Текст книги "Вершина Великой революции. К 100-летию Октября"

После очередного перерыва в переговорах главу советской делегации А. А. Иоффе сменил нарком иностранных дел Троцкий. Новая делегация даже по дороге в Брест-Литовск распространяла среди немецких солдат листовки против войны[457]457
  См.: Фишер Л. Жизнь Ленина. Перевод с англ. Т.1. М.: 1997. С. 276.


[Закрыть]. Убедившись в невозможности вести революционную войну, но не желая и согласиться с немецкими условиями, 13 (24) января 1918 года ЦК большевиков принял официальную директиву Троцкому всячески затягивать подписание мира[458]458
  Протоколы Центрального Комитета РСДРП(б). Август 1917 г. – Февраль 1918 г. М.: 1958. С. 173.


[Закрыть].

В конце концов 10 февраля 1918 года Троцкий заявил, что советская сторона выходит из войны, но отказывается от подписания мира на германских условиях.

18 февраля, чтобы принудить большевиков вернуться за стол переговоров, главнокомандование германской армии возобновило боевые действия на Восточном фронте. Немецкие правящие круги в конце концов вынуждены были использовать против неуступчивых большевиков крайнее средство – возобновление военных действий и наступление. Фронт рухнул и покатился на Восток. И лишь тогда большевистскому правительству ничего не оставалось делать, как уступить германскому ультиматуму.

Глава новой советской делегации в Брест-Литовске Г. Я. Сокольников при официальном подписании мира 3 марта 1918 года заявил: «Мы ни на минуту не сомневаемся, что это торжество империализма и милитаризма над международной пролетарской революцией окажется временным и преходящим». После этих слов генерал Гофман в возмущении воскликнул: «Опять те же бредни!»[459]459
  Сокольников Г. Брестский мир. М.: 1920. С. 31.


[Закрыть].

Не правда ли, как это все похоже на отношения хозяина с купленными им агентами?

После установления в апреле 1918 года дипломатических отношений РСФСР с Германией послом в Берлин был направлен А. А. Иоффе, ярый противник Брестского мира, основной задачей которого была координация усилий по подготовке революции в Германии.

Такой своеобразный характер мира с большевиками порождал в германской правящей верхушке острые разногласия. Если посол в Москве граф Мирбах стоял за сохранение отношений с правительством большевиков, то генерал Людендорф уже в мае 1918 года считал необходимым занять по отношению к большевикам максимально жесткую позицию и помочь приемлемым для Германии силам войти в состав нового, небольшевистского правительства. Постепенно к этой же точке зрения начал склоняться и граф Мирбах. Их обоих волновало неустойчивое положение большевиков и вероятная потеря ими власти. На одном из отчетов Мирбаха Вильгельм II написал: «С ним все кончено» (имея в виду Ленина). Но его собственный конец наступил гораздо раньше[460]460
  См.: Германия и русские революционеры в годы Первой мировой войны. Документы / Составитель Ю. Г. Фельштинский. М.: 1995, с. 390, 411; Документы германского посла в Москве Мирбаха // Вопросы истории. 1971. № 9. С. 128–129.


[Закрыть].

Противоречия между Германией и РСФСР после подписания мира продолжали нарастать. Масла в огонь подлило убийство левыми эсерами посла в Москве графа Мирбаха, а также непрекращающаяся деятельность большевиков по поддержке германского революционного движения. В конце концов Германия пошла на разрыв дипломатических отношений и 5 ноября 1918 года потребовала высылки представительства РСФСР из Германии. Но было уже поздно – грянула революция, и 13 ноября 1918 года ВЦИК Советов принял решение об аннулировании Брест-Литовского мирного договора «в целом и во всех пунктах».

А теперь я хочу пролить бальзам на душу сторонников версии о подкупе Германией большевиков. Да, германское правительство расходовало в 1918 году средства на поддержку Советской России. Но большая часть этих средств была израсходована не на помощь СНК РСФСР, который в конце 1917-го – начале 1918 года отчаянно нуждался в деньгах[461]461
  См.: Германия и русские революционеры в годы Первой мировой войны. Документы / Составитель Ю. Г. Фельштинский. М.: 1995. С. 352, 346.


