Текст книги "Монастырь и тюрьма. Места заключения в Западной Европе и в России от Средневековья до модерна"

На продолжительность содержания под стражей могут влиять многие факторы. В XVII веке длительность заключения может не уточняться, в частности, для случаев содержания под стражей по просьбе частных лиц, которое может продолжаться до момента полного исправления заключенного, когда его сочтут достаточным. Указанные же сроки едва ли превышают 5 лет. Однако в XVIII веке приговоры уже удлиняются. В дисциплинарных домах Гента и Брюсселя можно найти приговоры сроком до 25 лет или даже пожизненно. Только лишь с указом от 10 октября 1774 года австрийским правительством во время открытия исправительного дома в Генте власти наконец обязали каждую уголовную юрисдикцию уточнять срок предписанного приговором наказания. Становится ясно, что дома дисциплины обычно подразумевают короткие наказания или же тюремное заключение неопределенного срока, в то время как исправительные дома расширяют палитру наказаний, даже если последние длятся в среднем от одного до шести лет. На практике же различные причины могли ускорить освобождение заключенных: хорошее поведение, болезнь, вступление в брак или в армию, прошение о помиловании278278
  De Zutter 2007. Р. 187–193.


[Закрыть]. Эти меры, изначально оставленные на усмотрение директоров или городской администрации, все больше контролируются затем центральным правительством посредством практик помилования от лица на уровне власти суверена279279
  Bruneel 1986.


[Закрыть].

Наконец, что касается пространственной организации этих мест, наблюдается перемещение институций. Если дома дисциплины были вписаны в самое сердце городских центров, то исправительные дома нуждаются в земельном участке вокруг них или же в больших зданиях и поэтому располагаются в пригородах или даже на городских окраинах. Дом в Генте построен по новаторскому280280
  Идея здания была предложена реформатору Жан-Жаку Филиппу Вилену XIIII отцом-иезуитом Клюкманом, который посетил тюрьму Сен-Мишель, построенную архитектором по имени Фонтана в 1703 году по инициативе папы Климента XI для молодых преступников (Visschers 1872. Р. 24). Известно, что отец Клюкман внес свой вклад в реализацию задуманного вместе с архитектором Мальфэсоном.


[Закрыть] плану на юге города, а дом в Вилворде расположен в 15 км от Брюсселя, в бывшем дворце, подаренном правительством. Оба дома расположены недалеко от развитой водной артерии.

2. СМЕНА ПЕРСПЕКТИВЫ: ПРАКТИКА ИНТЕРНИРОВАНИЯ В ГОРОДСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ (СЛУЧАЙ БРЮГГЕ)

Создание специализированных институций тюремного заключения не устраняет тем не менее разнообразия мест и структур индивидуального заточения. Мы показали, что, как и в других регионах281281
  Emmanuelli 1974; Spierenburg 1984.


[Закрыть], власти городов в Нидерландах рассматривают запросы об индивидуальном интернировании по просьбе частных лиц или властей. Это касается таких городов, как Антверпен, Брюссель, Гент282282
  Lis, Soly 1984; Lis, Soly 1990; Lis, Soly 1996; Soly, Lis 1997; Boudens 1992; Van Waeijenberge 1994.


[Закрыть]. В городе Брюгге 563 запроса, адресованные магистрату с целью заключения под стражу мужчин, женщин и несовершеннолетних в период между 1740 и 1789 годами, еще раз подтверждают значимое место женщин и несовершеннолетних в этих запросах частного происхождения283283
  Bocher 1988.


[Закрыть]. Точно так же и новые учреждения XVII или конца XVIII века не препятствовали существованию других мест заключения в соответствии с конкретными нуждами: обычных тюрем, больниц для больных, монастырей братьев Алексиан (или братьев Целлитов) или еще мест заключения для людей, считающихся сумасшедшими284284
  Boudens 1992; Decuyper 1991; Van Der Auwera 1999; Van Waeijenberge 1994; Vanhoye 1986; Verstraete 1994; Neuville 2009; Vennekens 2014.


