Текст книги "Учение дзэн «Бездомного» Кодо"

Практиковать дзадзэн – это сделать из себя «я» при помощи «я»

Долгое время я чувствовал, что не понимаю этих слов Саваки-роси. Наконец мне стало ясно, что «делать из себя „я“ при помощи „я“» означает жить реальностью истинного «я». Жить реальностью истинного «я» – это видеть ценность «я» внутри «я». В 1969 г. меня посетил один американец, президент какой-то компании. «У меня хорошая семья, – сказал он, – что касается финансов, то я богат; но в эти дни я не могу не чувствовать себя пустым и одиноким. Почему это так?» Я ответил ему: «Это потому что вы не знаете по-настоящему, кто вы такой. Вы не становитесь самим собой».

Обычно человек видит себя родителем по отношению к своим детям, мужем или женой по отношению к супружескому положению. На работе вы определите себя в понятиях своего положения. Внутри своей компании вы оказываетесь подчинённым по отношению к своим начальникам и начальником для своих подчинённых. А по отношению к своим клиентам вы – коммерсант. В сравнении с компетентным лицом вы – глупец. Вы – бедный человек, когда сравниваете себя с миллионером. Вы решаете вопрос о том, кто вы такой, внутри взаимоотношений или в сравнении с другими; и вы уверены, что созданная вами таким образом фигура – это вы сами.

Упомянутый президент компании «думал о себе, как об успешном бизнесмене», но это было только образом, который он создал на основе своих отношений с другими. Когда же он попытался увидеть себя, не сравнивая себя с другими, он не смог обнаружить по отношению к самому себе ничего определённого – и внезапно почувствовал себя пустым и одиноким. И вот только в силу страстной привязанности к фигуре, созданной внутри взаимоотношений с другими людьми, в большинстве своём люди избегают чувства пустоты и одиночества.

На днях я услышал интересную историю. В телефонном разговоре кто-то попросил разрешения поговорить с директором Танакой. Сотрудник, принявший вызов по звонку, сказал: «Эй, Танака, этот малый хочет поговорить с директором Танакой». А на самом деле Танака не был директором, а был только начальником отделения. Однако голос Танаки звучал вполне удовлетворённым, потому что вызывавший обратился к нему, как к директору. Он ошибся, приняв положение в компании за себя, будучи уверен в том, что суждение о нём других людей имеет реальную ценность.

Однако, как написано в «Сутта-нипатте», «тот, кто полагается на других, всегда беспокоен». Пока вы полагаетесь на других, вы обусловлены этими другими. Когда другие куда-то движутся, вам также нужно двигаться. Предположим, у вас есть известная сумма денег, и вы рассчитываете после отхода от дел пожить с удобствами. Ценность ваших денег год за годом снижается, даже если вы держите их в банке. Думая о будущем, вы не можете не волноваться. Если вы рассчитываете на то, что ваши дети позаботятся о вас, когда вы будете слишком стары, чтобы самим позаботиться о себе, – то у вас нет уверенности в том, что они будут в состоянии сделать это.

Есть рассказ о последних днях Шакьямуни Будды. Будда был очень стар. Во время последнего путешествия, когда за ним присматривал только Ананда, он заболел. Будда сказал: «Я устал, пожалуйста, приготовь мне место прилечь». Ананда смастерил кровать в тени большого дерева; Будда прилёг и отдохнул. Через некоторое время он немного оправился, встал и опять пошёл. Пройдя небольшое расстояние, он опять сказал: «Я устал» – и снова лёг. Ананда очень взволновался и захотел позвать других учеников, но Будда не позволил ему сделать это. Как своё последнее поучение, Будда оставил следующие слова: «Найдите убежище в себе. Найдите убежище в дхарме. Не находите убежища ни в чём другом».

В «Дхаммападе» мы читаем: «Ведь своё „я“ – господин себя. Кто же ещё может быть господином? Полным подчинением своего „я“ человек обретает высшее убежище, которого трудно достичь». В конечном счёте «я» представляет собой основу учения Будды. «Утвердиться в своём „я“» – этот принцип выражен Саваки-роси словами «сделать из себя самого „я“ при помощи „я“». Таким же образом это выражено Догэном-дзэндзи как «самадхи своего „я“» – дзидзюю дзанмай.

