Текст книги "Красавицы Бостона. Злодей"

Двенадцатая

Персефона

Моя первая и основная проблема заключалась в том, что я не умела готовить.

Вторая сводилась к тому, что я в самом деле надеялась что-то изменить, приготовив Киллу домашнюю еду (которая, скорее всего, по вкусу напоминала нафталин).

А вот третья и самая насущная в данный момент завладела всем моим вниманием: я была вполне уверена, что поджигаю кухню своего мужа.

Может, так карма решила влепить мне пощечину за то, что я вела нечестную игру.

Как только стало ясно, что Дражайший Муженек не собирается делать первый шаг к встрече со мной, я решила заехать к нему в офис и выманить у него свидание за ужином.

Я отчаянно пыталась установить связь, а он был решительно настроен защищать мою добродетель. Зачастую у меня возникало чувство, будто я обзавелась богатым папиком-импотентом – была как сыр в масле, получая все, кроме члена.

Но беда в том, что я как раз таки хотела член. Туфли были, конечно, прекрасными, но не до такой степени, чтобы мне хотелось стонать их название.

Я попросила, чтобы ужин состоялся у него дома, потому что хотела вторгнуться в его пространство, разрушить его стены и пробраться в его жизнь. Быть замужем за мужчиной, который меня не хотел, который, напротив, активно искал способы от меня избавиться, – все равно что плыть против течения. Я была измотана, но полна решимости, потому что поражение означало бы разбитое сердце. А еще потому, что, сколько бы Киллиан ни пытался убедить всех в обратном, я искренне верила, что где-то глубоко (очень глубоко, так же глубоко, как и дно скважин, которые он бурил) в его груди обитал свирепый монстр. Запертый, закованный и усыпленный, но вполне живой.

– Вашу ж… что это за запах? – Петар прибежал на кухню, схватил со стола полотенце и принялся размахивать им, разгоняя перед собой дым.

Мы договорились встретиться ровно в семь, но, когда я пришла, Килла не было дома. Петар, управляющий его поместьем, сказал, что тот плавает и занимается ежедневной тренировкой и вскоре ко мне присоединится.

Я гордилась тем, что мне не свойственна вспыльчивость, но все равно была вынуждена подавить раздражение.

– Я пытаюсь приготовить курицу в лимонном соусе и ризотто. – Я отшатнулась от шипящей кастрюли, что стояла передо мной. – Полагаю, «пытаюсь» – здесь ключевое слово.

Петар бросился ко мне и выключил плиту. Снял горячую сковороду с конфорки, бросил ее в раковину и включил кран. Черный дым поднялся до потолка, отчего по всей огромной кухне сработала пожарная сигнализация.

Пронзительный звук ударил по барабанным перепонкам, сотрясая весь особняк. Петар выключил духовку, открыл окна и дверь на задний двор. Я рассыпалась в извинениях, пока он управлялся с небольшим пожаром.

– Напомните, почему вы настояли, что сами приготовите ужин? – Петар размахивал кухонным полотенцем, пытаясь разогнать дым.

Объяснение, что всякие глупости сами вылетали у меня изо рта каждый раз, когда я оказывалась рядом с его боссом, не стало бы приемлемым ответом. Поэтому я пошла другим путем.

– Хотела устроить особенный вечер.

– Вечер и правда особенный. – Петар хмыкнул и достал телефон из заднего кармана. – Я позвоню мастеру. Узнаю, сможет ли он заняться кухней сегодня же, если я ему доплачу. – Он пролистал список контактов. – Хотя, должен сказать, что босс будет недоволен.

– Почему я буду недоволен? – произнес пугающий голос у меня за спиной.

Я обернулась и сделала резкий вдох. На пороге не дальше чем в полуметре от меня стоял мой муж. Он только что принял душ и побрился, а волосы цвета горького шоколада были влажными и взъерошенными. Простая белая футболка с треугольным вырезом и спортивные штаны облегали его подтянутое тело, как назойливые фанатки; бицепсы и предплечья были все еще напряженными после тренировки.

