Текст книги "Русско-японская война. 1904-1905"

Глава 3
К реке Ялу

Совместный план японских сухопутных и военно-морских сил был выработан для поражения русского флота и быстрой переброски войск в Корею. Войска должны были идти на север Кореи, установить контроль на всем полуострове, потом пересечь реку Ялу и войти в Маньчжурию. Трудно было предсказать, где русские войска дадут сражение.

События двух первых недель войны заставили японцев изменить их планы. Они ожидали, что встретят сопротивление, что им придется высадиться на южном оконечье Кореи, потом совершить длинный марш-бросок от Пусана к Сеулу и дальше на север. Но благодаря их быстрой победе при Чемульпо необходимость в этом отпала. Теперь японцам нужно было к концу февраля перебросить как можно больше войск в Чемульпо и севернее и подготовить армию к сражению с русскими. Японцы стали быстро перебрасывать войска в Корею, по дивизии за раз.

Вскоре после высадки в Чемульпо небольшая группа из двадцати человек под командованием одного офицера была направлена в Пхеньян для оккупации города. Здесь произошел первый контакт с сухопутной русской армией, представленной отрядом казаков, появившимся Пхеньяне, и произошла перестрелка. Казаки были выбиты из города. Теперь главным было наступать единым фронтом, заставив русских быстро отойти на юг. Японская кавалерия продвинулась на 150 миль от Сеула, чтобы занять город до конца февраля. Через месяц на территорию вступила пехота и двинулась сначала на север в Анджу, а потом к реке Ченшен, которая разделяла русские и японские войска.

Следующим шагом японских военных было обеспечить для себя порт дальше на севере, чтобы сократить длинные марш-броски. Был выбран порт Чемульпо, хотя в феврале там море еще покрыто льдом, но в начале марта гавань уже начинала освобождаться ото льда.

В это время генерал Куроки был назначен командующим 1-й японской армией, которая должна была сражаться с русскими в Корее. Барон Куроки – дворянин, родился в провинции Сацума и готовился стать самураем или военным. В революцию он сражался за императора и сделал военную карьеру. В 1885 году, когда ему исполнился сорок один год, он стал генерал-майором. Отличился в Китайско-японской войне, будучи командиром дивизии.

Как только в гавани Чемульпо сошел лед, генерал Куроки послал передовые отряды своей армии в Корею. 29 марта они вышли из Хиросимы, где готовились к боям, и высадились на Корейском полуострове. Японцы настраивались на решающее сражение.

Русская армия готовилась к сухопутной войне, так же как и моряки, не имея достаточной информации о мощи и натиске японцев. Войска сибирских и маньчжурских военных областей не были полностью собраны. Мобилизация началась после приказа наместника адмирала Алексеева, приказ вышел только после первого нападения на Порт-Артур. 20 февраля генерал Куропаткин, тогдашний военный министр, был назначен командующим военными силами в Маньчжурии. Он сразу отправился по Транссибирской магистрали из Санкт-Петербурга в Харбин, куда и прибыл 27 марта. Генерал Куроки теперь был в Пхеньяне. Враги сближались. Но японцы были готовы к сражению, а русские сухопутные войска – еще нет. Им потребовалось долгих шесть недель для мобилизации пехоты, что было для них первостепенной задачей. Когда генерал Куроки прибыл в Корею, он узнал, что там находится около двух тысяч казаков и других кавалеристов, но к югу от реки Ялу не было других организованных русских сил. Японцы двинулись на север, наводя мосты через реки и строя дороги на своем пути. В маленьком городишке Чонджу у японцев было столкновение с шестью сотнями казаков, которые атаковали их с трех сторон. Небольшой передовой отряд был окружен несколько часов, пока японская инфантерия не подошла с тяжелыми орудиями и не спасла кавалеристов. Была небольшая перестрелка, но маленькая победа родила у японцев большие надежды.