[Закрыть]. Независимо от демографических вариаций населения, рост числа заключенных полностью характерен для последней трети XVIII века и также подтверждается десятью ежегодными пополнениями на 10 000 жителей в период с 1740 по 1764 год, вплоть до двадвати одного пополнения в год между 1765 и 1789 годами. В первый период 65% интернированных находились в дисциплинарных учреждениях, 11% – в монастырях, 24% – в госпиталях. А в период с 1765 по 1789 год 60% находились в дисциплинарных учреждениях, 32% – в монастырях и 8% – в больницах285285
  Bocher. Р. 298.


[Закрыть].

Ил. 2. Распределение интернированных в Брюгге по месту содержания под стражей (1740–1789). Источник: Bocher 1988. Р. 182–184

Движение, наблюдаемое в Брюгге, характерно и для города Гента. Между 1700 и 1750 годами среднегодовое количество хранимых актов колебалось от 1,45 до 3,4 запроса. В течение следующих трех десятилетий это среднегодовое значение выросло с 6,9 (1750–1759) до 17,1 (1760–1769), затем 21,8 (1770–1779)286286
  Van Waijenberghe 1994; Vennekens 2014.


[Закрыть]. Каковы бы ни были различия в хранении архивов, во второй половине XVIII века количество случаев заключения по запросам со стороны семей увеличилось, в то время как городская демография осталась на прежнем уровне или даже уменьшилась. Полностью очевидно, что в городских сообществах помещение под стражу заключенных по просьбе частных лиц, под контролем властей, было основной практикой лишения свободы, в то время как уголовные суды, даже в городах, чаще прибегали к изгнанию и наказанию. Конечно, здесь следует сделать уточнение путем включения лиц, осужденных в рамках других юрисдикций, в контекст общей юрисдикционной конкуренции: на местном уровне (городская система юрисдикции Брюгге (l’échevinage)287287
  Особый тип системы судебной организации, при которой суд первой инстанции состоит одновременно из профессиональных судей (магистратов города, называемых échevin) и председателей из народа. Последние могут быть обычными гражданами или же лицами, способными выполнять функции судьи в силу своей профессии или своих навыков. Все суды в рамках échevinage специализируются на типе споров, например споры об имуществе (примеч. пер.).


[Закрыть]), на уровне региональных юрисдикций (округ Франк-Брюгге288288
  Феодальная область Franc de Bruges известна как самая большая в графстве Фландрии, за которой со времен Средневековья сохранялась юрисдикционная целостность. Она располагалась вокруг города Брюгге и включала присоединенную к ней область Франк (примеч. пер.).


[Закрыть], провинциальный Совет Фландрии, военная полиция Франдрии) или центральных (военные юрисдикции Нидерландов). Ситуация меняется после 1765 года. Правительство Габсбургов стремится изменить пенитенциарную систему, находящуюся в основном в руках местной элиты. К моменту, когда правительство Вены наконец «вдохнуло» дебаты в среду нидерландской элиты, практики тюремного заключения уже имели долгую историю. Однако же для этих практик характерна институциональная фрагментация, присущая Нидерландам, которая представляет собой множественность пространств тюремного заключения (замки, городские ворота, монастыри, лесничества). Плотность населения, в частности во Фландрии и Брабанте, обуславливает примат городской модели тюремного заключения, разделяемой в отношении к группам населения, воспринимаемым как девиантные (дети-бунтари, сумасшедшие, больные, старики, бродяги, проститутки, пьяницы, личности насильственного характера и воры).

3. НОВОЕ ПЕНИТЕНЦИАРНОЕ ПРОСТРАНСТВО: МОДЕЛЬ ИСПРАВИТЕЛЬНОГО ДОМА (1765–1795)

Инициатором реформирования мест содержания под стражей в Нидерландах становится австрийское правительство. В обращении от 7 августа 1765 года, вдохновившись идеями Чезаре Беккариа, Габсбурги запросили различные провинциальные советы правосудия рассмотреть вопрос об отмене пыток и клеймения заключенных289289
  Bonenfant 1934; Dupont-Bouchat 1986; Dupont-Bouchat 1987.


