Текст книги "Монастырь и тюрьма. Места заключения в Западной Европе и в России от Средневековья до модерна"

Эта смежность тюремных подпространств, часто с размытыми границами, акцентируется также со стороны самих заключенных. Путаница усилена тем обстоятельством, что случаи единичного заключения в камеру, в смысле заточения одного человека в отдельное пространство, приходятся на меньшинство в течение XVI–XVIII веков, за исключением определенных периодов судебного процесса или для состоятельных заключенных. Чаще всего заключенных селят по несколько человек в одной комнате, иногда это большие общие залы: 19 человек проживают в одной из комнат инквизиторских тюрем Севильи в 1578 году и 31 человек в 1740 году в главном зале башни Тур де Констанс544544
  González de Caldas 2004. P. 266 и Krumenacker 2009. P. 82.


[Закрыть].

Действительно, различие проводится не столько в соответствии с преступлениями, в которых они обвиняются или за которые они осуждены, как, например, это будет сделано во многих тюрьмах XVIII века545545
  В Англии, например, целое пространство, даже целое крыло в тюрьмах – в особенности когда эти тюрьмы перестроены – отводится для заключенных в тюрьму за долги.


[Закрыть], сколько в зависимости от их финансовых ресурсов и/или их социального статуса. Более того, некоторые юрисдикции, такие как инквизиционные суды, даже придерживаются принципа смешивать в одной камере обвиняемых за разные преступления, чтобы избежать между ними сговоров, которые могут помешать нормальному ходу судебных разбирательств. Только лишь разделение заключенных по половому признаку кажется более-менее общим для многих тюрем. Таким образом, определенные части тюрем или некоторые из камер специально были отведены для женщин. Например, в королевской тюрьме Севильи, в небольшом здании, датируемом 1569 годом, располагается, согласно источникам: «женская тюрьма», в которой есть собственная отдельная входная дверь, а также небольшой двор, часовня и лазарет546546
  Copete et Verger 1990. Р. 116–120.


[Закрыть]. Тут речь идет, безусловно, о принципиальной позиции касательно разделения женщин и мужчин, потому как зачастую в это время эта практика еще мало применима. Например, в мае 1562 года, снова в Севилье, но на этот раз в инквизиторской тюрьме, инквизиторы бьют тревогу о том, что дверь, разделяющая мужские и женские комнаты, оказалась «без замка»547547
  AHN INQ, Liasse 2943 (60).


[Закрыть]. Точно так же и в Лондоне в 1617 году две из принятых мер лордом-мэром Лондона в A Proclamation for Reformation of abuses, in the Gaole of New-gate (Провозглашение о реформировании абъюзивных случаев в тюрьме Нью-Гейт) касаются контактов между мужчинами и женщинами. Пятый пункт, таким образом, призывает следить за тем, чтобы мужчины и женщины не содержались вместе и «не встречались ни в одном месте указанной тюрьмы, кроме как во время богослужения»548548
  By the Maior 1617.


[Закрыть]. Только лишь в XVIII веке разделение между мужчинами и женщинами становится по-настоящему всеобщим. Также в XVIII веке умножается количество учреждений, предназначенных для женщин, даже если некоторые из них на самом деле восходят к XVII веку, например «галерки» (galeras), исправительные дома для женщин «плохой жизни» (см. ниже) в Испании или же исправительный дом в Salpêtrière, основанный в Париже в 1656 году для проституток549549
  Barbeito Carnero 1991.


[Закрыть].

Однако это не касается разделений между заключенными, основанных на критериях по финансовым ресурсам и их социальным статусам. На протяжении всей эпохи модерна эти различия очень заметны. Этот критерий разделения не является ни строго европейским, поскольку он соблюдался в то же время в тюремном комплексе Коденмачо в Токио, установленном в 1610‐х годах550550
  Botsman 2005. Р. 62.


[Закрыть], ни специфическим для эпохи Старого режима, поскольку он существовал уже в Средние века в тюрьме Шатле [Châtelet], в Париже, среди прочих критериев551551
  Claustre 2007. Р. 203.