Сверкающее золотое кольцо на его пальце, которое, как я заметила, он не снимал со дня нашей свадьбы, поймало свет и напомнило мне о том, что он был моим, по крайней мере, по закону.

– Я спалила твою кухню. – Я вздернула подбородок.

Лучше не пытаться ничего приукрасить. Тем более что огромное черное пятно на потолке над плитой было видно даже из Африки. Скорее всего, мне даже не нужно будет все ему объяснять.

Киллиан рассмотрел пятно, и его холодные безжизненные глаза снова взглянули в мои.

– Специально?

– Нет.

– Ты поранилась?

Этот вопрос застал меня врасплох. Я почувствовала, как нахмурились брови.

– Нет.

Килл понюхал воздух. Он обладал сводящей с ума способностью заряжать обыденные действия сексуальностью. Поднял руку и щелкнул пальцами в сторону Петара, так и не сводя с меня глаз.

– Вон.

– Да, сэр.

Петар поспешил прочь, закрыв за собой дверь. Пожарная сигнализация выключилась, и вместо удушающего дыма пространство наполнил легкий вечерний ветерок.

Муж сделал шаг в мою сторону. От его близости горячая волна удовольствия хлестнула по коже. Сегодня вечером я надела кое-что сексуальное. Плиссированное платье цвета шампанского, которое едва прикрывало бедра, и туфли Louboutin – одну из тринадцати новых пар, которые мне подарил муж.

Киллиан обхватил пальцами мой подбородок, приподнимая голову, и впился в меня взглядом.

– Что было в меню?

– Курица в лимонном соусе и ризотто.

– О чем ты, черт побери, думала?

Я вообще не думала. Хотела впечатлить тебя.

– Может, хотела тебя отравить. – Прищурилась я.

По его губам пробежала тень улыбки.

– Единственный человек, которого ты способна отравить, это ты сама, что ты и продемонстрировала несколько лет назад. Но даже тогда не справилась с задачей.

– Эй! Я прекрасно справилась. Я не виновата, что ты меня спас.

– До сих пор об этом жалею. – Он игриво подтолкнул меня.

Я отступила назад, не отводя взгляда.

– Дело вот в чем. Ты предприняла попытку приготовить ужин и запорола ее. Через пару часов у меня игра в покер. А это значит, что нам придется пропустить первое блюдо и сразу перейти к основному.

– Ты запланировал игру в покер на сегодняшний вечер? – Мои глаза вспыхнули от злости.

Киллиан сделал еще один шаг вперед, и я инстинктивно отступила назад. Он загонял меня в угол. Заманивал в свою паутину, пока я отчаянно пыталась мыслить трезво.

– Ты же не собиралась лежать в обнимку за просмотром «Когда Гарри встретил Салли», а, Цветочница? – спросил он, насмешливо надув губы.

Мне хотелось сказать ему, чтобы катился к черту и оставался там на все обозримое будущее, но как только я открыла рот, моя спина ударилась о кухонный стол. Килл схватил меня за талию, поднял и усадил на мраморную столешницу. Холодная поверхность коснулась бедер, и я резко втянула воздух, ожидая, что муж поцелует меня, прикоснется ко мне, сделает что-то дикое, необузданное и неконтролируемое, как было на нашей свадьбе.

Но вместо этого он достал из заднего кармана маленький пакетик и открыл его.

Я нахмурилась.

– Презерватив?

Он фыркнул.

– Лубрикант. Как я уже говорил, доставлять тебе удовольствие не входит в мои обязанности.

– Я не шлюха. – Я оттолкнула его.

– Не работница секс-индустрии, – вкрадчиво поправил Киллиан. – Поверь, никто тебя за нее и не принимает. Если бы ты была проституткой, я бы уже нагнул тебя и вошел.

Мое лицо вспыхнуло.

– А своим оплачиваемым партнершам ты доставляешь удовольствие?

– Неизменно.

– Почему?