[Закрыть]. Не ссылаясь на автора, текст обращения включает в себя элементы аргументации и терминологию из французской версии трактата «О преступлениях и наказаниях» (Des délits et des peines)290290
  Hubert 1897. Р. 96.


[Закрыть]. Эта просьба тем не менее натыкается на отказы земельных советов Мехелена, Фландрии, Брабанта, Люксембурга, Намюра, Турне, Эно и Гельдерланд. Однако австрийское правительство возобновляет свой запрос о рассмотрении дела 24 февраля 1771 года, предварительно озаботившись тем, чтобы попросить у президента Великого совета Мехелена, то есть у высшей инстанции в Нидерландах, Госвина де Фирланта, отчет, написанный под заголовком «Наблюдения о пытках» (Observations sur la torture). Тем временем в 1771 и 1775 годах Жан-Жак Филипп Вилен XIIII, Главный бальи291291
  Бальи – чин официального судебного исполнителя для определенной области, представитель высшей власти на конкретной территории (примеч. пер.).


[Закрыть] города Гента, направляет государству Фландрии два своих «Мемуара о способах исправления преступников и бездельников в их собственных интересах и о том, как сделать их полезными для государства». Эти два мемуара частично объяснят инициативу по возведению первого исправительного дома в Генте (1772–1774)292292
  Lenders 1958; Bosch 1961.


[Закрыть].

Наперекор продолжающимся недомолвкам со стороны провинциальных властей касательно этих нововведений в области уголовных наказаний, императрица Мария Терезия решает отменить пытки в военных юрисдикциях и оставить принятие всякого решения о применении пыток или смертной казни на усмотрение правительства. Каковы же обстоятельства повседневной жизни судов в Габсбургских Нидерландах? Ряд локальных исследований показывает, что эволюция практики тюремных заключений особенно заметна в области телесных наказаний293293
  Deroisy 1957; Deroisy 1965; Dupont-Bouchat, Rousseaux 2001; Maes 1947; Maes 1978; Roets 1982; Roets 1987; Vanhemelrijck 1981.


[Закрыть]. Снижение случаев смертной казни, безусловно, является частью общей и долгосрочной тенденции к уменьшению количества смертных приговоров и полных экзекуций, начиная с XVII века. В Мехелене и Брюсселе количество казней значительно сократилось в XVII и особенно в XVIII веке294294
  Maes 1947. Р. 387; Vanhemelryck 1964–1965. Р. 186.


[Закрыть]. В Брюсселе палачи казнили сорок человек в XVIII веке, в то время как население города увеличивалось295295
  Vanhemelryck 1964–1965. Р. 186.


[Закрыть]. В Антверпене смертная казнь составляла 18% приговоров в начале и в середине века и лишь 1% в последней четверти века. В городе Генте количество смертных приговоров снизилось до 1,1% в 1775–1784 годах296296
  Roets 1987. Р. 95.


[Закрыть]. В таком маленьком городке, как Турнхаут, было казнено двенадцать человек (почти все бродяги) в период с 1702 по 1748 год, когда была произведена последняя казнь297297
  Vinck 1979–1981. Р. 79.


[Закрыть]. Такая же тенденция проявляется в применении телесных наказаний, например публичного выставления заключенного, закованного в колодки, а также на позорном столбе. В Мехелене последнее наказание плетьми датируется 20 октября 1773 года, а последнее клеймо – 1741 годом298298
  Maes 1947. Р. 421–422.


[Закрыть]. В Антверпене же наказание кнутом, которое применялось в 57% случаев до 1760 года, в конце века лишь изредка упоминается в качетве дополнительного наказания. В Турнхауте последнее клеймо раскаленным железом датируется 1748 годом, а последнее публичное выставление заключенного на позорном столбе – 1752 годом299299
  Vinck 1979–1981. Р. 84.