Когда я начал проводить сэссин в Антайдзи, – дело было после смерти Саваки-роси, – я решил самозабвенно осуществлять его поучения, дав им по возможности самую полную форму выражения. Когда он был жив, мы вставали утром, сидели в течение одного периода, затем распевали сутры. После этого мы завтракали, затем убирали помещение, потом пили чай. После чая мы возвращались в дзэндо и спустя некоторое время слушали лекцию. Вперемешку с дзадзэн мы делали много дел. Обычно сэссин проводились именно таким образом. Однако я начал проводить сэссин особого рода, во время которого мы только сидели в дзадзэн – и ничего больше не делали. У нас были три приёма пищи; но после еды мы практиковали кинхин. Целый день мы только повторяли дзадзэн и кинхин; это продолжалось с четырёх часов утра до девяти часов вечера без перерыва. Никаких разговоров. Никаких взаимоотношений друг с другом.

Мы не пользуемся кёсаку (палкой для ударов). Если вы сидите в течение только одного или двух периодов, ударять людей кёсаку для пробуждения будет неплохим средством. Но когда вы сидите целый день, представляя собой «я» без взаимоотношений с другими людьми, спать в течение полных пяти дней невозможно. В конце концов вы просыпаетесь. А пробудившись, вы сидите серьёзно, потому что занимаетесь практикой только для себя, а не для других. Когда пользуются кёсаку, она может стать своеобразной игрушкой; люди начинают играть с ней, думая: «Он ударил меня; а когда придёт моя очередь носить палку, я возвращу ему удар». Тогда мы вносим этот вид человеческого чувства в дзадзэн, потому что все мы – обыкновенные, живые существа. Поэтому мы не употребляем кёсаку. Мы просто самозабвенно сидим вместе, и это – наша собственная практика. Мы просто сидим в дзадзэн и делаем из себя своё «я» при помощи «я». И это происходит не только во время сэссин; нам следует созерцать стену в течение всей жизни. Это было моим способом практики.

Я стал учеником Саваки-роси в 1941 году и двадцать пять лет следовал за ним – до его смерти в 1965 году. В течение этого периода я никогда не получал зарплаты, мне не платили ни йены. Я никогда не получал премиальных, единовременного пособия, выходного пособия или пенсии по возрасту. Я не получил удостоверения священнослужителя. И я поощряю своих учеников такому же способу занятий практикой. Как бы долго они ни оставались в Антайдзи, они никогда не получат никакого удостоверения, ни зарплаты, ни выходного пособия, ни пенсии. Однако им нужно молча продолжать практиковать дзадзэн в течение десяти лет. Это достаточно суровая практика. Обыкновенно монахи говорят, что их практика трудна, так как они сидят неподвижно, и их бьют кёсаку. Но такой способ практики весьма несовершенен.

Я стал монахом тридцати лет. К тому времени когда мне исполнилось сорок, мои друзья по элементарной школе, средней школе и университету уже занимали видное положение в обществе. Обычно я просил милостыню (такухацу) в Такацуки, городе на полпути между Киото и Осакой. Мой товарищ по университету Васэда был мэром этого города. Я никогда этого не забуду. Я просил милостыню и получал одну за одной монеты в одну йену или пять йен, или кредитки в десять йен, – на улицах города, где мэром был мой старый приятель. Сейчас он занимает пост члена Палаты советников национального парламента или что-то в этом роде. Также в то время один мой приятель по средней школе был управляющим фабрикой автомобильной компании Мицубиси в Киото. Он говорил, что под его началом находятся пять тысяч сотрудников. А я оставался монахом-послушником до тех пор, пока мне исполнилось пятьдесят лет; у меня была лишь небольшая работа, например варка риса в храмовой кухне.

