Текст книги "Вольные переводы"

НОСТАЛЬГИЯ

Диск солнца за горою скрылся,

Я слышу колокольный звон.

Пропал в горах и… возвратился,

Души моей прощальный стон.

Кавказ – что вечности обитель

Как будто дремлет под луной,

Любовь к нему – я, горный житель,

Возьму с собою в мир иной…

Манана Дангадзе

* * *

Как не гордится прошлого годами,

Но сожаленья мучают меня.

Так хочется услышать голос мамы:

«Маношка Мано, я люблю тебя!».

* * *

Зачем скулил всю ночь наш пес?

Луна лицо скрывала?

Рассвет отрады не принес:

Беда нам угрожала!

В ту ночь… отца не стало.

Давид Зеикидзе

ДИАЛОГ СО СМЕРТЬЮ

В чем пред тобой мы виноваты?

За что ты нас преследуешь?

Идем на смерть мы, как солдаты,

Когда ж и ты последуешь?

Срезаешь жизни ты косою,

Бездушна, словно автомат.

Ты кровь и слезы льешьрекою,

Но жизнь милей нам во сто крат.

В змеином жале много яда, –

Его ты запасла на всех.

Ты хуже, чем все муки ада,

Сама ты смерть – великий грех!

Ты ищешь жертвы постоянно,

Чтоб истребить весь род людской.

Убьешь ты всех – смерть окаянна,

И станет мир наш сиротой!

Исчезнет память о народах,

Познавших счастье и любовь,

А на космических просторах

Родится жизнь звездою вновь.

ЗАВЕЩАНИЕ

Когда умру, то вы поймете

Какой опорой был отец.

Я, как орел кружил в полете,

Над вами, как велел Творей.

Не хвастался своим отцовством,

И добротой не попрекал.

Гордился я своим потомством,

И долг свой честно выполнял.

Я сделал больше, чем другие,

Чтоб с чистой совестью уйти,

В тот мир, иной, но ждут большие

Дела на жизненном пути.

Хочу я знать, как род продлиться,

Что дети будут в мире жить,

Ну, а потом пусть сон приснится,

Что будут помнить и любить.

Тогда уйду без сожалений,

Как долг исполнивший сполна.

Дай Бог, чтоб все мои потомки,

Испили чашу лет до дна.

* * *

Напрасно смерть мне угрожаешь,

Ведь я тебе не уступлю.

Ты гроб дубовый обещаешь,

А я, пока что жизнь люблю.

Ты никому не помогаешь,

Все ищешь жертвы по углам.

Ты и себя не уважаешь:

За всеми ходишь по пятам

Построил я уже немало,

Осталось еще много дел.

Мне времени недоставало,

А то бы многое успел.

Я полон планов и желаний,

Ведь в сердце пламень не остыл.

И, среди дружеских компаний,

Я чашу жизни не допил..

Детей своих хочу устроить,

Чтоб выбрать каждому свой путь,

Я должен дом большой построить,

И долг Всевышнему вернуть.

И вот, когда я все успею,

Ты приходи тогда за мной,

Я воевать с тобой сумею,

И сам приду я за тобой!

На десерт предлагаю вашему вниманию рассказики моей внучки, только не говорите, что «дурной пример» заразителен. Я бы скорее сказал, что

(дурной пример заразителен) поживем – увидим.

Нинуца Кобахидзе, 8 лет, 2006 г
РАССКАЗИКИ

СКАЛА

Дорогу путникам преграждала высокая скала. И все обходили ее стороной. Скала очень переживала свое одиночество. Она так много плакала, что под конец слезы разрушили ее, и она рассыпалась на множество красивых камней.

Сейчас, когда ребята проходят по этому месту, они подбирают себе по камешку. Только они не знают, что эти камни им подарила печальная скала и в каждом из них ее слеза, но зато скала уже не одинока..

ЕЛОЧКА

Скоро должен был наступить Новый год. К празднику готовились повсюду, а больше всех в деревне Цагвери. Наступило 30 декабря. В каждом доме стояла нарядная елка, только в одном доме ее не было, и дети очень переживали из за этого. Они не знали, что в лесу была еще одна маленькая елочка. Пошел их папа в лес, искал, искал, но так и не нашел елку. Он так устал, что если бы нашел даже полузасохшую елку, то все равно срубил бы ее и принес домой. Елочка была обижена на то, что никто не захотел ее забрать к себе домой. Она была сиротой, потому что не помнила отца – его срубили, а мать от горя засохла. Осталась она совсем одна. Поблизости не было никого, чтобы хоть словом перекинуться, сказать: «Какой пушистый снег!», или хотя бы: «Доброе утро!».

