Электронная библиотека » Лана Ежова » » онлайн чтение - страница 4

Текст книги "Наука и проклятия"


  • Текст добавлен: 15 ноября 2019, 10:21


Автор книги: Лана Ежова


Жанр: Любовное фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

– Лиса?! – Я тронула брюнета за рукав, вынуждая посторониться. За его широкой спиной ничего не разглядеть.

Он обернулся, дернул щекой и шагнул в сторону.

Я заглянула в темноту, где яркой зеленью полыхали две точки.

– Ты что тут делаешь? – прошипела я, прожигая взглядом безбилетную пассажирку.

Сгусток мрака моргнул и застенчиво сказал:

– Мяу.

– Мя-а-ау! – басовито подтвердила забытая всеми Марка из переноски.

Я закатила глаза.

Что с ними теперь делать?

– Найдется немного молока? – спросила я в пространство.

– Конечно, миледи, – почтительно подтвердила девушка в белом переднике. – Не извольте беспокоиться, мы мигом ваших мурлык устроим!

И покраснела, стрельнув глазками в сторону Майкла. Я спрятала улыбку. Понятно, кто тут любимец дам. Впрочем, не Доналу же занимать эту почетную должность. Вон как зыркает – суровый, неприступный, ух!

– Спасибо, – сказала я искренне.

Юристы с бароном уединились в библиотеке, где предавались извращенной любви к закону, плодом которой должен был стать брачный контракт. Слава богу, присутствия обоих супругов при этом не требовалось.

Я же занялась своими вещами, отказавшись от помощи горничных, – терпеть не могу, когда роются в моем белье. Кое-что из привезенного показывать прислуге вообще опасно, начнут визжать, еще уронят с перепугу… Лучше уж я сама.

Только пришлось узнать, где тут ледник. По-видимому, домоправительницы в замке не было, всеми делами ведала лично моя свекровь. Во всяком случае, горничная Бетти бегала за ключами именно к ней, после чего отвела меня куда велено. По пятам за нами важно следовали кошки.


Погреба в замке оказались вместительные, ледник тоже не подкачал. Провизия лежала на полках, свисала с крюков, хранилась в солидных бочках. Похоже, небольшую осаду мы выдержим без труда.

Кошки, к моему удивлению, вели себя прилично. Любопытная Лиса облазила и обнюхала все вокруг, однако на зуб пробовать не пыталась, только несколько раз чихнула. Марка вовсе бдела – замерла у моей ноги, настороженно поглядывая по сторонам.

– Проследите, чтобы мои вещи никто не трогал, – попросила я, пристроив свою ношу в дальнем углу.

– Д-да, миледи! – выдавила девушка, тараща глаза.

Спорю на свой любимый микроскоп, что уже завтра меня за глаза будут называть ведьмой. Надо будет обзавестись холодильным шкафом, не дело складывать образцы тканей – пусть и магически запакованные – среди свиных туш, сыров и колбас. К тому же тронуть хозяйское имущество слуги, положим, побоятся, зато какие слухи пойдут!..

В коридорах замка раздалось гулкое «Бум!» Лиса с перепугу затаилась за бочонком, а Марка прижалась к моей ноге.

– Ужин, миледи! – почтительно сообщила горничная.

Я с сомнением покосилась на хвостатых. Вели они себя смирно, но брать их с собой в столовую не стоило.

– Лиса, – позвала я. Она не откликнулась, пришлось мне опускаться на колени (пол ледяной!) и выуживать ее из-за бочонка. Кошка мелко дрожала, но на моих руках быстро успокоилась. – Бетти, отнеси их в мою комнату, пожалуйста.

– Д-да, миледи. – Она сделала книксен и опасливо притронулась к пушистому боку Лисы. Та фыркнула, однако когтями махать не стала. Вот и славно. – А вы как же? Найдете дорогу в столовую?

– Не беспокойся, – улыбнулась я.

Опыт у меня был богатый. В родном НИИ без провожатого вообще можно было остаться если не на веки вечные, то на ночь точно.


Вскоре я поняла, что недооценила замок: безлюдные коридоры, множество одинаковых дверей. Но я быстро сообразила идти на запах, так что вскоре обоняние вывело меня аккурат на просторную кухню.

На огромной плите что-то кипело, шкварчало и булькало. В воздухе стоял запах лука – его как раз нарезал поваренок, обливаясь слезами, – и наваристого бульона.

