Текст книги "Монастырь и тюрьма. Места заключения в Западной Европе и в России от Средневековья до модерна"

Построить с надлежащим укреплением <…> две тюрмы такой величины, чтоб и ежели кроме нынешних можно осужденных еще содержать вкопався в землю. И буде болше не можно, на полтора аршина и спуститца с срубом. Чтоб всего вышки б быти в три или четыре аршина промежду ими или перед ними неболшие сени. Во внутри тюрем полу не делать, а быть земляному <…> к покрытию ж тех тюрем приготовати бересты, не рубя березняка и не портя на оных коры, но снимая со стоячего одни бестя. И покрыть оные тюрмы об один скат, а сверх оного берестою, а потом наметать дерном640640
  Там же. Л. 99 – 99 об.


[Закрыть].

Впоследствии было решено сделать крыши двускатными, а сами здания построить квадратными по шесть саженей в длину и в ширину641641
  ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 1597. Л. 113.


[Закрыть]. В этих тюремных помещениях располагались колодники, направлявшиеся на добычу мрамора, которая была налажена в конце 1740‐х – начале 1750‐х годов. В сентябре 1752 года на мраморные копи было определено около 50 колодников, приговоренных к натуральной и политической смерти и вечной ссылке. В теплое время года они трудились на копях, а зимой с трудом размещались в тюрьмах Екатеринбургского и Северского заводов, где отбывали наказание на каторжных работах. Таким образом уральская администрация стремилась решить вопрос с размещением этой группы заключенных, не оставляя ее без занятости642642
  Корепанов 2001. С. 137; ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 1597. Л. 142 – 142 об., 145, 147 – 147 об.


[Закрыть].

Изучение многообразного источникового материала (в первую очередь карт-схем населенного пункта и документальных источников) позволяет говорить о том, что в середине XVIII столетия в Екатеринбурге было несколько тюрем, имевших различное функциональное назначение. Следует упомянуть, что отметки о тюремных зданиях практически не находят отражения в планах-схемах города. По всей видимости, авторы планов, современники описываемых событий, либо не считали важным обращать особое внимание на эти сооружения, либо не отмечали их из соображений безопасности. В ряде случаев определение местонахождения тюрьмы или колодничьей оказывается невозможным ввиду расхождений между легендой карты-схемы и нумерацией объектов на ней. Тем не менее время от времени мы можем встретить отдельные упоминания и указания на места содержания арестантов и заключенных643643
  Старинный план Екатеринбурга 1725 года, 2002; Чертеж города Екатеринбурга 1731 года, 2002.


[Закрыть]. В целом документы середины XVIII века позволяют говорить о существовании на территории завода-крепости как минимум трех мест, где могли содержать арестантов и заключенных. Ими были гауптвахта и тюрьмы в городовом и Заречном тынах644644
  ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 1597. Л. 88, 95, 99 – 99 об.


[Закрыть]. Такое количество тюремных зданий отличало Екатеринбург от многих других провинциальных городов Российской империи.

УСЛОВИЯ СОДЕРЖАНИЯ ЗАКЛЮЧЕННЫХ

Каким образом осуществлялось финансирование жизни колодников? Практически все находившиеся в местах заключения направлялись на работы, за что получали по три копейки в день645645
  ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 314. Л. 2 об., 5, 6, 7 об., 10, 12, 14 об., 15 и др.; Д. 317. Л. 30 об., 34 об., 35, 40 об., 43 об., 48 об., 49 об., 51 об., 52 об., 56 об. и др.; Д. 388. Л. 606, 608 – 609 об.; Д. 1367. Л. 4, 5 об. и др.


[Закрыть]. Много этого или мало? В середине XVIII века на рынке Екатеринбурга пуд ржаной муки стоил от шести с половиной до семи копеек, пуд ячневой крупы – от 13 до 15 копеек, пуд овса – от трех до четырех с половиной копеек. Воз сена в зависимости от размера стоил от 25 до 45 копеек646646
  ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 1597. Л. 2 об., 3 об.


[Закрыть]. Более серьезные «покупки» стоили дороже. Например, в 1732 году двор внутри крепостных стен, состоявший из избы и хозяйственных строений, можно было купить по цене от одного до восьми рублей647647
  Там же. Д. 315. Л. 3, 6, 7 об.


[Закрыть].

