Текст книги "Горец III"

11

С утра Ричи настроился на то, что ему предстоит хороший день. Что и говорить, сегодня ведь Эйнджи собиралась купить себе машину. Из-за этого визита к ним в фирму О'Брайн неделю бегал, выискивая подходящий автомобиль.

Эйнджи – это белокурая девушка с вечно веселыми голубыми глазами и курносым носиком, который очень мило морщился, когда она улыбалась, а улыбалась она почти всегда. Ее быстрая с легким заиканием речь сводила Ричи с ума уже месяца полтора. Это нахлынуло, как болезнь. И ведь знакомы они уже много лет, и всю жизнь – ничего… а вот в последнее время он готов разбиться в лепешку, лишь бы исполнить любую ее прихоть.

Самым странным в сложившейся ситуации оказалось то, что Ричи прекрасно понимал комичность своего положения и всю бездну глупости своего поведения, но ничего поделать не мог. Только смотрел на нее преданными собачьими глазами и время от времени поскуливал.

Ричи сам подбирал для Эйнджи машину. Он перевернул весь городок и чудом нашел то, что надо. Голубой «фольксваген», практически новый, с небольшим пробегом, внутренности целехонькие; короче, просто мечта. Ричи берег его, не выставлял на продажу, – и вот сегодня она должна его купить.

Когда она пришла на площадку, где рядами стояли подержанные машины, выставленные для продажи, и принялась прохаживаться, рассматривая товар, – Ричи готов был летать рядом, словно жаворонок, и петь о каждом авто.

К большой радости паренька, Эйнджи долго бродила по площадке, никак не решаясь сделать свой выбор, а он ходил следом, и только, когда ей надоела эта прогулка, Ричи подвел ее к приготовленному специально для нее «фольксвагену».

– Тебе нравится? – поинтересовался он, поглаживая глянцевитую полировку капота.

– Да, – Эйнджи кивнула.

– Попробуем?

Ричи распахнул перед девушкой дверцу и протянул ключи. Она села за руль и взглянула на спидометр.

– Да, действительно так, – подтвердил Ричи, перехватив ее взгляд.

– И как же ее у вас до сих не купили? – насмешливо спросила Эйнджи.

В ответ довольный Ричи указал ей на небольшой кусочек пластика, приклеенный к лобовому стеклу. Сквозь тоненький листочек просвечивали буквы «Продано». Эйнджи поняла, что этот пройдоха придержал эту машину, зная, что именно такая ей и понравится.

Редкостный нахал.

– Мой босс клянется, что так оно и есть, – объяснил юный коммерсант.

– Точно?

– Я ему сказал, – Ричи хитро подмигнул, – что машина нужна для моей девушки.

Эйнджи громко расхохоталась, и «фольксваген», вздрогнув, тронулся с места. Обогнув выставочную площадку, они остановились на том же месте. Покупательница вышла из салона, – и Ричи тут же завертелся возле нее.

– Ну что? Это будет отличная покупка, правда?

– Да, – согласилась она. – Но…

– Ты что, какие тут могут быть «но»?

– Понимаешь, я не собиралась тратить столько денег.

– Боже мой, Эйнджи, – не унимался Ричи (он действительно был прирожденным продавцом). – Ты же хочешь, чтобы было хорошее качество и небольшой пробег? Но за это нужно платить. Садись обратно в машину, – решительно скомандовал он.

– Я уже сидела.

– Нет, серьезно, – он открыл дверцу и усадил девушку на сидение одним легким, почти танцевальным движением. – Ты не сможешь оценить машину, пока не сядешь второй раз за руль и не поймешь, как ты себя за рулем чувствуешь. Я знаю, о чем говорю.

Эйнджи сидела в машине и смотрела на него. Ричи понял, что пришел его звездный час. У него сейчас целая куча нереализованных возможностей. Во-первых, можно запросто понравиться Эйнджи, а, во-вторых, можно продать свою первую серьезную машину. Поэтому Ричи не жалел слов.

– Ну смотри, пять скоростей, стерео, совершенно новая обивка… Ни пятнышка! Когда ты вела машину, тебе понравилось?

– Да, – согласилась девушка, – неплохо.

– А как ты себя чувствуешь за рулем?

