Текст книги "Страстное искусство. Женщины на картинах Ван Гога, Рериха, Пикассо"

Ни единого удовольствия без привкуса горечи. Франсуаза Жило

Когда мужчина смотрит на спящую женщину, он пытается ее понять.

Когда женщина смотрит на спящего мужчину, она думает, с каким соусом будет лучше его съесть.

Пабло Пикассо

Вознаграждением за любовь является дружба.

Пабло Пикассо

– Знаешь, чего бы мне очень хотелось? – заговорил Пабло, – чтобы ты прямо сейчас поселилась в этом лесу; бесследно скрылась бы, чтобы никто не знал, что ты там. Я бы дважды в день приносил тебе еду. Ты бы спокойно работала, а у меня в жизни появилась бы тайна, которую я бы ни за что никому не раскрыл. По ночам мы бы выходили вместе, бродили, где вздумается, ты не любишь людских толп и была бы совершенно счастлива, потому что забывала бы обо всем мире и помнила только обо мне[68]68
  По книге Франсуазы Жило. Моя жизнь с Пикассо.


[Закрыть].

Так говорил Пабло молодой французской художнице Франсуазе Жило, в очередной раз озвучивая свою мечту о «долгой и счастливой совместной жизни». Они познакомились на выставке работ Франсуазы, когда ему было 62, ей 22. Разница в возрасте в 40 лет только усиливала их взаимное притяжение. «В юности, даже когда еще не достиг твоего возраста, – откровенничал Пабло, – я не находил никого, похожего на меня. Мучился ощущением, что живу в полном одиночестве, и ни с кем не говорил о том, что думал на самом деле. Утешение находил только в живописи. Взрослея, постепенно встречал людей, с которыми мог обменяться несколькими словами, потом еще несколькими. А с тобой – совершенно согласен – мы говорим на одном языке. Я с первой же минуты понял, что мы сможем общаться»[69]69
  Франсуаза Жило. Моя жизнь с Пикассо.


[Закрыть]. Франсуаза позднее признавалась: «познакомившись с Пабло, поняла, что передо мной нечто очень значительное, с чем можно потягаться. Эта перспектива подчас казалась пугающей, но и страх может быть восхитительным чувством. Поэтому я решила: пусть наши силы настолько неравны, что я рискую потерпеть сокрушительное поражение, этот вызов отвергать нельзя»[70]70
  Франсуазы Жило. Моя жизнь с Пикассо.


[Закрыть].

Пабло Пикассо. Портрет Франсуазы. 1946. Музей Пикассо в Париже

Франсуаза Жило. Фото, 1940-е годы

– Полюбить минотавра невозможно, – сразу предупредил Пабло, – во всяком случае, он так считает. И ему это кажется несправедливым. Потому-то он и устраивает оргии. Велит местным рыбакам похищать девушек с близлежащих островов. Когда дневная жара спадает, приводит скульпторов и натурщиц на свои вечеринки с музыкой и танцами, и все жадно поглощают моллюсков и шампанское, покуда меланхолия не сменится эйфорией. И вот тогда начинается оргия[71]71
  По книге Франсуазы Жило. Моя жизнь с Пикассо.


[Закрыть].

Пабло Пикассо. Сюита Воллара (068). Минотавр, cклонившийся над спящей. 1933. Оттиски находятся в Национальной галерее Австралии, Канберра, Музее Людвига, Лондон

Чтобы проиллюстрировать свои слова, Пабло показал Франсуазе свой эстамп, на котором минотавр наблюдал за спящей женщиной, и прокомментировал:

– Он изучает ее, хочет прочесть ее мысли, пытается выяснить, любит ли она его, потому что он чудовище, – сказал Пикассо, посмотрел на Франсуазу и продолжил: – Знаешь, женщины до того странные существа, что способны на это. Трудно сказать, хочет ли он разбудить ее или убить.

Так Пабло готовил Франсуазу к тому, что ее ждет. И чем больше он пугал девушку, тем интереснее ей становилось. Это было следствием очень жесткого воспитания ее отца, который считал самым главным в процессе взросления – борьбу со всеми возможными страхами. Боишься высоты – лезь на самую высокую гору; падаешь в обморок при виде крови – смотри на нее до исступления; не умеешь плавать – будешь плавать каждый день, и все дальше и дальше. Так, к восьми годам Франсуаза уже ничего не боялась и даже сама искала опасности. Поэтому встречу с Пикассо-Минотавром она восприняла как вызов судьбы, который с любопытством приняла.

