Текст книги "Связанные ненавистью"

Сид был полной противоположностью Маттео. Он был совершенно не похож на мужчин того мира, в котором росла я. Вегетарианец, пацифист-идеалист, он рьяно убеждал других следовать своим идеалам, мог часами рассказывать об ужасах молочных ферм и о вреде, который наносит NRA[2]2
  National Registration Authority for Agricultural and Veterinary Chemicals – Австралийское управление по пестицидам и ветеринарным препаратам.


[Закрыть]. Иногда я задавалась вопросом, что он скажет, если узнает, кто я.

Я поняла, что этот образ идеалиста-спасителя мира был его маской. Наверное, каждый из нас носит какую-то маску. То, что поначалу казалось в новинку и очаровало меня, в скором времени стало бесить. Однако просто взять и расстаться с Сидом я не могла, потому что это означало бы для меня окончательный провал. Если уж кто-то вроде Сида не мог вытеснить из моей головы мысли о Маттео, тогда кто сможет?

Сид залез рукой мне под рубашку и расстегнул лифчик. Я протестующе замычала. Мы занимались этим в гостиной, так что если одна из моих соседок по квартире внезапно вернётся, получится настоящее шоу. Кончики его пальцев были шероховатыми от постоянной игры на гитаре. Парень подталкивал меня все ниже, пока я не оказалась лежащей на спине, а он навалился на меня сверху. Казалось, что его язык занял слишком много места у меня во рту, и на вкус он был как сигаретный дым. Почему я считала, что курящий парень горяч? Возможно, лишь теоретически, но меня совсем не возбуждали этот отвратительный вкус и вонь. Он полез расстегивать на мне джинсы, продолжая тереться о мое бедро своим стояком, как похотливый кобель.

– Я хочу тебя, Гвен, – прохрипел Сид, пытаясь стянуть с меня джинсы. Гвен. Я уже почти свыклась с ним и воспринимала его почти как родное. Жаль, но у меня возникло такое ощущение, что больше оно мне не пригодится. В Мюнхене я слишком расслабилась, а Сида было просто чересчур много. Он становился чрезвычайно настойчив.

– Не сейчас, – процедила я сквозь зубы, пытаясь скрыть скуку и раздражение.

Не его вина, что я не могла продвинуться дальше поцелуев. Мы встречались уже около четырех недель, так что ничего удивительного, что он хотел переспать со мной. И даже не знаю, что, черт возьми, меня останавливало. Сид в общем был неплохим парнем. С ним даже могло быть весело после того, как он выпьет пару банок пива или сделает несколько затяжек марихуаны, к тому же он очень неплохо играл на гитаре и пел. И все же мне не хотелось полностью посвящать себя этим отношениям, и я не собиралась делать следующий шаг. Планируя сбежать из дома, я предполагала, что, едва освободившись от опеки телохранителей, буду запрыгивать в койку к каждому встречному – в первую очередь, чтобы досадить Маттео и моему отцу – так что же мне мешало?

– Ну давай, Гвен. Я доставлю тебе удовольствие, – бормотал он, пытаясь запихнуть руку мне в трусы.

Я сдвинула ноги и оттолкнула его руку. Мне не хотелось, чтобы он прикасался ко мне там. Почему-то мысль о том, что он станет моим первым, вызвала у меня тошноту.

– Я правда не в том настроении. К тому же, у меня начались месячные, – ответила я, только чтобы он перестал наконец ныть. Это была грёбаная ложь. Из-за стресса в последние несколько месяцев месячных у меня не было вообще.

Но он этого знать не мог. Мне просто хотелось, чтобы это тисканье поскорее закончилось, чтобы я могла открыть свой ноутбук и решить, куда бежать дальше. Сид быстро найдет себе другую. Его забавный канадский акцент, спокойный нрав и дреды пользовались большой популярностью среди немецких девушек.

Он даже не потрудился скрыть свое раздражение, что, в свою очередь, взбесило меня. Захотелось его выгнать и сказать, что все кончено.

– У тебя никогда нет настроения, – проворчал Сид. – Ну подрочи мне хотя бы.

От таких запросов я закипела от злости. Не дождавшись от меня какой-либо реакции, парень схватил меня за руку и прижал ее к стояку в своих штанах. Куда только подевался тот пацифист-идеалист?