Мужчина, который искал елку, устал и присел на камень, почти рядом с елочкой. Передохнув, он встал и, понурив голову, с пустыми руками отправился домой. Вдруг он вспомнил, что забыл топор, вернулся к камню и увидел елочку. Его радости не было границ. Для него уже не имело значения, большая была елочка или маленькая. Он срубил ее и отнес домой. Елочка спала и ничего не почувствовала. Когда она проснулась, то увидела чудо – она была в теплом доме, вся увешанная и украшенная игрушками, а вокруг дети вели хоровод и пели.

В лесу родилась елочка,

В лесу она росла,

Зимой и летом стройная,

Зеленая была.

Елочка была счастлива и благодарна тому мужчине, который принес ее к себе домой. А больше всего она была благодарна детям, которые специально для нее придумали такую песню:

Елочка, елочка,

Как ты нам мила,

Сколько счастья, радости

Ты нам принесла.

Когда праздник закончился, с Елочки сначала сняли все игрушки и украшения, а потом выбросили во двор. Там она засохла и замерзла, а потом ее внесли в дом и бросили в огонь. А дети грелись у камина и говорили: «Ах! Как хорошо пахнут еловые ветки, когда горят». Они не знали, что это елочка прощалась с ними…

А в деревне все спали, и никто не знал о том, что в лесу уже совсем, совсем не осталось елок.

СОЛНЕЧНЫЙ ЛУЧИК

Начиналось утро. Солнце протерло глаза и, выглянув изз а туч, позвало своих детей – а это были его лучи. Лучи засветились, затем собрались вместе и стали сплетничать: о Луне, звездах, и обо всем, что им попадалось на глаза. Каждый луч имел свое имя: Элла, Белла, Стелла и т. д. Они были очень похожи друг на друга, но один лучик, по имени Пестрый лучик, был особенный. Он умел думать и о других вещах. Он мечтал о том, чтобы попасть на Землю и посмотреть, что там происходит. Его не интересовали облака и даже то, как умывалось Солнце. В детстве его это очень интересовало, но теперь, не знаю почему, но уже не интересовало. Видимо, надоело.

Однажды настало утро и Солнце, как обычно, проснулось раньше всех. Пестрый лучик внимательно следил за тем, как Солнце умывалось. Когда пошел дождь, Пестрый лучик незаметно подкрался к одной капле дождя и наконец вместе с ней оказался на Земле.

То, что он увидел на Земле, поразило и удивило его – мужчины, женщины, дети и старики. Дождик давно кончился, но капли дождя светились на траве, так, как будто Солнце рассыпало серебряные блестки. Пестрый лучик вдруг увидел божью коровку. Он познакомился с ней, и они подружились. Они вместе гуляли по улицам, угощались, отдыхали на траве, вместе считали пятнышки на спине у божьей коровки, но пришли какие то девочки, увидели божью коровку, обрадовались, взяли ее в ладошку и унесли с собой. Пестрый лучик загрустил оттого, что потерял такого друга.

Наступила ночь. Пестрый лучик мечтал поскорее вернуться домой. Вдруг налетел ветер и спросил его:

– Тебе не повезло?

– Я потерял друга, – ответил Пестрый лучик.

– А я потерял возлюбленную, – грустно признался ветер. – Я плохо поступил с ней. Разлюбил, когда она состарилась. Но что делать – у ветра ведь нет возраста. Зато нашей любви посвящены стихи. Хочешь, почитаю?

– Да, – сказал Пестрый лучик и приготовился слушать.

Возле мокрой лестницы плакала сирень – Где вы, ветрывестники, прячетесь весь день? Некогда, влюбленные, шептались с ней, одной, А теперь, холодные, дуют стороной, – С горя ветви голые никнут головой, До чего ж суровые холода зимой!

– Где вы, ветры вестники, прячетесь весь день? Возле мокрой лестницы плакала сирень!

– Как хорошо! Просто здорово!

– Но это не я написал.

– Все равно, очень красиво. Я так не умею.

Вдруг послышался шум ветра. Его порывы усилились, ветер подхватил лучик, закружил его в воздухе и забросил высоко в небо. Туда, где был его дом. Пестрый лучик зашел в свою комнату и лег спать.

А я проснулась и вспомнила, что эти стихи написала Анна Каландадзе.

Я…

Я – Нино Кобахидзе. Мне 8 лет. Я это я, и я не хочу быть никем другим, потому что это уже я! Я всегда я. Я хочу полететь в Бразилию. Может быть, об этом мечтает и кто то другой? Я хочу, чтобы у меня были такие же крылья, как у птиц, но, может быть, об этом мечтает и кто то другой? Я родилась 18 ноября 1996 года, но, может быть, в этот день родился и еще кто то другой? Я хочу, чтобы Грузия процветала, но вполне возможно, что об этом мечтают и другие. Но я – это всегда именно я и никто другой!