– Потому что так правильно. И потому что нет абсолютно никакого риска, что у меня сформируется привязанность к ним, а у них ко мне. Еще не поздно согласиться на ЭКО, Персефона. Поступи правильно и оставь грязный секс для любовниц. Ты выше этого.

Киллиан так сухо произнес эти слова, все еще зажимая между пальцами пакетик со смазкой, что я поняла: он спланировал все с самого начала.

Он заманил меня сюда, заставил ждать, пока я готовила ужин, а потом достал лубрикант, чтобы унизить меня. Он злил меня так же, как злила его я в офисе. Выводил меня из равновесия, чтобы отвратить от мысли о сексе с ним.

Киллиан хотел, чтобы я ушла отсюда нетронутой и пообещала попробовать ЭКО.

От меня не укрылось его объяснение, почему же он не хотел ко мне прикасаться.

Я была слишком хороша.

Не любовница.

Не проститутка.

В груди вспыхнула искра надежды. Я была полна решимости одолеть Киллиана в его же игре, хотя он так часто менял ее правила, что у меня шла кругом голова.

– Ладно. – Я пожала плечами, изо всех сил стараясь казаться спокойной. – Твоя взяла.

Он кивнул и отступил от моих разведенных бедер.

– Я знаю отличного эксперта по фертильности. Доктор Ваксман. Я выясню, что…

– Нет. Я имела в виду, что согласна на лубрикант. Дай сюда. – Я раскрыла ладонь и протянула руку. Киллиан замер, поглядывая на меня, будто это была какая-то проверка.

Когда он не шелохнулся, я пошевелила пальцами.

– Давай.

– Ты не кончишь, – процедил он.

Я закатила глаза, спуская трусики по ногам.

– Позволь открыть тебе маленький секрет, Килл. Мы, женщины, вообще зачастую не кончаем.

– А ты упрямая.

– Как и ты, – ответила я. – И как далеко ты думаешь зайти?

– На милю дальше, чем ты, – заверил он. – Я никогда не проигрываю, Цветочница.

– Все когда-то случается в первый раз.

– Только не со мной.

– Полагаю, только время покажет. Дай мне лубрикант, – повторила я. – Правила есть правила, а мы с тобой заключили соглашение.

Он нехотя бросил пакетик мне в руку. Я выдавила смазку себе на пальцы и ввела холодную, влажную субстанцию внутрь, резко вдохнув от внезапного проникновения. Я чувствовала себя, как на осмотре у гинеколога, а оттого, что втайне – по глупости – годами мечтала об этом моменте, о близости с Киллианом, мне пришлось проглотить подступивший ком к горлу.

Я раздвинула ноги, отчего платье задралось по бедрам, обнажая меня перед ним. Мой муж бросил беглый взгляд на мои бедра и громко сглотнул. Затем отвернулся, и его точеные скулы залил румянец.

Этот непоколебимый, бесстрашный человек твердил мне, что неспособен испытывать чувства, но сейчас он все же что-то чувствовал – дискомфорт. Возбуждение. Страх.

Киллиан шагнул вперед и встал между моих ног, оставаясь полностью одетым. Воздух потрескивал между нами, и волоски у меня на руках встали дыбом от предвкушения.

Я откинулась назад, опершись на локти, и прикусила уголок губы. Он спустил спортивные штаны, приковав взгляд к невидимой точке где-то у меня за головой. Он был решительно настроен не находиться в моменте, когда все произойдет. Отказывался прикоснуться ко мне или взглянуть на меня. Он высвободил член из нижнего белья. Тот был очень твердым и налившимся кровью, а на головке выступила капелька семени.

По крайней мере, теперь я знала, что наша проблема заключалась не в отсутствии физического влечения.

Киллиан направил член к моему входу, а от недовольного выражения лица стал похож на человека, приговоренного к смертной казни. Затем одним толчком вошел в меня до самого основания. Закатил глаза, устремил взгляд к потолку и со свистом втянул воздух сквозь сжатые зубы.