Дверь с оглушительным грохотом распахнулась. Прежде чем мы с Сидом успели дернуться, в квартиру вошли трое мужчин. Одним из них был Маттео. О, хрень собачья!

Глава 8

Джианна

Маттео выступил вперёд. Из-за бушевавшего на улице ливня его темные волосы были влажными и взъерошенными, а белоснежная рубашка облепила торс. В тот момент я думала лишь о том, какой глупой была, полагая, что смогу его забыть. Он был более мужественным, чем все встреченные мной парни вместе взятые. Взгляд его тёмных глаз остановился на мне, а затем скользнул по моей руке, которая была всё ещё прижата к промежности Сида. Не оставалось никаких сомнений в том, чем мы занимались, и лицо Маттео перекосило от ярости.

– Что за хуйня, чуваки? – завопил Сид.

Я хотела закричать: «Заткнись, заткнись!» Но у меня не было шанса. В два прыжка Маттео пересёк комнату, схватил за руку Сида и отшвырнул его от меня. Сид упал на пол, на лице у него появилась гримаса боли, а вслед за тем – злости. С раздувающимися ноздрями и взглядом почти черных глаз, от которого мне захотелось спрятаться, Маттео навис надо мной. Я спокойно встретила его взгляд. Ему хотелось меня напугать, но этого ему никогда не удастся.

В это время Сид поднялся на ноги и чуть не потерял свои чёртовы штаны. Должно быть, в какой-то момент он расстегнул их, чтобы «упростить» мне задачу. Парень шагнул к Маттео, и я вскочила с дивана, понимая, что должна вмешаться, прежде чем все зайдет слишком далеко.

– А ну валите из квартиры, или я вызову гребаных копов, – заявил Сид.

О господи, только не это!

Маттео бросил на меня такой взгляд, что я осознала, насколько опасна эта ситуация. Не для меня, а для того, кого не следовало втягивать в неприятности.

– Он совсем не то хотел сказать, – ляпнула я.

– Именно то, блядь! – сердито перебил Сид. Похоже, сейчас он совершенно позабыл о своих пацифистских идеалах.

Маттео пока не успел вытащить пушку. Мне хотелось верить, что это хороший знак, но я мельком взглянула на двух мужчин рядом с ним, и мое сердце ушло в пятки. Они оба были из свиты моего отца. Они уже закрыли дверь и с безразличным выражением на лицах встали рядом с ней. Закрытая дверь никогда не предвещала ничего хорошего. Что бы я ни сказала, это не изменит их намерений, потому что они выполняли приказ моего отца. Они сделают то, что им велели. Теперь мне мог помочь лишь один человек.

Сид уставился на Маттео, как будто собирался его ударить. Маттео даже не дрогнул, лишь посмотрел на Сида страшнейшим взглядом, который я когда-либо видела в чьих-либо глазах. Даже не зная, кто такой Маттео, Сид, должно быть, почувствовал, насколько опасен человек перед ним. Сид сделал шаг назад, его взгляд метался между Маттео и мной. Я рванула и встала между Сидом и Маттео.

– Он тут ни при чем. Пожалуйста, просто позволь ему уйти.

Люди отца оскалились, и один из них пробормотал что-то очень похожее на «шлюха». Маттео ещё больше помрачнел. Отцовские солдаты выжидающе наблюдали за ним. Своим побегом я нанесла оскорбление Маттео и, что еще хуже, была с другим мужчиной. В нашем мире мужчине в положении Маттео, дабы защитить свою честь, можно было сделать только одно. Всегда, когда видела Маттео, у нее на лице была нахальная ухмылка, но теперь от веселья не осталось и следа.

– Я, пожалуй, пойду, – вдруг пробормотал Сид, отступая назад. – Меня это не касается.

Трус. Мне стало не по себе, когда эта мысль пришла мне в голову. Бегство было бы для него самым здравым поступком. Он не мог защитить меня от Маттео или от головорезов отца, но тот факт, что он даже не попытался, – этого я могла понять.

Один из людей отца, кажется, Стэн, если правильно помню, схватил Сида за руки. Сид начал отчаянно бороться, но было очевидно, что ему никогда не приходилось драться. Хохотнув, Стэн заломил ему руки за спину и ударил коленом по позвоночнику. Вскрикнув, Сид рухнул на колени, удержавшись вертикально только благодаря крепкой хватке Стэна.

