Текст книги "Принцесса без короны. Отбор не по правилам"

Это было не важно. Это не имело значения.

– Нет, – хрипло откликнулся Валентин. – Ты… мой брат.

– Да. – Эжен заглядывал в лицо брата и с каждой секундой его испуг и растерянность росли и росли. – Я твой брат, Эжен. Мы в академии магии. Помнишь?

– Нет, – прошептал Валентин, слепой взгляд снова скользнул по Дайне, и она с ужасом поняла, что Валентин не узнает ее. Смотрит, и вид заплаканной первокурсницы ни о чем ему не говорит. Просто ревущая девчонка, которая ни с того ни с сего решила до него дотронуться. – Меня что-то ударило.

– Тебя пытались убить. – Кристиан провел ладонью над его головой, и воздух наполнился звонким треском серебристых молний. – Вот, остаточная пыль заклинания. Огненный кулак, надо же… Давно его не видел.

Валентин прикрыл глаза, понимающе кивнул.

– Помогите мне встать, – попросил он и, когда Эжен и Кристиан подняли его и усадили в кресло, поинтересовался, не глядя на Дайну: – Откуда здесь… взялась некромантка?

Копье еще глубже погрузилось в грудь Дайны – Валентин положил на него руки и с усилием ввинтил в ее тело. Воздух скомкался в горле, сердце нервно заколотилось.

Он не помнит? Он совсем ее не помнит?

– Это ее высочество Дайна Девлет, твоя студентка с первого курса, – напомнил Кристиан. Посмотрел на Дайну, сделал успокаивающий жест правой рукой: не бойся, такое бывает, он просто еще не оправился от удара. – Мы прикрываем ее от инквизиции, она работает с безопасностью отбора невест.

Валентин кивнул. Устало прикрыл глаза.

– Она помогла тебе вернуться, – добавил Кристиан, и Дайна ощутила обжигающее прикосновение благодарности. Валентин не узнавал ее – никогда прежде она не чувствовала себя настолько одинокой, ненужной, лишней, даже в тот день, когда свекровь и Кендрик выбросили ее из своей жизни.

– Благодарю вас, ваше высочество. – Дайна не услышала слов, настолько тихо говорил Валентин: прочитала по губам. – А пока оставьте нас.

Дайна вышла в коридор, не чувствуя под собой пола. Собственное тело сделалось каким-то неповоротливым и чужим. Она даже не сразу поняла, что кто-то придержал ее за руку.

– Что там?

Дайна обернулась, увидела встревоженную госпожу Эмилию, остальных преподавателей, толпу студентов. Все смотрели на нее, все ждали ее ответа.

И что она могла сказать? Что человек, который обнимал ее минувшей ночью, который отказался от всего ради возможности любить и не скрывать свою любовь, сейчас смотрит на Дайну, не узнавая? Что это страшнее и горше смерти?

– Он жив, – ответила Дайна, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – Он жив, все хорошо. С ним его высочество Эжен и господин Кристиан…

Голос сорвался. Гровир обнял ее, Дайна уткнулась лбом в его плечо и поняла, что у нее нет сил, чтобы плакать. Кажется, она и жить-то уже не может.

– Все слышали? – звонко сказала госпожа Эмилия. – Все хорошо, ситуация под контролем. Можете расходиться, незачем тут топтаться. А вы, дорогая, – промолвила она уже тише и снова дотронулась до руки Дайны, – следуйте за мной, пожалуйста. Александр, вы тоже! Мне понадобится ваша помощь.

Куратор понимающе кивнул, и госпожа Эмилия решительно направилась по коридору. Дайна и Гровир поплелись за ней.

Глава 7
Лицо врага

Кабинет госпожи Эмилии располагался в самом конце коридора. Дайна вошла и на какое-то мгновение растерялась оттого, сколько вещей поместилось в такой маленькой комнате. Были здесь и стопки старинных книг, и метелочки пестрых трав и цветов под потолком, и свечи всех форм и размеров, и птичий череп, который таращил глаза с каминной полки и даже аккуратные пирамиды цветных порошков, от которых едва уловимо пахло карамелью. Был даже портрет какого-то древнего философа, дремавшего в кресле с книгой в руке: неуловимый ветер шевелил страницы, глаза философа двигались под веками. В кабинете было холодно – госпожа Эмилия бросила пылающий шарик в камин и, когда в нем весело затрещало пламя, сказала:

– Дорогая, здесь, в академии, вы среди друзей, и вам нечего бояться. Вы мне верите?