Пабло Пикассо. Минотавр бегущий. 1928. Музей Пикассо в Париже

Пабло Пикассо. Макет для обложки журнала «Минотавр». 1933. MoMA, Нью-Йорк

Впервые образ Минотавра появляется в работах Пикассо в 1928 году, через год после знакомства с Марией-Терезой. Причем первые изображения включают в себя только голову и ноги быстро бегущего животного. А на заднем плане, как будто пронзая все тело человека-быка, красуется фаллический символ, выполненный хоть и условно, но достаточно узнаваемо (Минотавр бегущий).

Все!!! С этого момента Минотавр осознал себя, вырвался на свободу и побежал.

В 1933 году в Париже под названием «Минотавр» начал издаваться сюрреалистический журнал. Его идейными вдохновителями стали Жорж Батай, Андре Бретон и Поль Элюар. Когда к Пикассо обратились с просьбой сделать макет обложки, Пабло с удовольствием согласился, ведь образ сильного и свободного в своих проявлениях минотавра был одинаково близок и сюрреалистам, и самому Пабло. Для создания коллажа он даже использовал искусственные листья, взятые со шляпки своей официальной супруги Ольги.

Пабло Пикассо. Сюита воллара (066). Минотавр и женщина за занавесью. 1933. Оттиски находятся в Национальной галерее Австралии, Канберра, Музее Людвига, Лондон

Параллельно Пикассо пишет целую сюиту, посвященную своему герою. О ней мы говорили в главе, посвященной Ольге и Марии-Терезе. Здесь отметим особенно трогательную работу «Минотавр и женщина за занавесью». Как нежно и ласково девушка прижалась к могучему зверю. Как доверчиво она на него смотрит. Это была идиллия Пабло и Марии-Терезы. С Франсуазой все было иначе. Она принадлежала уже к другому типу умных, свободолюбивых и способных отстоять свои права женщин.

В 1934-м Пикассо создает ряд работ из серии «Девочка ведет слепого минотавра». Поэтому он и сказал как-то Марии-Терезе, что она спасла ему жизнь. Она за ручку вывела его внутреннего зверя наружу, позволила ему максимально быть собой и искренне полюбила чудовище. Получится ли совершить подобный подвиг любви у Франсуазы?

Когда Франсуаза Жило приняла приглашение посетить студию Пикассо, то пришла вместе с подругой, желая увидеть работы живой легенды. Шел 1943 год. Выставляться Пикассо в то время не мог. Нацистский режим признал его искусство дегенеративным и запрещенным. При этом он мог продолжать творить, у него дома была даже горячая вода, что было редкостью в то время, и к нему постоянно приходили посетители, и не только французы. Он даже отливал бронзовые скульптуры, что было совершенно запрещено, так как вся бронза шла в работу к любимому скульптору фюрера Арно Брекеру. У Пикассо были серьезные связи. Он мог обратиться за помощью в Министерство внутренних дел к Андре-Луи Дюбуа или к немецкому послу Отто Абецу. Так его прошения доходили и до Мюллера.

Первой картиной, которую увидела в мастерской Пабло на улице Гранд Огюстен Франсуаза, был «Петух» 1938 года. Яркая, независимая, очень уверенная в себе и привлекающая внимание птица. Франсуаза не отметила тогда, насколько символично это было. В природе петух – это вожак стаи птиц, которые никогда не живут по отдельности. Вожак может вступить в «любовную связь» с любой из них тогда, когда ему удобно, и столько раз, сколько ему необходимо. Он единственный самец стаи и если видит соперника, то вступает с ним в бой, чтобы сохранить свое право на обладание всеми курами в стае. И хотя Франсуаза Жило знала про непростые взаимоотношения Пабло с женщинами, она все же, вероятно, не предполагала весь ареал распространения и мощь его чувственного влечения. А Пикассо предупреждал: «Все существует в ограниченных количествах – особенно счастье. <…> Если так дорожишь любовью, что хочешь ее продлить, нужно ни в коем случае не предъявлять каких-то чрезмерных требований, которые помешают ей все усиливаться в течение предельно долгого срока»[72]72
  Франсуаза Жило. Моя жизнь с Пикассо.


[Закрыть].

