Текст книги "Право. Порядок. Ценности"

Показателен пример словоформы «свобода совести и вероисповедания». Конституции РСФСР 1918 и 1937 года гарантировали свободу совести, отделив церковь от государства и школу от церкви (ст.13 и ст. 128). Конституция РСФСР 1978 года гарантировала гражданам право на свободу совести, то есть право исповедовать любую религию или не исповедовать никакой (ст. 50). Конституция РФ закрепила: «Каждому гарантируется свобода совести, свобода вероисповедания …» (ст. 28). Смысл конституционной нормы, логика изложения статьи 28 не оставляют сомнения, свобода совести и свобода вероисповедания – два самостоятельных правомочия. Разницу нормативного содержания свободы совести, свободы вероисповедания подчеркивают ученые-государствоведы, признает правотворческая и правоприменительная практика. Вместе с тем, в общественном сознании свобода совести соединена со свободой вероисповедания, данные правомочия объединяются в устной речи союзом «и», то есть совесть «черпает» нравственный императив в вере. В связи с вышесказанным закономерно появление в Конституции России положения о том, что «Российская Федерация, объединенная тысячелетней историей, сохраняя память предков, передавших нам идеалы и веру в Бога, а также преемственность в развитии Российского государства, признает исторически сложившееся государственное единство» (ч. 2 ст. 67.1).

Укрепленное в общественном сознании восприятие некоторых словоформ, на которые не может адекватно ответить законодатель, может существенно усложнять реализацию ряда положений Конституции РФ. Такая судьба постигла право на жилище. Вершиной эволюции права на жилище в Советский период стала статья 44 Конституции СССР 1977 года: «Граждане СССР имеют право на жилище. Это право обеспечивается развитием и охраной государственного и общественного жилищного фонда, содействием … жилищному строительству, справедливым распределением под общественным контролем жилой площади …, а также невысокой платой за квартиру и коммунальные услуги. Граждане СССР должны бережно относиться к предоставленному им жилищу». Указанные положения были полностью продублированы в статье 42 Конституции РСФСР 1978 года в отношении граждан РСФСР. Именно государству, его попечениям и заботам отводилась ведущая роль в реализации права на жилище, а само жилище трактовалось как социальное благо, которое рано или поздно бесплатно предоставит государство. Изменение общественно-политического строя России в начале 90-х годов прошлого века сказалось на нормативном закреплении права на жилище. Происходил поиск приемлемой конституционной формулировки, отвечающей многоукладному характеру экономики и отказу от модели патернализма в отношениях между властью и гражданами. Первые изменения в нормативном содержании конституционного права на жилище произошли в связи с принятием в 1991 году Декларации прав и свобод человека и гражданина. Статья 10 гласила: «1. Каждый человек имеет право на жилище. Никто не может быть произвольно лишен жилища. 2. Государство поощряет жилищное строительство, содействует реализации права на жилище. 3. Жилье малоимущим гражданам представляется бесплатно или на льготных условиях из государственных или муниципальных жилищных фондов».³⁹¹ В декабре 1992 года указанная норма была изложена уже в несколько иной редакции, где «Граждане Российской Федерации имеют право на жилище. Это право обеспечивается путем предоставления жилых помещений в домах государственного и муниципального жилищных фондов на условиях договора найма в пределах нормы жилой площади, а также на условиях аренды либо путем приобретения и строительства жилья без ограничения площади. Гражданам, не обеспеченным жильем по установленным нормативам, государство оказывает помощь, развивая строительство домов государственного и муниципального жилищных фондов, предназначенных для предоставлении жилых помещений по договору найма, а также используя систему компенсаций и льгот по оплате строительства, содержания и ремонта жилья».