Дайна кивнула. Гровир тоже кивнул, хотя его никто не спрашивал.

– Конечно, – ответила принцесса. – Как я могу вам не верить?

Госпожа Эмилия продолжила:

– Дайна, сейчас я хочу услышать от вас правду.

У девушки заледенели руки. Она выпрямила спину, стараясь держаться максимально спокойно и уверенно, хотя ощущение опасности так и звенело в ней. Госпожа Эмилия могла казаться милой пожилой дамой, любительницей варенья, кружевных салфеток и прогулок в парке с собачкой, но все это было лишь декорациями, за которыми скрывалась матерая ведьма. Должно быть, гранд-мастер Баэрн многое отдал бы за то, чтобы пообщаться с ней в допросной – да руки были коротки.

И эта ведьма не собирается церемониться с Дайной. Она узнает все, что ей нужно.

Александр закрыл дверь. Встал так, чтобы отрезать Дайне и Гровиру любые возможности к отступлению.

– Я достаточно опытна, чтобы отличить мертвого человека от живого, даже если он умер несколько мгновений назад, – продолжала госпожа Эмилия. – Нюансы в ауре, общий вид лица и тела – все это говорило о том, что наш несчастный ректор убит. Огненный кулак, скорее всего… Вы некромантка, дорогая? Вы его вернули из-за грани смерти?

Дайна не обладала большим жизненным опытом, но понимала, что в таких ситуациях следует отрицать все, вплоть до собственного имени. В этой комнате у нее не было друзей, кроме Гровира.

– Нет, конечно, – спокойно ответила она. Не добавить ли в голос возмущения? Нет, пожалуй, не стоит. – Господин Валентин какое-то время просто лежал, а потом открыл глаза. Он жив, и я ничего с ним не делала. Просто очень испугалась, что случилась беда.

Александр довольно улыбнулся.

– Мы этому очень рады, – искренне сказал он. – И я поддержу коллегу, вы действительно среди друзей. Мы вам не угрожаем и не запугиваем. Но, Дайна, нам нужна правда.

Гровир мрачно засопел. Дайна чувствовала, как ему хочется броситься на защиту сестры своей крови, но он понимал, что сейчас лучше постоять молча.

– Я не некромантка, – уверенно сказала Дайна. – Будь иначе, меня бы уже забрала инквизиция. А гранд– мастер Баэрн видел меня, написал господину Валентину о нашей встрече и счел, что я неинтересна для его ведомства. Как думаете, он отпустил бы меня, если бы я была некроманткой? Ой, вряд ли!

Горло сдавило. Валентин сейчас был не один, и Дайна знала, что ему помогут, что все наладится, – но воспоминание о том, как он смотрел на нее и не узнавал, причиняло ей жгучую боль.

Госпожа Эмилия кивнула, словно ожидала именно такой ответ.

– Александр, мне понадобится ваша помощь, – сказала она и взяла с камина тонкую палочку с богато украшенной самоцветами ручкой.

Гровир тотчас же встал между Дайной и преподавательницей и заявил:

– Госпожа Эмилия, при всем уважении я не позволю вам обидеть сестру моей крови. Я буду ее защищать… даже от вас.

Госпожа Эмилия выразительно подняла глаза к потолку.

– Успокойтесь, юноша! – воскликнула она. – Никто ее не обидит, но нам нужна правда. Ради безопасности академии и самой Дайны.

– Хорошо, – негромко сказала Дайна, понимая, что сейчас дело может зайти слишком далеко. Эти люди способны извлечь из них правду клещами, а когда дело доходит до клещей, то молчать уже невозможно. – Да, я некромантка. Господин Валентин прикрывал меня от инквизиции своими заклинаниями. Именно поэтому я спасла девушек, когда на отборе все взорвалось. Я проснулась оттого, что почувствовала смерть. И сейчас убежала с лекции, потому что смерть снова была рядом.

Госпожа Эмилия улыбнулась и вернула палочку на место. Дайна вздохнула с облегчением. Ей не хотелось узнавать, на что именно способна эта палочка в умелых руках.