При постоянной занятости на работах заключенные могли существовать в более или менее сносных условиях. Уровень их заработка позволял рассчитывать по крайней мере на кусок хлеба и сопоставим с минимальным жалованьем канцелярских служащих, трудившихся в Сибирском обер-бергамте и подчиненных ему канцеляриях. Так, например, жалованье копииста на Урале первой трети XVIII века составляло от шести рублей в год648648
  Там же. Д. 277. Л. 181 об.


[Закрыть]. Поканцеляристы, канцеляристы и секретари могли рассчитывать на 40, 60–80 и 120 рублей в год соответственно649649
  Там же. Д. 186. Л. 156 – 156 об.; Ф. 34. Оп. 1. Д. 11. Л. 8 об. – 9, 15.


[Закрыть].

На работах использовались и мужчины, и женщины650650
  ГАСО. Ф. 24. Оп. 2. Д. 1432. Л. 60 – 60 об.


[Закрыть]. Исключение составляли только старцы и старицы из числа старообрядцев, содержавшихся в Заречном тыне. Большинство из них было не способно физически трудиться в тяжелых горнозаводских условиях. В. Н. Татищев смог подобрать работу для женщин, заняв их прядением льна, тканием холста для ссыльных и литьем сальных свеч. Мужчины в специально отведенной казарме сбивали ведра и бочки, вили канаты и вырезали деревянную посуду651651
  Покровский 1974. С. 103; Корепанов 2013. С. 135–168, цитата 156.


[Закрыть].

Обеспечение провиантом в основном находилось в руках местных властей. Закупки продовольствия производились в соответствии с рыночными ценами у крестьян по запросу Екатеринбургской полиции, а затем распределялись между школьниками, арестантами и «прочими чинами»652652
  ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 388. Л. 598; Д. 1597. Л. 1–57.


[Закрыть]. Колодники могли приобретать продовольственные припасы сами. Инструкция середины 1750‐х годов устанавливала более жесткие правила покупки продуктов питания для приговоренных к натуральной или политической смерти: «А велеть продавцам, кто пожелает съестные припасы продавать, привозить к тому месту, где они будут в работе находиться и под караулом содержаться, и у них покупать на их колодничьи денги караулным салдатом». На практике нередки были нарушения существующего порядка. Часто колодников и их охрану можно было застать вместе или порознь в кабаке за употреблением горячительных напитков653653
  Там же. Д. 1597. Л. 88 – 88 об.


[Закрыть].

Деньги, заработанные колодниками, присланными из соседних и удаленных административно-территориальных единиц для отработки долгов по искам, делились на две части: первая часть выдавалась для обеспечения насущных потребностей заключенных в еде и одежде, вторая хранилась в земской либо казначейской конторе, откуда периодически высылалась для покрытия недоимки. Как правило, в этом случае средства, отводившиеся на содержание арестанта, были в два раза меньше, чем сумма, выплачиваемая по долгу, составляя одну и две копейки соответственно654654
  Там же. Д. 317. Л. 32 об., 35 об., 59 об., 62, 79 об., 81 и др.; Д. 318. Л. 22; Д. 1367. Л. 3 об., 6 об. и др.


[Закрыть]. Воскресные и праздничные дни колодникам не оплачивались655655
  Там же. Д. 317. Л. 87.


[Закрыть].

В соответствии с указом Берг-коллегии от 1730 года каторжных, занятых на заводских работах, требовалось снабжать не только продовольствием, но и одеждой и обувью656656
  ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 318. Л. 22; Д. 1597. Л. 85, 90, 93.


[Закрыть]. Так, например, в июне 1756 года 15 колодникам, находившимся на добыче мрамора, были переданы бараньи шубы, так как подошел срок для замены их верхней одежды. Сходным образом было произведено обновление гардероба каторжника Василия Коновалова. Единственным отличием было то, что вместо готового платья он получил несколько метров рубашечного холста и сермяжного полотна657657
  Там же. Д. 1597. Л. 100 – 100 об., 105, 106 – 106 об.


[Закрыть]. «Казенное» арестантское платье подвергалось периодическому осмотру с целью выявления недостатков658658
  Там же. Л. 133.


[Закрыть]. Вещи и несъеденное продовольствие умерших колодников также описывались и передавались в Екатеринбургскую заводскую контору, откуда их распределяли между другими осужденными659659
  Там же. Л. 136, 144.


[Закрыть].

