Текст книги "Последние слова знаменитых людей"

Гавриил Романович Державин
(1743–1816)
поэт

В 1796 году на обороте письма Державин набросал эпитафию себе самому: «Здесь лежит Державин, который поддерживал правосудие, но, подавленный неправдою, пал, защищая законы». В 1803 году он вышел в отставку и поселился в имении Званка в Новгородской губернии. О его последних днях известно из записок его племянницы Прасковьи Львовой.

В кабинете Державина висела карта-таблица «Река времен», где мировые цивилизации были изображены в виде речных потоков. 6 июля уже тяжело больной поэт начал писать оду – грифелем на аспидной доске:

 
Река времен в своем стремленьи
Уносит все дела людей…
 

8 июля на ужин он съел две тарелки ухи и после долго стонал: «Ох, тяжело, ох, тошно, Господи, помоги мне, Господи, помоги мне, грешному…» Перед близкими извинялся: «…Без меня давно бы все спали». Жена – не в первый раз – умоляла его ехать в Петербург к лучшим врачам. Он согласился: «Завтра поедем».

Потом он снова стонал и бредил. Очнувшись, сказал племяннице:

– Боюсь я, сударыня.

Вопрос: «Чего вы боитесь?» – остался без ответа. Перед самой смертью он спросил: «Который час?», и услышал: «Второго половина».

На аспидной доске в его кабинете нашли восемь строк недописанной оды. В русской поэзии они останутся навсегда.

Генри Джеймс
(1843–1916)
американский писатель

Генри Джеймс, уроженец США, большую часть жизни провел в Европе. В 1876 году он окончательно обосновался в Лондоне. В 1910-е годы Джеймс трижды выдвигался кандидатом на Нобелевскую премию.

2 декабря 1915 года его разбил инсульт. Своему другу Говарду Стёрджису он рассказывал, что первое, о чем он подумал, было: «Во всяком случае, это нечто весьма необычное». На другой день он принялся искать в словаре слово, которое описывало бы его состояние, – слово «паралитик» ему не нравилось. Он продолжал диктовать записи для своего дневника, хотя в некоторых из них уже заметна неадекватность сознания.

1 января 1916 года король Георг V наградил Джеймса орденом Заслуг, учрежденным для поощрения наук и искусств. Писатель Эдмунд Госс, пришедший к нему с этой новостью, не был уверен, дошла ли она до сознания больного, лежавшего с закрытыми глазами. Но когда Госс ушел, Джеймс открыл глаза и сказал сиделке:

– Сестра, уберите свечу и краску смущения с моего лица.

Из Америки приехала Эйлис, вдова брата Генри – знаменитого психолога Уильяма Джеймса. В бреду Генри нередко принимал ее за свою покойную мать и мог воскликнуть: «Прижми своего бедного мальчика к сердцу!».

23 февраля Генри просил передать брату (умершему шесть лет назад), что через два дня его не станет.

25-го он умолял:

– Не оставляй меня, Эйлис, не оставляй.

В один из последних проблесков сознания он вспомнил о детях Уильяма и Эйлис:

– Скажи им, чтобы они были верными – чтобы они принимали меня всерьез.

Время от времени он просил очки и бумагу и представлял себя пишущим. А иногда двигал рукой под покрывалом, словно бы что-то писал.

Он умер 28-го в шесть вечера, не приходя в сознание.

Томас Джексон
(1824–1863)
американский генерал, один из военачальников «южан» в Гражданской войне

В сражении при Чанселорсвилле (Виргиния) 2 мая 1863 года победу «южанам» принес блестящий маневр Джексона по обходу противника. Но сам он по ошибке был обстрелян своими. Левую руку пришлось ампутировать, а через восемь дней Джексон умер от пневмонии.

Главнокомандующий «южан» генерал Роберт Ли, посылая к умирающему военного капеллана, сказал: «Передай ему: он потерял левую руку, а я лишился правой». О кончине Джексона рассказал главный врач его корпуса Хантер Макгуайр.

В час дня 10 мая Джексон, известный своей глубокой религиозностью, спросил: «Кто сегодня читает молитву в штаб-квартире?» Ему ответили: вся армия молится за него. Потом он сказал: «Это день Господень; мое желание исполнилось. Я всегда хотел умереть в воскресенье».

Он начал бредить, представляя себя то с женой и детьми, то за молитвой в военном лагере, то на поле боя, отдающим приказы: «Прикажите Хиллу готовиться к бою! Пропустите пехоту на линию фронта! Скажите майору Хоксу…» Он замолчал. Тут, пишет Макгуайр, «невыразимо нежная улыбка озарила его бледное лицо, и он произнес спокойно, как бы с облегчением:

– Переправимся через реку и отдохнем в тени».