– Вы, должно быть, не знаете об этом, – сказала госпожа Эмилия, – но личные заклинания мага рассеиваются после его смерти. Когда Валентина убили, то чары, которыми он вас укрыл, развеялись. Вы некромантка, Дайна, сейчас мы с вашим куратором это прекрасно видим.

Дайна машинально приложила руки к животу. Они все видят? Значит, и инквизиция почувствует. Возможно, гранд-мастер Баэрн или кто-то из его коллег уже въезжает в замок, чтобы устроить сожжение некромантки.

– И что вы собираетесь делать? – спросила Дайна и не узнала собственный голос. Так мог бы говорить страх за свою жизнь.

– Я же говорю, вы у друзей, – сказал Александр. – Мы прикроем вас снова. Всем остальным скажем, что наш ректор… ну, то есть уже бывший ректор просто был без сознания после Огненного кулака. А ваш друг, кстати… Тоже воскрешенный?

Гровир с достоинством кивнул.

– Сестра моей крови спасла меня, когда проявилась Мировая нить. Одно из чудовищ ударило меня по спине, – ответил он.

Госпожа Эмилия ахнула, покачала головой.

– Да, это заметно, если всмотреться в вашу ауру, – промолвила она. – Гровир, постарайтесь несколько дней не волноваться, попейте успокоительное. Чем ровнее ваше состояние, тем быстрее растают эти нити.

– Благодарю вас за заботу, – сказал Гровир и поклонился госпоже Эмилии. – Но кто мог убить господина ректора?

Александр пожал плечами.

– Наверное, тот же, кто покушался на девушек на отборе, – ответил он и добавил: – По большому счету, его следует отменить. Пусть принц Эжен просто выберет кого-нибудь из участниц, так было бы намного безопаснее для всех.

– К сожалению, это не нам решать. – Госпожа Эмилия взяла со стола маленький сиреневый шар на подставке и, всмотревшись в его туманную глубину, довольно заявила: – Отлично, некромантка еще не проявилась в магическом поле! Мы успеем ее прикрыть от инквизиции!

Дайна усмехнулась.

– Вам следовало бы отдать меня, а не прятать, – сказала она. – Так ведь должны поступать законопослушные волшебники?

Госпожа Эмилия кивнула, и Дайну снова обдало холодом.

– Да, мы законопослушные волшебники, – ответила она. – Но мы не дураки и не предатели. А отдавать на верную смерть ту, которая спасла дюжину людей… Это было бы подло.

Александр рассмеялся и, приобняв Дайну за плечи, произнес:

– К тому же все мы недолюбливаем инквизицию. Садитесь-ка вот сюда. – Мягко подтолкнув Дайну к изящному высокому стулу, он обернулся к Гровиру. – А вы, юноша, принесите вон тот металлический ящик. Будете ассистировать.

Гровир послушно вытащил ящик из угла – в нем были пузырьки с золотистой жидкостью, которые лежали в бархатных гнездах. Дайна удивленно заметила, что пузырьки шевелятся, словно содержимое заставляет их приплясывать на месте. Госпожа Эмилия заглянула Дайне в глаза, удовлетворенно кивнула и спросила:

– Так это на вас Валентин собрался жениться?

Жениться? Дайна едва не упала со стула. Конечно, она всем сердцем желала бы этого, да и кто не хочет выйти замуж за любимого?

Но теперь Валентин не узнавал ее. Он смотрел на Дайну, и в его глазах была лишь холодная пустота.

– Жениться? – переспросила Дайна.

Госпожа Эмилия вынула один из пузырьков, открыла и проворно закапала несколько капель в глаза Дайне. Все заволокло золотым туманом, словно Мировая нить проявилась прямо в кабинете.

Они никогда не поженятся. Дайна вернула Валентина в мир живых, но он потерял свою любовь к ней в стране мертвых.

Может, поэтому некроманты прокляты с начала времен? Потому что мертвые не возвращаются просто так? И плата, которую они отдают за свое возвращение, намного больше жизни?

– Да, он сказал об этом на совете. – Пальцы госпожи Эмилии легли на голову Дайны, ввинтились в волосы, и кабинет мягко поплыл куда-то в сторону, утопая в золотом тумане. – Его величество Леон приказывает ему вступить в брак, поэтому он не может оставаться на посту ректора.