– Миледи? – От удивления повариха чуть не уронила ложку в кастрюлю.

– Простите за беспокойство. Мне нужна столовая, и поскорее.

– Конечно-конечно, – понимающе закивала пухленькая повариха. – Рон, проводи миледи.

Поваренок отвлекся от извлечения косточек из вишен, отер руки полотенцем и важно кивнул.

– Дойдем в два счета!

Воровато оглядевшись, он повел меня черным ходом.

Добрались мы действительно быстро, хотя меня это не спасло: все уже сидели за столом. По правую руку от барона – Донал, рядом с ним бок о бок устроились юристы. По левую – свекровь и золовки.

Принарядившаяся свекровь щеголяла в винно-красном бархатном платье и рубинах на шее и в ушах. Девушки оделись скромнее, в платья пастельных оттенков. Свекровь одарила меня таким взглядом, будто мечтала увидеть в роли главного блюда, и недовольно скривила бледные губы. Мое бледно-зеленое шелковое платье до колен на вечернее никак не тянуло. Впрочем, для нее я в любом случае буду нехороша – хоть в рубище, хоть в бриллиантах. Это стоило принимать во внимание, но не близко к сердцу.

Муж встал мне навстречу.

– Маргарита, дорогая, мы уж заждались. – Он поднес мою руку к губам.

Барон приятно улыбнулся, и я подумала, что этот брак может быть не таким уж тягостным, даже не принимая в расчет науку.

– Простите за опоздание… Фицуильям.

– Мы можем прямо сейчас покончить с формальностями, если желаете. Бумаги составлены, – сообщил он негромко, глядя мне в глаза.

– Конечно, – кивнула я.

Вот почему свекровь смотрит коршуном! Не по вкусу ей, что сыночка вынудили пойти на уступки. По-видимому, она думала, что после венчания все как-то само собой уладится, а я буду в таком восторге от оказанной чести, что соглашусь на все.

Младшая сестра, Джорджина, любопытно посверкивала глазами, как лисичка, зато старшая, Хелен, в подражание матери морщила нос.

Донал бросил на меня мимолетный взгляд и отвернулся. Стефан подбодрил меня улыбкой, мистер Харпер вынул из своего неизменного портфеля несколько листов бумаги. Внизу уже красовалась витиеватая подпись барона.

– Подпишите вот тут, – и адвокат протянул мне ручку.

Он что же, думает, что я подпишу, не глядя?

Я с улыбкой покачала головой.

– Сначала я должна прочитать.

Мистер Харпер отмахнулся.

– Миледи, при всем уважении, ваш юрист уже все проверил. Времени у нас немного, мы ведь не рассчитывали ночевать в замке.

Слабая попытка. Нужно быть совсем дурочкой, чтобы из чистой вежливости рискнуть угодить в пожизненную кабалу. Стефан Стефаном, а безрассудно доверять не стоит никому.

– И все же я настаиваю, – возразила я твердо. – С вашего разрешения, Фицуильям, я сяду рядом с мистером Тоддом, чтобы не терять времени. Надеюсь, вы меня извините.

Я улыбнулась всем присутствующим. В ответ мне улыбнулся только Стефан, хоть и несколько кривовато. Пока он не дорос до клиентуры такого ранга, и дебаты с мистером Харпером изрядно его вымотали.

Донал глядел мимо меня, свекровь со старшей дочерью смотрели волком, младшая потупила взгляд и теребила уголок салфетки, почтенный адвокат недовольно отвернулся.

– Конечно, дорогая Маргарита, – разрешил муж, хоть и без особого энтузиазма. – Если вы находите это нужным…

– Нахожу, – ответила я просто.

Он чуть нахмурился, однако галантно отодвинул мне стул. Как только барон вернулся на место, свекровь сделала знак лакею подавать ужин, и громко заговорила о местных проблемах, чтобы уж точно исключить меня из застольной беседы. Мне это было лишь на руку. Пронзительный голос свекрови напрочь заглушал наше тихое шушуканье со Стефаном.

Наконец ужин – как и контракт – подошел к концу. Никаких подвохов я не обнаружила, Стефан тоже одобрил.

Взяв лежащую рядом с тарелкой ручку, я размашисто поставила свой автограф и улыбнулась теперь уже точно мужу.

– Спасибо, – сказал он серьезно.