Я была не просто возбуждена, я была вся мокрая, а мое лоно – горячим и манящим. Я обхватила лицо Киллиана ладонями и повернула, чтобы он посмотрел на меня. Его ноздри раздувались, губы были поджаты в жесткую линию. Он не двигался во мне. Мы оба знали, что было слишком хорошо. Слишком правильно. Мы идеально подходили друг другу, и я пыталась сохранить самообладание, когда все мышцы в моем теле содрогнулись, угрожая сдаться пронесшемуся по мне острому удовольствию.

Я потянулась за спину и дернула за ленту, которая держала повязанный крест-накрест лиф моего платья. Ткань спереди упала, обнажая мою тяжелую грудь.

У Киллиана перехватило дыхание. Он вновь отвернулся к стене, вышел и снова вошел в меня.

Толчок.

Толчок.

Толчок.

Его движения были размеренными, выверенными, рассчитанными на то, чтобы он мог сдерживаться. Он был не здесь. Не в полной мере.

– Красивая кухня, – заметила я, завязав праздную беседу. Не позволю ему забывать о том, что я здесь, с ним, пока он врывается в меня. Мои мышцы непроизвольно сжали его твердое достоинство, моля о большем. По коже побежали мурашки. – Недавно сделал ремонт?

Он запыхтел, зажмурившись, и снова ворвался в меня с большей силой. Я простонала. Не хотела получать от этого удовольствие точно так же, как Киллиан не хотел задевать мою точку G.

Но все же случилось и то и другое, и я почувствовала, как мои бедра подрагивают, обхватив его узкую талию. Горячий, шелковистый член сводил меня с ума, и мой рот наполнился слюной.

Толчок.

У меня вырвался еще один всхлип.

– Мы так хорошо подходим друг другу, – промурлыкала я.

Киллиан накрыл мой рот ладонью с таким видом, будто испытывал боль и отвращение к нам обоим.

Толчок.

Я запрокинула голову и зажмурила глаза, чувствуя, как моя грудь подпрыгивает в такт его движениям. Мне претило, что мне это нравилось. Претило, что я ни с того ни с сего лишилась самообладания. Но я не могла себя винить. Киллиан был фантазией, и того, что он был во мне, оказалось достаточно, чтобы воспламенить мой мир и взрывной волной отправить его в другую галактику.

Толчок.

– Килл. – Я лизнула его ладонь, зажимавшую мой рот, и просунула язык между пальцев.

Он издал еще один раздраженный стон. Ускорил темп, и я поняла, что он лишается самообладания. Утрачивает драгоценный контроль, которым так дорожил. То, что не позволяло ему затащить в постель собственную жену. Я схватила его за руку, опустила ее себе на грудь и сжала запястье второй руки, которой он по-прежнему закрывал мне рот. Один за другим облизала его пальцы, как лизала леденец сегодня днем, а потом пососала каждый по отдельности.

Толчок.

Толчок.

Толчок.

Теплый, восхитительный оргазм зародился внизу живота. Он распространился по ногам, груди и рукам. Желание ласкало каждый сантиметр моей кожи. Мышцы напряглись. Тогда Киллиан с грубым рычанием схватил меня за бедра и принялся врываться так сильно и быстро, что я подумала, он разорвет меня на части.

– Киллиан! – вскричала я, пытаясь ухватиться за мрамор.

Он распластал меня на столешнице, закинул мои ноги себе на плечи и стал вонзаться в меня сильнее, проникать глубже, а рука, неподвижно лежавшая на моей груди, скользнула вдоль шеи и жесткой хваткой сжала горло.

Наконец-то. Потеря контроля.

Он вторгался в меня, как римская армия, с беспощадностью, от которой перехватывало дыхание. От его хватки на шее останутся синяки, а ненависть, которую он в этот миг испытывал к нам обоим, обжигала мою душу.

Я почувствовала, как его горячая сперма выстреливает внутри меня, а его тело, зажатое между моих ног, сотрясает мощная дрожь.

Киллиан опустил голову, прижавшись лицом к плечу, и отвернул ее от меня, как увядшую розу на стебле. Я откинула голову на столешницу и издала пьяный смешок.

Я сделала это.