– Эй! Прекратите это, – крикнула я, собираясь вмешаться, однако Маттео дёрнул меня за руку. Я обернулась, собираясь огрызнуться, но остановилась. Он был единственным шансом Сида, как бы глупо это ни звучало.

– Пожалуйста, – прошептала я, несмотря на то, что мольба оставила горечь унижения. Маттео равнодушно уставился на меня своими черными глазами. Бессмысленно было ожидать от него помощи после того, что я сделала. – Не убивай его. Просто отпусти. Он не опасен.

– Ты хочешь, чтобы я пощадил ебаря, который лапал тебя? Ты позволила этому сосунку взять кое-что мое и просишь, чтобы я просто отпустил его? Этого ты от меня хочешь? – спросил Маттео опасно тихим голосом.

Я проглотила колкость, готовую сорваться с губ. Я ему не принадлежала и никогда этому не бывать. То, чем мы с Сидом занимались, совершенно не касалось Маттео. Даже если бы я трахалась с Сидом, это всё равно не его собачье дело. Даже если бы я трахалась с каждым встречным-поперечным, и тогда это бы его не касалось. Наверное, нужно было сказать ему, что я не спала с Сидом. Может, если Маттео узнает, что ничего не было, это успокоит его. Осознание того, что он еще что-то может у меня забрать, потешит его эго. Но гордость держала мой рот на замке.

– Нам пора идти. Кто-нибудь мог слышать, как мы выбили дверь. Надо избавиться от этого мудака и уезжать, – сказал Стэн, ещё раз пнув Сида в спину. Выпучив глаза от ужаса, Сид переводил свой взгляд между нами.

– Заткнись, – резко прикрикнул Маттео, и Стэн захлопнул свой рот.

Я дотронулась до руки Маттео, почувствовав пальцами под влажной тканью его рубашки напрягшиеся мышцы. Придется проглотить свою чертову гордость, если хочу спасти жизнь Сиду.

– Маттео, нет…

Мои слова были прерваны глухим хлопком пистолета с глушителем. Я замерла, метнув взгляд в сторону источника звука. Второй мафиози держал «глок» с глушителем, направленным на то место, где за несколько минут до этого находилась голова Сида. Сид завалился вперед, безвольно свесив голову, кровь из которой струилась на пол. Стэн отпустил его руки, и тело, перевернувшись, с оглушительным грохотом рухнуло на пол. Я не могла отвести глаз. Моя рука медленно скользнула вниз по руке Маттео.

– Я что, давал тебе грёбаный приказ убить его? – прорычал Маттео.

– Это дело Синдиката. Пока она не замужем за тобой, она подпадает под нашу юрисдикцию, как и этот говнюк. – Стэн пнул безжизненное тело Сида, и я вздрогнула. Внутри меня был разъяренный зверь, жаждущий выцарапать Стэну его гребаные глаза, жаждущий убить их всех, но меня словно парализовало.

Вокруг головы Сида растекалась лужа крови, впитываясь в его дреды. Мой желудок сжался в комок. Такое количество крови я видела до этого всего три раза. Впервые – когда Лука отрезал Раффаэле палец, второй раз – на рубашке Луки после того, как он разобрался с парнем, накачавшим Арию наркотиками, и в третий раз – когда на нас напали русские. Мои подозрения подтвердились: с каждым разом не становилось проще, как утверждали некоторые. Наверное, я никогда не смогу привыкнуть к этому.

Стэн кивнул в мою сторону.

– А что насчет остальных свидетелей? Ты не одна тут живешь.

Я зажмурилась от ужаса, охватившего меня, и едва могла вздохнуть. Нельзя позволить им убить и моих соседок. Девушки были ко мне очень добры. Они не заслужили этого. Мой взгляд нашел глаза Маттео. Он внимательно посмотрел на меня, а затем обернулся к головорезам отца:

– Мы здесь закончили.

Стэн выглядел так, будто хотел запротестовать, но второй парень пихнул его в плечо. Бросив взгляд на меня, Стэн открыл дверь и проверил коридор.

– Чисто. Вперёд.