В три часа дня, уже не приходя в сознание, Джексон умер.

О его последних словах напоминает нам заглавие романа Хемингуэя «За рекой, в тени деревьев».

Томас Джефферсон
(1743–1826)
президент США

Джефферсон был одним из «отцов-основателей» США и главным автором Декларации независимости, принятой 4 июля 1776 года. В 1801 году он стал третьим президентом США, а потом переизбран на второй срок. Территория США при нем увеличилась втрое благодаря покупке французской Луизианы.

Джефферсон, плантатор из южных штатов, был убежденным противником рабства и писал по этому поводу: «При мысли о том, что Господь воздает по заслугам, я поистине трепещу за свою страну».

Он также был разносторонним ученым и инженером, а его книжное собрание положило начало знаменитой Библиотеке Конгресса. Он боролся за свободу совести и говорил: «Мое вероисповедание состоит из меня одного».

С мая 1826 года 83-летний Джефферсон, живший в своем поместье, был прикован к постели. 3 июля он спокойно продиктовал указания относительно своих похорон, запретив какие-либо торжественные церемонии. Потом созвал родных и друзей и сказал:

– Я сделал для моей родины и для всего человечества все, что мог сделать, и теперь без страха вручаю свою душу моему Господу, а свою дочь – моей родине.

Он впал в забытье, в восемь вечера очнулся и спросил врача:

– Это Четвертое?

Доктор Робли Данглисон ответил: «Скоро наступит».

Джефферсон умер в десятом часу утра 4 июля 1826 года – ровно через полвека после подписания Декларации независимости. Несколько часов спустя в Куинси, неподалеку от Бостона, умер его политический соперник Джон Адамс, второй президент США, последними словами которого были: «Томас Джефферсон…»

На обелиске, установленном на могиле Джефферсона, выбита эпитафия, предложенная им самим:

ЗДЕСЬ ПОХОРОНЕН ТОМАС ДЖЕФФЕРСОН,

АВТОР ДЕКЛАРАЦИИ НЕЗАВИСИМОСТИ АМЕРИКИ,

АВТОР ЗАКОНА ШТАТА ВИРГИНИЯ О СВОБОДЕ СОВЕСТИ

И ОСНОВАТЕЛЬ ВИРГИНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА.

О своем президентстве он не счел нужным упомянуть. Он говорил, что его будут помнить за то, что он дал Америке, а не за то, что Америка дала ему.

Сэмюэл Джонсон
(1709–1784)
английский писатель и лексикограф

При жизни Джонсон был известен прежде всего как автор словаря английского языка и 10-томного собрания биографий английских поэтов. Но славу в потомстве принесла ему книга Джеймса Босуэлла «Жизнеописание Сэмюэла Джонсона», изданная через семь лет после его смерти. Читающая публика открыла для себя нового Джонсона – мастера устной беседы и устного афоризма. Вот несколько наиболее известных примеров:

«Повторный брак – это триумф надежды над опытом».

«В вашем труде много хорошего и оригинального; но то, что в нем хорошо, не оригинально, а то, что оригинально, – нехорошо».

«Патриотизм – последнее прибежище негодяя».

О себе Джонсон говорил: «Я терпеть не могу человечество, потому что считаю себя одним из лучших его представителей и знаю, насколько я плох».

Умирал он долго и мучительно. Когда его врач Томас Уоррен спросил, не чувствует ли он себя лучше, Джонсон ответил:

– Нет, сэр; вы не можете представить себе, насколько успешно я продвигаюсь по направлению к смерти.

13 декабря 1784 года Джонсона посетил учитель-итальянец Франческо Састрес. Именно он услышал последние слова умирающего, сказанные на смеси английского и латыни:

– I am moriturus. (Я – идущий на смерть.)

Дени Дидро
(1713–1784)
французский философ-просветитель, писатель

Дидро, основатель знаменитой «Энциклопедии наук, искусств и ремесел», в 1743 году женился на Анне Туаннете Шампьон, девушке из простой семьи. Из их четверых детей выжила только младшая дочь Мария Анжелика.

У Дидро было множество связей на стороне, но глубокое чувство, длившееся почти 30 лет, связывало его только с Софи Воллан. Софи умерла в феврале 1784 года, и тогда же у Дидро началось кровохаркание. Врачи диагностировали водянку легких.

