Текст книги "Царство Небесное"

Пройдя в кабинет мэтра Вайли на втором этаже, они попали в не очень просторную, но весьма уютную комнату с горящим небольшим камином, отчего в кабинете было чересчур тепло. Необходимость этого объяснялась сразу же, как только взгляд останавливался на укутанном в теплый плед сухоньком старичке, сидящем в кресле с высокой спинкой, за массивным резным столом.

– Здравствуйте, мэтр. Я вижу, ваше здоровье несколько пошатнулось, – улыбнувшись, поприветствовал старика Эндрю.

– Эндрю, мальчик мой, как я рад, что ты все же сумел избежать орочьего котла.

– Я вижу, что вы, как всегда, хорошо информированы.

– Кто же не слышал о том, что один из богатейших купцов Дувра стал жертвой нападения этих исчадий ада.

– Так что же с вашим здоровьем?

– Я здоров, насколько только может быть здоровым человек в моем возрасте, вот только кровь старческая совсем не греет. Я уже стал отходить от дел, но, услышав, что меня посетил ты, решил принять тебя лично. Ты не так часто посещаешь меня, мой мальчик.

– Но каждый мой визит весьма выгоден.

– Не все измеряется деньгами. Не так много в мире людей, общение с которыми доставляет мне удовольствие. Тебя я рад видеть всегда, как был рад и твоему отцу, царствие ему небесное, мы ведь были дружны. Я даже хотел с ним породниться, через тебя и мою дочь, но ты ведь, нетерпеливая душа, ждать не захотел, все сделал наперекор мне и отцу.

– Да, я помню, – несколько стушевавшись, ответил купец. Андрей знал, что Эндрю любит свою жену и в детях души не чает, но также он знал и о том, что чувства в Средние века мало что значили. Хотя любовь и воспевалась в рыцарских романах и балладах, браки в подавляющем большинстве устраивались родителями, без учета пожеланий молодых, в расчете на экономическую или политическую выгоду.

– Мэтр, как я ни рад нашей встрече, но я к вам по делу, – продолжил Белтон.

– Дела подождут. Тем паче что делами и впрямь сейчас занимается мой сын. Расскажи мне лучше о своих злоключениях. За Ремом уже послали, так что он скоро будет.

Рассказ Эндрю не занял много времени и был таким же, как и рассказ графу, но выслушан был куда более внимательно и с искренним сопереживанием. Когда купец уже закончил, в кабинет вошел сын ювелира, и началась деловая часть беседы.

Осматривая принесенное золото, Рем удивленно посмотрел на принесших его. Затем многозначительно взглянул на отца и протянул один из самородков ему. Тот так же внимательно глянул на самородок, затем подбросил его на ладони и, кивнув своим мыслям, взглянул на Эндрю:

– Вы взяли его как добычу?

– Да.

– У сэра Ричарда?

– Нет, у орков.

– Значит, вот откуда у него золото. Он умер, родственников у него нет, так что я могу говорить об этом. Дело в том, что за последние два года он несколько раз сдавал мне партии золота. Самородков, правда, было не так много, в основном золотой песок, но тем не менее золото точно такое же, как и ваше.

– Это мы взяли у орков, – твердо соврал Эндрю. Впрочем, с какой стороны на это посмотреть: золото было с орочьего берега и фактически принадлежало им.

– Выходит, на орочьем берегу есть очень богатое месторождение золота. Уж поверьте старому ювелиру. Но это не столь важно. Нет сейчас у людей сил тягаться с орками. Яна служит границей с этими тварями с севера, и на том спасибо. Наши короли никак не могут разобраться между собой, а чтобы добыть это золото, нужно туда целую армию направлять. Кому это сейчас по карману? Если только авантюристы или охотники займутся этим, но этого будет мало: слишком немногие смогут вернуться с того берега.

– Я с вами абсолютно согласен, мэтр. Но вы ведь живете уже не один десяток лет и прекрасно понимаете, насколько высоко притяжение золота. Если просочатся слухи о том, что на том берегу находится бесхозная золотая жила, то от охотников отбоя не будет. Люди будут гибнуть сотнями и тысячами, но те счастливцы, кому все же удастся вырваться оттуда с добычей, своим примером будут раззадоривать все больше и больше народу.