Содержавшиеся в Заречном тыне также получали довольствие по нормам для вечноосужденных: по две копейки в день и два пуда провианта (ржаная мука и ячневая крупа) в месяц. Немощным женщинам давали половину нормы, выдававшейся в богадельнях. Не обходилось и без милостыни660660
  Корепанов 2013. С. 135–168, цитата 156, 160.


[Закрыть]. По-видимому, материальное положение других заключенных также было шатким. Особенно это касалось тех, кто из‐за болезни или старости не мог больше трудиться на заводских работах. Они, как правило, оказывались в богадельне или были вынуждены жить «на своем пропитании»661661
  ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 318. Л. 39; Д. 881. Л. 82, 97 об., 98 об. и др.


[Закрыть].

Не позднее XVII века во многих городах России возникла практика отпуска колодников для прошения милостыни. Полученное подаяние делилось между всеми тюремными сидельцами. В Екатеринбурге такой порядок обеспечения арестантов отсутствовал, но с конца 1730‐х годов было разрешено выводить их в связке по два человека под конвоем солдата для того, чтобы просить подаяние662662
  Корепанов 2001. С. 137; ГАСО. Ф. 34. Оп. 1. Д. 36. Л. 48.


[Закрыть]. Схожую иллюстрацию жизни тобольских заключенных середины 1730‐х годов дает Николай Николаевич Покровский.

Визит из тюрьмы в частные дома был обычным для колодничьих нравов тех лет делом – колодники кормились в основном за счет частной благотворительности и милосердия обывателей, для возбуждения коих арестованных регулярно водили под караулом по домам, рынкам и даже кабакам; пользоваться подобными ситуациями для побега тюремная этика запрещала, ибо это значило оставить других колодников без хлеба663663
  Покровский 1974. С. 91–92.


[Закрыть].

В этих условиях власти обращали особое внимание на вещи, оказывавшиеся в руках заключенных. К имуществу, находившемуся в руках вечноосужденных, предъявлялись самые серьезные требования. К середине XVIII века им было запрещено иметь колющие и режущие предметы, заниматься ремеслами664664
  ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 1597. Л. 88 – 88 об., 92.


[Закрыть]. Если в предыдущие годы существования тюрьмы горное начальство закрывало глаза на существование собственных промыслов, то после увеличения числа приговоренных к смертной казни или политической смерти режим содержания колодников стал более строгим. Нарушение правил влекло не только к ухудшению положения заключенных, но и к наказанию солдат, задействованных в охране.

Взаимоотношения между арестантами и их стражей не всегда складывались гладко. Так, весной 1734 года в журнале словесных приговоров начальника уральских заводов В. де Геннина разбиралось дело «солдата за капрала» Федора Зверева, который побил палкой одного из заключенных за то, что тот «лежал на постеле своей, пел песни», «и то де не с криком». Рассмотрев дело, генерал-лейтенант приказал следить, чтобы в тюрьмах не было шумно. В случае, если кто-либо будет буянить, караульному офицеру предписывалось не наказывать сразу, а разобраться в ситуации. Злых зачинщиков предполагалось отсылать для определения меры наказания в Сибирский обер-бергамт665665
  Там же. Д. 448. Л. 8.


[Закрыть].

Кроме того, в тюрьмах встречались случаи воровства. В сентябре 1756 года в Канцелярию главного правления Сибирских и Казанских заводов поступило доношение от поручика Оренбургского гарнизона Казанского полка Никиты Шныгина с требованием о расследовании кражи денег и серебряных вещей на общую сумму 79 рублей у драгуна Данила Терентьева «арестантской Бориса Черепанова женкой Степанидой Акикеевой дочерью». Свидетелем кражи выступил другой арестант – Михаил Шульгин. Дело было передано в Екатеринбургскую контору судных и земских дел666666
  ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 1597. Л. 131.


[Закрыть].

Наряду с материальным обеспечением горное начальство заботилось о духовной составляющей жизни заключенных и арестантов. Их следовало регулярно исповедовать и причащать в специально отведенных для этого покоях, «а в церковь для того не водить». По-видимому, последнее было запрещено из соображений безопасности. Списки исповедовавшихся колодников регулярно представлялись в Канцелярию главного правления Сибирских и Казанских заводов667667
  Там же. Л. 95 – 95 об., 187 – 187 об., 199 – 199 об.


[Закрыть].

Итак, организация быта колодников на Урале в XVIII веке может быть сопоставима с распорядком жизни заключенных в государствах Западной Европы XVI – первой половины XVIII века668668
  Bretschneider 2008; Bretschneider 2019; Rousseaux 1997.


[Закрыть]. В первую очередь это касается модели эксплуатации осужденных, существовавшей в протестантских немецких княжествах, где труд рассматривался и как средство извлечения прибыли, и как способ обретения спасения души. В условиях дефицита рабочих рук тюремные дома Европы были предназначены не столько для наказания, сколько для использования заключенных на тяжелых работах. Ситуация, существовавшая в уральском регионе, также не оставляла иного выбора. Курс на индустриализацию, взятый в годы правления Петра I, требовал значительных финансовых вливаний, которые не могли быть полностью покрыты за счет средств государственного бюджета. Принудительные работы были выходом из сложившейся ситуации как в Сибирской губернии, так и в других регионах Российской империи669669
  Boeck 2008.


[Закрыть].

КАТОРЖНЫЙ ДВОР – МНОГОФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ТЮРЬМА И ЧАСТЬ ГОРНОЗАВОДСКОГО ОБЩЕСТВА

Таким образом, к середине XVIII века Екатеринбург имел тюрьмы, которые различались по категориям находившихся в них арестантов и степени строгости содержания в них осужденных. На примере мест заключения в горнозаводском поселении можно сделать вывод, что тюрьма в России XVIII века – многофункциональное пространство, собирательное название для мест содержания подследственных и различных категорий осужденных. Безусловно, Екатеринбург не мог соперничать по количеству тюрем и находившихся в них колодников со столичными городами. Например, в Адмиралтействе в первой половине XVIII века работало от 500 до 800 каторжных670670
  Анисимов 199. С. 678.


[Закрыть]. В ведении Сыскного приказа в 1730–1740‐х годах находилась тюрьма, вмещавшая порядка 600 заключенных671671
  Акельев 2019. С. 292.


[Закрыть]. Тем не менее завод-крепость представлял собой крупный центр, созданный по западноевропейским образцам, куда попадали арестанты из окрестностей и осужденные из других регионов страны. К середине столетия в местах заключения содержалось порядка 200 колодников. В марте 1756 года из городовых тюрем ежедневно направлялось на работы около 140 осужденных, к ним регулярно присоединялось 40 заключенных из Заречного тына672672
  ГАСО. Ф. 24. Оп. 1. Д. 1597. Л. 89.


[Закрыть]. По данным Екатеринбургской конторы судных и земских дел, в начале 1763 года только в ее ведении находился 201 тюремный сиделец673673
  ГАСО. Ф. 34. Оп. 1. Д. 181. Л. 194 об.


[Закрыть].

Структура, которая занималась строительством мест заключения и системой обеспечения колодников, представляла собой военизированный аппарат, использовавший труд солдат и самих осужденных. Ближе всего колодники общались с охранявшими их военными, состоявшими в распоряжении Екатеринбургских ротных дел. Эта контора при тесном взаимодействии с полицией и другими учреждениями, находившимися в подчинении горного ведомства, отвечала за сохранность тюрем и поддержание их помещений в удовлетворительном состоянии.

В целом ресурсов, отводившихся на содержание колодников, не было достаточно. Нередко сами заключенные участвовали в возведении тюремных зданий. Благодаря возможности использовать труд каторжных и других категорий осужденных на заводских работах, частично снималась продовольственная проблема, а также вопрос обеспечения одеждой и обувью. Тем не менее уже в конце 1730‐х годов горное начальство, считавшее необходимым поддерживать жесткую дисциплину среди жителей Екатеринбурга и его окрестностей, разрешило появляться осужденным на улицах для сбора милостыни. Ситуация обострилась после запрета смертной казни в 1744 году. Все чаще возникали ситуации нарушения режима содержания преступников, которых можно было увидеть не только на каторжном дворе или рабочем месте, но и в кабаке. Закованные в кандалы, они умудрялись передвигаться по городу.

Постепенно колодники и местные жители выстраивали отношения. Во время пересылки завязывалась дружба между каторжными и ссыльными на поселение. Не менее активной была коммуникация на заводских работах, в кабаках и иных местах скопления людей. В некоторых случаях каторжники и ссыльные пополняли ряды квалифицированных работников – мастеровых и работных людей. Границы между заключенными и свободным населением региона были проницаемы и прозрачны. Интенсивное взаимодействие создавало условия для побегов и других фактов нарушения закона.