С точки зрения общественного мнения, эта практика весьма сурова, – просто созерцание стены в течение двадцати или тридцати лет без каких-либо отвлечений и без возврата. Тем не менее я говорю своим ученикам, что им нужно сидеть безмолвно десять лет. Здесь есть ещё несколько человек, которые уже просидели десять лет; и вот мне приходится говорить им: «Сидите безмолвно ещё десять лет». Когда они просидят двадцать лет, я скажу: «Сидите ещё десять лет». Если они просидят тридцать лет, люди в возрасте третьего десятка будут старше пятидесяти. И если они просидят неподвижно, без каких-либо отвлечений, до тех пор пока им исполнится пятьдесят лет, я вполне уверен, что они будут весьма способными людьми, которые сумеют выполнить большую работу. Если я скажу им с самого начала, что нужно просидеть тридцать лет, они будут удивлены. Поэтому я сначала говорю им, чтобы они сидели десять лет, затем – чтобы просидели ещё десять. Некоторые из моих учеников находятся на этой стадии. Но если они просидят двадцать лет, другие десять лет совсем не будут трудными, потому что к тому времени они будут иметь уверенность.

Это так чудесно – продолжать сидеть там, где нас ничто не отвлекает. Почему это так чудесно? В то время как человек просто сидит лицом к стене в течение двадцати или тридцати лет, он осуществит «я», которое есть только «я» без взаимоотношений с другими; и он найдёт ценность этого «я» внутри себя. Если человек не находит ценности «я» внутри себя, продолжать сидение в таких условиях невозможно.

Обыкновенно люди думают, что их ценность как личностей основана на суждениях других людей. Они обнаруживают свою личностную ценность в размерах своего заработка. Если у них имеется какое-то профессиональное звание, они думают, что являются важными людьми. Когда они владеют каким-нибудь делом и их заработок растёт, они становятся ещё более важными. Но они просто играют с игрушками.

Именно сейчас прекратите полностью игру с игрушками и сидите как «я», которое не связано с другими. Практиковать дзадзэн – значит делать из себя «я» при помощи «я». Это означает – найти свою ценность как личности внутри «я» и действительно стать жизненной реальностью. Это – основа «самадхи „я“» – дзидзюю дзанмай.

Практиковать дзадзэн – значит стать таким «я», которое едино со Вселенной

Обычно мы предполагаем, что понимаем себя. Но то «я», которое, как мы думаем, нам понятно, – это «я» в отношениях с другими людьми. В данный момент на Земле существует четыре миллиарда людей, так что я оказываюсь одним из четырёх миллиардов других. Если же мы подсчитаем число человеческих существ в прошлом и в будущем, то я окажусь одним из бесчисленного множества. Недавно я читал в газете статью, где говорится следующее. У вас двое родителей; и каждый из ваших родителей также имел двух своих родителей. Если вы подсчитаете своих предков поколение за поколением и вернетесь на сорок поколений назад, число этих предков достигнет нескольких миллиардов.

Не знаю, правда это или нет, но говорят, что наш нынешний император – сто двадцатый. Сорок поколений – это третья часть истории императорской фамилии. Если мы предположим, что одно поколение – это тридцать лет, это отведёт нас назад на тысячу двести лет. Удивительным для понимания будет тот факт, что за такой короткий период времени у нас существуют миллиарды и миллиарды предков. И это только люди. Если же мы сосчитаем все живые существа на Земле, «другие» для каждого из нас окажутся поистине бесчисленны. Земля – это только одна планета в Солнечной системе, которая представляет собой часть гораздо более обширной галактической системы. Только в одной нашей галактике существуют двести миллиардов постоянных звёзд, а в известной Вселенной – бесчисленное множество галактических систем. Так что «я» по отношению к «другим» почти равно нулю. Иногда мы беззаботно убиваем муравьев, когда шагаем по земле и наступаем на них.

А каждый из нас, как отдельный от всех других индивид, в действительности гораздо меньше одного из муравьев. На самом деле мы – ничто.

Иногда политики говорят, что человеческая жизнь дороже всего на свете; они говорят замечательные слова, чтобы покорить наши сердца в некоторых ситуациях. Верить им – большая ошибка. На самом деле они не верят собственным словам. Если начинается такая война, как Вторая мировая, они могут сказать вам, что ваша жизнь стоит полтора цента. Они могут призвать вас на военную службу, просто прислав вам почтовую открытку, и отправить вас на поле битвы. Когда они говорят, что ваша жизнь стоит полтора цента, тогда эта жизнь всё же имеет, по крайней мере, какую-то малую ценность. Но в действительности «я» из бесчисленного множества существ имеет меньшую ценность, чем кишечная палочка. «Все существа» так же бесконечны. И всё-таки все существа существуют, потому что существую я. Должно существовать жизненное переживание «я» как основы всего.