Барон выглядел необыкновенно торжественно. Даже неловко было признаваться, что от запаха съестного у меня мигом засосало в желудке.

– Фицуильям, это она тебя благодарить должна! – не выдержала свекровь, весь ужин тихо клокотавшая от негодования. – Какая-то горожанка, еще и ведет себя как продажная женщина! Торгуется, чтобы побольше с тебя урвать.

Продажная женщина? Кто же тогда свекровь с начальником стражи, подавшие меня барону на блюдечке? Сутенеры?

Муж швырнул столовые приборы на стол, от громкого звука свекровь вздрогнула и уставилась на сына с вызовом.

– Мама, – в его приятном голосе послышался лед, – не смей оскорблять мою жену!

Она поджала губы и отвернулась, комкая салфетку.

Я отдала один экземпляр подписанного контракта Стефану (так будет надежнее), но приступить к десерту не успела.

В коридоре послышались какая-то возня, вскрик… а потом сквозь щель неплотно прикрытой двери просочились кошки – трехцветная покрупнее и черная помельче.

– Мя-а-ау! – возмущенно заявила с порога Марка.

Молчунья Лиса согласно махнула хвостом.

Как они сюда пробрались?!

В столовую ввалилась несколько помятая горничная.

– Простите, миледи! – пролепетала она, чуть не плача. – Они вырвались и…

Кошки радостно рванули к столу. Хозяйка! Еда! Стефан, который всегда терпеливо чесал их и гладил! Все тридцать три удовольствия.

– Уберите это! – пронзительно взвизгнула свекровь, тыча пальцем в кошек. – Немедленно!

Тем временем хвостатые поганки уже запрыгнули ко мне на колени. Лиса еще и когти попыталась выпустить, за что схлопотала шлепок по носу. Марка с любопытством принюхивалась к взбитым сливкам на моей тарелке.

У свекрови сделался такой вид, будто ее вот-вот хватит удар. На впалых желтоватых щеках алеют нервические пятна, глаза вытаращены, губы сжаты в куриную гузку.

– Ты это специально! – взвизгнула она, швырнув салфетку. – Как можно гладить мерзких тварей, лижущих себя под хвостом?!

Признаюсь, за эти сутки я дико вымоталась и физически, и морально, поэтому пререкаться и изящно язвить попросту не было сил.

Я почесала «мерзкую тварь» за ухом, она тихонько заурчала. Стефан тоже украдкой, под прикрытием скатерти, погладил Лису, которая тыкалась в него мордочкой.

Свекровь продолжала верещать, выплескивая на меня весь запас желчи. Из чего я узнала, что виновата во всем, от грядущего позора семьи Скоттов до весенних паводков. Хорошо еще в недавнем покушении на короля не обвинили.

– Мама, перестань. Маргарита не знала, – резко потребовал муж, не дождавшись, когда она угомонится. Затем обратился ко мне: – Дорогая, кошек лучше отсюда убрать, у мамы на них аллергия.

– Да, аллергия! – завопила свекровь, дыша тяжело, как загнанная лошадь. – Ты!..

– Мама! – одернул барон.

– Разумеется, – ответила я, поднимаясь, и подхватила на руки недовольную живность. – Быть может, миссис Скотт нужно к доктору? Успокоительного попить, на курорт съездить?

Хелен, метнув на меня злой взгляд, принялась обмахивать маму платком и совать воду в скрюченные, как когти, пальцы. Джорджина растерянно кусала губы.

Отношения с новоявленной родней определенно не задались с самого начала.

Хотела бы я знать, почему Донал об этом ни словом не заикнулся? Кому он хотел сделать гадость – мне или свекрови?

– Я пойду к себе, – устало сказала я, разворачиваясь к выходу. – Всем доброй ночи. Мистер Харпер, мистер Тодд, до свидания.

Натянуто улыбнулась мужу и вышла из столовой, услышав напоследок гневную реплику свекрови: «Да был бы ты настоящим мужчиной!..»

Тяжелая дверь захлопнулась, отрезая меня от разгорающегося скандала. Бедный, бедный барон!


Я уже приняла ванну, переоделась ко сну и уютно устроилась в постели с двумя громко мурлычущими кошками, когда постучали в дверь, разделявшую наши с бароном спальни.

Запахнув поплотнее стеганый халат, я крикнула:

– Войдите!