[Закрыть]. Так, например, в XVII веке в тюрьме Консьержери «Маленький двор», или «Двор благородных господ», был отведен для самых «почетных» и богатых категорий заключенных, которые пользовались удобствами в соседних комнатах, в частности индивидуальной или общей кроватью. Там они находились «в полной безопасности от плохой компании», в то время как вокруг основного тюремного двора «Прео» (Préau552552
  Словом Préau обозначают обычно крытый внутренний двор учреждения, который располагается под крышей и по которому, следовательно, можно прогуливаться даже в дождь (примеч. пер.).


[Закрыть]) располагались так называемые «соломенные комнаты», то есть тюремные камеры для самых бедных. Если заключенные «Маленького двора» могут ходить по «Прео», то обратное запрещено553553
  Degez-Selves 2013. Т. 1. Р. 184, 186, 189, 191, 194.


[Закрыть]. Такие разделения существуют также и в Англии: в тюрьме Poultry Counter в начале XVII века самым комфортным кварталом тюрьмы считается «The Master’s side» (Хозяйская часть), где каждодневные пошлины, которые оплачивают заключенные, являются самыми высокими, затем идет «the Knight’s ward» (Палата рыцаря) и наконец «Two-penny ward» (Палата двух пенни). В «дыру», упомянутую Уильямом Феннором в нашей вводной цитате, были отправлены самые скромные: те, кто сам не может оплачивать свое содержание и часто находится на содержании благодаря пожертвованиям и милостыням. Эти пространственные различия зависят не только от финансовых средств, но и от социального статуса или от образа преступлений. Так обстоит дело с «комнатой милостыни» в тюрьме города Лилля, в которой протестант Жан Мартей, приговоренный к галерным работам, ожидает цепи для отправления в Дюнкерк в 1701 году после его перевода из башни Сен-Пьер, предназначенной для галерных рабочих. Эта «комната милостыни» действительно была «очень большой и вмещала шесть кроватей для двенадцати гражданских заключенных, которые всегда были людьми уважительными, – пишет Мартей, – необычными». Комната, впрочем, пользовалась благами, получая «полностью всю ту благотворительность, которая делалась в этой тюрьме», а она была «обычно значительная»554554
  Marteilhe 1757. Р. 120–121.


[Закрыть].

Следовательно, жить в одном из таких районов, обеспечивающих комфорт и позволяющих продемонстрировать свое социальное положение, становится главной проблемой. Отсюда вполне понятно то беспокойство и тот страх классового понижения, которые Джерард Даудалл, ирландский католик, по всей видимости, заключенный в лондонской тюрьме Гейтхаус (Gatehouse) в 1670‐х годах, неоднократно упоминает в своей книге Just and Sober Vindication in opposition to several Injustices Practised against him (1681) («Справедливое и трезвое оправдание в противовес нескольким несправедливостям, практикуемым против него»). Его страх перед необходимостью вернуться на «полки в общей стороне (the commun side)», которых он избежал бы благодаря финансовой поддержке католических деятелей, касается как его комфорта, так и его репутации555555
  Dowdall 1681. Р. 10, 12.


[Закрыть]. Доказательство тому также – страх узников в парижской тюрьме Консьержери, которые опасаются сосуществовать с «соломенными» (бедняками. – Примеч. пер.), со «срезателями кошельков» (воры, срезающие кошельки. – Примеч. пер.) из тюремного двора «Прео», в случае если они больше не смогут оплачивать свое проживание в «Маленьком дворе» с «благороднейшими особами»556556
  Degez-Selves 2013. Т. 1. С. 219.


