Текст книги "Монастырь и тюрьма. Места заключения в Западной Европе и в России от Средневековья до модерна"

Ирина Ролдугина
МЕЖДУ НАКАЗАНИЕМ И ИСПРАВЛЕНИЕМ
Режим заключения Калинкинского дома (1750–1759) и его специфика

Калинкинская комиссия и Калинкинский дом практически синонимичные термины, но в контексте представленной статьи, я бы хотела обратить внимание на важную деталь. Комиссия обозначает активное расследование, которое длилось всего несколько месяцев. Его штаб-квартира располагалась в Калинкинском доме, куда свозили и допрашивали задержанных. Именно там впоследствии большинство из них и проведет почти десять лет жизни. Калинкинская комиссия (1750–1759), возникшая по указанию императрицы Елизаветы Петровны из локального расследования в столице о «блудливых женках» и эволюционировавшая в отдельную структуру со своим штатом и специфическими функциями, лишь недавно привлекла внимание историков309309
  Ролдугина 2016. С. 29–71; Fedyukin 2017. Р. 907–930.


[Закрыть]. При этом до сих пор в поле зрения специалистов попадало не само учреждение, а социальные процессы, обусловившие его появление. Речь идет о возникновении публичного, светского дискурса сексуальности, расщеплении старорусского понятия «блуд», распространении среди титулованного столичного дворянства идей либертинажа, появлении культуры интимного досуга и профессионализации сексуальных услуг, для которой эксплуатация женщины была нормой, но сексуальное насилие эксцессом. В представленном тексте внимание смещается на Калинкинский дом, просуществовавший девять лет, и новаторские принципы его работы. Особенности устройства, характерные для этого учреждения, позволяют утверждать о принципиальной разнице в подходах к идее заключения по сравнению с монастырской пенитенциарной практикой, которая на тот момент являлась наиболее распространенной формой наказания неволей310310
  Шаляпин 2013. См также статью Екатерины Махотиной в этом сборнике.


[Закрыть]. Калинкинская комиссия долгое время оценивалась в историографии как курьез, а личное участие Елизаветы Петровны в ее создании, скорее, понижало экспериментальное значение учреждения, выводя на первый план весьма субъективное толкование ее личности: «Сплетни, слухи об интимной жизни придворных были для Елизаветы всегда любимым развлечением. Ради них государыня оставляла всякие важные дела; она углублялась в разбирательство семейных скандалов, вела допросы об обстоятельствах супружеских измен, тайных адюльтеров»311311
  Анисимов 2000. С. 126.


[Закрыть].

В данной статье предложен другой взгляд: действительно, точечные изменения в пенитенциарной практике елизаветинского царствования не носили систематического характера и не администрировались строго очерченным кругом реформаторов. Вместе с тем в статье будет показано, что источником инициатив в области переустройства светского заключения становились именно Елизавета Петровна и ее ближайшее окружение. Изменения в этой сфере, к которым относится и организация Калинкинского дома, свидетельствовали об идущем процессе переосмысления самой сути наказания как акта устрашения не только провинившегося, но и остального общества. Мишель Фуко называл этот феномен правилом побочных эффектов: «наказание должно оказывать наибольшее воздействие на тех, кто еще не совершил проступка»312312
  Фуко 2018. С. 116.


[Закрыть]. Проблематизируя эволюцию правосудия и наказания Старого режима в XVIII веке во Франции, философ постструктуралист отмечал постепенный переход от идеи правосудия как отдельных показательных репрессий, обеспечивающих поддержание правопорядка в обществе благодаря устрашающему воздействию на воображение свидетелей судебной расправы, к новой логике – «не наказывать меньше, но наказывать лучше»313313
  Там же. С. 100.


[Закрыть]. Однако и это рассуждение невозможно механически соотнести с возникновением Калинкинского дома и объяснить его появление только лишь стремлением к рационализации наказания, потому что до его возникновения власти города уже находили более простой способ разбирательств с «женками и девками в непотребствах», о котором будет сказано ниже. Скорее, речь идет о том, что в какой-то момент этот способ показался властям, а именно Елизавете Петровне, недостаточным и неэффективным перед явлением то ли греховной, то ли светской криминальной природы, то ли вовсе легитимной практики интимного досуга. Именно эта растерянность со стороны властей перед появлением публичного, стихийного дискурса сексуальности, развивавшегося в самом европеизированном городе и тот факт, что следствие не закончилось поимкой, а эволюционировало в специально организованное пенитенциарное пространство, говорит о том, что власти видели перед собой в том числе и серийных нарушителей общественной морали и городского правопорядка.