Скрипнули петли, и в мою комнату вошел барон, тоже в халате и с подносом в руках.

– Простите за беспокойство, Маргарита, – чуть виновато улыбнулся он, поставив свою ношу на столик у кровати. – Я вспомнил, что вы остались без десерта.

На подносе красовались заварочный чайник с чашками, горка пирожных и две пиалы со сливками. Даже о кошках не забыл.

– Спасибо. Вы очень любезны, – сказала я несколько растерянно. Стоило бы пригласить мужа на вечерний чай, тем более что он сам озаботился угощением, вот только…

– Не буду мешать, – понимающе улыбнулся он. – Доброй ночи, Маргарита!

– Доброй ночи, – пожелала я уже закрывшейся двери.

Надо же, какая забота! И не лакею приказал, а сам принес.

– Мур? – Марка вопросительно пощекотала усами мою руку.

– Угощайтесь, – разрешила я и, налив себе чаю, взяла с тарелки пирожное.

Лакомиться в постели на ночь глядя было приятно. Хотя я как-то иначе представляла свою первую брачную ночь. Или уже вторую?


Утро началось с касания к плечу, такого легкого, будто на него села бабочка, и робких слов:

– Миледи, просыпайтесь.

Я нехотя открыла глаза и увидела склонившуюся надо мной Бетти. Она тут же ойкнула и отшатнулась.

– Неужели такая страшная? – Я пригладила растрепанные рыжие локоны и потерла глаза. – Который час?

В сон клонило невыносимо.

– Завтрак через два часа, миледи! – сообщила она, приседая.

– Тогда зачем ты меня подняла в такую рань?!

Спать мигом захотелось еще сильней.

– Так ведь его милость приказали, – растерялась горничная.

Интересно, какая муха укусила моего разлюбезного супруга, что ему вздумалось поднять меня в… Я взяла с тумбочки свои наручные часики. Во сколько?! Будить в шесть утра – это жестоко!

Делать нечего, пришлось вставать. Марка подняла голову, зевнула во всю пасть и снова засопела, а Лиса даже ухом не повела.

Сегодня Бетти вела себя тихо-тихо, как мышка. Голоса почти не подавала, даже глаз не поднимала. Она ловко уложила мне волосы и помогла надеть платье цвета морской волны, весьма эффектно облегающее фигуру. Затем отступила на шаг и постучала в смежную спальню.

– Миледи готова, ваша милость! – пискнула она, приоткрыв дверь лишь на волосок.

– Прекрасно, – отозвался барон. – Доброе утро, Маргарита. Могу я войти?

– Конечно. Доброе утро, – и покосилась на свое отражение, удостоверяясь, что выгляжу идеально.

Поймав себя на вполне понятном женском волнении, я нервно усмехнулась и встала навстречу мужу.

Строгий синий костюм шел барону необыкновенно. Высокий, светловолосый, красивый – девичья погибель, да и только!

Муж приблизился, поцеловал мне руку и улыбнулся.

– Пойдемте, Маргарита. Нас ждут.

Сердце застучало быстрее, особенно когда я поняла, что он не торопится выпускать мои пальцы, целуя их уже не столь вежливо-безразлично.

Нас действительно ждали. В холле выстроились нарядные слуги, от дворецкого до последнего поваренка. Выглядело это очень торжественно: белый мрамор лестницы, укрытый толстым ковром; убранные цветами стены; старинные доспехи, столетиями несущие тут стражу. И два десятка слуг, взирающих на нас снизу вверх.

У меня почему-то задрожали коленки, так что барон чуть сильнее сжал мои пальцы, успокаивая.

Он остановился на площадке лестницы. Поднял наши переплетенные руки, демонстрируя всем кольцо, и проговорил спокойно и веско:

– Я, Фицуильям Скотт, семнадцатый барон Мэлоуэн, представляю вам мою жену и вашу госпожу.

Слуги дружно поклонились, затем вперед выступил дворецкий, вопреки моим ожиданиям, вовсе не седовласый и величественный, а крепкий мужчина лет сорока.

– Рады приветствовать вас, миледи. Позвольте познакомить вас со слугами.

Я благосклонно (надеюсь!) кивнула, несколько ошарашенная такой торжественностью. Ох уж эти аристократы!