Я в последний раз оглянулась на тело Сида. Маттео приобнял меня за талию, но на него я даже не смотрела. Не могла себя заставить отвести взгляд от Сида, как будто мое внимание было единственным, что связывало его с жизнью. Но к тому времени он давно был мертв. Ошметки его мозгов плавали на полу в красной луже.

Маттео подтолкнул меня к двери и повел по коридору. Стэн шел перед нами, а второй мужчина – позади. Окружена. Я был окружена. Я должна попытаться сбежать. Все было против меня, однако раньше это меня никогда не останавливало. Возможно, у меня последний шанс убежать. Как только вернусь в Штаты, ловушка захлопнется. Я не привыкла сдаваться и всегда боролась, но до сих пор только мне самой приходилось расплачиваться за свою смелость. Сегодня невинный человек, не имеющий никакого отношения к темному миру мафии, заплатил своей жизнью за мои мечты, за мою жажду свободы, за мой эгоизм. Мне казалось, что я смогу уйти от судьбы, оставить позади мир крови, но по неосторожности я втянула в этот мир ни в чем неповинных людей.

Смогу ли я жить с этим?

Не уверена.

Может быть, это наша сущность – нести страдания и смерть всем окружающим. Возможно, именно по этой причине нам лучше оставаться в кругу своих. Разве не об этом предупреждала меня когда-то Ария?

Ария. Наконец-то мы увидимся снова. Это была единственная мысль, которая меня сейчас поддерживала. Сестра поможет мне справиться с этим. Всегда помогала.

Я почувствовала болезненную хватку Маттео на своем запястье. В его взгляде ясно читалось: теперь, когда меня поймали, он никогда больше не позволит мне сбежать.

* * *

Все было как в тумане. Меня затолкнули в машину на заднее сиденье, Маттео скользнул вслед за мной и сел рядом, а потом, под визг шин, мы рванули прочь. Я наблюдала за тем, как скрывается из виду здание, которое в последние два месяца я называла своим домом. Прижавшись лбом к холодному стеклу, я даже моргала с трудом. Каждый раз, когда закрывала глаза, под веками расплывались багровые реки. Сид умер из-за меня.

Я слышала, как в отдалении Маттео разговаривал с кем-то по телефону, но была не в состоянии сосредоточиться. Это конец. Он отвезет меня к отцу, и мне не стоило рассчитывать на какое-либо милосердие. Я предала не только Синдикат, но и Нью-Йорк, поставив отца и Маттео в унизительное положение. Меня накажут. Я бросила взгляд на Маттео, который уставился на спинку переднего сиденья, поскорее застегнула свой бюстгальтер и поправила его. Разумеется, Маттео это заметил.

Могла сказать, что он был в ярости. Я задавалась вопросом, какое же наказание он для меня приготовил. Я в бегах уже полгода. Маттео не мог хотеть меня по какой-либо другой причине, кроме мести. Правила мне известны. Теперь замужество мне не светит – я его больше не достойна. У Маттео наверняка уже другая невеста, и, как только он разберётся со мной, то заживет своей жизнью. Если бы он хотел убить меня, то уже бы это сделал. Но меня может убить отец, как только я ступлю на землю Чикаго.

Мы остановились перед дверями отеля в аэропорту, и Маттео повернулся ко мне с недвусмысленным предостережением во взгляде.

– Нам придется провести здесь до вылета следующие несколько часов. Если попытаешься попросить кого-нибудь о помощи, всё закончится кровопролитием. Это понятно?

Я кивнула. Маттео вышел из машины, вытащил меня за собой и повел внутрь. На нас никто не обратил внимания, когда мы направлялись к лифтам и поднимались на четвертый этаж.

Маттео провел меня по длинному коридору, пока мы не остановились перед простой белой дверью.

Стэн и второй мафиози из Синдиката тоже остановились.

– Она должна пойти в наш с Ка́рмине номер. Она все еще принадлежит Синдикату, – произнес Стэн, в то время как его взгляд скользил вдоль моего тела. Я знала, что они со своим напарником сделают со мной, если я зайду с ними в номер.

– Она моя. Я больше с нее глаз не спущу. А теперь проваливайте отсюда. Мне надо обсудить кое-какие вопросы с Джианной, – прорычал Маттео. Он вставил ключ-карту в прорезь и открыл дверь.