«Я» есть основа жизненного переживания; это справедливо для всех существ. Они существуют потому, что существует «я». Для вас этот мир существует только потому, что вы живы. Все и каждый из нас живут жизнью, которая являет собой «всё из всего». И в то же время мы живём как индивиды, как «один из всех». Такова природа «я». В дзадзэн «я», как «один из всех», оказывается лицом к лицу с «я», которое есть «всё из всего». Как магнитная стрелка компаса всегда точно указывает на север, так и «я» внутри меня самого вижу в точности «всё из всего». Таков смысл слов «стать „я“, которое едино со вселенной». Это не просто теория, это реальность. Как же можем мы действительно её ощутить?

Когда я ещё находился в Антайдзи, один из моих учеников сделал клумбу и посадил там множество тюльпанов. Пришла весна, они быстро выросли и внезапно расцвели множеством красок. Там были красные цветы, желтые, синие, пурпурные, чёрные и оранжевые. Они были так прекрасны! И вот однажды, в тёплый и тихий вечер, я посмотрел на них и подумал: «Как все эти разные цвета исходят из одной и той же почвы?» Это было поистине чудесное, невиданное зрелище. Спустя некоторое время я понял, что эти цвета исходят не только из почвы. Тюльпаны поглощали углекислый газ из воздуха, а свет и тепло получали от солнца. Я увидел, что даже маленький цветочек тюльпана появляется из целой Вселенной. С того времени я пользовался и пользуюсь выражением «тэнти-иппаи», «полнота Вселенной». Во время этого весеннего дня я наблюдал за мирными облаками, плывшими по небу, – и почувствовал необходимость написать:

«Облако» – стихотворение о жизни

 
Облака
внезапно появляются из целой Вселенной
и исчезают в этой целой Вселенной,
проплывая с рассеянной улыбкой.
Некоторые из них плывут мирно и спокойно,
Другие раскрываются в ярости и смеются
тёмным смехом,
призывая гром и грохот,
Весенние облака смачивают землю,
Муссонные облака несутся с долгими дождями.
Снежные облака жалеют нас в глубоком
безмолвии зимы.
В полных ненависти тайфунах
облака дико мчатся,
Несутся вихрем, рвутся ураганом,
Как бы стараясь убить все живое, —
И вот иногда
Все облака исчезают,
Оставляя только тёмно-синее небо,
Где нет никаких преград.
Облака
внезапно появляются из целой Вселенной
и исчезают в этой целой Вселенной;
Эти облака -
изначальная форма всех живых существ.
Вся Вселенная – не что иное, как жизнь.
 

Следить за облаками очень интересно. Каждое внезапно появляющееся облако имеет собственную, уникальную форму выражения; каждое из них принимает форму, отличную от других. Таковы же и мы, люди. Мы совершенно сходны с облаками. Саваки-роси как-то сказал: «Каждый человек в этом мире просто собирает облака». Это правильно. Деньги подобны облакам. Люди состязаются друг с другом из-за денег и положения, но рано или поздно всё это внезапно исчезнет. Они только собирают облака. Однако нам следует понять, что основа, откуда внезапно появляются все вещи, подобные облакам, – это жизнь целой Вселенной.

Несколько позже я написал другое стихотворение:

Сердце нэнбуцу

 
Ем пищу, собранную в саду
Этой Вселенной.
Пью воду источника
Этой Вселенной.
Дышу воздухом целой Вселенной.
Моя жизнь исходит из целой Вселенной.
Движимый силой тяготения целой Вселенной,
Становлюсь чистым и ясным.
Вся Вселенная там, куда я возвращаюсь.
 