– С вами приятно вести беседу, господин Андрэ, – грустно улыбнувшись, проговорил старый ювелир. – Именно по этой причине и моему настоянию информация о золотой жиле на том берегу не покидает стен этого дома. А как собираетесь поступить вы?

– Так же, мэтр. И дело вовсе не в том, что мне хотелось бы остаться единственным, кто владеет этой информацией, нет. По большому счету, мне для жизни нужно не так уж и много. Дом, семья, небольшой клочок земли и покой, а для этого обойдусь малым.

– Иногда для того, чтобы получить ту малость, о которой вы говорите, нужно заплатить очень высокую цену.

– И опять вы правы, но мне не хотелось бы, чтобы ценой здесь были человеческие жизни. Если я выпущу на волю эти сведения, то жизни тех, кто окончит свои поиски золота в орочьем котле, лягут грузом на мои плечи. Поверьте, у меня, как и у любого из живущих на этом свете, хватает своих грехов, ибо быть безгрешными могут только святые, а потому брать на себя еще и груз ответственности за тех сорвиголов я не хочу.

– Ну что же, мы с вами правильно поняли друг друга, – облегченно вздохнув, проговорил старик. Ему уже недолго оставалось в этом бренном мире, и потому он особенно трепетно относился к суду Божьему.

– Правильно, мэтр. Господин Рем, мне не понадобится в ближайшее время такая сумма. Честно признаться, я хотел обойтись только пятью сотнями, да и то, наверное, будет много, ну да бог с ним, не бегать же каждый раз вас тревожить.

– Во-первых, вы ничуть не потревожите нас, а во-вторых, вы можете оставить излишки здесь, и они не просто будут здесь лежать, а пойдут в рост. Это, конечно, не торговля, и больших барышей я не обещаю, но с каждой сотни золотых вы будете иметь один золотой чистой прибыли ежемесячно. Не надо улыбаться, Эндрю, никто не пытается надуть твоего друга.

– Боже упаси, – возмущенно всплеснул руками купец. – Просто я представил, что у меня будут такие обороты в месяц, и мне попросту стало плохо.

– А я и не скрываю, что на этом заработаю больше, но ведь я и не уговариваю господина Андрэ оставить деньги именно у нас.

– Господа, господа, – примирительно подняв руки, вклинился в разговор Андрей. – Я хотел просто оставить здесь деньги на хранение, но если мне это еще и принесет немного прибыли, то это вообще замечательно.

– Не обращайте внимания на их пикировку, – благодушно улыбаясь, произнес Вайли. – Рем и Эндрю давно друг друга знают, и даже когда-то были сильно дружны, так что подзадоривать друг друга у них в крови. Но, дети мои, нельзя ли оставить ваш спор до более поздних времен, иначе, боюсь, мне не сдержаться, и я расхохочусь как тогда, когда вы были детьми. Веселье – это хорошо, но в последнее время мне больно смеяться, пожалейте старика.

– Отец, вы же обещали больше не работать. Эндрю!!! Ты жив!!!

Андрей не успел осознать, что в кабинете появился кто-то еще, а через все помещение стремительным вихрем уже промчалась гибкая фигура и с задорным «А-а-а!» повисла на шее его друга.

– Анна, да отпусти же, задушишь, – не скрывая своей радости, притворно просипел купец, прилагая усилия, чтобы высвободиться из цепких объятий, при этом он покраснел от смущения так, что любая красавица обзавидовалась бы его румянцу.

– Правильно, Анна, отпусти этого неблагодарного. Мы к нему как к сыну, а он, невежа, посмел отвергнуть тебя.

– Отец, ну ведь он не виноват, что встретил Эмми и потерял голову, а мы с ним всегда относились друг к другу как брат с сестрой.

– Сестра. Ты должна была стать ему женой, помнишь?

– Отец!

– Ну все, все.

– А почему мне никто не сказал, что Эндрю у нас в гостях? Я ведь его уже похоронить успела.

– Я не велел, – взял вину на себя старик. – Знаю я вас: сейчас прилипнешь, как репей, и не отцепишься от него – так и мне с ним не поговорить, – ты-то все одно свое возьмешь. Вот, господин Андрэ, полюбуйтесь. Это моя ненаглядная дочь.

– Ой. – Только сейчас заметив еще одного мужчину, девушка смущенно сделала книксен, но при этом ее глаза внимательно изучали незнакомца.