По сути Калинкинская комиссия оказалась интервенцией в социальную стихию города, нацеленной на прояснение до того момента невербализированного явления, которое в современном обществе называется сексуальностью. Восприятие ситуации как эксцесса повлияло на итоги следствия: большинство изобличенных остались в Калинкинском доме и оказались участниками поневоле экспериментального пенитенциарного проекта. Петербург как место возникновения Калинкинской комиссии и пространство, высветившее проблематику стихийной, замеченной властями сексуальности, не случаен. В середине XVIII века он продолжал оставаться динамично развивающимся городом. Инерция воплощения петровских грандиозных и вместе с тем детальных замыслов растянулась на десятилетия314314
  Очерки 1955. С. 38–39.


[Закрыть]. Уникальность городской социальной ткани Санкт-Петербурга объясняется не только его столичным статусом, но соединением нескольких факторов: двор и дипломатический корпус соседствовали с расквартированными армейскими соединениями и целыми слободами городских жителей, включая иностранцев, обслуживающих ее императорское величество и ее придворных. Близость к Европе крупнейшей северной морской гавани России и, соответственно, постоянный людской поток придавали городу своеобразную энергию и космополитичность. Продолжающий строиться Санкт-Петербург привлекал массы квалифицированных и неквалифицированных работных людей со всей страны. В первой половине XVIII века значительная часть жителей столицы принадлежала к категории бессемейных людей315315
  Семенова 1974. С. 192.


[Закрыть]. Еще одним специфическим фактором являлось отсутствие социальной замкнутости, «особенно в средних городских слоях»316316
  Семенова 1970.


[Закрыть]. Все это свидетельствует в пользу развитости публичного пространства или, еще точнее, пространства межсословной коммуникации. Действительно, принцип петербургского градостроительства изначально был новаторским и не соответствовал устройству других российских городов: «в городе преобладал принцип смешанных поселений иностранцев и россиян, коренного и пришлого населения»317317
  Семенова 1998. С. 13.


[Закрыть]. В отличие, например, от Немецкой слободы в Москве, которая «оставалась самобытным поселением, своеобразным западным „мирком“»318318
  Ковригина 1998. С. 377.


[Закрыть]. Чтобы выживать в северной столице, люди вступали в бесчисленные деловые и личные контакты с представителями очень разных и в других обстоятельствах достаточно разведенных друг от друга групп. По замечанию Ольги Кошелевой, население Санкт-Петербурга, как нигде в империи, не поддавалось бюрократическому описанию через категории «чинов» и «рангов», а состояло из общностей, «которые не могли фигурировать в административных списках»319319
  Кошелева 2004. С. 158.


[Закрыть]. Кроме того, веротерпимость и интенсивность контактов русского населения с иностранцами в Санкт-Петербурге были беспрецедентными320320
  Семенова 1998. С. 215.


[Закрыть].

Рационализация усилий в управлении страной, внедрение камералистских принципов и стремление к максимальному использованию человеческих и природных ресурсов на фоне все более глубокого контроля со стороны государства за всеми аспектами частной и публичной жизни321321
  Raeff 1975.


[Закрыть] влекли за собой специфические ситуации, в которых граница между закрепленным в законе порядком «законным» и не регламентированным новаторством размывалась ради достижения нужного результата в конкретном деле. В историографии одним из недавних примеров такого «гибридного» подхода является деятельность Ваньки Каина, чей казус «сыщика из воров» подробно описан Евгением Акельевым322322
  Акельев 2018.


[Закрыть]. Отказавшись от экзотизации случая Каина, которая имеет длинную традицию в историографии, Акельев показывает, что его деятельность занимала уникальную «гибридную социальную нишу» на границе легальной и нелегальной деятельности и «обеспечивала гибкость для экспериментального поиска новых форм сыска в интересах государства, но формально частным лицом»323323
  Там же. С. 298.


[Закрыть]. Интервенция Калинкинской комиссия в неконтролируемую, бурно развивающуюся область частного досуга и платной интимности, в западной историографии называемой полусветом (demimond)324324
  Kushner 2015.


[Закрыть], также представляла собой гибридный и экспериментальный маневр. Анализируя особенности Калинкинской комиссии как места заключения, нельзя не вспомнить контекст первой половины XVIII века, который мог повлиять или по крайней мере быть учитываемым фоном для осознания необходимости диверсификации пенитенциарной системы: постоянное расширение практики заключения в монастыри «изумленных» и недееспособных уголовных преступников оспаривалось Синодом, но продолжало действовать325325
  Шаляпин 2013. С. 139–141.