Я заставила его чувствовать.

По меньшей мере, удовольствие, но еще злость, раздражение и отвращение.

Холодный поток воздуха коснулся влажного места между моих ног. Я открыла глаза, поняв, что моего мужа больше нет на кухне.

Он ушел.

Я выпрямилась, села и захлопала глазами.

– Киллиан? – Я огляделась вокруг.

Сгорая от унижения, я завязала платье, надела пиджак и трусики и на заплетающихся ногах вышла из кухни в поисках мужа.

Его дом был огромным, с изогнутыми коридорами, десятками дверей и лестницей, ведущей на второй этаж. Я была здесь всего лишь второй раз. Естественно, экскурсию мне никто не устраи– вал.

У входа я заметила Петара, который разговаривал с парнем в штанах цвета хаки и синей толстовке с названием компании, занимающейся ремонтом и техническим обслуживанием. Они направились в сторону кухни. Чувствуя себя воришкой, я на цыпочках поднялась по витой лестнице, пока Петар меня не заметил. Второй этаж был просторным и с высокими, как в соборе, потолками. Дом Киллиана, как и особняк его родителей, был скорее образцом роскоши Старого Света, нежели современным домом с безвкусными подушками, которые можно увидеть в шоу «Продажи с видом на закат».

Я пробиралась мимо комнат, приоткрывая каждую дверь, пока не дошла до пары двойных дверей, за которыми, предположительно, располагалась его комната. Прижала ладонь к дубовой поверхности, не желая ни бесцеремонно вторгаться, ни уходить без чувства завершенности. Это очень важно. Мы только что занимались сексом.

– Килл?

Нет ответа.

– С тобой все хорошо?

Меня посетила мысль, что, возможно, это не так. Может быть, я слишком на него давила, слишком торопилась.

Может, не стоило смеяться как сумасшедшая.

Открыв двери, я прошла в комнату.

Она была великолепно оформлена с белоснежными полами и бежевыми стенами, украшенными потрясающими произведениями искусства. Балкон перестроен в продуманную читальную зону и рабочее пространство с видом на сад за домом.

Я заметила еще одну пару дверей. Ванная комната. Я подошла к ним.

Уже собралась позвать его по имени, как вдруг услышала это. Звук толчков. Но иного рода. Совсем не похожий на звук, который раздавался внизу, на кухне, когда мы оба были взмокшие, злые и отчаянные.

Было похоже на ритмичные удары головой о стенку.

Через щель под дверьми слышалось тяжелое дыхание.

Прижавшись лбом к одной из дверей, я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.

– Прости, что давила на тебя, – прохрипела я. И я правда сожалела. Но еще была в восторге оттого, что сумела вытянуть из него что-то, помимо безразличия.

Ответа не последовало.

– Хочешь, принесу тебе стакан воды? Может, позвать Петара?

Стук прекратился. Через мгновение раздался его голос:

– Уйди.

– Я не хочу уходить вот так. – Я сцепила пальцы на коленях. – Твои друзья скоро придут, и я…

– Уйди! – взревел он, словно зверь.

Сделав шаг назад, я сердито уставилась на закрытые двери. За все восемь лет, что я знала своего мужа, он никогда ни на кого не повышал голос. Ни разу.

Киллиан распахнул двери и вышел из ванной, похожий на самого дьявола. Его взгляд был мрачным и напряженным, а от оскала на его лице у меня по спине побежали мурашки. Губа у него была разбита, из нее сочилась кровь.

А раз он не позволял мне прикоснуться к нему – ни поцеловать его, ни обнять, – я пришла к выводу, что губа рассечена не по моей вине.

Он сделал это сам.

Он сам себя ударил.

Киллиан устремился ко мне быстрым, решительным шагом. Я споткнулась и дважды чуть не упала, пока пыталась убежать от него.

– Ты получила, что хотела. А теперь выметайся из моего дома и не возвращайся, пока я не позову. Если не уберешься отсюда в ближайшие пятнадцать минут, я решу, что ты хочешь увидеть истинное лицо своего мужа и быть оттраханной на покерном столе на глазах у моих друзей. Медленно, весь вечер напролет, пока они смотрят.

