Текст книги "Небо 27"

Сири замолчал и потупил взгляд. Было видно, что ему действительно стыдно.

– Ну а потом я очнулся здесь. Я немного понимаю пение Друид. Они не разговаривают, как мы, а поют: когда сердятся – резко и отрывисто, когда им что-то нравится – протяжно и мелодично. Так вот, послушав их, я понял, что они не собираются убивать меня, но и долго держать в Чистилище тоже не будут. Как и вас, кстати, но вы молоды и будете хорошими Стражниками, а я стар и ни на что не годен. Я просто жду, когда они решат, что я зря занимаю своё место, и отправят меня на Таур Кеатха. Я рад только тому, что они знают специальные заклинания, которые отправляют тебя туда быстро и безболезненно – как будто ты просто закрываешь глаза и больше не просыпаешься.

– Не надо так, дедушка Сири, – всхлипнула Иллен. – Ты очень сильный, а ещё ты добрый. Друиды обязательно заметят твою доброту, вот увидишь!

Сири кивнул, отвернулся к стене и начал отряхивать свою и без того опрятную одежду. Сарат огляделся по сторонам и, смущаясь, отошёл в угол, где справил нужду в сосуд, специально помещённый туда предусмотрительными Друидами. Боль в животе стала постепенно проходить, и теперь было бы неплохо поесть, но ничего съедобного в камере не было.

– Голодный? – весело спросила Иллен.

– Немножко.

– Еда бывает два раза в день. Завтрак ты уже проспал, теперь жди ужина. Если ты никогда не ел пищу Святилищ, ты очень удивишься. Это что-то божественное, на вкус как все лучшие лакомства Тир-Наг-Ката, вместе взятые. И не надо ни с кем сражаться за свой кусок – просто подходишь и ешь, представляешь?

После ужина пришли Друиды. Они стояли напротив камер в своих священных одеяниях и раскачивались под собственное монотонное пение. Одна из них направила на Сарата что-то похожее на свиток, откуда немедленно вырвался луч ярчайшего света, отразился от его зрачков и вернулся обратно в свиток. Сарат зажмурился и сжался в комок.

– Да не бойся ты! – успокоил его Сири. – Это специальный обряд для новичков. Думаю, таким образом они делают слепок нашей души, чтобы проверить её и передать её образ остальным. Если твоя душа чиста – тебе не о чем беспокоиться.

Жизнь в Чистилище поначалу была непривычной для Сарата. Первые дни он всё ещё видел сны о Долине Иксид и злобных Кии, которые гнались за ним по обжигающе холодному снегу. Во сне он почему-то видел мать Иллен, убитую Горящим Драконом, и саму Иллен в цепких руках Друид, которые пытались забрать у неё оставшийся глаз. Но постепенно сны становились не такими страшными, а иногда даже приятными – такими, какие он видел в детстве, когда мир ещё не был таким жестоким. В Чистилище, помимо Сири и Иллен, были другие Нгатхи, но их камеры были слишком далеко, и поговорить с ними не представлялось никакой возможности. Зато соседи Сарата не давали ему заскучать. Иллен не хотела сидеть на одном месте и постоянно придумывала какие-то игры, а Сири по вечерам рассказывал о своей жизни в Святилище и учил соседей обязанностям Стражников.