– Отлично.

– А я могу еще добавить, что и выглядишь ты в этой машине отлично. Представляешь, – он уже рассказывал не для нее, а для себя, – поднимаешь крышу, волосы вьются по ветру… По-моему, это именно для тебя. Ты этого вполне заслуживаешь. Кроме того, я не хочу настаивать, но, между прочим, в любом другом месте такая машина обойдется тебе долларов на шестьсот дороже.

– Ты так уверен, что она мне подходит?

– Более чем, – О'Брайн даже зажмурился от удовольствия. – Мы с тобой давно знакомы…

– Да, с третьего класса, – согласилась она. – Помнишь, когда нас вместе выгнали за то, что мы набили морду братьям Макгвайер. Так что ты говоришь?

– Я говорю, что эта машина как раз для тебя. Что ты скажешь?

– Хорошо, – согласилась Эйнджи. – Договорились.

– Молодец, – восторженно выдохнул Ричи. – Ты не пожалеешь. Вот увидишь, уверяю тебя!

Нет, сегодня-таки выдался отличный день. Он, Ричард О'Брайн, не упустил ни одной из представившихся ему возможностей. Он продал свою первую автомашину, и его первым покупателем была Эйнджи, а это кое-что значило. Окрыленный таким невиданным успехом, он понесся в контору оформлять документы о покупке.

Вот уже третий час Дункан сидел за компьютером, пытаясь проверить платежные ведомости, но сосредоточиться никак не удавалось. Последнее свидание с Ребеккой не давало ему успокоиться. У него осталась только твердая уверенность, что вся эта дурацкая история как-то связана с Райнхардтом, и еще теперь Дункан точно знал, что Райнхардт жив. Но конкретных фактов, подтверждающих его предположения, у него не было. И если бы, например, Тесса спросила бы:

– Мак, почему ты так в этом уверен? – то ему пришлось бы нести какую-то невообразимую чушь о снах, фантомах, мужчинах с женскими голосами и еще бог весть какую чепуху.

Промаявшись, но так и не начав работать, Дункан выключил монитор и теперь сидел перед темным экраном, тупо нажимая на неработающие клавиши.

Дома никого не было, Тесса уехала на презентацию своей прославленной скульптурной группы, которая уже порядком надоела Мак-Лауду. Он не понимал этого искусства, но терпеливо переносил его присутствие в доме, хотя временами немузыкальные звуки творческого процесса весьма раздражали его.

Сейчас в доме стояла плотная тишина, и она даже не шелохнулась, когда в темном экране возник силуэт Ричи, входящего в дверь кабинета за спиной Дункана.

– Привет, – сказал Мак-Лауд.

– Привет, – ответил ошарашенный парень. – Вот так всегда…

– Что всегда? – поинтересовался Дункан, разворачивая кресло.

– Я всегда пытаюсь застать тебя врасплох и всегда мне это не удается. Наверное, у бессмертных очень развито биополе, и ты чувствуешь его возмущение на очень большом расстоянии. Так?

– Не так, – отозвался Мак-Лауд. – Я просто увидел тебя в экране дисплея. Считай, что тебе просто в очередной раз не повезло. Кстати, как твоя работа?

– Отлично, – весело доложил О'Брайн. – Я понял, что ты не телепат, потому что у меня отличный день. Я продал свою первую машину, заработал четыреста долларов, и Эйнджи в восторге.

– Хорошо, – кивнул Мак-Лауд. – Ты достал информацию, которую я просил?

– Да, – Ричи расстегнул пиджак и извлек из внутреннего кармана несколько тоненьких журналов и аккуратно сложенных газет. – Там не так уж много. Но завтра мне обещали дать еще две микрофиши.

– Это хорошо, – Дункан принялся просматривать принесенную Ричи периодику.

– Судя по всему, этот Райнхардт интересовался фотомоделями, манекенщицами, кинозвездами. Похоже, ему нравилось быть одним из самых известных холостяков в мире.

– Гм, что-что? – Дункан на секунду отвлекся от чтения и поднял голову.

– Там в интервью было написано, – продолжал рассказывать Ричи. – Он считал, что одну женщину очень легко заменить другой. Я с ним совершенно не согласен.

Мак-Лауд усмехнулся и сказал:

– Судя по всему, так оно и было.

– Да, – Ричи выдернул из рук Мак-Лауда одну из газет и зашуршал страницами. – Вот. Тут написано, что он был помолвлен с какой-то очень таинственной женщиной.

– Интересно было бы узнать, как ее зовут.

– Я постараюсь выяснить.

– И узнай все, что только можно, про смерть Райнхардта.

– Договорились.

Ричи страшно нравилась эта новая, придуманная Дунканом игра. В разбойника он уже играл, а вот в сыщиков… Поэтому Ричи гордо надулся, как индюк, и, подмигнув, пошел к двери.

– Ричард, – остановил его Мак-Лауд.

– Да.

– Будь осторожен.

– Я всегда осторожен, – тоном заправского Пинкертона ответил парень и скрылся на лестнице.

Мак-Лауд быстренько просмотрел оставленные ему библиотечные журналы, которые удалось раздобыть Ричи, и, не найдя там ничего нового, отложил их в сторону. Ситуация упорно не хотела проясняться. Ну что ж…

Дункан включил монитор, придвинул поближе клавиатуру и собрался хоть сейчас заняться делами, но хлопнула дверь мастерской на первом этаже, раздались быстрые шаги – и в кабинет вошла Тесса. Дункан словно преобразился. Мгновенно исчезло озабоченное выражение лица, и он весело сказал:

– О, ты уже вернулась! Ну как все прошло?

– Спасибо, все хорошо.

Она выглядела не так хорошо, как хотелось бы. Глаза потерянного ребенка, тихий голос и походка какая-то шаткая и неуверенная.

– Что с тобой, моя девочка? – нежно спросил Дункан и, поднявшись из-за компьютера, подошел к ней.

Глядя на ее состояние, ему начало казаться, что… Он начал подозревать самое худшее. Такой Дункан ее помнил тогда, когда в последний раз приезжал Конан; когда ему, Дункану в последний раз пришлось драться. Тогда… Об этом не хотелось даже вспоминать. И вот теперь новый противник и…

– Ну, ты понимаешь, – прервала его размышления Тесса, которая бегала по кабинету и нервно ломала руки, – я не знаю. То ли я люблю эту скульптуру… То ли я терпеть ее не могу!

«Слава богу», – успокоился не на шутку разволновавшийся было Мак-Лауд.

А Тесса продолжала изливать душу:

– Да, и факт остается фактом. По-моему, это моя лучшая работа. Даже не верю, что я выиграла конкурс.

Мак-Лауд поймал ее в объятия и принялся утешать:

– Ты заслужила это…

Он гладил ее по голове, как маленькую девочку, и рассказывал, как она много работала, как мечтала об этом всю жизнь и теперь, дескать, она просто страшно устала. Постепенно Тесса успокоилась, притихла и перестала нервничать. Потом он вернулся за свой письменный стол и вновь собрался включить компьютер. Но Тесса пододвинула поближе стул, уселась на него и спросила:

– Ты звонил в полицию по поводу Ребекки?

Дункан тяжело вздохнул и тихо сказал:

– Я думаю, что это не она убила этого парня.

– Да-а? – недоверчиво протянула Тесса и, облокотившись щекой на крепко сжатый кулачок, принялась рассматривать Дункана. – Интересно, в какой части твоего четырехсотлетнего мозга возникла эта гениальная мысль?

Но Мак-Лауд не отреагировал на шутку и так же серьезно, как и ранее, продолжал:

– Тесса, мне кажется, что здесь замешан Райнхардт.

– Я рада, что ты так по-джентльменски относишься к женщинам. Но здесь вопрос касается не женщин, а зла. А зло не является монопольным товаром мужчин.

Дункан хотел еще что-то сказать ей в ответ, но не успел. Позвонил телефон и ему пришлось взять трубку и разговаривать.

– Алло, – послушав несколько секунд, он изменился в лице. – Да?! Понятно. Мы сейчас приедем.

Тесса поднялась было с табурета, сообразив, что продолжить разговор не удастся, и медленно направилась к двери, но услышав последнюю фразу, она обернулась и беспокойно посмотрела на Мак-Лауда. Он опустил трубку на аппарат и проговорил, стараясь не смотреть ей в глаза:

– Тесса, мне позвонили из муниципалитета. Говорят, что-то случилось с твоей скульптурой.

Изменившись в лице, Тесса всплеснула руками и, ни слова не говоря, бросилась вниз по лестнице.

12

Всю дорогу, пока Дункан гнал машину к городскому парку, Тесса не произнесла ни звука. Пристально следя за дорогой, она теребила прядь растрепавшихся волос и дрожала.

Дункану на мгновение показалось, что она сейчас переживает за эти куски почти бесформенного на его взгляд гипса так, словно это были ее дети. Но он тут же понял, что так и было. Ведь в ее жизни не существовало ничего, кроме него и этих штук. Это была часть ее души и вдруг он понял, что тоже бесконечно волнуется и переживает из-за этих странных скульптур. Они вдруг показались ему прекрасными и единственными во всем мире.

Мак-Лауд остановил машину на дорожке в пятидесяти ярдах от лужайки, на которой располагалась скульптурная группа. Тесса мигом распахнула дверцу и пулей вылетела из машины. Увидев, что все скульптуры на месте и ничего не разрушено, она на мгновение остановилась, но потом вновь сорвалась с места и побежала прямо по траве, через газон, расталкивая собравшихся поблизости зевак. Дункан еле поспевал за ней.

Не добегая двух шагов до постамента, она остановилась, а затем резко повернулась к Мак-Лауду:

– Ты только посмотри! Посмотри! – возмущенно сказала она. – Что значат эти цифры?

Только сейчас Дункан смог отдышаться и рассмотреть, что же произошло со скульптурами. Постаменты и сами изваяния были перепачканы краской. Сплошь от земли до самого верха на гипсе красовались корявые цифры "3", "2", "1", наспех нарисованные аэрозольной жидкостью. Разноцветная краска стекала вниз и, смешиваясь, образовывала грязные омерзительные пятна.

На глазах Тессы появились слезы. Она забегала вокруг постаментов, всплеснула руками и снова закричала дрожащим голосом:

– Дункан, что значат эти цифры?

Стараясь сохранять спокойствие и не поддаваться панике, Дункан ответил:

– Это убывающий цифровой ряд. Видишь, везде цифры идут строго по порядку и всегда остается «один».

– Это что, визитная карточка твоей сумасшедшей девушки? Она что – снова хочет с тобой встретиться?

– По-моему, это не почерк девочки, – резко ответил на ее незаслуженную колкость Мак-Лауд. – Скорее всего, это записка от Райнхардта. Наверное, он хочет со мной встретиться. Или он и Ребекка заодно.

Но Тессу ничем уже нельзя было остановить. Она орала, словно в нее вселился дьявол:

– Но ведь ты его не почувствовал! – лицо ее стало красным от напряжения, из глаз лились слезы, такой Дункан ее ни разу в жизни не видел. – Ты даже не ощутил его присутствия… Неужели же это он?..

– Я не знаю! – не выдержав вида этой страшной истерики, тоже закричал Дункан.

И вдруг она замолчала, вся как-то сжалась, словно испугалась чего-то грозного и невидимого. Он тоже больше не кричал. Молча и неподвижно они простояли возле изуродованных скульптур минут пять, а после этого бросились друг другу в объятия, а потом еще долго стояли на лужайке и смотрели на изваяния.

– Пойми, дорогая, – говорил Дункан, – он где-то совсем недалеко и приближается с каждой минутой. Мы не должны поддаваться панике и ссориться. Ему только это и нужно. Пойми.

– Да, да, конечно, мы не будем ссориться… Я починю их. В конце концов, здесь не так уж много работы. И не стоит огорчаться из-за одного сумасшедшего, который хочет нам все испортить.

– Конечно, милая!..

Тишину городского парка оборвал треск мотоциклетных двигателей. На дорожку возле лужайки, где красовалась композиция, выехали два полицейских мотоцикла и, остановившись возле «лендровера» Дункана, принялись ожидать, когда с противоположной стороны дорожки к ним подъедет патрульная машина.

Она остановилась нос в нос напротив «лендровера» и из нее вышел уже знакомый Дункану и Тессе темнокожий комиссар. Парни в форме слезли с мотоциклов и подошли к начальству, сжимая под мышками белоснежные сферы шлемов и приготовившись запомнить поручения.

«Принесла нелегкая», – мелькнуло в голове Дункана.

Полисмены козырнули и направились к стоящим на газонах зевакам, а сам комиссар приблизился к Дункану и Тессе, все еще стоявшим возле постаментов.

– Сержант Бэнет, – представился он, поднимая в приветствии шляпу.

– Мы с вами уже знакомы, – как-то брезгливо произнесла Тесса.

Очевидно, ей сейчас было неприятно присутствие любого постороннего человека, который не смог бы прочувствовать всю глубину ее горя, а в лучшем случае смог бы только пожалеть ее. Но полицейский, словно не заметив ее состояния, спросил:

– Вы догадываетесь, кто мог сделать это?

Тесса замялась, но все же довольно четко ответила:

– Нет.

– Вы знаете, – принялся утешать женщину-скульптора полицейский, – такое случалось и раньше. И даже с великими. А с вами это первый такой случай?

– Да, – тихонько, как будто издалека отозвалась Тесса.

По лицу копа было видно, что ему от души жаль молодую ваятельницу и он сам понимает неуместность своих расспросов и то, какую боль он сейчас причиняет ими, но это был его долг, и он продолжал:

– Скажите, а в последнее время вам никто не угрожал? Звонков телефонных или писем не было?

– Не было, – подтвердила она.

– Попытайтесь вспомнить: может быть, произошло что-то странное, необычное?

– Нет.

– Подумайте, может быть, все-таки вам есть о чем мне рассказать? – не унимался следователь.

– Извините, мне нечего сказать, – вдруг решительно проговорила Тесса.

– У меня очень много работы, – она указала рукой на скульптуры и пошла в сторону автомобиля.

– Спасибо, – сказал ей вслед Бэнет и по привычке приподнял шляпу. Как только Тесса ушла, детектив сосредоточил все свое внимание на Дункане. Он прищурился и начал задавать вопросы:

– А вы, конечно, опять ничего не знаете об этом?

Мак-Лауд только развел руками и пожал плечами, смиренно опустив глаза, а сержант продолжал:

– Точно так же, как и о трупе, который нашли возле вашего магазина.

– Я бы с удовольствием вам помог… – Мак-Лауд развел руками, – но…

– Да, конечно. Не сомневаюсь, – сокрушено покачал головой Бэнет. – Хотя давайте попробуем.

Он вытащил из внутреннего кармана плаща небольшую фотокарточку, на которой фотороботом был составлен портрет явно Ребекки, и протянул ее Дункану.

– Вы видели когда-нибудь эту женщину? – спросил комиссар.

Конечно, Дункан ее узнал, – но, тем не менее, Мак-Лауд повертел в руках фотографию и, посмотрев на нее несколько секунд, вернул полицейскому.

– Трудно сказать, – Мак-Лауд озадаченно поднял брови.

– Да? – удивился сержант и на его лице появилась ехидная улыбка, как бы говорившая: «Ничего другого я от вас и не ожидал».

Дункан тоже обаятельно улыбнулся, но через секунду оба были серьезны и деловиты и продолжали разговор как ни в чем не бывало.

– Так вот, – Бэнет продолжал держать фотографию так, чтобы Мак-Лауд мог ее видеть, – приятели этого хулигана показали, что эта женщина его так ударила, что он чуть не отдал концы. А после инцидента она вошла в ваш магазин.

Детектив смотрел прямо в глаза Мак-Лауда, но тот был невозмутим и совершенно спокойно ответил:

– Ко мне многие заходят.

Словно не понимал, куда клонит Бэнет.

– Ну, я думаю, что такую женщину вы бы запомнили.

– Увы, – развел руками Дункан. – Не запомнил.

– Жаль, – сказал комиссар. – Я думаю, что все это как-то связано. Убийство, порча скульптур среди бела дня… – он на мгновение замолк, а потом продолжил. – И то, что вы находитесь в центре этих событий. И как всегда ничего не знаете, словно вчера родились. Что-то мне подсказывает, что мы теперь с вами будем часто видеться.

Закончив монолог, сержант Бэнет еще раз окинул взглядом Мак-Лауда и, резко развернувшись, направился к патрульному автомобилю – к ожидавшим его полицейским, уже успевшим опросить добрую дюжину прогуливающихся в парке людей, но так ничего и не выяснивших по поводу разрисованных скульптур.

Домой Тесса и Дункан вернулись уже поздно вечером. Они страшно устали, потому что приводили в порядок композицию на парковой лужайке. Необходимо было одну за другой смыть растворителем все проклятые цифры и потом восстановить потертую поверхность новым слоем гипса.

Поэтому только переступив порог дома, Тесса тут же отправилась в душ, где долго, бесконечно долго стояла под горячими струями воды, согреваясь после поездки домой в промозглом отсыревшем «лендровере» и с закрытыми глазами шепча что-то себе под нос. Дункан какое-то время находился возле дверей в кухню и смотрел на силуэт ее тела в молочном стекле стены.

Постояв так с минуту, он, тяжело вздохнув, отправился в кухню, где, ловко орудуя разнообразными приспособлениями, принялся готовить бутерброды и варить кофе. Собрав на небольшом подносе ужин, он пошел в комнату.

Шум воды стих, и теперь Тесса лежала на диване, обложившись подушками и прикрыв ноги шерстяным пледом. Подсунув под щеку кулак, она смотрела прямо перед собой полуприкрытыми глазами и лишь иногда тяжело, судорожно вздыхала.

Как только Дункан появился на пороге, Тесса повернулась к нему и совершенно буднично сказала:

– Я тебя люблю.

Он поставил поднос на журнальный столик возле кушетки, на которой лежала Тесса, и присел рядом.

– Прости, что все так случилось, – тихонько сказал он. – Мне очень жаль.

– Я знаю, – она протянула руку и погладила его по щеке.

– Может быть, ты и права, – Дункан взял ее руку и поцеловал. – Может быть, за всем этим, действительно, стоит Ребекка.

– Но ты в это не веришь, – то ли вопросительно, то ли утвердительно сказала Тесса.

– Я не знаю.

Дункан взял себе чашку кофе и предложил жестом Тессе бутерброды, но она отказалась и приготовилась слушать дальше, а он продолжал:

– Ричи сказал мне, что прежде, чем Райнхардт исчез, он был с кем-то помолвлен.

– С Ребеккой?

– Возможно.

– Мак, но тогда я не понимаю, почему она явилась именно к тебе?

– По-моему, она думает, что это я его убил.

– Но ведь ты не убивал его, – вновь то ли спрашивая, то ли утверждая, сказала Тесса.

– Не убивал, – как эхо повторил ее слова Мак-Лауд.

Немного помолчав, Тесса заговорила так, словно вдруг поняла что-то очень важное:

– Если она была помолвлена с Райнхардтом, то он наверняка рассказал ей о своем бессмертии, ну, и об остальном…

– Это вовсе не обязательно, – возразил Дункан.

– Почему?

– Я рассказал тебе об этом только потому, что я тебе доверяю. Я могу доверить тебе все, что угодно, даже свою жизнь. Я тебя люблю. А Райнхардт никому не доверяет. И никого не любит.

Она немного подумала и сказала:

– Тогда я могу представить, что она чувствует… – Тесса вздохнула. – Ее жених погиб, тело так и не нашли, нет даже могилы. Осталась только незаживающая рана в душе. Еще вчера у тебя было все, о чем можно мечтать, а сегодня только одиночество, пустота и никаких надежд на будущее, и никакого утешения. Представляешь, что может сделать с женщиной такая ситуация? Что может сделать такая женщина?

– Мне кажется, что именно это она и собирается сделать.

Вдруг по щекам Тессы покатились слезы, она задрожала, быстро вскочила и крепко прижалась к Дункану.

– Обними меня.

Он ласково привлек ее к себе.

– Я все понимаю, дорогой. Иначе ей просто стало бы незачем жить. Мне страшно, Мак! Страшно оказаться на пути такой женщины. Она не остановится, пока не сделает все так, как она решила.

– Может быть, – произнес Мак-Лауд, глядя, как на журнальном столике дымятся кофейные чашки.