Стэн и Кармине обменялись взглядами, но не решились протестовать. А потом Стэн послал мне хищную улыбку.

– Научи ее манерам.

Маттео втолкнул меня в номер, ударом ноги захлопнул дверь и посмотрел на меня с таким выражением на лице, что я застыла от ужаса.

– О, я так и сделаю.

Глава 9

Джианна

Маттео бросил меня на кровать и навалился сверху. Схватив меня за запястья, он прижал их к матрасу над моей головой, одновременно вклинившись коленом между моих бедер. Его глаза стали почти черными от ярости. Неужели он хочет, чтобы я умоляла о пощаде? Просила у него прощения? Значит, ему придется очень долго ждать.

– Ты позволила какому-то говнюку взять то, что принадлежит мне, – прорычал он, с одержимостью во взгляде прожигая мое тело насквозь. Он наклонился ближе, словно собираясь поцеловать. Наши носы почти соприкоснулись, но Маттео лишь свирепо смотрел на меня. – Твой отец дал мне разрешение делать с тобой всё, что пожелаю. Ему плевать, выживешь ты или умрешь. Ему плевать, что я с тобой сделаю. Думаю, его даже порадует жестокое наказание.

Я ничуть не удивилась. До того, как я сбежала, опозорив нашу семью, отец и так едва выносил меня. Теперь же он наверняка люто возненавидел меня. Я практически жаждала, чтобы Маттео наказал меня. Я это заслужила за убийство Сида и знала, что у Маттео не будет проблем с тем, чтобы сделать мне больно. Видела, на что он способен. Может, хотя бы физическая боль, наконец, утолит ту, которая разъедала меня глубоко внутри.

Маттео

Джианна не произнесла ни одного гребаного словечка, как будто ей было плевать, что я с ней сделаю.

Я усилил хватку на ее запястьях, чтобы посмотреть, проявит ли она, наконец, хоть немного того огня, от которого так загорался я, но, не считая лёгкой дрожи, она никак не отреагировала.

Мне невыносимо было видеть то, что она сделала со своими волосами. Они стали светло-русыми, не было той огненно-красной гривы, которая так мне нравилась. Спасибо хотя бы за то, что она их не отрезала.

Мой взгляд остановился на полоске обнаженной кожи живота, показавшейся из-под задравшейся блузки. При мысли о том, что ее трогал там кто-то другой, везде ее лапал, захотелось разнести всё вокруг.

Она должна была быть моей. Только моей.

На какой-то миг меня захлестнула настолько ослепительная ярость, что мне захотелось наказать ее, захотелось показать, что она принадлежит мне, захотелось трахнуть ее так жестко, чтобы она забыла обо всем на свете. Схватив Джианну за талию, я впился пальцами в ее нежную кожу. Моя. Отныне только моя. Ее отец дал мне добро на то, чтобы я использовал ее по своему усмотрению, прежде чем отвезу обратно к нему. Никто и слова не скажет, если я заберу у нее то, что должно было быть моим с самого начала. От моего прикосновения Джианна напряглась, но всё равно промолчала. У нее был отрешенный взгляд. Ни намека на прежний темперамент.

Она и пальцем не пошевелила, не сделала попытки воспротивиться, всем своим видом напомнив мне тряпичную куклу. Вероятно, она думала, что я сделаю то, чего все от меня ожидали – трахну даже вопреки ее желанию, замучаю до тех пор, пока она не взмолится о прощении. И я мог так поступить, но не хотел. Несмотря на то, что она натворила и в каком непотребном виде меня выставила, я всё равно хотел ее всю, а не только ее тело.

– Проявлять покорность – это не твое, – тихо произнес я и почувствовал, как под пальцами ускорился ее пульс. Это единственный признак того, что она не так равнодушна, как хотела заставить меня поверить. Возможно, ей плевать, что с ней сделают, потому что она убивалась по этому говнюку, вместе с которым ее застукали.

От этой мысли внутри меня поднялась новая волна злости, и я поспешил подавить ее, пока не слетел с катушек. Отстранившись от Джианны, сел на край кровати, стараясь не обращать внимания на замешательство и шок на ее лице. Я уставился в пол, сжимая и разжимая кулаки. Если бы Кармине не убил этого говнюка, вероятнее всего, я бы сам свернул ему шею. Мне до сих пор хотелось сделать это, хотелось вырезать часть его мозга, в которой хранилась память о теле Джианны, лежащей под ним.