Андрей невольно залюбовался ею. Она была довольно высока для девушки, обладала правильной и весьма привлекательной фигурой. Анна сильно отличалась от привычного типа женщин этого мира. К примеру, она не носила тугого лифа, стягивающего грудь и делающего ее плоской, наоборот, она подчеркивала свою высокую стать, но при этом даже в полном предрассудков мире умудрялась не преступить грани пристойности. Волос она не заплетала и не прятала под чепцом – непременном головном уборе всех девиц и почтительных матрон, вместо этого ее длинные, до талии, волосы цвета воронова крыла, с тщанием расчесанные, спадали сплошным водопадом, обрамляя не сказать что сказочно красивое, но весьма симпатичное личико. В ясных серых глазах, помимо неувядающего задора, угадывались ум и воля. С другой стороны, после общения с ее братом и отцом трудно было ожидать чего-либо иного.

На вид Анне было никак не меньше двадцати пяти лет, чему он откровенно удивился: ведь здесь это был запредельный возраст для незамужней девушки, она уже считалась старой девой. Но, судя по всему, она-то как раз этим и не тяготилась.

После беседы друзей оставили на обед. Отвертеться не удалось, впрочем, отнекиваться пытался только Андрей, Эндрю же, откровенно веселясь, наблюдал за потугами друга, прекрасно зная, что у того нет ни единого шанса устоять против напора своей подруги.

Обед прошел, если можно так сказать, штатно. Было много расспросов, в особенности сильно в этом плане выделялась Анна, активно сопереживая повествование. Против ожидания Андрея, немалая толика вопросов пришлась и на его скромную персону. Он отвечал, стараясь придерживаться выстроенной легенды, а когда встречались острые углы, скруглял их, прибегая к юмору, бесстрашно выставляя себя в смешном виде, нередко заставляя Анну заливаться искренним смехом. Ему понравился ее смех – веселый и задорный, словно журчащий ручеек.

За время обеда Новак не раз ловил на себе заинтересованные и восхищенные взгляды дочери мэтра, но особого значения этому не придал. Могло ли быть иначе. Один отважился выступить против орков, чтобы спасти неизвестных ему людей, про испачканные штаны упомянуто не было: ни к чему это. После не задумываясь выступил против погони, а в довершение не дал в обиду своих людей, встав на пути Орочьей Погибели. Чем не герой, достойный восхищения.

Вообще девушка производила впечатление. Андрей невольно даже отдался кое-каким видениям, но поспешил себя одернуть. Не без труда, чего уж там: сказывалось длительное воздержание.

От мэтра Вайли Андрей вышел, став обладателем четырех тысяч цехинов, что, по местным меркам, было очень значительной суммой: он оказался довольно состоятельным человеком, если не сказать богатым. К слову, считавшийся богатейшим купцом Дувра Эндрю, со всеми вложениями и активами, имел состояние, оценивавшееся в двенадцать тысяч цехинов.

– Послушай, дружище, я хочу поздравить тебя, – дружески двинув в плечо Андрея, проговорил Эндрю, когда они достаточно далеко отошли от дома ювелира.

– С чем это?

– С Анной, – весело оскалившись, пояснил купец.

– При чем тут Анна?

– Ни при чем, – продолжая весело улыбаться, невинно заметил купец.

– Ты не увиливай.

– Ну просто я еще не видел, чтобы она так смотрела на какого-нибудь мужчину, а мы ведь знакомы с детства. Лавка в Йорке принадлежала еще моему отцу, и именно с нее я начинал познавать тонкости торгового дела. Отец считал, что, находясь под боком у матери, я только размякну, вот и определил сюда; начинал я с того, что был мальчиком на побегушках.

– Но ты ведь сын хозяина?

– Ну и что? Настоящий купец должен лично пройти по всем ступеням. Во-первых, полезно – начинаешь понимать, что все дается трудом, а во-вторых, в будущем тому же приказчику будет не так легко тебя обмануть и украсть у тебя, потому что его кухню ты знаешь изнутри. Так вот, в то время я сильно сдружился с Ремом, а уж через меня сдружились и старики, ну а младшенькая сестренка Рема, Анна, была нашим сущим наказанием, потому что мы вынуждены были таскать ее всюду с собой. Их мать умерла, рожая дочь, отец вечно занят, ну а с кем-либо оставаться, кроме него или брата, она нипочем не желала.

– Ну и зачем ты это мне сейчас рассказываешь?

