Текст книги "Принцесса без короны. Отбор не по правилам"

– О, дорогой друг! – воскликнул Кристиан. – Доброе утро! Везете в академию молодого бойца?

– Это был ваш дракон? – спросил орк и тотчас же, покосившись на Кристиана, смущенно опустил глаза. Должно быть, в Застепье ему не разрешалось высказываться прежде старших. Орк говорил на всеобщем языке с мягким, едва заметным акцентом; Валентин сразу же подумал о гэрах – высоких алых юртах Застепья, табунах вороных коней, чае с молоком и солью.

– Да, это был дракон ее высочества, – ответил Валентин. Орк показался ему забавным. – Зачем вы стреляли, юноша? А если бы промахнулись и попали в девушку?

На бледных щеках орка сразу же вспыхнули пионы румянца.

– Я не промахнулся бы! – воскликнул он и со вздохом добавил: – Конечно, если бы дракон не взлетел. Я испугался, что он съест девицу.

– Хотите сказать, что ваша стрелочка пробила бы драконий панцирь? – скептически осведомился шаннийский принц.

Кристиан посмотрел на него, потом на орка, усмехнулся и выразительно завел глаза к небу.

– Не панцирь, – с достоинством ответил орк. – Я целился в место соединения чешуй. Хороший обед у нас бы получился…

– Обед? – воскликнула Дайна. – Вы хотите сказать, что драконы съедобны?

– Разумеется, ваше высочество, – кивнул орк и представился: – Гровир, молодая кровь клана Бхаур. К вашим услугам.

Клан Бхаур был одним из самых больших и могущественных в Застепье. Валентин подумал, что прежде орки не посылали своих сыновей, молодую кровь, на учебу в Большой мир. Шанниец выехал вперед, с очаровательной бесцеремонностью оттеснив орка, и с изящным поклоном сообщил:

– Аделард, младший сын владыки Шанно, к вашим услугам. Там нас догоняет мой обоз, приглашаю вас разделить со мной второй завтрак.

Валентин с усмешкой подумал, что орк и шанниец похожи на задиристых петушков, которые красуются, распушив перья. А ведь и он когда-то был таким же – молодым, дерзким, готовым сжать весь мир в ладонях.

И все оборвалось. Рассыпалось кровавой клюквой по черной земле.

Он обернулся и увидел, что их действительно нагоняет добрая дюжина экипажей с золотым гербовым орлом Шанно на дверях. Похоже, принц решил перевезти в академию весь свой дворец. Двое орков на вороных лошадках, которые везли тюки Гровира, казались бродягами рядом с пышным сопровождением Аделарда. Гровир поймал взгляд Валентина и с достоинством произнес:

– Благородный муж довольствуется необходимым, не доводя до избыточного.

Валентин вздохнул и сказал:

– В самом деле, не перекусить ли нам?

Спустя четверть часа на лугу все было готово для завтрака. Слуги Аделарда быстро поставили шатер, накрыли на стол, и Валентин, сев рядом с Кристианом, подумал, что все повторяется. Год за годом в академию приезжают молодые маги, веселятся, устраивают дуэли, живут…

Ему захотелось рассмеяться. Он был на каких-то десять лет старше орка и шаннийского принца, но в свои двадцать девять рассуждал, словно старик или мертвец.

«Ты и стал мертвецом, – заметил внутренний голос. – Хорошо, что ты это понимаешь».

Валентин пригубил вина – хотелось отвлечься. Впервые за долгое время он не мог понять, что с ним происходит и откуда взялась эта нервная струна в его душе.

– Некромантка, – заметил Кристиан. – Неожиданно.

Валентин неопределенно пожал плечами.

– Бывает, – сказал он. Кристиан ничего не знал, и пока ректор ничего не собирался ему говорить. – Нитей в ауре все больше и больше.

Они помолчали, отдавая должное закускам.

– Теперь у нас не будет недостатка в орочьей поэзии, – произнес Кристиан, кладя на свою тарелку очередной розовый ломтик соленой рыбы.