Медленно и осторожно, как будто боялась, что я могу напасть, если она слишком быстро дернется, Джианна села.

– Ты не станешь меня насиловать и пытать?

Мне захотелось расхохотаться. Именно этого все и ожидали. Большинство мужчин в нашем мире даже уверены, что она это заслужила. Я повернулся к ней, мазнув взглядом по ее прекрасному лицу. Даже сейчас, когда была бледна, а глаза у нее опухли от слез, она казалась еще прекраснее.

– Неужели ты думала, что я смогу? – спросил я на удивление спокойно. Под взглядом ее широко раскрытых голубых глаз часть моей злости внезапно исчезла.

– Да. Люди отца определенно этого от тебя ждали. Ты что, не заметил выражение на их лицах? Наверное, они рассчитывают на то, что ты отдашь им меня на разок, как только сам разберёшься со мной.

Разумеется, пока мы ее выслеживали, они неоднократно говорили об этом. Я знал, что они думают о происходящем в данный момент. Блядь, какой-то части меня хотелось, чтобы они были правы. Я далеко не паинька.

– Мне похуй на людей твоего отца и на него самого. И если они тебя хоть пальцем тронут, я убью их. Они не причинят тебе вреда, никто из них.

Джианна нахмурилась.

– Как только вернусь в Чикаго, отец меня накажет.

Она серьезно полагала, что я отдам ее этому сраному папаше? Не для того я гонялся за ней полгода.

– Ты не вернешься в Чикаго, Джианна, – ухмыльнулся я. – Ты поедешь со мной в Нью-Йорк.

Надежда и облегчение отразились у нее на лице.

– К Арии? С ней все хорошо? У нее не возникло проблем из-за того, что помогла мне?

Почему-то ее реплика меня раздосадовала.

– Ария в порядке, – ответил я, встал и подошел к окну. Отвернувшись от нее, спросил: – Тот парень, ты любила его?

Не уверен, что стану делать, если она ответит «да». Я не смогу достать этого говнюка и не хочу причинять боль ей, так как быть? Убить кого-то другого, предпочтительно этих двух мудаков из Синдиката, которые слишком долго действовали мне на нервы. Или даже убить ее гребаного отца, когда увижу его в следующий раз.

– Сида? – дрожащим голосом спросила она, и я чуть не слетел с катушек прямо там. Бросил на нее через плечо хмурый взгляд. У неё и вправду глаза были мокрыми от чертовых слез.

– Мне плевать, как его зовут.

Блядь, как же сильно мне хотелось замочить того парня! Я бы миллиард баксов отдал, если бы был способ воскресить мудака, только чтобы я мог убить его снова. Медленно, мучительно.

– Его звали Сид, – заупрямилась она, и в ее глазах вернулся знакомый блеск.

Но на мой вопрос она так и не ответила.

– Так ты любила его?

– Нет, – она ответила, не колеблясь. – Я едва его знала.

Я бы обрадовался, если бы она не начала кусать нижнюю губу, словно сдерживая слезы. Она казалась чертовски расстроенной, а потом из ее левого глаза скользнула слеза. Джианна моргнула несколько раз.

– Если ты его не любила, тогда почему плачешь?

Она сердито взглянула на меня. Взглянула так, будто у нее есть основания злиться.

– Ты правда не понимаешь?

– Я мафиози, Джианна. Я видел смерть множества людей и много раз убивал сам. – И прямо сейчас я хотел убить снова больше всего на свете.

– Сид не заслуживал смерти. Он умер из-за меня. Он никому не сделал ничего плохого.

Что за хуйня? Да неужели?

– Он тронул не ту девушку. Он умер, потому что прикоснулся к тому, что ему не принадлежит.

Джианна покачала головой.

– Ты сам хотел его убить, не так ли? Поэтому ты остановил Стэна? Не потому, что хотел спасти Сиду жизнь.

Это и правда стало для нее сюрпризом? Для того, кто убежден, что я и все остальные члены мафии – чудовища, странно удивляться моему желанию убить говнюка, который лапал мою невесту.

