Текст книги "Горец III"

– Лорд Кевингтон, соблаговолите забрать у этого человека пистолет, собрать свое оружие и помочь госпоже сесть в карету.

Райнхардт проводил взглядом Карла, скрывшегося в экипаже, и посмотрел на Дункана. Он понимал, что игра проиграна и теперь остается только одно.

Умереть, как подобает солдату и джентльмену.

– Заканчивайте игру, Мак-Лауд! – пригласил он Дункана.

– Вы же знаете, – ответил тот, отходя в сторону, – что в наши игры лучше играть без зрителей.

Затем странный слуга пошел к карете, захлопнул ожидающую его раскрытую дверцу и поднял с земли кнут и вожжи, которые уронил раненый кучер. На мгновение он остановился и, повернувшись к Уолтеру, который стоял на месте, с трудом переводя дыхание и раздувая ноздри, сказал:

– Не волнуйтесь, мы с вами еще встретимся.

Не добавив больше ни слова и даже не обернувшись, Мак-Лауд влез на козлы, посадил поудобнее раненного и тронул карету. Лошади медленно, словно нехотя, двинулись по дороге мимо большого камня с надписью «До Дувра 25 миль». Все дальше и дальше, оставляя позади себя неудачливого грабителя, который удивленно смотрел вслед уезжающим и не шевелился.

Мак-Лауд взмахнул рукой, – и из-за удаляющейся кареты вспыхнула серая молния. Перевернувшись несколько раз в воздухе и сверкая полированным эфесом, зильбер упал на землю в нескольких шагах от Райнхардта.

…Отразив великолепную грациозную атаку, так напоминавшую Дункану о существовании Уолтера Райнхардта, он спросил:

– Где вы учились фехтовать?

Ребекка на мгновение замерла и, улыбнувшись, ответила:

– У меня было много учителей. Я даже кое-чему уже научилась у вас.

Помедлив мгновение, она вновь, как играющая кошка лапкой, заработала зильбером. Совершенно безопасно: мягкой, со спрятанными когтями лапкой, но в то же время можно было предположить – и не без оснований, – что игра в какой-то момент способна стать серьезной, смертельной битвой. Мак-Лауду это все совершенно не нравилось, и поэтому он просто опустил свою саблю.

Она удивленно посмотрела ему в глаза и тоже замерла.

Все, решительно все с этой странной женщиной складывалось не так, как всегда. Любое движение вдруг обретало какой-то загадочный для самого Дункана смысл, над которым ему предлагалось хорошо подумать. Это раздражало, он все время чувствовал себя не в своей тарелке.

Действительно, ситуация более, чем странная. Вдруг появляется женщина, неуловимо похожая на Уолтера, причем Райнхардт неизвестно еще жив или мертв. Его присутствия Дункан не ощущал. Далее, она приходит в магазин и идет прямо к зильберу, который, кстати, принадлежал именно Райнхардту. Узнать эту саблю из множества других мог бы только тот человек, который видел ее раньше. Потому что с виду это самый обыкновенный, ничем не примечательный клинок. После этого женщина приглашает его к себе домой – и зачем? С какой целью?

Пофехтовать.

Ее стиль так похож на стиль Уолтера, что ошибиться невозможно. И дом именно такой, в каком, наверное, жил бы тот, но его присутствия здесь не ощущается. Все это слишком просто и слишком странно.

Неловко потоптавшись на месте, Дункан подо-шел к Ребекке и, забрав из ее руки зильбер, спросил:

– Так вы хотите купить этот клинок?

Ему вдруг показалось, что она сейчас расхохочется, но лицо Ребекки оставалось каменным, не дрогнул ни один мускул. Только глаза…

– Когда буду готова, – кокетливо ответила она, – я сама за ним явлюсь. А теперь, извините, мне пора уезжать. До свидания.

Она кивнула головой и вышла из фехтовальной залы, а Дункан так и остался стоять на месте с удивленным лицом, держа в руках две сабли.

Простояв так еще минут пять и поразмышляв о странности всего здесь происходящего, Дункан подошел к шкафчику, вернул на место спортивную саблю и, прихватив с кресла брошенную куртку, пошел к выходу.

Похоже, что Ребекка сказала правду. Она жила совершенно одна, и в доме никого не было. Жилище этой удивительной женщины походило на могилу, такая здесь стояла тишина. Все вещи находились точно на своих местах. Казалось, ничего не изменялось уже по крайней мере лет двести.