– Чтобы избежать следующего глупого вопроса. Так вот, я тебе говорю: ты ей определенно понравился.

– Да с чего ты взял-то?

– Нет, Андрэ, я сейчас тебя прибью. Я для чего тебе рассказывал о своем детстве? Нет же, он все одно спрашивает. Знаю я ее, ХОРОШО.

– Она мне тоже понравилась, – задумчиво проговорил Андрей, а затем спохватился. – Но насколько я понял, девушка она серьезная и забав не потерпит. Значит, у нас ничего не выйдет, потому что я женат, – с видимым облегчением завершил он излагать свои умозаключения.

Но Эндрю не так легко было сбить с однажды оседланной мысли:

– А где сейчас твоя жена? Молчишь? Вот и я о том же. Если Анна согласится выйти за тебя, это будет настоящий божий дар для тебя. Впрочем, кому я это говорю, ты и так не обделен вниманием Господа нашего.

– Не говори ерунды. Кто я – и кто она.

– Не вижу никаких проблем. Мэтр Вайли – весьма состоятельный человек и за своей дочерью без сомнения даст приличное приданое, но ведь и ты не нищ.

– Ты забыл одно обстоятельство. В мои планы не входит обзаводиться семьей. Не время пока. Так что этот вопрос закрыт.

Раз уж с делами на сегодня было покончено, они решили навестить какую-нибудь таверну, чтобы, как выразился Эндрю, слегка промочить горло. Это предложение было одобрено Андреем и даже с энтузиазмом поддержано: следовало обмыть удачную сделку, а то это золото Андрею уже начинало обжигать руки. Сумма, по местным меркам, очень большая, и рисковать потерять ее в результате банального ограбления или кражи ему не хотелось.

Причиной навестить ближайшее питейное заведение было также и то, что Эндрю никак не рассчитывал разом реализовать весь имеющийся золотой запас. Однако, судя по всему, сын Вайли избрал отличную от отца стезю и решил за основу семейного дела взять именно работу с деньгами, а ювелирная мастерская отходила на второй план. Вайли, конечно, не радовала такая резкая смена курса, но что поделать, если сын не унаследовал от отца склонности к созданию прекрасного, зато полностью перенял практичность и прагматизм вкупе с деловой хваткой. Андрей подозревал, что этот человек в скором времени станет очень богат и займет лидерство в банковском деле или станет крупнейшим менялой, как их здесь называли во всех человеческих землях.

Таверна нашлась неподалеку, и друзья, удобно устроившись в углу зала, наблюдая за посетителями, начали распивать поднесенный им эль. Андрей заметил, что уже начинает привыкать к этому напитку и, мало того, получать удовольствие от такого вот неспешного его потребления во время беседы.

Посетителей было не так много: сказывалось то, что был разгар рабочего дня. Однако, как заметил Андрей, алкоголики появились на свет не вчера и отнюдь не от безделья, порожденного цивилизацией, – они присутствовали и в этом средневековом обществе. В зале сидело трое завсегдатаев – видимо, хозяин не желал терять постоянных клиентов и потому разместил их в дальнем углу: столик этот был не столь престижным, так как находился у двери на кухню, и смешанные запахи, доносившиеся оттуда, были далеки от аппетитных. Как при этом получались вполне приличные блюда, было просто загадкой, – но возможно, помойное ведро находилось прямо у двери.

За исключением этой троицы и двоих друзей, в таверне больше не было никого. Вернее, никто не задерживался здесь дольше, чем нужно было времени, чтобы быстро пообедать и, опрокинув кружечку неизменного эля, вновь вернуться к работе.

– Ты обратил внимание на то, что наше золото оттуда же, что и золото сэра Ричарда? – поинтересовался Андрей.

– Конечно. Но это легко объясняется. Та речка течет в сторону Яны и, скорее всего, впадает в нее где-то напротив или неподалеку от Кроусмарша. Сэр Ричард вполне мог направиться на тот берег, чтобы разведать обстановку, – ведь ты прав: в Кроусмарше нельзя долго продержаться, если не знать, что делается на том берегу. Однако привлечь охотников ему было нечем, воины, прибывшие туда временно, не подходят, потому что хорошей разведки от них не добиться: им же надо пробыть там только месяц. Вот он, скорее всего, и взял на себя и своих друзей разведку берега и нарвался на устье Золотой. Ведь Вайли сказал, что у него были в основном песок и мелкие самородки, а золото тяжелое, и снести его вниз по течению не так-то и легко, только по весне, во время таяния снегов, когда Золотая разливается и ускоряет свой бег, вниз сносится часть золота. Вот и недостающее звено насчет денег сэра Ричарда.