[Закрыть].

Необходимость ссылки провинившихся или просто «шатающихся баб» в прядильные дома или шпингаузы, а также в мануфактурные дома настойчиво проводилась в петровских указах и повторялась в законодательстве Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны326326
  Полное собрание законов (ПСЗ). Т. 5. № 3213 (20 июня 1718); Т. 5. № 3306 (13 февраля 1719); Т. 6. № 4094 (20 сентября 1722); Т. 6. № 4047 (9 июля 1722); Т. 6. № 8224 (1 сентября 1740); Т. 13. № 9571 (27 января 1749).


[Закрыть]. Однако их повторяемость, скорее, свидетельствует в пользу слабой, нерегулярной исполнимости и не устоявшейся практики их применения в целом. Главная полицмейстерская канцелярия Санкт-Петербурга вела ведомость о «приводах в оную» пойманных в «непотребстве женок и девок» начиная с 1741 года327327
  РГАДА. Ф. 8 (Калинкинская комиссия и преступления против нравственности). Д. 4. Л. 1–10.


[Закрыть]. Обвинение в «прелюбодействе с разными чинами» соседствовало с обвинением в «блудном падении», «блядовстве» и в сводничестве. После публичного наказания кошками или кнутом на Морском рынке женщин отдавали на поруки мужьям, родственникам или знакомым мужского пола, готовым подписать «росписку», некоторых высылали «за заставу», ссылаясь при этом и на Соборное уложение и Воинский артикул328328
  Там же. Л. 18 об.


[Закрыть]. Обращает на себя внимание полное отсутствие ссылок на церковное участие, за исключением случаев, когда кто-либо из задержанных хотел поменять веру или же сочетаться браком, в таком случае в дело вступала духовная консистория. И даже если наложения епитимьи женщины все-таки не избегали, городские власти не уделяли этому аспекту никакого внимания: это, как и произвольность соотношения терминологии с фабулой дела, свидетельствует о том, что церковный дискурс сексуальности, всегда подразумевающий ограничение и контроль, оказывался невостребованным светской властью, которая оценивала ситуацию с точки зрения общественной морали, а не только греха.

«СКОЛЬКО ИХ, БЛЯДЕЙ, СЫСКАНО»: ВОЗНИКНОВЕНИЕ КАЛИНКИНСКОЙ КОМИССИИ

Одним из первых действий, которое в итоге приведет к созданию Калинкинской комиссии, был устный приказ императрицы Елизаветы Петровны, данный ей в Петергофе действительному статскому советнику, одному из самых приближенных людей, Василию Демидову329329
  Кабинет-секретарь императрицы, однофамилец знаменитых заводчиков, был сыном священника и поступил на государственную службу в 1709 году. В 1725 году был определен секретарем к генерал-фельдмаршалу Репнину, с 1735 года служит в Военной коллегии, а в Кабинет попал в 1742 году. Его «скаска»: РГАДА. Ф. 286 (Герольдмейстерская контора при Сенате). Оп. 1. Ед. хр. 439. Л. 196 – 196 об.


[Закрыть] 28 июня 1750 года: «ехать в Санкт Петер Бурх и сыскать непотребную женку иноземку, называемую Дрезденшу, которая нанимая знатные домы, держит у себя скверных женок и девок, выписывая из чужих краев, взять под караул в крепость со всею ее компанией, да и в протчих вольных домах и других непотребных местах по ее и другим показаниям таковых непотребных женок и девок, приехавших сюда изо Гданска и из других чужестранных мест, хотя б кои и во услужении у кого были, собрать всех в крепость и означенной Дрезденше учиня наказание публично кнутом, всех их посадя на пакет бот, отправить морем за границу и тамо их высадить, объявя им здесь чтоб им впредь в Россию отнюдь не приезжали под жестоким наказанием»330330
  РГАДА. Ф. 8. Д. 2. Л. 1.


[Закрыть].

Очевидно, что изначально у императрицы не было долгоиграющего плана, и облава на Анну Фелкер по прозвищу Дрезденша разрабатывалась как спецоперация. На следующий день императрица детализировала свое указание, снова устно, приказав расспрашивать всех задержанных об их знакомых, а также поднять архив Главной полицмейстерской канцелярии и «справитца по приводам таких непотребных, кому оные на росписки отданы или по другим обстоятельствам розведав всех таковых где находится»331331
  Там же. Л. 5.


[Закрыть].

