Текст книги "Русско-японская война. 1904-1905"

Глава 10
Последний поход владивостокской эскадры

В июле 1904 года эскадра русских крейсеров из Владивостока хозяйничала в море вокруг Японии и наводила ужас на японских моряков. Но к 1 августа крейсеры вернулись в родной порт, ожидая развития событий в морской войне. Они надеялись, что смогут встретить основные силы русского флота во Владивостоке и потом отомстить японцам за предыдущие морские поражения в этой войне.

11 августа морское командование во Владивостоке получило сообщение из Чифу. Командир эсминца «Решительный» нашел в себе смелость сообщить властям известные ему подробности сражения в Желтом море. Он практически ничего не знал, кроме того, что адмирал Витгефт участвовал в действиях 10 августа и ни один корабль не вернулся в Порт-Артур до ухода «Решительного» из гавани. Когда стали известны эти новости, крейсеры «Россия», «Громобой» и «Рюрик» получили приказ поднять пары и отправиться на поиски русской эскадры и оказать помощь адмиралу Витгефту. 12 июля они вышли из порта, надеясь на следующее утро найти русский флот в Корейском проливе.

Когда адмирал Эссен вывел эскадру из гавани, появились сообщения, что основной флот вернулся в Порт-Артур, и за крейсерами была послана канонерская лодка, но они шли со скоростью четырнадцать узлов, и их не сумели найти.

Днем 13 августа эскадра была в корейских водах, около Пусана, южнее порта на полуострове. Адмирал Эссен предложил подождать до подхода основных сил русского флота.

На рассвете 14 августа, в четыре тридцать утра, эскадра повернула на запад, и спустя несколько минут русские увидели четыре корабля, которые быстро опознали как японские крейсеры. В этот момент два флота разделяло порядка восьми миль.

Увиденные крейсеры были частью сил адмирала Камимуры, которые искали русские корабли, уцелевшие после сражения в Желтом море. Крейсерская эскадра Владивостока хотела избежать столкновения с японскими силами и повернула на северо-восток, но японцы заметили русских, и адмирал Камимура приказал повернуть за ними. Это был его шанс загнать русских в ловушку, русских, которые доставили ему столько неприятностей в последние месяцы.

В пять часов утра японцы с расстояния в 9000 ярдов начали обстрел из восьмидюймовых орудий. Русские ответили. Вскоре началась всеобщая перестрелка, и стало сказываться преимущество японцев, у которых были превосходящие орудия и более меткая стрельба. Все три русских корабля получили повреждения, и на каждом из них начался пожар. «Рюрику» досталось больше всех, и он начал медленно тонуть, но тут адмирал Эссен повернул «Россию», она пошла наперерез курсу «Рюрика», вскоре встретившись с ним. Русские шли со скоростью семнадцать узлов, но японские корабли были быстрее и сумели догнать их. Вскоре на «Рюрике» вышло из строя рулевое управление, и он начал делать широкий круг, кладя руль вправо. Адмирал Эссен попытался вызвать огонь японского флота на себя. Но враги сконцентрировались на «Рюрике». Новый шквал огня обрушился также и на «Россию». Тогда адмирал Эссен развернулся и попытался уйти. Подошедшие в это время другие японские крейсеры стали расстреливать «Рюрик». Адмирал Камимура бросил основные силы на два других русских крейсера. Оба русских корабля потеряли большую часть своей огневой силы, их орудия были подбиты, и они вышли из боя под превосходящим огнем противника. «Россия» и «Громобой» продолжали отстреливаться из последних сил.

К восьми часам японцы замкнули окружение, и конец двух русских крейсеров стал очевиден, когда внезапно адмирал Камимура отказался от преследования и повернул назад.

В это время японские крейсеры «Нанива» и «Та-кашихо» атаковали «Рюрик». Русский корабль стойко сражался, отвечая японцам огнем до тех пор, пока в девять сорок пять не замолкло последнее орудие. Все старшие офицеры на корабле были убиты или серьезно ранены, и командование принял лейтенант Иванов, младший артиллерийский офицер. Он решил предпринять последнюю попытку поразить врагов. Собрав способных двигаться членов экипажа, он выстрелил последней торпедой из единственного оставшегося целым торпедного аппарата. Это было безумное предприятие, потому что «Рюрик» потерял управление. Но все-таки торпеда выстрелила, но никого не поразила.