[Закрыть]. Таким образом, все эти показатели ясно подчеркивают все более редкое использование телесных наказаний во второй половине XVIII века, свидетельствуя если не о проникновении идей просветителей, то по крайней мере об эволюции восприимчивости к телесным наказаниям среди местных судей в Нидерландах.

Что касается изгнания из пределов города, то его эволюция в городе Антверпен очень впечатляет: затронув 52% осужденных в период с 1700 по 1764 год, количество изгнанных падает до 15% в период с 1764 по 1775 год, а затем до 5% в период с 1775 по 1784 год. В Генте более 50% приговоров с XVII века по первую четверть XVIII века предписывают изгнание. Этот показатель падает до 24% в 1755–1764 годах, а затем до 8,6% в 1775–1784 годах300300
  Roets 1981.


[Закрыть]. Однако вышестоящие юрисдикции все более сопротивляются этим изменениям. Так, например, Совет Фландрии продолжал изгонять приговоренных из графства вплоть до 1794 года. В целой группе провинций, только встающих на путь объединения, где циркуляция изганников по территории, наполненной различными микроюрисдикциями, порождает небезопасные условия: изгнание в провинциальном масштабе остается единственной приемлемой практикой.

Прибегание к тюремному заключению в качестве судебного наказания возрастает еще до изменения тюремного ландшафта и используется в противовес по отношению к наказаниям в виде изгнания. В Генте количество тюремных заключений, которое не превышает 3,6% приговоров в XVII веке, возрастает до более чем 39% случаев в 1755–1764 годах и достигает 57% приговоров между 1775 и 1784 годами после возведения провинциального дома в Генте301301
  Ibid.


[Закрыть]. В Антверпене же тюремное заключение объявляют в 69% судебных решений в период между 1775 и 1794 годами; осужденных обычно направляют в провинциальную исправительную колонию в Вильворде или же в различные коммунальные центры содержания под стражей, Steen или Amigo, или даже в религиозные учреждения, такие как монастыри братьев Целлитов (братья Аллексиане). Движение затрагивает и небольшие города. В Нивелле приговоры к краткосрочным заключениям в местных тюрьмах исчезают после 1780 года, уступая место длительным срокам (на 3,5 или 6 лет) тюремного заключения с отбыванием в новом провинциальном исправительном учреждении в Вилворде302302
  Dupont-Bouchat in d’Arras d’Haudrecy 1976. Р. 168–170.


[Закрыть]. В Турнхауте судьи выносят первый местный приговор к шести неделям тюремного заключения в 1779 году; далее все пять последних обвинительных приговоров (1784–1788) предусматривают наказание в виде лишения свободы на срок от 2 до 3 лет, отбываемое в провинциальном исправительном учреждении в Вильворде. В Совете Фландрии первые приговоры к тюремному заключению датируются 1764 годом, в то время как начиная с 1773 года все больше распространяется наказание в виде отправки в исправительные дома303303
  Roets 1981. Р. 226.


[Закрыть]. В Совете Намюра их количество увеличивается после 1777 года304304
  Steffens 1987. Р. 410.


[Закрыть].

Как видно из дисциплинарных практик, осуществляемых в городах по отношению к девиантным группам населения, создание крупных провинциальных исправительных домов Фландрии и Брабанта сыграло важную роль в привлечении осужденных из многих средних городских юрисдикций, таких как в Нивелле305305
  Dupont-Bouchat in d’Arras d’Haudrecy 1976. Р. 152.