Даже так… Валентин готов был жениться, они любили друг друга, и у Дайны могла бы наконец-то появиться настоящая семья, а не мираж. Но кто-то пришел с Огненным кулаком, и все кончилось.

– Я люблю его. Люблю, но он не узнал меня, когда вернулся, – призналась Дайна и с искренним удивлением поняла, что в глазах госпожи Эмилии заблестели слезы. Она их не видела в золотом мареве – просто почувствовала, что преподавательница тронута до глубины души. Валентин был для нее другом, почти сыном, и она искренне надеялась на то, что все наладится.

– Мы еще погуляем на вашей свадьбе, Дайна, – пообещала госпожа Эмилия, – и клянусь, я напьюсь впервые с войны за Файнские острова. А сейчас держитесь. Надо потерпеть, моя дорогая.

И золотое марево налилось тьмой.

Валентин окончательно пришел в себя вечером.

Кристиан настоял на постельном режиме, и из кабинета пострадавшего отнесли в спальню. Он говорил, что может пойти сам, но Эжен посмотрел на младшего брата так, что Валентин счел за лучшее замолчать.

Принц никогда не использовал бранных слов. Он умел выразительно смотреть. Валентин плохо помнил брата, но о силе его взгляда знал точно.

Студенты и преподаватели, которые толпились возле входа в ректорат, закричали и зааплодировали, увидев Валентина живым. Он поднял руку, приветствуя их, сумел выдавить из себя улыбку и закрыл глаза.

Заплаканная девчонка успела куда-то убежать. Валентину сделалось не по себе.

Он и правда не помнил, кто она такая. Но по выражению лица, по отчаянному взгляду карих глаз было ясно, что они близки. Валентин пробовал вспомнить, и голова сразу же начинала наливаться болью и туманом.

Он очнулся после заката и не сразу понял, где находится. Слишком высоко был потолок, слишком далеко были окна. Потом проморгался, узнал свою спальню и вспомнил: золото рассветного солнца мягко заливает кровать, Дайна сидит среди простыней и смотрит на него с любовью, разрывающей сердце. И то, что поднималось в ту минуту в его душе навстречу Дайне, было сильнее любой магии, сильнее смерти и жизни.

«Вот, значит, в чем дело, – подумал Валентин. – Мы любим друг друга».

Именно поэтому она была настолько потрясена тем, что ее не узнают. Валентин подумал, что следует извиниться. В конце концов, девушка ни в чем не виновата.

– Ваш господин Шайло сказал мне, что девушки уже сдали рубашки, – услышал он негромкий голос брата. – Даже не хочется их оценивать, кого-то отсеивать. Не хочется их обижать.

«Отбор невест для Эжена», – мысль была вялой и ленивой, она плавала в голове, как соринка в чашке чая. Мелькнуло: отец, взрывы в саду, какая-то тварь, которая хочет все разрушить.

Вспомнился огненный силуэт и заклинания, которые отразились от него и выбили Валентина из жизни.

– Придется это сделать, – ответил Кристиан. – Но думаю, если вы как-то наградите их, девушки не обидятся.

Они сидели невообразимо далеко, в каминной части, которая была отделена от спальни тяжелой портьерой. Валентин с теплом подумал о брате и Кристиане. Волнуются за него, не уходят.

Сам себе он казался чужим, словно огненный человек вырвал из его души что-то очень важное. Если Кристиан прав и Валентин действительно умер, то, может быть, смерть все-таки присвоила себе что-то? Не отпустила свою жертву просто так?

Голова наливалась болью.

– Вы не знаете, как там Дайна? – спросил Эжен. – Я хотел поговорить с ней, поблагодарить за брата. Огненный кулак – страшная вещь…

– Это был не Огненный кулак, – произнес Валентин. – Это мои личные заклинания. Он их отразил, меня…

Он хотел было сказать «убило» – и не смог. Это было слишком жутко. Это было неправильно.

Но его заклинания действовали именно так, они убивали. Валентин и бросил их потому, что собирался уничтожить этого невидимку.