Дункан вышел наружу. В парке тихо, по-осеннему сумрачно и пахнет мертвой листвой.

«Ну и ну», – подумал Мак-Лауд и пошел к своей машине.

Он сел за руль и совершенно отчетливо осознал, что теперь о спокойной жизни можно забыть навсегда. Вновь эта проклятая игра не оставила ему выбора и придется играть.

Хотя присутствия противника он по-прежнему не чувствовал.

9

Такие дни осенью выдаются не так уж часто. Солнечно, тихо, только листья падают с поникших деревьев и шуршат. Как сказал Ричи, «хорошее время для талантливых людей». Действительно, хорошее время. Муниципалитет закупил Тессину композицию для центрального парка, и теперь Ричи, Тесса и Дункан носят гипсовые громадные кольца и устанавливают их на специально отведенной для этого лужайке. Ричи только и говорит об этом и еще о том, как полезно приносить людям пользу и при этом получать большие деньги. Это у него, наверное, все еще не прошел восторг после устройства на новую работу.

Тесса тоже счастлива, но сейчас ее занимает совсем другое. Поэтому она, не переставая, задает Дункану вопросы:

– А она смертная?

– Очень даже, – отвечает Дункан, проклиная себя за то, что вообще рассказал Тессе о свидании с Ребеккой; этот разговор продолжается уже почти сутки – и интерес Тессы к проблеме не ослабевает.

Она вновь и вновь повторяет одни и те же вопросы, выдумывает новые и никак не может переключиться на что-то другое. Пожалуй, это все-таки для нее слишком сильное потрясение.

– А зачем она к нам приходила?

– Она что-то задумала.

– Только не говори, что за четыреста лет ты ни разу не встречался с роковыми женщинами.

– Все не так просто, – уже наверное в миллионный раз объясняет Дункан. – Сабля, которую она хочет купить, принадлежала Уолтеру Райнхардту.

– А кто такой Уолтер Райнхардт? – влез с вопросами и Ричи, хотя тоже уже слышал эту историю.

Они несли третью скульптуру, последнюю в этой композиции. И Мак-Лауд сделал вид, что перехватывает поудобнее огромное гипсовое кольцо, а сам тем временем попытался выдержать паузу, чтобы перевести разговор на другую тему. Совершенно тем же тоном, что и раньше, он спросил, так и не ответив на вопрос мальчишки:

– Ну а как твоя новая работа, Ричи?

– Ничего, – невозмутимо ответил тот и вдруг добавил. – А я знаю одного Уолтера Райнхардта. Он был крупной акулой на Уолл-Стрит.

– Неси аккуратнее, – посоветовал Мак-Лауд, – это все-таки произведение искусства, а не ржавый аккумулятор.

– Нет, действительно, – никак не унимался Ричи, – был такой человек. Все газеты писали.

– Был, – согласился Дункан, – в своем последнем воплощении.

– Так он тоже бессмертный?!

– Ну, в общем… Я с ним встречался пару веков назад. Так вот Ребекка… Она сражается точно так же, как и он. Тот же стиль, те же движения.

– А Райнхардт все еще существует? – поинтересовалась до сих пор терпеливо молчавшая Тесса.

– Не знаю. Я его встречал в последний раз много лет назад, а потом он исчез.

Они подошли к постаменту, на котором должно было стоять гипсовое кольцо, и принялись примерять подставку к заготовленным ранее крепежным приспособлениям, вмонтированным прямо в бетон. Наконец, поставив громоздкую штуковину на место, Тесса отошла в сторону и полюбовалась скульптурной группой. Затем она вытащила из кармана куртки несколько гаек и принялась прикручивать скульптуру. Занявшись механической работой, она продолжила задавать вопросы.

– Так, значит, он исчез?

– Да, – согласился Дункан. – Я полагаю, с ним расправился кто-то другой.

– Дорогой, а кто обещал мне выбыть из этой игры лет на сто?

– Ну-у, иногда бывает, что у меня не остается выбора.

– Между прочим, – опять влез в разговор Ричи, – я вспомнил. В газетах писали, что Райнхардт умер.

– Вот видишь, детка, – утешил Тессу Мак-Лауд.

– А может быть, – зафонтанировал идеями Ричи, – эта Ребекка… Ну, она, так сказать… Втюрилась в вас всех…

– В кого «во всех»?