Маленькое заклинание позволяло ректору и преподавателю говорить так, чтобы их не слышали остальные.

– Даже не знаю. – Валентин пожал плечами. – Орки больше нравятся мне воинами, а не поэтами. Скоро все мы узнаем, как благородному мужу положено себя вести. Причем из нерифмованных пятистиший.

Несмотря на все разговоры о том, что орки – дикари без малейшего налета воспитания, Гровир ел очень аккуратно, легко и быстро орудуя ножом и вилкой. Кристиан некоторое время отдавал должное телятине под брусничным соусом, а затем сказал:

– Орки всегда были поэтами. Даже тогда, когда гоняли свои кланы по всему Застепью. Это сейчас они присмирели, разжирели и сели в теньке с чашкой зеленого чая… Даже магию в себе нашли. Этот парень отличный боец, кстати. Да вот…

Он не договорил. Валентин не прислушивался разговору молодых людей и поэтому не понял, почему Аделард вдруг подхватил миниатюрный нож из фруктовницы с персиками и вонзил его в стол, так что лезвие вошло между указательным и средним пальцем орка, не причинив ему, впрочем, вреда.

Валентин ждал, что орк сейчас бросится на Аделарда и придушит его голыми руками. Он даже начал плести сетку усмиряющего заклинания, чтобы бросить на парней. Но Гровир рассмеялся, и напряжение, зазвеневшее было над столом, исчезло. Валентин заметил, что Дайна улыбается с облегчением. Она вообще стала живой и веселой – компания молодых людей пошла ей на пользу, принесла румянец на лицо и теплый блеск в глаза.

На какое-то время она забыла о желании мести. Вот и замечательно.

– Ловко для стрекозы, признаю, – засмеялся Гровир. – Но как насчет настоящего меча, а не пилки для ногтей?

Аделард одарил его презрительной усмешкой.

– Я к вашим услугам хоть сейчас.

Гровир промокнул губы салфеткой и поднялся из-за стола.

– Что получит победитель? – осведомился он.

Аделард на мгновение задумался и ответил:

– Ее высочество Дайна будет ехать рядом с ним до самой академии. Вы ведь не против, Дайна?

Кристиан хохотал так, что Валентин невольно подумал, не надорвал бы он живот от такого веселья. Хотя зрелище, которое они наблюдали несколько минут назад, не каждый день увидишь.

Тут грешно не смеяться, тут стоило наслаждаться каждым мгновением. Один из слуг Аделарда поднес было стакан воды, но Кристиан лишь махнул рукой, довольно вытирая глаза.

Аделард лежал на спешно приготовленной для него походной кровати и стонал на всю округу. Кто-то из слуг хлопотал, готовя лекарства и примочки, шаннийский принц закатывал глаза и всеми силами показывал, насколько он несчастен и унижен. Дайна стояла рядом, смотрела испуганно и не знала, что делать.

– Ну это, конечно, надо было додуматься! – воскликнул Кристиан, насмеявшись досыта. – С кинжалами против длинного орочьего меча!

Когда противники вышли на поле, то Гровир сбросил халат, взял меч и в буквальном смысле слова отлупил Аделарда. Валентин невольно пожалел о том, что таким благородным клинком орудуют плашмя, как дубинкой, – орк старался лупить соперника исключительно пониже спины и, конечно, даже не позволял ему приблизиться к себе. Фамильные кинжалы оказались совершенно бесполезны.

Дайна волновалась совершенно искренне, ахала и вскрикивала, и Валентин подумал, что молодые люди всегда устраивают драки и дуэли, показывая красавицам свою удаль и отвагу. Но никто никогда не сражался ради Дайны, пытаясь добиться ее расположения. Никто никогда не старался понравиться принцессе-побирушке. Для небогатых дворян она, дева из прежней владыческой династии, была птицей слишком высокого полета, пусть даже у нее не было ни гроша за душой. Богатые же смотрели на выгоды и видели только отсутствие приданого.