Лейтенант Иванов решил не сдавать «Рюрик» врагу. Он приказал вынести раненых на палубу и велел младшему лейтенанту барону Шиллингу, единственному нераненому офицеру на корабле, приготовиться к взрыву торпедного склада. Этого сделать не удалось, поскольку туда не было доступа, поэтому были открыты кингстоны, чтобы потопить корабль. Раненых привязали к кускам дерева и спасательным поясам, а здоровым было приказано плыть, спасая свою жизнь. «Рюрик» начал тонуть. Сначала погрузилась корма, и люди начали прыгать с корабля, чтобы успеть отплыть от него подальше, пока он полностью не пошел ко дну и в этом месте не образовалась воронка.

Адмирал Уриу, японский командующий этими небольшими силами, видел, что происходит, и отдал приказ своим кораблям прекратить огонь и приготовиться к спасательным работам. Японцы проделали это так быстро и активно, что из почти 800 человек было спасено 625. Среди них было 230 раненых.

Таким был конец «Рюрика». Его история была наиболее драматичной. Он был уничтожен, но его команда показала стойкость в сражении и величайшее мужество даже в гибели. После того как японцы прекратили бой, адмирал Эссен подсчитал потери и обнаружил, что на «России» 47 человек было убито и 153 ранено, на «Громобое» – 93 человека убито и 166 ранено. «Россия» получила одиннадцать пробоин около ватерлинии, а «Громобой» – шесть на ватерлинии. У него была разрушена верхняя палуба. Только потому, что море было спокойно, они сумели вернуться во Владивосток, так серьезны были их повреждения.

Потребовалось два месяца, прежде чем эти два крейсера смогли встать в строй. Когда «Громобой» опять вышел в море, он напоролся на скалу и был так сильно поврежден, что его не смогли восстановить. «Россия» не получила повреждений, но она осталась теперь единственным русским военным кораблем, находящимся в боевой готовности, и уже не имела никакого значения в этой войне.

Глава 11
Безнадежное положение

После сражения под Ляояном русские попытались критически оценить ситуацию. Прежде война зависела от соотношения сил на море: кто там побеждает, тот и сильнее. И русские, по-прежнему считая, что исход войны определяется этим фактором, решили послать свой Балтийский флот в Тихий океан. В Санкт-Петербурге верили, что Балтийский флот сумеет соединиться с флотом в Порт-Артуре, русские эскадры станут подавляющей силой на море и японцам придется либо спасаться бегством, либо они потерпят поражение.

Поэтому было важно любой ценой сохранить Порт-Артур. Для того чтобы сдержать все возрастающее давление на Порт-Артур, сухопутным силам в Верхней Маньчжурии пришлось самим увеличить давление на 1-ю, 2-ю и 4-ю японские армии, которые соединились под Ляояном. Русским необходимо было провести контрнаступление.

За несколько месяцев действия Транссибирской магистрали положение с поставками значительно улучшилось, и поток войск и снабжения, бывший таким вялым в начале войны, стал вполне удовлетворительным. К концу сентября русские сухопутные силы в Маньчжурии увеличились до 245 000 человек, тогда как японские армии под командованием маршала Оямы составляли только 150 000 человек. Русские не имели точного представления о численности японцев и сильно завышали ее, в то время как японцы знали все о численном росте русских сил.

Общая численность японских войск была больше, если учитывать инженерные и технические войска и тыловые части. Всего она доходила до 300 000 человек, но половина этих сил была необходима, чтобы поддерживать линии снабжения. Россия сейчас имела преимущество, поскольку ей нужно было только поддерживать военные силы на уровне около 330 000 человек для достижения превосходства в боеспособном составе, что у нее в этот момент было.

Генерал Куропаткин решил предпринять наступление. Он выбрал район, ограниченный на западе и севере рекой Хуньхэ, на юге рекой Тайцзыхэ, а на востоке верховьями Хуньхэ; это восточнее Фушуня к северу от Ляоляна. Русские перешли Шахэ, уходя на север в начале сентября. Теперь при наступлении им надо было опять переходить ее. В середине поля боя проходила железная дорога, вытянувшаяся на гладкой равнине, как ленивая змея.

Погода изменилась, наступившая осень затрудняла ведение военных действий. Если прежде гаолян был выше человеческого роста, представляя собой укрытие для солдат, в котором можно было в разных направлениях прокладывать лабиринты, то теперь он был частично убран, а оставшаяся короткая, как щетка, острая стерня мешала лошадям кавалерии и затрудняла продвижение пехоты обеих сторон.