– Ну… Так сказать, она большая поклонница всех бессмертных. И теперь…

– Может быть, – вдруг совсем другим, испуганным и тихим голосом перебила его Тесса. – Мак, держись от нее подальше. У меня очень дурное предчувствие.

Она подняла глаза на Мак-Лауда, но он быстро отвернулся и пошел к машине, чтобы Тесса не успела заметить по его лицу, что у него предчувствия не лучше.

Дункан повернул на свою улицу и еще издалека заметил большую толпу людей и полицейских машин, столпившихся как раз напротив его магазинчика на другой стороне улицы. Как только его «лендровер» остановился, к ним подбежал Ричи и, яростно жестикулируя, закричал:

– Ребята, вы не поверите! Пришили тут одного типа! Как раз перед вашим домом!

– Боже мой, – прошептала Тесса, выходя из машины и направляясь к месту происшествия, – может быть, это кто-нибудь из наших знакомых?!

Мак-Лауд догнал ее и попытался успокоить:

– Вряд ли.

Они подошли поближе и, пробравшись сквозь заслон любопытных, смогли увидеть детектива. Это был темнокожий человек с усами, в шляпе и плаще; короче, самый настоящий следователь, и вел он себя точно так, как должен себя вести настоящий полицейский.

– Попросите, пожалуйста, всех отойти и оцепите этот район, – руководил он пятью полицейскими. – Сделайте несколько снимков, пока здесь еще не все затоптали. Пожалуйста, отойдите за ограждение, – обращался он к зевакам, когда увидел Дункана с Тессой и Ричи.

– А вы кто такие? – деловито поинтересовался он, потому что их лица показались ему подозрительными.

– Я Дункан Мак-Лауд, это Тесса Нол.

– А я Ричард О'Брайн.

– Так, так, мистер Мак-Лауд… Вы торгуете антиквариатом? Правда?

– Да.

– Ваше имя часто всплывает у нас в полиции, – сыщик явно был доволен такой удачной встречей и вдохновенно принялся «раскручивать дело». – У вас там, кажется, целая коллекция мечей, шпаг, сабель?..

– Да, есть несколько любопытных экземпляров, – согласился Дункан.

– И вы, кажется, умеете довольно хорошо ими пользоваться? – продолжал следователь задавать нехорошие вопросы.

Что сразу не понравилось Дункану.

– А в чем, собственно, дело? – спросил он.

– Посмотрите сами.

Полицейский сделал приглашающий жест рукой и отступил в сторону, чтобы Мак-Лауд со спутниками смогли подойти к убитому. Это был тот самый парень, который вчера с друзьями приставал к странной брюнетке – Ребекке. По выражению его лица можно было понять, что смерть застигла его врасплох. Он лежал на спине, разбросав в стороны руки и ноги, куртка была расстегнута, а на груди на белой футболке – тонкая, прорезанная чем-то дырочка в ярко-алом ореоле.

– Боже мой, – всхлипнула пораженная увиденным Тесса и прижала ладонь к дрожащим губам.

– Вы его знаете? – тут же отозвался детектив.

– Да, я как раз вчера его видела.

Полицейский взял Тессу под руку и повел в сторону от трупа, вид которого угнетающе действовал на молодую женщину. И продолжил допрос:

– А что он здесь делал?

Это пришлось не по душе Мак-Лауду. Если все, что происходит, действительно проделки Райнхардта, то ему совсем не хотелось вмешивать в свое личное дело полицию. Значит, не нужно было до поры до времени произносить имя Ребекки. Поэтому он самовольно вступил в разговор.

– Ничего не делал, – заявил он громко, так, чтобы сыщик обратил на него внимание. – Просто стоял перед магазином.

Темнокожий обернулся. Тесса – тоже, и оба посмотрели на Дункана. Тесса мгновенно сообразила, что Мак-Лауду не хочется, чтобы полиции стало известно о вчерашнем инциденте, – и она замолчала. Детектив тоже понял, что от него что-то хотят скрыть, и заметил Мак-Лауду:

– Я разговариваю с дамой.

Затем он повернулся к Тессе.

– Он действительно ничего не делал, – подтвердила она.