Для нее за эти два дня слишком многое было в первый раз.

– Я сражался честно, – с достоинством заявил Гровир. – Выбор оружия остается за бойцом и…

– Хорошо! – воскликнул Аделард, приподнявшись со своего ложа. – Требую возмещения по дуэльному кодексу! У меня кинжалы, у вас – пустые руки!

– Идет! – согласился орк, энергично сверкнув глазами, и Дайна, искренне испугавшись за шаннийца, воскликнула:

– Нет-нет, довольно! Не надо больше драться!

Сейчас, взволнованная, разрумянившаяся, она была действительно очаровательной. «Дурак же твой бывший муженек! – подумал Валентин. – И с политической точки зрения, и с мужской».

Девушка понравилась ему – маг это признал. Оставалось решить, что делать с этим дальше, до того, как эти молодые бойцовые петушки начнут его раздражать.

– Милорд, вы выиграли, – сказала Дайна, глядя на орка. – И я хочу, чтобы вы сейчас помирились и больше не ссорились.

Гровир кивнул, соглашаясь. Бледное лицо орка снова зарозовело румянцем.

– Благородную жену и ветер слушается, – произнес он и, подойдя к Аделарду, протянул ему руку: – Помиримся!

Шаннийский принц выразительно засопел, но руку все же протянул.

– Дети, – негромко заметил Кристиан. – Хорошие, честные, добрые дети. Что-то с ними будет дальше…

Валентин усмехнулся.

– Если бы ты сошелся в бою с этими детьми, то пожалел бы об этом через секунду, – сказал он. – Шанниец далеко не такой заносчивый прыщ, каким хочет казаться. Ловкий парень.

– Сам вижу, – согласился Кристиан.

Валентин невольно удивился тому, что его обычно хмурый и ворчливый коллега сегодня вдруг впал в мечтательное ностальгическое настроение.

Вскоре Аделард решил, что пришел в себя, и компания продолжила путешествие. Кристиан с удовольствием занял место в экипаже Валентина и, глядя, как Дайна едет впереди рядом с Гровиром, задумчиво произнес:

– Мне она не нравится.

– Почему же? – удивился Валентин. Словно почувствовав, что речь идет о ней, Дайна обернулась на них и улыбнулась так светло и искренне, как может улыбаться только та девушка, у которой все хорошо.

– Нити, – коротко ответил Кристиан. – Сам посмотри.

Валентин всмотрелся в ауру Дайны – да, нитей стало намного больше. Теперь по их густой синеве пробегали золотые искры.

– С ним что-то случится, – заметил Кристиан. – Напрасно они едут рядом.

Валентин невольно поежился. Да, такие искры в ауре некроманта означают скорую смерть. Если принц Застепья умрет в этих землях, то это означает только войну. Оркувены тотчас же сбросят сонную лень, и их летучие отряды наводнят города, сжигая дома и уводя рабов в степи. Никакая политика тогда не поможет.

– Умрет, – кивнул Валентин.

Кристиан задумчиво принялся рассматривать переливы алого в рубине своего перстня.

– Это война, – ответил он. – Неминуемая.

– Она не сможет его оживить, – мрачно проговорил Валентин. Дайна легко держалась в седле – должно быть, во время верховых прогулок ею любовались все, кроме собственного мужа. – У нее нет ни опыта, ни сил.

– А если бы были? – хмыкнул Кристиан. – Действующая некромантка! Инквизиция нас тогда…

Валентин понимающе кивнул. Меньше всего ему бы хотелось общаться с гранд-мастером Баэрном в допросной. Гранд-мастер мог казаться кем угодно: славным парнем, дамским угодником, даже заботливым другом, но все это было лишь маской, под которой прятался зверь.

И хотел он лишь одного: вонзить зубы в человека. Дайне очень повезло, что она успела уехать.

– Я брошу защитное заклинание, – сказал Валентин. – Будем надеяться, что оно поможет.