О Доре Маар Франсуаза знала и раньше, до знакомства с Пабло. Она была фигурой заметной в арт-среде. Позже они с Пабло вместе ходили на ее выставку. Дора принимала участие в антивоенной сюрреалистической постановке пьесы Пабло «Желание, пойманное за хвост». Сюрреализм позволяет не стесняться в выражениях. И если кому-то кажется, что только современное искусство XXI века рушит все мыслимые и немыслимые грани приличия и ведет ко вседозволенности, то эта пьеса 1941 года говорит о том, что все это было и раньше. В любовной сцене сама любовь интерпретируется очень просто: «уж наверное я вас люблю раз прибежала по-соседски в шлепанцах и голышом поздороваться с вами и напомнить что вы меня любите и хотите к себе прижать меня всю целиком маленькую любовницу каковой я вам и прихожусь и полновластной хозяйкой своих мыслей о вас столь нежном поклоннике моих прелестей каким вы кажетесь – не смущайтесь поцелуйте меня сочно еще разочек – и еще тысячу других разочков»[73]73
  Пабло Пикассо. Желание, пойманное за хвост. Пьеса. 1941 год.


[Закрыть]. Этот фрагмент частично отражает отношения Пабло и Доры. А ее портреты 1941 года вторят тексту. От некоторых бросает в дрожь, они как острое блюдо проходят через наши органы восприятия, обжигая, как «Женщина с артишоком». Другие царапают ноготками нашу душу, отдаются покалыванием в кончиках пальцев, такие как «Женщина с кошкой». Но есть моменты, когда художник, а потом и мы вместе с ним, отдыхает и пишет что-то спокойное, привычное глазу. Когда не нужно изо всех сил стараться постичь смысл изображаемого, а можно просто наслаждаться женственностью и красотой (Дора Маар. 1941).

Пабло Пикассо. Женщина с артишоком. Живопись, 1941. Музей Людвига, Кельн

Пабло Пикассо. Дора Маар с кошкой. 1941. Частная коллекция

В мастерскую Пикассо на улице Гранд Огюстен Дора приходила только тогда, когда Пабло хотел ее видеть и звонил ей. Доре приходилось днями посиживать дома в ожидании этого звонка. Но и она приняла правила игры возлюбленного Минотавра. Ее последние портреты кисти Пикассо датируются 1944 годом. На одном из них «Женщина в зеленом», на лице Доры маска, подобно той, что покрывало лицо блудницы в картине «Авиньонские девицы». Взаимное притяжение между двумя эксцентричными творческими людьми доживало свои последние дни. И уж совсем мрачна «Женщина в голубом». Хотя, справедливости ради, нужно сказать, что то, что мы воспринимаем в творчестве Пикассо как нечто негативное, может вовсе и не быть таковым. «Я, когда пишу, всегда стараюсь дать людям неожиданный образ, – говорил Пикассо Франсуазе Жило, – более того, тот, которого они не приемлют. Вот в чем моя цель. В этом смысле я всегда стараюсь быть раздражающим. То есть даю человеку образ его самого, элементы этого образа собраны из обычного видения вещей в традиционной живописи, затем перегруппированы настолько неожиданным, волнующим способом, что ему невозможно избежать тех вопросов, которые этот образ вызывает». В этой формулировке «даю человеку образ его самого» скрыт большой секрет интереса к искусству Пикассо как при его жизни, так и после нее. Все образы узнаваемы. И так как они передают многомерный спектр наших чувств и эмоций, то их актуальность с годами будет только усиливаться.

Пабло Пикассо. Дора Маар. 1941. Национальная портретная галерея, Вашингтон

Пабло Пикассо. Женщина в зеленом (Дора). 1944. Фонд Бейелер, Риен

Франсуазу Пикассо писал иначе, чем всех предыдущих возлюбленных. Ольга – классическая красавица-аристократка, Тереза – чувственная и отдающаяся, Дора – угловатая, нервная, экспериментирующая. Франсуаза – устойчивая, цельная и обязательно с зеленым цветом волос. Причем такое видение первым определил художник Анри Матисс, с которым Пабло Пикассо был дружен и очень уважал его и как человека, и как художника, а также имел его картины в своей личной коллекции. Тогда замечание Матисса несколько задело Пабло, они с Франсуазой еще даже не жили вместе, а другой художник уже думал о том, как бы написать портрет его избранницы. Но когда сам взялся за кисти и краски, то волосы действительно вышли зелеными. Самый известный ранний портрет Франсуазы – «Женщина-цветок», он был написан в тот момент, когда Франсуаза переехала к Пабло. В тот год Пикассо написал очень жизнерадостную картину «Радость жизни». В центре Франсуаза в виде цветка, и все вокруг напоминает настоящий рай. А его политические взгляды, Пикассо состоял в коммунистической партии, также отразились в портрете Франсуазы. Она была изображена со знаком серпа и молота во лбу.

Когда Франсуаза переехала к Пабло, то обнаружила, что два раза в неделю в одни и те же дни он куда-то исчезает. Потом ей стало ясно, что он проводит время с Марией-Терезой и Майей. К такому положению вещей нужно было приспособиться и принять их. С этим Франсуаза справилась. Но это было не последнее испытание.

Сложнее было выстроить нормальные отношения с Ольгой Хохловой. В своей книге о жизни с Пикассо Франсуаза вспоминает, что Ольга буквально не давала им с Пабло прохода. Она следила за всеми перемещениями своего все еще официального мужа и его новой возлюбленной и часто оказывалась там же, где и они.

Пикассо и его дочь Майя на балконе. Фото, 1944. Архивное фото, Музей Пикассо, Париж

Клод и Палома Пикассо, Париж, 25 января 1966. Фото, Ричард Аведон. Фонд Ричарда Аведона

В 1947 году у пары родился сын Клод, в 1949-м дочь Палома. Пикассо выступал за рождение детей, так как был уверен, что дети создают новые проблемы и отвлекают от старых. Отношения с Франсуазой в силу многих обстоятельств были сложными, и Пабло надеялся, что материнство послужит их улучшению.

Правда, только беременность была самым счастливым временем для них обоих: «Во время работы, – вспоминала Франсуаза, – он постоянно прерывался и выходил из мастерской, чтобы выкурить сигарету и поговорить со мной. Мы были рядом круглые сутки… Некоторые мужчины очень мало отдают себя любви, и с ними никогда не узнаешь возвышенной стороны этого чувства. Но с Пабло было не так. Если он посвящал себя чему-то, то без остатка. Женщина сразу ощущала себя Психеей из древнего мифа: изведав божественной любви, она шла на край земли, лишь бы вновь обрести ее. Или, в случае Пабло, она оставалась рядом с ним – несмотря ни на что. Он умел зачаровывать и мастерски создавал вокруг женщины особый мир, мир, в котором величайший в мире художник прославлял на своих картинах ее красоту»[74]74
  А. Стасинопулос-Хаффингтон. Пикассо: творец и разрушитель. Глава 13. Конец невинности.


[Закрыть].

Ко времени появления на свет сына и ожидания дочери относится еще одна сюрреалистическая пьеса Пикассо «Четыре маленьких девочки». Хотя сами девочки появляются в его графических работах задолго до этого (Сюита Воллара 095). В ней есть описание этих событий: «Ягодки мои, вишенки мои, черешенки мои, червишенки мои, виноградинки мои, птички мои, пишу вам отсюда, за тысячу лье от всех заметных знаков и всяких экивоков, освещение сметает реяние парусов и с размаху бьет по ставням. Дочь жестянщика произвела на свет этой ночью на постоялом дворе, ликующая радость стать матерью пухлого щекастого карапуза, проявленного на пленке, великое проявление, невероятное явление, радостное открытие, которое открытые углы белых крыльев голубок протащили от одного вкусного супа к другому вокруг радуг, расколовшихся о мрамор. Отец и мама чувствуют себя хорошо, а ангелы появятся еще не скоро». А начинается пьеса веселой песенкой:

 
В лес мы больше не пойдем,
Лавры срезаны опять.
Мы красавицу найдем:
Пусть идет их собирать.
Вместе пустимся мы в пляс,
Вот как пляшется у нас:
Можешь петь и танцевать,
Кого хочешь целовать.
 

В нем слышится желание свободы. И хотя Пабло сам был инициатором появления детей, его не покидала мысль, что они ограничивают его свободу. На следующий год после рождения сына Пикассо написал картину на тему материнства. На ней фигура Франсуазы, как это часто бывало в ее портретах, расположена фронтально. Ее лицо смотрит прямо и открыто на зрителя. Образ находится посередине полотна, и он почти симметричен, что отражает ее характер – целеустремленный и решительный. Но ничего трогательного или возвышенного, как это было в картине 1905 года, в изображении матери и ребенка больше нет. Изможденное, уставшее лицо Франсуазы с оттенком кожи утопленницы. При этом, конечно, есть фото счастливого отца Пабло с малышом.

А после рождения Паломы Пабло больше не писал картин на тему материнства. Ближе к семидесяти она больше не интересовала Пабло. И по-человечески это можно понять! Тем более что его старший сын Пауло – ровесник Франсуазы – вызывал у него досаду и разочарование: страдал пагубными привычками (алкоголь и наркотики), был безработным, жил на пособие отца и периодически попадал в неприятности.

Пабло Пикассо. Сюита Воллара (095). Гарпия с головой быка и четыре девочки. 1934. Оттиски находятся в Национальной галерее Австралии, Канберра, Музее Людвига, Лондон

Поэтому никакой поддержки в воспитании детей Пикассо Франсуазе не оказывал. А ей действительно было тяжело продолжать выполнять все обязанности жены, делового партнера, хозяйки дома, поддерживать развитие собственного художественного таланта с двумя маленькими детьми. Это при том, что Пабло был достаточно скуп на выделение денежных средств и не делал никакой скидки на то, что женщине нужно восстановиться после родов. Он вообще был очень нетерпим к болезням женщин. И тут встал тот же самый вопрос, который когда-то возник в отношениях с Ольгой. Что делать мужчине с непомерными сексуальными аппетитами, если его женщина больна (у Франсуазы были длительные кровотечения) и не может ему соответствовать?

Пикассо купает в море своего сына Клода, Валлорис, 1948. Фото – Роберт Капа

Став матерью, Франсуаза Жило, думая о будущем «большой семьи» Пабло, предложила ему принимать у себя Марию-Терезу и Майю, чтобы Клод и Палома могли познакомиться с сестрой и подружиться, а не узнавать об их жизни из газет. Пикассо сначала не пришел в восторг от этого предложения, но потом согласился, полагая, что это может его позабавить. Так стали выстраиваться дружелюбные отношения всех членов «большой семьи». А еще через несколько лет Франсуаза предложила Пабло переехать в большой дом, чтобы там под одной крышей могли бы жить они с детьми, Пауло – сын от Ольги Хохловой со своей женой Эмильен и двумя детьми, и Мария-Тереза с дочерью Майей.

У Франсуазы были определенные доводы на эту тему. «Мне казалось, – вспоминала Франсуаза Жило, – будто мы плывем на корабле и попали в самое сердце бури, и теперь ради спасения людей стоит пожертвовать грузом – случайными связями, ложью и ненужными загадками. Я чувствовала, что с потерей каждого человека, который был хоть каким-то образом связан с Пикассо, вокруг него оставалось все меньше теплоты и неравнодушия. Я прекрасно видела, как он раз за разом говорил людям, что по вине каких-то посторонних людей в его жизни все идет не так, и я думала, с этим можно покончить, если собрать их всех в одном месте. Мы могли позволить себе купить достаточно большой особняк, чтоб у всех было по крылу, а Мария-Тереза, как мне казалось, могла бы присматривать за домом. Я стремилась все объединить, но все разваливалось на куски»[75]75
  А. Стасинопулос-Хаффингтон. «Пикассо: творец и разрушитель». Глава 14. «От таких мужчин, как я, не уходят».


[Закрыть].

Несмотря на явное неудовольствие Пабло, Франсуаза подыскала, на ее взгляд, подходящий для этой цели дом: «Это был просторный особняк в районе Варенн, просто дворец по сравнению с квартирой на Гей-Люссак, тесной и, прямо скажем, ужасной. Я думала, в комфорте нам хотя бы легче станет вести нашу эксцентричную жизнь. Наверное, когда отчаиваешься, начинаешь цепляться за любую надежду. В конце концов я убедила Пабло посмотреть на дом. Он вышел и сказал, что ему не нравится архитектура»[76]76
  А. Стасинопулос-Хаффингтон. «Пикассо: творец и разрушитель». Глава 14. «От таких мужчин, как я, не уходят».


[Закрыть].

Франсуазу спасала забота о детях и работа. 1 апреля 1952 года открылась ее персональная выставка. А годом ранее крупный арт-диллер Даниэль-Анри Канвейлер, давний покупатель работ Пикассо, заключил с Франсуазой долгосрочный контракт, что позволило ей обрести финансовую независимость от Пабло. Жан Кокто оценил ее творчество так: «В живописи, – писал он, – Франсуаза использует синтаксис Пикассо, но с женской лексикой, исполненной грации. И этот синтаксис составляет остов ее творчества». После выставки правительство Франции пожелало приобрести один натюрморт, подобный этому (Чай), кисти Жило[77]77
  А. Стасинопулос-Хаффингтон. Пикассо: творец и разрушитель. Глава 14. От таких мужчин, как я, не уходят.


[Закрыть].

Пикассо тоже активно работал. От муниципалитета в 1952 году он получил заказ на роспись капеллы в Валлорисе. Тогда же он снова возвращается к теме распятия. Интересно, что эта серьезная философская тема появляется в творчестве Пикассо в моменты серьезного кризиса в его личной жизни. Первый раз «Распятие» в сюрреалистическом стиле было написано в 1930 году, когда он разрывался между сохранением формальных семейных отношений с Ольгой и страстной любви к Марии-Терезе. По прошествии двадцати лет на восьмом десятке Пабло снова переживал кризис в личной жизни. Работа над часовней, которая сейчас известна как Храм мира, была в том числе возможностью через творческий акт найти баланс, спокойствие и примирение. Это была физически очень трудная работа, учитывая возраст художника. Пабло работал по восемь-девять часов в день. Начал он с темы войны. Она была ему очень понятна. Пабло стал свидетелем двух мировых войн и гражданской войны в его родной Испании. А также постоянном соперничестве женщин из-за него. Композиция разместилась на оргалите 5×10 м. В работе над ней Пикассо помогал давний опыт работы в театре, когда нужно было учитывать то, что на полотно будут смотреть с большого расстояния. «Храм Мира» на противоположной стене чем-то напоминает его «Радость жизни» 1946 года. За тем исключением, что в центре не единственная, узнаваемая Франсуаза, а две обнаженные женщины. И не совсем понятно, они танцуют или борются. А у пегаса очень ярко выражены половые признаки. Центральная композиция лаконична и проста. Четверо схематически нарисованных человека разных цветов, символизирующих представителей разных рас, протягивают руки к голубю, который с легкой руки Пабло стал символом мира в 1949 году – в год рождения его последнего ребенка Паломы, названной «голубкой» в честь этого символа. Закончил работу над росписью капеллы он только в 1958 году. Тогда в его жизни действительно наступил мир. И в ней осталась одна-единственная женщина.

В год работы над Храмом мира Пикассо написал портрет Элен Пармелен – искусствоведа и художественного критика. Она поразила воображение художника объемом и цветом своих волос. Он так и называл ее – «женщина с желтыми волосами» (Портрет мадам Элен Пармелен). Муж Элен – художник Парижской школы Эдуар Пиньон участвовал в оформлении первых Авиньонских фестивалей. А Элен Пармелен издала целый ряд книг о Пабло Пикассо. Пара жила в одной из комнат над мастерской Пабло. Они стали его друзьями до самых последних дней.

В 1954 году фотограф Эдвард Куинн запечатлел большую часть «большой семьи» на Лазурном берегу. Счастливое семейство! Это было их будущее в представлении Франсуазы, но не Пикассо. Он не хотел ограничивать себя рамками семьи и выстроенных отношений. Да и Мария-Тереза не пришла в восторг от этой идеи. Она все еще претендовала на роль гораздо большую, чем человек, который будет просто «приглядывать за домом». А Франсуаза очень хотела определенности и не была готова к тому, что в этот и так широкий семейный круг близких людей войдет кто-то еще.

Пабло Пикассо. Дружба народов (война и мир). Роспись часовни в Валлорисе

Но круг расширялся, и с этим ничего нельзя было поделать.

Почти одновременно с Франсуазой, еще в 1944 году, Пикассо познакомился с молодой журналисткой Женевьевой Лапорт. Она приехала на встречу с известным художником ради интервью для журнала, чтобы узнать из первых уст смысл его непонятного для современной молодежи искусства. Обычно Пабло такие вопросы раздражали. Но сейчас он сделал исключение и ответил, так как был очарован восемнадцатилетней красавицей:

– С каких это пор художник должен растолковывать свое искусство? Они, оказывается, не понимают… А когда ты ешь устрицы, разве что-нибудь понимаешь? И что ты в это время должна понимать? Ведь картина – не математическая задачка. Картина говорит на языке искусства, она предназначена не для понимания, а для того, чтобы пробудить в душе зрителя какие-то чувства…

Пабло Пикассо. Портрет мадам Элен Пармелен. 1952. Частная коллекция

Это первое интервью, возможно, так и осталось просто интервью, а может, и нет. Но после него девушка уехала в США на целых семь лет и вернулась как раз к семидесятилетию Пабло. Тут-то страсти и разыгрались. Как бы забавно или смешно это ни выглядело, но именно в этом возрасте, осознавая неизбежный скорый закат периода донжуанства, Пабло «пустился во все тяжкие». Он часто оставлял Франсуазу одну с детьми, а сам разъезжал по Франции, проверяя, насколько еще сильны его мужские чары, и покоряя все большее количество женщин. Поэтому возвращение молодой поклонницы, которая писала стихи и могла вдумчиво поговорить об искусстве, было очень кстати. Пикассо создает ее графические портреты и коллажи. В них чувствуется невероятная легкость. Как будто они созданы студентом, переполненным жизненной энергией и большими планами на жизнь, а не всемирно известным художником семидесяти лет. Сравните с картинами, посвященными Франсуазе и детям (Франсуаза, Клод и Палома). Здесь краски мрачные, фигуры массивные. Семейная жизнь была явно в тягость. В картине «Мама и играющие дети» его семья просто превратилась в символы.

Пикассо со всеми своими детьми и Франсуазой Жило. Лазурный берег, 1954. Пикассо в компании со своей женой Франсуазой Жило (вторая слева) и его четырьмя детьми, старшими Пауло и Майей (от Ольги Хохловой и Марии-Терезы Вальтер) и младшими Клодом и Паломой (дети Пикассо и Франсуазы Жило, в центре). Фото Эдварда Куинна

Франсуаза узнала о романе Пабло от мадам Рамье, хозяйки гончарной студии, которая находилась рядом с их виллой в Валлорисе. Ей было мучительно больно. Но она, принимавшая Пикассо таким, каков он есть, ждала, что он расскажет ей о своей связи сам и тем самым сохранит хотя бы последнюю нить доверия, которая их еще связывала. Но он не рассказал. И Франсуаза решила, что это конец. Финальная точка в ее увлекательном путешествии навстречу вызову судьбы по имени Пабло Пикассо была поставлена. Она решила начать новую жизнь с детьми и без него.

Пабло Пикассо. Франсуаза, Клод и Палома. 1951. Частная коллекция

«Я начала презирать его, – говорила она, – и не могла ему простить, что он превратился из человека, которого я любила, в человека, который вызывал у меня презрение. Вместо него я видела развратного старика, и происходящее было настолько смехотворно и нелепо, что я даже не могла ревновать. Из наших отношений ушла вся поэзия и романтика, а секс стал совершенно отвратительным. Не было такого, что желание испарялось долго и постепенно, а это значило, что между нами действительно что-то оборвалось навсегда. С этим непросто было смириться, ведь сексуальная часть наших отношений всегда особенно связывала нас. Может, если бы я пошла к психоаналитику, он рассказал бы мне, как справиться с накопившейся обидой. Но я ни к кому не ходила и продолжала прогибаться под тяжестью несправедливости. Я ведь настолько моложе его, думала я, я сейчас должна быть в самом расцвете сил, а вместо этого меня топчут ногами. Мне нужно было как-то справиться с этими горькими мыслями и чувствами, и я попросила у него разрешения пожить шесть месяцев с детьми в горах. Мне казалось, там я смогу все обдумать и мне не придется каждую ночь, что он проводил дома, ссориться с ним на почве секса и осознавать, что мне он стал неприятен с сексуальной точки зрения. Он наотрез отказался»[78]78
  А. Стасинопулос-Хаффингтон. Пикассо: творец и разрушитель.


[Закрыть].

Пабло Пикассо. Мама и играющие дети. 1951. Музей Пикассо, Париж

Именно в это время ушла из жизни любимая бабушка Франсуазы. Она в свое время спасла ее от серьезных травм, когда вовремя остановила ее отца, который жестоко избил ее после заявления дочери, что она не станет юристом, а будет художником. И на всем протяжении непростых отношений с Пабло бабушка была для Франсуазы ее поддержкой и опорой. Без нее было особенно тяжело справляться. Но в этот момент отец, узнав из газет о романе Пикассо, нарушил многолетнее молчание и пообещал ей и детям поддержку, если она решится уйти. Плюс ко всему в это время, бывая в Каннах, Франсуаза начала встречать в небольшой католической церкви Ольгу Хохлову-Пикассо. Теперь женщины были в похожем положении. И хотя они никогда об этом не говорили, могли бы друг друга понять. «Там всегда царило спокойствие и всюду стояли цветы, – вспоминала Франсуаза. – Каждый раз я видела там Ольгу. Неожиданно для меня она, очевидно, предпочитала молиться там, а не в православной церкви. Мы никогда не разговаривали, но я чувствовала: во мраке церкви между нами негласно наступил мир»[79]79
  А. Стасинопулос-Хаффингтон. Пикассо: творец и разрушитель.


[Закрыть].

После того как Франзуаза написала Пабло письмо о том, что решила уйти, он все-таки сдался и признал существование Женевьевы и даже расплакался. Это был единственный случай подобного раскаяния за все время их совместной жизни. Пикассо клялся, что разорвет отношения с Женевьевой. Дальше, несмотря на описание этой истории многими биографами и самой Лапорт, точной истории нет. То ли Женевьева не захотела принять предложение Пабло к совместному проживанию, то ли он уже не захотел продолжать отношения, ставшие всеобщим достоянием. Но это не помешало им сохранить хорошие отношения.

В 1954 году вышла книга Женевьевы Лапорт «Всадники тьмы». Это был сборник ее стихов с семью гравюрами Пикассо. Ее презентация состоялась в ресторане Эйфелевой башни.

Через пять лет Женевьева вышла замуж, и не за Пикассо, а за бывшего члена французского Сопротивления. Она стала достаточно известным кинодокументалистом. Сняла 18 фильмов об Африке. Кроме того, Лапорт была активным писателем и среди ее книг есть «Тайная любовь Пикассо» и «Великий Пикассо».

А в июне 2005 года 79-летняя Женевьева Лапорт решила выставить на аукционе подаренные ей двадцать работ Пикассо. Один из рисунков «Одалиска» с образом обнаженной Женевьевы купили за $575 000.

Когда Франсуаза все-таки ушла 29 декабря 1953 года, Пикассо написал две картины с обнаженной женской фигурой и мужской тенью (Тень, падающая на женщину), оставшейся от художника в его излюбленном сюжете «Художник и модель». Через год, рисуя Франсуазу с детьми, Пабло уже не наделяет ее образ узнаваемыми чертами. Это просто изображение матери двоих детей.

Несмотря на расставание, Пикассо ожидал, что он все равно останется главным мужчиной в жизни Франсуазы Жило.

– Ты должна отказываться допускать другие лица на мои картины, – возмущался Пабло, – если бы ты знала, как расстраивалась Мария-Тереза, когда я начал писать Дору Маар, и как страдала Дора, когда я вернулся к портретам Марии-Терезы.

– Я никогда не стремилась быть «лицом» в живописи Пикассо, – ответила Франсуаза.

– Ты просто равнодушное чудовище! – бросил ей Пабло в сердцах.

Этот диалог вышел из-за того, что вот уже несколько дней Пикассо с упоением писал портреты другой блондинки, Сильветты Давид. Они познакомились в гончарной мастерской Велларисы. Ее жених создал кресло, которое напомнило Пабло подобное с шарами на подлокотниках, в котором он когда-то писал Дору Маар. Его он увидел и приобрел, а Сильветту пригласил в качестве модели (Портрет Сильветт Давид). Его привлекала необычная внешность девушки. Удивительно, что она не сделала карьеру модели. Высокий хвост и челка позволяют безошибочно узнать ее в любом стиле на картинах Пикассо. После многих сеансов маститый художник предложил девушке выбрать один из портретов для себя. Сильветта выбрала наиболее реалистичный. Пабло написал сверху: «Pour Silvette» (Для Сильветт) – и передал его своей модели. Продав свой собственный портрет кисти Пикассо, Сильветта смогла купить в Париже жилье. Вновь увидеть картину она смогла только через 60 лет, придя на выставку в Кунстхалле в Бремене.