1 июня того же года Дидро на средства русской императрицы Екатерины II переехал в прекрасный дом на улице Ришелье. Жить ему оставалось два месяца. О его последних днях известно по воспоминаниям дочери.

Незадолго до смерти философу привезли более удобную и просторную кровать; рабочие замучились, прежде чем установили ее на место.

– Друзья, – заметил Дидро, – вы уж слишком стараетесь ради мебели, которая прослужит четыре дня.

Он устроил вечер для своих друзей. Когда зашел разговор о философии, Дидро сказал:

– Первый шаг к философии – ничего не принимать на веру.

(Эту фразу часто переводят как «Первый шаг к философии – это неверие», понимая неверие как атеизм. И хотя Дидро действительно был атеистом, употребленное им слово l’incrédulité означает скорее «недоверчивость, недоверие». В сущности, о том же говорит постулат Декарта «Все подвергай сомнению».)

Утро 31 июля Дидро провел со своим врачом и своим зятем. Сев за стол, он поел супа, вареной баранины и выпил отвар из цикория. На десерт он взял абрикос, но тут жена попыталась остановить его. Дидро воскликнул:

– Но, черт побери, каким образом это, по-твоему, может мне повредить?

И, опершись локтем на стол, стал есть абрикос. Минуту спустя жена спросила его о чем-то; ответа не было. Она пригляделась поближе и увидела, что Дидро уже мертв.

Бенджамин Дизраэли
(1804–1881)
британский политик и писатель

Предки Дизраэли были евреями. Дед был купцом, отец – довольно известным литератором. Молодой Бенджамин, не обладая ни связями в высших кругах, ни значительным состоянием, также пролагал себе дорогу пером. Однако журналистика и литература были для него лишь ступенькой на пути к политическому Олимпу.

В 1850-е годы он уже видная фигура в Палате общин, а в 1870-е – глава консервативной партии и британского правительства. Его славу блестящего оратора и остроумца смог превзойти только Уинстон Черчилль.

В 1876 году Дизраэли получил от королевы Виктории титул графа Биконсфилда. Впервые посетив Палату лордов в качестве графа, он сказал: «Я мертв; мертв, но в Елисейских полях». (У Гомера Елисейские поля – загробная обитель блаженных.)

На старости лет Дизраэли страдал от астмы и подагры, а в марте 1881 года к ним прибавился острый бронхит. Однако 15 и 18 марта он еще выступил в Палате лордов. Он говорил об убитом народовольцами Александре II, «самом благодетельном государе, когда-либо восседавшем на российском престоле», а потом – об афганских делах.

31 марта, уже предчувствуя близкую смерть, он исправил корректуру парламентского стенографического отчета, заметив:

– Я не хочу войти в историю с грамматическими ошибками.

В биографиях Дизраэли рассказывается, что будто бы незадолго до смерти ему сообщили, что его намерена навестить королева. Старый политик ответил:

– Нет, лучше не надо. Она лишь попросит меня передать весточку Альберту.

(Принц Альберт, горячо любимый муж королевы Виктории, умер за 20 лет до того.)

8 апреля Дизраэли скончался в возрасте 76 лет. Его последними словами, о которых сообщают биографы, были:

– Я бы предпочел жить, но я не боюсь умереть.

Эмили Дикинсон
(1830–1886)
американская поэтесса

Эмили Дикинсон жила почти в полном уединении; с друзьями общалась по переписке. При ее жизни увидели свет всего около десятка ее стихотворений, да и те издатели правили по своему вкусу. Эмили как-то заметила: «Если слава – мое достояние, я не смогу избежать ее». Теперь она самый читаемый из всех американских поэтов.

Эмили умерла 15 мая 1886 года в своем родном городе Амхёрст (штат Массачусетс) в возрасте 55 лет. Согласно семейным преданиям, ее последними словами, сказанными за несколько дней до смерти, были:

– Мне нужно выйти наружу, туман надвигается.

Эти слова, возможно, подсказаны ее стихотворением «Я вижу умирающий глаз»:

 
… Потом туман сгустился,
И взгляд ушел во мглу,
Так и не передав, что видел,
Что открылось ему.
 

(Перевод Алекса Грибанова)

На могильной плите Эмили выбита одна из самых кратких эпитафий, какие можно себе представить:

CALLED BACK (ОТОЗВАНА)

Эпитафию можно истолковать как: «Отозвана с этого света». Ее источник – записка, которую поэтесса написала своим кузинам Луизе и Фанни незадолго до смерти:

 
«Мои маленькие кузины, – Отозвана.
 

Эмили».