Он остановился, когда я оказалась в ловушке, прижатая к стене. Мы стояли так близко, что я чувствовала исходящий от нас обоих запах секса. Киллиан схватил меня за шею. Я ощутила болезненные места, которые остались на ней после того, как мы занимались сексом.

– Ты думаешь, что, выйдя за меня, сбежала из плохих отношений. – Он сверкнул дьявольской ухмылкой. – Ты плохо меня знаешь, Цветочница. Я плачу им, потому что трахать меня – не удовольствие, а работа. А теперь, – он наклонился ближе, – беги.

И я убежала.

Умчалась, пока он не поймал меня и не исполнил все свои угрозы.

Сбегая вниз по лестнице, я перепрыгивала через две ступеньки. У выхода налетела на Петара и, задыхаясь, вцепилась в его рубашку.

– Можете вызвать мне такси? Пожалуйста? – Мои пальцы дрожали, сжимая воротник его рубашки.

– Я позову водителя. – Он вытаращил глаза.

Петар был удивлен и слегка взбудоражен моим состоянием и принялся выталкивать меня за дверь, будто тоже боялся, что мой муж до меня доберется.

И только когда я оказалась в салоне «Кадиллака Эскалейд» на обратном пути домой, мое сердце замедлило ритм, а разум снова заработал.

У моего мужа была глубинная, темная тайна, которая могла его уничтожить.

Что-то, чего он стыдился.

Слабость, которую я почти раскрыла.

И сегодня я оказалась очень близка к тому, чтобы выяснить, в чем она заключалась.

Всю оставшуюся ночь я ворочалась в постели, переживая все существующие эмоции. Я злилась, была напугана, ужасно волновалась и жаждала мести. Ненавидела Киллиана за то, что он так себя повел, но в то же время знала, что сама сыграла в этом большую роль. Он всегда вел себя грубо и язвительно по отношению ко мне, но никогда не был жесток. Я давила на него, и он почувствовал себя загнанным.

Раненым животным, стоящим перед выбором: бороться или бежать.

Уведомление о новом сообщении осветило погруженную в непроглядную темноту спальню. Я потянулась к тумбочке и взяла телефон. Мне было больно оттого, что я даже не допустила мысли, что сообщение могло быть от него.

Хантер:

Твой муж – говнюк.

Я:

Скажи мне что-то, чего я не знаю.

Хантер:

Все белые медведи – левши. Уверен, этого ты не знала.

Хантер:

А еще твой муж говнюк, который проверяет телефон каждые пять секунд. Вы что, переписываетесь?

Я:

Нет.

Хантер:

Странно. Он всегда выключает телефон во время наших вечеров за покером.

Я:

Можешь оказать мне услугу?

Хантер:

Какого рода? Я женатый мужчина. Знаю, что Киллу далеко до моего совершенства, но твой поезд уже ушел.

Я:

Первое: ты бредишь. И второе: нет, даже если бы ты был последним мужчиной на земле.

Хантер:

Что за услуга?

Я:

Присмотри за ним. Убедись, что с ним все в порядке.

Хантер:

А тебя это волнует, потому что…

Я:

Он мой муж.

Хантер:

Я думал, только на бумаге.

Я:

Ты ошибся.

Хантер:

Если не считать фигни с телефоном, по мне, он все тот же Килл. Смолящий без перерыва, пьющий дьявол, которому нужны крепкие объятия и хороший секс.

Я:

Доброй ночи.

Хантер:

Само собой, глупышка.

Киллиан сумел справиться с охватившим его состоянием меньше чем за час. Очень странно. И тревожно. Но, по крайней мере, я знала, что он раскаивался достаточно сильно, чтобы проверять телефон в ожидании моего сообщения.

В конце концов, вина – это тоже чувство.

Если только он проверяет телефон не по рабочим вопросам.

Когда на небе забрезжил рассвет, я босиком вышла на террасу, наслаждаясь теплом паркетного пола с подогревом и видом вычурных застекленных дверей.