Прежде чем я успел ответить, зазвонил мой телефон. На экране высветилось имя Луки. Я послал ему короткое сообщение, пока ехал в машине. Он пытался до меня дозвониться, но я не был в настроении говорить с кем-либо, лишь перебросился парой фраз с пилотом нашего частного самолета. Однако, зная Луку, я понимал, что он не сдастся. Подавив стон, я ответил на вызов, отвернувшись от Джианны.

– Смс «она у меня» – это всё, что ты хотел мне сообщить? – спросил он со злостью.

– Я был занят.

На заднем плане мне был слышен встревоженный голос Арии, но, к счастью, Лука не дал ей трубку. Я вообще не был настроен разговаривать с истеричкой, а уж с женщиной, которая помогла моей невесте убежать, и подавно. В Нью-Йорке ещё было раннее утро. Почему Лука не мог дать своей жене хоть разок поспать подольше?

– Чем? – Он сделал паузу. – Нет, не говори мне. Я даже, блядь, знать не хочу.

– Он с ней что-то сделал? – спросила Ария достаточно громко, чтобы я услышал.

Я промолчал.

– Она жива? – спросил Лука тихо.

– Да пошел ты!

– Буду считать, что это да.

На заднем плане Ария по-прежнему не умолкала.

– Передай своей женушке, что ее сестра в порядке.

– Джианна в порядке, – приглушённо сказал ей Лука, а затем обратился ко мне. – Когда вы возвращаетесь?

– Вылет меньше чем через два часа.

– Ты летишь прямиком в Чикаго, чтобы встретиться со Скудери. Верно?

– Он уже звонил тебе, да?

Стэн и Кармине, несомненно, отправили известия своему боссу после того, как мы поймали Джианну. Значит, о Сиде он тоже узнал.

– Ну ещё бы. Его дочь уже полгода в бегах. Это важные новости.

– Ещё скажи, что он рад ее возвращению.

– Нет, по крайней мере, не по той же причине, что и Ария. Он хочет, чтобы она была наказана. Она нанесла урон его авторитету, да и твоему тоже. Как я слышал, вы застукали ее с каким-то парнем. Ты же понимаешь, что такие новости разлетаются со скоростью лесного пожара. Скудери жаждет превратить наказание Джианны в публичное шоу. Он ожидает, что ты поможешь ему с этим.

Я стиснул зубы.

– Мне по хуй. Я не повезу ее в Чикаго. Если он хочет поговорить с ней, то может приехать в Нью-Йорк.

– Ты хочешь защитить ее после того, что она натворила?

– Да.

– Маттео, это дело Синдиката. Она тебе не жена, и никто не ждет, что ты на ней женишься после того, как она перетрахалась с половиной Европы.

– Осторожно, – прошипел я.

– Черт тебя побери! Ты не можешь просто выбросить ее из головы? Выеби ее, это уже неважно, а потом верни отцу.

– Ария еще возле тебя? Она слышит, как ты говоришь о ее сестре? – поинтересовался я.

– Нет. Для меня Семья на первом месте. Джианна это заслужила. Ты должен отвезти ее в Чикаго, Маттео. Я не хочу развязывать из-за нее войну.

– Да пошел ты, Лука! Ты мой брат, черт побери! Разве ты не должен быть на моей гребаной стороне?

– Не тогда, когда ты рехнулся на всю голову.

– Да пошел ты!

На другом конце линии Лука вздохнул.

– Слушай, я не говорю, что ты должен отказаться от нее. Отвези ее в Чикаго и сделай вид, что доставляешь отцу. Затем заключи с ним сделку. Она всё еще тебе обещана, так что Скудери тебе не откажет. Наверняка даже обрадуется сбыть ее с рук. Мы с Арией тоже полетим туда. Я сейчас же напишу нашему пилоту. Тебе не придется разбираться с этим в одиночку.

– Уговорил, отвезу ее в Чикаго. Но я не уеду без неё, что бы Скудери ни сказал. Она моя.

– Хорошо, но я сомневаюсь, что будут какие-то проблемы. И поверь мне, я тоже не хочу, чтобы Джианна пострадала от отца. Ария любит свою сестру, и я хочу, чтобы Ария была счастлива, так что не позволю Скудери убить или навредить Джианне. Мы сделаем так, что она вернется вместе с нами в Нью-Йорк, пусть даже в качестве твоей жены, если это то, чего ты хочешь на самом деле.