В начале апреля японцы продолжали двигаться на север. Продвижению мешала плохая погода, лили дожди, мосты заливало, и половину времени армия проводила на залитой водой земле. Телеграфные столбы подмывало, провода рвались, и связь выходила строя. Линии чинили, но дожди вновь разрушали их. К 3 апреля генерал Мищенко с казаками был отброшен на другой берег реки Ялу, где они соединились с наскоро организованными русскими войсками, которые бросили на защиту этого района. К концу апреля русские и японцы встретились лицом к лицу у реки, обозначавшей границу. Генерал Куроки мог сделать попытку вторгнуться на территорию противника, и генерал-лейтенант Засулич приготовился отразить его попытку.

Русские занимали позицию на северном берегу реки Ялу, фронт простирался на четыре мили к западу от Аньдуна и изгибался до реки Айхэ (Эйхо), притока Ялу. Долина была ровной, песчаной равниной, шириной около четырех миль, единственными укрытиями служили небольшие группы деревьев и кустарников. Фронт имел здесь около двадцати миль в ширину. Перед русскими позициями располагались предгорья Вечно Белых гор, с крутыми склонами, позволявшими удобно расставить орудия, чтобы иметь широкое поле для обстрела.

Японцы двигались к городу Ыйчжу на южном берегу реки. Ялу образовывала в этом месте дельту, и японцам пришлось бы пересечь пять или шесть ее рукавов, решись они атаковать здесь русские позиции. Генерал Куроки вошел в Ыйчжу, чтобы изучить местность и выбрать тактику для проведения атаки. Он приказал инженерам исследовать реку, чтобы найти подходящее место для строительства моста или брод. Главной задачей было скрыть от русских место атаки, чтобы им пришлось держать широкий двадцатимильный фронт и они не смогли сконцентрировать свои войска в точке будущего удара японцев. В середине апреля японские войска начали наступление. В тех местах, где путь наступления просматривался с северного берега реки Ялу, наступающие несли перед собой защитные экраны из гаоляня (высокие просовые растения) и низкорослые деревья. Три японские дивизии были переброшены и спрятаны в низине между берегом реки и сопками на юге.

Генерал Куроки решил, что понадобится по крайней мере дюжина мостов, если армии придется переходить реку. Ночью 27 апреля было начато строительство моста через один из рукавов реки к острову Контонто, западнее Ыйчжу, и утром, сразу после рассвета, мост был завершен. Когда на следующий день русская артиллерия обнаружила мост, то обстреляла его, но недостаточно метко. Ночью 29 апреля японцы переправили свою артиллерию на остров, где она была скрыта деревьями и камуфляжными сетями и растениями.

Чтобы переправить большее число орудий, был построен еще один мост – в нескольких сотнях ярдов западнее Ыйчжу. Когда стали производить работы, русские засекли это и подвергли мост артиллерийскому обстрелу, но строительство продолжалось, и орудия были переправлены. 30 апреля генерал Куроки решил, что можно переправить артиллерию на расстоянии полутора миль от русских позиций через основное русло реки Ялу, имевшее в ширину четыре сотни ярдов.

Японцы старались ввести русских в заблуждение, выполняя ряд других маневров. Русские войска, растянувшиеся вдоль северного берега, насчитывали 5000 человек кавалерии, 15 000 пехоты и 60 орудий. Японцы сконцентрировались на южном берегу. У них было 28 000 пехотинцев, около 2000 кавалерии и 128 орудий. Японцы имели по крайней мере одно преимущество: они уже пересекали эту реку раньше – в войне с Китаем в 1894 году.

Генерал Куроки послал один отряд в обход правого фланга русских, пытаясь их убедить, что там будет нанесен главный удар. На самом деле у него были другие намерения. Вечером 25 апреля японцы обстреляли несколько русских позиций и захватили два острова в середине реки. Теперь строительство мостов активизировалось. (Всего японцами было построено 10 мостов, большинство под огнем противника.) Небольшие части японских войск двигались в разных точках у реки, занимая ключевые позиции, но по-прежнему скрывая главное место атаки. 28 апреля две команды атаковали высоту, известную как Тигровая сопка, и захватили ее. На следующий день русский батальон выбил японцев с высоты и вернул ее, но временное занятие японцами этой высоты заставило русских покинуть деревню Чончагтай, которую они сожгли, оставив неповрежденным только храм. Этот бой продемонстрировал стратегию русских: генерал Куропаткин намерен оттягивать сражение при Ялу.

Теперь 12-я японская дивизия должна была переправиться через Ялу в тринадцати милях севернее Ыйчжу, где русские силы были очень слабы, и прикрывать на следующий день переправу главных сил японской армии. В соответствии с планом генерала Куроки к 1 мая все войска должны были оказаться на северном берегу.

Воспользовавшись хитрым маневром, генерал Куроки обманул русских, считавших, что основой удар будет нанесен около Аньдуна, где генерал Засулич, имевший растянутый фронт, сосредоточил основные силы.

В ночь на 29 апреля началась переправа, и к трем часам утра 12-я японская дивизия в темноте благополучно перешла реку. Наутро русская артиллерия открыла огонь с вершин сопок севернее реки. Японские орудия пока молчали, и их позиции были неизвестны русским; но, когда русские открыли огонь по понтонным мостам, японские орудия ответили, и под их прикрытием пехота 12-й дивизии начала атаку на сопки, чтобы захватить орудийные позиции русских и защитить основные силы своей армии.

В этот день Гвардейская дивизия и 2-я дивизия взяли Тигровую сопку и Храмовый остров. На следующий день, 1 мая, была назначена атака. Вот как английский корреспондент Уильям Максвелл описывает японскую атаку для «Лондон стандарт»:

«…мы ждали атаки. Солнце поднялось над полем битвы, отгоняя мысли о войне. У наших ног текла река, формирующая дельту. Главный поток реки Ялу темно-синим поясом извивался между желтым песком и темной зеленью деревьев.

В стороне от речной глади поднимались пустынные и молчаливые сопки. Под их сенью дремала деревушка Тюренчен, с крытыми черепицей домиками из светлого камня. Только вблизи можно обнаружить признаки надвигающегося столкновения. Среди кустарников вблизи острова мелькает темная форма солдат и офицеров; перед обуглившимися руинами домов на Храмовом острове лежат темные фигуры; ими полны траншеи и выбоины в земле. Неподвижность жуткая, и с губ срывается вопрос: «Ушли ли русские?»

Потом возникло легкое движение. От японских позиций двинулись разведчики. Ничего не произошло. Японцы начали бомбардировку, стреляя в сторону высот за рекой. Опять никакого ответа от русских. Тридцать шесть орудий стреляли в сторону Тигровой сопки, и склон каждой сопки был накрыт шрапнельным огнем. С половины пятого утра примерно до семи продолжалась японская бомбардировка. Ни выстрела, ни звука не раздавалось в ответ со стороны русских.

Тогда был отдан приказ об атаке, и японские солдаты в своей темно-синей униформе начали движение. С правого фланга наконец донеслись звуки вражеской артиллерии, но впереди, где наносился основной удар, ничего не происходило. Японские пехотинцы начали форсировать реку вброд, вступая в илистые воды реки Айхэ. Тогда, и только тогда зазвучала русская артиллерия в центре. С сопок над деревней Тюренчен и с других высот начался артиллерийский огонь, а с более низких холмов донеслись оружейные выстрелы. Синие фигурки начали падать в реку и по ее берегам, и атака захлебнулась, первая линия отошла назад для переформирования. Японская артиллерия снова открыла огонь, пытаясь выгнать русских защитников из укрытий.

К востоку от Тюренчена японцы занимали более сильную позицию и продолжали наступление, хотя русские яростно сопротивлялись. На крайнем правом фланге 12-я дивизия быстро продвигалась фланговой атакой. В центре же не могла сдвинуться; основная атака была остановлена выше Тюренчена орудиями. Слева колонна начала пробиваться по склону сопки, и, наконец, русские были вынуждены отступить. С криком «банзай!» японцы бросились на склон, размахивая своим белым флагом с восходящим солнцем в центре, и установили его на сопке. Положение было завоевано.

Теперь орудия стояли на южном берегу Ялу и могли быть переброшены через реку, а войска в центре и резерв могли без опасности форсировать реку. Русские отступили.

Японцы двигались тремя колоннами. На правом фланге была 12-я дивизия. В центре – гвардия, и на левом фланге – 2-я дивизия, с кавалерией, защищающей каждый фланг, и тяжелой артиллерией, двигающейся в тылу. Решив, что основная атака будет около Аньдуна, русские сконцентрировали там 3000 человек, которых отрезали от основной армии, и им пришлось спасаться бегством. Они отошли на север, но были окружены японскими войсками. Они выдержали бой прежде, чем сдаться. Сражение при Ялу выиграли японцы, которые захватили тридцать современных, скорострельных полевых орудий и много пулеметов, взяли 600 пленных и убили 1300 русских солдат, включая русского генерала, который погиб от взрыва снаряда во время японской бомбардировки высот. Японские потери составили менее 900 человек, включая 160 убитых…»

Генерал Куроки вошел в деревню Тюренчен и разместил там свою ставку. Через два дня японские передовые части были в Аньдуне, городе с населением 150 000 человек. Первый этап сражения за контроль над Маньчжурией закончился.

Глава 4
Высадка в районе Порт-Артура

Японский военный план предусматривал быстрое взятие Порт-Артура и разгром российского флота на Дальнем Востоке прежде, чем русские смогут перебросить войска с Балтийского флота в Тихий океан. Японцы знали, что если русские окажутся на это способны, то Япония потерпит поражение от превосходящих сил противника на море, а японские войска в Маньчжурии и Корее будут отрезаны от тыла и снабжения. Тогда война для Японии будет проиграна.

Пока японские сухопутные армии продвигались, чтобы атаковать русских и изгнать их из Кореи, адмирал Того рассматривал два основных плана: уничтожение русской крейсерской эскадры, базирующейся во Владивостоке, и блокирование узкого прохода в гавань Порт-Артура, чтобы русский флот не мог выйти из нее для сражения.

Когда адмирал Того узнал, что русские крейсеры были замечены у побережья Японии и затопили торговый корабль, он послал вице-адмирала Камимуру со вторым японским дивизионом в северные воды для поиска русских. Адмирал находился на борту броненосца «Идзумо». Рядом было еще четыре броненосца и два легких посыльных судна.

6 марта власти Владивостока получили сообщение, что семь японских кораблей приближаются к гавани. В середине дня они подошли ближе, но не вошли в гавань, а встали на внешнем рейде, сорок минут бомбардируя внутренний рейд. Русские крейсеры, которые японцы хотели поразить, скрывались за высокой сопкой и стояли не на своих обычных местах, а у входа во внутреннюю гавань – поэтому бомбардировка оказалась безуспешной. Корабли русских на всех парах вышли на внешний рейд, чтобы преследовать японцев. Они следовали за ними двадцать миль, но с наступлением ночи вернулись в порт. На следующий день японцы подошли к Владивостоку, чтобы вести бой при свете дня, но русские не вышли из гавани; поэтому адмирал Камимура взял курс на Японию и вернулся, чтобы соединиться с основными силами флота.

Теперь адмирал Того перенес свой штаб севернее Чемульпо на западное побережье Кореи, что оказалось на 240 миль ближе к Порт-Артуру, чем прежняя база. Была собрана вторая группа торговых судов, чтобы опять попробовать блокировать узкое горло гавани, и ко второй неделе марта все было готово.

Адмирал послал группу эсминцев, чтобы разведать, что происходит в Порт-Артуре. Они появились там 9 марта, но смогли увидеть лишь немногое из того, что произошло на самом деле. Японцы не знали, что за пять дней до этого в сильный шторм два русских эсминца сели на мель. Поскольку в ремонтном доке стояла «Паллада», то корабли должны были ждать, что уменьшало силы русской эскадры.

8 марта, за день до того, как опять появились японцы, в Порт-Артур прибыл новый командующий, потому что адмирал Старк был разжалован и снят. Это был адмирал Макаров, один из наиболее уважаемых командиров русского флота. В этот же день наконец был поднят «Ретвизан» и вернулся для ремонта на внутренний рейд.

Японские эсминцы крейсировали на внешнем рейде, и утром 10 марта, перед рассветом, они неожиданно встретились с четырьмя русскими эсминцами. Произошла ожесточенная схватка, продолжавшаяся двадцать минут, но в темноте ни один корабль не затонул и не был выведен из строя, хотя и русские, и японские суда получили серьезные повреждения.

В этот район была послана другая флотилия японских эсминцев, и корабли встретились с двумя русскими эсминцами, возвращающимися с патрулирования через два часа. После краткосрочного боя один русский эсминец ушел в гавань, но второй, «Стерегущий», был подбит. Снаряд попал в машинное отделение, и корабль был выведен из строя прежде, чем успел уйти под защиту орудий фортов. Японцы окружили его, захватили экипаж и послали на него свою команду, чтобы отвести его в японские воды. Но в открытом море буксир взорвался, и «Стерегущий» затонул, взяв с собой на дно большую часть японской команды.

Между тем несколько японских тяжелых военных кораблей вошли в этот район и встали на якорь перед высотами Ляотешаня, или Тигрового полуострова, чтобы подвергнуть бомбардировке внутренний рейд гавани с того места, где их не смогут достать береговые орудия. Они произвели некоторые разрушения, несколько кораблей были подбиты, серьезно поврежден «Ретвизан», что замедлило ремонт этого большого корабля.

Адмирал Макаров сумел показать, на что он способен. Его предшественник избегал сражений, а Макаров 11 марта возглавил флотилию и вышел на поиск японцев. В этот день русские их не нашли, но подобные действия подняли моральный дух русского населения Порт-Артура и сильно поддержали русский флот. Все были расстроены предыдущими неудачами русского флота.

Японцы возвращались в этот район 20 и 21 марта, чтобы узнать, по-прежнему ли русский флот в гавани, и подготовить бомбардировкой следующую попытку блокировать устье гавани. Русские под командованием адмирала Макарова вышли на внешний рейд для сражения; но они оставались под защитой береговых батарей, и японцы не решились подойти ближе. Через несколько дней японцы опять предприняли попытку блокировать гавань и послали четыре корабля. Один из них был потоплен русским эсминцем, а попытка блокировать гавань опять провалилась. Адмирал Того решил попробовать еще раз, используя на этот раз дюжину пароходов-брандеров, и отдал им приказ приготовиться.

Адмирал Макаров использовал русский флот надлежащим образом, и это беспокоило японского командующего; он боялся, что русские сумеют сделать бросок из гавани, соединиться с русской эскадрой во Владивостоке и войти прямо в корейские или японские воды, где смогут нанести японцам поражение и помешают движению войск и снабжению сил, находящихся на Ялу. Адмирал Макаров собрал корабли на внутреннем и внешнем рейде, заменив несколько некомпетентных капитанов. Один командир линкора был выслан в Россию после того, как его корабль напоролся на мину. Несколько других показали, что не могут удовлетворительно командовать кораблем. Адмирал начал ужесточать дисциплину всеми силами.

В течение нескольких дней, пока стояла плохая погода, обе стороны позаботились о своей безопасности. Адмирал Макаров затопил несколько грузовых судов на подходах к гавани, чтобы осложнить японцам возможность близко подходить к кораблям. Японцы приготовили мины-ловушки для русского флота. Мины были расставлены 12 апреля на тех позициях, где обычно маневрировали русские корабли. Утром 13 апреля два патрульных русских эсминца, возвращавшихся в Порт-Артур, были атакованы превосходящими силами японских эскадренных миноносцев. Эсминец «Страшный» был потоплен, и японцы набросились на другой, «Смелый», чтобы уничтожить его. На помощь адмирал Макаров послал русский флот, стоящий на внутреннем рейде. Он сам был на броненосце «Петропавловск». Броненосцу «Полтава» также было приказано участвовать в действиях. Их сопровождали крейсеры «Баян», «Аскольд», «Диана» и «Новик». В восемь утра флот вышел из гавани, и японские эсминцы стали уходить, увеличивая дистанцию и отстреливаясь. На самом деле это было частью плана, разработанного адмиралом Того. Он надеялся выманить из Порт-Артура более слабый русский флот и разбить его. Через сорок минут после того, как русские вышли из горловины гавани, они увидели японские броненосцы и крейсеры, которые появились из тумана, в пятнадцати милях от порта. Русские изменили курс и укрылись под защитой береговых орудий. Японцы не могли подойти. Тогда русские свернули на свой обычный маршрут к полуострову под защитой береговых батарей. Но теперь на их пути оказались поставленные японцами мины. Через десять минут после того, как корабли свернули, чтобы идти вдоль полуострова, на борту флагмана «Петропавловск» раздался взрыв. За ним последовали второй и третий. Огромные облака дыма и пара поднялись над броненосцем, скрыв его из виду. Верх облаков лизал огонь. Через несколько минут свежий ветер с залива разогнал облака. «Петропавловск» исчез. Очевидно, он нарвался на мину, взорвавшуюся вблизи тюремного склада боеприпасов, которые сдетони-ровали, разорвав корабль изнутри и заставив его затонуть за несколько секунд. Японцы замерли в страхе, а русские суда собрались вместе и начали поиск оставшихся в живых. Было спасено только 7 офицеров и 73 матроса, а команда составляла 642 человека. Адмирал Макаров погиб; он исчез во взрыве вместе со своим флагманом.

Контр-адмирал Ухтомский принял командование и вывел линкор «Пересвет» во главу флотилии, поменяв с линкором «Победа». Это корабли были гордостью русского императорского флота. «Пересвет» был построен шесть лет назад на Балтийских верфях Петербурга. На нем было четыре трехдюймовых орудия, одиннадцать шестидюймовых и много артиллерийских боевых средств и 776 человек команды. «Победа» была еще более новая и современная по конструкции. Ей было четыре года, она была также вооружена и имела команду в 778 человек.

Эти два превосходных корабля вели русский флот вдоль береговой линии, бросив вызов превосходящим силам противника и завязав сражение, находясь под защитой орудий береговых укреплений. Японцы вызов не приняли.

Через полчаса после катастрофы «Петропавловска» адмирал Ухтомский приказал «Пересвету» повернуть на восток на привычный для маневров флота путь на внешний рейд гавани. Когда флот повернул, раздался мощный взрыв. На этот раз гордость флота, линкор «Победа», резко накренился. Началась паника. Где этот невидимый враг? Легкие корабли начали стрелять без разбору по гребням волн, решив, что на российский флот напала группа подводных лодок. «Победа» наткнулась на еще одну японскую мину. К счастью для нее, взрыв произошел прямо под угольным бункером, который был в этот момент полон и, таким образом, поглотил взрыв. Корабль сохранил способность двигаться и медленно продвигался к Порт-Артуру. Оставшиеся в беспорядке последовали за ним.

Японский план успешно был выполнен. В условиях темноты, открытого моря и плохой видимости из-за тумана и дымки минные заградители вышли из гавани и поставили мины в тех местах, где русский флот обычно проводил свои маневры. В каждом из этих районов русский корабль нарвался на мину. Японцы без потерь вывели из строя русский броненосец и серьезно повредили другой. Это был болезненный удар по самолюбию русских. Гибель адмирала Макарова подорвала моральный уровень русских в тот момент, когда он как раз стал подниматься. Адмирал прибыл в Порт-Артур, где нашел обломки русского флота, где процветала некомпетентность офицеров, где недостойным образом вел себя командующий, а корабли были либо разбиты, либо требовали серьезного снаряжения. В этой неразберихе он начал постепенно восстанавливать морские силы. И внезапно, когда стало казаться, что наконец можно дать достойный отпор японцам, он погиб. Победа японцев 13 апреля была наиболее значительной в это время.

Теперь, в апреле, японцы постоянно изводили Порт-Артур минными атаками и бомбардировкой внутренней гавани с дальних дистанций. Адмирал Алексеев принял командование морскими силами в дополнение к своим обязанностям наместника на Дальнем Востоке. Адмирал Камимура продолжал вести поиск крейсерской эскадры Владивостока вдоль побережья восточной части России. Эта эскадра вышла из гавани 8 апреля, когда во Владивостоке вскрылся лед. Японская и русская эскадры разошлись ночью, одна – направляясь на север, а другая – на юг. Они были в двадцати милях, но в густом тумане не заметили друг друга. Русские вошли в японские воды, где затопили несколько японских грузовых судов, перевозящих войска и снаряжение для армии в Корее. Однажды они напали на японское грузовое судно «Кинсу Мару», которое перевозило войска. Оно ошибочно приняло русскую эскадру за японский флот и просигналило русским. Те ответили, дав войскам час, чтобы высадиться с судна, и объявив, что они затопят его. Большинство японских солдат отказалось покинуть корабль; когда русские через час открыли огонь, они отвечали ружейными выстрелами, пока торпеда не попала в борт. Многие японцы считали позором покидать корабль и пошли на дно вместе с ним.

Адмирал Камимура повернул свои силы опять на север к Владивостоку, надеясь встретиться с русскими крейсерами. Японцы подошли к укрепленной гавани и стали устанавливать минные поля на внешнем рейде в надежде, что русские нарвутся на них, как это произошло с их братьями в Порт-Артуре.

Всеобщий японский морской план теперь требовал тщательного взаимодействия с армией. По плану нужно было высадить еще две японские военные экспедиции на сушу, занимаемую русскими. 2-я армия должна была высадиться в бухте Чифу, попытаться занять Ляодунский полуостров и захватить Порт-Артур. 3-я армия должна была также высадиться в Маньчжурии.

Японцев сильно беспокоил существовавший до сих пор в Порт-Артуре флот. Недостаточно было вывести из строя один корабль или повредить несколько кораблей, позволяя им вернуться в гавань для ремонта. Для японцев было бы лучше сразиться со всем флотом противника и победить его, даже ценой больших потерь. Но пока это было невозможно, поэтому необходимо было убедиться, что порт блокирован. Адмирал прилагал огромные усилия для выполнения своего плана. Теперь он должен быть выполнен. Почти весь японский торговый флот был поставлен под контроль армии и использовался для высадки 2-й армии в Маньчжурии, но около дюжины судов были оставлены для блокирования гавани. В это время японской базой были острова Эллиот, находившиеся ближе к Порт-Артуру, чем корейская база. Двенадцать кораблей с 244 добровольцами должны были попробовать блокировать гавань Порт-Артура. Наконец ночью 3 мая восемь кораблей предприняли попытку это сделать. Между тем русские успели провести новые мероприятия по защите гавани и установили два плавучих заграждения на внешнем входе, вдали от «горловины». Японцы подошли к этим заграждениям и прошли вокруг них, ошибочно полагая, что сумели войти в «горловину», о чем доложили адмиралу Того, который решил, что он достигнет успеха в выполнении своего замысла, но это было далеко не так. Третья экспедиция не сумела подойти так близко к «горловине», как вторая. Прошло некоторое время, пока японцы поняли, что в этом случае их усилия не увенчались успехом. Если бы русский флот был заперт в Порт-Артуре, он мог бы быть нейтрализован основными силами японского флота.

Эти усилия предпринимались в то время, когда 2-я японская армия готовилась высадиться на маньчжурской земле. 3 мая, когда японские блокирующие корабли отправились на свое безнадежное предприятие, флот из первых шестнадцати транспортов вышел из небольшой бухты Пхеньяна, в Корее, под защитой военных кораблей. Их целью был участок на Маньчжурском берегу в шестидесяти милях от Порт-Артура в устье реки Шахэ. Утром 5 мая началась высадка, поддерживаемая морскими силами в тысячу человек.

Русские предполагали, что японцы собираются высадиться. В этот день они узнали, что сорок японских транспортов прибыли в этот район и что высадка началась. Русские понимали, что это означает осаду Порт-Артура с суши, что через три или четыре дня железнодорожная линия будет перерезана и Порт-Артур окажется в изоляции. Первой проблемой, с которой они столкнулись, было обеспечение безопасности адмирала Алексеева, наместника на Дальнем Востоке. Ему невозможно было оставаться в осажденной крепости. Но морские силы до сих пор не имели командующего. Судно адмирала Скруйдлова вышло из Европы, но еще не прибыло. Наместник на поезде выехал из Порт-Артура через несколько часов, после того как стало известно о высадке японцев. Он оставил во главе морских сил адмирала Витгефта, надежного, но лишенного воображения офицера. Кроме того, адмирал Алексеев попросил приложить все силы, чтобы затруднить высадку японцев, и несколько русских эсминцев приготовились к действиям, но не были высланы в этот вечер, когда они еще могли сорвать японский план. Однако боевые корабли держались неподалеку от Порт-Артура, патрулируя в одиночку или маленькими группами.

На суше японцы занимали теперь сильную, даже угрожающую позицию. После битвы при Ялу русские под командованием генерала Засулича отступили в Фынхуанчен и дальше на северо-запад. С русской военной базы в Ляояне подошли переформированные силы для помощи в боях против 1-й японской армии генерала Куроки, которая наступала к Ляояну и железной дороге.

Другие русские подразделения располагались вдоль побережья между Тагушанем и Бицзыво, где высадились японцы, чтобы сдерживать противника и не дать ему соединиться. Железная дорога, которая шла от Порт-Артура на север к Мукдену, охранялась войсками на всем протяжении. В Порт-Артуре русские имели около тридцати тысяч солдат под командованием генерал-лейтенанта Стесселя. Генерал Куропаткин и резерв его армии находились в центральной точке Ляояна. Генерал хотел сконцентрировать силы в Харбине, пока не появится возможность улучшить положение русских в отношении численности войск и продовольствия. Но адмирал Алексеев сказал «нет». Адмирал и не представлял, что японцы будут продвигаться так быстро. Теперь, после поражения при Ялу и второй высадки, генерал Куропаткин опять требовал перемещения главной русской базы и резервов армии в Харбин, пока русские силы не будут увеличены. Он зашел так далеко, что отдал приказ об эвакуации Ляояна. Тогда адмирал Алексеев приехал из Порт-Артура и план был изменен.

Генрал Оку, командующий 2-й японской армией, должен был выступить на Порт-Артур и окружить город. Его передовые части сначала подошли к железнодорожной линии, шедшей с севера, и перерезали ее. Они не стали разрушать железнодорожное полотно, потому что собирались использовать его, поэтому в нескольких местах заминировали рельсы, взорвали их и вытащили шпалы. Русские периодически ремонтировали линию и поддерживали связь с Порт-Артуром с севера, но не очень успешно. К 16 мая 2-я японская армия выполнила свою первую задачу, состоявшую в том, чтобы подойти через Квантунский полуостров и отрезать Порт-Артур от остальной Маньчжурии. Теперь генерал Оку был поставлен в невыгодное положение, потому что русские находились по обе стороны от него. Он остановился, чтобы дождаться подкрепления.