– Но почему он не выкупил Кроусмарш? Ведь у него было гораздо больше золота, чем мы думали.

– Чтобы поднять Кроусмарш, может не хватить и твоих средств.

Это была давняя тема их беседы и споров. Эндрю утверждал, что Андрею необходимо сразу же заявить свои права на рыцарскую цепь, после чего любыми путями добиться покупки Кроусмарша, где и начать укрепляться, благо там могла быть только одна проблема – орки, но зато никто больше не мешался бы под ногами. Больше всего Эндрю хотелось, чтобы новоявленный барон начал производить диковины, на которые у купца сразу же появилась бы монополия, уж в этом Андрей не должен был его обмануть, ну а обманывать Андрея уж ни в коей мере не входило в планы Эндрю, прекрасно понимавшего, что в случае обмана на круг он потеряет гораздо больше.

Но Андрей упорно отказывался. Нет, конечно, если придется, он возьмется за этот вариант, тем паче что в этом случае у него во многом оказывались бы развязаны руки, но только, как говорится, не зная броду, не суйся в воду. Ему нужно было еще освоиться в этом новом мире, который, по сути, был для него чужим.

– Хорошо, но почему он тогда не укрепил Кроусмарш, не поставил каменного укрепления? Я, конечно, не видел этого замка, но, судя по известному о нем, это вполне возможно и с меньшей суммой. Да хотя бы поставить вместо деревянных стен каменные – и обороноспособность сразу возрастет на порядок.

– И автоматически возрастет цена земель.

– Но ведь укрепления будут построены за счет рыцаря.

– Ну и что? Кто просил рыцаря возводить укрепления не на своей земле? Ты просто не понимаешь. Все на той земле принадлежит маркграфу. Ведь крестьяне, уходя с арендованных земель, забирают только скарб, оставляя постройки нетронутыми, потому что они фактически принадлежат владельцу земли, хотя и построены крестьянами, – так же и здесь.

– Ну хорошо. А почему сэру Ричарду было не выкупить земли и сразу же не приступить к усовершенствованию укреплений?

– Потому что как только он стал бы владельцем этих земель, то и забота полностью легла бы на его плечи, а значит, и защита. Граф тут же отозвал бы своих воинов, которых у него не так уж и много: за каждого хорошего бойца он прямо-таки трясется.

– Если он так дрожит над своими воинами, то почему же не возведет нормальных укреплений? Это было бы куда лучше, чем рисковать потерять тридцать подготовленных бойцов.

– Все это так. Но… Ты видел карту королевств?

– Нет.

– Так вот. Графство Йорк расположено так, что у него соседи – только английские графства Испвич и Дувр, берег Яны обрывист, и есть только одно место, сквозь которое могут проникнуть единственные граничащие с ним внешние враги – орки, и это Кроусмарш. А это значит, что графство в значительно более выигрышном положении, чем другие. Отсюда и большее налоговое бремя, и обязательства содержать большую дружину, которая, кстати сказать, никогда не находится на территории графства, а постоянно перемещается по королевству туда, где в нем есть необходимость. Это самая боеспособная дружина, с самым большим боевым опытом. Это фактически гвардия короля, но содержится она исключительно за счет Йорка, высасывая из графства большие средства.

– Ничего не понимаю. Но ведь граф как сюзерен обязан прийти на помощь своему вассалу?

– Все верно, и за то время, пока сэр Ричард был в Кроусмарше, было отбито несколько крупных нападений, и все благодаря тому, что в Йорк своевременно поступала информация о том, что готовится нападение, и войска из Йорка успевали вовремя прибыть на помощь. Но каждый раз граф буквально оголял столицу, выводя оттуда все войска и оставляя только стражу, потому что он спешил на помощь СВОИМ людям. Ведь хорошего воина нужно долго учить, и это влетает в кругленькую сумму, графу невыгодно терять своих людей. Если же там будет свой барон, то ситуация меняется. Под угрозой оказываются уже не люди графа, а люди барона, и в этом случае граф уже не будет спешить рисковать своими людьми, а призовет вассалов – это никак не меньше еще одних суток. Разница заметна?