[Закрыть]. Сожительство с заключенными низших категорий, которые часто соответствуют определенным правонарушениям, таким, например, как кража – а нарушение это карается довольно строго, – представляется, таким образом, как способ обесчестить человека, как посягательство на целостность его личности (и на его социальный статус), которая, конечно, отражается во взгляде посетителей на него. Таков, например, случай Луизы де Карвахаль-и-Мендоса, происходящей из высшей аристократии Испании и ревностной католички, приехавшей в Лондон в 1605 году, чтобы поддержать заключенных католиков, особенно священников. В своих письмах она неоднократно упоминает, как стыдно видеть священников, вынужденных жить среди разного рода преступников, часто «низкого происхождения». 17 июля 1607 года она объясняет сестре Магдалене де Сан-Херонимо, испанской монахине, основательнице тюрем для женщин «плохой жизни», называемых galeras, что:

Есть много женщин-заключенных в тюрьме Newgate, где находятся семь священников и три или четыре брата-мирянина, все собраны вместе в большом зале, потому что они слушали мессу; но преследователи их не видели, потому что трое или четверо католиков, находившихся там в качестве заключенных, насильно задержали тех у входа; и по этой причине все четверо, о которых идет речь, были доставлены в место, где находятся воры и убийцы. Я пошла туда увидеться с ними, и мне было так нестерпимо грустно видеть себя посреди такого скопища (espesa chusma) плохих людей <…> и я нашла там хороших, узниками закованными в тяжелые цепи557557
  Carvajal, Mendoza 1965. Р. 22 (письмо 81).


[Закрыть].

Подобно тому как делается различие между хорошими и плохими бедными, теми, кому помогают, и теми, кого запирают и отправляют работать, так и «хорошие» заключенные – а здесь именно священники представлены как добродетельные и невинные, в других местах они представляют категорию богатых – должны быть защищены от риска заражения, физического и морального, вызванного близостью к преступникам «низкого происхождения». Два года спустя Луиза де Карвахаль сообщает, что у тех, кто отказался принести присягу на верность новому государю, ставленнику по декрету 1606 года, была конфискована вся их собственность и они были приговорены «к пожизненному заключению и к пребыванию в месте, где находятся злодеи и воры», что по ее мнению, является дополнительным наказанием. Она с негодованием добавляет, что «восемь дней назад именно таким образом осудили семерых почтенных католиков и двух или трех женщин; и они сейчас находятся среди этого сброда <…>. Я не решаюсь, как правило, даже войти туда без постоянного сопровождения тюремщика»558558
  Ibid. Р. 310 (письмо 120).


[Закрыть].

Вырисовывается, следовательно, целая география ограничений со своими населениями и с более или менее привилегированными пространствами. Так, например, можно противопоставить «черные карцеры» особо сурового режима заключения в парижской тюрьме Консьержери – часто бывает, что это довольно темные комнаты с толстыми стенами – так называемым «светлым карцерам», где заключенные пользуются большей свободой559559
  Degez-Selves 2013. T. 1. Р. 185.


[Закрыть]. Можно также вспомнить, что во французских тюрьмах (в парижской Консьержери, в Тур де Констанс в Эг-Морт и т. д.) существовал входной зал, или вестибюль, «между двумя входными пунктами», такой вестибюль находился между первым пунктом (стойкой-окошком у входа в тюрьму) и второй стойкой (открывающей доступ непосредственно в места содержания под стражей). Этот зал представлял собой место относительной свободы, где заключенные могли действовать как «свободные люди»560560
  Ibid. T. 1. Р. 179; Bost 1922; Bost 1923. Р. 229–230, 48.


[Закрыть]: там они заключали договоры с нотариусом, принимали клерков, судебных приставов и т. д. Каждое пространство тюрьмы является настоящей «территорией социализации» и обладает собственной автономией, обозначенной названием места и его границей, а также порогом, который представляют собой суммы платежей, дающих доступ к нему. Одно место запросто может быть присвоено какой-либо группой заключенных, которая устанавливает там свои ценности и свои культурные ориентиры. Возможность продолжать оплачивать пошлины, связанные с присутствием в этом квартале тюрьмы, поддерживает различие между insiders (инсайдерами) и outsiders (аутсайдерами), как мы видели на примере заключенного в тюрьму Gatehouse Джерарда Даудалла, который боялся, что ему придется вернуться к людям «низшего происхождения» на «common side» (на общую сторону). И это не считая, конечно, того, что вся процедура эволюционирует, и наличия готовности у самих заключенных, которые тоже влияют на формирование этих мест жизни и на способы содержания в неволе. В некотором смысле эти подпространства напоминают «территории маневров», описанные Гоффманом как убежища узников от «тотальных институций». Они находятся на полпути между «group territories», территориями, «занимаемыми» некоторыми группами заключенных, и «free places», «свободными зонами» (в том числе от дополнительных сборов или уплат. – Примеч. пер.), открытыми, в принципе, для всех561561
  Goffman 1968. Р. 294, 285.