[Закрыть], а на противодействие странам Антанты, пытавшимся мобилизовать сторонников продолжения войны[462]462
  Там же. С. 382–384, 387, 391.


[Закрыть]. В любом случае это были сравнительно небольшие суммы – так, из запрошенного в июне 1918 года фонда в 40 млн марок было израсходовано к октябрю 1918 года не более 6–9 млн марок (а возможно, и вообще ничего)[463]463
  Там же. С. 411.


[Закрыть]. И в любом случае к происхождению русской революции эта финансовая помощь никакого отношения не имеет.

Клевещите, клевещите, что-нибудь да останется

Полная историческая несостоятельность сочиненных в 1917–1918 годах версий о «немецком золоте» в русской революции была обнаружена уже достаточно давно. Это, однако, не мешает антикоммунистам всех мастей активно использовать основанную на фальшивках или домыслах клевету вплоть до настоящего времени. В новой, «свободной» России миллионными тиражами издаются и переиздаются пропагандистские поделки, и даже элементарное чувство брезгливости не останавливает издателей, охотно обрушивающих на головы читателей горы грязной лжи. Публикуются «документы Сиссона», приправленные подлинными документами той эпохи, чтобы создать впечатление достоверности фальшивки[464]464
  Например: Тайна Октябрьского переворота: Ленин и немецко-большевистский заговор: Документы, статьи, воспоминания / Сост. Кузнецов В. И. СПб.: Алетейя, 2001.


[Закрыть]. Множество изданий выдержала книга писателя Игоря Бунича «Золото партии», в которой он пропагандирует версию о подкупе большевиков Германией, не утруждая себя особыми доказательствами. Даже рекламная публикация на книготорговом сайте Ozon.ru вынуждена была заметить в осторожных выражениях: «Игорь Бунич получил широкую известность после выхода книги „Золото партии“, жанр которой можно определить, как смесь non-fiction и fantasy. В своих популярно-исторических произведениях автор описывает события истории, построив сюжетную канву на смелых предположениях»[465]465
  Игорь Львович Бунич. Биографическая справка. URL: http://www.ozon.ru/context/detail/id/255147/


[Закрыть]. И вот эти «fantasy» и «смелые предположения» вываливаются нам на голову в качестве исторических фактов, снабженных изрядной порцией деланого морального негодования по поводу нехороших большевиков, продавшихся за немецкое золото.

Вероятно, поняв, что на фоне столь топорно сработанных пасквилей можно не без выгоды для себя щегольнуть показной «солидностью», на российский рынок фальшивок устремилась некая Элизабет Хереш. Газета «Комсомольская правда» предоставила свои страницы для ее саморекламы. Статье журналиста Василия Устюжанина предпослан броский заголовок – «Октябрьскую революцию устроили немцы». И далее: «Австрийский историк обнаружила уникальный документ – план подготовки революции в России: Германия вложила в Ленина миллионы марок». Устюжанин замечает: «Доктор Элизабет Хереш в научном историческом сообществе – фигура известная» – и переходит к интервью. Сама Элизабет Хереш торопится подать свои исторические заслуги в наилучшем свете:

«В архиве германского министерства иностранных дел хранится более 20 тысяч документов. В том числе и секретные телеграммы между дипломатами МИДа Германии и послами нейтральных стран – Швейцарии, Дании, Швеции. Документы свидетельствовали о систематической внешней подготовке революционного движения в России. Я отыскала редкий документ. Своего рода меморандум, план подготовки России к революции. Написал его этот самый Парвус. Датирован он 9 марта 1915 года. Документ потряс меня. Так родилась идея книги»[466]466
  «Комсомольская правда», 4 апреля 2001 г.


[Закрыть].

Все сказанное здесь пропитано ложью. Во-первых, Элизабет вовсе не «известная фигура в историческом сообществе», и уж тем более не «историк», а обычный журналист, подвизающийся на скандальной политической тематике. Во-вторых, Элизабет Хереш напрасно пытается присвоить себе честь обнаружения «Меморандума д-ра Гельфанда» в немецких архивах. Этот документ был обнаружен давным-давно и неоднократно опубликован[467]467
  Первая публикация в массовых изданиях, как уже упоминалось: Zeman Z. A., Scharlau W. B. Freibeuter der Revolution. Parvus-Gelphand: Eine Politische Biographic. Köln, 1964.