В НЕБЕ ПЕЛИ КОЛОКОЛЬЧИКИ ДОЖДЯ

Наконец то наступила осень. Похолодало. Кончилось то время, когда ребятишки могли в жару обливаться водой. В тот день я быстро приготовила все уроки и вышла на балкон. На улице шел дождь. Я взяла стул и присела на балконе, чтобы послушать музыку дождя. В голову мне пришла одна мысль – интересно, а как бездомные собаки переносят осень? Вдруг капли дождя стали падать мне на лицо и руки, и я вспомнила одну песню, которую написала еще в детстве. Потом мне в голову пришла еще одна мысль.

Я решила выйти во двор и под шелест дождя вспомнить все песни, которые я написала. Я так и сделала. Когда я во дворе стояла под дождем, то музыка его капельк олокольчиков помогала мне вспомнить мелодии моих песен. Одна из них была такая: памп ам па… вторая: тит и ти, паримп ампи. Теперь я знаю, почему собаки любят осень. Я села на скамью, чтобы отдохнуть, но вдруг услышала чьи то шаги. Я оглянулась и увидела рассерженную маму. Она увела меня домой. А я так хотела послушать мелодии дождя. Под конец я сообразила и стала в такт музыке хлопать в ладоши. Потом я открыла двери на балкон и села за пианино. Тогда я еще не умела играть на пианино, и поэтому брала только самые высокие и нежные ноты, именно те, которые мне подсказывали колокольчикик апли дождя.

Но в это время с урока музыки вернулся мой брат, и мне пришлось уступить ему место. И тогда я громко объявила всем: маме, папе, дедушке, бабушке и Георгию: «Очень прошу вас, когда в следующий раз дождь придет к нам в гости, уступите мне пианино!»

СКОРО КАНИКУЛЫ

Совсем немного, и занятия в школе закончатся. Школьники уже начали разговоры о том, кто, где и как собирается провести каникулы. Все ждут двадцать третьего июня. Дети развлекаются, обливают друг друга водой, потому что уже не носят школьную форму.

Недалеко от школы стоит маленький домик. В этом домике, вместе с бабушкой, живут брат и сестра. Брата зовут Сандро, а сестру Сандра. Бабушку так и зовут – Бабуля. Живут они очень плохо, потому что они очень бедны. Однажды утром Сандро и Сандра вышли погулять. По дороге они встретили одного хорошо одетого ученика, который пропустил занятия. Они познакомились. Ученика звали Андро. Андро спросил их, на какой курорт они поедут отдыхать этим летом. Сандра знала, что они никуда не смогут поехать, потому что у них не было денег, но кто мог помешать ей помечтать? И она громко заявила, что в этом году они с братом едут во Францию, чтобы посмотреть Диснейленд.

Сандро сначала удивленно посмотрел на сестру, а потом, догадавшись, что Сандра свои мечты рассказывает так, как будто это происходит на самом деле, добавил, что оттуда потом они едут в Цхнети и в Афганистан. К сожалению, эти страны не удивили Андро. А я еду в Америку, только Диснейленд меня не интересует, там я уже был. Я буду учиться в Америке. А пока мы отдохнем в Боржоми, говорят, что там в Ликанском бассейне боржомская вода, газированная. Сандро ответил, что Боржоми ему не нравится, и он уговорил папу повезти их в Лимонади. На это Андро сказал, что тогда уж лучше поехать в Набеглави.

– Если б вы знали, с каким нетерпением жду я лета! – добавил Андро.

Я тоже, – выкрикнул Сандро, но было видно, что он на чтото очень рассердился. Сандра взяла брата за руку, и, распрощавшись с Андро, они разошлись.

И вот настали каникулы. Брат и сестра больше не встречали Андро. Они радовались каникулам, но их радость отравляла мысль, что они не могли ее разделить с Андро.

ПЕРЕЖИВАНИЯ СИРОТЫ В ДЕТДОМЕ

Здесь все издеваются надо мной. Почему они смеются надо мной? Они зовут меня соплячкой, даже когда я сплю, они обзывают меня мартышкой. Но я не сплю и терплю, терплю… Они говорят мне, что скоро придет моя мама и заберет меня, но где моя мама? Уже четыре года я ее жду, но не подумайте, что мне надоело ее ждать, нет, это неправда! Тяжело жить в одиночестве, но как бы мне ни было трудно, надо терпеть, чтобы выдержать… А что мне остается делать? Все дети говорят одно и то же: «Вот сегодня придет моя мама, а отец завтра принесет мне большую игрушечную машину и заберет меня с собой. Но где эта машина? Или где эти мама, или бабушка и дедушка? Живут они только в нашей фантазии.