[Закрыть]. В этих местах «слежка и запреты явно пущены на самотек; там узник может предаваться целому ряду запрещенных занятий, чувствуя себя в некоторой степени в безопасности <…>. Персонал тюрьмы не знает о существовании этих занятий или, если узнает, предпочитает либо избегать их, либо же вовсе оставляет свои руководящие функции, когда входит в это пространство»562562
  Goffman 1968. Р. 285–286.


[Закрыть].

В этих отчетливых пространствах, частично или символически закрытых, заключенные могут найти формы свободы, полезные для их социабилизаций и дальнейших циркуляций, оба эти аспекта оказываются иерархизированы в соответствии с индивидуальными особенностями заключенных.

3. СОЦИАБИЛИЗАЦИИ И ЦИРКУЛЯЦИИ

Циркуляции (перемещения заключенных по территории тюрьмы. – Примеч. пер.) и контроль над ними представляются одной из центральных задач существования в карцеральном пространстве. И здесь эти циркуляции снова зависят от множества факторов, начиная от расположения и состояния зданий до личностей тюремщиков, включая финансовые и социальные ресурсы узников. С одной стороны, приходы-уходы, пограничный характер заключения (во время судебного процесса) и переводы заключенного из одного места в другое, препятствуют формированию кругов общения (социабельностей). Мобильность или, по крайней мере, контроль мобильности (внутренних и внешних перемещений) оказываются в этом смысле решающими. Таким образом, перевод узника может представляться властям как способ разрушить его сети знакомств и, следовательно, его символический капитал. Так было с братьями Антонио и Диего де Авила, родом из Осуны, из Андалусии, запертыми в тюрьму Инквизицией за криптоиудаизм в Мадриде, где они проживают. Инквизиторы и правда сообщают в июле 1687 года, что братья Авила «покрывают и находятся в тесной дружбе со всеми обвиняемыми, содержащимися в этих тюрьмах»; они коммуницируют со многими из них, вследствие чего «узники, заключенные в этом трибунале (в этой тюрьме), перестали давать признательные показания, а некоторые начали это делать»563563
  AHN INQ, Книга 517, fol. 121r.-v.


[Закрыть].

С другой стороны, надо сказать, что циркуляции осуществляются ежедневно, в зависимости от возможностей, которые позволяет планировка зданий, ресурсы узников и воля надсмотрщиков. Что касается циркуляций людей извне во внутрь (тюрьмы), тюремщики и их помощники регулируют частоту посещений родственниками или разного рода поставщиками (промышленных продуктов или питания и т. д.). Более того, довольно часто посетители, родственники заключенных или неизвестные люди, деятели благотворительности, пришедшие поддержать их, могут проникнуть в самое сердце тюремных камер. Учреждение комнаты для свиданий, предназначенной для регулирования и контроля контактов с посторонними, остается, на самом деле, редкостью, по крайней мере в XVI и XVII веках; даже если некоторые помещения тюрьмы играют эту роль, например ранее упомянутая «стойка на входе» в парижской тюрьме Консьержери. Касательно же циркуляции людей изнутри во вне (тюрьмы) охранники позволяют самым обеспеченным заключенным или тем, кто пользуется особыми связями, выходить на более или менее длительное время с охранником, оплачиваемым заключенным, или же без него, или отправлять письма, которые, при удачном стечении обстоятельств, не будут подвергнуты цензуре. Для священников, заключенных в тюрьму в Англии, возможен выход наружу при обещании снова вернуться в тюрьму. Поскольку, как объясняет священник Томас Блюет, в 1601 году, будучи сам уполномочен покинуть свое место заключения в тюрьме Фрамлингхэм, на северо-востоке Лондона: «в Англии в тюрьмах или в других местах принято на время освобождать священника под его честное слово (in verbo), даже когда ему грозит смертная казнь, как я неоднократно сам мог это констатировать»564564
  Londres, The National Archives, State Papers (12/283a) f°135r.