Портьера зашуршала, и маг увидел Эжена и Кристиана – оба взволнованны, оба испуганны. Эжен подошел, присел на край кровати, заглянул в лицо. Сразу же мелькнула картинка: вот пятилетний Валентин в своей комнате, едва дышит после того, как катался на коньках и рухнул в прорубь – и вот Эжен поит его с ложечки чаем с целебной листвинкой и уговаривает поправляться, и обещает отдать свою саблю, барабан и даже щенка – любимого, выпрошенного у отца со слезами, криками и валянием по полу.

Он не обманул. Когда Валентин поправился, Эжен действительно отдал ему все обещанное. Щенка Валентин не взял – он прекрасно понимал, насколько смешной большеротый бульдог дорог брату.

– Как ты? – с тревогой спросил Эжен.

Откуда ни возьмись появился высокий хрустальный бокал с оранжевым зельем восстановления сил, которое воняло так, что слезы выступали.

– Лучше, – ответил Валентин, послушно сделал глоток и почувствовал, что слабость отступает. – Это был не человек.

Кристиан вопросительно поднял бровь.

– А кто?

– Слепок ауры, – сказал Валентин. – Мои заклинания взломают любую защиту, но такие слепки вступают с ними в конфликт, идет отдача… – В горле запершило, и Эжен снова поднес бокал к его губам.

Память прояснялась. Сквозь болотный туман проступали воспоминания. Вот они с Дайной сидят на веранде провинциального ресторанчика, и она делает свой выбор. Вот дракон летит над академией. Вот…

– Это похоже на отвлекалочку, – нахмурился Кристиан. – Вся академия толпится у ректората, все за тебя переживают. Кто-то думает, что это я тебя убрал, потому что последним выходил из твоего кабинета. А в это время наш друг спокойно делает свое дело за нашими спинами.

Лицо Эжена стало тяжелым, нижняя челюсть выдвинулась вперед – кажется, он понял.

– Рубашки, – произнес принц. – По традиции я должен их примерить.

Валентин кивнул:

– Он добавил в них сюрпризы. Которые замкнуты на тебя и сработают, когда их наденешь именно ты.

В спальне воцарилось молчание. Валентин подумал о том, где сейчас может быть Дайна. Если он умирал, то его заклинания, которые укутывали девушку, уже растаяли.

Это было плохо. Очень плохо.

– И что мы будем делать? – спросил Эжен и, поежившись, признался: – Я не хотел бы ни взорваться, ни сгореть.

– Я и не позволю, – заверил его Валентин и перевел взгляд на Кристиана. – Я, помнится, предложил тебе посмотреть камни оркувенов.

В горле стало першить, а виски вновь налились звенящей болью. Эжен понял, что брату становится хуже, и снова поднес ему бокал с зельем.

– Сейчас мне не до камней, честно говоря, – хмуро признался Кристиан.

Валентин понимающе кивнул.

– Отбери сердолики покрупнее, – сказал он. – Я сделаю из них обманку. Она будет надевать рубашки, и Эжен не пострадает.

Брат вздохнул с облегчением. Кристиан улыбнулся, и Валентин с неожиданно теплым чувством подумал о том, как рад, что они сейчас здесь, с ним.

– Должно получиться, – с плохо скрываемой радостью проговорил Кристиан и вдруг рассмеялся: – Никогда бы не поверил, что стану ректором при таких обстоятельствах!

На том решили разойтись. Когда Кристиан вышел, Валентин придержал брата за руку и попросил:

– Пригласи ко мне Дайну. Я так и не поблагодарил ее.

Эжен улыбнулся той счастливой улыбкой, которая не покидала его в давние дни юности.

– Отец и правда приказал тебе жениться? – поинтересовался он.

Валентин прикрыл глаза, отрицательно качнул головой.

– Он не может мне приказывать, ты же понимаешь. Жениться – это мое и только мое желание.

Эжен радостно сжал его руку, и Валентин понял, как много потерял за те годы, которые провел вдали от дома и родных, пряча свою боль и тоску за маской.

Ему очень не хватало этого семейного тепла. Он и сам не знал, что мог настолько соскучиться по братьям, по саалийскому дворцу, даже по Леону, которого видел лишь урывками.