В череде новых лиц встречались и уже знакомые: горничные Мэри и Бетти, повариха с поварятами, лакей. Признаюсь, я была несказанно счастлива, когда торжественная часть закончилась и дворецкий ударил в гонг, знаменуя время завтрака…

Ох, мама! Зачем я только согласилась?


В столовой уже собралась семья: дамы в утренних светлых платьях и хмурый Донал, бросивший на меня единственный короткий взгляд. Выглядел он несколько помятым, как будто кутил ночь напролет. Впрочем, на завидном аппетите это не сказалось.

Зато сестры ковырялись в своих тарелках, не поднимая глаз, а свекровь… Свекровь улыбалась. От улыбки этой – даже не приклеенной, а будто гвоздями приколоченной – бросало в дрожь.

– Доброе утро, дорогая, – прошелестела она и привстала, чтобы запечатлеть на моей щеке поцелуй, обдав приторным запахом розового масла. – Девочки, поздоровайтесь с Маргаритой.

Они ответили нестройными приветствиями.

– Доброе утро… мама, – от неожиданности брякнула я.

Ничего себе, перемены!

Ее чуть поблекшие голубые глаза сверкнули, но и тут она не дала себе воли, что напугало меня еще больше. Уж лучше бы кричала, чем улыбаться и сюсюкать. Что же тут вчера было, если сегодня свекровь ведет себя как пыльным мешком пришибленная?

Надеюсь, меня тут хоть не отравят по-тихому? Впрочем, нет – барону позарез нужен наследник, так что ближайшие год-другой можно не опасаться.

Свекровь продолжала щебетать, уже не столь натужно. Извинений, кстати, так и не принесла. По-видимому, я должна обо всем забыть и играть в счастливую семью. Ну-ну. Скандал я, положим, закатывать не стану… Но при случае припомню.

Она сделала знак лакею подавать на стол. Хм, а ведь если барон представил меня слугам как хозяйку, теперь я должна ими управлять? По правде говоря, не было ни малейшего желания впрягаться в это ярмо. Это лишь со стороны кажется, что невелик труд – знай себе командуй. На деле пришлось бы во все вникать, а у меня совсем иные задачи.

И что-то мне подсказывало, что власть в доме свекровь без боя не отдаст.

Завтрак оказался плотным: колбаски, жареная ветчина, яичница, тосты.

– Пожалуйста, принесите мне молока, – попросила я лакея, не увидев на столе молочника.

– Нет-нет, Томас, не нужно! – тут же воспротивилась свекровь. – Ступайте, мы сами управимся.

– Разве у вас нет молока? – удивилась я, размешивая сахар в кофе.

– У нас, дорогая Маргарита, у нас! – поправила свекровь, разглаживая салфетку на коленях. – Разумеется, есть, но тебе его пока не нужно.

– Почему? – удивилась я.

Свекровь указала глазами на жующих мужчин.

– Потом объясню… – пообещала она, принужденно улыбнувшись.

Заинтриговала. Ладно, потом так потом.

– Чем ты занимаешься, Маргарита? – вдруг прощебетала младшая из сестер, очаровательное большеглазое создание с золотистыми локонами и широко распахнутыми голубыми глазищами.

– В каком смысле? – уточнила я, отпивая кофе. Мало ли, вдруг до нее уже дошли слухи о моих «колдовских» странностях?

Девушка мило улыбнулась и покраснела.

– Фицуильям говорил, ты работаешь.

– Служит, – язвительно подсказала старшая сестра, кроша в пальцах печенье.

– Я занимаюсь наукой, – ответила я, пропустив шпильку мимо ушей. – Защитила кандидатскую, теперь готовлюсь писать докторскую.

– Как интересно! – вскричала Джорджина с восторгом. – О чем?

Я взглянула на мужа, негромко обсуждающего с Доналом какие-то свои, сугубо мужские проблемы, и ответила:

– Тема моей работы «Особенности взаимодействия проклятий и благословений, вопросы и аспекты их прямого и опосредованного наследования в срезе нескольких генетических линий».

Дамы уставились на меня с одинаково глупым выражением, в их глазах не было ни проблеска понимания.

– Речь о взаимодействии проклятия и благословения, а также об их наследовании потомством, – расшифровала я любезно, уже предвкушая веселье.

Ведь не удержатся, начнут дальше расспрашивать. И, конечно, я охотно удовлетворю их любопытство. Будем считать это компенсацией (мне, разумеется) за вчерашний скандал.