Местность, где проходило сражение при Шахэ (см. карту на стр. 141)

Другой вид поля битвы с озера

Генерал Куропаткин назначил наступление на 5 октября, среду. Японский фронт растянулся подковой: войска генерала Оку были на левом фланге, генерала Нодзу – в центре и генерала Куроки – на правом фланге, так же как в сражении под Ляояном. План генерала Куропаткина состоял в том, чтобы атаковать основными силами 1-ю армию генерала Куроки, отбросить ее назад к Ляояну, а потом пройти маршем до Порт-Артура и снять осаду 3-й японской армии.

Русское наступление 5 октября началось на рассвете. Части наступали с обеих сторон железнодорожной линии, идущей от Мукдена. Генералу Штакельбергу было поручено атаковать с севера, а генералу Ренненкампфу, командующему казаками, нужно было зайти с северо-востока и отбросить назад 1-ю японскую армию.

В первые четыре дня наступления японцы почти не оказывали сопротивления, потому что их основные армейские формирования находились далеко сзади, и к субботе 9 октября Штакельберг занял Бяньяпуцзы, точку на севере Яньтайских угольных копей, которые являлись командными высотами над сетью дорог между Фушунем, Мукденом и Ляояном. 1-я армия генерала Куроки оказалась в сильном затруднении, потому что казаки перешли Тайцзыхэ и перерезали его коммуникации с тылом. На следующий день маршал Ояма усилил 1-ю армию, японская кавалерия отбросила казаков назад и восстановила сообщение с тылом. Куроки удержался, хотя русские войска волнами накатывали на его позиции. Русские потери в этом секторе фронта оценивались в 20 000 человек. На двух других участках фронта японцы контратаковали, и русское наступление перешло в оборонительные бои. Тут же 2-я и 4-я японские армии двинулись вперед, чтобы отрезать русских от железной дороги. Это могло стать для русских катастрофой. В течение недели исход боев был под вопросом. Все решилось, когда обе армии, сражаясь до изнеможения, закончили бой на десять миль южнее Мукдена.

Между 9 и 17 октября фронт растянулся на двадцать миль. Около двух тысяч полевых орудий было задействовано с обеих сторон. 13 октября русское отступление стало очевидным, включая силы Штакельберга. На участке 2-й армии генерала Оку солдаты захватили двадцать пять полевых орудий. Русским было важно суметь задержаться здесь, чтобы отход не стал разгромом, потому что войска Штакельберга, наступавшие в южном направлении против 1-й армии генерала Куроки, были оставлены незащищенными с обеих сторон. Если японцы смогут прорваться сквозь линию русских справа, они сумеют окружить Штакельберга, уничтожить его армию, и тогда Маньчжурская армия генерала Куропаткина будет разбита. В этот критический момент генералу Бильдерлингу было поручено изменить ход сражения, ему было дано тридцать шесть часов. Русские стояли твердо, центр и левый фланг русских сил были спасены. 14 октября дождь замедлил действия, хотя они продолжались даже под дождем. 16 октября на одной позиции, называемой сопка Одинокого Дерева (Путиловская сопка), русские атаковали семь раз и каждый раз были отбиты.

С русской стороны в сражении участвовали силы 5-го, 19-го и 20-го Западносибирских стрелковых полков. С японской стороны участвовали части 41-го, 40-го, 20-го и 39-го полков.

Полковник Сущевский вел 19-й Западносибирский полк через Шахэ, которая была в этом месте шириной около пятидесяти футов и глубиной от одного до двух футов. Ряд деревьев на правом берегу давал небольшое прикрытие, так что японский огонь вначале не был разящим. Когда русские подошли, японцы прекратили огонь. Одна из выдающихся шпорой японских позиций была очищена практически без огня. Но когда русские подошли на расстояние в четыре сотни ярдов к окопам, японские защитники встретили их оглушительным ружейным огнем. 19-й Западносибирский полк стремительно бросился вперед в штыковую атаку, и через несколько мгновений солдаты были в японских окопах, сражаясь врукопашную. Среди достигших окопов первым был молодой офицер, лейтенант Александр, который погиб мученической смертью, заколотый японскими штыками. Бой был таким яростным, как никогда в этой войне.