[Закрыть]. И, наконец, все выкладки ее книги «Купленная революция»[468]468
  Хереш Э. Купленная революция. Тайное дело Парвуса. М.: ОЛМА-ПРЕСС Образование, 2004.


[Закрыть] основаны на двух китах – на «документах Сиссона», давно разоблаченных как фальшивка, и на неуемных домыслах автора, выходящих даже за пределы используемых ею грубых подделок Фердинанда Оссендовского.

Ну что же, сказанного вполне достаточно, чтобы понять – наша демократическая пресса, как и в случае с пасквилем Игоря Бунича, даст измышлениям Элизабет Хереш «зеленую улицу» и массированную рекламу.

Разумеется, никак не мог остаться в стороне от разнузданной клеветнической компании и кумир либеральной интеллигенции, ныне покойный А. Н. Яковлев, так же, как и Элизабет Хереш, выдававший себя за историка.

25 января 2004 года на ОРТ в передаче «Времена» (ведущий В. В. Познер), посвященной 80-летию со дня смерти В. И. Ленина, А. Н. Яковлев заявил буквально следующее: «Давно известно из документов, что это была операция Генерального штаба Германии… Больше всего меня в этом отношении интересуют те деньги, которые получал Ленин через Ганецкого. Организатором был Парвус, это известно вам и всем историкам. Он первые 2 млн (по-нынешнему это 10 млн) получил в марте 1915 года, вот так и написано: на подрывные цели. Это все исторические факты, основанные на документах»[469]469
  Источник: URL: http://forum.msk.ru/news/2004/93.html?action=read&fid=936.


[Закрыть].

Одно из двух – или А. Н. Яковлев никакой не историк, ибо историку стыдно не знать действительные исторические факты, либо он сознательно использует фальшивки в грязной политической игре и тогда тоже не имеет морального права зваться историком.

Наконец, бойцам нашего идеологического фронта показалось мало издаваемых в совокупности миллионными тиражами фальшивок, и они решили обработать уже десятки миллионов, используя государственное телевидение. И вот 22 декабря 2004 года выходит на телеэкраны фильм «Кто заплатил Ленину? Тайна века» (АНО «Дирекция президентских программ» Российского фонда культуры, телеканал «Россия»; автор сценария и продюсер – Елена Чавчавадзе). Стоит ли говорить, что этот фильм состоит из нагромождений все той же самой лжи и клеветы, опирающейся на все те же самые фальшивки, короче – тщательно следует заветам д-ра Геббельса. И после этого еще находятся люди, недоуменно вопрошающие: и откуда это берутся корни у фашизма в России? А искать их надо в АНО «Дирекция президентских программ»…

Я отдаю себе отчет в том, что теми скромными силами, что имеются сейчас в распоряжении людей, не утративших чести и совести, невозможно переломить эффект, оказываемый правительственной машиной лжи и клеветы и подкармливаемыми ею «интеллектуалами». Большинство людей современных поколений неизбежно приобретут стойкое убеждение по меньшей мере в том, что «дыма без огня не бывает» и «наверняка там не все было чисто», а многие прямо уверуют в «германское золото», в то, что Октябрьская революция – следствие «заговора Парвуса» и т. д.

Однако я верю и в то, что власть эксплуататорского меньшинства не вечна, что с ее падением паутина лжи и клеветы будет прорвана и любое честно сказанное слово внесет свой клад в грядущее торжество правды.

«Можно все время обманывать немногих, можно какое-то время обманывать всех, но нельзя обманывать всех все время».