³⁹² На тот момент Жилищный кодекс РСФСР во многом не отвечал новым приоритетам жилищной политики, поэтому система жилищного законодательства была дополнена двумя новыми законодательными актами – Законом РФ от 4 июля 1991 г. № 1541-1 «О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации»³⁹³ (был направлен на формирование альтернативных механизмов реализации конституционного права граждан на жилище (создание рынка вторичного жилья, передача государственного жилого фонда в частные руки) и Законом РФ от 24 декабря 1992 г. № 4218-1 «Об основах федеральной жилищной политики»³⁹⁴ (определял основные принципы реализации конституционного права граждан на жилище в новых социально – экономических условиях). Конституция РФ 1993 года предложила такую формулировку права на жилище, которая в максимальной степени возложила ответственность за обладание жилищем на граждан, ожидая, что они проявят инициативу и самостоятельность. Власть должна создавать условия для реализации жилищных инициатив. Исключение сделано для малоимущих и иных нуждающихся граждан, круг которых указан в законе, которым оно предоставляется бесплатно или за доступную плату (ст. 40). В современной Конституции Российской Федерации право на жилище два подхода естественно – правовой и позитивистской доктрины: оно имеет естественную природу и принадлежит каждому от рождения (а значит и должно быть каждому гарантировано), но в то же время роль государства не является определяющей (обусловлена современными социально-экономическими, политическими и другими условиями). Двойственное восприятие права на жилище пока преодолеть не удается. С одной стороны, граждане ожидают, что государство так или иначе обеспечит их жилищем, примет участие в его содержании и ремонте, отрегулирует в пользу жильцов оплату коммунальных услуг. С другой стороны, жилище является объектом права собственности человека и он вправе им сам распоряжаться. На практике это не совсем так и собственник жилища не свободен от обязательств перед членами своей семьи, которых он не может оставить без жилплощади, распоряжаясь своей собственностью. Дуальность статуса права на жилище стала катализатором конфликтов, проблем, споров, разрешить которые должным образом в юридическом поле весьма затруднительно. Государство осознает, что тысячи граждан, лишенные жилой площади, возможности ее получения (именно получения), проживающие в ветхом и аварийном жилье становятся изгоями, они лишены доступа к элементарным благам цивилизации. Подобная ситуация грозит масштабными социальными конфликтами. Сегодня вектор государственной жилищной политики свидетельствует о стремлении власти придать реализации праву на жилище в его либеральном понимании социальный формат.³⁹⁵ В области жилищной политики мы возвращаемся на 40 лет назад и это радует, поскольку только так государство может адекватно ответить общественным ожиданиям, воспроизводящим смысл словоформы «право на жилище» как гарантированную возможность получить жилище, либо приобрести его (что без субсидирования или участия государства невозможно) и необременительность для семейного бюджета оплаты жилищно-коммунальных услуг.

Есть словоформы, которые являются маркерами социально-экономического уклада, надежными свидетелями сущности общественных процессов. Так, например, прилагательное «квалифицированная» в социалистической Конституции РСФСР 1978 года адресовалось медицинской помощи (ст. 40), при этом особо трепетное отношение к здоровью населения подчеркивалось словосочетанием «бесплатная квалифицированная медицинская помощь». Статья 40 свидетельствовала о социалистическом строе, где социальные права имеют приоритет перед всеми остальными, являются предметом особой заботы государства. Действующая Конституция сместила акценты: квалифицированной должна быть юридическая помощь, которая, в случаях предусмотренных законом, оказывается бесплатно (ст. 48 ч. 1). Перемена местонахождения прилагательного словно говорит нам: Россия государство, в первую очередь, правовое, именно правовая сфера станет приоритетной, все отношения мы постараемся отрегулировать юридическими средствами. Логика такова: медицинская помощь презюмируется как квалифицированная, но если пациент пострадает от некомпетентности врача, то он имеет возможность обратиться к грамотному юристу, который окажет ему квалифицированную юридическую помощь и пострадавший получит компенсацию за потерю здоровья. В целом, данная схема приемлема, но нужно понимать, что к ней не готово общество и не готовы организационно-правовые механизмы. Результат: и медицинская помощь не оказывается должным образом в полном объеме, и компенсацию больному человеку трудно получить, и деньги не вернут потерянного здоровья. Компенсаторным механизмом недостатков нормоустановлений Основного Закона выступает национальный проект «Здравоохранение».³⁹⁶