– Понятно, – с сожалением протянул следователь. – Тут дело в том, что он был убит холодным оружием. Такой идеально чистый, профессиональный удар. Клинок прошел точно между ребрами, даже не задев их, прямо в сердце. Это запросто можно было бы сделать одним из ваших мечей. Особенно, если знать, как с ним обращаться.

Ричи, до сих пор с интересом слушавший рассказ, пристально посмотрел на комиссара и с отвращением произнес:

– О чем вы говорите! Мистер Мак-Лауд работает не убийцей по вызову, а антикваром!

От О'Брайна просто-таки несло честностью и благонамеренностью.

– Молодой человек, – ответил следователь, – я в полиции уже пятнадцать лет. И я знаю, когда кто-то пытается что-то скрыть.

На скулах Дункана вздулись желваки и, с трудом сохраняя прежнее спокойное выражение лица, он сказал:

– Я думаю, вы разберетесь, в чем дело.

Больше разговаривать с полицейскими ему не хотелось. Мак-Лауд понимал, что каждое сказанное им слово может быть использовано против него, а в сложившейся ситуации он не мог позволить себе даже незначительную ошибку. Поэтому Дункан принял самое простое и самое мудрое решение: пойти и самому собрать всю возможную информацию, а уже после, если придется, разговаривать со следственными органами. Он кивнул комиссару, развернулся и жестом пригласил за собой Тессу и Ричи.

– Можете на это рассчитывать, – кивнул в ответ детектив и приподнял шляпу, прощаясь с Тессой.

Выбравшись из скопления полицейских машин и миновав последние ряды зевак, Мак-Лауд вполголоса обратился к Ричи:

– Когда ты сегодня идешь на работу?

– Только вечером.

– Тогда сходишь сегодня в библиотеку…

Глаза Ричи медленно полезли из орбит – такого поручения он не мог себе даже представить. Мистер Мак-Лауд, конечно, странный типчик и никогда не знаешь, что ему взбредет в голову в следующие пять минут, но это уже слишком даже для него. Ричи никак не мог взять в толк, что же ему могло понадобиться в таком месте, как библиотека. Ричи считал, что туда ходят только заученные зануды и выжившие из ума старики, которым не хватает впечатлений, полученных из очередной серии «мыльной оперы», и поэтому они еще выискивают всякое дерьмовое чтиво.

Поэтому Ричи переспросил:

– В библиотеку?!

– Да, мой мальчик, – подтвердил свое поручение Дункан, заговорщически подмигивая Тессе. – Это такое место, где хранятся книги. Для тебя это будет в новинку и очень интересно. Там ты постараешься узнать все, что можно, про смерть господина Райнхардта, и еще – кто такая Ребекка Норрис, а также попытаешься понять, есть ли между ними какая-то взаимосвязь.

– Хорошо, – согласился О'Брайн. – Я пойду туда прямо сейчас, только вот переоденусь.

– Действуй, Ричи.

Паренек на прощанье взмахнул рукой и убежал, а Тесса и Дункан пошли к своему подъезду. По дороге Тесса спросила:

– Мак, почему ты не сказал комиссару про Ребекку?

Дункан остановился и развернул к себе Тессу, взяв ее за плечи. Глядя ей прямо в глаза, он серьезно произнес:

– Потому что я думаю, что это касается не только ее.

– Но, Мак, этот тип приставал к ней вчера на этом самом месте, перед нашими окнами. А теперь он убит саблей. Она, кажется, не хуже тебя владеет этим видом холодного оружия. Ты что же, не видишь никакой связи?

– Тесса, не придумывай. Она, конечно, странная женщина, но ведь не настолько, чтобы из-за простой, хотя и некрасивой, шутки убивать человека.

– Но все-таки, по-моему, здесь есть что-то…

– Это может оказаться совсем не так просто, – Дункан на минуту задумался и посмотрел на свой автомобиль.

– Ты что, – обеспокоенно спросила Тесса, – почувствовал присутствие другого бессмертного?

– Нет, – ответил Дункан, но тревога в его взгляде не исчезла. – Пока нет. Но мне пора.

– Куда ты? – удивилась женщина. – Мы же собирались…

– Поговорить с Ребеккой.

Дункан направился к «лендроверу». Тесса проводила его и попросила:

– Если ты не почувствуешь присутствия какого-нибудь другого бессмертного, ты сообщишь в полицию о Ребекке?

– Да, – ответил Дункан, садясь за руль.

– Ты обещаешь мне?

– Конечно, любимая.