А. Воробьев
Гражданская война: свет и тени
(Публицистический очерк)

Ниже приведен публицистический очерк, написанный академиком Андреем Ивановичем Воробьевым, известным российским ученым, доктором медицинских наук, директором НИИ гематологии и интенсивной терапии, первым министром здравоохранения Российской Федерации. Очерк представляет особую ценность не как историческое исследование, а как документ эпохи, поскольку передает личное видение и восприятие истории со стороны человека, который не был членом КПСС, но, по его собственным словам, «всегда исповедовал коммунистические идеалы». Его восприятие революции, гражданской войны и истории строительства социализма в СССР во многом отражает традицию, которая сохранялась в семье его родителей – старых большевиков, испытавших на себе всю тяжесть сталинских репрессий.

Принято считать, что после Октябрьского переворота разразилась Гражданская война. Находились даже журналисты, которые в ее «развязывании» обвиняли Троцкого. Победившим в Октябре большевикам Гражданская война была совершенно не нужна. Они – победители.

В революции 1917 года первым актом военного неповиновения существовавшей власти – царскому правительству – стало восстание солдат Петроградского гарнизона 27 февраля. В результате Февральской революции к власти пришло буржуазное Временное правительство. С этого момента вспышки и отдельные эпизоды Гражданской войны не прекращались, а летом 1918 года они превратились в полномасштабную Гражданскую войну. Такая война стала возможной только в результате иностранной интервенции, которая вооружила, вдохновила и поддержала внутреннюю российскую контрреволюцию.

Говорить о Гражданской войне совсем не просто. Дело в том, что многое опирается на воспоминания. Таких материалов со стороны белых немало. А вот руководители Красной армии периода Гражданской войны почти все были расстреляны Сталиным в 1937–1938 годах. Никаких воспоминаний высшего командного состава Красной армии – Василия Константиновича Блюхера, Иеронима Петровича Уборевича, Михаила Николаевича Тухачевского, Александра Ильича Егорова нет. Жены командармов были также расстреляны. У многих погибли и дети.

Воспоминаний из рядов Красной армии того времени осталось очень мало. А потом была канонизирована фигура Сталина, который якобы руководил Красной армией на всех фронтах и которому очень мешал Троцкий. Вся эта галиматья была порождением попыток как-то оправдать последовавший затем Большой террор.

Отгремел почти бескровный Октябрьский переворот в Петрограде. Наспех сколоченные рабочие отряды Красной гвардии подавили сопротивление приверженцев старой власти в Москве. В огромной стране иного правительства, кроме Советского, нет. Но нет и признания его окраинами. Освобожденные вооруженными солдатами из тюрьмы генералы Л. Г. Корнилов и А. И. Деникин тайно перебираются на Дон, где намечается организация казачества против новой власти. Командует «Войском Донским» атаман, генерал Алексей Максимович Каледин. Вместе с тем сколько-нибудь организованных, с налаженными службами, военных подразделений у А. М. Каледина нет. Общий развал российской армии поразил ее всю.

Свидетельство очевидца: «Все знали, что наступление будет, и шел опрос представителей частей: пойдут ли их части в бой? Ответы были неуверенные. После нас говорил солдат-коновод, говорил плохо, но не демагогично: во-первых, не надо трогать немца, растревожим его, а потом не справимся…»[470]470
  Шкловский В. Еще ничего не кончилось. М., 2002.


[Закрыть]. Ясно, что с такой армией воевать было невозможно.

9 мая 1918 года издается декрет советской власти о призыве на военную службу – создается регулярная армия. Сначала полумиллионная, позже достигавшая полутора миллионов и более. В противовес постановлениям Совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов времен Февральской революции, отменившим смертную казнь, она вводится в новой армии за дезертирство, мародерство…

Не видя в действиях новой власти никакого для себя вреда, донское казачество не поддержало Каледина в его попытках организовать вместе с генералами Алексеевым, Корниловым, Деникиным вооруженное сопротивление власти Советов. А. М. Каледин кончает жизнь самоубийством. Небольшие отряды стекающегося на Дон офицерства не могли без поддержки основной массы казаков составить боеспособной армии, готовой противостоять большевикам.

Генералы принимают решение покинуть территорию Войска Донского и перебазироваться на Кубань, где казачество не признавало новой власти.