Вскоре 20-й Западносибирский полк окружил японский левый фланг. Русские стреляли по японским окопам с двух сторон. 20-й полк был разбит и почти весь уничтожен. 2-й батальон 19-го Сибирского полка шел на японские орудия в штыковую атаку. Около одного орудия стоял японский офицер, который не стал сдаваться и бросился на дуло своего орудия, чтобы получить в грудь последний снаряд, выпущенный его расчетом.

Теперь 18-й японский полк бросил все силы на атакующих русских, и солдаты в синем падали под напором солдат в сером, как гаоляновые стебли под косой косца. За несколько мгновений японцы были выбиты из окопов, а девять полевых пушек и пять горных орудий были захвачены русскими в дополнение к отбитым у врага двум русским орудиям, которые японцы захватили у русских накануне. Но японцы продолжали удерживать сопку Одинокого Дерева (Путиловскую сопку). Если бы они не удержали ее, пути отхода для всего этого сегмента японской армии были бы отрезаны.

Когда в одиннадцать часов вечера генерал Путилов, командовавший Западносибирским полком, узнал, что японцы продолжают удерживать сопку, он организовал новую атаку различными частями дезорганизованного полка, который сильно пострадал в дневном бою. Они пошли вперед и в пять утра 17 октября взяли сопку. Здесь они нашли тело одного из своих офицеров. Это означало, что отдельные части их полка уже захватывали вершину раньше, но не смогли устоять под яростным огнем оборонявшихся японцев.

В этом бою на небольшом участке фронта за несколько часов полегло три тысячи русских и более тысячи японцев было убито, ранено или взято в плен. Это был один из самый кровопролитных боев в войне и одна из вершин русской военной доблести.

Маршал Ояма был очень доволен результатами сражения. В понедельник 17 октября стало очевидно, что русское наступление не получилось и что русские не смогут предпринимать дальнейших усилий по освобождению Порт-Артура с суши в ближайшем будущем. Русские начали отходить в тот же день. Японцы также отошли с занимаемых позиций. Обе стороны понимали, что силы истощены. Последняя стычка была на сопке Пагоды, удерживаемой русскими, которые вклинились в японские позиции. Русские были отброшены назад потому, что не получили подкрепления. Но это был уже конец сражения при Шахэ. Японцы снова победили. Русские не смогли сделать того, что они должны были сделать. Потери в сражении показывают, как обычно, большое число атакующих войск: 20 000 японцев были убиты и ранены и 41 000 русских была убита и ранена.

С самого начала – даже еще до начала войны – генерал Куропаткин говорил о необходимости подготовки к войне и проведении охранительных мероприятий на Дальнем Востоке, и все время ему противодействовал наместник адмирал Алексеев. Летом 1904 года правительство в Санкт-Петербурге создало 2-ю Маньчжурскую армию, которая была поставлена под отдельное командование. Это стало результатом интриг наместника против Куропаткина. Теперь, когда все планы Алексеева потерпели крах, он был освобожден от должности и отозван в Петербург. Идея 2-й Маньчжурской армии была отброшена за ненадобностью, и генерал Куропаткин был назначен верховным главнокомандующим русских войск на Дальнем Востоке.

Так или иначе, но русские войска потерпели поражение, пытаясь прорваться через объединенные силы маршала Оямы. Однако высшему японскому командованию стало очевидно, что эта война не будет выиграна одним ударом. Срок военной службы в Японии был увеличен с девяти до четырнадцати лет, что увеличило резерв для Маньчжурской войны на полмиллиона человек. В октябре было много признаков того, что это будет длительная война.

Глава 12
Осада Порт-Артура

Как только японские солдаты 3-й армии взяли сопки Дагушань и Сяогушань, они сумели продвинуться так далеко, как позволяла им обычно используемая пехотой тактика. Генерал Стессель, командующий русскими войсками, отвел войска к внутренней защитной линии, и теперь японцы могли взять Порт-Артур только единственным способом – осадив его. Русские рыли траншеи перед укреплениями, готовились к осаде.

Ни генерал Ноги, ни японская армия не имели опыта осадной войны. В августе они попробовали психическую тактику, произвели массированные бомбардировки вдоль всего фронта, а потом пошли в атаку в одном из секторов. В результате пятидневного боя японцы потеряли четырнадцать тысяч человек и сумели захватить только одну относительно важную фортификационную позицию.