Выглянув на улицу, я заметила одинокое облако, плывущее на север.

– Что же мне делать, тетушка Тильда? – прошептала я.

Она не ответила.

Я взяла телефон, чтобы написать сестре. Спросить у нее, помнит ли она те дни, когда тетушка водила нас на карнавал. Как мы сходили с ума от радости.

К моему удивлению, меня ждало новое сообщение.

Сообщение от номера, который еще не ответил на двадцать семь моих сообщений, что я отправила ему, пока планировала нашу свадьбу.

Киллиан:

Это больше не повторится.

Я прекрасно понимала, что он имел в виду, но все равно решила надавить на больное место. Еще немного выманить его из пещеры.

Я:

Ты про секс или то, что было потом?

Киллиан:

Про то, чем я не горжусь.

Почему это он не спал в пять утра? Может, ему было не заснуть после вчерашнего вечера, как и мне.

Я села в глубокое кресло на балконе и потерла лоб.

Я:

Это не ответ на мой вопрос.

Киллиан:

Мой срыв был неуместен.

Поняв, что и так слишком сильно на него надавила (я ни разу не слышала, чтобы мой муж перед кем-то извинялся), я сменила тему.

Я:

Тетушка Тильда, которая дала мне имя, однажды сказала мне, что каждый раз, когда я вижу на небе одинокое облако, она наблюдает за мной. Сейчас за окном всего одно облако.

Положив телефон на столик возле кресла, я встала и занялась утренним делами. Почистила зубы, завила волосы и оделась, зная, что мой муж ни за что на свете не удостоит меня ответом.

Когда я снова подошла к столику на балконе, предварительно включив кофеварку, то заметила, что на экране телефона загорелось входящее сообщение.

Киллиан:

Ты что, под кайфом? Трезвость не была прописана в контракте только потому, что я счел это само собой разумеющимся.

Я издала смешок и напечатала ответ.

Я:

Выгляни в окно. Неужели ты не видишь?

Киллиан:

Твою мертвую тетю на облаке? Нет, не вижу.

Я:

Она не НА нем. Она и есть облако. Давай я пришлю тебе фотографию.

Я поднесла телефон к окну, сделала снимок идеального пушистого облака и отправила ему.

Я:

Ну что?

Киллиан:

Приятно с вами познакомиться, тетя Персефоны. Вы с ней совсем непохожи.

Я:

Ну и кто сейчас умничает?

Киллиан:

Видимо, я.

Я:

Не волнуйся, я знаю, что ты неспособен на хорошие, правильные поступки. Чувство юмора не запятнает твою порочность.

Киллиан:

Это намек?

Я:

Ты о чем?

Киллиан:

О бурении в Арктике.

Была ли мне отвратительна мысль о том, что он бурил скважины в Арктике, чтобы выяснить, есть ли там нефть, тем самым разрушая и без того хрупкую часть мира? Конечно была. Мне было тошно даже думать о том, что это делал мужчина, которого я любила и за чей счет жила. Но я также понимала, что, заговорив с ним об этом сейчас, когда мы были только в начале пути, я никак на него не повлияю. Напротив, он, наверное, пробурит еще несколько участков, просто мне назло.

Я:

Это не намек. Думаю, моя позиция по этому вопросу предельно ясна.

Киллиан:

Батарейки предпочтительнее внедорожников.

Я ухмыльнулась, вспомнив намек на секс-игрушки, который он отпустил вчера вечером в офисе.

Я:

Верно.

Киллиан:

Загляни в свой гараж, Цветочница.

Я спустилась в гараж дома.

И, конечно же, на закрепленном за моей квартирой месте стояла новенькая «Тесла».

Он купил мне машину.

Электромобиль.

Вид транспортного средства, который, в конечном счете, разорит его бизнес.

Не упустив скрытый смысл, я дрожащими пальцами набрала мужу ответ.

Я:

Спасибо.

Киллиан:

Аккумуляторы – удел слабаков и женских прелестей.