[Закрыть]. Более того, охранники нанимались специально, чтобы сопровождать заключенных во время их выходов из тюрьмы, чтобы «go abroad (выйти вовне)», согласно выражению, используемому в источниках для обозначения этого явления. В лондонской тюрьме The Fleet к 1619 году насчитывалось около двадцати охранников, основная функция которых заключалась в сопровождении заключенных за 20 пенсов в день по сравнению с 4 шиллингами в день в тюрьме King’s Bench565565
  Harris 1879. Р. 77; Mynshul 1618.


[Закрыть].

Такие меры используются также во Франции, хотя и в менее институционализированной степени, чем в Англии. Так, например, письмо канцлера, графа де Поншартрэна, сообщает нам в январе 1694 года, что Пьер Попайяр Павиллуа, врач, арестованный вместе с пастором Полем Карделем, который был заключен в тюрьму в Бастилии в марте 1689 года, а затем переведен в январе 1693 года в тюрьму Pont de l’Arche в Нормандии, покидал ее «часто под предлогом посещения больных в близлежащих приходах»; Поншартрен настаивал, и не удивительно, на том, что это «полностью противоречило воле короля»566566
  Ravaisson Mollien 1877. Р. 181.


[Закрыть]. Внутри стен циркуляция появляется даже в секретных тюрьмах Инквизиции, предназначенных для подсудимых во время судебного разбирательства, где они, как предполагается, должны быть изолированы, чтобы не мешать процессу. В качестве доказательства можно привести дело Гонсало Баэс де Пайба, родом из региона Мурсии, заключенного в Толедо за криптоиудаизм, в 1655 году он воспользовался своими выходами-приходами, в частности во время еды, чтобы собрать птичьи перья и иметь возможность ими писать. Пайба также разработает сложные коды для общения со своими сокамерниками и с внешним миром, когда он снова окажется в заключении, на этот раз в пенитенциарной тюрьме Инквизиции Valladolid в 1660 году567567
  AHN INQ, Liasses 3124 и 136 (7), а также Willemse 1974, Т. 1. P. CXXII–CXXIII.


[Закрыть].

В целом попытки обойти тюремную систему и различные практики сопротивления проскальзывают в ее же зазоры, благодаря, например, слишком хрупким дверям или отверстиям в стенах. Заключенные могут воспользоваться плохим состоянием или неисправностью внутренних устройств безопасности, как пассивных (ворота, двери и т. д.), так и активных (надзорный персонал). Так, в мае 1651 года, во время заключения в инквизиционной тюрьме Гранады, Педро Маркос де Эспиноса признался, что покидал свою камеру более десяти раз, чтобы отправиться в камеру своего брата Хуана. Описание маневра следующее: «оторвав кирпич на уровне петель решетчатой двери своей камеры, он мог снять его, снять саму дверную раму от этой двери и выйти; затем он снимал обломанную доску от первой двери своей камеры, просовывал руку, открывал замок»568568
  AHN INQ, Liasse 2633 (97).


[Закрыть] и выходил. Религиозные ритуалы, совершаемые совместно заключенными за преступления вероисповедания, показывают величину масштабов такого обхода системы. Эти практики также становятся более интенсивны благодаря физической близости и концентрации в определенных заведениях (многих практикующих одну и ту же религию заключенных. – Примеч. пер.), например католических священников в лондонских тюрьмах или (крипто)протестантов на юго-востоке Франции, а также в определенные периоды сильных репрессий. Так обстоит дело, например, после так называемых католических заговоров против правящего суверена (заговор Бабингтона (Babington Plot) в 1586 году, папский заговор (Popish Plot) в 1678 году и т. д.), которые привели к многочисленным арестам или во время волн инквизиторских репрессий против криптоиудействующих, например в 1590–1600 или в 1640‐х годах. Но эти обходные практики, парадоксальным образом, могут быть дозволены некоторыми тюремщиками при финансовой компенсации или же без таковой569569
  Muchnik 2019.