– Дайна – хорошая девушка, – одобрительно произнес Эжен. – Вы оба непременно будете счастливы. В общем… – Он замялся, почесал кончик носа. – Я одобряю твой выбор. И не надо на меня так смотреть! – рассмеялся он. – Я же видел, каким взглядом ты ее провожал.

Валентин тоже рассмеялся. Так всегда было: он ничего не мог скрыть от Эжена, да и брат не сумел бы спрятать от него свои чувства. Валентину подумалось, что он окончательно вернулся к жизни только сейчас.

– Тогда сыграем две свадьбы в один день, – сказал он.

Эжен кивнул и добавил:

– Отец будет рад.

Дайна шла в покои Валентина, и звенящая боль, поселившаяся в ее груди, становилась все сильнее. А если он посмотрит на нее тем чужим взглядом и скажет что-нибудь очень вежливое и холодное?

«Ваше высочество, я искренне благодарен вам за то, что вы меня воскресили, – и добавит нечто совсем невыносимое вроде: – Все экзамены для вас отменяются».

Дайна решила, что тогда умрет. Просто упадет и больше не поднимется.

После того как госпожа Эмилия и Александр закончили укрывать Дайну заклинаниями, она несколько часов пролежала в своей кровати, пытаясь опомниться. Ощущение было таким, словно огромный паук опутал ее своей паутиной – Дайна почти видела, как над ее телом золотятся толстые гладкие нити. Постепенно они растаяли, чувство неудобства ушло, и к Дайне вернулась тоска.

Потом прибежала одна из крыс с просьбой зайти к господину Валентину, и Дайна ожила.

В камине ярко горел огонь. Валентин сидел в кресле, смотрел, как пламя лижет дрова, и весь его вид говорил о том, что он еще очень слаб. Дайна бесшумно прошла к камину и, чувствуя, что похожа на служанку или просительницу перед знатным лордом, негромко сказала:

– Добрый вечер.

От картины донесся шум моря, и Дайна уловила запах соли и водорослей. Почему Валентин выбрал именно это полотно? Может, оно напоминает ему о родных краях, о белых меловых утесах Саалии?

Валентин улыбнулся, указал на соседнее кресло, и Дайна послушно села, не в силах отвести взгляда от его лица. Он осунулся, глаза запали, и тот огонек, который Дайна всегда видела в их глубине, сейчас еле-еле тлел.

Но Валентин жив. Дайна смогла спасти его. Что могло быть важнее этого? Пусть он ее не вспомнил, это не имело значения. Он жив – и Дайна сможет смотреть на него, жить в одном замке, дышать одним воздухом, и этого будет достаточно.

Господин Бундо был прав: любовь это не чувство собственности, а желание счастья тому, кого любишь. Только сейчас Дайна поняла и приняла его правоту.

– Я тебя люблю, – едва слышно прошелестел голос Валентина, и Дайне почудилось, что она сейчас оторвется от кресла и взлетит. Счастье, которое нахлынуло на нее морской волной, было таким, что сердце почти останавливалось.

Сначала она даже не поверила, что услышала именно эти слова.

– Валентин… – прошептала Дайна. Она соскользнула с кресла, уткнулась лбом в колени Валентина, и тяжелая рука с мягкой осторожностью опустилась на ее голову. – Как же я за тебя испугалась… Как же я рада, что ты жив.

Ей столько хотелось ему сказать, но Дайна понимала – сейчас все слова будут лишними. Все слова утратили смысл, и в мире ничего не осталось, кроме вечера, любви и жизни.

– Прости, я тебя напугал, – сказал Валентин. – Иногда у заклинаний есть такой побочный эффект, они отшибают память. Прости.

– Ты ни в чем не виноват. – Дайна подняла голову, дотронулась до щеки Валентина, и на этот раз он не отстранился, и его взгляд стал ярче и живее. – Как же хорошо, что ты жив! Я бы не смогла без тебя.

– Спасибо тебе. – Он улыбнулся, и эта улыбка окончательно убедила Дайну в том, что теперь все хорошо. Валентин ее вспомнил – чего еще желать? – И знаешь, Дайна, я сегодня окончательно понял одну вещь.

– Какую? – спросила девушка, и притихшая было тревога вновь зазвенела в ее сердце. Морские волны плеснулись на картине, воздух наполнился брызгами.

– Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – твердо произнес Валентин, и Дайна почти услышала, как что-то оборвалось со звоном. Может, ее тоска? Все ее прошлое? – Если ты согласна, то мы поженимся после отбора невест. Я тоже не смогу без тебя.

– Я согласна, – откликнулась Дайна. О чем тут еще спрашивать? Она и подумать не могла, что всего один день способен сделать ее такой несчастной и такой счастливой. – Валентин, я согласна.

Кажется, потом они поцеловались – для Дайны все поплыло в каком-то счастливом тумане. Она опомнилась, когда они подошли к окну и встали, обнявшись. Вечер был теплым и светлым, во внутреннем дворе гуляли студенты, сердце Валентина билось спокойно и ровно, и Дайна увидела, как далеко-далеко, на фоне закатного неба вдруг появился золотой росчерк драконьего силуэта.

– Он далеко, – сказал Валентин. – Сейчас будет ловить себе козу на ужин.

Дайна улыбнулась, вспомнив, с каким аппетитом дракон уплел курятину и как подставлял живот для чесания.

– Пригласим его на нашу свадьбу? – спросила она.

– Конечно, – ответил Валентин. – Пусть нас катает. Но он пригодится еще до этого. Есть тут у меня одна идея.

Сладкое марево развеялось. Дайна подумала, что, возможно, именно в эту минуту тот, кто хотел убить участниц отбора и почти отнял у нее Валентина, готовит очередное преступление, а они даже не знают, где его искать.

– Я думаю, что наш злоумышленник уже «украсил» ваши рубашки на свой вкус, – продолжал Валентин. – Завтра Эжен должен будет их примерять, и это, возможно, убьет или ранит его. А если об этом узнает мой отец, то несчастной участнице не поздоровится, он припишет ей покушение на королевскую кровь, и никого не станет слушать.

Дайна испуганно ахнула. Прижала ко рту ладонь.

– Но я сделаю обманку – морок, который и наденет эти несчастные рубашки. А до этого… – Он прищурился, глядя на дракона. – Позови его, Дайна.

Принцесса удивленно посмотрела в окно – дракон был почти неразличим, он то спускался к скалам, то поднимался в небо и вряд ли собирался сегодня заглядывать к ней в гости.

– А как? – спросила Дайна. – И зачем?

– Для того чтобы меня убить, наш злоумышленник использовал слепок своей ауры, – ответил Валентин. – Если драконью чешую прокалить в королевском огне, то можно будет считать информацию с остатков. Кристиан, умница, собрал их. Это очень старый метод, свежей драконьей чешуи давно ни у кого нет, и я надеюсь, что он не знает, как мы можем его выцепить.

– Понятно, – кивнула Дайна. – Как мне его позвать?

– Сейчас я дам знак Александру, – сказал Валентин. – Он выведет тебя из замка, не хватало еще, чтобы кто-то увидел, как мы режем драконью чешую. Врагов лучше не наталкивать на ненужные мысли. Когда вы выйдете, просто подними руку вверх и представь, как к тебе летит дракон. А твой куратор сделает все остальное.

– Хорошо, – кивнула Дайна. – Я готова.

Валентин улыбнулся и, легко поцеловав ее в губы, негромко сказал:

– Я тебя люблю.

И Дайна подумала, что никогда не слышала ничего лучше.

– Гам!

Дракон опустился на камни и тотчас же перевернулся и подставил брюхо: давайте, чешите и ласкайте меня, раз уж пригласили! Александр с искренним, почти детским восторгом вынул из сумки кусок мяса, бросил рядом с драконом и дотронулся до него волшебной палочкой.

– Колоссальное существо! – потрясенно произнес куратор. Когда дракон прилетал в академию, он видел его, но, конечно, не так близко. Кусок мяса принялся расти и вскоре стал размером с хорошо откормленного барана. – Просто невероятное! Я никогда не видел драконов. Говорили, что они уже вымерли. А тут вот, надо же, кормлю его.

– Гам! – довольно сказал дракон и одним махом заглотал все мясо.

Дайна почесывала его живот, представляя, как ее куратор сейчас будет срезать чешуйку.

– Это больно? – встревоженно спросила она.

Александр улыбнулся, и на кончике его палочки вспыхнул сиреневый огонек.