Он уехал, и Тесса долго смотрела вслед. Всего несколько дней назад все было так хорошо и спокойно, и она верила, что у Дункана отпуск, и что эта проклятая война отложится, если даже не на сто лет, как он обещал, то хотя бы… А теперь ей ничего не оставалось, как только ждать его, стараясь не отвлекать от происходящего своими проблемами и переживаниями. И еще ждать, когда же, наконец, все это закончится.

10

Дункан остановил машину возле дома Ребекки, но так и остался сидеть за рулем.

Для чего он сюда явился? Неужели на его вопрос можно ожидать прямой и правдивый ответ? Тем более от такой женщины, как Ребекка. Она играет в мужские игры и, по-видимому, не привыкла проигрывать.

Мак-Лауд не знал, как ему поступить. Идти в дом или просто уехать и ожидать дальнейшего развития событий? Нет, просто уехать – это еще глупее, чем вообще приезжать сюда. Дункан вышел из автомобиля и подошел к двери. После минутного колебания он нажал кнопку звонка. Звон колокольчика наполнил прохладный воздух и стих. Но дверь никто не открыл.

Мак-Лауд позвонил еще раз, но и эта попытка оказалась также безуспешной.

Он прислушался. Дом, тихий, как склеп, не издавал ни единого звука, ни полувздоха, но зато в парке кто-то явно был. Оттуда доносился… Даже не звук, не шорох, а…

Он нашел Ребекку на большой террасе за домом, украшенной огромными вазонами с цветами. Она тренировалась. Одетая в фиолетовый, плотно облегающий фигуру комбинезон, со спортивной рапирой в руке, она была похожа на заводную игрушку. Размеренно и однообразно она совершала выпады и колола рапирой белую тренировочную куклу с нашитым на груди красным лоскутом сердца. Черные глаза Ребекки сверкали, как полированные угольки, она так увлеклась своим занятием, что не сразу заметила, как рядом с ней объявилась фигура Мак-Лауда.

Он возник прямо перед ней, на балконе, выходящем на террасу, и замер, наблюдая за тем, как она тренируется.

Внезапно Ребекка подняла глаза и остановила рапиру, движущуюся с размеренностью часового механизма.

– Дункан Мак-Лауд? – спросила она, и на губах ее появилась странная улыбка.

А может быть, это только Мак-Лауду показалось странным, что она улыбается. Во всяком случае, он спустился с балкона и подошел к Ребекке.

– Дункан Мак-Лауд, – вновь повторила она его имя, словно ей это доставляло удовольствие, – я как раз собиралась заехать к вам, но очень хорошо, что вы сами ко мне заехали.

– Вчера возле моего магазина убили человека, – вместо приветствия сурово произнес Мак-Лауд.

– А я тут при чем?! – спросила Ребекка и, резко развернувшись, направилась обратно к манекену.

– Это был тот самый хулиган, – сказал ей вслед Дункан, – который недавно приставал к вам.

– Тем более, я не буду особо горевать, – невозмутимо ответила она.

– Он был убит искусным саблистом, – Мак-Лауд пристально смотрел на нее, стараясь уловить даже малейшие изменения ее настроения. – Похоже, что убийца была женщина.

– Вы совсем спятили? – Ребекка остановилась, так и не дойдя до манекена, и, повернувшись к Дункану, спросила так, словно тот действительно был тяжело болен. – Вы хотите сказать, что я убила парня просто потому, что он ко мне приставал?!

– А разве это не так? – Дункан прищурился.

В который раз он разговаривал с этой женщиной и в который уже раз чувствовал себя полным идиотом. Несмотря на то, что он заранее был готов выглядеть дураком, приятнее от этого не стало.

– Вы что, решили стать сыщиком? – спросила Ребекка Мак-Лауда, как будто он был еще совсем маленьким мальчиком. – Или это у вас хобби?

Дункану надоела происходящая комедия: недомолвки, полунамеки, открытое издевательство. Если она действительно связана с Райнхардтом, то так или иначе, рано или поздно, но это проявится. Лучше, правда, если это произойдет раньше, чем…

– Что вам нужно? – вдруг совершенно невпопад спросил Дункан.

Ничего лучшего он придумать не мог, а играть в ее игры у него не было сил. Но Ребекка в ответ только улыбнулась и задумчиво изрекла:

– Вечный вопрос, – она не была настроена на серьезный разговор. – Что нужно женщине? Что может быть нужно женщине?