Юная дева поперхнулась и поспешно прижала салфетку к нежно-розовому рту.

– О! Как любопытно.

– Очень, – признала я с чувством. – Тема редкая, так что мне невероятно повезло… в некотором смысле. Где бы я еще нашла такой материал для исследований?

Барон умолк и начал прислушиваться к разговору.

– Исследований? – поразилась Джорджина. – У нас?!

– Конечно. Как только мне пришлют оборудование, начну собирать материалы для опытов.

Лицо свекрови застыло, отчего улыбка казалась нарисованной.

– О каких материалах речь?

– Биологических. Об образцах тканей, – пояснила я любезно, и Джорджина закашлялась. Хелен округлила глаза, а свекровь побледнела.

Она что же, решила, что я намерена отрезать барону что-нибудь нужное?

– Речь всего лишь об анализах крови, лучше бы всей семьи, – успокоила я. – И, конечно, нужно сделать сперматограмму.

– Спе… – повторила свекровь слабым голосом.

– Мама, это всего лишь медицинские исследования, – успокаивающе проговорил барон, пока маменька не схлопотала удар. Впрочем, особенно счастливым он тоже не выглядел. – Чтобы снять проклятие.

Донал старательно прятал улыбку за чашкой кофе. Весело ему?

– Для этого нужна наша кровь? – Свекровь принялась обмахивать платком покрасневшее лицо. – И твоя… Ох!

Замечания о неподобающей теме разговора она так и не сделала, что говорило о многом.

Сохранять на лице невозмутимое выражение «все в интересах науки» становилось все трудней, но пока я справлялась. Главное – не расхохотаться в голос.

– Конечно, – подтвердила я веско. – Нужно хотя бы достоверно выяснить, приобретенное это проклятие или унаследованное. Возможно, у девочек оно латентно, тогда может быть передано ими последующим поколениям, понимаете?

Вряд ли она знала словечко «латентно», но поняла – это что-то очень, очень страшное.

– Д-да, – выдавила она, бросив взгляд на испуганных дочерей. Хелен кусала губы, Джорджина чуть не плакала. – Конечно, если ради девочек…

– Пока не оборудована лаборатория, я начну с теоретической части и элементарных исследований. Внешний осмотр, анализ крови, изучение фамильного древа и тому подобное.

– Маргарита, дорогая. – Барон поднялся. – Если вы уже закончили завтракать, я хотел бы пригласить вас прогуляться. Пойдем?

Спорить я, конечно, не стала и охотно променяла сомнительное удовольствие от семейного застолья на небольшой супружеский променад.

Правда, гулять здесь было особенно негде, разве что пройтись по галерее или посидеть в зимнем саду. В сад он меня и привел, это уже становилось традицией.

Барон усадил меня в кресло, сел напротив и лишь тогда заговорил:

– Маргарита, я понимаю ваши чувства. Мама вела себя непозволительно, я прошу у вас прощения.

Я хотела было поинтересоваться, не онемела ли, часом, моя свекровь, раз сама не смогла выговорить даже коротенькое «извини», но прикусила язык. Несправедливо высказывать Фицуильяму за выходки его матери, тем более что он дал ей укорот.

Вместо этого я спросила:

– Почему мы все еще на «вы», если ваши мать и сестры говорят мне «ты»?

Кстати, без разрешения.

Он не удивился смене темы. Поморщился и сжал пальцами переносицу.

– Боюсь, мама не уделяла должного внимания воспитанию Хелен и Джорджины. – Муж подался вперед и взял мои руки в свои. – Маргарита, вы вправе злиться на них, но… Они моя семья и я прошу вас быть с ними терпимее.

Ах вот как?

Я глубоко вздохнула, усмиряя полыхнувшую злость, и поинтересовалась негромко:

– Разве я ругалась?

Барон снова поморщился.

– Маргарита, будет вам. Мама вела себя некрасиво, только ведь и вы могли не затрагивать за столом столь щекотливую тему!

Он что же, меня отчитывает?

– Поправьте меня, если я не права, – начала я, закипая. – Мне следует разбираться с проклятием, но только так, чтобы ни в коем случае не потревожить ваших сестер и мать?

Барон вспыхнул. Крепче – почти до боли – сжал мои пальцы.

– Они тут ни при чем.