Есть постоянные устойчивые словоформы, которые воспроизводит каждая последующая конституция. К числу таких относится словоформа «защита Отечества – священный долг и почетная обязанность гражданина». Конституция РСФСР 1918 года устанавливала всеобщую воинскую повинность, проявляя при этом классовый подход: почетное право защищать революцию с оружием в руках предоставляется только трудящимся (ст. 19). Таким образом подчеркивалась избранность защитника Отечества. Всеобщая воинская обязанность является законом – утверждала Конституция РСФСР 1937 года (ст. 136). Воинская обязанность обрела статус почетной, а защита отечества – священного долга (ст. 136, 137 Конституции РСФСР 1937 г.; ст. 60 ч. 2, ст. 61 Конституции РСФСР 1978 г.). Конституция РФ 1993 года постаралась избегать патриотического пафоса. Защита Отечества как долг и обязанность каждого гражданина Российской Федерации утратила эмоциональную окраску, став рядовой обязанностью (ст. 59 ч. 1). Однако подобный подход не совместим с сакральным значением Отечества для россиян, восприятием России как «святой Руси», «святорусской Земли». Патетика любви к Родине, готовности отдать жизнь за родную землю вернулась в текст Основного Закона в 2020 году. Священный характер долга обрел изначальный смысл: «Российская Федерация чтит память защитников Отечества, обеспечивает защиту исторической правды. Умаление значения подвига при защите Отечества не допускается» (ст. 67_1 ч. 3). Возвращение исконного смысла защиты Отечества произошло одновременно с, закреплением в Основном Законе принципа мирного сосуществования государств (ст. 79_1). Принцип мирного сосуществования формально не вошел в число основных принципов международного права по политическим мотивам, поскольку инициатором его признания был Советский Союз.³⁹⁷ Советская дипломатия подчеркивала, что проблема мирного сосуществования государств с различными социально-политическими, идеологическими, религиозными, системами всегда была одной из центральных в международной жизни, ибо без мирного сосуществования не может быть и речи ни о мировом сообществе государств, ни об универсальном международном праве.³⁹⁸ Конституционное закрепление принципа мирного сосуществования государств с различным социальным строем в тексте Основного Закона великой державы, сверхдержавы, определявшей ход развития мировой цивилизации, придал ему энергетику равноценную статусу универсального принципа международного права (ст. 28 ч. 2 Конституции СССР 1977 г.). Верность внешнеполитическим принципам СССР подчеркивала Конституция РСФСР 1978 года (ст. 28). Каждый гражданин был обязан исполнять интернациональный долг, то есть содействовать развитию дружбы и сотрудничества с народами других стран, поддержанию и укреплению всеобщего мира (ст. 69 Конституции СССР 1977 г.; ст. 67 Конституции РСФСР 1978 г.). В свете сверхценности мира и абсолютной ценности социалистического Отечества защита его представала как важнейшая функция государства и дело всего народа (ст. 31 ч. 1 Конституции СССР 1977 г.; ст. 29 Конституции РСФСР 1978 г.). Долг вооруженных сил перед народом – надежно защищать социалистическое Отечество, быть в постоянной боевой готовности, гарантирующей немедленный отпор любому агрессору (ст. 31 ч. 3; ст. 29 ч. 3). Долг перед народом – особый долг, долг перед предками и потомками, долг перед современниками, долг перед всеми народами Земли, уповающими на Российское государство как на гарант мирной жизни, как на центр справедливого порядка для всех народов, независимо от того, как каждый из них обустраивает свою политическую, социальную, экономическую, религиозную жизнь. Президент РФ В. В. Путин в фильме «Миропорядок 2018» произнес сильную фразу: «Но как гражданин своей страны и как глава государства я задаюсь вопросом: а зачем нам мир, в котором не будет России?»³⁹⁹ Это сказано не только о военной мощи России и готовности достойно отразить удар. Это о величии России, способной вновь и вновь возрождать смыслы и ценности, удерживающие мир в границах цивилизации.