– Да, за это время замок могут сжечь.

– Именно. Прибавь сюда то, что барон должен будет содержать дружину за свой счет, уплачивать налог в казну графства, хотя от налога в первое время его, возможно, и освободят, но не больше чем на пять лет. К тому же, по меньшей мере в первый год, крестьян нужно будет содержать за свой счет, иначе ты туда никого не заманишь. Трижды графство пыталось поднять там укрепления, не торопясь, постепенно, и трижды заканчивалось это тем, что Кроусмарш сгорал дотла. Все, что успевали построить, срывалось до основания, а графство подвергалось таким набегам, что потом еще долго не могло оправиться. Правда, оркам пришлось для этого объединиться в большую орду, на что они идут крайне неохотно, потому что большая орда – это большая война и большие потери, не всегда соизмеримые со взятой добычей. Пока же там стоит небольшой форт, а значит, существует шанс прорыва небольшими группами, они особо не лютуют. Так что если там что и возводить, то сразу и быстро. Вот и получается, что, прежде чем взяться за это неподъемное дело, будущему барону нужно иметь много денег, и сразу.

– И о каких средствах идет речь?

– Считай сам. Нужно будет нанять минимум две сотни наемников, а это по одному золотому в месяц, и минимум на год, причем плата вперед – это две тысячи четыреста цехинов. Заодно нужно будет начинать создавать свою дружину, минимум пятьдесят воинов, а это еще по десять шиллингов – за год двести цехинов. Нужно не менее двадцати семей только крестьян, иначе не прокормить дружину. На содержание каждой семьи в год в среднем придется израсходовать не меньше двух цехинов – еще двадцать четыре. Плюс постройка укреплений, а здесь придется платить сумму не меньше чем втрое от их обычного заработка, и рабочих потребуется не менее сотни человек: нужно и деревеньку поднять, и укрепления. На все это потребуется времени никак не меньше чем до осени. Итак, подводя итоги: нужно не менее пяти с половиной тысяч цехинов в первый же год, и это при условии, что строительный материал будет на месте, неподалеку от самого строительства. При этом новый владелец ниоткуда не получит выгоды. Хорошо, если на второй год сумеет просто содержать свою дружину и обеспечить ее всем необходимым. Я так думаю, что раньше чем через три года о получении выгоды и думать будет нечего. Итак, эта сумма вырастает примерно до шести тысяч цехинов, и это минимум, – осушив до дна кружку, подвел итог Эндрю, после чего подал знак служанке, и та с готовностью поставила следующую. Андрей же, сделав изрядный глоток, задумался, не на шутку взволнованный подсчетами купца. Идея хороша, и даже при отсутствии у него какого-либо опыта она имела все шансы на успех. Но она была весьма дорогостоящей, а самое главное, конечно же преждевременной. Но как заманчиво!

– Как думаешь, можно получить деньги в рост у менял с отсрочкой выплаты года на два?

– Нет, – сразу же отрезал Белтон. – Если бы речь шла о землях внутри графства, то вполне, но под Кроусмарш денег не дадут, не дал бы даже мэтр Вайли, веди он сейчас дела, при всей его любви ко мне, хоть я в ногах у него валяйся. У меня таких денег тоже нет, – сразу отсек Эндрю. – Но если ты надумаешь взяться за это, то максимум я смогу набрать пять сотен цехинов, и то мне придется сильно урезать мои лавки: ведь у меня все в обороте. Но на эти деньги ты можешь рассчитывать смело, хотя и не сразу.

– Тогда я не понимаю, почему ты так советовал мне именно Кроусмарш. Выходит, я был прав, отказавшись и от рыцарской цепи, и от этой затеи.

– А мы попытаемся сэкономить. Во-первых, ты начнешь с десятка воинов: меньше затрат. Во-вторых, ты можешь обойтись пятью десятками наемников. А это уже больша-ая экономия. Итак, расходы на армию в первый год у тебя сокращаются до шестисот сорока цехинов, то есть ты экономишь практически две тысячи. А сэкономить ты сможешь благодаря своему оружию. Эх, найти бы припрятанные сэром Ричардом деньги: там должно быть не меньше двух тысяч… Но, как правило, со смертью владельца теряются и деньги – их почему-то слишком хорошо прячут.

– Хорошо. Подобьем бабки.