[Закрыть]. В тюрьме Gatehouse в Глостере стражники уступили священнику Джону Пибуш – ранее принявшему сан священника в Реймсе и арестованному в 1593 году —«отдельную камеру», чтобы там служить мессу для католических посетителей. Это не помешает ему сбежать в феврале 1595 года, затем он снова будет схвачен и заключен в тюрьму в Лондоне до самой смертной казни570570
  McClain 2004. Р. 74; Butler, Burns 1998. Р. 196–197.


[Закрыть]. В следующем веке, в 1688–1689 годах, тюремщик в консьержери в Руане пожаловал Жану Тирелю, нормандскому пастору, приговоренному к галерным работам в 1686 году, а также его протестантским сокамерникам определенные свободы, широко используемые ими в их тайной культурной жизни. Тирель мог свободно циркулировать по зданию, чтобы якобы утешить тех, кто был приговорен к галеркам, и даже после его смерти многие из них продолжали воссоединяться, чтобы вместе молиться571571
  Legendre 1704. Р. 89–90; AN, TT 264/22, ff°949–952.


[Закрыть].

Определенные места тюрьмы, своего рода «ниши» в тюремном пространстве, оказываются избраны для запрещенных практик и контактов или, конечно, для побегов. Это касается, например, помещений, отведенных для больных, будь то целые госпитали или только части тюрьмы. Сдерживающие обстоятельства, наложенные на заключенного, там оказываются смягчены приходами и уходами лечащего персонала и близких. В своем письме от 16 декабря 1720 года Луи Бальтазар де Рикуар, интендант военно-морского флота, сообщив о том, что узники Нантского замка, которые должны были отплыть на Мартинику, сбежали, также предупреждает о том, что:

«в больнице, куда помещают больных заключенных, нет комнат, куда их можно было бы поместить отдельно от других свободных больных <…>. Мы наблюдаем, как заключенных размещают в верхние залы, откуда им не сбежать через окна, но очень легко – через дверь, которую нельзя закрывать, так как в любой момент приносят бульоны и лекарства».

Поэтому интендант советует заковать их в кандалы на кроватях или устроить в замке специальную тюрьму для больных. В противном случае, – заключает он, – «все, кого положат в больницу, сбегут»572572
  AN Marine, B3/264, fol. 486v.–487v


[Закрыть].

К таким «нишам» можно также отнести таверны и другие питейные заведения, которые открываются в самом вольере или в непосредственной близости от тюрем, часто под эгидой тюремщиков. Например, огромная королевская тюрьма города Севильи в конце XVI века насчитывала целых четыре заведения, где продавались напитки и другие продукты, а в парижской тюрьме Консьержери были также кабаре, в том числе кабаре «Малого двора», известное как «Музыка», отведенное для самых привилегированных, вплоть до 1640‐х годов573573
  De Chaves 1999. Р. 232; Degez-Selves 2013. Т. 1. Р. 195.


[Закрыть]. К социальным связям, которые устанавливаются между заключенными, добавляются также отношения, складывающиеся с охранниками. Доказательство тому – обвинения, выдвинутые в 1611 году против Симона Лопеса Риваса, тюремщика Инквизиции в Сантьяго-де-Компостела. Свидетель сказал, что «тот приглашал богатых заключенных к своему столу и информировал о ходе их судебного процесса». Более того, такое трапезничество включало также и родственников заключенных: в таверне, которую Ривас обустроил в самом здании следственного трибунала, напротив тюрем, встречались «много подозрительных людей гебраической нации и родители заключенных»574574
  AHN INQ, Liasse 2043 (4); Contreras 1982. Р. 350.


[Закрыть]. Эти отношения, часто более интимные в случае женщин – при всей невозможности оценить оказываемое давление – конечно, обусловлены социальным статусом одних и других575575
  Muchnik 2019.


[Закрыть].