Если в XVII веке «Камень» и пространство за ним являлись преимущественно местом политической ссылки, то в XVIII веке Урал стал частью пространства для размещения правонарушителей, повседневная жизнь которых была тесно связана с тяжелым трудом. Екатеринбург представляет собой яркий пример сосуществования «рядовых» жителей завода-крепости (мастеровых и работных людей, солдат и рекрутов, мелких торговцев, крестьян и представителей аппарата управления) и осужденных (ссыльных и каторжных, арестованных за мелкие правонарушения на короткий срок и недобросовестных должников). К середине XVIII столетия количество ссыльных и тюремных сидельцев различных категорий насчитывало около 10–15% от численности населения города. Это обстоятельство не могло не влиять на жизнь завода-крепости: горнозаводской администрации требовалось уделять постоянное внимание контролю за состоянием тюремных помещений и их охраной, придумывать новые виды занятости правонарушителей.

СОКРАЩЕНИЯ

ГАСО – Государственный архив Свердловской области.

БИБЛИОГРАФИЯ

Акельев 2019 — Акельев Е. В. «И впредь в Кремле колодников отнюдь держать не велеть»: эволюция отношения к заключенным в Москве в первой половине XVIII века // Выхорь С. С., Сумин А. В. (Ред.). Очерки уголовно-исполнительной системы: монография. Иваново, 2019. С. 289–307.

Алексеев 2001 — Алексеев В. В. (Ред.). Металлургические заводы Урала XVII–XX вв. Энциклопедия. Екатеринбург, 2001.

Анисимов 1999 — Анисимов Е. В. Дыба и кнут. Политический сыск в и русское общество в XVIII веке. М., 1999.

Анисимов 2003 — Анисимов Е. В. Юный град. Петербург времен Петра Великого. СПб., 2003.

Байдин 2015 – Байдин В. И. Кирша Данилов в Сибири и на Урале: историко-библиографические этюды. Екатеринбург, 2015.

Гернет 1960 — Гернет М. Н. История царской тюрьмы. Т. 1. М., 1941.

Есипов 1880 — Есипов Г. В. Люди старого века: Рассказы из дел Преображенского приказа и Тайной канцелярии. СПб., 1880.

Иванов 1900 — Иванов П. А. Краткая история управления горною частию на Урале. Екатеринбург, 1900.

Кодан 1983 — Кодан С. В. Сибирская ссылка декабристов: (Историко-юридическое исследование). Иркутск, 1983.

Коллманн 2016 — Коллманн Н. Ш. Преступление и наказание в России раннего Нового времени. М., 2016.

Корепанов 2001 — Корепанов Н. С. В раннем Екатеринбурге (1723–1781 гг.). Екатеринбург, 2001.

Корепанов 2002 — Корепанов Н. С. Екатеринбургский Заречный тын – тюрьма старообрядцев // Тулисов Е. (Ред.). Екатеринбург: от завода-крепости к евразийской столице. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Екатеринбург, 23–24 мая 2001 г. Екатеринбург, 2002. С. 169–171.

Корепанов 2013 — Корепанов Н. С. О Тыне Заречном // Ройзман Е. (Ред.). Вестник музея «Невьянская икон». Вып. IV. Екатеринбург, 2013. С. 135–168.

Максимов 1900 — Максимов С. В. Сибирь и каторга. В 3 ч. СПб., 1900.

Марасинова 2019 — Марасинова Е. Н. «Потомственный страх» или «народное воспитание»: Феномен моратория на смертную казнь в России середины XVIII века // https://www.nlobooks.ru/magazines/novoe_literaturnoe_obozrenie/155_nlo_1_2019/article/20643/. 05.08.2020.

Марголис 1995 — Марголис А. Д. Тюрьма и ссылка в императорской России: исследования и археологические находки. М., 1995.

Покровский 1974 — Покровский Н. Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск, 1974.

Попов 1861 – Попов Н. В. Н. Татищев и его время. Эпизод из государственной, общественной и частной жизни в России первой половины прошедшаго столетия. М., 1861.

Порталь 2003 — Порталь Р. Урал в XVIII веке. Б. м., 2003.

Преображенский 1989 — Преображенский А. А. (Ред.). История Урала с древнейших времен до 1861 г. М., 1989.

Савич 1925 — Савич А. А. Прошлое Урала (Исторические очерки). Пермь, 1925.

Сергеевский 1887 — Сергеевский Н. Д. Наказание в русском праве XVII века. СПб., 1887.

