Текст книги "Военная юстиция в России: история и современность"

Это ленинское требование полностью относится к деятельности трибуналов в боевой обстановке.

Правильно, отмечает Г.И. Загорский, что значение строгого соблюдения законности (в том числе процессуального закона) в деятельности военных трибуналов, четкость, быстрота и безошибочность судебного воздействия на лиц, совершивших любые преступления в обстановке военного времени, приобрели особую актуальность, а отступление от требований закона приводили к судебным ошибкам и снижали эффективность деятельности военных трибуналов [259]259
  Загорский Г.И. Работа военного трибунала в годы войны // Деятельность органов военной юстиции в условиях войны: Учеб, пособие. М.: Воен. ин-т, 1983. С. 85–86.


[Закрыть].

Бесспорно, на современном этапе существенные изменения в стратегии и тактике вооруженной борьбы, а в целом и в военной доктрине, не могут не отразиться на практической деятельности военных трибуналов, на их взаимодействии с командованием и с учетом задач, решаемых войсками, особенно в боевой обстановке. Между тем и в условиях военного времени при производстве дознания, предварительного следствия, судебного разбирательства, а также и при осуществлении надзора за судебной деятельностью весь процесс доказывания должен строиться строго на законе. «Отсюда вытекает важная задача, – пишет А. С. Кобликов, – обобщение опыта правового регулирования процессуальной деятельности военных трибуналов в годы войны»[260]260
  Кобликов А.С. Уголовное судопроизводство периода войны // Бюллетень Управления военных трибуналов и Военной Коллегии ВС СССР. 1945–1975. № 1–2 (89–90). С. 38.


[Закрыть].

Здесь необходимо заметить, что такой опыт уже учтен законодателем в надзоре за судебной деятельностью в мирное время. Например, был изменен порядок пересмотра приговоров военных трибуналов в надзорном производстве в части расширения прав соответствующих должностных лиц на опротестование приговора. Так, председателям и военным прокурорам окружного звена по аналогии с полномочиями председателей и военных прокуроров фронтов (флотов) предоставлено право принесения протестов с рассмотрением их в военных трибуналах округов (флотов), групп войск, что значительно повысило эффективность их работы по исправлению судебных ошибок.

Использование опыта работы военных трибуналов по осуществлению надзора за судебной деятельностью может быть следующим: а) правовое регулирование деятельности вышестоящих военных судов по проверке законности приговоров в боевой обстановке и совершенствование законодательства с учетом опыта, приобретенного в годы Великой Отечественной войны (1941–1945 гг.); б) использование опыта осуществления такого надзора за военными трибуналами, полученного при ведении войсками боевых действий в условиях Республики Афганистан (1979–1989 гг.).

Боевая обстановка в современной литературе по своему содержанию включает совокупность факторов и условий, влияющих на боевые действия: силы, характер действий противника, состав и состояние своих войск, войск непосредственных соседей, условия погоды, местности и др.[261]261
  См.: Советский энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1980. С. 152.


[Закрыть]

Таким образом, под «боевой обстановкой» понимается обстановка, при которой воинская часть (военный трибунал, подразделение и т. п.) находятся в непосредственном соприкосновении с противником.

Правильно отмечает Х.М. Ахметшин, что «воинская часть (подразделение) может находиться в боевой обстановке в тылу, когда, например, она выполняет боевую задачу по отражению воздушного налёта противника, ликвидации последствий применения средств массового поражения и т. п. Боевая обстановка может быть в условиях мирного времени, например, в связи с локальными вооруженными конфликтами, при вторжении на территорию Советского Союза воинских подразделений или вооруженных банд сопредельного государства с теми или иными частными целями, при нарушении неприкосновенности воздушного и морского пространства СССР, а также при выполнении воинскими частями интернационального долга» [262]262
  См.: Закон об уголовной ответственности за воинские преступления. Комментарии / Ахметшин Х.М., Медведев А.М., Самойлов Е.М., Тер-Акопов А.А.; под ред. А. Г. Горного. М.: Юрид. лит., 1986. С. 23.


[Закрыть].