«Каждый из вас обязан строго следовать Охранному Ритуалу, который придумали ещё древние Нгатхи до Великого Исхода. Во-первых, утром нужно хорошо поесть, и лучше сделать это как можно раньше, ведь потом у вас будет столько дел, что на еду просто не останется времени. Спойте свою Песнь Воина – она разбудит Холм Изобилия, и вскоре на нём появится ваша пища. Дальше начинайте обход. В первую очередь нужно убедиться, что ядовитый плющ не вырос до тех размеров, когда он может навредить Друидам. Если вырос – немедленно вырвите его из лунки и не обращайте внимания на его отчаянные вопли. Ему это не навредит – вскоре он окажется опять на своём месте, и никому не известно, какая сила вернёт его туда. Далее разберитесь с Белыми Птицами, но будьте осторожны. Белые Птицы двулики. Одни отвечают за еду и регулярно приносят в Святилище пищу для Друид, которой они могут угостить и вас. Этих птиц не трогайте. Другие же – самые настоящие воровки. Они собирают всё съестное, что им удаётся найти, и запихивают это в свои огромные клювы. Как отличить хороших птиц от плохих? Да очень просто: воровки воняют! Да, они отвратительно пахнут падалью и нечистотами, которыми они питаются, когда не удаётся стащить еду у Друид. Ловите их, душите и отберите всё, что они стащили. Отобранное положите на видное место, чтобы Друиды сами решили, что с этим делать. Это самая лёгкая работа для Нгатха-Стражника, и вскоре вы будете выполнять её с закрытыми глазами. Дальше я расскажу вам о Непобедимых – тех чудовищах, которых нельзя уничтожить – лишь прогнать на некоторое время. Главный из них – Ревущий Змей. Он появляется раз в три или четыре дня и может напасть на одну из Друид. Он обматывает её своим огромным хвостом и ревёт так, что можно оглохнуть. В этом его сила. Нгатхи теряют слух, и им становится сложно ориентироваться в пространстве. Против Змея нет оружия – наши ножи не могут проткнуть его толстую шкуру, и остаётся сражаться с ним его же силой – криком. Почувствуйте, как внутри вас зарождается ваш собственный рёв. Он сотрясает ваши внутренности и выходит наружу через сжатое горло устрашающим свистом, который способен уничтожить всё, что встретится на его пути. Попробуйте прямо сейчас. Хорошо, Сарат. Иллен, можно погромче и пострашнее. Завтра ещё потренируемся, а сейчас слушайте про Красного Духа.

Я не знаю, зачем он приходит в Святилище, я не знаю, чем он угрожает Друидам, я знаю лишь одно – его невозможно поймать. Ни одному Нгатху за всю нашу историю ни разу не удавалось хоть на секунду удержать его в своих руках. Тебе кажется, что вот ты настиг его, что ему не скрыться, но в следующий момент он появляется в другом месте, и всё начинается сначала. Охота за Красным Духом очень изнурительна, но лишь постоянно гоняя его по Святилищу, можно заставить его уйти, вопрос только в том, кто из вас устанет первым. Не сдавайтесь, Нгатхи, не позволяйте ему почувствовать вашу слабость, бегите за ним до тех пор, пока ему не надоест и он не покинет ваше Святилище. Друиды будут довольны. Несколько раз за ночь обязательно обходите окрестности в поисках угроз. Ночные духи невидимы, и в этом их главная опасность. Но они трусливы и очень не любят громкие звуки. Поэтому помните – когда совершаете обход, пойте Песню Воина. У каждого она своя, но цель её одна – разогнать всю ту нечисть, которая только и дожидается наступления темноты, чтобы проникнуть в святые места и осквернить их. Поэтому пойте, Нгатхи, и ходите как можно громче, чтобы они разлетались в ужасе и не смели больше соваться туда, где им не рады.

И последнее – Дерево Славы. Это дерево должно быть у каждого из вас. Это ваша летопись, список ваших заслуг, то, чем вы будете гордиться, и то, что вам будет не стыдно показать вашим Друидам. Найдите это дерево, оно есть у каждого Святилища, и Друиды чаще всего собираются именно возле него. После каждой вашей победы берите свой самый острый нож и ставьте отметку на его стволе. Чем больше отметок и чем они глубже – тем больше ваша сила. Конечно, низшим это не понравится, и они будут всеми силами уничтожать ваши отметины, они даже могут осквернить ваше Дерево Славы, испражнившись на него. Но помните, что вы сильнее, вас поставили на защиту святого места, и продолжайте напоминать им о своих подвигах, как бы сложно это ни было.

Ну вот, кажется, и всё. Вы, конечно, встретитесь с другими духами и чудовищами, и главное – не бояться и ни в коем случае не бежать от них. Тогда у вас всё получится и Друиды останутся довольны. Тогда, скорее всего, вас не постигнет моя участь и вы будете долго жить в своём Святилище и охранять его до своего последнего вздоха».

Друиды иногда заходили в Чистилище, и Сарат старался понять, боится он их или нет. Их прикосновения были холодными – в них не было зла или угрозы, но добрыми их тоже нельзя было назвать. Они были «никакими» – такими, какими и должны быть прикосновения нейтральной расы. При каждом приходе Друид Сири расцветал, и даже выражение его лица становилось каким-то одухотворённым, как будто он на мгновение оказывался у себя дома, в Святилище, которое он потерял. Но этого никто не замечал. Возможно, старый Нгатх был прав – он действительно больше никому не нужен. Иллен, забыв про то, что игры с Друидами бывают опасны, с радостью подбегала к решётке, едва завидев их приближающиеся силуэты, и протягивала руки в их направлении. Друиды раскачивались у её камеры и пели свои священные песни. Постояв немного, они уходили, оставляя после себя запах благовоний и свободы.