Язык конституций – живой, подвижный, он меняется вслед за изменением социальных, политических, экономических, мировоззренческих, идеологических условий существования государства и общества. Многие языковые новации, по сути своей, представляю поиск новой формы для извечных сущностей. В России незыблемо трепетное отношение к единству народов, поскольку только в единении наше государство обретает силу, самодостаточность, моральный авторитет. Собственно говоря, единство народа есть способ существования Российского государство. До революции 1917 года объединение народа осуществлялось с опорой на монархические и религиозные устои. В Советский период объединяющей стала идея социализма (в перспективе – коммунизма), и, обеспечив единство трудящихся Советского Союза (вспомним, что все обязаны были трудиться), мы выпестовали, воспитали уникальную новую историческую общность – Советский народ, сформировавшийся на основе сближения всех классов и социальных слоев, юридического и фактического равенства всех наций и народностей, их братского сотрудничества (Преамбула Конституции СССР 1977 г.). Народ РСФСР сознавал себя неотъемлемой частью всего советского народа (Преамбула Конституции РСФСР 1978 г.). Советский Союз как геополитическая реальность прекратил свое существование, что во многом стало результатом потери общности и, в свою очередь, нанесло мощнейший удар по осознанию народом своего единства. Собирала смыслы в данном отношении очень быстро ставшая канонической словоформа «многонациональный народ». Ее успех определяется постоянством единения на территории государства Российского различных наций и народностей как в монархической России, так и в России Советской. «Многонациональный народ» тождественен по смыслу понятию «единый народ», поскольку несмотря на все различия только объединенные вместе народы обладают суверенитетом, являются источником и носителем власти, формулируют общую волю (Преамбула, ст. 3 ч. 1 Конституции РФ 1993 г.). Словоформа «многонациональный народ» наиболее удачна с точки зрения передачи смысла единения поскольку отношение к национальностям основывалось на признании различий и их уважении. Российская Советская Республика как федерация учреждалась на основе свободного союза свободных наций (Преамбула Конституции РСФСР 1918 г.). Идеи равноправия граждан независимо от их национальности; дружбы наций и народностей СССР; всестороннего развития и сближения всех наций и народностей СССР; провозглашение долгом каждого гражданина СССР уважения национального достоинства других граждан, укрепления дружбы наций и народностей Советского многонационального государства; восприятие факта образования РСФСР как акта обеспечения русскому народу, всем нациям и народностям Российской Федерации благоприятных условий для всестороннего развития с учетом их национальных особенностей в братской семье советских народов; осознание того, что объединение РСФСР с другими советскими республиками в Союз ССР преумножило силы и возможности народов страны в осуществлении коренных социально-экономических преобразований; воспитание патриотизма и интернационализма, уважение национальной культуры, безусловное право пользоваться родным языком (ст. 121, 123 Конституции СССР 1936 г.; 127 Конституции РСФСР 1937 г.; Преамбула, ст. 36, 64 Конституции СССР 1977 г.; Преамбула, ст. 34, 43 Конституции РСФСР 1978 г.; ст. 19, 26 Конституции РФ 1993 г.) лейтмотивом проходят свозь все конституции нашего государства. Осмысление необходимости единения наций обретает новую форму единства многонационального народа Российской Федерации.

Метафизичность единства подчеркивается особым статусом поколенческого вопроса. Поколения как субъект конституционного права включаются в сферу правового регулирования Конституцией 1977 г. (ст. 18) и Конституцией РСФСР 1978 г. (ст. 18). Обязательства перед настоящим и будущими поколениями были связаны с мерами, предпринимаемыми в СССР / РСФСР для охраны и научно обоснованного, рационального использования земли и ее недр, водных ресурсов, растительного и животного мира, для сохранения в чистоте воздуха и воды, обеспечения воспроизводства природных богатств и улучшения окружающей человека среды. Конституция РФ 1993 года расширила зону обязательств перед нынешним и будущими поколениями. Многонациональный народ Российской Федерации принимал Конституция России, осознавая свою ответственность за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями (Преамбула). Устойчивая словоформа «нынешнее и будущие поколения» вводит нас некоторым образом в заблуждение. С точки зрения теории поколений население России не гомогенно, поскольку сегодня в нашем государстве живут и трудятся представители шести поколений: Победители (1903–1923); Молчаливые (1923–1943); Беби-бумеры (1943–1963); Икс (1964–1984); Игрек (1985–2003); Зет (2004–2024). Каждое из этих поколений обладает рядом характерных черт, которые, образно говоря, формируют «лицо поколения» и определяют тактику их поведения в сфере общественного и государственного устройства.