[Закрыть]. В отличие от XVII века, в эти дома также принимали заключенных из юрисдикций, контролируемых центральным правительством: военных юрисдикций и специализированных юрисдикций, предназначенных для поимки дезертиров и бродяг. Прекращение преследований за религиозные преступления, сокращение количества телесных наказаний и позорящих ритуалов, постепенное снижение количества изгнаний, компенсируемых длительным заключением в исправительных учреждениях, – все эти согласующиеся между собой элементы подтверждают реализацию на практике местных юрисдикций идей реформирования, эмблематичным выражением которых Беккариа стал в Нидерландах. Обратной стороной или минусом этой тенденции является настойчивое упорство провинциальных Советов сохранить традиционное использование наказаний, в то время как большие и малые города осваивают все более современный репрессивный профиль, в значительной степени подпитываемый опытом городских учреждений дисциплины.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Синтез различных исследований о городских институциях, о практиках помещения под стражу или об уголовных юрисдикциях позволяет несколько выйти за пределы архивов Старого режима и, в частности, понять перемещения людей путем изучения пространств изгнания или пространств тюремного заключения в их последовательности306306
  Winter 2004.


[Закрыть]. Эти исследования также проливают свет на отсрочки практик предписываемых наказаний и на сами пределы невозможного дисциплинарного проекта, направленного на тело применительно к «плавающему»307307
  Плавающее население – люди, переходящие от одного округа к другому, непостоянные жильцы или те, чья административная запись осуществляется в округе, отличном от их фактического проживания (примеч. пер.).


[Закрыть] населению, будь то традиционные телесные наказания или же принудительный труд в местах содержания под стражей. Случай Нидерландов, помещенный в контекст всей своей исторической глубины времен, тем не менее позволяет нам понять эволюцию форм тюремного заключения. Таким образом, практики tuchthuis являются ответом на проект дисциплинаризации через труд. Городской дисциплинарный дом удовлетворяет дисциплинарные запросы, исходящие как снизу (от семей), так и сверху (от властей). Дисциплинарная модель городского типа является ответом на нужды городских сообществ, по которым ударил экономический кризис, связанный с укреплением социальных связей, которым угрожают беспорядки и бедность308308
  Lis, Soly 1990; Lis, Soly 1993.


[Закрыть]. Разнообразие запросов, пространств и периодов продолжительности тюремного заключения проливает свет на процессы дисциплинаризации, пересекающиеся с требованиями населения и элит. В контексте Aufklärung и просветителей учреждение исправительного дома явилось ответом на рост населения 1750‐х годов, а также на сельскохозяйственный и текстильный кризис. Провинциальный дом сочетает в себе традиционные городские дисциплинарные практики с желанием выследить бродяг в деревнях и проституток в городах, а также предложить альтернативу судебным приговорам, наносящим удар по телу смертью, клеймом, кнутом или изгнанием. Унифицированная, милитаризованная и предпринимательская модель исправительного дома обещает стать для либеральных элит привлекательным инструментом, который финансируется Нидерландами и который поддержали Габсбурги из центра, стремящиеся модернизировать администрацию империи. Карта графа Феррари, воплощающая собой пространственную эпоху правительства Габсбургов, предъявляет нам новое учреждение – исправительный дом в Генте. В ракурсе культурной и материальной истории, исходя из оптики концептов дисциплины, исправительных практик и наказания, три модели политического и социального вмешательства ясно вырисовываются в «идеалтипичных» нормативных архитектурах. Любопытно, что идеологическая отсылка к слову «дом» сохраняется на протяжении всех великих преобразований XVI–XIX веков. Дом Tuchthuis в XVI–XVII веках представляет собой городское здание, вдохновленное моделью средневекового монастыря. Концепт «дома» отсылает к корням коммунальной организации в семейной модели городских буржуа. Однако же провинциальный исправительный дом XVIII века, будучи результатом споров традиционных элит Старого режима с повелеваниями модернизирующегося правительства, является частью территориальной экспансии княжеств эпохи модерна. Будучи плодами Французской революции, «дома» задержания и заточения наполеоновской модели (1810) заставляют переосмыслить городское общинное пространство в новом пространственном измерении, а именно в масштабе циркуляций и концентрации масс на национальном уровне: казармы, завод, каторга. Вероятно, стечение ограничений в постройке монументальных сооружений позволяет объяснить, почему именно такой концепт, как «тюрьма», стал лабораторией репрессивных практик в национальных государствах в последующие века. Как бы то ни было, дисциплинарный дом, исправительный дом и центральный дом (maison centrale de détention) в Нидерландах представляют собой места заключения, соответствующие ключевым моментам (1550, 1770, 1810) экономических, политических и культурных преобразований в данных самых густонаселенных регионах Западной Европы. Трансформация пространств тюремного заключения выявляет изменение масштабов в социальной и политической организации. На рубеже XIX века, чтобы лучше управлять «плавающим» населением, национальное государство пришло на смену местному сообществу и региональным элитам. Городской дом сделался национальным домом.