«Called back» – заглавие романа англичанина Хью Конвея, в котором сочетались романтика, мистика и ужас. В одном из писем 1885 года Эмили признавалась, что этот роман сильно подействовал на нее. По совпадению, которое иногда считают мистическим, Конвей умер ровно за год до Эмили.

Первоначальная надгробная надпись была и вовсе пределом лаконизма – только инициалы «Э.Э.Д.» («Эмили Элизабет Дикинсон»). И лишь позднее племянница поэтессы Марта добавила даты рождения и смерти и слово «Отозвана».

Чарлз Диккенс
(1812–1870)
английский писатель

Осенью 1868 году Диккенс подписал контракт на «прощальный тур» по Великобритании, предусматривавший 100 выступлений с литературными чтениями. Это крайне изматывающее занятие не пошло на пользу писателю. 22 апреля 1869 года с ним случился инсульт.

Несколько оправившись, Диккенс взялся за новый роман – «Тайна Эдвина Друда». Однако в следующем, 1870 году он закончил прерванный тур, не желая вводить устроителей в убытки.

8 июня Диккенс, как обычно, работал над «Эдвином Друдом». Перед обедом, назначенным на шесть часов вечера, он написал несколько писем. Когда он сел за обеденный стол, его золовку Джорджину испугал его вид. Диккенс сказал, что час назад ему стало плохо, однако настаивал, чтобы обед продолжался. Потом произнес несколько бессвязных фраз, встал из-за стола и покачнулся. Джорджина подхватила его, попробовала подвести к дивану, но он, проговорив:

– Наземь… – опустился на пол.

Это был второй инсульт. Больше писатель в сознание не приходил и вечером 9 июня умер в возрасте 58 лет.

«Тайна Эдвина Друда» осталась оборванной на словах:

«…а затем с аппетитом принимается за еду».

В своем завещании, написанном за год до смерти, Диккенс просил, чтобы те, кто придут на его похороны, «не носили черных шарфов, плащей, бантов, траурных лент на шляпе и прочие отвратительные нелепости».

Завещание заканчивалось словами:

«Я заклинаю моих друзей ни в коем случае не ставить мне памятника и прочих памятных знаков и не посвящать мне некрологов. Достаточно, если моей стране напомнят обо мне мои книги, а друзьям – то, что мы вместе пережили. Уповая на милость Господню, я вверяю свою душу Отцу и Спасителю нашему Иисусу Христу и призываю моих дорогих детей смиренно следовать не букве, но общему духу учения, не полагаясь на чьи-либо узкие и превратные толкования».

Федор Михайлович Достоевский
(1821–1881)
писатель

В конце 1879 года врач М. Н. Сниткин, двоюродный брат жены Достоевского, Анны Григорьевны, сказал ей, что сосуды легких больного истончились настолько, что любое физическое напряжение или сильное душевное волнение могут его убить.

26 января 1881 года, работая ночью, Достоевский уронил вставку с пером. Вставка закатилась под этажерку. Он отодвинул этажерку, и от усилия горлом пошла кровь. Вечером того же дня Достоевский пожелал исповедаться и причаститься, а утром 28-го сказал: «Я знаю, я должен сегодня умереть. Зажги свечу, Аня, и дай мне Евангелие».

Это Евангелие было подарено ему женами декабристов в Тобольске, по дороге на каторгу. Он открыл книгу наудачу. Открылся стих Евангелия от Матфея: «…не удерживай, ибо так надлежит нам исполнить великую правду».

– Ты слышишь – «не удерживай» – значит, я умру, – сказал он и закрыл книгу.

Жена заплакала. Он стал ее утешать; благодарил за счастливую жизнь, которую прожил с ней:

– Помни, Аня, я тебя всегда горячо любил и не изменял тебе никогда, даже мысленно!

На другой день Анна Григорьевна ни на минуту не отходила от мужа; он держал ее руку в своей и шептал:

– Бедная… дорогая… с чем я тебя оставляю… бедная, как тебе тяжело будет жить!..

Потом он попрощался с детьми, а Евангелие отдал сыну Феде.

Элеонора Дузе
(1858–1924)
итальянская актриса

Величайшая актриса Италии родилась в актерской семье и уже в четыре года вышла на сцену. В 1908 году, на вершине славы, она решила оставить театр.

Однако в 1921 году, оказавшись почти без средств, 63-летняя Дузе вернулась на сцену. Она опять гастролировала по разным странам, причем играла без грима и парика.