⁴⁰⁰ Однако, мы традиционно используем термин «нынешнее поколение» в единственном числе, стирая различия между ними. Таким образом язык подчеркивает особое ментальное отношение к будущему, к потомкам. Суть этого отношения лучше всех передал великий русский демократ Н. Г. Чернышевский: «… будущее. Оно светло, оно прекрасно. Говори же всем: вот что в будущем, будущее светло и прекрасно. Любите его, стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него в настоящее, сколько можете перенести: настолько будет светла и добра, богата радостью и наслаждением ваша жизнь, насколько вы умеете перенести в нее из будущего. Стремитесь к нему, работайте для него, приближайте его, переносите из него внастоящее все, что можете перенести.»⁴⁰¹ Ради светлого будущего, ради прекрасных, достойных людей будущего нынешние поколения должны работать, ограничивать себя, жертвовать своими интересами ради будущего в которое они не попадут. В русской национальной традиции признание сверхценности будущего, что нивелирует значение настоящего. Но кто такие будущие поколения? Это наши потомки, это те, кто будет. Ряд западных социологов утверждает, что людей будущих поколений на настоящий момент нет, а, значит, на настоящий момент у них не может быть прав и они не могут их никому делегировать. В момент своего появления на свет эти люди, конечно, получат права, но последние будут касаться доступных к тому моменту ресурсов и возможностей.⁴⁰² Иначе говоря, потомки получат то, что им достанется, а думать и заботиться об объеме и качестве «наследства» нынешние поколения не обязаны. Более резко высказался Нобелевский лауреат Фридрих Август Хайек утверждавший, что мы не должны особенно заботиться о следующих поколениях, поскольку последние не могут позаботиться о нас. Иначе говоря, в будущих поколениях либерально-демократический классик видел не продолжение ныне живущих, не олицетворение бессмертия народа, не продолжателей традиций, культуры, дела предков, но своеобразных компаньонов, партнеров у которых нет реального ресурса, которые не могут быть полезны для ныне живущих с материальной точки зрения и поэтому не представляют особого интереса. Данный подход в корне противоречит российской конституционной традиции. Принцип солидарности поколений, дающий чувство единства ушедших, живущих и грядущих людей, осознание собственной бесконечности во времени диктует модель ответственного поведения. Права будущих поколений более уязвимы, так как доступные им ресурсы (в широком смысле) полностью зависят от модели поведения поколений живущих. Нынешние поколения должны быть готовы к самоограничению в пользовании ресурсами и социальными благами во имя интересов будущих поколений. С другой стороны, претерпевая лишения и ограничивая себя, нынешние поколения не гарантированы от безответственного поведения будущих людей. Разрешить данное противоречие возможно только на основе этических принципов, ответственного нравственного выбора ныне живущих людей, способных передать морально-этические императивы своим потомкам. В свете сказанного, вполне ожидаемыми стали новации конституционного текста, озвучившие осознание единства всех поколений; ответственности поколений друг перед другом за судьбы Родины, Отечества, России не только в плане сиюминутных формально-договорных обязательств, но ответственности перед историческим выбором предков, ответственности перед их подвигами, совершенными во имя России, ответственности за нравственный выбор грядущих поколений. Данный подтекст воплотился в конституционных строчках о статусе Российской Федерации как хранительницы преемственности в развитии Российского государства и правопреемника Союза ССР; признании исторически сложившегося государственного единства; детях как важнейшем приоритете государственной политики России; всестороннем духовном, нравственном, интеллектуальном и физическом развитии детей, воспитанию в них патриотизма, гражданственности и уважения к старшим (ст. 67_1). Морально-нравственные устои, обличенные в юридическую форму, укладываются в словоформу «ответственность за свою Родину перед нынешним и будущими поколениями». Нынешнее поколение – собирательный образ, включающий в себя все поколения в исторической ретроспективе и современном состоянии. Конституция фиксирует: различия, между поколениями, не играют роли, когда речь идет о любви к Отечеству, о судьбе России; будущие поколения могут быть и будут разными по социальным характеристикам, но они уже объединены с нами трепетным отношением к стране, ответственностью за ее суверенитет и независимость, благополучие и процветание.

Есть воспроизводящиеся устойчивые словоформы, которые так или иначе возвращаются в конституционный текст, ибо их текстуальное закрепление должно быть тождественно ментальному смыслу, закрепленному в общенародном сознании.