Скатав в пальцах невидимый шарик, он покачал его в ладонях и швырнул в спину Гровира. Орк поежился, обернулся и, неопределенно пожав плечами, о чем-то спросил Дайну. Она посмотрела на его спину, и Валентин услышал:

– Нет, там ничего нет.

– Комарик укусил, – прокомментировал Кристиан и добавил тише: – Все-таки я чувствую, что нам грозит какая-то дрянь.

– Давно? – уточнил Валентин, вслушиваясь в движение магических потоков. Нет, ничего особенного. Все тихо и мирно. Кроме…

Кристиан не успел ответить.

Земля вздрогнула, словно пыталась что-то с себя стряхнуть.

Мир соскользнул во тьму.

Когда земля ушла из-под копыт лошади, Валентин успел сгруппироваться, покатился по траве и тотчас же поднялся на ноги, разбрасывая во все стороны обережные заклинания – потом посмотрим, что случилось, сейчас надо защититься. Накрыть Дайну и орка, накрыть шаннийского щеголя и его несчастных слуг, постараться удержать…

На какое-то время он ослеп от золотого сияния. Гигантский огненный столб, что возник перед ними, с ревом бил в небо. Когда зрение вернулось, Валентин увидел, что в золотом пламени трепетало и извивалось бесчисленное множество хвостов, щупалец, когтистых лап. Тысячи глаз открывались и закрывались, тысячи клыкастых пастей распахивались и захлопывались. Воздух наполнила нестерпимая вонь, крики, истошное ржание перепуганных лошадей.

Краем глаза Валентин увидел, как Кристиан раскинул руки, создавая магический полог, и тотчас же бросил в серебристую защитную сеть несколько поддерживающих заклинаний. Дайна безжизненно лежала на земле, оркувен закрывал ее собой от одного из щупалец, которое лупило по траве. От вороной степной лошадки остался лишь обгорелый скелет – над костями роилась золотая пыль, поднималась вверх, втягивалась в столб. Скоро от несчастного животного останется только выгоревшая трава.

Валентин провел руками по воздуху и поставил еще один щит – ему казалось, что он не сможет выстроить защиту так близко к ревущим тварям. Но щит рухнул, отсек всех от огненного столба, и Валентин уловил прохладное прикосновение свежего воздуха.

В последний миг щупальце все-таки ударило Гровира по спине, и шелковый халат задымился. Не брось маг в орка заклинание несколько минут назад, от парня остался бы только пепел.

– Не шевелиться! – прокричал Валентин, усиливая защиту. – Не двигайтесь!

Проявление Мировой нити было самым опасным явлением, и Валентин знал, что однажды неминуемо наткнется на эту дрянь. Все обитаемые миры натянуты на божественную нить, как бусины в ожерелье. Иногда она проявляется в одном из обитаемых миров – и те чудовищные силы, которые ее наполняют, уничтожают все, что встречается у них на пути.

Миры соединяет не только золото добра, но и чудовища ненависти и злобы.

И самым плохим было то, что Проявление нельзя почувствовать или предсказать.

Магические щиты наливались прохладным серебром. Над землей летел едва слышный звон: заклинания работали, отделяя и защищая людей. Теперь оставалось лишь надеяться, что провал скоро затянется и нить исчезнет. Что щиты, которые они выстроили, смогут всех спасти. Что Дайна жива, и Гровир тоже. Валентин шептал заклинания, укрепляя защиту, в ушах стоял рев монстров, и на какое-то мгновение в мире не стало ничего, кроме золотой пыли.

Потом он все-таки не удержался на ногах и рухнул на землю. Последним, что увидел обессилевший маг, была Мировая нить, оторвавшаяся и уходившая в облака. Воздух светлел, золотая пыль оседала на траве, руках, маске.

Все кончилось.

Валентин устало вздохнул и закрыл глаза.

Глава 3
Брат моей крови

Когда земля раскололась и прямо перед мордой лошади Дайны вздыбилась огненная колонна, грохочущая, ревущая, воющая, Гровир среагировал молниеносно – взметнулся в седле, прыгнул в сторону девушки и, сбив ее на землю, закрыл собой.