Войска, верные правительству большевиков, шли под своими революционными красными знаменами. Это была Красная армия – «красные». Ее солдаты именовались красноармейцами. В этой армии погоны были отменены, как и офицерские звания. Знаки отличия командного состава, принадлежность к Красной армии обозначались нашивкой на воротнике рубашки, шинели. Командиры именовались по принадлежности: командиры отделений, взводов, рот, полков, корпусов, армий и т. д.

Красным противостояли «белые», «белогвардейцы». У них оставалась старая форма царской армии.

Переход Белой армии (в 1918 году) на Кубань сопровождался боями. Как позже напишет в своих воспоминаниях Деникин, пленных Белая армия расстреливала, в том числе и раненых. В Красной армии расстрелы пленных были строжайше запрещены. Надо заметить, что значительная часть старой царской армии и до, и после заключения Брестского мира, уходя в тыл страны, становилась подразделениями Красной армии, в которых командный состав формировался из тех же офицеров и генералов, которые были в этих частях до революции.

На Кубани Белая армия, пополнив свой состав, приступила к осаде столицы края – Екатеринодара. Прямым попаданием артиллерийского снаряда в дом, где находился генерал Л. Г. Корнилов, он был убит. Командование Белой армией на юге перешло к А. И. Деникину.

Белая армия по-прежнему носила характер добровольческой, увеличиваясь за счет кубанского казачества, местного населения. Фронт боев оказался огромным. На Северном Кавказе горские народы, видя в Белой армии старую Россию, хотели выйти из-под ее владычества. Вдоль черноморского побережья с юга на север – на Сочи – наступали грузинские войска. В Баку высадился английский десант, который претендовал на нефтеносный район. Когда армия Деникина, выйдя к Северному Кавказу, повернула на юг, командование английских войск заявило протест, предупредив, что район Баку представляет сферу интересов Британской империи. Хотя англичане помогали Белой армии оружием и боеприпасами, А. И. Деникин английский территориальный демарш оставил без внимания. Впрочем, далеко к югу он продвинуться не мог, так как планировал главное наступление на север, на Москву.

Особенностью Гражданской войны было отсутствие линии фронта. Белых и красных разделяли не оборонительные сооружения, а занимаемые их войсками населенные пункты. Железнодорожные составы более или менее свободно двигались между воюющими сторонами, перевозя беженцев, дезертиров, бандитов, потерявших семьи детей. Какое-то расписание поездов было, хотя топливо для паровозов нередко добывалось по дороге. Большая скученность людских масс привела к вспышке эпидемий сыпного, брюшного тифов, выкашивавших и солдат, и население, пришедшее в беспорядочное перемещение в поисках пропитания.

Белая армия пользовалась поддержкой Англии, Франции, США. Красные могли рассчитывать только на себя. В таких условиях А. И. Деникин, овладев в конечном счете Екатеринодаром, но не имея в этом казачьем крае административной власти, начал планировать в 1919 году генеральное наступление на Москву. Донское казачество, которое возглавил генерал Краснов, поддерживало белых, но больших людских масс в их армию с Дона не шло.

К этому времени (1918 год) на Дальний Восток был привезен США адмирал Колчак, бывший командующий Черноморским флотом. Колчак, впрочем, без согласования с Деникиным, провозгласил себя «Верховным правителем России». Экспедиционным корпусом США, занявшим Дальний Восток России, командовал генерал Гревс. Красной армии на востоке страны противостояли разрозненные формирования остатков царской армии, атаманы банд, придерживающиеся «белой ориентации», восставшие солдаты чехословацкого корпуса, передвигавшегося по Транссибирской железной дороге во Владивосток, откуда союзники должны были перевезти его на кораблях в Европу. Чехословаки были вооружены. По ходу своего следования они захватывали станции, населенные пункты, сметая только нарождавшуюся советскую власть. Большевики, включившие в свои ряды в Сибири вышедших на свободу политических ссыльных и каторжан, перетянули к себе и некоторую часть военнопленных. Чуть позже многие из них войдут в ряды создаваемого в Москве Коммунистического Интернационала.