– Что?

– Я говорю, давай посчитаем, что я имею. Четыре тысячи у мэтра Рема и четыре сотни, взятые мною в качестве трофеев.

– Из этой суммы хорошо если через неделю хоть что-то останется, при твоих-то распоряжениях и транжирстве. Сколько людям пообещал.

– Не мог я иначе. Ведь они готовы рисковать головой – лишь бы остаться рядом со мной. Да и потом, не идет сейчас речь о Кроусмарше, я просто прикидываю, присматриваюсь к этой мысли.

– Во-первых, рядом с тобой они себя гораздо безопаснее чувствуют. Забыл, о чем Маран говорил? Ладно, это уже в прошлом. Настоящий сюзерен отличается тем, что не меняет своих решений ни с того ни с сего. Возможно, благодаря этому ты сумеешь выиграть в будущем: верность – она дорогого стоит и подчас основывается и на такой вот щедрости, правда, не всегда.

– Я им не сюзерен.

– Это пока, – многозначительно проговорил Эндрю. – Во-вторых, если ты уж начал считать, то считай без этих четырех сотен.

– Хорошо, а если отсрочить с покупкой?

– Опять не пройдет. Если там осядет хотя бы одна семья, то цена вновь взлетит минимум до тысячи цехинов. Оно конечно, все одно сумма символическая, но это уже больно, и сильно. К тому же тебе все равно придется раскошеливаться на укрепления, ведь, насколько я понимаю, умирать ты вовсе не собираешься.

– Значит, если покупать – то только сейчас, потому что, как я понимаю, мне от моих людей не отделаться.

– Андрэ, ты был так решителен там, на орочьем берегу, и столь нерешителен здесь.

– Там все было просто, – вздохнув, возразил Андрей. – Там я был лишен выбора.

– Ты прав. Здесь у тебя выбор есть. Правда, все одно придется забиться в какую-нибудь темную и глухую щель.

– Но зато эта щель будет не по соседству с орками.

– Уж лучше их соседство. В такие земли инквизиция не любит соваться, а вот в земли, обжитые людьми и вполне безопасные, – дело другое.

– Так что же, в пограничных поселениях и священников нет?

– Почему нет? Есть, конечно, и заметь – лучшие и честнейшие священники именно в пограничных поселениях и находятся, и именно по той причине, что там опасно. А в инквизиции практически все ублюдки распоследние. – Несмотря на выпитое, говорил Эндрю очень тихо и прикрыв губы руками, чтобы даже по движению губ нельзя было догадаться, о чем идет речь.

Видя это, Андрей проникся еще большим уважением к святой инквизиции. Что ни говори, а если люди так опасались говорить в любом, даже малолюдном, месте, это свидетельствовало о большой оперативной сети и сети информаторов, а сильного противника Андрей привык уважать. Даже в своей прошлой жизни, гоняясь за преступником и наконец взяв его, он не переставал уважать того, если тот был достаточно ловок и умен. Конечно, в ходе дознания он не чурался и кулаками поработать, и искренне ненавидел преступника, но, когда дело было сделано, он мог позволить себе даже посылочку организовать или просто поговорить по душам. Правда, это благостное отношение у него было только до тех пор, пока его «крестник» был изолирован от общества, так как если тот оказывался на свободе, то тут же удостаивался пристального внимания «благодетеля».

– Значит, так. Разговор этот я считаю пустопорожним. Первое – мне нужно освоиться в этом мире. Второе – подняться на ноги и обрасти друзьями или своими людьми, не только крестьянами, но и теми, кто сумеет встать на мою сторону с оружием. Если ситуация обернется таким образом, что мне понадобится большая свобода, я возьмусь детально поразмыслить насчет твоего предложения по Кроусмаршу. Пока меня эта идея не вдохновляет. Ну все, пора закругляться, – попытавшись встать и покачнувшись, высказал свое решение Андрей. Хотя они и планировали посидеть немного, за беседой потеряли счет кружкам с элем.

Когда они направились к выходу, изрядно навеселе, таверна была уже забита до отказа. Рабочий день был окончен, и горожане спешили расслабиться после трудов праведных. Никто не обратил внимания на двоих людей, вышедших из зала, да и что в них было необычного? Разве только странная одежда по виду чужака, но во что только не рядятся люди вокруг… Так что Господь с ними, пусть идут с миром.