5 апреля 1924 года в Питтсбурге (США) ее труппа давала пьесу Марко Прага «Закрытая дверь». По недосмотру шофера Дузе оказалась у здания театра слишком рано. Двери были заперты, шел проливной дождь. Актриса почувствовала себя плохо, но сыграла роль до конца, когда ее героиня, оставшись одна на сцене, произносит:

– Одна… одинока…

(Эта реплика, неизменно производившая огромное впечатление на зрителей, не принадлежала автору пьесы; ее ввела сама Дузе.)

Назавтра актриса слегла с воспалением легких. Она умерла в питтсбургской гостинице в ночь на 21 апреля, в пасхальный понедельник. По рассказу горничной, ее последними словами, сказанными в бреду, были:

– Начинайте же… Играйте… Укройте меня…

Айседора Дункан
(1877–1927)
американская танцовщица

Для Айседоры танец был не профессией, а миссией: «Танец – это молитва». «Свободный танец» должен был воспитать нового, свободного человека.

Полную свободу она исповедовала и в личной жизни. У нее было множество романов (не только с мужчинами) и двое внебрачных детей – от режиссера Гордона Крэга и от Париса Зингера, сына фабриканта швейных машин. Оба ребенка погибли в 1913 году, утонув в Сене вместе с автомобилем по недосмотру шофёра.

В 1922 году 45-летняя Айседора вышла замуж (ненадолго) за Сергея Есенина и вместе с ним гастролировала по Европе и Америке. Выступая перед американской публикой, Айседора размахивала красной шалью с голубыми астрами и желтой птицей, раскинувшей крылья, и кричала: «Она красная – как и я!» Эту шаль расписал для нее в Нью-Йорке русский художник-декоратор Роман Чатов. Для Айседоры она стала чем-то вроде талисмана.

В 1927 году Айседора жила в Ницце и готовила к изданию книгу своих мемуаров. Рядом с ней постоянно находилась Мари Дести, ее подруга и помощник в делах. Вечером 14 сентября к дому Дункан подъехал двухместный спортивный автомобиль; за рулем сидел 42-летний автомеханик Бенуа Фальчетто.

Айседора направилась к двери, накинув на плечи любимую красную шаль. Фальчетто предложил ей свой кожаный пиджак: уже холодало, а машина была с открытым верхом. Она закинула конец шали через плечо и, отрицательно покачав головой, сказала (разумеется, по-французски):

– Прощайте, друзья, я еду навстречу славе!

От порыва ветра конец двухметровой шали запутался в заднем колесе. Едва машина тронулась с места, как шаль затянулась на шее Айседоры; она погибла мгновенно.

Так рассказано в воспоминаниях Мари Дести, опубликованных в 1929 году. Однако из тех же воспоминаний недвусмысленно следует, что Айседора отправлялась не на автомобильную прогулку с нанятым шофером (как писали газеты), а на любовное свидание с Фальчетто, с которым она познакомилась в ресторане за несколько дней до того. Так почему же она сказала, что едет навстречу славе?

По свидетельству американского романиста Гленуэя Уэскотта, жившего в Париже, Мари призналась ему, что она подвергла цензуре последние слова Айседоры. На самом деле великая танцовщица воскликнула:

– Прощайте, друзья, я еду навстречу любви!

Теперь уже ничего не проверишь, но, учитывая обстоятельства, вторая версия выглядит убедительнее.

Елизавета Александровна Дьяконова
(1874–1902)
автор «дневника русской женщины»

Мысль о благодетельной смерти появилась у Дьяконовой уже в 14 лет. В 22 года она пишет, что только вера в бессмертие души удерживает ее от того, чтобы одним выстрелом из револьвера «разрешить задачу жизни».

В 26 лет Елизавета уехала в Париж учиться, но через два года решила вернуться – из-за денежных трудностей, нервной болезни и безответной любви к французскому врачу-невропатологу.

28 июля 1902 года она остановилась в гостинице в австрийском Тироле, а назавтра одна пошла в горы. Четыре недели спустя ее тело нашли в одном из водоемов горного ручья – там, где он, ниспадая по отвесным скалам, образует водопад.

В дневнике осталась ее прощальная запись:

«Родина, милая, прости…

И ты, любовь моя, – прощай!

Последняя мысль – о нем… на его родном языке… —

Soyez heureux autant que j’ai ete malheureuse… Будьте же счастливы в той же мере, что я была несчастна…»

В 1905 году брат Елизаветы опубликовал все ее записи, письма, стихи под заглавием «Дневник русской женщины». Этот «Дневник» сравнивали с «Дневником» художницы Марии Башкирцевой, умершей в 24 года, и знаменитый эссеист Василий Розанов отдавал предпочтение Дьяконовой.