Серов, Федоров 2019 — Серов Д. О., Федоров А. В. Дела и судьбы следователей Петра I. М., 2019.

Старинный план Екатеринбурга 1725 г. Приложение // Маслаков Е. (Ред.). Екатеринбург. Энциклопедия. Екатеринбург, 2002.

Сумин 2019 – Сумин А. В. «Тюрьма» в России XV в. по историческим источникам. Немецкая и романская версии этимомологии // Выхорь С. С., Сумин А. В. (Ред.). Очерки уголовно-исполнительной системы: монография. Иваново, 2019. С. 128–137.

Торопицын 2001 — Торопицын И. В. В. Н. Татищев и социально-экономическое развитие России в первой половине XVIII в. Астрахань, 2001.

Фасмер 1986 – Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Т. 1. М., 1986.

Фойницкий 2000 — Фойницкий И. Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. М., 2000.

Черкасова 1972 — Черкасова А. С. О характере закрепления горнозаводских кадров на Урале в I половине XVIII века // Маханек К. С. (Ред.). Исследования по истории Урала. Выпуск 2. Пермь, 1972. С. 3–19.

Чертеж города Екатеринбурга 1731 г. Приложение // Маслакова Е. (Ред.) Екатеринбург. Энциклопедия. Екатеринбург, 2002.

Шакинко 1987 – Шакинко И. М. В. Н. Татищев. М., 1987.

Шандра 1998 — Шандра А. В. В. И. Геннин на Урале: деятельность и мировоззрение. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Екатеринбург, 1998.

Шахеров 2012 — Шахеров В. П. Ссылка как фактор хозяйственного и социокультурного освоения Сибири. 14.03.2012. http://www.penpolit.ru/papers/detail2.php?ELEMENT_ID=1084. 15.11.2020.

Юхт 1985 — Юхт А. И. Государственная деятельность В. Н. Татищева в 20‐х – начале 30‐х гг. XVIII в. М., 1985.

Ядринцев 1872 — Ядринцев Н. М. Русская община в тюрьме и ссылке: исследования и наблюдения над жизнью тюремных, ссыльных и бродяжеских общин. СПб., 1872.

Ackeret 2007 — Ackeret M. In der Welt der Katorga: Die Zwangsarbeitsstrafe für politische Delinquenten im ausgehenden Zarenreich (Ostsibirien und Sachalin). (Mitteilungen/Osteuropa-Institut München, Historische Abteilung, 56). München, 2007. https://nbn-resolving.org/urn:nbn:de:0168-ssoar-63257-8. 06.03.2021.

Badcock 2016 — Badcock S. A Prison Without Walls? Eastern Siberian Exile in the Last Years of Tsarism. Oxford, 2016.

Beer 2017 — Beer D. The House of the Dead. Siberian Exile Under the Tsars. Knopf, 2017.

Boeck Brian J. 2008 — Boeck Brian J. When Peter I Was Forced to Settle for Less: Coerced Labor and Resistance in a Failed Russian Colony (1695–1711) // The Journal of Modern History. 2008. Vol. 80. № 3. Р. 485–514.

Bretschneider 2008 — Bretschneider F. Gefangene Gesellschaft. Eine Geschichte der Einsperrung in Sachsen im 18. und 19. Jahrhundert. Constance, 2008.

Bretschneider 2019 — Bretschneider F. Pieter Spierenburg’s Contribution to the History of Confinement in Early Modern Europe // Crime, Histoire & Sociétés/Crime, History & Societies. 2019. Vol. 23. № 2. http://journals.openedition.org/chs/2587. 28.02.2021.

Gentes 2005 — Gentes A. Katorga: Penal Labor and Tsarist Siberia. in: the Siberial Saga: A History of Russia’s Wild East. Frankfurt/M., 2005. Р. 73–85.

Kaczyńska 1994 — Kaczyńska E. Das grösste Gefängnis der Welt: Sibirien als Strafkolonie zur Zarenzeit. Frankfurt; New York, 1994.

Rousseaux 1997 — Rousseaux X. Crime, Justice and Society in Medieval and Early Modern Times: Thirty Years of Crime and Criminal Justice History // Crime, Histoire & Sociétés/Crime, History & Societies. 1997. Vol. 1. № 1. http://journals.openedition.org/chs/1034. 07.03.2021.

Schmidt 1996 — Schmidt C. Sozialkontrolle in Moskau. Justiz, Kriminalität, Leibeigenschaft. 1649–1785. Stuttgart, 1996.