Императрицу держали в курсе дела и регулярно информировали о подвижках через Демидова. Как опытный царедворец он, с одной стороны, аккуратно предупреждал ее о том, что дело далеко от завершения, с другой, акцентировал внимание на быстром результате: «А по роспросам надеюся нарочитое стадо собрать их может, ибо как слышу, многие места на Адмиралтейской и Литейной стороны и на Васильевском острову наполнены, да и в Милионной есть. Ныне же по улицам такая тишина быть стала, что и учрежденные пекеты спокойно стоят»332332
  Там же. Л. 8a.


[Закрыть].

Еще в начале июля планов на длительное заключение не существовало, напротив, 8 июля кабинет-секретарь императрицы писал Демидову из Царского Села, что Елизавета Петровна «изволит приказывать указ писать», в котором «чюжестранных непотребных» предполагалось вывести из столицы «морем», а также интересовалась подробностями расследования и в частности допросов: «сколько их, блядей, сыскано, откуды, кто их выписал и почему к Дрезденше пристали»333333
  РГАДА. Ф. 8. Д. 2. Л. 13.


[Закрыть]. Демидов из Санкт-Петербурга на следующий день рапортовал, что на все эти вопросы ответить пока не может, так как «обстоятельных распросов им еще не было для того, что они спрашиваются толко о пристанях и компаниях и потому собираются, чтоб не упустить время и тех оговорных, а з завтрашнего числа буду роспрашивать о всех их обстоятельствах и по роспросам когда их к вывозу нарочитая партия соберется»334334
  Там же. Л. 15.


[Закрыть].

Елизавета Петровна внимательно следила за расследованием, и, похоже, у нее были и другие источники информации, помимо Демидова. Она знала, что многие из «непотребных» жили в качестве «матрес» у ее ближайших сановников. Например, у камергера графа Федора Андреевича Апраксина (1703–1754), у барона Сергея Григорьевича Строганова (1707–1756). Очевидно, она подозревала, что благодаря связям многие из женщин могут избежать наказания и черпала информацию о расследовании из нескольких источников: «По писму вашему ее императорскому величеству донесено и изволила приказывать вам отписать, что известно ее величеству, якобы по улицам всяких девок и баб в подозрении объявления Дрезденшина хватают и посадя за караул паки отпускают не сыскав причины для чего хватаны, но чтобы того не было, о том указала вам подтвердить. Но токмо тех по указу ее величества брать, о коих явно по доказательству и по общему слуху известно, что обретаются в непотребстве»335335
  Там же. Л. 45.


[Закрыть]. К 10 июля было задержано 70 женщин – докладывал Демидов336336
  Там же. Л. 48.


[Закрыть]. Елизавета Петровна подробно инструктировала Василия Демидова о технике допроса и, подозревая, что чиновники Главной полицмейстерской канцелярии могут быть небеспристрастны, специально оговаривала: «токмо при сих вопросах полицейским никому не быть. И им о том знать не давать. И что явитца, о том писать»337337
  Там же. Л. 52.


[Закрыть].

В определенной мере к созданию Комиссии подтолкнули обстоятельства. Демидов писал императрице, что арестованные содержатся в тесноте, а для проведения допросов буквально нет места: «в крепости ныне они со утеснением, все казематы в ревелине заняты. Как содержать, так и распрашивать их негде. И ныне то производитца в сарае»338338
  Там же. Л. 55; очевидно, имелся в виду Иоанновский равелин Петропавловской крепости.


[Закрыть]. В том же письме от 12 июля Демидов выдвигает идею: «не соизволит ли ее императорское величество указать тое комисию производить в Калинкинском каменном доме, ибо он в стороне и во отдалении от города стал». Елизавета Петровна одобрила план, что не стало для Демидова, который понимал серьезность отношения императрицы к расследованию, неожиданностью. Уже 16 июля Комиссия работала на новом месте в каменном доме за Фонтанкой на месте деревни Калинкиной339339
  Это место известно с XVII века как финская деревня Кальюла. Русские поселенцы изменили название. См.: Исаченко 2002. С. 184.


[Закрыть]. В этом же письме он приводил поразительную подробность: некоторые женщины, «а паче главная», очевидно, он имел в виду Анну Фелкер, жаловались чиновнику, вольно или не вольно воспроизводя троп протестантской этики о труде как средстве лечить душу, «что им без дела скучно; и понеже в том доме нашлось довольное число прядильных инструментов и льну готового, то приказал я им для забавы [пока следствие кончится и резолюция воспоследует] роздать немецкия прялки и протчие инструменты к тому принадлежащие, дабы хлеба не даром ели»340340
  РГАДА. Ф. 8. Д. 2. Л. 61 об.