– Откуда вы знаете? – Я высвободилась из его хватки и с вызовом посмотрела в глаза мужа. – Вы ранее проходили какие-то обследования? Тогда мне нужны все материалы.

Барон качнул головой и запустил руку в золотистые волосы.

– Меня заверили, что проблема чисто магического характера, так какой смысл обращаться к врачам? Тем более что пошли бы слухи.

Он умолк, а я возразила безжалостно:

– Слухи все равно пошли. Кстати, откуда другой наследник узнал о вашем бесплодии? Не сам ли он это подстроил?

– Даже если так, доказать это не удастся, – заявил барон с досадой, хлопнув ладонью по подлокотнику кресла. – Мои детективы проверили и перепроверили Адама, но не нашли ровным счетом ничего. Конечно, он тот еще тип, но с магами не якшался.

Я задумчиво прикусила палец.

За проклятие и прочую «вредоносную» магию можно было схлопотать тюремный срок, длительность которого зависела от причиненного вреда. Поэтому к магии прибегали нечасто, и стоило это дорого. Если уж этот Адам сумел найти того, кто наложил проклятие, то как-то странно этим распорядился. Какой смысл выстраивать шаткую конструкцию с бесплодием и судом за наследство, если можно попросту избавиться от конкурента?

На Адама резонно пали бы подозрения, но доказательств нет, а куш на кону немалый – баронский титул со всеми сопутствующими благами. Вон даже свекровь моя ненаглядная на преступление пошла…

Впрочем, мне до этого нет дела, пусть барон сам ищет, кого настолько допек. Моя задача – разобраться с проклятием и, по возможности, его нейтрализовать. Остальное представляет чисто исследовательский интерес.

– Послушайте, Фицуильям, это ведь глупо. Если я хочу разобраться в вашем проклятии, мне придется задавать неудобные вопросы, и, скажем так, будет трудно при этом щадить стыдливость ваших сестер. Или вашу.

Он усмехнулся.

– Обо мне не беспокойтесь. Маргарита, что вы скажете о настоящей прогулке? Неподалеку есть озеро, можно устроить пикник на берегу.

– Это свидание? – осведомилась я, искоса взглянув на него.

Барон улыбнулся.

– Нам ведь нужно узнать друг друга получше. Давайте сделаем вид, что мы только познакомились. Идет?

Он протянул мне руку открытой ладонью вверх. Мой выбор – принять или оттолкнуть.

– Идет, – ответила я, поколебавшись лишь мгновение.

– Тогда вам лучше переодеться. – Он слегка сжал мои пальчики. – Мы поедем верхом. Туда не добраться на автомобиле.

– Верхом? – Я несколько растерялась. – Но я не умею.

– Не беспокойтесь, я вас повезу. Или вас беспокоят приличия?

Какие приличия, если он мой муж? И все-таки это несколько смущало…

Стараясь не слишком откровенно краснеть, я мысленно перебрала свой скудный гардероб и вздохнула.

Одно время я носила брюки и коротко стриглась, чтобы не слишком выделяться среди остальных научных сотрудников. Потом сообразила, что так лишь хуже – женщиной меня уже не считали, но и с мужчинами не равняли. Так что теперь в моем гардеробе сплошь юбки и платья. Не хочу, чтобы во мне видели эдакого недомужчину.

– Костюма для верховой езды у меня нет, так что можем отправляться прямо сейчас.

– Дайте мне полчаса, – попросил он, вставая. – Подождете?


Это было… очаровательно. Иного слова я не подберу.

Прижиматься спиной к крепкому мужскому телу, чувствуя на талии горячую тяжелую руку. Ощущать, как под нами мерно перекатываются мышцы каурой лошадки. Стараться не смотреть вниз, на такую далекую землю.

Сесть пришлось боком, иначе подол юбки совсем уж бесстыдно обнажал колени, так что от падения меня удерживала лишь хватка мужа. Окрестности замка оказались удивительно живописны. Далекая гряда гор, похожая на хребет спящего дракона; умытые вчерашним дождем луга; жутковато нависающие над тропинкой скалы; сонный и темный, будто зачарованный, лес.

Наконец тропинка вывела нас к большому озеру, окаймленному густым лесом. Остановив лошадь на полянке, барон спрыгнул и подал руку, помогая мне спуститься. Я неловко сползла по конскому боку и угодила прямиком в объятия мужа. Он подхватил меня за талию и не торопился разжимать руки.