В тот день Друиды также подошли к клеткам, но в этот раз они направились прямиком к Сарату. Не успел он опомниться, как какая-то неведомая сила потащила его к выходу, и ему стало страшно. У дверей камеры его уже ждала колесница, и ему не оставалось ничего другого, кроме как покорно проследовать в неё.

– Прощай, Сарат, – прошептал у него за спиной Сири. – Вот и настало твоё время стать Стражником.

– А я? – Иллен заплакала так горько, как могут плакать только дети.

– Твоё время тоже настанет, – ответил ей Сири. – Надо лишь дождаться твоих Друид.

– Сири, Иллен! – крикнул Сарат. – Я вас не забуду! Спасибо вам за всё!

– Счастливчик… – Иллен продолжала всхлипывать.

– Конечно, забудешь, – проговорил Сири. – Ведь…

Сарат не услышал продолжения, потому что его колесница уже неслась по неровным дорогам Тир-Наг-Ката, прямо в его новое Святилище. Мимо окон мелькали леса, горы, озёра и, возможно, даже его родная Долина Искид, и все они сливались в один огромный пейзаж, ещё раз подтверждая то, что всё в Тир-Наг-Кате едино. Несколько Пламенных Драконов пронеслись совсем рядом, но в присутствии Друид они не смели тронуть Сарата, и он смог даже рассмотреть их огромные крылья и мощные лапы. Сейчас они ничем не угрожали ему, ведь он был со своими Друидами, которые никогда не дадут его в обиду. Путь оказался долгим, и Друиды затянули свою песню, которая показалась Сарату знакомой, как будто он уже слышал её в детстве. Он чуть не заснул прямо на жёстком сиденье колесницы, но тут колёса остановились, и уже знакомая ему сила вынесла его на улицу, где морозный воздух пронзали звуки и запахи, от которых он уже успел отвыкнуть.

Святилище Друид оказалось совсем не таким, каким представлял его себе Сарат. Оно было огромным, полным бесконечных лабиринтов и потайных уголков, в которых с лёгкостью могли прятаться низшие существа и духи. Несмотря на холодное время года, в Святилище и вокруг него было тепло, и яркий свет Благородной Луны лился прямо с неба, наполняя все предметы особым, священным, смыслом. Сарат вспомнил рассказы старого Сири и решил первым делом обойти окрестности и выяснить, откуда ждать нападения в первую очередь. Он быстро нашёл Холм Изобилия, где росло дерево, в точности напоминавшее Дерево Саксиф в его родной долине. Чуть дальше находилась небольшая полянка, с которой открывался отличный вид на его новые владения. За полянкой начиналась череда лабиринтов, которые поначалу испугали Сарата, но, вспомнив, что страх неведом воинам, он выбрал самый запутанный из них и зашёл внутрь. Странно, но ни духов, ни низших существ не было. Они то ли затаились, то ли дожидались наступления ночи, то ли набирались сил для первого боя. Две Друиды стояли поодаль и наблюдали за Саратом, и под их изучающим взглядом он выпрямился, поднял голову и в первый раз в своей жизни запел протяжную Песнь Воина. Кажется, Друидам понравилось. Они стали раскачиваться и подпевать своими низкими утробными голосами.

Первые несколько недель были спокойными. Парочка нечистых духов пыталась проникнуть в один из лабиринтов, но стоило Сарату вытащить свои ножи, как они трусливо скрылись где-то за кронами деревьев. Сарат был всегда сыт и доволен жизнью, и казалось, что он обрёл нечто большее, чем дом, – он познал смысл своего существования. Но жизнь без испытаний была бы слишком скучной, и однажды ранним утром в Святилище появился он – Ревущий Змей. Сарат сразу узнал его, даже несмотря на то, что видел его впервые в жизни. Страшный раскатистый рык возвестил о его приходе, и вслед за ним показался зловещий силуэт – огромное брюхо на коротких толстых ногах, из которого вылезала длинная шея, заканчивающаяся квадратной мордой, которая и издавала этот оглушительный рёв. Как можно было победить это чудовище или хотя бы прогнать его? Сарат казался таким маленьким рядом с этим ненасытным пузом, а его боевые ножи, которые он наточил утром, как бы предчувствуя опасность, могли бы разве что только пощекотать его непробиваемую шкуру. И Сарат бежал. Позорно бежал, пока Змей, рыча ещё сильнее, гнался за ним и почти наступал ему на пятки, а его раскалённая пасть открылась и была готова поглотить незадачливого Нгатха. Надо было срочно найти место, куда можно спрятаться от этого чудовища, иначе оно сожрёт его прямо здесь, на глазах у Друид. Сарат уже довольно хорошо знал окрестности и помнил, что в середине одного из лабиринтов была небольшая пещера, куда он пытался втиснуться в один из своих первых дней в Святилище. Пещера была действительно маленькой, и чтобы попасть туда, нужно было сильно постараться, но сейчас это было ему на руку. Огромная квадратная морда чудовища просто не пролезет туда, и у него будет шанс спастись. Он, конечно, вылезет оттуда, когда Змей уйдёт, и он обязательно сразится с ним, но это будет потом, когда он немного придёт в себя, вспомнит, чему его учил старик Сири, и придумает какой-нибудь план действий. А пока… Вот и пещера.

Сарат пригнул голову и со всего разбегу влетел в спасительную темноту. Змей тоже сунулся в щель, но, разумеется, квадратная голова так и не смогла пролезть в пещеру и начала остервенело биться о вход, словно хотела разрушить всё на своём пути. Сарат затаился и старался не дышать. Через некоторое время рёв начал удаляться, а вскоре и вовсе затих, что означало, что в этот раз ему удалось уйти живым. Но что будет потом, когда Змей вернётся и, возможно даже, утащит за собой одну из Друид? Сарат понял, что такое трусливое поведение может стоить ему жизни, а Друиды, узнав об этом, выгонят его из Святилища или даже убьют. Он осторожно высунул голову из пещеры и увидел её – фигуру в священном платье, которая стояла совсем рядом и раскачивалась в такт собственному пению. Сарат так и не понял, что означало это пение, но очень испугался и забился в самый дальний угол своего укрытия в надежде на то, что Друида уйдёт так же, как и Ревущий Змей.

К вечеру, когда всё вокруг начало готовиться ко сну, Сарат вышел из пещеры, убедившись в том, что рядом нет ни Змея, ни Друид, и, понурив голову, направился к Холму Изобилия. Еда уже успела появиться на нём, но в этот раз она не доставила ему того удовольствия, которое приносила обычно, и он даже не доел несколько кусочков, решив, что не заслужил их. Конечно, их сожрут низшие существа ночью, но ему было всё равно. Он должен искупить свою вину и сделать это как можно скорее, пока Друиды не поняли, что он ни на что не годен. Когда окончательно стемнело, Сарат обошёл окрестности со своей Песнью Воина, и в этот раз она звучала особенно громко. Он подумал, что можно было бы сделать отметину на Дереве Славы, но решил, что это будет преждевременным жестом. Сначала надо совершить какой-нибудь подвиг, который если не восстановит его репутацию, то хотя бы продемонстрирует Друидам, что он умеет сражаться и они не зря выбрали его своим Стражником.

На следующее утро настало время Белых Птиц. Воровки прилетели, когда все ещё спали, и набили свои клювы пищей Друид, которую их собратья принесли накануне. Наполняя Святилище ужасной вонью и шуршанием своих грязных крыльев, они собрали так много добычи, что она вываливалась из их неряшливо разинутых клювов и определённо мешала им улететь. Птицы были беспощадно разорваны Саратом, и в этот раз он особенно тщательно осмотрел их клювы, чтобы вернуть Друидам всю еду, которую они успели запихать в них. Всё, что ему удалось достать, он аккуратно разложил на поляне, чтобы Друиды могли сами осмотреть украденное и решить, годится ли оно в пищу или нет. Там же, на поляне, разрастался куст ядовитого плюща. Он был ещё небольшим – Сарат как раз накануне подрезал его опасные отростки, но сегодня ему непременно надо было сделать как можно больше, чтобы загладить свой вчерашний промах. Плющ кричал и извивался, пока Сарат безжалостно выдирал из земли его цепкие стебли, которые, в свою очередь, жалили его голые руки своими шипами и пытались выхватить из них его остро отточенные ножи. Но справиться с плющом мог бы даже ребёнок, и вскоре от его логова осталась лишь кучка земли, а сам он, лишённый своей ядовитой силы, лежал рядом и беспомощно кричал своими нераспустившимися бутонами.

Время близилось к полудню, и можно было немного поспать после беспокойной ночи. Сарат на всякий случай забрался во вчерашнюю пещеру и уже собирался закрыть глаза, как у её входа появился Красный Дух. Маленький, надоедливый и очень яркий – он всё гудел у входа, как бы приглашая его присоединиться к игре. «Я-то знаю, – ответил ему Сарат, – ты пришёл, чтобы забрать мою силу. Может быть, тебя даже послал Ревущий Змей, который собирается вернуться сегодня, чтобы окончательно расправиться со мной. Но я не поддамся. Разве что отгоню тебя куда подальше – в Низший Мир, откуда ты пришёл».

И он со всего размаху ударил по духу кулаком. Дух взмыл вверх и, немного повисев в воздухе, опять приземлился возле пещеры и зажужжал ещё громче. «Поиграть захотел? – Сарат почувствовал, как его наполняет настоящая ярость воина. – Ну так играй со своими сородичами, глупое существо! Я не намерен тратить своё время на…» Через секунду его острый нож вонзился прямо в сердце духа, но это была лишь ловушка. Дух, истошно завизжав, взмыл вверх и сел прямо на его Дерево Славы. Такого Сарат стерпеть не мог. Никто, ни единое существо, не смеет осквернять его Дерево! Он позабыл про ножи и бросился на надоедливого соперника с кулаками, пытаясь схватить его и придушить на месте. Дух, кажется, испугался. Он ещё немного повисел в ветвях и растворился в воздухе.

«То-то же! – Сарат довольно улыбнулся и достал свой самый острый нож. – Думаю, теперь я имею полное право на очередную отметину».

Он вонзил нож в податливый ствол, провёл им сверху вниз, и кора разошлась под острым лезвием, которое оставило за собой чёткий след победы. Друиды стояли рядом и одобрительно пели. Сарат вдруг понял, что ему больше ничего не угрожает, и он запел в ответ, пытаясь подражать их интонации.

– Мяу? Что мяу-то? Опять диван подрал? А пакеты с мусором кто разбросал, а?

– Как разбросал? Я же только вчера за ним убирал.

– Ага. Вот чем ему мусор-то помешал, а? И, главное, разложил всё так аккуратненько по коридору, типа кушайте, дорогие хозяева. Шерсти-то сколько, господи!

– Это я распушил. Минут десять гонялся за ним с лазерной указкой. Лен, он прям как тигр, честное слово, бился не на жизнь, а на смерть.

– Фикус ещё выкопал утром… – Ленка сокрушительно покачала головой. – Я его сажаю, а он выкапывает…

– Да ладно тебе. Фикус… – Димка сел рядом с Тарасом и потрепал его по пушистой холке. – Он же дикий зверь, имеет право.

– Не такой уж и дикий, – Ленка засмеялась. – Помнишь, от пылесоса вчера со всех ног удирал? Спрятался под кровать и сидел там до вечера – всё боялся. Орал потом всю ночь, как полоумный.

Димка внимательно посмотрел на кота.

– Слушай меня, Тарас, – сказал он серьёзно. – Нельзя бояться. Ты воин. Стражник. Защитник. Тебя зачем в дом брали, а?

– Ну уж не для того, чтобы цветы разорять, – Ленка тоже села рядом с Тарасом и стала чесать его пушистую полосатую спину. – Или тыгыдыкать ночью, когда все приличные люди спят. А знаешь, Дим, я что подумала?

– Что?

– Помнишь кошечку, которая сидела с ним рядом в приюте? Нелли, кажется.

– Да, мелкая совсем.

– Ага. У неё глаза нет и уха, какие-то дети-садисты постарались. Я сначала хотела её тоже взять в компанию к нашему.

– Сюда?

– Ну да. Думала, вдвоём им веселее будет. Может, меньше будут квартиру разносить.

– Ну куда двоих-то, Лен? С одним-то справиться не можем.

– Это неважно уже. Я вчера к ним на страничку заходила. Нелли уже пристроили, она сейчас в загородном доме живёт у пожилой пары. Фотки вот выложили, глянь. Валяется кверху пузом, а они её чешут в четыре руки.