Весьма интересна лингвистическая судьба понятия «брак» в его конституционной интерпретации. Понимание брака как союза мужчины и женщины было настолько очевидным, что создатели Конституции 1993 года не акцентировали на этом внимание, полагая достаточным его закрепление в Семейном Кодексе России. В Конституции РСФСР 1978 года традиционное понимание брака акцентировало иной смысл. Указание на то, что брак основывается на добровольном согласии женщины и мужчины, а супруги полностью равноправны в семейных отношениях (ст. 51 ч. 1) подчеркивало равенство женщины и мужчины не только в общественной, публичной сфере, но и в области приватной жизни. Государство как бы говорило: личную жизнь граждане организуют сами по своему усмотрению, но их равный статус в брачно-семейных отношениях государство будет обеспечивать. Не случайно женщины были поставлены на первое место, ибо эпоха патриархата, экономическая зависимость женщин от мужчин делали первых более уязвимыми в плане проявления и реализации собственной воли. Конституция РФ 1993 года не оговаривала специально вопросы брака, закрепив традиционную формулу о защите государством материнства, детства, семьи и возложив на родителей (без обозначения их половой принадлежности) обязанность заботиться о детях (ст. 38). Однако события, происходящие в Западной Европе, деформация традиционных отношений буквально потребовали дополнить текст Основного Закона указанием на то, что брак есть союз мужчины и женщины и никак иначе (ст. 72 ч. 1 п. ж). Показательно, что в этом определении мужчина поставлен на первое место, что возвращает нас к архетипу патриархальной семьи. Говоря о семье, не можем не отметить еще одну словоформу, которая обрела свое истинное звучание после конституционной реформы 2020. Дети и родители имеют друг перед другом обязательства: родители заботятся о детях, а дети помогают своим родителям по мере сил и в зависимости от возраста. Дети – поддержка и опора родителей. Взаимная любовь, привязанность, забота – естественны в отношениях между родителями и детьми. Именно поэтому на уровень основного закона эта естественная обязанность первоначально была возведена в ее традиционалисткой формулировке: дети обязаны заботиться о родителях и оказывать им помощь (ст. 64 Конституции РСФСР 1978 г.). В Конституции РФ 1993 года данное нормоустановление переформатировано незначительно, но смысл кардинальным образом изменился: трудоспособные дети, достигшие 18 лет, должны заботиться о нетрудоспособных родителях (ст. 38 ч. 3). То есть, святая обязанность «почитать мать и отца своего» была формализована, монетизирована, ограничена сферой материальной помощи. Почему так произошло? Полагаем, всему виной либерализация общественного уклада, ориентация на индивидуализацию личности, девальвация социальных обязательств не нормированных правом, акцентирование формального равенства как элемента конструкции правового государства в ущерб равенству социальному (а это не только материальный достаток), приведшие в результате к атомизации общества, социальному одиночеству определенных страт. Не забудем так же, что граждане РСФСР, помимо законов, должны были уважать правила социалистического общежития, с достоинством нести высокое звание советского гражданина (ст. 57 ч. 2 Конституции РСФСР 1978 г.), а гражданин Российской Федерации обязан соблюдать Конституцию Российской Федерации и законы (ст. 15 ч. 2 Конституции РФ 1993 г.). Последствия формализации рассматриваемой основной обязанности плачевны: рост социального сиротства детей при живых родителях и престарелых родителей, брошенных своими детьми. Прозвучал общественный запрос вернуть нравственные оценки в конституционное поле. Конституционный текст наполнился базовыми смыслами и ст. 72 Конституции в 2020 году претерпела изменения, отнеся к совместному ведению Российской Федерации и субъектов Российской Федерации создание условий для достойного воспитания детей в семье, а также для осуществления совершеннолетними детьми обязанности заботиться о родителях.

Изучение устойчивые конституционных словоформ интересно, познавательно и значимо. Конституционные словоформы заслуживают пристального внимание, ибо они способны показать ход допустимых, приемлемых, ожидаемых, желательных реформ, новаций, обозначают пути социальной эволюции государственно-организованного народа, предлагают нам контур желаемого будущего, которое общество готово принять и ради которого оно способно сплотиться и работать под руководством государственной власти. Парадоксальное и существенное мировоззренческое следствие синергетики – представление о преддетерминации, понимаемой в нелинейном смысле. Будущее преддетерминирует настоящее. Будущие формы сложных социальных организаций открыты в виде веера преддетерминированных возможностей. Ограниченные наборы путей социальной эволюции «разрешены» внутренними свойствами самих сложных систем.⁴⁰³ Канонические словоформы Основного Закона показывают разрешенные пути эволюции, что позволяет нам перейти к стратегии «умного» управления, то есть управления посредством резонансных влияний грамотно примененных топологически. «Умное» управление стабилизирует процесс развития государства и общества и, при этом не ведет к утрате динамизма, поскольку позволяет соединить в одном аккорде возможное и должное в государственных преобразованиях.