Почти за 10-летний период сложившаяся система военных трибуналов в составе ограниченного контингента советский войск, временно находившихся в Республике Афганистан, выдержала проверку временем. В тот период военные трибуналы, действуя в сложных боевых условиях, вели борьбу с посягательствами на боеготовность и боеспособность войск, воинскую дисциплину и установленный порядок несения военной службы, права, интересы военнослужащих, а также афганских граждан. В тесном контакте с военными прокуратурами и с командованием судьи военных трибуналов проводили большую работу по предупреждению правонарушений.

За все время деятельности военных трибуналов в Республике Афганистан судебные разбирательства по уголовным делам невзирая на боевую обстановку проводились в соответствии с советскими принципами уголовного процесса – гласностью, устностью, непосредственностью, презумпцией невиновности, обеспечением обвиняемому права на защиту, а также соблюдением всех прав и законных интересов военнослужащих и других граждан.

Бесспорно, характер выполняемых советскими войсками в Республике Афганистан задач, условия их дислокации, порядок комплектования военных трибуналов обуславливали и определенные особенности в их деятельности с учетом опыта Великой Отечественной войны, в том числе и по пересмотру приговоров в надзорном порядке. Боевая обстановка, в которой действовали военные трибуналы в Республике Афганистан, создавала повышенные сложности в организации судебной деятельности. Для проведения судебных процессов судьям и секретарям военных трибуналов приходилось добираться до расположения воинских частей, которые нередко находились на боевых операциях, на попутном транспорте – вертолетах, самолетах в составе колонн, что было сопряжено с риском для жизни. Судебные процессы иногда проводились в полевых условиях, палатках, а иногда и под открытым небом. Особенно много трудностей возникало с обеспечением явки в судебное заседание свидетелей и потерпевших, которые часто оказывались на выполнении боевого задания, в госпиталях, в командировках, либо находились в населенных пунктах, регулярное сообщение между которыми практически отсутствовало.

Однако, несмотря на указанные сложности в организации и проведении судебных процессов, судьи военных трибуналов в основном оперативно рассматривали уголовные дела в условиях боевой обстановки. Подавляющее большинство уголовных дел рассматривалось в 10-дневный срок с момента поступления.

Как свидетельствует судебная практика, наибольшие затруднения для рассмотрения уголовных дел, вынесения законного и обоснованного приговора, а в целом и надзора за судебной деятельностью военных трибуналов в Республике Афганистан представляли случаи вызова в военный трибунал свидетелей и потерпевших из числа афганских граждан, а также отсутствие на них заключений судебно-медицинских экспертов. Во всех указанных случаях вызов свидетелей и потерпевших из числа афганских граждан производился через местные органы милиции (церандой). Если их вызов был невозможен в связи с неизвестностью пребывания или если они находились на контролируемой душманами территории, то об этом испрашивался официальный документ (как правило, справка) и вопрос о возможности рассмотрения уголовного дела в их отсутствие решался согласно ст. 272 УПК РСФСР.

Отсутствие в военных трибуналах заключений судебно-медицинских экспертов о причине смерти потерпевшего было связано с местными афганскими обычаями, в силу которых не представлялось возможным произвести вскрытие или эксгумацию трупа (ст. 180 УПК РСФСР). В этих случаях источником доказательств для военных трибуналов служили показания подсудимого, свидетелей – очевидцев, а также показаний врачей из числа афганских граждан, осматривавших труп[263]263
  Серов В. Выполняя интернациональный долг. М.: Воениздат, 1991 С. 19–20.


[Закрыть].

Здесь следует заметить, что неявка в суд свидетелей и потерпевших из числа советских военнослужащих, находившихся на боевых операциях, считалось уважительной причиной.

Определенные сложности для военных трибуналов, действовавших в боевой обстановке, составляли выезды состава суда для осмотра места происшествия за пределы воинского гарнизона. Между тем такие выезды проводились, если без этого было невозможно постановить законный и обоснованный приговор.

Так, при рассмотрении военным трибуналом уголовного дела Н. возникла необходимость в осмотре составом суда места происшествия и проведении следственного эксперимента с участием подсудимого, свидетеля и судебно-медицинских экспертов. Место происшествия находилось в тоннеле Дара – Саланг. Командованием были введены соответствующие средства, охрана. При этом во время нахождения участников процесса в тоннеле боевое охранение, прикрывавшее один из его входов, вступило в бой с душманами. Проведенные в сложных условиях следственный эксперимент и осмотр места происшествия позволили военному трибуналу постановить законный и обоснованный приговор [264]264
  Там же. С. 247.