[Закрыть]. Место было хорошо известно властям: сначала там располагалась основанная в 1718 году при Петре и довольно значительная по размерам казенная Екатерингофская полотняная мануфактура341341
  Мешалин 1940. С. 39–47.


[Закрыть], затем с 1734 года полковой двор Измайловского полка, включая «полковую артиллерию и прочие тягости». В 1746 году было решено возобновить мануфактуру, потратив из казны на работу и материал 2698 рублей342342
  РГАДА. Ф. 8. Д. 1. Л. 60.


[Закрыть]. Во главе производства поставили поручика Бориса Шаблыкина, впоследствии бессменного комиссара Калинкинского дома. Непосредственно запустить производство готовились летом 1750 года. Шаблыкин нанимал мастеров, совершал последние приготовления, среди которых значится и покупка 20 кнутов по 5 копеек каждый343343
  РГАДА. Ф. 8. Д. 1. Л. 94.


[Закрыть]. Помещения были просторными. Палаты Калинкинского дома обогревали 24 деревянных и каменных печи344344
  Там же. Л. 93.


[Закрыть].

Сыск тем временем постоянно продлялся ввиду новой информации, поступавшей от задержанных. Так, Демидов, лично проводивший допросы, получив сведения о том, что многие «непотребные» скрываются в Кронштадте, 1 августа пишет в Главную полицмейстерскую канцелярию, побуждая провести рейды и там: «приказать по всем островам от полиции определенным командам таких непотребных жен и девок и сводниц смотреть и пристойным образом розведывая оных ловить и приводить в главную полицию, а оттуда з запискою присылать в комиссию в калинкинский дом»345345
  РГАДА. Ф. 8. Д. 2. Л. 92.


[Закрыть]. Активный сыск велся весь август. К концу месяца Демидов осознает, что первоначальные намерения выслать «иноземок» вступают в противоречие в действительностью, учитывая, что среди задержанных оказывается множество местных женщин, некоторые из которых к тому же были замужем за местными жителями. Озабоченный этим, Василий Демидов пишет императрице 22 августа 1750 года: «И хотя Ваше Величество соизволили при посылке меня из Петергофа указать по окончанию следствия Дрезденшу наказав кнутом выслать за границу <…> но всем ли то учинить?»346346
  Там же. Л. 100.


[Закрыть] Перечисляя группы задержанных, он тут же сам предлагает решение: «мужья с женами и холостые и мужики и бабы, вдовы, також и самые блудницы девки, хотя немцы да поданные и уроженцы великороссийския. Не соизволите ли ваше величество указать сослать в Оренбург?»347347
  Там же. Л. 100 об.


[Закрыть] Елизавета Петровна «изволила сама все читать» – отмечает Черкасов в ответном письме Демидова, но на главный вопрос она не ответила: «о прочих по тому доношению делах дать никакой резолюции не изволила»348348
  Там же. Л. 110.


[Закрыть].

Комиссия между тем осваивалась на новом месте, вступая во взаимодействия с другими государственными ведомствами. Так, Комиссия обратилась в Санкт-петербургскую губернскую канцелярию с просьбой прислать «для содержания некоторых арестантов шестерых ножных желез з замками». Ответ свидетельствует о том, что для государственных служащих статус комиссии был непонятен, а вовлечение Елизаветы Петровны, по-видимому, неизвестным, что предопределило дерзкую резолюцию: «хотя таковые ножные железа и имеются, точию оные положены на содержащихся в остроге по важным делам колодниках, а излишних желез и замков, которые б можно было ныне в помянутую комисию отпустить, при канцелярии не имеетца»349349
  Там же. Л. 115.


[Закрыть].

В ноябре 1750 года Демидов обращается к императрице намного более прямолинейно, представляя рад деталей. Он пишет, что в комиссии находится 193 человека и еще примерно 250 числятся в списках: «и ежели оные сысканы будут, то чрез них и еще большее число умножится <…> А и непотребных всех искоренить невозможно <…> Понеже по высочайшему вашего величества соизволению чрез ту комиссию таковые непотребные и с ними сообщающиеся в немалой уже страх приведены и тех их богу противные поступки весьма поутихли и немалою частью сокращены <…> Не соизволите ли ваше императорское величество приобщенной при сем формуляр указа всемилостивейше апробировать, дабы чрез то всяк мог ведать, что та комиссия уже окончилась, страх же впереди всегда останется»350350
  Там же. Л. 133 – 133 об.