– Да, нормальный такой домик. Повезло кошке, вытянула счастливый билетик.

– А нашему что, не повезло, что ли? Его же полумёртвого с улицы забрали, от собак убегал из последних сил. Это около того «Дикси», знаешь, который рядом с прудом?

– Ну знаю, конечно. Я же говорю, настоящий воин, от собак даже отбился.

– Так вот… Там слева от него был ещё один котик, помнишь?

– Не очень.

– Ну такой, большой, пушистый.

– И что?

– Вот слушай, сейчас я тебе про него прочитаю. «Ирис или Ириска – огромный ласковый кот, который готов одарить своей любовью каждого, кто подойдёт и погладит его. Он уже не молод, ему около десяти лет, и он явно раньше был домашним – Ирис попал к нам кастрированным и приученным к лотку. Скорее всего, бывшие хозяева его выбросили, и он некоторое время был вынужден жить на улице, к которой он был совершенно неприспособлен. Одна бабушка, кормившая бездомных животных, заметила Ириса у своего подъезда. Он был тяжело ранен – наверное, его подрали собаки или дикие коты. Нам удалось его вылечить, и теперь его жизни ничего не угрожает, ему нужно только соблюдать правильную диету из-за начинающейся мочекаменной болезни. Ириска очень скучает в нашем приюте. Каждый раз, когда его соседей забирают домой, он жалобно мяукает, а потом несколько часов сидит в углу клетки и отказывается от еды. Мы ищем для Ириски самые добрые и любящие ручки, которые будут ухаживать за ним и рано или поздно вернут ему веру в человечество. Посмотрите на этого мохнатого плюха – может быть, вам не хватает именно его для полного счастья?»

– Мохнатого плюха? Так и написано?

– Да, а что такого? Смотри, Дим, вот фотки. Действительно же мохнатый!

– Ага, а шерсти от него, знаешь, сколько будет? Лен, вот лично мне одного Тараса хватает для полного счастья.

– Ну Ди-и-и-им!

– Что?

– Подумаешь?

– Подумаю… Пойду мусор вынесу, пока этот разбойник не разорил.

Сарат уже не слышал их пения. Он начал новый обход Святилища, потому что ему показалось, что где-то вдалеке зашуршали крылья Белых Птиц.

Через неделю Ириска уже лежал на диване в новом доме и вылизывал свой мохнатый живот. Вдруг он задумался и застыл с языком, забавно торчащим между зубов.

– Знаешь, Сарат, а я ведь почти сдался тогда. И в первый раз, когда меня порвали Изгнанные Нгатхи, и тогда, когда из Чистилища забрали сначала тебя, а потом Иллен. Я был уверен, что я никому не нужен, потому что я старый и плохой воин. Я лишь ждал, когда Друиды решат, что мне пора уйти на Таур Кеатха. Но я знал кое-что ещё. Ты ещё молод и, наверное, не задумываешься об этом, но я-то прожил долгую жизнь и кое-что понял. Есть что-то, что нас объединяет. Я не знаю, что это, не знаю, как оно правильно называется, но я чувствую её – эту связь между нами. И неважно, какой ты расы и где ты живёшь, – если ты чувствуешь эту связь, значит, наш мир будет благосклонен к тебе. А сейчас я научу тебя, как правильно петь Песнь Воина, чтобы её услышал каждый дух, каждое существо, которое прячется в окрестностях Святилища. И вот ещё: ты неправильно ставишь отметины на Дереве Славы. Дай-ка я почищу свою одежду и покажу тебе, как надо. Настоящий воин должен знать, как обращаться со своими ножами.

И они пошли бесстрашно сражаться с духами, петь победные песни и ставить отметины на Дереве Славы, а ещё разорять пакеты с мусором, выкапывать цветы и весело тыгыдыкать посреди ночи. Они пошли, но сколько их ещё – изгнанных, раненых, голодных и неприкаянных – странствует по Тир-Наг-Кату в поисках своего Святилища? Но, к счастью, люди научились давать имена разным вещам и тем самым делать их более реальными. И ту связь, что объединяет всех живых существ в этом мире, они назвали «милосердие». И пока эта связь существует, пока мы все чувствуем её, есть надежда, что каждый из них рано или поздно обретёт свой дом и пройдёт тот путь, который был предначертан ему свыше, – Путь Воина.