Текст книги "Чародей поневоле"

Но его желудок не поддавался на уговоры, настойчиво требуя драмамин* [30]30
  Драмамин – средство от слабости.


[Закрыть]. Во рту было сухо, как в пустыне. Да, эльфы признали Рода чародеем, но уведомили ли они об этом ведьм?

Вновь нахлынули давно забытые страхи его детства, перемешанные со сценами из «Макбета», где ворожили ведьмы.

Впервые задумавшись над этим, Род не смог припомнить ни одной ведьмы – филантропки, кроме Гиавды Доброй, которую, собственно, и ведьмой-то назвать нельзя.

Его утешало лишь одно – эти ведьмы, по всей видимости, пребывали в добром расположении духа. Сверху по колодцу лестницы струилась мелодия старинной ирландской джиги, сопровождаемая звонким жизнерадостным смехом.

Свет факелов заливал стену над его головой. Он преодолел последний виток спирали и вошел в огромный зал башни.

Ну а там все весело кружились или, точнее, парили в некоем трехмерном хороводе. Сквозь клубы дыма от факелов он мог разглядеть пары, лихо отплясывающие на стенах, потолке, просто в воздухе и, при случае, на полу. Повсюду стояли группки болтающих и хихикающих людей. Одеты они были вызывающе ярко, даже, черт возьми, крикливо. Многие из них держали в руках кружки, содержимое которых время от времени пополнялось из огромного бочонка, стоявшего рядом с лестницей.

Все они были очень молоды, совсем еще юнцы. Род не заметил среди них ни одного, кто перешагнул бы порог совершеннолетия, Он замер в дверях, внезапно почувствовав, что ему здесь не место. Среди них он выглядел как классная дама на выпускном балу, то есть неизбежное зло.

Доивший бочонок юнец успел заметить Рода и ухмыльнулся.

– Привет! – крикнул он. – Что-то ты припоздал. – И в руке Рода оказалась полная до краев кружка.

– Я и не знал, что приду, – пробормотал Род.

– Зато мы знали, будь спок, – снова ухмыльнулся юнец. – Молли предвидела это. Но ты должен был явиться еще полчаса назад.

– Сожалею, – у Рода слегка помутилось в глазах, – но пришлось сперва уладить пару дел...

– А, забудь об этом. То была ее ошибка, а не твоя. Без сомнения, виновато вино. И все же мы ждали тебя с тех пор, как ты впервые появился в замке. Эльфы еще прошлой ночью сообщили нам, что ты – чародей.

В голове у Рода мигом прояснилось.

– Чушь! Я такой же чародей, как ты... Я хотел сказать...

– О, ты – чародей! – важно кивнул парень. – И причем самый могущественный. Разве не ты прилетел в падающей звезде?

– Это наука, а не магия! Я не чародей!

Юноша плутовато улыбнулся.

– Знаешь ты об этом или нет, но ты наверняка чародей.

Он отсалютовал Роду кружкой.

– А значит, один из нас.

– Э-э... Ну, спасибо, – Род отсалютовал в ответ и отхлебнул из кружки. Там было подогретое вино с пряностями, горячее и ароматное.

Он оглядел комнату, пытаясь привыкнуть к стоящему здесь гаму и фактам вопиющего нарушения законов Ньютона.

У Рода вспыхнули глаза, когда он увидел увлеченную разговором парочку, сидевшую под одним из окон. Точнее, говорила девушка, а юноша внимал. Она – красотка, обладающая готовым лопнуть лифом. Он – худой и внимательный юноша, смотрящий на нее горящими глазами.

Род цинично улыбнулся и подумал о мотивах столь горячей привязанности парня.

Девушка ахнула и, резко повернувшись, обожгла Рода негодующим взглядом.

У Рода отвисла челюсть. Затем он хотел было извиниться, но прежде, чем слова сорвались с его уст, девушка, смягчившись, улыбнулась, грациозно кивнула ему и снова повернулась к своей аудитории из одного человека.

У Рода вновь отвисла челюсть. Тогда он, не сводя глаз с девушки, протянул руку и нащупал рукав разливавшего вино парня.

Мальчик положил руку ему на плечо и обеспокоенно спросил:

– Что тревожит тебя, друг?

– Та... та девушка, – выдавил Род. – Может ли она читать мысли?

– О, да! В какой-то степени мы все умеем это, но у нее выходит лучше, чем у других.

Пытаясь унять головокружение, Род схватился за голову.

Телепаты. Комната битком набита ими. Между тем, считалось, что в изученной части Галактики имеется не больше десятка признанных телепатов. Он снова поднял глаза. Это была мутация или генетический дрейф, а может еще что-то.

Род встряхнулся и прочистил горло.

Скажи-ка, приятель... да, кстати, как тебя зовут?

– Ay de mi! – Парень стукнул себя ладонью по лбу. – Чума на мою пустую голову! Я Тобиас, господин Гэллоуглас, и ты, должно быть, хочешь познакомиться со всеми нами.

Он увлек Рода к ближайшей группе.

– Но... но я только хотел спросить...

– Это – Нелл, это – Андрей, Брайан, Дороти...

Спустя полчаса и пятьдесят три знакомства Род рухнул на деревянную лавку и, запрокинув кружку, выпил все до капли.

– Теперь, – сказал он, стукнув ею об колено, – мы оба опустошены до дна.

– А, позволь мне принести тебе другую! – Тоби выхватил кружку из его рук и улетел. В буквальном смысле этого слова.

Род проследил за тем, как тот пересекает комнату на десятифутовой высоте, и покачал головой. Теперь его уже ничто не могло удивить.

Кажется, он наткнулся на многообещающую колонию эсперов, обладающих способностями к телепатии, левитации и предвидению.

Но, если все они могут летать, то зачем девушкам разъезжать на метлах?

Тоби возник у локтя Рода с легким «уф!» вытесненного воздуха. Род ошеломленно уставился на него, но взял наполненную кружку.

– Э... спасибо. Скажи-ка, вы все можете... э... левитировать и телепортироваться?

– Пардон? – непонимающе нахмурился Тоби.

– Вы можете... э... летать? И... э... переноситься с места на место?

– О, да! – улыбнулся Тоби. – Это мы все умеем.

– Что? Летать?

– Нет, каждый из нас может перенестись в любое место, которое ему хорошо известно. Но мальчики умеют летать, а девушки – нет.

Ген, сцепленный с полом, подумал Род. Вслух же он спросил:

– Поэтому девушки и разъезжают на помелах?

– Да. Они обладают властью над бездушными предметами. У нас, мужчин, ее нет.

Ага! Еще одна сцепка. Телекинез связан с Y-хромосомой, а левитация – с X.

Но все они обладают даром телепортации и чтения мыслей.

Бесценная колония эсперов. И если жизнь их хоть сколько-нибудь схожа с той, что влачат те немногие телепаты за пределами этой планеты...

– И простые люди ненавидят вас за это?

Юное лицо Тоби резко посерьезнело.

– Да, и знать тоже. Они говорят, что мы вступили в сговор с дьяволом. До того, как взошла на трон наша добрая королева Катарина, нас ждало испытание водой или поджаривание на медленном огне.

Он повернулся и крикнул:

– Эй, Бриджит!

Юная девушка, лет тринадцати на вид, ускользнула от своего партнера по танцам и очутилась рядом с Тоби.

– Дружище Гэллоуглас хочет узнать, как нас любят, – сказал он ей. С лица девочки тут же исчезло все веселье. Ее глаза расширились и округлились, она прикусила нижнюю губу.

Расстегнув сзади блузку от шеи до талии, девушка повернулась к ним спиной. Ее тело было покрыто густой сеткой шрамов и рубцов – следы девятихвостой плети.

Пока Тоби застегивал ей блузку, она повернулась к Роду. В ее расширившихся глазах стоял страх.

– Меня всего лишь заподозрили в ведьмовстве, – прошептала она. – А мне тогда было только десять лет.

Желудок Рода попытался вывернуться наизнанку и выбраться наружу через пищевод. Он сделал ему суровое внушение, и тот снова вернулся на свое привычное место в пищеварительном тракте. Во рту остался горький привкус желчи.

Бриджит резко отвернулась и исчезла. Спустя долю секунды она вновь весело и беззаботно кружилась со своим партнером. Род задумчиво посмотрел ей вслед.

– Так что сам понимаешь, – продолжил Тоби, – почему мы крайне благодарны нашей доброй королеве.

– Она покончила с системой огня или воды?

– О, королева отменила этот закон, но ведьм продолжали сжигать тайком. Существовал лишь один способ защитить нас, и она сделала этот шаг, предоставляя убежище всякому, кто придет сюда и попросит об этом.

Род медленно кивнул.

– Все же ей нельзя отказать в мудрости.

Его глаза отыскали Бриджит, которая плясала на потолке.

– Что тревожит тебя, дружище Гэллоуглас?

– Она не питает к ним ненависти, – прохрипел Род. – Хотя у нее есть все причины ненавидеть нормальных людей.

Тоби, тепло улыбнувшись, покачал головой.

– Никто из нас не питает к ним злобы. Тот, кто находит приют в ковене королевы, клянется жить по библейским заповедям.

Род медленно перевел взгляд на него.

– Понимаю, – помедлив, сказал он. – Ковен белых магов.

Тоби кивнул.

– Все ли маги Грамарая – белые?

– Стыдно признаться, но нет. Есть и такие, кто прошел через большие страдания, чем мы, – потеря уха или глаза, любимого человека, а иногда и всего сразу – и теперь прячется в горах, в Диких Землях, мстя оттуда всему роду людскому.

Губы Рода превратились в узкую полоску, их уголки опустились.

– Таких магов не больше десятка, – продолжал Тоби, – и лишь трое находятся в расцвете сил. Остальные – это высохшие старухи и сморщенные старики.

– Ведьмы и колдуны из сказок, – буркнул Род.

– Истинно так. И их делишки вызывают столько шума, что он перекроет любые легенды о добрых делах, кои мы можем совершать.

– Итак, на Грамарае есть два типа ведьм: старые и злые, обитающие в горах, а также молодые и добрые, живущие в замке королевы.

Тоби покачал головой и улыбнулся. Его глаза снова вспыхнули.

– Нет, кроме нас есть еще десятка три белых магов, которые не верят в обещанную королевой безопасность. Им всем лет по тридцать-сорок, они хорошие люди, но не в силах кому-либо довериться.

На Рода словно вдруг снизошло Откровение, и все встало на свои места. Он откинулся назад, округлил рот в безмолвном «О», затем, часто закивав, подался вперед и сказал:

– Так вот почему вы все так молоды! Приглашение королевы приняли только те колдуны и ведьмы, которые еще достаточно безрассудны и не утратили доверия к людям! Значит, ей досталась стайка подростков!

Тоби улыбнулся во весь рот, возбужденно кивая.

– Значит, взрослые колдуны и ведьмы – хорошие люди, но излишне осторожные, – продолжил Род.

Тоби, немного успокоившись, кивнул.

– Среди них нашлись один-два достаточно смелых, чтобы явиться сюда. Была здесь одна ведьма с Юга, мудрее ее нет на свете. Она уже довольно стара, ей, должно быть, около тридцати!

Эта реплика застала Рода посредине глотка. Он поперхнулся, судорожно сглотнул, разинул рот, закашлялся, засопел и вытер глаза.

– Что-нибудь не так, дружище Гэллоуглас? – спросил Тоби с участием, припасенным, как правило, для восьмидесятилетних.

– О, все в порядке, – выдохнул Род. – Просто вышла небольшая путаница с пищеводом и трахеей. Знаешь ли, мы, старики, способны выкинуть самые разные фортели. Почему же та ведьма не осталась?

Тоби улыбнулся. Он просто лучился пониманием и добротой.

– Ну, она сказала, что рядом с нами слишком чувствуется груз прожитых ею лет, и улетела обратно на Юг. Если ты вдруг попадешь там в беду, то крикни ее имя – Гвендайлон – и тебе тут же окажут такую помощь, о какой ты и не мечтал.

– Я запомню, – пообещал Род. Однако, представив себя зовущим на помощь женщину, немедленно выкинул все это из головы. Он чуть не зашелся в новом приступе кашля, но не посмел расхохотаться, ибо помнил, каким он сам был чувствительным в пору юности.

Сделав еще глоток, чтобы залить вином смех, он ткнул кружкой в сторону Тоби.

– Теперь еще один вопрос: почему королева вас защищает?

– Разве ты не знаешь? – уставился на него Тоби.

– Значит, не знаю, – сладко улыбнулся Род.

– Да она же сама ведьма, дружище Гэллоуглас!

Улыбка Рода растаяла.

– Гм. – Он почесал кончик носа. – До меня доходили какие-то слухи. Выходит, это правда?

– Чистейшая правда. Она хоть и необученная, но все же ведьма.

Род поднял бровь.

– Необученная?

– Да. Чтобы довести свой талант до совершенства, его нужно постоянно развивать, тренировать и применять на практике. Катарина – ведьма по рождению, но она не обучена. Королева может слышать мысли, но не слишком ясно и не всегда, когда пожелает.

– Гм. А что она еще умеет делать?

– Больше ничего, насколько нам известно. Она может только читать мысли.

– Словом, она, если можно так выразиться, удовлетворяет минимальным требованиям, необходимым для вступления в профсоюз. – Род почесал за ухом. – Довольно полезный талант для королевы. Должно быть, она знает обо всем, что происходит в замке.

Тоби покачал головой.

– Разве ты в состоянии слушать одновременно пятерых, дружище Гэллоуглас, да еще целый день кряду? Сможешь ли ты при этом запомнить все, что они скажут?

Род нахмурился и поскреб щеку.

– Можешь ли ты повторить дословно хотя бы один разговор? – Тоби снисходительно улыбнулся и покачал головой. – Конечно, нет... и наша королева тоже не может.

– Она могла бы записать...

– Да, но вспомни, она не обучена, а чтобы научиться выражать мысли словами, необходима упорная тренировка исключительно сильного природного дара.

– Погоди, – поднял ладонь Род. – Ты хочешь сказать, что вы слышите мысли не как набор слов?

– Нет, нет. Мимолетной мысли хватает на книгу слов, дружище Гэллоуглас. Разве ты, когда думаешь о чем-то, обязательно облекаешь мысль в форму слов?

Род кивнул.

– Понятно. Квантовая механика мысли.

– Странно... – пробормотал кто-то. Подняв глаза, Род обнаружил, что окружен целой толпой юных ведьм и чародеев, явно слетевшихся послушать интересный разговор.

Род посмотрел на сказавшего это полного юного чародея и улыбнулся с оттенком сарказма.

– Что же тут странного? – Он гадал, как зовут парня.

Мальчик ухмыльнулся.

– Мартином меня кличут. – Он сделал паузу, дабы вдоволь насладиться пораженным взглядом Рода: тот никак не мог привыкнуть к их телепатическим способностям.

– А странно то, что ты, чародей, не имеешь ни малейшего представления о чтении мыслей.

– Да, – кивнул Тоби. – Из всех известных нам чародеев ты один не умеешь читать мысли, дружище Гэллоуглас.

– Э-э... да, – Род провел рукой по небритой щеке. – Ну, как я уже говорил, я на самом деле не чародей. Видите ли...

Его прервал дружный взрыв хохота. Он вздохнул и, покорившись судьбе, продолжил свои расспросы.

– Как я понял, некоторые из вас могут слышать мысли в виде набора слов?

– О, да, – подтвердил Тоби, утирая слезы. – У нас есть одна девушка с такими способностями. Он повернулся к кольцу слушателей.

– Элдис здесь?

Пухленькая хорошенькая девушка лет шестнадцати протолкалась в первый ряд.

– Кого мне для вас послушать, сэр?

В глубинах мозга Рода сверкнула искра. Его глаза злобно блеснули.

– Дюрера, советника милорда Логайра.

Элдис положила руки на колени, устроилась поудобнее, сидя при этом очень прямо, и уставилась на Рода невидящими глазами.

Вдруг девушка принялась говорить высоким монотонным слегка гнусавым голосом:

– Как вам угодно, милорд. И все же я не могу понять, истинно ли вы верны?

Ее голос упал на две октавы, сохранив медлительность и монотонность.

– Негодяй! Ты осмеливаешься оскорблять меня в лицо?

– Нет, милорд, – поспешно ответил высокий голос. – Я не оскорбляю вас, я только ставлю под сомнение мудрость ваших действий.

Дюрер, – подумал Род. Высокий голос принадлежал Дюреру, выполняющему свои обязанности – влиять на герцога Логайра и присматривать за ним.

– Вспомните, милорд, она совсем еще ребенок. Стоит ли, для ее же блага, потакать ей? Или же разумнее отшлепать ее, когда она того заслуживает?

Низкий голос лорда Логайра ответил после секундной паузы.

– В твоих словах есть доля истины. Действительно, в ее попытках добиться власти путем назначения священников сквозит что-то от избалованного ребенка.

– Но, милорд, – пробормотал высокий голос, – это же против традиций, вопреки мудрости людей, много старше ее самой. Как ни горько признать, но это действия непослушного ребенка.

– Возможно, – прогремел Логайр. – И все же она королева, а слово королевы – закон.

– Даже если она издает дурные законы, милорд?

– В ее действиях нет злого умысла, Дюрер, – глухой голос принял угрожающий оттенок. – Да, ее законы безрассудны, а также необдуманны и плохо подготовлены, ибо добро, кои они несут, завтра может стать причиной нашей гибели. Глупые законы наверное, но дурные – нет!

Обладатель высокого голоса вздохнул.

– Возможно, милорд. Но она задевает честь вельмож. Разве это не вызывает беспокойство?

– Чем задевает? – прогромыхал Логайр. – Да, она была надменна, выказав, быть может, больше высокомерия, чем позволительно даже королеве. Но пока она не предприняла ничего, что можно было бы истолковать как оскорбление.

– Да, милорд, пока еще нет.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Придет день, милорд.

– Какой такой день?

– Когда она поставит крестьян выше знати, милорд.

– Прекрати свои изменнические речи! – взревел Логайр. – На колени, ничтожество, и благодари господа, что я оставил твою голову у тебя на плечах!

Род не мог оторвать взгляда от лица Элдис, все еще не оправившись от потрясения, вызванного диалогом двух бестелесных мужских голосов, исходивших из уст хорошенькой девушки.

Постепенно ее глаза вновь приняли осмысленное выражение.

Она перевела дыхание и улыбнулась ему.

– Ты слышал, друг Гэллоуглас?

Род кивнул. Она развела руками.

– А я вот ни слова не могу вспомнить из того, что говорила.

– Пусть тебя это не беспокоит. Я помню все. – Род поскреб небритую щеку.

– Ты – медиум в полном смысле данного слова, ибо действуешь как связующий канал.

Запрокинув голову, он осушил свою кружку и кинул ее одному из юных чародеев. Тот поймал, на миг исчез и снова появился с полной до краев кружкой в руках. Он вручил ее Роду, который потряс головой в притворном отчаянии.

Род откинулся назад и пригубил вино, затем обвел взглядом окружившие его улыбающиеся юные лица, светившиеся уверенностью в собственных силах.

– Вы когда-нибудь проделывали это раньше? – спросил он, делая широкий жест кружкой в их сторону. – Я имею в виду, не подслушивали ли вы таким образом чьи-нибудь разговоры?

– Только врагов королевы, – ответила, вскинув голову, Элдис. – Мы часто слушаем Дюрера.

– Вот как, – поднял бровь Род. – И что-нибудь разузнали?

Элдис кивнула.

– В последнее время его сильно заботят крестьяне.

Род на миг замер, затем подался вперед, уперев локти в колени.

– С чего это он заинтересовался крестьянами?

Тоби понимающе ухмыльнулся.

– Так то ж его последний подвиг! Он затеял свару между двумя крепостными из личных владений королевы. Один молодой крестьянин хотел жениться на дочке старого фермера, но папаша сказал «нет». Наверное, юноша воздел бы руки к небу и тихо горевал бы себе о разбитой любви.

– Но тут вмешался Дюрер.

– Да. Он день и ночь давил на парня, проследив за тем, чтобы слухи о сватовстве распространились по всей округе, и при этом усиленно подчеркивалось бы следующее: «Разве можно считать мужчиной того, кто позволит дряхлому идиоту лишить себя любимой девушки?»

Род кивнул.

– И некоторые крестьяне начали задавать этот вопрос парню?

– Само собой. Ехидству, издевкам и насмешкам не было конца, – и однажды ночью парень похитил девушку и сделал ей ребенка.

Род поджал губы.

– Мне кажется, папаша слегка разволновался?

Тоби кивнул.

– Он приволок жениха к деревенскому священнику и потребовал, чтобы парня повесили за изнасилование.

– А тот сказал?..

– Что это не насилие, а любовь, и подходящим наказанием будет брак, а не виселица.

Род усмехнулся.

– Держу пари, детишки были жутко опечалены таким поворотом дела.

– Они так огорчились, что тут же пустились в пляс, – хихикнул Тоби. – А старик, испустив тяжелый вздох, рассудил, что такова, должно быть, божья воля, и благословил их.

– И тут снова вмешался Дюрер.

– Совершенно верно. Он встал перед королевой, когда та сидела за столом со всеми лордами и их женами, и принялся вопить, что она должна подтвердить справедливость ее нового порядка, лично рассмотрев данное дело. Ведь эти крестьяне из ее личных владений, не так ли?

Род ухмыльнулся и хлопнул себя по бедру.

– Она, вероятно, была готова плюнуть ему в глаза?

– О, ты не знаешь королеву! – Тоби закатил глаза к потолку. – Она с радостью воткнула бы ему нож меж ребер, но брошенный вызов требовал ответа, и ей придется самой разбирать данное дело, когда она будет проводить очередной Верховный Суд.

– Верховный Суд? – нахмурился Род. – Что это, черт возьми, такое?

– Каждый месяц в течение часа королева принимает тех своих подданных, которые желают, чтобы она их выслушала. Крестьяне, духовенство и знать – все собираются в главном зале. В большинстве своем Великие Лорды пристально следят за тем, на что жалуются крестьяне и мелкие дворяне. А в присутствии сильных мира сего на суд выносятся лишь какие-то незначительные обиды, можешь быть уверен.

– Вроде этого случая, – кивнул Род. – Когда состоится очередной Верховный Суд?

– Завтра, – ответил Тоби, – и мне кажется, что Лорды велят своим крестьянам и вассалам протестовать против новых судей и священников королевы. Конечно, сперва выкажут свое недовольство лорды, а те, кто попроще, поддержат их.

Род кивнул.

– Глас народа – глас божий. Но какую пользу надеется извлечь Дюрер из дела о соблазнении?

Тоби пожал плечами.

– Лишь Дюрер знает это.

Род, нахмурившись, откинулся назад и отхлебнул из кружки.

Рассматривая окружавшие его юные лица, он почесал в затылке.

– Мне кажется, подобная информация должна быть доведена до сведения королевы. Почему вы не поставили ее в известность?

Лица вокруг сразу протрезвели. Тоби закусил губу и уставился в пол. Род нахмурился.

– Почему вы не сказали ей об этом, Тоби?

– Мы пытались, дружище Гэллоуглас! – парень с безмолвной мольбой взглянул на Рода. – Мы пытались, но она не захотела выслушать нас.

Лицо Рода окаменело.

– Как так?

Тоби беспомощно развел руками.

– Посланный к ней паж вернулся со словами, что мы должны быть благодарны за предоставленную защиту, и нам не следует наглеть настолько, чтобы вмешиваться в ее правление.

Род быстро закивал, скаля зубы в невеселой усмешке.

– Да, это похоже на Катарину.

– А может, все к лучшему, – задумчиво произнес один из ребят. – У нее хватает забот и без наших грозных предупреждений.

Род грустно улыбнулся.

– Ты прав. Она занята по горло, ибо находится между молотом и наковальней – знатью и нищими.

Тоби кивнул с серьезным видом.

– Да, ей вполне достаточно неприятностей, связанных с советниками, Домом Кловиса и баньши на крыше замка. У нее весьма веские причины для беспокойства.

– Верно, – сказал Род глухим, напряженным голосом. – У нее действительно есть на то причины и, мне кажется, она здорово напугана.

* * *

Большой Том спал очень чутко. Как только Род на цыпочках подошел к койке, он тут же сел на своем тюфяке.

– Вы здоровы, хозяин? – спросил он оглушительным шепотом, в котором было не больше скрытности, чем в кваканье влюбленной лягушки-быка.

Род остановился и, нахмурившись, посмотрел на слугу.

– Да, вполне. А с чего это мне должно нездоровиться?

Большой Том глуповато улыбнулся.

– Спишь мало, – объяснил он. – Я подумал, что у тебя, наверное, лихорадка.

– Нет, – с облегчением улыбнулся Род, качая головой.

Он протиснулся мимо Тома.

– Это не лихорадка.

– А что же тогда?

Род рухнул навзничь на кровать, заложив руки за голову.

– Том, ты когда-нибудь слышал об игре под названием «крикет»?

– Сверчок? – нахмурился Том. – Это существо, которое стрекочет на очаге, господин.

– Правильно, но это также и название игры. Понимаешь, главное в ней – воротца. Одна команда пытается их сбить, бросая по ним мячом. Другая – защищает воротца, отбивая мяч битой.

– Странно, – пробормотал Большой Том, широко раскрыв глаза от изумления. – Крайне необычная игра, хозяин.

– Да, – согласился Род. – Но дальше еще хуже. Команды, понимаешь ли, время от времени меняются местами, и та, что прежде атаковала воротца, теперь защищает их.

Он посмотрел поверх пальцев ног на круглое, покрытое оспинками, лицо Тома.

– М-да, – пробормотал здоровяк, ошеломленно мотая головой. – И какой же смысл во всем этом, хозяин?

Род выпрямился и позволил себе расслабиться.

– Дело в том, что воротцам приходится одинаково туго независимо от того, кто победит.

– Да! – энергично закивал головой Большой Том. – Истинная правда, хозяин.

– Ну вот, у меня такое чувство, будто здесь идет грандиозная игра в крикет, только в ней участвуют три команды: советники, нищие...

– Дом Кловиса, – поправил Том. Род удивленно вскинул брови.

– Верно. Дом Кловиса. И, конечно, королева.

– Кто же тогда воротца? – спросил Том.

– Я, – Род перекатился на бок и, взбив кулаком подушку, со вздохом облегчения опустился на нее.

– А теперь я собираюсь соснуть. Спокойной ночи.

* * *

– Господин Гэллоуглас, – пропищал голос пажа.

Род закрыл глаза и помолился о ниспослании ему сил свыше.

– Да, паж?

– Вас зовут прислуживать королеве за завтраком, господин Гэллоуглас.

Род заставил себя приподняться и поглядеть в окно. Первые лучи солнца уже окрасили небо в розовый цвет.

Он зажмурился и сосчитал до десяти, чуть не задремав при этом. Затем сделал вдох, который заполнил бы бездонную шахту, спустил ноги с постели и сел.

– Эх, нет покоя воротцам. Что мне делать с этой проклятой формой, Том?

Род был вынужден признать, что Катарина Плантагенет обладает талантом драматурга и, более того, умело использует его в своих целях. Часовые заняли свои места в обеденном зале еще до рассвета. Лорды и леди, имевшие привилегию – или, точнее, несчастье – разделять с королевой ее утренний завтрак, прибыли сюда, как только прокричал петух. Но лишь когда все собрались и вдоволь наглазелись на поданное мясо, состоялся выход королевы. И, несмотря на столь ранний час, это был именно выход. Двери, ведущие в зал, широко распахнулись, и в океане света факелов появилась Катарина. Шесть трубачей затрубили в фанфары, все лорды и леди поднялись, а Род содрогнулся (высота тона в этой культуре была более или менее делом вкуса).

Затем Катарина, высоко подняв голову и слегка откинув назад плечи, вошла в зал. Она прошла четверть окружности зала и подошла к огромному позолоченному креслу во главе стола. Герцог Логайр шагнул вперед и отодвинул кресло. Катарина опустилась в него с изяществом и легкостью перышка. Логайр сел по правую руку от нее, и все остальные тоже опустились в кресла. Катарина взяла двузубую вилку, вельможи последовали ее примеру, и тут же со всех сторон налетели слуги в ливреях с деревянными блюдами в руках, наполненными беконом и колбасой, маринованной селедкой и белыми булочками, чашками с чаем и бульоном.

Каждую тарелку сперва подносили к Брому О'Берину, сидевшему по левую руку от королевы. Бром снимал пробу с каждого блюда и клал остатки на тарелку перед собой. Затем огромные деревянные блюда были расставлены по всему столу. И только тогда Бром О'Берин, убедившись, что все еще жив, передал наполненную тарелку королеве.

Общество с жадностью накинулось на еду, и желудок Рода настойчиво напомнил ему, что прошлой ночью в его пищеварительный тракт попало лишь вино со специями.

Катарина клевала пищу, как птичка. Ходили слухи, что она перекусывала в уединении своих апартаментов непосредственно перед формальной трапезой. Хотя она была столь худа, что Род находил эти слухи сомнительными.

Слуги носились туда – сюда с бутылками вина и огромными мясными пирогами.

Род стоял на посту у восточной двери. Таким образом он прекрасно видел всех, сидевших в северной части стола Катарину, милорда Логайра по ее правую руку, Дюрера справа от герцога и затылок Брома.

Дюрер нагнулся и прошептал что-то своему господину.

Логайр недовольно отмахнулся и кивнул. Он в один прием оторвал от куска мяса здоровенный ломоть, прожевал его и запил доброй порцией вина. Поставив кубок на стол, он повернулся к Катарине и прогрохотал:

– Ваше Величество, я встревожен.

Катарина холодно взглянула на него.

– Мы все обеспокоены, милорд Логайр. Но мы должны по мере сил нести бремя наших забот.

Губы Логайра плотно сжались, полоска его рта почти затерялась между усами и бородой.

– Я беспокоюсь о Вас и благополучии Вашего королевства, – продолжил он.

Катарина вернулась к своему блюду, сосредоточившись на разрезании кусочка свинины.

– Я смею надеяться, что мое благополучие и впрямь влияет на благополучие моего королевства.

Шея Логайра побагровела, но он упрямо гнул свое.

– Я рад, что Ваше Величество понимает: угроза Вашему благополучию означает угрозу всему королевству.

Катарина поморщилась и повернулась к герцогу.

– Я разделяю вашу тревогу.

– Зная, что жизни королевы угрожает опасность, народ испытывает беспокойство.

Катарина отложила вилку и откинулась на спинку кресла.

Голос ее был мягок и даже нежен.

– Значит, моей жизни угрожает опасность, милорд?

– Мне кажется, да, – осторожно промолвил Логайр. – Ибо баньши снова был ночью на вашей крыше.

Род навострил уши.

Катарина закусила губу и закрыла глаза. За столом воцарилось молчание. В наступившей тишине прогремел голос Брома:

– Баньши видели на крыше замка Ее Величества уже много раз, а королева до сих пор жива.

– Замолчи! – оборвала его Катарина. Она выпрямилась и, наклонившись вперед, взяла свой кубок.

– Я не желаю больше слышать о баньши.

Она осушила кубок и протянула руку вбок.

– Слуга, еще вина!

Дюрер сорвался со своего места и в миг очутился рядом с королевой. Выхватив кубок из ее рук, он повернулся к подбежавшему слуге и держал чашу до тех пор, пока тот не наполнил ее из кувшина, а весь двор пялил глаза – подобная учтивость по отношению к королеве была несвойственна Дюреру.

Советник повернулся обратно к королеве, опустился на колено и подал кубок. Катарина изумленно уставилась на него, затем медленно приняла чашу.

– Благодарю вас, Дюрер. Все-таки, должна признаться, я не ожидала от вас такой любезности.

Глаза Дюрера блеснули. Он с насмешливой улыбкой поднялся и поклонился ей в ноги.

– Пейте на здоровье, моя королева.

Но Род был менее доверчив, чем Катарина. Более того, он заметил, что перед тем, как слуга налил вино, Дюрер провел рукой над кубком.

Он покинул свой пост и выхватил кубок, когда Катарина поднесла его к губам. Она, побледнев, уставилась на него наливающимися яростью глазами.

– Я не звала вас, сударь.

– Прошу прощения. Ваше Величество.

Род отстегнул от пояса кинжал, положил клинок на стол и наполнил конические ножны вином. Слава небесам, он принял меры предосторожности, включив Векса перед тем, как заступить на дежурство! Он поднял вверх серебряный рог и сказал:

– Нижайше прошу прощения у Вашего Величества за то, что не могу анализировать свои действия. Все дело в том, что я боюсь за жизнь Вашего Величества.

Но Катарина уже забыла о гневе и завороженно следила за действиями Рода.

– Что это такое? – спросила она, показывая на серебристый конус.

– Рог единорога, – ответил Род и поднял взгляд, чтобы заглянуть в пылающие яростью глаза Дюрера.

– Анализ завершен, – прошептал голос у него за ухом. – Субстанция ядовита для организма человека.

Род угрюмо улыбнулся и надавил мизинцем на шишечку на острие ножен.