Становится понятно, в заключение, что благодаря денежному соглашению с тюремщиками и с охранниками, задержанные имеют иерархизированные преимущества в зависимости от квартала тюрьмы, в котором они проживают. Социальный статус, финансовые ресурсы, связи, доступные заключенным, создают в тюрьме своего рода географию свободы. Она допускает их социабельность и мобильность, которые прямо противоположны идеям неподвижности и изоляции, обычно ассоциируемым с тюремным заключением. Они показывают всю двусмысленность тюрьмы Старого режима: одновременно открытую и закрытую, обособленную, но в то же время образующую континуум с принимающим обществом. Связи с внешним миром действительно постоянны. Составляя пароксизм этой внутренней проницаемости, инквизиторские покаянные тюрьмы в Испании, где осужденные бродят по городу в течение дня, чтобы собрать на пропитание, лондонские rules (правила), а также округа вокруг определенных тюрем, где заключенные (часто за долги) могут проживать, оставаясь вписанными в тюремный регистр, свидетельствуют о сложности статуса узников в Европе эпохи модерна. На самом деле этот статус не столько определяет присутствие в тюрьмах и, следовательно, заточение, сколько само условие: не быть свободным с юридической точки зрения. Это не означает тем не менее, что места действительного заключения не являются пространствами сильного принуждения и насилия. Просто системы правосудия не хотели брать на себя все аспекты жизни узников тюрем, чтобы привести их затем к искуплению, да и были далеки от того, чтобы найти на это средства.

Перевод с французского Екатерины Оде

БИБЛИОГРАФИЯ

Abdela 2017 – Abdela S. Une incursion dans le quotidien carcéral parisien: l’affaire Ravinet (Juillet 1737) // Dix-huitième siècle. 2017. Vol. 49. Р. 569–587.

Ahnert 2013 – Ahnert R. The rise of prison literature in the sixteenth century. Cambridge, 2013.

Bagwell 1644 – Bagwell W. The Merchant Distressed His Observations, When he was a Prisoner for debt in London, in the yeare of our Lord 1637… Londres, 1644.

Barbeito Carnero 1991 – Barbeito Carnero I. Cárceles y mujeres en el siglo XVII. Madrid, 1991.

Boeglin 2003 – Boeglin M. L’ Inquisition espagnole au lendemain du Concile de Trente. Le tribunal du Saint-Office de Séville (1560–1700). Montpellier, 2003.

Bost 1922–1923 – Bost C. Les prisonniers d’Aigues-Mortes et les notaires. Documents P. Falgairolle // Bulletin de la Société de l’histoire du protestantisme français. 1922. Vol. 71. Р. 144–152, 228–243; 1923. Vol. 72. Р. 44–51, 143–148.

Botsman 2005 – Botsman D. V. Punishment and Power in the Making of Modern Japan. Princeton; Oxford, 2005.

Butler, Burns 1998 – Butler A., Burns P. Butler’s Lives of the Saints. February. Collegeville, 1998.

By the Maior 1617 – By the Maior. A Proclamation for reformation of abuses, in the Gaole of New-gate. Londres, 1617.

Carvajal y Mendoza 1965 – Carvajal y Mendoza L. de. Epistolario y poesías. Madrid, 1965.

Claustre 2007 – Claustre J. Dans les geôles du roi. La prison pour dette à Paris à la fin du Moyen Âge. Paris, 2007.

Clemmer 1958 – Clemmer D. The Prison Community. New York, 1958.

Contreras 1982 – Contreras J. El Santo Oficio de la Inquisición de Galicia (poder, sociedad y cultura). Madrid, 1982.

Combessie 1994 – Combessie P. L’ouverture des prisons et l’écosystème social environnant // Droit et Société. Revue internationale de théorie du droit et de sociologie juridique. 1994. Vol. 28. Р. 629–636.

Copete, Verger 1990 – Copete M.-L., Verger E. J. Criminalidad y espacio carcelario en una cárcel del Antiguo Régimen. La cárcel real de Sevilla a finales del siglo XVI // Historia Social. 1990. Vol. 6. Р. 105–125.

De Chaves 1999 – De Chaves C. Relación de la cárcel de Sevilla // Hernández Alonso C., Sanz Alonso B. (Ed.) Germanía y sociedad en los Siglos de Oro. La cárcel de Sevilla. Valladolid, 1999. Р. 225–316.

De Clifton Parmiter 1988 – De Clifton Parmiter G. The Imprisonment of Papists in Private Castles // Recusant History. 1988. Vol. 19. Р. 16–38.