Белая армия Колчака, почти не встречая организованного сопротивления красных, довольно быстро продвигалась на запад: были взяты Омск, Екатеринбург, Пермь (декабрь 1918 года). Войска армии белых вышли к Волге, взяли Казань и Симбирск (март-апрель 1918 года). Над Советами нависла угроза соединения армий Деникина и Колчака, которые пока еще не имели возможности координировать свои действия из-за отсутствия между ними связи[471]471
  От редколлегии: следует заметить, что здесь автор очерка не точен: в марте-апреле 1918 года войска белых к Волге не выходили. Ни весной, ни летом 1918 года еще не было армии Колчака. Восточный фронт возник летом 1918 года как фронт борьбы красных против восставших чехословацких легионеров, которые помогли эсерам создать Народную армию Комуча. Комуч – это не белые. Это «демократическая контрреволюция». Это они, а не белые держали волжский рубеж летом – осенью 1918 года, а чехи – всю Транссибирскую магистраль от Волги до Владивостока. Казань и Симбирск были взяты войсками Комуча в союзе с чехословацкими легионерами: Симбирск – 22 июля, Казань – 8 августа. Колчак пришел к власти 18 ноября 1918 года в Омске, но Омск он не брал, там с лета существовали антисоветские Сибирские правительства разных составов. В декабре его войска действительно взяли Пермь, но к Волге армия Колчака подошла только к концу апреля 1919 года. С этого момента и существовала угроза соединения армий Колчака и Деникина.


[Закрыть].

В противовес традиционной линии фронта большевики создают мобильные воинские части: конную армию, хорошо укомплектованную артиллерией речную флотилию, военный поезд наркома (Л. Д. Троцкого). Каждое из этих подразделений в нужный момент играло решающую роль в проводимой военной операции.

Когда образовалась угроза соединения армий Колчака и Деникина, двинувшихся навстречу друг другу вдоль Волги, была срочно организована Волжская военная флотилия под командованием Федора Федоровича Раскольникова.

Результатом было взятие у белых Казани (10 сентября), Симбирска (12 сентября), потом Перми (25 декабря). Не оправившись от этих поражений, армия Колчака отступила за Урал и дальше уже безостановочно с разной скоростью уходила на восток. Под Красноярском произошел практически полный разгром этой армии.

Каждая из военных операций Красной армии могла оказаться решающей для судьбы страны. Ни Белая армия в своей наступательной стратегии, ни оборонявшаяся Красная армия не имели сил для организации фронта. Поэтому история Гражданской войны представляет собой историю отдельных операций, но операций, определяющих, «быть или не быть».

Как создавалось руководство Красной армии? Все, что написано после Большого террора, опирается на тотальную дезинформацию: наивному читателю пытались внушить мысль, что, не прослужив в армии ни одного дня даже солдатом, ничего не понимая в военном деле, имея за плечами лишь незаконченную семинарию (это о Сталине), можно громить профессиональных военных.

Л. Д. Троцкий отлично знал, что руководить боевыми действиями должны специалисты военного дела. Таковыми были перешедшие на сторону Красной армии генералы и офицеры уровня Алексея Алексеевича Брусилова, Сергея Сергеевича Каменева, Александра Ильича Егорова…

Правду приходится искать в основном в воспоминаниях участников белого движения. Интересен общий взгляд на русскую революцию, высказанный генералом А. И. Деникиным, который в Гражданскую войну командовал Добровольческой армией, а затем объединенными Вооруженными силами юга России. В эмиграции он написал большую книгу «Очерки русской смуты». Вот ее первые строки: «Неизбежный исторический процесс, завершившийся Февральской революцией, привел к крушению русской государственности. Но если философы, историки, социологи, изучая течение русской жизни, могли предвидеть грядущие потрясения, никто не ожидал, что народная стихия с такой легкостью и быстротой сметет все те устои, на которых покоилась жизнь: верховную власть и правящие классы – без всякой борьбы ушедшие в сторону; интеллигенцию – одаренную, но слабую, беспочвенную, безвольную, вначале среди беспощадной борьбы сопротивлявшуюся одними словами, потом покорно подставившую шею под нож победителей; наконец – сильную, с огромным историческим прошлым, десятимиллионную армию, развалившуюся в течение трех-четырех месяцев. Последнее явление, впрочем, не было столь неожиданным, имея страшным и предостерегающим прообразом эпилог маньчжурской войны (русско-японская война 1904–1905 годов) и последующие события в Москве, Кронштадте и Севастополе. <…> И все тогдашние митинги, резолюции, советы и вообще все проявления военного бунта – с большей силой, в несравненно более широком масштабе, но с фотографической точностью повторились в 1917 году»[472]472
  Деникин А. И. Очерки русской смуты. Минск, Харвест. Т.1 С. 4.