– Совсем не больно, – заверил он. – Он даже ничего не почувствует, обещаю. Не волнуйтесь, Дайна.

Дракон подозрительно посмотрел на него, и над его ноздрями закрутились струйки пара. Волшебная палочка с огоньком не внушала ему доверия. Дайна испугалась, что сейчас дракон разинет пасть и проглотит Александра, но ничего такого не случилось. Видимо, поняв, что с ним собираются делать, дракон с привычным изяществом перевернулся, поднялся на лапы и принялся чесаться, энергично смахивая старые чешуйки, под которыми уже сверкали новые, яркие.

– Да чтоб тебя! – воскликнул Александр, отмахиваясь. В его сторону летело столько мелких чешуек, что Дайне показалось, будто над скалами поднялась золотисто-зеленая метель. – Хватит! Перестань!

Он выхватил из сумки второй кусок и швырнул дракону: тот поймал угощение на лету и довольно заурчал. Александр махнул в его сторону палочкой, и дракон удивленно уставился на мага. Должно быть, мясо никогда не росло прямо у него в животе, и это ему пришлось по душе. Дракон прикрыл глаза, замурлыкал и боднул Александра лбом в плечо.

– Гам! Гам-гам!

Александр не удержался на ногах, плюхнулся на кучу чешуек и вдруг рассмеялся.

– Ну ты и тип! – воскликнул он. – Нет, Дайна, ваш питомец мне категорически нравится. И аппетит у него хороший. Люблю таких ребят!

Дракон довольно закурлыкал. Дайна погладила его сложенное теплое крыло и вдруг подумала, что в мире ничего не происходит просто так.

Кендрик выкинул ее из семьи, и после этого в Дайне проснулась магия. На нее прилетел дракон, и теперь его чешуя будет использоваться для того, чтобы найти человека, который хочет втянуть в кровавую бойню весь материк. Никогда не знаешь, какие дороги приведут тебя туда, где ты найдешь свое счастье: тихий вечер, дракон, Валентин, с которым они скоро поженятся.

Дайна вспомнила, как к ней пришли посланники Кендрика с традиционными подарками: янтарными бусами – знаком чистоты помыслов, и белыми туфельками, которые жених должен был преподнести невесте. Какие искренние, светлые чувства нахлынули на нее, когда она узнала о будущей свадьбе! Тогда Дайна надеялась на любовь и исполнение желаний со всем пылом одинокой и никому не нужной девочки, которая мечтает о счастье.

А теперь уже не надо было мечтать. Все ее мечты сбылись. И жизнь, Дайна точно знала, обязательно будет хорошей и светлой.

– Задумались? – Александр, который старательно сгребал драконьи чешуйки в сумку, улыбнулся.

Дракон заинтересованно наблюдал за ним, периодически гамкая и пуская пар из ноздрей. Счесывание старой чешуи пошло ему на пользу, сейчас дракон выглядел холеным и сверкающим.

– Немного. – Дайна улыбнулась в ответ. – Это ведь ценная вещь, драконья чешуя?

– Невероятно ценная! – довольно воскликнул Александр. – Теперь мы сможем улучшить защиту замка и отработать старинные заклинания. Еще с помощью их можно вернуть первоначальный облик какой-то вещи. Мало ли, вдруг сломается нужная. И я уж не говорю о том, что найдем эту сволочь по ауре! Нам всем очень повезло, что у нас есть вы и ваш дракон. Наш враг этого, конечно, не ожидал.

– А как это будет? – спросила Дайна. – Мы увидим его лицо?

Александр кивнул. Застегнул сумку, осторожно погладил дракона по голове, почесал чувствительные надбровья. Дракон довольно фыркнул. Раньше у него не было друзей среди людей, и теперь он искренне радовался общению с ними, особенно на сытый желудок.

– Да, – кивнул Александр. – Но это нам мало что даст, если он носит личину. Мы увидим его настоящий облик, но какой вид он принял сейчас – поди знай!

Девушка поежилась. Почти стемнело, громада замка сверкала огоньками окон, и где-то там был человек, который убил Валентина и собирался убить Эжена.

– Чего он хочет? – задумчиво спросила Дайна. – Такое ощущение, что он ненавидит именно саалийскую династию. Чем хуже Валентину и Эжену, тем ему лучше.