[Закрыть].

По другому уголовному делу член военного трибунала Л.З. Шнейдер и старший судебный секретарь В.С. Зайчиков прибыли на вертолете в расположение подразделения для проведения судебного процесса. Вскоре началась стрельба со стороны душманов, пытавшихся окружить батальон. По приказу командира личный состав занял круговую оборону. Л.З. Шнейдер и В.С. Зайчиков вместе со всеми с оружием в руках вели огонь по врагу. Нападение было отражено. На следующий день состоялся судебный процесс, прошедший организованно и сыгравший большое воспитательное значение в отношении личного состава этого батальона[265]265
  Там же. С. 247.


[Закрыть].

Используя опыт Великой Отечественной войны, судьи военных трибуналов широко применяли в Республике Афганистан условное осуждение и отсрочку исполнения приговора к виновным, совершившим менее опасные преступления. При этом отсрочка применялась чаще, чем условное осуждение. Например, в 1986 г. такая отсрочка была применена в отношении 23 % лиц от общего числа осужденных трибуналами в Республике Афганистан[266]266
  Бюллетень УВТ и ВК ВС СССР. 1988. № 1 (130). С. 20.


[Закрыть].

При избрании меры наказания осужденным, в частности, применения отсрочки исполнения приговора и условного осуждения военные трибуналы рассматривали как существенное смягчающее обстоятельство участие их до совершения преступления и после этого в боевых операциях. Всё это позволило сохранить в воинских коллективах большое число осужденных военнослужащих, которые искупали свою вину, после осуждения добросовестно относились к своему воинскому долгу, проявляя героизм и мужество в боевых операциях.

Характерно, что согласно статистическим данным, например, в 1986 г., из числа осужденных лиц, совершивших новые преступления в период отсрочки исполнения приговора, их количество составило всего 1 %. Всего же в 1984–1986 гг. отсрочка исполнения приговора была отменена вышестоящим судом в порядке надзора в отношении 1,8 % лиц, к которым она применялась[267]267
  ВК ВС СССР. 1986. Н. № 5. С. 345.


[Закрыть].

Военный трибунал Туркестанского военного округа при рассмотрении дел в кассационном и надзорном порядке исправлял ошибки военных трибуналов, действовавших на территории Республики Афганистан, в тех случаях, когда они необоснованно не применяли отсрочку исполнения приговора или условное осуждение.

Большое значение военными трибуналами придавалось гласности судебного разбирательства. Подавляющее большинство уголовных дел рассматривалось в расположении воинских частей в присутствии личного состава. В частности, в 1986 г. один из военных трибуналов рассмотрел в расположении воинских частей 91 % дел, другой военный трибунал – 83 %[268]268
  Там же. С. 22–23.


[Закрыть]. Нередко уголовные дела рассматривались и в частях, непосредственно ведущих боевые действия. Имели место случаи, когда во время судебного заседания места расположения воинских частей подвергались обстрелам.

Особенностью судебной практики военных трибуналов ограниченного контингента войск в Республике Афганистан являлось широкое доведение до всех военнослужащих приговоров военных трибуналов в приказах военного командования (примерно по каждому 3-му уголовному делу). Все это способствовало расширению форм и методов предупреждения правонарушений среди военнослужащих с учетом особенностей, следующих из условий дислокации войск в Афганистане.

В заключение на основе творческого использования опыта осуществления надзора за судебной деятельностью военных трибуналов во время Великой Отечественной войны и с учетом изложенных особенностей судебной практики военных трибуналов, действовавших в боевых условиях Республики Афганистан, проанализируем кассационно-надзорную практику военного трибунала Туркестанского военного округа за 10-летний период 1980-89 гг. (до окончания боевых действий и вывода войск) в отношении советских военнослужащих, осужденных военными трибуналами как судами первой инстанции.

Такой анализ попытаемся провести в сопоставлении с практикой Военной коллегии по пересмотру судебных решений военного трибунала Туркестанского военного округа за тот же период. Ее данные показывают, что в 1980 г. в первый период формирования трибуналов, после ввода войск, в связи со всеми трудностями боевых условий, трибуналом ТуркВО было изменено и отменено в кассационном и надзорном порядке в 2 раза больше судебных решений, чем в 1981 г. (3,48 % и 1,69 %). Для сравнения, Военной коллегией в 1981 г. в кассационном и надзорном порядке отменено и изменено приговоров военного трибунала ТуркВО (в лицах) соответственно – 20 и 27, что составляет 4,5 % к общему числу осужденных[269]269
  УВТ. 1982. Н. № И. Инв. № 549. С. 41.


[Закрыть].

В 1981-1982-х гг. процент измененных и отмененных приговоров военным трибуналом округа был почти на одном уровне (1,69 и 1,93), в 1983-84-х гг. он возрос соответственно до (3,29 и 2,57). Этот рост в определенной степени объясняется усилением надзора за судебной деятельностью со стороны вышестоящих судов. Так, по данным Военной Коллегии[270]270
  ВК ВС СССР. 1985. Н. № 5. С. 317–318.


[Закрыть] и Управления военных трибуналов[271]271
  УВТ. 1983. Н. № и. Инв. № 651. С. 166–167.


[Закрыть] в указанный период в связи с ошибками, допускаемыми военными трибуналами гарнизонов (в том числе и действовавшими в Афганистане), ежегодно в кассационном и надзорном порядке отменялось и изменялось значительное число приговоров. Например, в 1984 г. по сравнению с 1983 г. количество измененных судебных решений увеличилось на 2,8 % (по всем трибуналам гарнизонов). В 1984 г. приговоры в отношении 9 % (в 1983 г. – 7,8 %, а в ТуркВО – 5,9 %, в 1982 г. – 7,7 %) осужденных подвергались отмене или изменению, что к их общему числу составляло – 2,3 % (в 1983 г. – 2,8 %, в 1982 г. – 2,5 %).

В 1984 г. низкой была стабильность вынесенных по первой инстанции судебных решений военных трибуналов окружного звена и составляла к числу обжалованных и опротестованных в кассационном порядке приговоров – 63 % (1980 г. – 76 %, в 1981 г. – 76,8 %, в 1982 г. – 77,8 %, в 1983 г. – 73 %). Практически Военной Коллегией отменялось и изменялось в кассационном порядке каждое третье судебное решение, а по делам о хищениях государственного имущества – каждое второе.

По изученным нами делам, рассмотренным военными трибуналами – судами первой инстанции в Республике Афганистан, а также данным Управления военных трибуналов[272]272
  УВТ. 1980. Н. № 11. Инв. № 451. С. 184–186.1982. Н.№ И. Инв. № 549. С. 70–75, 96–99; 1983. Н. № И. Инв. № 651. С. 166–168.


[Закрыть] характерными судебными ошибками этого периода (1980–1984 гг.) были следующие. Прежде всего, назначение несправедливого наказания. Так, в 1980 г. в военных трибуналах ТуркВО удельный вес ошибок, связанных с назначением несправедливого наказания составил – 75 %, преимущественно по делам об уклонениях от военной службы. Причины таких ошибок можно объяснить слабым знанием отдельными судьями судебной практики, особенно в боевых условиях. Например, военными трибуналами ТуркВО по этой причине было допущено 60 % ошибок (в среднем по всем трибуналам округов – 44 %).

Неправильная квалификация действий осужденных составила в этот период 55 % всех допущенных ошибок, 40 % связано с существенным нарушением уголовно-процессуального закона; 30 % ошибок неполнота и односторонность судебного следствия.

Увеличилось количество судебных ошибок, допущенных по причине невнимательности и небрежности судей. Если в 1980 г. по этой причине была совершена каждая шестая ошибка, то в 1983-84 гг. – каждая пятая.

Почти треть ошибок, допущенных судьями в Афганистане, были связаны с недостатками в период подготовки к рассмотрению дел, поспешностью в стадии предания суду, поверхностным изучением материалов уголовных дел. Естественно, причиной таких ошибок является в первую очередь сложность организации процессов в боевых условиях, большая судебная нагрузка и т. и. Однако несмотря на все эти сложности подавляющее большинство дел рассматривалась в 10-дневный срок с момента поступления, при строгом, как правило, соблюдении закона и прав граждан.

Дальнейший анализ кассационно-надзорной практики военного трибунала ТуркВО в 1985–1987 гг. свидетельствует, что она в 1985 г. была в основном аналогичной (за исключением 1986 г.) и составила соответственно – 4,99 %, 4,25 % и 2,55 %, т. е. в 1987 г. процент отмененных и измененных приговоров снизился почти в 2 раза до (2,55 %).

В 1988 г. и 1989 гг. (9 мес.) снова рост по сравнению с 1987 г. почти в 4 раза и процент измененных приговоров составил соответственно по 15,6 и 12. Этот факт можно объяснить следующими важными процессами, происходившими в стране: вывод войск из Афганистана, и рост преступности и судимости в 1989 г. в целом по стране и в ее Вооруженных Силах.

По данным Военной Коллегии[273]273
  ВК ВС СССР. 1990. Н. № 7. С. 5–9.


[Закрыть], если взять за основу 1983 г., когда был рост судимости, то в последующие годы она неуклонно снижалась: в 1984 г. на 7,8 %, 1985 г. – на 1 %, 1986 г. – на 10,3 %, 1987 г. – на 17,2 %, 1988 г. – на 23,5 %. Однако, к сожалению, в 1989 г. судимость в Вооруженных Силах возросла на 11 %. Произошел рост по таким составам преступлений, как уклонение от военной службы (15,3 %), хищение личного имущества (30,8 %), хищение государственного имущества (25,2 %), хищение оружия (78,5 %). Увеличение судимости, как показывает анализ, вытекает из общего состояния преступности в стране и ее ростом в Вооруженных Силах СССР в целом на 14,5 %.

На наш взгляд, это связано и с тем, что в условиях общего усиления борьбы с преступностью в стране и в Вооруженных Силах (повысилась раскрываемость преступлений, уменьшилась доля дел, прекращенных в стадии предварительного расследования по нереабилитирующим основаниям) стали более принципиальными и эффективными подходы к оценке преступлений со стороны военного командования, политорганов, военных прокуратур и трибуналов (в том числе и действовавших в 1989 г. до вывода войск из Афганистана).

Наиболее характерными судебными ошибками этого периода (1985–1989 гг.) по изученным нами делам и данным Управления военных трибуналов[274]274
  ВК ВС СССР. 1990. Н. № 7. С. 5–9.


[Закрыть] были следующие. Во-первых, как и в предшествующие годы, более 55–60 % всех ошибок было обусловлено неполнотой предварительного и судебного следствия, что составляет 1,2 % от общего числа осужденных. Во-вторых, 3,5–4% ошибок от общего числа осужденных связано с существенным нарушением уголовно-процессуального закона, что составляет 55–60 % от общего числа ошибок.

Нередко военные трибуналы допускали судебные ошибки, связанные с решением вопроса о взыскании в доход государства неосновательного приобретения (обогащения). Такие ошибки обоснованно исправлялись вышестоящим судом в порядке надзора посредством изменения приговора.

Таким образом, десятилетняя судебная практика военных трибуналов в Афганистане показывает, что там, где требования закона соблюдались неукоснительно, не было и серьезных ошибок, а если и допускались иные незначительные ошибки, то их своевременно устраняли вышестоящие суды, особенно Военная коллегия ВС СССР при осуществлении надзора за судебной деятельностью. Тем самым она способствовала единству кассационной и надзорной практики в деятельности военных трибуналов окружного звена.

Военные трибуналы, действовавшие в течение этого периода в исключительных условиях Республики Афганистан, выполняя интернациональный долг, разрешали уголовные дела различной категории сложности. При этом они, как правило, строго соблюдали закон и гарантии прав всех граждан (включая афганских), как участников советского уголовного процесса. При осуществлении правосудия они творчески использовали опыт Великой Отечественной войны (оперативность рассмотрения дел в боевой обстановке при строгом соблюдении закона, отсрочка исполнения приговора и т. п.), а также совершенствовали и свою надзорную деятельность с целью предупреждения и исправления судебных ошибок.

1.6. Развитие правового регулирования обеспечения права на защиту в военных трибуналах советской России

Ознакомление с историей развития принципа обеспечения обвиняемому права на защиту в военных трибуналах имеет познавательное значение и служит более глубокому раскрытию сущности военных трибуналов как органов правосудия в Вооруженных силах СССР и советской России.

Судебная система социалистического государства, новое социалистическое право в России стали создаваться сразу же после октябрьской социалистической революции.

Декретом СНК РСФСР от 24 ноября 1917 г. «О суде» № 1 упразднялись все ранее существовавшие суды, в том числе военные и морские суды всех наименований, и учреждались местные суды. Кроме того, в целях борьбы против контрреволюционных сил в целях ограждения от них революции, ее завоеваний и рассмотрения дел о наиболее опасных преступлениях, создавались рабочие и крестьянские революционные трибуналы[275]275
  СУ РСФСР. 1917. № 4. Ст. 50.


[Закрыть]. Эти органы правосудия вначале рассматривали также дела обо всех воинских преступлениях, т. к. специальных органов советской военной юстиции еще не было. Позднее был принят Декрет ВЦИК «О суде» № 2 от 15 февраля 1918 г. [276]276
  СУ РСФСР. 1918. № 26. Ст. 420


[Закрыть]

Декреты «О суде» № 1 и № 2 устанавливали, что суды осуществляют правосудие на демократических началах: выборности судей; участии народных заседателей и коллегиальности суда; судоговорении на местных языках; гласности; устности судебного разбирательства; обеспечении обвиняемому права на защиту.

Право на защиту в уголовном судопроизводстве выражалось в том, что обвиняемому предоставлялась возможность самому защищаться от предъявленного обвинения. В этих целях законодательство предоставляло ему право знакомиться с материалами дела, приносить жалобы на действия должностных лиц, обжаловать приговор в кассационном порядке (ст. 2 Декрета «О суде» № 1 и ст. 4 Декрета «О суде» № 2). Наряду с этим обвиняемый имел право пользоваться помощью защитника как на предварительном следствии, так и в суде (ст. 3 Декрета «О суде» № 1, ст. 23 Декрета «О суде» № 2). Обвиняемый имел право пригласить защитника для участия в деле по своему усмотрению. По просьбе обвиняемого суд обязан был назначить ему защитника (ст. 27 Декрета «О суде» № 2).

В качестве защитников по уголовным делам допускались «все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами» (ст. 3 Декрета «О суде» № 1). Декретом «О суде» № 2 эта форма защиты была заменена коллегиями правозаступников, которые создавались при местных советах. Члены этих коллегий могли выступать в процессе и в качестве обвинителей и в качестве защитников. Декрет «О суде» № 2 разрешал участвовать в судебных прениях одному обвинителю и одному защитнику из присутствующих на заседании граждан.

В соответствии с «Положением о народном суде РСФСР», утвержденном Декретом ВЦИК 30 ноября 1918 г.[277]277
  СУ РСФСР. 1918. № 85. Ст. 889.


[Закрыть], при уездных и губернских исполнительных комитетах организовывались коллегии защитников, обвинителей и представителей сторон в гражданском процессе. Члены этих коллегий, избираемые исполнительными комитетами, в отличие от прежних правозаступников, являлись должностными лицами, получали заработную плату в размере заработной платы судьи и не имели права на получение гонорара от клиентов[278]278
  См.: Адвокатура в СССР. М.: Юрид. лит., 1971. С. 20.


[Закрыть].

Первые официально созданные военно-судебные органы – фронтовые полковые (отрядные) местные суды[279]279
  Положение о фронтовых полковых (отрядных) местных судах (утв. Народным Комиссаром по военным делам 23 июля 1918 г.) //СУ РСФСР. 1918. № 55. Ст. 612.


[Закрыть] восприняли общие правовые положения Декрета «О суде» № 1 и Декрета «О суде» № 2, регламентирующие обеспечение обвиняемому права на защиту в местных судах и революционных трибуналах без каких-либо ограничений. Однако полковые (отрядные) местные суды себя не оправдали, т. к. они могли рассматривать лишь дела о мелких преступлениях. Эти суды оказались малоэффективными и в действующих воинских частях фактически так и не были созданы.

Гражданская война, усиливающаяся подрывная деятельность внутренней и внешней контрреволюции, требовали создания «действительного революционного, скорого и беспощадно строгого к контрреволюционерам, хулиганам, лодырям и дезертирам суда»[280]280
  Ленин В.И. Поли. собр. соч. Т. 36. С. 210.


[Закрыть]. Поэтому с середины 1917 г. в частях Красной Армии под непосредственным руководством политорганов начали создаваться военные суды. Первый армейский трибунал был создан в 1 Армии на Восточном фронте[281]281
  ЦГАСА. Ф. 157. Он. 5. Ед. хр. 3. Л. д. 11.


[Закрыть]. В октябре 1918 г. был создан Реввоентрибунал Южного фронта[282]282
  ЦГАСА. Ф. 100. Он. 2. Ед. хр. 2. Л. д. 2.


[Закрыть].

Никаких директивных указаний о деятельности создаваемых революционных военных трибуналов, в том числе и по обеспечению права обвиняемого на защиту, от народного комиссариата по военным делам или Наркомюста в 1918 г. не было. Военные суды руководствовались в своей деятельности общими руководящими положениями, закрепленными в первых декретах о суде, и теми указаниями, которые они получали от соответствующих реввоенсоветов. Так, трибунал Южного фронта под руководством Реввоенсовета фронта разработал 28 октября 1918 г. «Положение о революционном военно-полевом трибунале»[283]283
  ЦГАСА. Ф. 100. Оп. 2. Ед. хр. 2. Л. д. 2.


[Закрыть]и в дополнение к нему «Инструкцию для организации и действий революционных военно-полевых трибуналов Южного фронта»[284]284
  ЦГАСА. Ф. 24394. On. 1. Ед. хр. 1. Л. д. 37–39.


[Закрыть].

В этих актах делалась попытка регламентировать деятельность военного суда по рассмотрению уголовных дел, в том числе и по обеспечении обвиняемому права на защиту.

Для организации единого управления разрозненно создававшихся на местах военных трибуналов Реввоенсовет Республики Приказом от 14 октября 1918 г. № 94 учредил Военно-Революционный Трибунал, который в ноябре 1918 г. стал называться Революционным Военным Трибуналом Республики. 8 декабря 1918 г. Реввоентрибунал Республики приступил к работе. Эту дату принято считать днем создания военных трибуналов[285]285
  Петроченков А.Я. Становление и развитие системы военных судов (военных трибуналов) в России // Российская юстиция. 2009. № 1.


[Закрыть].

В январе 1919 г. Реввоентрибунал Республики разработал и ввел в действие «Инструкцию революционным военным трибуналам фронтов и армий», а 4 февраля 1919 г. утвердил «Положение о революционных военных трибуналах»[286]286
  СУ РСФСР. 1919. № 13. Ст. 131.


[Закрыть]. Однако в этих актах процедурные вопросы судебного разбирательства, в том числе и вопросы обеспечения обвиняемому права на защиту, практически не регламентировались. Инструкция революционным военным трибуналам фронтов и армий устанавливала, что все судопроизводство по делам, подсудным революционным военным трибуналам, совершается в упрощенном порядке и в возможно кратчайший срок с целью приблизить момент наказания к моменту преступления (§ 6 гл. 1 Инструкции).

В этих условиях восполнить пробелы в регулировании деятельности военных судов по обеспечению обвиняемому права на защиту пытались на местах (посредством издания соответствующих положений, инструкций и циркуляров). Так, на совещании председателей всех революционных военных трибуналов Восточного фронта 18–19 июля 1919 г. с тезисами о судопроизводстве выступил председатель Реввоентрибунала фронта, которые были приняты к исполнению на правах инструкции. В тезисах отмечалось, в частности, что при наличии ходатайства обвиняемого или заинтересованного учреждения в судебное заседание допускаются представители общественного обвинения и защиты[287]287
  См.: Протокол первого совещания всех председателей революционных военных трибуналов Восточного фронта от 18–19 июля 1919 г. // ЦГАСА. Ф. 243905. On. 1. Ед. хр. 14. С. 20–27.


[Закрыть].

Более детально эти вопросы регламентировались во «Временном положении о губернских военно-революционных трибуналах», утвержденном приказом Харьковского окружного комиссариата по военным делам № 419 от 1 апреля 1918 г.[288]288
  ЦГАСА. Ф. 24394. Он. 1. Ед. хр. 21. С. 22–30.