– Хочу, чтобы у меня были родители, близкие, родные, хочу, очень хочу. Люблю, когда со мной говорят, как с человеком, с уважением, а не оскорбляют меня. Почему они такие грубые и бездушные? Ведь так не должно быть».

С этими мыслями я пытаюсь заснуть, но куда там.

Просыпаюсь я от очередной дразнилки:

«Соплячка, соплячка!»

ОКУТАННЫЙ ТАЙНОЙ УЧИТЕЛЬ

Лет сорок сорок пять тому назад, на дальнем полуострове западного побережья была построена маленькая школа. Преподаватели в этой школе были один лучше другого, но одного из них ученики любили больше всех. Доминик – так звали этого учителя – тоже очень любил детей. Он с пониманием относился к их шалостям, был добрым и веселым, а в чемт о даже немного смешным.

Однажды, увидев мать новенького ученика, он вдруг, с первого же взгляда потерял голову. В нее нельзя было не влюбиться, такая она была красивая, с жгучими черными глазами, полными губами, загорелая, с белоснежными зубами и загадочной улыбкой Джоконды. Любовь Доминика не знала границ, впрочем, разве могут быть у любви границы?

Доминик потерял покой. Ночи напролет он пытался изобразить на бумаге ее лицо, но безуспешно. Его письменный стол был завален скомканными кусочками бумаги. Прошло несколько дней, но он так и не смог выразить на бумаге свои чувства. И тогда он решил признаться в любви черноокой красавице. Тысячи разных мыслей теснились в его голове. А если она и сейчас замужем, а если я ей не понравлюсь и мои признания не тронут ее, а если… Наконец, однажды вечером, гуляя по берегу моря, он раскрыл ей свое сердце. При этом он очень волновался и нервничал, но все оказалось намного проще и легче, чем он ожидал, ему даже удалось ее поцеловать.

В тот вечер Доминик подарил своей возлюбленной красивое ожерелье, которое очень шло к ее лицу. С той поры Доминик очень изменился, стал более серьезным, мысли часто уносили его куда то вдаль. Стараясь угодить своей избраннице, Доминик ставил ее сыну самые высокие оценки и часто хвалил его, хотя тот не заслуживал такого отношения.

Шли месяцы. Возмущенные несправедливостью, учителя пожаловались на Доминика, и он вынужден был покинуть школу. При этом Доминик никак не мог понять одного, – он все время задавал себе вопрос: неужели любовь наказуема? Доминик уже не мог оставаться в городе, где его отношения с окружающими обострились до крайности и зашли в тупик. Доминик долго упрашивал даму своего сердца уехать с ним из города, но она категорически была против. Наконец, однажды, выйдя из себя, она бросила ему в лицо, что в этом городе у нее есть муж и ребенок, а он ей не нужен. Она просто использовала его, как учителя своего сына, и только… Эти слова, как стрела, пронзили сердце Доминика. Не смыкая глаз, он всю ночь просидел на берегу моря, на месте их последней встречи, а потом… а потом, переполнившись презрением к когда– то любимому городу, он обратился с необычной просьбой к своим ученикам. Две недели ребята помогали ему строить лодку, хотя не совсем понимали, для чего она была нужна бывшему наставнику. Когда лодка была готова, Доминик сел в нее и, взявшись за весла, отчалил от того места, где он когда то впервые поцеловал свою мечту. На прощанье он обратился к своим ученикам с такими словами:

– Знайте, дорогие мои, что в жизни вам придется встречать красивых людей с грязной душой… Будьте готовы к этому. И лодка уплыла куда то в сторону горизонта.

Прошло немного времени, и в школе снова появилась та женщина со своим сыном и… мужем…

Нинуца Кобахидзе, 12 лет

О ЧЕМ БЫ Я ПОПРОСИЛА БОГА, В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ

Я часто обращаюсь к Богу с разными просьбами: когда читаю молитву, когда загадываю желание, бросив монету в море, когда мне трудно, когда люблю, когда мне нужна его помощь.

Первая просьба моя была о хлебе насущном, когда я с мамой учила «Отче наш». В детстве я не очень то задумывалась о том, кто есть Бог, и почему люди веруют в него; что такое Библия и чему она учит нас. Поэтому я часто слезно просила о конфетах, о кукле высокой, как небо, о мячике, который всегда попадал бы в цель, и о прочей разной смешной ерунде.