Перевод с французского Екатерины Оде

БИБЛИОГРАФИЯ

Bocher 1988 – Bocher S. Opsluiting op verzoek te Brugge in de 18de eeuw (1740–1789). Gent, 1988 (UGent, mémoire de licence en histoire, inédit).

Bonenfant 1926, 1927 – Bonenfant P. Les origines et le caractère de la réforme de la bienfaisance publique aux Pays-Bas sous le règne de Charles-Quint // Revue belge de philologie et d’histoire. 1926. Vol. 5. Р. 887–904; 1927. Vol. 6. Р. 207–230.

Bonenfant 1934 — Bonenfant P. Le problème du paupérisme en Belgique à la fin de l’Ancien Régime. Bruxelles, 1934.

Bosch 1961 – Bosch J.-W. Beccaria et Voltaire chez Goswin de Fierlant et quelques autres juristes belges et néerlandais // Revue d’histoire du Droit. 1961. Vol. 29. Р. 1–21.

Bretschneider 2008 — Bretschneider F. Gefangene Gesellschaft. Eine Geschichte der Einsperrung in Sachsen im 18. und 19. Jahrhundert. Constance, 2008.

Bruneel 1986 — Bruneel C. Le droit pénal dans les Pays-Bas autrichiens: les hésitations de la pratique (1750–1795) // Etudes sur le 18^e siècle. 1986. Vol. 13. Р. 35–66.

Coornhert 1587 – Coornhert D. V. Boeventucht ofte middelen tot mindering der schadelijke ledighgangers. Amsterdam, 1587.

Heullant-Donat et al. 2011 — Heullant-Donat I., Claustre J., Lusset E. (Eds) Enfermements. Le cloître et la prison (VI^e–XVIII^e siècle). Paris, 2011.

Heullant-Donat et al. 2015 — Heullant-Donat I., Claustre J., Lusset E., Bretschneider F. (Eds) Enfermements II. Règles et dérèglements en milieu clos (IV^e–XIX^e siècle). Paris, 2015.

Hubert 1987 — Hubert E. La torture aux Pays-Bas autrichiens pendant le XVIII^e siècle. Bruxelles, 1987.

Ignatieff 1978 — Ignatieff M. A Just Measure of Pain. The Penitentiary in the Industrial Revolution 1750–1850. New York, 1978.

Klewin, Sälter 2010 — Klewin S. R., Sälter H. G. (Eds) Hinter Gittern. Zur Geschichte der Inhaftierung zwischen Besserung und politischem Ausschluss vom 18. Jahrhundert bis zu Gegenwart. Leipzig, 2010.

Lenders 1958 – Lenders P. De eerste poging van J. J. P. Vilain XIIII tot het bouwen van een correctiehuis (1749–1751) // Zuidnederlandse Maatschappij voor Taal– en letterkunde en Geschiedenis. 1958. Vol. 12. S. 297–302.

Lis, Soly 1984 — Lis C., Soly H. Policing the Early Modern Proletariat 1450–1850 // Levine D. (Ed.) Proletarianization and family history. Orlando, 1984. P. 163–217.

Lis, Soly 1990 — Lis C., Soly H. Te gek om los te lopen? Collocatie in de 18de eeuw. Turnhout; Brepols, 1990.

Lis, Soly 1996 — Lis C., Soly H. (Eds) Disordered Lives: Eighteenth-Century Families and their Unruly Relatives. Oxford: Polity Press, 1996.