Тихий плеск воды. Мы двое. Наше учащенное дыхание.

Фицуильям смотрел без улыбки, серьезно и строго, будто на что-то решаясь. Я растерянно замерла, не в силах сделать первый шаг – и не способная отступить.

Вот-вот он наклонится и…

Лошадь всхрапнула, разрушая волшебство момента. Барон отдернул ладони, будто обжегшись, и, кашлянув, отвел взгляд.

Он снял с седла корзинку для пикника и вынул из нее клетчатый плед. Пока я с любопытством глазела по сторонам, он расстелил его на берегу и, усевшись на него, приглашающе похлопал ладонью.

– Присаживайтесь, Маргарита. Надеюсь, вам тут понравится.

– Мне уже нравится, Фицуильям, – ответила я и, прикрыв глаза, полной грудью вдохнула воздух, пахнущий сосновыми иголками, травой и цветущим клевером.

Он усмехнулся.

– Присаживайтесь. Если хотите, можете подремать. Вы наверняка не выспались.

– Вы очень заботливы. – Я опустилась на колени, жалея, что не воспользовалась предложением надеть что-нибудь… посвободнее. И желательно подлиннее.

Он покачал головой, глядя на сине-зеленую гладь озера, блестящую под ярким солнцем.

– Не говорите так. Из-за этого я чувствую себя виноватым еще больше.

– Это не ваша вина, – возразила я не вполне уверенно.

Все же свекровь не решилась бы на такую выходку, не попустительствуй ей сын раньше.

Барон сидел рядом – прямой как палка, несгибаемый, строгий. Он словно отстранялся от меня.

– Моя. Я не должен был… впрочем, это дело прошлое.

Я промолчала. Расспрашивать не хотелось. Ничего не хотелось, только лечь на спину, закинуть руки за голову и рассматривать лениво проплывающие облачка. Солнце приятно ласкало кожу, тихий плеск воды навевал дремоту. Что-то тут не так.

– Почему озеро волнуется? – спросила я, наконец заметив несоответствие. – Ветра же нет.

– Кто знает? – пожал плечами барон и, нагнувшись, поднял голыш. – Говорят, в этом озере живет чудовище. Местные жители зовут его Китти.

– Как-как? – переспросила я, невольно рассмеявшись.

Барон тоже усмехнулся и швырнул камешек в воду.

– Китти, – повторил он. – Это дева, утопившаяся от несчастной любви. После смерти она стала духом озера и теперь ищет неверного жениха, желая его утопить. Сюда даже какие-то ученые приезжали, без особого успеха, впрочем.

– Поэтично, – признала я и сдалась. Легла на подстилку, раскинув руки в стороны, и зажмурилась.

Солнце гладило щеки, под лопаткой колол камушек, по ноге щекотно полз муравей. Идиллия.

– Маргарита? – Голос барона раздался как-то очень уж близко.

– Да? – шепнула я, не открывая глаз.

Ожидая касания, поцелуя, страшной тайны, в конце концов («В нашей семье этому чудовищу скармливают строптивых жен!»)

Чего угодно, только не будничного:

– Вы хотели задать… как вы сказали, неудобные вопросы? Спрашивайте, тут нас никто не услышит.

Я сморщила нос. Кто о чем, а барон о проклятии! Выпытывать у него интимные подробности не хотелось, как и портить чудесный день очередной ссорой, без которой не обойдется, если я стану расспрашивать, как он дошел до жизни такой. Муж снова встопорщит иголки, как еж, станет цедить слова, хмуриться… Оно мне надо?

– Давайте в другой раз? Расскажите лучше о себе.

– Что рассказать? – спросил он после паузы.

– Да что угодно, – отмахнулась я и, прикрыв глаза ладонью, мечтательно уставилась в небо. Вон то облако похоже на фрагмент ДНК. – Что вам интересно, что вы любите, чем живете.

Он озадаченно помолчал.

– Люблю… Много чего люблю. Семью. Животных, особенно лошадей. Люблю читать, люблю пирог с печенью и терпеть не могу овсянку. Вам правда это интересно?

– Почему нет? – Я чувствовала себя легкой и безмятежной, как то самое облачко, проплывающее над моей головой. – Человек состоит из этих «люблю» и «не люблю». Я, например, терпеть не могу раннее утро и молоко с пенками.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 4.2 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации