Текст книги "Монастырь и тюрьма. Места заключения в Западной Европе и в России от Средневековья до модерна"

Kushner 2015 – Kushner N., Hafter D. H. (Ed.) The Business of Being Kept. Elite Prostitution as Work // Women and Work in Eighteenth-Century France. Louisiana, 2015.

Raeff 1975 — Raeff M. The Well-Ordered Police State and the Development of Modernity in Seventeenth– and Eighteenth-Century Europe: An Attempt at a Comparative Approach // The American Historical Review. 1975. Vol. 80 (5). Р. 1221–1243.

Город и тюрьма

Жюли Клостр и Пьер Брошар
ПАРИЖСКИЕ ТЮРЬМЫ В ПЕРИОД СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
Новые пути исследования

Наше представление о тюрьмах средневекового Парижа в значительной степени искажено рассказами, которые создавались в основном в XIX веке. На протяжении XIX века тюрьма постепенно начинает доминировать в пенитенциарной сфере, что дает начало широкому описанию тюрем в качестве современного пенитенциарного института и появлению интереса к их предшествовавшей истории. В период, когда французское общество369369
  Petit 1990.


[Закрыть] обсуждает повсеместное распространение тюремного наказания и другие юридические новации, особый интерес вызывают средневековые тюрьмы Парижа: он служит пищей для создания воображаемой картины городского дна, а также для ряда глубоких исследований370370
  Kalifa 2013.


[Закрыть]. В связи с этим в сфере внимания оказываются старинные места заключения, разрушенные в последние десятилетия XVIII или в начале XIX века: Фор-л’Эвек, Пти-Шатле371371
  Amalvi 2002; Alexander 2007; Fiori 2012; Claustre 2015. P. 63–64.


[Закрыть], Бастилия и Гран-Шатле. Интерес к старым тюрьмам растет вместе с модой на Средневековье, так что они становятся важными символами «старого Парижа», наряду с собором Парижской Богоматери372372
  Amalvi 2002; Alexander 2007; Fiori 2012; Claustre 2015. P. 63–64.


[Закрыть]. Собственно археологический подход к старым тюрьмам остается в зачаточном состоянии – архитектор Эжен Виолле-ле-Дюк, прославившийся реставрацией стольких зданий французского Средневековья, интересуется постройками в Сенсе, Пьерфоне и Каркассоне, но не в Париже373373
  Viollet-le-Duc 1854–1868.


[Закрыть], – зато воскрешением исторических тюрем Парижа настойчиво занимаются историки старого Парижа и судебных нравов374374
  Dulaure 1829. P. 305–307; Leber 1838. P. 169; Desmaze 1866.


[Закрыть]. Из заданной ими традиции описания пенитенциарных заведений прошлого необходимо одновременно взять лучшее и отмежеваться от порожденных ею искажений.

Литература о старинных тюрьмах Парижа являет две повторяющиеся характерные черты. С одной стороны, она составляет списки старинных тюрем, предлагая для каждой из них заметку, где собраны примечательные истории об известных заключенных, добытые из исторических хроник, – эта форма использована Жаком Иллерэ в его знаменитой работе 1956 года375375
  Hillairet 1956.


[Закрыть]. С другой стороны, труды, посвященные истории судебных порядков, опираются в основном на нормативную документацию (королевские указы и уложения тюрьмы Гран-Шатле)376376
  Claustre 2015.


[Закрыть]. Таким образом, наука XIX века оставила в наследство привычку к фундаментальной шкале прочтения – в масштабе здания – и к двум типам документации – хроники и законодательные акты (уложения). Однако никто из историков не освоил эту тему, и мы не располагаем научным исследованием по тюрьмам средневекового Парижа, в отличие от тюрем Парижа XVIII века377377
  Abdela 2019.


[Закрыть]. Безусловно, была изучена долговая тюрьма в том виде, в каком она практиковалась в Париже, а также некоторые административные инструменты, разработанные в этих парижских тюрьмах378378
  Claustre 2007; Claustre 2010; Claustre 2015.


[Закрыть], но еще многое предстоит сделать, чтобы создать общую историю тюрем средневекового Парижа379379
  Claustre 2007; Claustre 2010; Claustre 2015.