Lis, Soly 2001 – Lis C., Soly H. (Eds) Tussen dader en slachtoffer. Jongeren en criminaliteit in historisch perspectief. Bruxelles, 2001.

Maes 1947 — Maes L. T. Vijf eeuwen stedelijk strafrecht. Bijdrage tot de rechts– en cultuurgeschiedenis der Nederlanden. Anvers, 1947.

Mahy 1982 — Mahy F. De Brugse tuchthuizen in de 17de en 18de eeuw: een onderzoek naar hun maatschappelijke funktie. 2 v. Gand, 1982 (UGent, mémoire de licence en histoire, inédit).

Parée 2002 — Parée D. Une grande prison sous le régime français: la maison centrale de détention de Vilvorde // Annales de la Société royale d’archéologie de Bruxelles. 2002. Vol. 64. P. 274–278.

Petit 1990 — Petit J. G. Ces peines obscures. La prison pénale en France (1780–1875). Paris, 1990.

Roets 1981 — Roets A. M. De sociale aspecten van de misdadigheid te Gent in de achttiende eeuw. Gand, 1981 (UGent, mémoire de licence en histoire, inédit).

Roets 1982 — Roets A. M. Vrouwen en criminaliteit: Gent in de achttiende eeuw // Tijdschrift voor Geschiedenis. 1982. 95. P. 363–378.

Roets 1987 – Roets A. M. «Rudessen, dieften ende andere crimen». Misdadigheid te Gent in de 17de en de 18de eeuw. Een kwantitatieve en kwalitatieve analyse, 1987 (UGent, thèse de doctorat en histoire, inédite).

Rousseaux 1989 — Rousseaux X. L’ incrimination du vagabondage en Brabant (14^e–18^e siècles). Langages du droit et réalités de la pratique // Langage et Droit à travers l’histoire. Réalités et fictions. Louvain; Paris, 1989. P. 147–183.

Rousseaux 1997 — Rousseaux X. Doctrines criminelles, pratiques pénales, projets politiques: le cas des possessions habsbourgeoises (1750–1790) // Porret M. (Ed.) Cesare Beccaria (1738–1794) et la culture juridique des Lumières. Actes du colloque européen de Genève, 25–26 novembre 1994. Genève, 1997. Р. 223–252.

Rousseaux et al. 1999 – Rousseaux X., Dupont-Bouchat M. S., Vael C. (Eds) Révolutions et Justice pénale en Europe (1780–1830). Modèles français et traditions nationales. Paris: L’ Harmattan, 1999.

Soly, Lis 1993 – Soly H., Lis C. Opgepakt of uitgestoten: gevangen in het provinciaal correctiehuis te Vilvoorde, 1779–1784 // Soly H., Vermeir R. (Eds) Beleid en bestuur in de Oude Nederlanden, Liber amicorum Prof. Dr. M. Baelde. Gand, 1993. P. 251–269.

Spierenburg 1984 — Spierenburg P. The emergence of carceral institutions: prisons, galleys and lunatic asylums (1550–1900). Rotterdam, 1984.

Spierenburg 1990 — Spierenburg P. Boeventucht en vrijheidstraffen: Coornherts betekenis voor het ontstaan en de ontwikkeling van het gevangeniswezen in Nederland // Fijnaut C., Spierenburg P. (Eds) Scherp toezicht: Van «Boeventucht» tot «Samenleving en Criminaliteit». Arnhem, 1990. Р. 11–30.

Spierenburg 1991 — Spierenburg P. The Prison Experience. Disciplinary Institutions and Their Inmates in Early Modern Europe. New Brunswick; London, 1991 (2e ed. Amsterdam, 2007).

Steffens 1987 — Steffens M. P. Des délits et des peines. L’ activité pénale du conseil Provincial de Namur (1747–1786). Louvain-la-Neuve, 1987 (UCLouvain, mémoire de licence en histoire, inédit).

Stroobant 1900 — Stroobant L. Le rasphuys de Gand. Recherches sur la répression du vagabondage et sur le système pénitentiaire établi en Flandre au XVII^e et au XVIII^e siècle. Gand, 1900.