[Закрыть]. В проекте указа Демидов детально изложил действия, которые бы позволили закрыть следствие и распустить Комиссию, среди них публичные наказания кнутом и плетьми пойманных мужчин и женщин, «вдов и девок», то есть незамужних женщин, отправить в прядильную работу, а замужних вместе с супругами сослать в Оренбург, где последних определить в военную службу. Впоследствии Демидов еще дважды – в 1755 и 1758 годах – будет спрашивать у императрицы «указу», но ответа не последует351351
  Там же. Л. 152, 166.


[Закрыть]. И хотя прямых свидетельств участия Елизаветы Петровны в деятельности Калинкинского дома в источниках начиная с 1751 года нет, очевидно, что она не забыла о его существовании. Более того, работа этого места, требовавшая немалых расходов, охраны, нанятых канцеляристов, – конечно, не могла обойтись без высочайшей, судя по всему, устной санкции352352
  Расходы на канцеляристов несли те ведомства, откуда они были взяты. См.: РГАДА. Ф. 8. Д. 41. Л. 19 об.


[Закрыть].

Ни в Оренбург, ни «за море» заключенные не отправились. Часть из них выходила на протяжении всех девяти лет, а перед роспуском Калинкинского дома из него освободили последних арестантов – 70 женщин и 4 мужчин353353
  РГАДА. Ф. 8. Д. 13. Л. 31.


[Закрыть]. Условия, в которых они содержались, были исключительными в контексте пенитенциарной практики рассматриваемого периода.

«БЕЗ ПОНУЖДЕНИЯ»: ЗАКЛЮЧЕНИЕ В КАЛИНКИНСКОМ ДОМЕ

Уже в июле 1750 года Демидов поднял вопрос о лечении, в котором нуждались многие арестованные: «Для некоторого следствия имеется в Калинкинском каменном доме Комисия и в ней немалое число арестантов, между которыми находятся больные, коим надлежит кровь пустить и болезни их осматривать и пользовать, а лекаря нет, того ради имеет главная Медицинская канцелярия приказать определить, кого из лекарей с медикаментами, дабы по времени когда оной потребен, мог туда приезжать»354354
  РГАДА. Ф. 8. Д. 41. Л. 39.


[Закрыть]. Впоследствии он вел изнурительную переписку с Медицинской канцелярией для того, чтобы больные французской болезнью не оказались без медицинской помощи и инфекция не распространилась, добившись в результате визитов подлекаря355355
  Там же. Л. 48 – 48 об.


[Закрыть]. В ноябре 1750 года лекарства (порошки, мази, капли, пластырь) принимали 81 человек356356
  Там же. Л. 54–56.


[Закрыть]. Впрочем, до конца проблему медицинского ухода уладить не удалось, Демидов не платил Медицинской канцелярии, чем вызывал раздражение медиков. В конце концов обязанность была возложена на одного из арестованных – врача Иоганна Гинца357357
  Там же. Л. 73 об. – 74. Впрочем, затем он был отлучен от этого, как «подозрительный» человек «в предерзостях», см.: РГАДА. Ф. 8. Д. 132. Л. 49 об.


[Закрыть]. Тем не менее очевидно, что для Демидова ответственность за здоровье подопечных была одной из первоочередных забот.

Содержание заключенных и приговоренных в XVIII веке описано в многочисленных источниках, суммировав которые, можно назвать несколько констант, характеризующих жизнь в застенке: теснота, духота, голод. И даже масштабный перевод Сыскного приказа и острога при нем с 1752 года с Красной площади на окраину города – Калужский житный двор, где были возведены казармы для колодников, объяснялся не заботой о заключенных, а «исключением колодников из публичной жизни города»358358
  Акельев 2012a.


[Закрыть]. Устройство быта заключенных Калинкинского дома в этом контексте выглядит исключительно. Задержанных женщин и мужчин содержали в разных помещениях, больные размещались в «особливом покое». Арестантов не заковывали в кандалы, они имели возможность мыться в бане, работали по графику и получали за свой труд деньги, которые тратили в продуктовой лавке неподалеку. При заключенных женщинах дежурила «прядильная мастерица» (одна или несколько), помогавшая им в работе, а также токарь Иван Хаданов, чинивший сломанное оборудование. Во избежание конфликтов между двумя группами женщин-заключенных – русскими и иностранками – в итоге было организовано две прядильных: «руская» и «немецкая». Женщин определяли на работу не автоматически, этому предшествовало получение «назначения», включавшее осмотр у врача, а также беседу с комиссаром Борисом Шаблыкиным об обязанностях и особенностях работы. Так, на 30 января 1751 года, согласно «Реестру по комиссии Калинкинского каменного дому доныне не назначенных в работу», четыре россиянки и 13 иностранок «назначения» не получили. Распоряжаясь бюджетом, Шаблыкин получал солидные суммы на развитие производства. Так, 7 ноября 1750 года Демидов приказал выдать ему 200 рублей «на фабричные расходы». Причем Демидов призывает не экономить и покупать качественный материал: «ручные трубы которые лутчее, а имянно буковые, кои хотя ценою повыше подрядных сосновых, однако могут быть прочные»359359
  РГАДА. Ф. 8. Д. 8. Л. 13.


[Закрыть].

По-видимому, специфический характер заключения в какой-то мере осознавался колодниками – Шаблыкин регулярно жаловался на них Демидову: «Является к работе все малое число, не более 30 и 40 человек на день, но и те, не видя себе никакого страха, работают весьма леносно, и понуждениев, как моих, так и мастерицы, не слушают»360360
  РГАДА. Ф. 8. Д. 188. Л. 8.


[Закрыть]. Демидов инструктировал Шаблыкина в таких случаях лишать заключенных кормовых денег, составлявших 3 копейки в день361361
  РГАДА. Ф. 8. Д. 81. Л. 38. Введение кормовых денег для колодников было осуществлено лишь в 1752 году не вошедшим в ПСЗ указом, который подтверждал предыдущий указ 1749 года, запрещавший водить колодников по улицам для сбора подаяния. Указ 1752 года повторно утверждал это положение и прописывал источники кормовых денег: «велеть довольствовать их по силе указов кормовыми деньгами тех, кои содержатся по интересным делам, выдачей из казны, а по челобитчиковым делам – от тех челобитчиков». См.: Акельев 2012б. С. 357–358.


[Закрыть], мужчин, которые увиливали от работы, он разрешил сечь кошками. Мужчины не работали на полотняном производстве, считавшемся исключительно женской работой, и в основном обслуживали дом: плотничали, рубили дрова, пилили камни. Те, кто владел ремеслом, находили работу в заключении. Например, портной Андрей Пумлин, арестованный за организацию «вечеринок» и сводничество, занимался починкой одежды караульных офицеров362362
  РГАДА. Ф. 8. Ед. хр. 128.


[Закрыть]. Вместе с тем Демидов весьма четко высказался об ограничении физического насилия: «А к тому их принуждению давать комиссару помощи от команды, однако при том офицеру смотреть, чтобы в том принуждении побои никакие не имели»363363
  РГАДА. Ф. 8. Д. 188. Л. 9.


[Закрыть]. И хотя использование труда заключенных само по себе не являлась новшеством, занятость заключенных Калинкинского дома значительно отличалась от работ на каторге не только содержанием исполняемых работ, но и отношением власти к самим заключенным. Караульные офицеры, понимая специфический статус охраняемых субъектов, на многие вещи смотрели сквозь пальцы. Так, заключенные имели карандаши, бумагу, регулярно писали письма. Иногда они вместе развлекались. Накануне Нового года, 29 декабря 1750 года, женка Марфа Трофимова, «которая комедию играть умеет», переодевшись в солдатский мундир, плясала в караульной. Вечер закончился в кабаке у Калинкинского моста, где на свои деньги Марфа купила солдатам водки364364
  РГАДА. Ф. 8. Д. 187. Л. 114 – 114 об.


[Закрыть]. Сами заключенные заботились об условиях жизни и по возможности улучшали их. В 1756 году, когда «у двери петли казенные от ветхости изломались и от того была немалая стужа», арестанты по инициативе заключенной сводницы Устиньи Носовой собрали деньги на новые петли, а купить и установить их попросили другого заключенного – Матвея Косулина по прозвищу Колченогий, который отправил на Морской рынок солдата365365
  РГАДА. Ф. 8. Д. 186. Л. 19–20.


[Закрыть]. Организовывая свой быт и досуг, заключенные Калинкинского дома выступали как активные субъекты, а не пассивные объекты государственного контроля.

Еще одна важная деталь организации жизни в Калинкинском доме – отсутствие священника, хотя, согласно источникам, «имеется церковь Святыя Великомученицы Екатерины, при которой приделана деревянная колокольня»366366
  РГАДА. Ф. 8. Д. 1. Л. 118.


[Закрыть]. Тем не менее священник приходил в Калинкинский дом лишь в тех случаях, когда возникала нередкая необходимость крестить родившегося у арестантки ребенка или в случае смерти. Но ни о предписанных к исполнению покаяниях, ни об организации отправления религиозных обрядов заключенными в источниках не упомянуто ни слова. Например, при Сыскном приказе «для исповедания и увещевания колодников» служил священник и его имя вписано в расходные книги367367
  Акельев 2012б. С. 37.


[Закрыть].

Параллельно с работой Калинкинской комиссии женщин, уличенных в прелюбодеянии в Санкт-Петербурге, суд приговаривал к ссылке в Оренбург. Так, например, Дарья Григорьева, жена рейтара Михаила Бунина, за «безаконное ее лейб-гвардии Преображенского полка с солдатом Иваном Рябининым сожитие и прелюбодейство» в 1750 году сначала была отослана в духовную консисторию, а затем в губернскую канцелярию «для учинения ей наказания и ссылки в Оренбург»368368
  РГАДА. Ф. 412. Оп. 1. Д. 21. Л. 390.


[Закрыть]. По-видимому, власти руководствовались Артикулом Воинским (артикул 170), применявшимся к женам военных и предписывавшим за прелюбодеяние ссылку на каторгу.

Очевидно, что и Елизавета Петровна, и власти низших инстанций на уровне интуиции разделяли такие эпизоды и следствие, которым занималась Калинкинская комиссия. Устройство Калинкинского дома и его особенности не были достаточно вербализированы, но отразили стихийно зреющую идею о наказании как об опыте, который может быть благотворным для арестанта. За этим стоял Василий Демидов, рекомендовавший в духе правосудия закрыть комиссию уже в 1750 году, ведь «страх же впереди всегда останется». Это предложение императрица отвергла, а комиссия была распущена лишь в 1759 году. Мотивы ее закрытия также не нашли отражения в документах. Скорее всего, императрица отдала устное распоряжение, как не раз делала на начальном этапе организации Калинкинского дома.

БИБЛИОГРАФИЯ

Акельев 2012а — Акельев Е. В. «И впредь в Кремле колодников отнюдь держать не велеть»: эволюция отношения к заключенным в Москве в первой половине XVIII века // https://perspectivia.net/receive/ploneimport_mods_00011435. 10.12.2012.

Акельев 2012б — Акельев Е. В. Повседневная жизнь воровского мира во времена Ваньки Каина. М., 2012.

Акельев 2018 — Акельев Е. В. «Сыщик из воров» Ванька Каин. Анатомия «гибрида» // Ab Imperio. 2018. № 3. С. 257–304.

Анисимов 2000 — Анисимов Е. В. Елизавета Петровна. М., 2000.

Исаченко 2002 — Исаченко В. Г. Архитектура Санкт-Петербурга. Справочник– путеводитель. СПб., 2002.

Ковригина 1998 — Ковригина В. А. Немецкая слобода Москвы и ее жители в конце XVII – первой четверти XVIII в. М., 1998.

Кошелева 2004 — Кошелева О. Е. Люди Санкт-Петербургского острова петровского времени. М., 2004.

Мешалин 1940 – Мешалин И. В. Промышленность г. Новгорода в XVIII в. // Новгородский исторический сборник. Вып. 7. Новгород, 1940. С. 39–47.

Очерки 1955 – Очерки истории Ленинграда. Период феодализма // Академия наук СССР, Институт истории. Л., 1955. С. 38–39.

Ролдугина 2016 — Ролдугина И. А. Открытие сексуальности. Трансгрессия социальной стихии в середине XVIII века: по материалам Калинкинской комиссии (1750–1759) // Ab Imperio. 2016. № 2. С. 29–71.

Семенова 1970 — Семенова Л. Н. Источник о первой в России переписи наличного городского населения (Переписные книги Петербурга 1737 года) // Вспомогательные исторические дисциплины. Т. III. Л., 1970.

Семенова 1974 — Семенова Л. Н. Рабочие Петербурга в первой половине XVIII века. Л., 1974.

Семенова 1998 — Семенова Л. Н. Быт и население Санкт-Петербурга. СПб., 1998.

Шаляпин 2013 — Шаляпин С. О. Церковно-пенитенциарная система в России XV–XVIII веков. Архангельск, 2013.

Fedyukin 2017 — Fedyukin I. Sex in the City that Peter Built: The Demimonde and Sociability in Mid-Eighteenth Century St. Petersburg // Slavic Review. 2017. Vol. 76 (4). Р. 907–930.