[Закрыть] Это Положение достаточно подробно регулировало процедуру судебного разбирательства и вопросы обеспечения обвиняемому права на защиту. В нем впервые закреплялось правило, что судебные заседания революционных военных трибуналов проходят при открытых дверях с участием подсудимого, обвинителя и защиты (ст. 20). Подсудимый рассматривался как активный участник судебного разбирательства. Он имел право защищаться от предъявленного обвинения как лично, так и с помощью защитника.

Существенным шагом в развитии правового регулирования обеспечения обвиняемому права на защиту в военных трибуналах явилось принятие нового «Положения о революционных военных трибуналах», которое было утверждено Декретом ВЦИК РСФСР 20 ноября 1919 г.[289]289
  СУ РСФСР. 1919. № 53. Ст. 549.


[Закрыть]

Впервые в истории военной юстиции организация и деятельность революционных военных трибуналах регламентировалась не ведомственными актами, а высшим органом власти советского государства. «Положение о революционных военных трибуналах» от 20 ноября 1919 г. предусматривало важные процессуальные гарантии, обеспечивающие обвиняемому право на защиту. В частности, судебные заседания военных трибуналов проходили публично, в присутствии подсудимого, явка которого была обязательной. Реввоентрибунал Республики резко осуждал практику отдельных военных трибуналов, которые не вызывали обвиняемых в судебное заседание, и считал, что это «лишает обвиняемого каких-либо гарантий в суде, а процесс превращает в письменное канцелярское производство»[290]290
  Письмо Реввоентрибунала Республики от 1 июля 1919 г. по поводу нарушений порядка судопроизводства в революционном военном трибунале 13 Армии //ЦГАС А. Ф. 243. On. 1. Ед. хр. 8. Л. д. 30–31.


[Закрыть]. Заочное рассмотрение дела в революционном военном трибунале допускалось в исключительных случаях: когда было доказано уклонение обвиняемого от суда или когда он находился вне пределов Советской Республики (ст. 23).

Подсудимый имел право заявлять ходатайство о допуске защиты в уголовный процесс, участвовать в судебных прениях, произносить последнее слово. Однако, в отличие от «Положения о народном суде РСФСР» 1918 г., «Положение о революционных военных трибуналах» не признавало обязательным участие защитника по уголовным делам. Военные трибуналы решали этот вопрос по своему усмотрению, исходя из необходимости участия его для выяснения обстоятельств дела и фактической к тому возможности. И только в случае допуска обвинителя в судебное заседание военный трибунал обязан был допустить к участию в деле или назначить защитника (ст. 15 Положения).

В целях объединения деятельности всех революционных трибуналов по борьбе с преступными деяниями и достижения единообразной практики в этих судебных органах В ЦИК утвердил 18 марта 1920 г. «Положение о революционных трибуналах»[291]291
  См.: Сб. документов по истории советской военной юстиции. М.: ВЮА, 1954. С. 88–100.


[Закрыть]. В соответствии с этим Декретом Реввоенсовет Республики 4 мая 1920 г. ввел в действие согласованное с ним новое «Положение о революционных военных трибуналах» [292]292
  Гусев Л.Н. Советская военная юстиция в годы иностранной военной интервенции и гражданской войны (1918–1920 гг.). М.: ВЮА, 1951. С. 164–165.


[Закрыть].

Это Положение в основном сохраняло уже сложившийся порядок обеспечения обвиняемому права на защиту, но вносило и некоторые изменения и уточнения, отвечающие требованиям практики и тем задачам, которые решали революционные военные трибуналы. Так, Положение устанавливало дополнительные гарантии обеспечения обвиняемому права на защиту. В частности, все постановления военного следователя об арестах, обысках, выемки и изменении меры пресечения подлежали обязательному утверждению председателем революционного военного трибунала (ст. 12). Это способствовало усилению надзора за законностью в деятельности военных следователей и являлось существенной гарантией в обеспечении прав и законных интересов обвиняемого. После рассмотрения уголовного дела в распорядительном заседании обвиняемому должно было быть вручено обвинительное заключение и предоставлено право принести жалобу по поводу произведенного следствия (ст. 17). Положение обязывало военный трибунал после вынесения приговора вручить осужденному копию приговора не позднее 24 часов после его провозглашения.