С ней, решительно, невозможно было разговаривать, – впрочем, как в свое время и с самим Райнхардтом. Точно так же, как и он, Ребекка наплевательски относилась ко всем окружающим. Иногда Мак-Лауду даже казалось, что он ощущает присутствие Уолтера, но не как вызов, а как фантом, воспоминание или, может быть, как давний забытый сон. Вот и сейчас…

– А как насчет чашки чаю? – продолжала тем временем разговор Ребекка, играя рапирой. – Нет? Ну что ж… – она кокетливо опускала глаза и нежно обнимала эфес рапиры длинными тонкими пальцами. – Все время работать, работать и не развлекаться… Это нехорошо. Так можно соскучиться.

Дункан повернул голову и посмотрел на Ребекку. Ни один мускул на его лице не дрогнул, несмотря на то, что увиденное им просто не укладывалось в голове. Перед ним стоял Райнхардт с голосом и фигурой Ребекки.

– Давайте поиграем… – шептал он женским голосом, подходя к Мак-Лауду почти вплотную. – Мы с вами. Вы и я. Без масок, без щитков и без свидетелей. А?

Он поднял рапиру и уперся ее острием в грудь Дункана, прямо напротив того места, где располагалось сердце.

– Вы же любите играть… Верно?

Уолтер медленно выпрямил руку и тонкое лезвие согнулось в дугу.

Непривычное состояние вдруг охватило Мак-Лауда. Он видел перед собой своего заклятого врага, с которым вот уже двести лет никак не мог свести счеты, но не чувствовал его. Нет ощущения, что перед тобой стоит противник, такой же бессмертный, как и сам Дункан. И говорит он голосом самой обыкновенной смертной женщины. Странной женщины, но совершенно смертной. И не слышно зова вечной игры, несмотря на то, что в руках у Райнхардта рапира, которая упирается Мак-Лауду в грудь.

– Так что, – вновь предложил ложный Уолтер, – сыграем?

– Нет, спасибо, – холодно ответил Мак-Лауд. – Я не в настроении. Я не хочу играть.

– Но, может быть…

Райнхардт сделал маленький шаг к Дункану – и тот почувствовал, что защитный наконечник вот-вот надломится и рапира пробьет ткань и ватную подкладку куртки, и…

Только теперь Мак-Лауд обратил внимание на то, что Райнхардт одет в фиолетовый женский комбинезон Ребекки, и..

Рапира дрожала, с трудом выдерживая напряжение.

– Это никогда не бывает игрой! – резко сказал Дункан. – Дайте сюда оружие!..

Резким ударом он отбросил тонкую спицу рапиры в сторону и, перехватив трехгранный клинок у самой гарды, выдернул ее из рук человека, стоящего напротив. Мак-Лауду надоело решать – кто это на самом деле. Он понимал, что это не Райнхардт. Вдруг лицо напротив словно заволокло туманом, черты размылись, исказились, уже нельзя было даже разглядеть – мужчина это или женщина. Осталось только расплывшееся светлое пятно.

Дункан протянул руку, взял стоящего напротив за подбородок и приблизил к себе туманное лицо. Только теперь он почувствовал гладкую женскую кожу и тут же увидел черные блестящие глаза Ребекки.

Она готова была его растерзать. Такой всепоглощающей ненависти Дункан не видел даже во взгляде бессмертных. Но она великолепно владела собой и поэтому только хлестнула его по руке, сбивая со своего лица железные тиски его пальцев, грозившие вот-вот раздавить ей челюсть.

Мак-Лауд отшвырнул рапиру, молниеносно убрал руку от ее подбородка и сказав:

– Прощайте, Ребекка, – пошел к своей автомашине.

Ребекка провожала его взглядом до тех пор, пока он не скрылся за углом дома. После того, как Дункан ушел, она подняла с земли рапиру, осмотрела ее и с ожесточением набросилась на манекен, работая рапирой, как саблей, и нанося быстрые и сильные рубящие удары. Шквал атаки был настолько разрушителен, что прочная обшивка игрушечного противника не выдержала и стала расползаться под свистящей серой молнией. Седым вихрем поднялись в воздух и разнеслись по террасе клочья ваты из внутренностей куклы, а Ребекка все рубила и рубила шпагой изуродованные тряпичные останки.