Uytterhoeven 1989 — Uytterhoeven L. Enkele aspecten van het provinciaal correctiehuis van Gent (1773–1794). Gand, 1989 (UGent mémoire de licence en histoire, inédit).

Van der Auwera 1999 — Van der Auwera J. De vruchteloze initiatieven tot oprichting van tucht-, rasp-, correctie-, of werkhuizen te Mechelen in de 17de–18de eeuw // Revue belge de philologie et d’histoire. 1999. Vol. 77. 2. Р. 933–963.

Van Opdenbosch 1968 — Van Opdenbosch M. Het provinciaal correctiehuis te Gent (1776–1792) en de gevangenen van het land van Aalst. Louvain, 1968 (KUL, mémoire de licence en histoire, inédit).

Van Waeijenberge 1994 — Van Waeijenberge F. Collocatie te Gent, 1750–1779. Gand, 1994 (UGent, mémoire de licence en histoire, inédit).

Vandekerkhove 1964 — Vandekerkhove F. Het gevangeniswezen te Gent, vanaf het midden der XVIde eeuw tot aan de Franse Revolutie. Louvain, 1964 (KU Leuven, mémoire de licence en histoire, inédit).

Vanderwiele 1971 — Vanderwiele R. Het provinciaal correctiehuis te Vilvoorde (1773–1794). Louvain, 1971 (KUL, mémoire de licence en histoire, inédit).

Vanhemelryck 1964–1965 — Vanhemelryck F. De beul van Brussel en zijn werk (XIVe–XIXe eeuw) // Bijdragen en Mededelingen voor de Geschiedenis der Nederlanden. 1964–1965. Vol. 19. Р. 181–216.

Vanhemelryck 1981 — Vanhemelryck F. De criminaliteit in de ammanie van Brussel van de Late Middeleeuwen, tot het einde van het Ancien Regime (1404–1789). Bruxelles, 1981.

Vanhoye 1986 — Vanhoye M. De Hallepoort: een halve eeuw gevangenisleven (tweede helft van de 18de eeuw) // Tijdschrift voor Brabantse Geschiedenis. 1986. Vol. 3. Р. 110–178.

Vennekens 2014 — Vennekens V. Collocatie op verzoek in Gent, 1700–1750. Een eerste verkenning van dronkaards, waanzinnigen, deugnieten en hun familie. Gand, 2014 (UGent, mémoire de maîtrise en histoire, inédit).

Verstraete 1994 — Verstraete I. De Alexianen te Gent en hun zorg voor krankzinnigen en onhandelbaren tijdens de late zeventiende en de achttiende eeuw. Gand, 1994 (UGent, mémoire de licence en histoire, inédit).

Vilain XIIII 1775 — Vilain XIIII J. J. P. Mémoire sur les moyens de corriger les malfaiteurs et les fainéants à leur propre avantage et de les rendre utiles à l’État. Gand, 1775.

Vinck 1978, 1979–1981 — Vinck L.-A. De criminaliteit te Turnhout (1700–1789) // Taxandria. 1978. 50. Р. 40–83; 1979–1981. 51–53. Р. 55–99.

Visschers 1872 — Visschers A. Système pénitentiaire. Notice sur la construction de la maison de force de Gand, décrétée par les États de Flandre en 1711 et sur les deux mémoires rédigés par le vicomte J.-P. Vilain XIIII, au sujet de l’établissement de cette maison, en 1771 et en 1775: suivie de quelques considérations sur la marche et le développement du système pénitentiaire. Bruxelles, 1872.

Vives 1526 — Vives J. L. De subventione pauperum Sive de Humanis Necessitatibus. Bruges, 1526. Constantinus Mattheeussen, Charles Fantazzi (Eds). Leiden, 2002 (Works. Vol. 4).

Winter 2004 — Winter A. «Vagrancy» as an Adaptive Strategy: The Duchy of Brabant, 1767–1776 // International Review of Social History. 2004. Vol. 49–2. Р. 249–277.