[Закрыть].

Деникин пытается ответить на вопрос: как это могло случиться в огромной и сильной стране? Частично он ответил, принимая революцию за «бунт» «разнузданной, лишенной сдерживающих начал солдатской черни». Конечно, от Деникина можно было бы ждать и более осторожных выражений. Все-таки как-никак не из дворян, а из крепостных происходил Антон Иванович. Между «народом» и «чернью» есть принципиальная разница. Чернь – черный народ, простолюдины, толпа, ватага их (из Даля). А «народ» – это гораздо больше и совсем не толпа. Когда А. С. Пушкин задается вопросом о спасении России при наполеоновском нашествии: «Кто тут нам помог?» – на первое место он поставил «остервенение народа», потом: «Барклай, зима иль русский Бог».

Отношение к восставшему российскому народу как к черни преследует врагов Октября всюду: на фронтах Гражданской войны, где «чернь» бьет прославленных генералов, в политике, в обращениях к соотечественникам, в воспоминаниях. А те, что прозрели и поняли «неизбежный исторический процесс», оказались вместе с народом, но не с чернью.

Подходя к оценке Гражданской войны, прежде всего не надо забывать, что она без перерыва продолжалась пять лет (1917–1922). И в это же время в Советской России принималась масса политических решений, включая создание красными собственной армии, ликвидацию помещичьего землевладения, национализацию промышленности. Против Красной армии выступала не только добровольческая Белая армия соотечественников, но и регулярные армии США, Англии, Франции, Японии, Германии, захватывавшие существенно больше половины ее территории. В это время в стране был и неурожай, и голод. И если большевики в той войне победили, то произойти это могло только при условии поддержки их основной массой народа России. Какие бы то ни было случайности, отдельные удачные или неудачные решения, и с той и с другой стороны, не могли определить ход описываемого важнейшего исторического события XX века – победы Красной армии в Гражданской войне.

Восточный фронт образовался летом 1918 года в результате мятежа Чехословацкого легиона, который рассматривался Антантой как составная часть французской армии и после Брестского мира подлежал эвакуации из России через Владивосток. При помощи чехословацких легионеров в Поволжье, на Урале и в Сибири быстро утвердились антисоветские правительства, в которых поначалу главную роль играли представители «демократической контрреволюции» – правые эсеры и правые меньшевики. Однако уже осенью 1918 года их войска были отброшены большевиками за Урал. Слабость сил «демократической контрреволюции» привела к тому, что 18 ноября в результате военного переворота в Омске к власти пришел адмирал А. В. Колчак. В Сибири у Колчака не было промышленной базы для снабжения армии. Он не мог ее не только вооружать, но и одевать и обувать. Поэтому помощь извне имела решающее значение. И он ее получал, главным образом из США: 400 тыс. винтовок, миллионы патронов, обмундирование на 110 млн долларов. Франция предоставила военного имущества на 210 млн франков, а Япония – на 16 млн иен. Часть закупок Колчак оплатил из золотого запаса, который был еще летом 1918 года захвачен чехами в Казани и потом передан Колчаку. Проведя всеобщую мобилизацию, Колчак поставил под ружье 400 тыс. человек.

Вот фрагмент из личной беседы с академиком Вячеславом Всеволодовичем Ивановым. Его отец – известный русский писатель первой четверти XX века – Всеволод Иванов. В Иркутске в 1919 году он был представлен адмиралу Колчаку с такой рекомендацией:

«Всеволод Иванов, известный петербургский писатель, друг Горького и Блока».

Колчак ответил: «Очень приятно, правда, когда придем в Петербург, Горького повесим, впрочем, Блока – тоже».