Чтобы понять задачу, стоявшую перед японцами, необходимо рассмотреть описание фортификационного района. Порт-Артур представляет собой город-крепость. Он лежит в амфитеатре, сформированном грядой сопок высотой от тринадцати сотен до пятнадцати сотен футов над уровнем моря и низкой равниной. На востоке расположена Золотая сопка, господствующая над входом в гавань. Отсюда гряда сопок простирается на три мили к северу. Потом сопки поворачивают на запад и на юг, вытягиваясь до Тигрового полуострова. Дальше к югу расположена гряда Лаотешань высотой до пятнадцати сотен футов. Укрепления форта построены вдоль всех этих сопок. К началу сентября русские удерживали тридцать таких фортов, полностью окружая город и порт, в котором оставался русский Тихоокеанский флот.

Основные позиции защищались глубокими рвами с водой. Внутри были устроены дзоты, крытые стальными плитами. Во рвах установили электрические мины. Подходы к фортам были окружены колючей проволокой и глубокими «волчьими ямами». В дно таких ям забивались острием вверх колы. Вражеские солдаты или лошади, упавшие в яму, попадали прямо на них.

В сентябре, после провала первого наступления, генерал Ноги изменил тактику. Он привел к осажденному Порт-Артуру войска полковника Сакакибара, специалиста по осаде, и тот начал собирать тяжелую артиллерию – одиннадцатидюймовые гаубицы, способные разрушить укрепления. Русские также были хорошо вооружены и хорошо подготовлены. Они начали снимать с военных кораблей тяжелые орудия и устанавливать их в крепости, понимая, что флот уже не будет участвовать в сражении.

Блокада Порт-Артура с моря становилась жестче и эффективнее, чем с суши. Японские минные заградители в районе гавани действовали как им угодно. 24 августа, когда эсминцы «Разящий» и «Выносливый» чистили проходы от мин на внешнем рейде, оба напоролись на японские мины. «Выносливый» затонул, а «Разящий» остался на плаву и сумел спастись.

Русское командование в Европе все еще надеялось, что флот, находящийся в Порт-Артуре, сможет выйти из гавани и сумеет спастись. Надежда окрепла в сентябре, когда китайская джонка успешно прошла японскую блокаду и вошла в порт, принеся вести из Владивостока. Тогда же стала известна судьба нескольких судов, не вернувшихся из сражения в Желтом море, и недовольство верховных властей командованием Тихоокеанского флота. Адмирал Ухтомский был смещен и заменен капитаном Виреном с «Баяна», который внезапно получил повышение и стал контр-адмиралом. Вирену было поручено командование линкорами и крейсерами флота.

Месяцем раньше капитан Вирен мог бы вывести флот. В сентябре уже контр-адмирал Вирен рассмотрел создавшееся положение: орудия с его кораблей были сняты и отданы на сушу, некоторые из них стали непригодны для возвращения на корабль. У больших орудий, от шести дюймов и выше, осталось теперь только по шестьдесят снарядов на каждое. Этого было недостаточно для боя с превосходящими силами противника. Несколько кораблей продолжали ремонтироваться. Некоторые повреждения, полученные в сражении в Желтом море, не подлежали устранению, и такие корабли уже были небоеспособны. Адмирал Вирен решил, что флот должен остаться в порту, а экипажи следует передать для защиты Порт-Артура с суши.

ПОРТ-АРТУР. ВОДОПРОВОДНЫЙ РЕДУТ

План Водопроводного редута

Водопроводный редут: план осады

Осада началась с атаки Водопроводного редута. Японские инженеры две недели сооружали подкопы, чтобы скрытно поближе подойти к форту. После четырехчасовой бомбардировки четыреста японских солдат начали штурмовать позиции. Нападение было отбито после тяжелого боя, в котором японцы потеряли почти половину убитыми или ранеными, оставленными на поле сражения. Штурм начался вечером 19 сентября и продолжался ранним утром 20 сентября, когда защитники были все-таки выбиты. Японские потери при занятии этой позиции составили более пятисот убитых и раненых. Японцы также взяли в этот же день так называемый Кумирненский редут и начали атаковать сопки Намакояма и высоту 203 метра. Бой за эту последнюю позицию продолжался три дня, и наконец японцы были отбиты. Чтобы показать, какой был яростный бой за высоту 203 метра, приведем часть британского отчета об этом сражении:

«В час утра 23 сентября четыре русских разведчика выбрались из своих окопов и поползли к траншеям, вырытым японцами. Они взяли с собой сферические мины, заряженные пироксилином (ружейным порохом), какие использовались при защите Водопроводного редута 18 сентября. (В это время лейтенант Подгурский с «Баяна» придумал способ закатывания мин в неприятельские траншеи при штурме по особым минным спускам.) Пока они двигались, была выпущена ракета, чтобы отвлечь внимание японцев. В этот момент разведчики, направленные лейтенантом Подгурским с «Баяна», закатили свои мины в траншеи, находящиеся перед ними. Последовавший взрыв взорвал блиндаж и убил многих там находившихся. Оставшиеся в живых были отброшены штыковой атакой. А когда они пытались прорваться в тыл через заграждения, на них был обрушен ружейный огонь. Японцы бросили два своих пулемета. Этот ужасный опыт заставил японцев осознать, какая сложная задача стоит перед ними…»

В этом наступлении японцы потеряли 2500 человек убитыми и ранеными, а потери русских были в полтора раза выше. Наиболее важен был захват Водопроводного редута, поскольку теперь у японцев в руках был основной источник водоснабжения русских в Порт-Артуре. Японцы отрезали крепость от воды, и русские закрыли свой конец трубы, боясь, что японцы отравят водопроводную систему. В ущелье рядом с фортом Яцушань была еще одна водопроводная система, о которой японцы не знали. Снабжение водой было ограничено, но все же не прекратилось, поскольку у русских остался этот источник, колодцы и конденсатор, при помощи которого они получали небольшие порции питьевой воды из морской.

К концу сентября генерал Ноги получил затребованные им тяжелые орудия. Ему прислали несколько одиннадцатидюймовых гаубиц и морские орудия более мелкого калибра, которые используются при осаде. Но на японцев навалилась новая беда: они стали страдать от болезней. Японцы расположились лагерем в низинах вокруг Порт-Артура, перерезанных многочисленными руслами рек. Санитарные меры, принимаемые в японской армии, были весьма примитивны, и вскоре все источники воды в регионе оказались зараженными. Болезнь взяла свое. Начались тиф и дизентерия. Из-за скудного рациона войск в 1904 году около шестнадцати тысяч человек заболело лихорадкой бери-бери.

В крепости пока болезней не было, как и сильных ограничений в рационе питания. Ограничения начались лишь спустя два месяца. Оборонявшихся вдохновляли их успехи в борьбе против 3-й японской армии, но всех огорчили новости, полученные о поражении русских под Ляояном, и сознание, что их флот не может сражаться. К середине сентября в крепости начался падеж скота и говядину заменила конина и ослятина. Овощи были еще доступны, хотя и в ограниченном количестве. На рынке по-прежнему продавалась рыба, которая входила в рацион войск. Пока еще защитники не испытывали сильных лишений.

Но к концу сентября с прибытием одиннадцатидюймовых гаубиц ситуация изменилась. Было ясно, что, если японцы смогут поставить на высотах, господствующих над гаванью, крупнокалиберные орудия, они уничтожат русский флот, стоящий на якоре. Гаубицы – очень мощное оружие. Первые снаряды были выпушены по форту Эрлюнь (форт № 3) и форту Чикуань (форт № 2) 1 октября 1904 года. Один снаряд попал в каземат (бронированные стены с люками для орудий) и убил внутри несколько человек. Вскоре стало ясно, что даже если такой снаряд не взрывается, то силы его удара достаточно, чтобы разрушить дом. Но самой серьезной опасности подвергался флот. Большие корабли были собраны в южной оконечности бассейна, откуда их не было видно японцам, а эсминцы часто оставались днем в гавани, чтобы не подвергаться обстрелу. И все же 2 октября «Пересвет» был подбит девять раз. 7 октября была подожжена «Полтава». Позже пять попаданий за один день получил «Баян». Угроза была реальной.

Эту опасность понимал генерал Кондратенко – один из гарнизонных командиров. Отлично зная военную историю, он понимал, что нужно заключить мир сейчас, пока у японцев не появился шанс одержать более значительную победу, взяв порт или уничтожив флот. Кондратенко не верил, что Маньчжурская армия сумеет прийти на спасение Порт-Артура, и 1 октября, когда японские осадные орудия начали бомбардировку, он написал об этом своему начальнику генералу Стесселю, командующему портом. На его послание не обратили внимания, и через несколько дней он призвал войска стоять насмерть за честь России.

Начиная с 9 октября японцы продвигались к фортам Эрлюнь, Чикуань и Суньшу, расположенным с восточной стороны линии обороны. Вырыв множество окопов и проведя сильные бомбардировки из осадных орудий, после многих штурмов 28 октября японцы создали в траншеях опорные пункты по обеим сторонам горных позиций и приготовились к штурму. В форте Суньшу окопы три раза за день переходили из рук в руки, и наконец все передовые траншеи вокруг форта оказались заняты японцами. Утром 30 октября японцы взорвали стену форта Эрлюнь, но русские забили семифутовый пролом мешками с песком и укрылись за другой частью стены. Позже в это утро японцы бомбардировали все форты, которые они хотели атаковать в этом наступлении, и около полудня пехота начала атаку. Один японский батальон принимал участие в наступлении на Чикуаньский форт. Люди, несущие флаг Страны восходящего солнца, прокладывали себе путь в сорок ярдов до верхней траншеи, пока не упали. Многие солдаты батальона сильно пострадали, и, когда атака была отбита, живые вернулись на исходные позиции. В три пятнадцать пополудни все уже было окончено, и японцы опять стали обстреливать форт. В этот день были атакованы также и другие форты. Атака на форт Чикуань не удалась. Атака на форт Эрлюнь не удалась, то же произошло и в форте Суньшу. Два форта поменьше были взяты, но это не сильно ухудшило позиции русских защитников. Атака на форт Чикуань была, пожалуй, самой сильной. Через шесть дней боев второе генеральное наступление закончилось. Японцы потеряли около четырех тысяч офицеров и солдат, а три важнейших форта, которые они атаковали, по-прежнему оставались у русских, хотя японцы взяли второстепенные укрепления.

Русские защитники были по-прежнему сильны, но моральный дух русских войск в крепости начал ослабевать. Генерал Смирнов и генерал Кондратенко, командующие гарнизоном, были очень почитаемы в войсках. Генерала Стесселя и генерала Фока, полевых генералов, которых привело в Порт-Артур их поражение, не любили. Генерал Стессель настоял на своем собственном решении, проявив полное неповиновение высшим военным властям крепости. Он по-прежнему скрывал исполнение приказа, отсылавшего его из крепости. Гарнизонное командование разделилось на фракции: с одной стороны были Смирнов и Кондратенко, а с другой – Стессель и Фок.

Вид на Порт-Артур с Чикуаня

В ноябре несколько русских эсминцев пострадали в гавани от мин и вражеских действий. Несколько торговых судов, попытавшихся прорвать японскую блокаду, были взяты на внешнем рейде противником или подорвались на минах. Японские корабли также подрывались – и на своих собственных, и на российских минах, но японцы продолжали усиливать блокаду.

В середине ноября японское сухопутное и морское командование охватило беспокойство по поводу того, что попытка захвата Порт-Артура с суши не удалась, так же как и попытка уничтожить русский флот, находящийся в гавани, действуя со стороны моря. Стало известно, что русский Балтийский флот обогнул побережье Африки, и японская генеральная ставка убедилась, что он определенно направляется в Тихий океан. Предполагалось, что он будет в проливе Формоза к началу января. Если русский Балтийский флот сумеет прийти в Желтое море и соединиться с Тихоокеанской эскадрой в Порт-Артуре, то японцы могут потерпеть военную катастрофу. Поэтому обсуждались все доступные средства для взятия фортов вокруг Порт-Артура и уничтожения русского флота внутри гавани. Напряжение японцев возрастало, как возрастали и их усилия.

26 ноября японцы начали третий штурм восточных укреплений, которому, как обычно, предшествовала мощная бомбардировка. Русские ответили смертельным огнем, и к вечеру стало очевидно, что попытка японцев провалилась во всех пунктах. Японский командир выкликал добровольцев для ночной атаки, которую собирались провести против форта Суньшу. 2500 человек были выбраны для выполнения этой задачи. Штурм начался холодной ночью, но опять неудачно. Было много замерзших, которые не смогли вернуться на безопасные рубежи. У японцев из 2500 атакующих погибли 1500 человек. Генерал Накамура, возглавлявший эту ночную вылазку, был тяжело ранен. Некоторые японцы сумели вырыть себе небольшие укрытия у подножия сопки, но на следующее утро обнаружилось, что они рядами лежат там мертвыми. Огонь пулеметов с брустверов фортов скосил их.

В этом третьем генеральном наступлении японцы потеряли 5500 человек, а русские 1500. Усилия японцев опять не увенчались успехом.