[Закрыть]. В этой статье мы закладываем некоторую основу: сначала мы предлагаем краткий обзор ситуации – обширный, но не окончательный, затем даем пути его интерпретации. В основном здесь речь пойдет о различных уровнях анализа и осмысления документальных данных с целью создания основ аргументированной истории тюрем средневекового Парижа.

В МАСШТАБЕ ГОРОДА: «ГНЕЗДО УЗИЛИЩ И ТЕМНИЦ»?

Составить перечень средневековых тюрем Парижа – значит обнаружить «гнездо узилищ и темниц»380380
  Alhoy, Lurine 1846. P. II.


[Закрыть], хотя количество заключенных, продолжительность содержания под стражей и условия содержания имели мало общего с современными тюремными реалиями или даже с реалиями XVIII века381381
  Abdela 2019. P. 14–19.


[Закрыть].

Фактически, в стенах Парижа между XIII и XV веками подтверждено существование не менее 24 мест лишения свободы. Мы говорим здесь о местах, которые использовались для содержания под стражей на многолетней основе, а не спорадически, поскольку в любом более или менее крупном частном доме возможно было временное использование одного или нескольких помещений для задержания людей. Так случилось, например, в 1307 году при аресте парижских тамплиеров, когда несколько десятков из них были доставлены в парижские особняки Барбо, Прейи и особняк епископа Шалонского и содержались там три или четыре месяца382382
  Demurger 2015. P. 52.


[Закрыть]. Общее количество мест заключения – 24 – не учитывает также тюрьмы монастырей и обителей, где содержались провинившиеся священнослужители383383
  Lusset 2017.


[Закрыть]. Включенные в наш перечень церковные тюрьмы предназначались для содержания мирян, подпадающих под судебную юрисдикцию соответствующих церковных приходов. Наконец, предлагаемый новый список нельзя считать исчерпывающим и не исключено, что вскоре он может быть несколько пересмотрен в сторону увеличения.

Итак, в нижеследующей таблице мы собрали основную хронологическую информацию об этих местах содержания под стражей. В правом столбце указаны даты или дата, доказанная или весьма вероятная, первого использования в качестве тюрьмы для каждого из этих мест, известная благодаря архивным документам (картотеки, книги, судебные реестры и т. д.) и хроникам384384
  Подробные ссылки в: Claustre, готовится к публикации 1.


[Закрыть]. Таким образом, указанные даты являются самыми ранними из известных на сегодняшний день, но не исключено, что для некоторого количества тюрем эти даты могут отодвинуться еще дальше во времени.

Таблица. Места заключения Парижа, существование которых подтверждено в период Средневековья (XIII–XV века)

Собранные данные показывают, что у всех этих 24 мест содержания под стражей был разный возраст и разный срок существования. Так, на рубеже XIII–XIV веков насчитывается 18 тюрем на 250 000 жителей, а в конце XV века – 23 тюрьмы на 150 000 жителей: падение парижского населения стало следствием начавшейся в 1348 году пандемии черной чумы. Большинство из этих мест заключения, вероятно, было сооружено во второй половине XIII века – только четыре четко засвидетельствованы до 1250 года – и только в это время тюрьма становится для парижан привычным заведением. Эта хронология совместима с относительной пространственной концентрацией тюрем, расположенных в центре города, на острове Сите и на подступах к Сене, внутри городских стен XIII века. Но она, прежде всего, показывает, что не позже середины XIII века каждый более или менее значительный парижский дворянин имел у себя тюрьму. Действительно, из этих 24 тюрем, функционировавших между 1200 и 1500 годами, только пять – первая пятерка в таблице – были королевскими тюрьмами. Остальные в основном подчинялись церковным властителям города: епископу, капитулу собора Парижской Богоматери, монашеским или каноническим общинам, основанным до 1200 года. Нищенствующие ордена, основанные в XIII веке и придерживающиеся принципов бедности и смирения, исключали отправление судебной практики.

Тюрьма как реалия в средневековом Париже была обозначена довольно нечетко, но при этом важно помнить, что ни одно из упомянутых мест заключения не предназначалось специально для выполнения тюремной функции: каждое из них возникло в результате приспособления одной или нескольких комнат в многофункциональном здании военного и/или судебного назначения, часто – крепости385385
  Telliez 2011.


[Закрыть] (Лувр, Гранд и Пти-Шатле, Тампль, Фор-Л’Эвек, Бастилия, башни Пале-Рояля) и в котором часто размещался суд (Гран-Шатле, Фор-л’Эвек, Консьержери, Тампль, Пале-Рояль и т. д.). В Париже не предпринималось строительство специального тюремного здания, в отличие от Флоренции с ее тюрьмой «Стинчи», построенной около 1300 года386386
  Geltner 2008. P. 18.


[Закрыть]. Эта относительная неопределенность мест заключения, которая никоим образом не является специфической для Парижа, затрудняет определение их местоположения и датировку историком: с одной стороны, перепрофилирование или простое обустройство частей зданий оставляет мало документальных следов, а с другой стороны, на основании упоминания о разовом заключении человека в каком-либо месте следует остерегаться делать выводы о систематическом и регулярном использовании этого места в качестве тюрьмы.

Кроме того, некоторые из этих мест, хотя и стали символом истории старых тюрем, похоже, использовались в этом качестве лишь изредка и для содержания заключенных исключительного статуса. Так, донжон Лувра и Бастилия были темницами для важнейших исторических персонажей, считавшихся врагами короля: графа Феррана в 1214 году при Филиппе II Августе, сторонников Арманьяков в 1418 году, епископа Верденского, кардинала Балю и Шарля д’Арманьяка при Людовике XI и т. д. Поэтому не следует считать их репрезентативными в качестве парижских тюрем.

Наконец, большинство из 24 отмеченных в документах тюрем были по-видимому небольшими. Если в некоторых из них было несколько тюремных помещений (около пятнадцати в Большом Шатле), если вместимость Большого Шатле в конце XV века превышала сотню заключенных, согласно тюремной книге 1488–1489 годов387387
  Paris, Arch. Nat., Y 5266.


[Закрыть], то другие, вероятно, сводились к одной комнате внутри здания (Сен-Бенуа, Сен-Маглуар). Все эти тюрьмы, бесспорно многочисленные, все же не образуют «систему цитаделей, предназначенных для содержания преступников», которую любит описывать историография XIX века388388
  Alhoy, Lurine 1846. P. II.


[Закрыть]. Как же тогда понять значение и использование такой тюремной системы в средневековом Париже? Мы предлагаем здесь несколько методологических направлений: прежде всего, выбор определенного типа документа, затем методы чтения (ГИС и сетевой анализ) и, наконец, различные уровни анализа.

ВНУТРИ/СНАРУЖИ: АРЕСТОВЫВАТЬ ЛЮДЕЙ, ЧТОБЫ ВЛАСТВОВАТЬ НАД ГОРОДОМ

Приведенный выше обзор показывает, что с XIII века наличие тюрьмы считалось необходимым для всякого дворянина, претендующего на определенные права и на получение определенных доходов от своих подданных, и воспринималось как признак «благородства» и «суверенности, независимости»389389
  Laboulaye, Dareste 1868. P. 94.


[Закрыть], по словам Жака д’Аблежа, юриста XIV века, имевшего в равной степени отношение к тюрьме Шатле и к тюрьме аббатства Сен-Дени390390
  Claustre 2015.


[Закрыть]. Поэтому множественность парижских тюрем не должна удивлять: она – точное отражение распыленности феодальной власти в Париже или, скорее, инструмент локального дворянского соперничества: множество конкурирующих дворянских юрисдикций утверждали свои прерогативы на городском пространстве за счет содержания множества тюрем.

В контексте множественности полномочий по заключению в тюрьму, когда каждый вельможа стремился сохранить и даже расширить свою юрисдикцию, каждая тюрьма имела свой собственный радиус охвата – как пространственного, так и демографического. Это можно понять из реестра заключенных – типа документа, который возник в XIV веке и представляет собой «регистрационную книгу» (журнал или переплетенный том), в котором в хронологическом порядке записываются имена лиц, заключенных в тюрьму данного судебного подчинения391391
  Bimbenet-Privat 1995.


[Закрыть]. Регистры этого типа, периодически сохранявшиеся, сначала использовались историками судебной системы и преступности как источник данных о типах преступлений и правонарушений, а также о социологии девиантного поведения392392
  Gauvard 1991. P. 36; Chiffoleau 1984. P. 227.


[Закрыть]. Однако они могут быть мощными административными инструментами и даже настоящими социальными операторами, классифицируя арестованных и воздействуя на них путем публичного указания фамилий, места жительства, вида занятий, причины ареста, даты поступления и выхода на свободу, судебного решения. При рассмотрении с точки зрения эффективности их деятельности они позволяют понять, как юрисдикция далекого прошлого пыталась воздействовать на окружающее общество.

Из всех тюрем средневекового Парижа сохранились только один реестр заключенных Шатле и фрагменты другого реестра заключенных за 1412 год, а также реестр заключенных юрисдикции капитула Нотр-Дам за 1404–1406 годы (Arch. Nat. Z2/3118)393393
  Arch. Nat., Y 5266, 1488–1489; Gauvard et al. 1999; Arch. Nat. Z2/3118.


[Закрыть]. Хотя сохранились только два непосредственных свидетельства по средневековому Шатле, мы смогли доказать, что ведение этих списков заключенных засвидетельствовано здесь не позднее, чем с 1320 года, то есть задолго до 1499 года, когда королевским указом была предписана систематическая регистрация заключенных394394
  Claustre 2010; Ordonnances XXI, 197.


[Закрыть]. Первые книги, сохранившиеся в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре и Консьержери-дю-Пале, датируются XVI веком, но мы знаем, что аналогичные реестры велись в епископальном церковном суде Парижа в XIV веке, самое позднее в 1385 году395395
  Bimbenet-Privat 1995; Petit 1919. P. 126.


[Закрыть]. Таким образом, реестр заключенных является инструментом, принятым в значимом количестве парижских судов в конце Средневековья: в королевской юрисдикции Шатле, епископской юрисдикции церковного суда, капитулярной юрисдикции Нотр-Дама, даже королевской юрисдикции Консьержери и дворянской – Сен-Жермен-де-Пре.

На примере Шатле уже было показано, что при такой регистрации суд и его тюрьма действуют в рамках времени города396396
  Claustre (в печати 2); Schmitt 2016.


[Закрыть]. Мы ставим себе здесь задачу показать, что тюрьма точно так же воздействовала и на городское пространство. Действительно, реестр 1488–1489 годов, к которому будет относиться исследование, не только указывает фамилии арестованных и судебных приставов, производивших арест, но и дает пространственную информацию: адрес проживания заключенного, а иногда и место ареста, c ориентацией относительно сети населенных пунктов округа (приходов) либо дорожной сети города (улицы, площади, мосты, перекрестки, порты). Таким образом, хотя в реестре заключенных ничего не говорится о распределении заключенных внутри тюрьмы, он содержит немало пространственных данных, касающихся арестов, произведенных королевскими приставами за пределами крепости Шатле. Эти данные не задокументированы иным способом, поскольку рапорты, которые составляли приставы, не подлежали систематическому сохранению. Однако арест был очень конкретным способом проецирования власти в пространство. Способом тем более действенным, что сроки тюремного заключения были относительно короткими: в 1412 году, как и в 1488–1489 годах, доля заключенных, покинувших Шатле на следующий день, составляла 70%. Таким образом, опыт тюремного заключения во многом был связан с арестом. В этом смысле средневековое тюремное пространство, осененное начиная с XIX века таким количеством выдуманных образов, не ограничивалось стенами тюрьмы, а распространялось, за счет действий приставов, на улицы города и дороги превотажа. Разумеется, аресты были лишь частью пространственной деятельности судебных приставов: осуществляемые ими публичные призывы и оглашение документов397397
  Novak 2021.


[Закрыть], торги с молотка, конфискация имущества и приведение осужденных к месту казни предполагали множество других перемещений. Но остальные действия приставов Шатле не так хорошо задокументированы, как аресты.

Вопросы, на которые пытается ответить наш анализ пространственных данных из судебной книги 1488–1489 годов, касаются территориального аспекта деятельности Шатле: были ли приставы распределены по географическим секторам, была ли их работа организована по пространственному принципу? Можно ли говорить о повсеместном присутствии королевской юрисдикции? Ответы на эти вопросы важны для выяснения того, как юрисдикция могла воспринимать и задавать городское пространство в конце Средневековья. В то время поимка людей была далеко не очевидным делом во многих регионах Европы, но при этом в иных местах она была мощным инструментом утверждения власти398398
  Prétou 2015; Roussel 2015; Grillo 2017.


[Закрыть].

Наши исследования, основанные на использовании одного образца из судебной книги Шатле 1488–1489 годов, носят предварительный характер. Полный судебный регистр насчитывает 220 листов и охватывает период с 14 июня 1488 года по 31 января 1489 года с пропуском дат 13–15 января между листами 204 и 205, при общем числе в 229 дней, 1874 задержаний и более 2500 узников. Выбранный образец соответствует 57 листам, 472 единицам текста за период с 30 сентября по 29 ноября 1488 года, то есть четверти от общего объема реестра, 26,6% от количества описанных дней функционирования и 1/4 от общего объема зарегистрированных задержаний. Транскрипция этих 57 листов позволила сформировать базу данных полуавтоматическим способом, сохранив только аресты, произведенные приставами (в основном работающими днем) и сторожами (ночью), и оставив в стороне записи, соответствующие срокам, объявленным в тюрьме уже заключенным туда задержанным. Арестов за пределами Шатле насчитывается 373, они касаются 512 заключенных и были произведены в основном 153 приставами (354 ареста) и, во вторую очередь, сторожами (19 арестов). Посмотрим на места, где действовали эти люди. По внутреннему пространству города сведения о местах ареста были стандартизированы и привязаны к уличной кодировке, предложенной платформой и ГИС ALPAGE399399
  https://alpage.huma-num.fr.


[Закрыть]. Аресты, произведенные сторожами, очень специфические и немногочисленные400400
  Об этом: Claustre (в печати 1).


[Закрыть], были исключены из последующего анализа. Аресты, произведенные судебными приставами Шатле в октябре и ноябре 1488 года, были осуществлены на 101 проезде/дороге Парижа. Хотя делать окончательные выводы на основании двухмесячной выборки надо очень осторожно, карта 1, где фигурируют эти проезды, кажется весьма показательной. Она показывает, прежде всего, что люди Шатле действовали в масштабе всего города: задействованы оба берега Сены и остров Сите. Однако калибровка пространственной информации в регистре – средняя: места задержания указаны там по дорогам, гораздо реже по домам и вывескам (названиям лавок), которые к тому же было бы трудно привязать к местности, – так что карта 1, отражающая маршруты, преувеличивает размеры реального пространства действий приставов Шатле. Несмотря на такое документальное подспорье, явственно видны некоторые пробелы. При внимательном чтении можно выделить группы улиц, на которых приставы вообще не производят арестов: западная часть левого берега на дорогах аббатства Сен-Жермен-де-Пре, восточная часть города вокруг монастыря Нотр-Дам, северо-западная четверть правого берега на дорогах епископата401401
  Noizet et al. 2013.


[Закрыть]. Это говорит о том, что права на дороги и проезды представляли собой нечто гораздо большее чем просто городское обременение для владевших ими дворян402402
  Weidenfeld 1996.


[Закрыть]: они также были связаны с властью арестовывать людей.

Карта 1. Проезды/дороги Парижа, на которых приставы Шатле осуществляют задержания

Пойдем дальше: организовывал ли Шатле эти аресты в пределах Парижа, и если да, то как? Находится ли это в пределах шестнадцати парижских кварталов, которые складываются между XIV и XVI веками и чьи военные и финансовые реалии хорошо известны в XIV и XV веках, но полицейские реалии зафиксированы менее четко?403403
  Descimon, Nagle 1979; Favier 1970; Guerout 1972; Thilliez 1946. P. 156; Vidoni 2018.


[Закрыть] Наблюдая за улицами, где действуют наиболее активные приставы, мы видим, что их индивидуальное оперативное пространство, видимо, не структурировано по кварталам, которые, кстати, и не упоминаются писарем тюрьмы в судебной книге. С другой стороны, выборка хорошо подкрепляет идею о том, что полицейская деятельность Шатле вписана в определенные географические секторы города с XV века404404
  Thilliez 1946. P. 156.


[Закрыть], но посредством действий «дознавателей» Шатле, то есть следователей, количество которых было установлено в 16 человек, и эта цифра совпадает с числом кварталов. Так, 69 арестов произведены приставами «под началом» 13 дознавателей, то есть в рамках расследований, проведенных этими уполномоченными по проведению расследования, и, по всей видимости, каждый из этих дознавателей работал преимущественно в определенном секторе города. В Париже наиболее активными следователями (три и более ареста) были Гийом дю Валь де Мерси и Жеан Гийебоном в северо-восточной четверти, Николя Пуассонье на южном берегу.

Особым представляется случай Пьера Ассайи, который ведет активную деятельность на обоих берегах и на острове, но оказывается, что сам он личность отнюдь не типичная: бывший секретарь дофина Людовика был назначен внештатным дознавателем (вдобавок к 16 существующим) в Шатле после того, как дофин взошел на престол405405
  La Mare 1705. I. P. 192.


[Закрыть].

Таким образом, представляется, что та часть работы приставов по аресту людей, которая выполнялась по представлению дознавателей (то есть пятая часть работы), вписывается в определенные пространственные рамки. Эти наблюдения наводят на мысль, что организация арестов могла строиться в основном по принципу связей, а во вторую очередь – географии: эту гипотезу позволяет подтвердить сетевой анализ.

Поэтому были закодированы отношения приставы/приставы (отношения по объединению между приставами, производящими аресты вместе) и отношения сержант/дознаватель (приказные отношения между дознавателями и приставами). В составленном графике не учитываются аресты, произведенные одним сержантом, в количестве 152 человек (42% случаев). С другой стороны, учитываются аресты, произведенные как в Париже, так и за его пределами. Затем на том же графике были представлены эти отношения как множество граней, приставы и дознаватели были представлены в виде пучков (в форме человеческой фигурки для первых и креста для вторых), чтобы оценить всю систему сотрудников Шатле, состоящую из дознавателей и приставов.

На этом графике мы видим небольшое количество малых изолированных сообществ – шесть небольших команд, насчитывающих 17 человек в общей сложности – и большое, многочисленное и тесное сообщество, насчитывающее 136 приставов и 13 дознавателей. В центре последнего – ядро из примерно 30 приставов и 4 очень активных дознавателей. Фактически, с одной стороны, всего 27 приставов проводят половину задержаний, а 32 производят как минимум 7 арестов каждый. Они также составляют повторяющиеся команды приставов, то есть команды, дважды или более действующие в данной выборке. К этому ядру из примерно тридцати приставов время от времени добавляется еще сотня человек. С другой стороны, это ядро тесно связано с дознавателями Гийомом дю Валь де Мерси, Жаном Гийебоном, Филиппом Дю Фур и Пьером Ассайи, причем последний даже занимает центральное место на графике. Другими словами, группа из представленных в выборке 153 приставов, по-видимому, опирается на структуру из примерно тридцати очень активных приставов, возможно, практически профессиональных, которыми руководят дознаватели, над которыми стоит еще сверхштатный дознаватель, назначенный королем. Следовательно, мы можем думать, что организация деятельности по задержанию носит, прежде всего, иерархический и личностный характер и, во вторую очередь, топографический, поскольку, по всей видимости, к секторам города в большей степени привязаны дознаватели, а не приставы. Таким образом, распространение юрисдикции Шатле на пространство Парижа, если его рассматривать на примере такого специфического действия, как арест, по-видимому, строится скорее на логике личных отношений, структурирующей группы ее служителей, чем на топографическом прочтении этого городского пространства в целом, которое однако же намеком задается этой институцией. Эту гипотезу, основанную на выборке, представляющей 1/5 судебного регистра, стоило бы все же проверить на книге в целом.

Связи между приставами и дознавателями Шатле, производящими аресты

НА МИКРОЛОКАЛЬНОМ УРОВНЕ: ДИНАМИКА ПРАВОВОГО ПЛЮРАЛИЗМА С ЭПОХУ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ

Если благодаря деятельности приставов и королевских дознавателей тюрьма Шатле действовала в масштабе всего города, то со всеми остальными парижскими тюрьмами дело обстояло иначе. Множественность парижских тюрем позволяет по-новому взглянуть на средневековый правовой плюрализм406406
  Arabeyre, Poncet 2019.


[Закрыть] с помощью многоуровневого подхода: средневековые права, которые осуществлялись в одних и тех же пространствах, не все действовали в одинаковых масштабах, и конкуренция дворянских прав, царившая в Париже, частично была структурирована причудливой системой уровней. Поэтому в этой последней части мы рассмотрим функционирование тюремного плюрализма на другом уровне и с другими типами документов. Мы возьмем в качестве примера одну из зон, куда, видимо, не простиралась деятельность приставов Шатле в 1488 году, – восточную часть острова Сите, окрестности собора Нотр-Дам, с четырьмя тюрьмами, созданными двумя сеньорами, епископом и кафедральным капитулом.

В качестве сеньора епископ имел в Париже своего прево, который одновременно управлял его доходами и судил его подданных. Курия этого епископского прево, его суд, рассматривающий гражданские и уголовные дела, заседала в здании Фор-л’Эвек, расположенном на набережной правого берега, напротив Пале-Рояля и в 300 метрах от Королевского Шатле. Именно здесь располагались знаменитые епископские тюрьмы вплоть до 1674 года, когда они стали королевскими407407
  Funck-Brentano 1912.


[Закрыть]. Но у епископа были, ближе к собору, другие тюрьмы, менее известные историографии и более трудные для определения. У него действительно были тюрьмы во дворце на острове Сите, перестроенном, когда на его южном фланге началось строительство готического собора, несколько раз расширявшемся и по-новому обустраиваемом в последующие столетия. Эти тюрьмы использовались для содержания под стражей мужчин и женщин, осужденных прево или официалом. Последний был судьей, назначенным епископом для собственно церковных и духовных дел. Суд этого официала оформился в самом начале XIII века, первое известное свидетельство использования печати суда официала датируется 1205 годом408408
  Tryoen Laloum 2020. P. 126.


[Закрыть]. Под него подпадали священнослужители, не принадлежащие к религиозным общинам отдельной юрисдикции, а также миряне за все проступки, имеющие отношение к вере и таинствам409409
  Donahue 2007.


[Закрыть]: богохульство, участие в мессе, крещение, брак… Между серединой XIII и началом XIV века документация иногда плохо разграничивает тюрьмы епископского дворца, тюрьмы епископа и тюрьмы, где содержались по приговору официала или церковного суда, поэтому мы с большой осторожностью указывали дату для этой епархиальной тюрьмы в предыдущей таблице (первая половина XIV века). Но окрестности Нотр-Дама были местом отправления собственно церковного правосудия епископа, а его удельное (в качестве сеньора-распорядителя земельного удела) правосудие отправлялось в другом месте – на правом берегу в Фор-л’Эвек и в деревнях, которыми он владел в окрестностях Парижа.

Окрестности Нотр-Дама также были сектором, где располагались судебные участки капитулярного удела, хотя капитул имел и местные отделения за пределами города, в деревнях, которыми он владел. Первой засвидетельствованной тюрьмой, связанной с капитулом собора, является тюрьма канцлера, одного из восьми сановников капитула, которая была запрещена папой начиная с 1222 года и снова запрещена в 1231 году, в то время как этот канцлер Нотр-Дама претендовал на отправление правосудия в отношении магистров и студентов только что созданного Парижского университета. По-видимому, он прожил очень недолго: первое свидетельство его существования относится к 1213 году410410
  Denifle 1889, n°16, 75.


[Закрыть].

Во второй половине XIII века, хотя капитул мог сам выносить судебные решения в ходе трех еженедельных собраний, где по уставу собирались пять десятков его членов, капитул добавил себе значительный штат судейских работников, под началом судьи, называемого мирским казначеем. Он содержал свою тюрьму на острове Сите, сначала, в середине XIII века, примыкавшую к его погребам, затем переведенную на улицу Сен-Пьер-о-Беф, менее чем в 50 метрах от монастыря Нотр-Дам411411
  Bloch 1996; Noizet 2016. 48 fig. 9.


[Закрыть]. Такое закрепление тюрьмы на острове Сите было хорошим способом для капитула поддерживать в своей юрисдикции восточную часть острова, в противовес епископу, в основном распоряжавшемуся на правом берегу (его удельная юрисдикция на острове Сите была очень узкой, но для церковного суда имелась отдельная тюрьма412412
  Noizet 2016.


[Закрыть]). Фактически, повседневная охрана большей части собора и его окрестностей осуществлялась приставами капитула, а не приставами епископа. Кроме того, церковные суды трех архидиаконов Парижа, Жозаса и Бри, которые дополняли деятельность епископального церковного суда в масштабе Парижской епархии, не имели своей собственной тюрьмы, и они использовали не тюрьму церковного суда епископата, а тюрьму капитула, полноправными членами которой являлись архидиаконы413413
  Pommeray 1933; Lefebvre-Teillard 1973; Vondrus-Reissner 1988; Vann Sprecher 2016.


[Закрыть]. Это неизбежно усиливало активность этой тюрьмы, способствовало циркуляции людей в ее окрестностях и делало юрисдикционную власть капитула на острове Сите ощутимей.

Наконец, четвертая тюрьма, чье существование подтверждено в конце XV века в окрестностях Нотр-Дама, также состоит под началом ее капитула. Действительно, госпиталь Отель-Дье, соседствовавший с епископским дворцом на его западной стороне, имел собственную тюрьму, предназначенную для персонала, состоящего из нескольких десятков монахов, монахинь и обслуги414414
  Coyecque 1889. P. 27, 54.


[Закрыть]. Однако с начала XI века он находился под непосредственным началом капитула и оставался в этом состоянии до начала XVI века. Кристина Жеанно рассказала о конфликте, который возник в конце XV века между капитулом и Отель-Дье, поскольку капитул в 1482 году вознамерился реформировать больничную общину415415
  Jehanno 2013.


[Закрыть]. Создание капитулом в стенах Отель-Дье новых тюрем, где плохо обращались с монахинями, сыграло значительную роль в эскалации этого конфликта в 1497–1498 годах416416
  Jehanno 2011. P. 533–534; Coyecque 1889. Pièce XII, 322.


[Закрыть], что привело к тому, что в последующие десятилетия капитул был отстранен от надзора за больницей, который был передан городу и аббатству Сен-Виктор.

Строительство и обустройство новых тюрем, как средство продемонстрировать присутствие сеньора: канцлер Нотр-Дама опробовал эту тактику в начале XIII века, капитул снова проделал это в конце XV века относительно персонала больницы Отель-Дье. Обе попытки не увенчались успехом – папа в первом случае и парламент во втором потребовали отказаться от этих тюрем. Но они показывают важность, придаваемую местам заключения в микролокальном масштабе именно здесь, на восточной оконечности острова Сите. Концентрация внимания на тюрьмах, возможно, выражена в этом пространстве тем более, что два доминирующих владельца, епископ и капитул собора, не могли соперничать в вопросе о месте исполнения смертной казни. В самом деле, у капитула была своя лестница правосудия около порта Сен-Ландри, в сторону севера в непосредственной близости от монастыря, а лестница правосудия епископа располагалась на паперти собора, но ни один из них не имел виселицы ни на острове Сите, ни вообще в Париже417417
  Gauvard 2018. P. 26.


[Закрыть]. Каменная арочная виселица епископа располагалась в Сен-Клу, а виселица капитула – в Мон-сюр-Орж418418
  Ecorchard 2020. Annexe.


[Закрыть]. Не имея возможности проводить смертную казнь в Париже, епископ и капитул следили за тем, чтобы там действовали тюрьмы, где проявлялась их власть над мужчинами и женщинами того времени.

Таким образом, в микролокальном масштабе конкуренция между сеньорами, по-видимому, сыграла важную роль в расширении системы городских тюрем. Наверняка так же обстояло дело и в масштабах всего города. Эта динамика не исключала всякого рода сотрудничества. Например, когда священнослужители, арестованные королевскими приставами, доставлялись в церковный суд или когда прево был вынужден использовать «тюрьмы, арендованные у Консьержери или в других местах Парижа»419419
  Tuetey 1903–1915. II. P. 274.


[Закрыть]. Доминировало соперничество между сеньорами за установление своего права арестовывать людей, но, вероятно, оно смягчалось актами сотрудничества, которые иногда были необходимы, чтобы социальная жизнь не тормозилась ожесточенными конфликтами юрисдикций, как это иногда случалось – например, в Альби в конце XIII века между епископом и королем420420
  Biget 2014.


[Закрыть].