– Ты готов пойти против Скудери, если он по какой-то причине не согласится?

– Придется. Ради тебя и ради Арии.

– Поклянись.

Лука ещё раз вздохнул.

– Клянусь. Вы с Арией станете моей погибелью.

Мне захотелось рассмеяться, но он отключился. Повернувшись к Джианне, я заметил, что она наблюдает за мной с тревогой на лице. Под моим взглядом она попыталась ее скрыть, но безуспешно. За последние несколько месяцев меня не раз посещала уверенность, что я не смогу ее найти, что она чересчур умна; теперь же я порадовался тому, что ошибался.

– Традиция требует, чтобы я сдал тебя Синдикату и твоему отцу.

В ее глазах мелькнул страх. Джианна не была глупа; она знала, что с ней может произойти, если она попадет в руки к своему отцу. Я не знал точно, вмешается ли Данте Кавалларо, и мне было насрать. Мне хотелось ее защитить. Они не имели права решать её судьбу. Это был мой шанс показать ей, что она совершила ошибку, сбежав, и что я для нее был тем самым. Она долго смотрела на меня. Ее лицо без привычной маски стало беззащитным и уязвимым. Такой я видел Джианну только пару раз: когда Арию накачали наркотиками, и когда Джианна оказалась в руках русских. Я еще был зол на нее, по-прежнему чертовски разъярен, понимая, что она сбежит опять, если дам ей шанс, но в глубине души просто был рад ее возвращению.

– Мы поедем в Чикаго, но я не отойду от тебя ни на шаг, Джианна. Я не дам тебе возможности вновь от меня сбежать.

Джианна

После того, что сегодня произошло, не уверена, что рискнула бы ещё раз сбежать.

У Маттео опять зазвонил телефон, и он не сдержал проклятья. Я была рада хоть как-то отвлечься. Его пристальный взгляд пробуждал во мне то, что я старалась заглушить со времени нашего поцелуя. Я прилегла, но едва закрыла глаза, как в мыслях вновь возникло видение мертвого тела Сида. Пусть даже Маттео его не убил, это не значит, что в этом нет его вины. Если бы Кармине не опередил его, Маттео сделал бы то же самое.

Наверное, я задремала, потому что резко вздрогнула, когда что-то коснулось моей руки. Открыв глаза, я обнаружила нависшего надо мной Маттео. Он выпрямился, криво улыбнувшись.

– Как я вижу, смерть Сида тебя не слишком-то беспокоит, если ты в состоянии вот так уснуть.

Я села, сердито уставившись на него. Он намеренно был груб, я это знала, но в то же время задавалась вопросом: а что, если это правда? Была ли я настолько бездушной? Неужели я в большей степени похожа на Маттео, чем готова признать? Нет. Мне снился мертвый Сид, и мою грудь словно сжимало в тисках, когда я вспоминала о нем.

– Мы должны идти. Скоро наш вылет.

Маттео обхватил мое запястье, чтобы поднять на ноги, но я вдруг разозлилась и вырвалась из его хватки. Маттео опять протянул ко мне руку, рывком поднял меня и прижал к себе.

– Осторожнее, Джианна. Меньше двух часов назад я видел, как ты путалась с другим парнем. Я горжусь своим самообладанием, но моему терпению есть предел.

Я проглотила готовый вырваться ответ и позволила Маттео вывести меня из номера. Стэн и Кармине уже ждали в коридоре. Они осмотрели меня с ног до головы, и Стэн презрительно выплюнул:

– Как ни странно, она по-прежнему цела и невредима. Если бы моя невеста кувыркалась с другими мужиками, я бы превратил ее в кровавое месиво.

– Похоже, что меня колышет твое ебаное мнение? – грозно спросил Маттео.

Я перевела на него взгляд и задалась вопросом, почему, в самом деле, он не сделал того, что предложил Стэн. Я решила пока помалкивать. Хоть самосохранение и не было моей сильной стороной, но и конченой самоубийцей я не была, даже если смерть, возможно, будет предпочтительнее того, что для меня приготовил отец.