Потеряв Урал, Колчак не смог удержать и Сибирь, в которой уже повсеместно полыхали антиколчаковские восстания. 12 ноября 1919 года он оставил Омск и поехал в Иркутск с эшелоном, в котором находился остававшийся золотой запас. В Иркутск Колчак прибыл 5 января 1920 года под охраной чехов. К этому моменту в Иркутске власть захватили эсеры и меньшевики, которые потребовали от чехов выдать Колчака и золотой запас. С согласия представителей Антанты чехи выполнили эти требования, получив право увести свои эшелоны во Владивосток.

Вскоре власть в Иркутске перешла в руки местных большевиков: эсеры уступили ее ввиду приближения к городу регулярных частей Красной армии. Однако из-за лютых морозов продвижение красных замедлилось. В конце января 1920 года к городу подошла 30-тысячная группировка генерала Каппеля, замыкавшая отступление колчаковских войск. Каппелевцы предъявили ультиматум: выдать Колчака, золотой запас, снабдить их теплой одеждой и продовольствием. Иркутские большевики получили указание Сибирского ревкома не допустить освобождения Колчака. В ночь на 7 февраля, в то время, когда на подступах к Иркутску шли бои, Колчак был расстрелян.

Из всех белых руководителей А. В. Колчак был самым ярким. Может быть, когда-нибудь человечество поймет величие слов о необходимости различать деяния, продиктованные обстоятельствами, и личную вину. Мы не имеем права забывать, что Александр Васильевич Колчак, погибший 46 лет от роду, был не только выдающимся военным моряком, но и самоотверженным полярным исследователем, и ученым-океанографом, участником географических экспедиций 1900–1903 годов (награжден Императорским Русским географическим обществом). Он с огромным риском для жизни в 1903 году отправился на поиски пропавшей во льдах севернее Таймыра экспедиции барона Толя. Нашел его оставленные письма и убедился в бесполезности дальнейших поисков.

Война с многочисленными остатками Белой армии на Дальнем Востоке долго еще носила ожесточенный характер. В январе 1920 года произошло вооруженное восстание против белых в Приморье. Один из его руководителей – Сергей Георгиевич Лазо – в апреле 1920 года был схвачен и казнен японцами (сожжен в паровозной топке). Окончательно Гражданская война завершилась в 1922 году.

Были ли какие-нибудь возможности у белых победить в Гражданской войне? Никаких, поскольку у буржуазии, у помещиков, у поддерживавших их чинов армии не было программы, которая могла принести им доверие народа.

А большевики говорили ясным языком о конкретных всем понятных вещах. Мир народам! Землю крестьянам! Рабочий контроль над фабриками и заводами. Власть большевиков – это не власть богатых, а власть рабочих и бедных крестьян, а также и тех, кого называли середняками. И тех, и других было огромное большинство среди крестьян. Власть должна была опираться на большинство, на реальную силу. Иначе она не устоит. Это большевики – настоящие реалисты-политики – понимали хорошо и действовали в соответствии с обстоятельствами тогдашней страны.

А что предлагали народу вожди Белой армии? Генерал А. И. Деникин в одной из речей (в Ставрополе, в 1918 году) так изложил идеологическую базу своей Добровольческой армии:

«Добровольческая армия поставила себе задачей воссоздание Единой Великодержавной России. Отсюда – ропот центробежных сил и местных больных честолюбий.

Добровольческая армия не может, хотя бы и временно, идти в кабалу к иноземцам и тем более набрасывать цепи на будущий вольный ход русского государственного корабля. Отсюда – ропот и угрозы извне.

Добровольческая армия, свершая свой крестный путь, желает опираться на все государственно-мыслящие круги населения. Она не может стать орудием какой-либо политической партии или общественной организации. Тогда она не была бы Русской государственной армией. Отсюда – неудовольствие нетерпимых и политическая борьба вокруг имени армии. Но если в рядах армии и живут определенные традиции, она не станет никогда палачом чужой мысли и совести. Она прямо и честно говорит: будьте вы правыми, будьте вы левыми, – но любите нашу истерзанную Родину и помогите нам спасти ее.