К семи годам ребенок начинает осмысливать явления жизни. Помню, как дети часто рассуждали о рае, аде и о втором пришествии. Многое, разумеется, они сочиняли, но я все больше начинала бояться грехов и будущего. Впоследствии каждый раз в день именин, украшая торт свечками, я молила Бога, чтобы все были счастливы, и радовалась, когда не только мне, но и всем было хорошо. Я утешала себя мыслью, что я добра, люблю Бога и, как эгоистка, не думаю лишь о себе. Тем не менее, шло время, и я убеждалась в том, что не все мои желания исполнялись. Я не говорю, что Бог не слышал меня, просто я не замечала, что рождение ребенка в любой точке земного шара, спасение человека, объяснение в любви, каждая улыбка, каждый искренний смех на самом деле означали всеобщее благополучие.

Хорошо помню тот день рождения, когда мне исполнилось девять лет. Я долго думала перед тем, как загадать желание, и не хотела по пустякам расходовать чудодейственную силу свечей, которые могли исполнить желание только раз в году. Я решила задумать что нибудь конкретное, как бы испытывая судьбу или самого Бога, чтобы узнать, исполнится ли мое желание? Тогда бабушкабылатяжелобольнаиуженевставаласпостели. Ейтрудно было говорить, есть и даже приподниматься без нашей помощи. Она радовалась мне и, видя меня, забыв о боли, вспоминала свою молодость. 18 ноября я просила Бога о ее выздоровлении.

Бабушка скончалась 3 января. Ее дух освободился от тела, которое уже не могло ни ходить, ни, как встарь, танцевать. У нее уже ничего не болело, ей было покойно.

Я много думала о том, что Бог, возможно, неправильно понял мою просьбу, но с течением времени я приходила к мысли, что это был единственный выход. Я никому не говорила об этом. Поэтому мне часто приходилось уверять себя в том, что бабушка не по моей вине ушла из жизни. Я успокаивала свою совесть мыслью о том, что бабушка предпочла бы такой благостный уход из жизни. Это как то успокаивало мою совесть.

После ее смерти я редко прошу Бога о чем нибудь, реже, чем тех святых, у икон которых я молилась в церкви. В молитвах я часто благодарю Бога за то, что он сделал для моей семьи и друзей. Я хочу, чтобы Бог увидел, как я благодарна ему, а потом прошу прощенья за то, что не всегда соблюдаю пост, не так часто хожу в церковь, хотя и очень хочу этого. Для оправдания я придумываю кучу причин, но Богу ведь видней. В заключение я всегда молю его о спасении моей родины.

Я никогда не думала, о чем бы я попросила Бога, если б на самом деле встретилась с ним. У меня есть две просьбы, в зависимости от того, когда и где произойдет это, в жизни или после смерти. После смерти я бы, наверное, попросила бы его о том же, о чем и в жизни. При жизни я бы бросилась ему в ноги и просила бы о любви, но не для себя, а для дедушки Вано, старца из нашей деревни. Уже двадцать лет он живет один. Его жена и дети трагически погибли, когда загорелся дом, а они не смогли выбраться из огня. Вано тогда был в городе на заработках, он хотел накопить денег ко дню рождения старшего сына. После этого он почти не выходит из дому, жизнь ему опротивела. Не переносит детского смеха, их шумных игр, наверное, потому, что при этом он вспоминает своих детей. Я не обижаюсь, и никто не обижается на его ворчанье и ругань, мы все его жалеем. Дед Вано уже давно не улыбался, ведь для этого нужна любовь, а любви как раз ему и не хватает. Я бы тоже пожелала ему любви, но не к какой нибудь женщине, и даже не к жене, которую он очень любил, – я совсем другую любовь имею в виду.

Боже праведный, сделай так, чтобы он полюбил фиалку, которая давно растет под лестницей его дома, но он ее не замечает. Боже, прошу тебя, сделай так, чтобы он с любовью ухаживал за ней, пересадил ее в горшочек, так, чтобы они долго жили и умерли в один день. Не хочу, чтобы дедушка Вано еще раз почувствовал горечь утраты. Аминь!

Однажды я прочел шестилетней Натуке рассказики ее двоюродной сестры, Нинуцы Кобахидзе. Тогда ей понравились две вещицы: Елочка и Фиалка. Прошло два года. Казалось, что девочка позабыла про них, но в один прекрасный день она принесла мне два коротеньких рассказика на ту же тему, но в совершенно другой интерпретации.

– Как ты думаешь, дедушка, – спросила она, – это стоит напечатать?

Но об этом судить уже вам, дорогой читатель.