Пища, которую мы едим, – зёрна, овощи, фрукты и мясо, – всё это появляется из целой Вселенной. Мы пьём воду из целой Вселенной, мы дышим воздухом целой Вселенной. Всё без исключения исходит из целой Вселенной. Нас мягко увлекает сила тяготения целой Вселенной, и мы вместе с целой Вселенной становимся чистыми и ясными. Целая Вселенная – то место, куда мы возвращаемся.

Вся эта Вселенная называется Амида (санскр. «Амитабха»). Слово «Амитабха» означает бесконечную жизнь, бесконечный свет. Пища, воздух, вода – всё это дары Амитабхи. Мы живём жизнью Амитабхи. Это функция гравитационной силы Амитабхи. Она называется первоначальным обетом. Под влиянием первоначального обета я становлюсь чистым и ясным в Амитабхе. В буддизме термин син, или «вера», означает «быть чистым и ясным». Увлекаемые силой тяготения целой Вселенной, мы становимся чистыми и ясными вместе с целой Вселенной. Это и есть вера. Мы также говорим «наму» (санскр. «намас»), что означает «возвращение к истинной жизни „я“» или «„я“, которое едино со Вселенной». Основание практики – это «я», постоянно функционирующее как жизнь целой Вселенной – точно так же, как магнитная стрелка компаса всегда указывает на север.

НАМУ АМИДАБУЦУ

(обретение убежища в Будде Амитабхе – ещё одно написанное мной стихотворение)

 
Амида – это «бесконечность».
Где бы и когда бы нечто ни происходило,
Оно имеет место внутри моей жизни.
«Наму» – это «вернуться к жизни»,
Не обращая внимания на то, что я могу думать
Или во что могу верить,
Увлекаемый силой притяжения
Абсолютной реальности, —
Это и есть моя жизнь
При помощи тела, речи и ума,
Всегда здесь и теперь,
Действуя как
Наму Амидабуцу.
Это – «буцу»,
Зрелое человеческое существо.
 

Амитабха существует не потому, что я думаю, что он существует. Амитабха Будда существует, не имея отношения к тому, верю я в него или нет. Независимо от того, что я думаю или во что верю, Амитабха – это Вселенная в её полноте. Увлекаемый первоначальным обетом, который есть абсолютная реальность Амитабхи, я функционирую при помощи тела, речи и ума. Это и есть будда. Слово «будда» означает взрослую, истинно зрелую личность.

Каждый человек улыбается, когда исполняются его желания, и жалуется, когда дела складываются против его стремлений. Несмотря на свою физическую зрелость, люди склонны к ребячеству наподобие голодных духов. В духовной сфере они никогда не развиваются за пределы этого состояния. Личность, которая обладает только физической зрелостью, – это человек ложной зрелости. Догэн-дзэндзи со всей ясностью показал это в «Сёбогэндзо-хатидайнин гаку» («Восемь осознаний истинно зрелого»). Практика, как ей учил Догэн-дзэндзи, означает стать зрелым в истинном смысле этого слова.

Вкратце, дзадзэн – это перестать делать что бы то ни было; глядеть на стену и сидеть просто, будучи тем «я», которое есть только «я». Занимаясь дзадзэн, мы должны воздерживаться от любых действий. Всё же, будучи людьми, мы начинаем думать. В нашем уме мысли создают особого рода диалог. Если вы – биржевой брокер, вы можете думать: «Тогда мне нужно было продать это. Нет! Мне следовало купить это», или: «Мне нужно было бы немного подождать». Если вы – юный возлюбленный, вы можете обнаружить, что перед вашим умственным взором всё время появляется ваша подруга. Если вы свекровь, которая не ладит с невесткой, вы, возможно, думаете только о жене своего сына. В какую бы ситуацию вы ни были вовлечены, относящиеся к ней мысли будут возникать сами по себе, когда вы сидите в дзадзэн. Когда вы понимаете, что думаете, – когда предполагается, что вы ничего не делаете, – и возвращаетесь к дзадзэн, мысли, которые до этого появлялись перед вами так ясно, как если бы они были фигурами на экране телевизора, – внезапно исчезают, как будто вы отключили телевизор. И перед вами остаётся только стена. Одно мгновение – вот и всё! Это и есть дзадзэн. И снова сами по себе возникают мысли. Снова вы возвращаетесь к дзадзэн, и они исчезают. Мы просто повторяем этот процесс; это называется какусоку, осознавание реальности. Здесь самый важный пункт состоит в том, чтобы повторять какусоку миллиарды раз. Именно так нам следует практиковать дзадзэн.

Если мы занимаемся практикой таким образом, мы не можем не понять, что наши мысли представляют собой не что иное, как секрецию мозга. Точно так же, как наши слюнные железы вырабатывают слюну, а желудок – желудочный сок, – так и мозг вырабатывает мысли.

Обычно люди этого не понимают. Когда мы думаем: «Я его ненавижу!», мы ненавидим данную личность, забывая при этом, что мысль – всего лишь секрет мозга. Ненависть захватывает наш ум, тиранит его. Ненавидя этого человека, мы подчиняемся этому тирану. Когда мы кого-то любим, мы оказываемся унесены своей привязанностью к этой личности; и мы оказываемся порабощены любовью. В конечном счёте все мы живём как вассалы одного властелина – мысли. Таков источник всех наших проблем.

Наши желудки вырабатывают желудочный сок, чтобы переваривать пищу. Но больше сока – не значит лучше: если его вырабатывается слишком много, у нас может развиться язва или рак желудка. Желудок вырабатывает сок, чтобы сохранить нашу жизнь, однако избыток сока может оказаться опасным. В наши дни люди страдают от избытка мозговых секреций и позволяют себе подпадать под власть их тирании. В этом причина всех наших ошибок.

На самом деле разнообразные мысли, которые возникают у нас в уме и в мозгу, являются не чем иным, как декорациями жизни «я». Как я сказал раньше, нам не следует быть слепыми или не обращать внимания на эти декорации. Дзадзэн обращает взор на всё, как на декорацию жизни «я». В древних текстах дзэн это называется хонти-но-фуко, или «декорация первоначальной почвы».

Мы становимся жизнью Вселенной в её полноте не вследствие своей практики. В данный момент мы все живём этой жизнью. Несмотря на то что мы на самом деле едины со всей Вселенной, мы не проявляем этого в своей жизни. Поскольку наши умы постоянно проводят различение, мы воспринимаем только конечную фазу мозговых секреций. Когда же мы заняты дзадзэн, мы освобождаемся от мыслей, и мысли отпадают. Исчезает также и то, что возникает в наших умах. И вот, там проявляется жизнь Вселенной в её полноте. Догэн-дзэндзи называл это сёдзё-но-сю, т. е. практикой, основанной на просветлении. Жизнь Вселенной в её полноте есть просветление. В нашей практике мы являем собой целую Вселенную. Это называется сюсё-итинё, или «практика и просветление суть одно».

Все мы предпочитаем счастье несчастью, рай аду, выживание неминуемой смерти. Таким образом мы всегда раздваиваем реальность, разделяя её на нечто хорошее и нечто дурное, на что-то такое, что нам нравится, и то, что нам не нравится. Мы устанавливаем различие между сатори и заблуждением и стремимся достичь сатори. Но реальность Вселенной находится далеко за пределами отвращения и привлекательности. Когда нашей установкой оказывается «как бы ни было, что бы ни было, где бы ни было», – тогда мы проявляем всю Вселенную. А при установке, направленной на попытки что-то приобрести, мы оказываемся неустойчивы. Когда вы стараетесь обрести сатори, вы в высшей степени заблуждаетесь вследствие желания уйти от своего нынешнего состояния.

Догэн-дзэндзи учил, что наша нынешняя установка должна быть установкой на неустанную практику в каждой ситуации, с которой мы встречаемся. Если мы проваливаемся в ад, мы просто проходим через ад; это самая важная установка, которую нужно иметь. Когда мы сталкиваемся с несчастьем, мы работаем, проходя через него с искренностью. Просто сидите в реальной жизни, видя одними и теми же глазами небеса и ад, горе и радость, жизнь и смерть. Нe важно, какой будет ситуация, – мы живём жизнью «я». Мы должны неподвижно сидеть на этом основании. Это и есть – «становиться единым со Вселенной».