Degez-Selves 2013 – Degez-Selves C. Une société carcérale: la prison de la Conciergerie (fin XVI^e – milieu XVII^e siècles). Thèse d’histoire de l’université Paris-Sorbonne, 2013.

Delarue 2012 – Delarue J. M. Continuité et discontinuité de la condition pénitentiaire // Revue du MAUSS. 2012. Vol. 40. Р. 73–102.

Dowdall 1681 – Dowdall. Mr. Dowdall’s just and sober vindication in opposition to several injustices practised against him, by some of his fellow prisoners in the gate-house prison of Westminster although reputed priests, Jesuits, and sufferers for Christs sake. Londres, 1681.

Fennor 1617 – Fennor W. The Compters common-wealth, or A voiage made to an infernall iland long since discovered by many captaines, seafaring-men, gentlemen, marchants, and other tradesmen but the conditions, natures, and qualities of the people there inhabiting, and of those that trafficke with them, were never so truly expressed or lively se foorth… Londres, 1617.

Forget 1971 – Forget M. Des prisons au bagne de Marseille: la charité à l’égard des condamnés au XVII^e siècle // XVII^e siècle. 1971. Vol. 90–91. Р. 147–174.

Goffman 1968 – Goffman E. Asiles. Études sur la condition sociale des malades mentaux et autres reclus. Paris, 1968.

González de Caldas 2004 – González de Caldas M. V. ¿ Judíos o cristianos ? El Proceso de Fe. Sancta Inquisitio. Seville, 2004.

Harris 1879 – Harris A. The Œconomy of the Fleete or An Apologetical Answeare of Alexander Harris unto XIX Articles sett forth against him by the Prisoners. Londres, 1879.

Krumenacker 2009 – Krumenacker Y. Marie Durand, une héroïne protestante? // Clio. Femmes, genre, Histoire. 2009. Vol. 30. Р. 79–97.

Lalanne 1892 – Lalanne L. Mémoire sur les prisons de Paris en 1644 // Bulletin de la Société de l’Histoire de Paris et de l’Ile-de-France. 19e année. 1892. Р. 82–86.

Legendre 1704 – Legendre P. Histoire de la persecution faite à l’Eglise de Roüen sur la fin du dernier siecle. Rotterdam, 1704.

Lettres de Marie Durand 1986 – Lettres de Marie Durand (1715–1776), texte revu, annoté et présenté par Étienne Gammonet. Montpellier, 1986.

Marteilhe 1757 – Marteilhe J. Mémoires d’un protestant Condamné aux Galères de France pour cause de Religion; écrits par lui même… Rotterdam, 1757.

McClain 2004 – McClain L. Lest We Be Damned. Practical Innovation and Lived Experience among Catholics in Protestant England, 1559–1642. New York; Londres, 2004.

Muchnik 2019 – Muchnik N. Les prisons de la foi. L’enfermement des minorités, XVI^e–XVIII^e siècles. Paris, 2019.

Murray 2009 – Murray M. Measured Sentences: Forming Literature in the Early Modern Period // Huntington Library Quaterly. 2009. Vol. 72. Р. 147–167.

Mynshul 1618 – Mynshul G. Certaine Characters and Essayes of Prison and Prisoners Compiled by Novus Homo A Prisoner in the King’s Bench. Londres, 1618.

Pendry 1974 – Pendry E. D. Elizabethan Prisons and Prison Scenes. Salzbourg, 1974.

Ravaisson Mollien 1877 – Ravaisson Mollien F. (Ed.) Archives de la Bastille. Documents inédits. Vol. IX. Règne de Louis XIV (1687 à 1692). Paris, 1877.

Roche Dasent 1890–1907 – Roche Dasent J. (Ed.) Acts of the Privy Council of England, 1542–1604. Londres, 1890–1907. 32 vols.

Salgado 1977 – Salgado G. The Elizabethan Underworld. Londres, 1977.

Willemse 1974 – Willemse D. Un «portugués» entre los castellanos: el primer proceso contra Gonzalo Baez de Paiba, 1654–1657. Paris, 1974.