В следующий миг принцесса увидела, как в огне распахнулась пасть и схватила ее лошадь. Послышался рыдающий визг умирающего животного, хруст, и Дайну оглушило запахом крови.

Кажется, ее начало трясти. Кажется, она тихонько заскулила от страха, вцепившись пальцами в плечи Гровира.

– Тихо, – едва слышно произнес Гровир ей на ухо. – Тихо, не шевелись. Оно чует.

Трава под ними начала дымиться. Кругом мела золотая метель: Дайна видела, как сверкающие пылинки оседают на земле, на черной косице Гровира, на обгорелом скелете, что остался от его лошади. Принцесса окаменела, заледенела – сможет ли она когда-нибудь сделать вдох, заговорить, жить без страха? Сможет ли она вообще жить, если в мире бывает такое?

Над ними грохотало и ревело, хлопали огненные кожистые крылья, извивались бесчисленные хвосты и лапы, жадно чавкали кривозубые рты. Еще недавно Дайне казалось, что ничего не может быть страшнее дракона, – и теперь она видела то, что испепеляло ее душу. Жар, исходивший от золотого столба, плавил весь мир, и в огне мелькала вся жизнь Дайны. Вот дом с лимонным деревом, где жил ее учитель, вот улочка, петляющая по склону горы, вот сама Дайна бежит по дороге, озаренная летним южным солнцем крошечного приморского городка, и еще не знает, что однажды она будет гореть в аду заживо…

Это был ад. Это не могло быть что-то другое.

– Не шевелиться! – услышала Дайна крик Валентина и обрадовалась. Значит, он здесь, он жив, он сможет их защитить! – Не шевелиться!

И сразу же стало прохладнее. Огненный столб по-прежнему с оглушающим грохотом поднимался в небо, но теперь Дайну и Гровира от него отделяла серебряная завеса, которая с каждой секундой становилась все плотнее и гуще. Прикосновение ветра к обожженному лицу было таким успокаивающим и ласковым, что девушка не сдержала слез.

– Тихо… – прошептал Гровир и вдруг обмяк, уткнувшись лицом в землю. Дайна зажмурилась, потом открыла глаза и с ужасом поняла, что орк умер.

Она не знала, откуда вдруг появилось это понимание. Она, конечно, видела мертвых – но вот так, твердо знать, что этот парень умер сейчас, на ее глазах… Дайна всхлипнула, выбралась из-под отяжелевшего, неповоротливого тела и с трудом перевернула Гровира на спину.

Да, он умер. Дайна посмотрела по сторонам, не до конца понимая, что видит. Все казалось ей уродливыми декорациями к страшному спектаклю. За ее спиной стихал рев чудовищ – огненный столб оторвался от земли и уходил в небо. Ад закрывал ворота. От серебряной завесы тянуло вечерней прохладой и легким запахом моря. Шелковый халат Гровира дымился, темные глаза орка смотрели в небо.

Мертв. Дайна поняла, что его зацепило одно из огненных чудовищ.

В стороне принцесса заметила груду темной одежды, растрепанные белые волосы. Валентин. Чуть поодаль лежал Кристиан. Обоз Аделарда разметало, словно все повозки и лошади были игрушечными и ребенок, балуясь, разбросал их по комнате.

– Гровир… – позвала Дайна.

Он не откликнулся. На его бледное лицо упала капля, девушка провела рукой по еще теплой щеке и поняла, что это ее слеза. Она плачет.

Он закрыл ее собой от огненной смерти и умер сам.

Это было настолько несправедливо и неправильно, это настолько не укладывалось в сердце Дайны, что она снова дотронулась до щеки Гровира и сказала:

– Вставай. Вставай, ну что ты?

Ей вдруг привиделась степь – бескрайнее море от горизонта до горизонта, в котором плещутся все оттенки зеленого. Солнце висит в дымке белых перистых облаков золотой монетой, и сквозь невесомую пелену на горизонте проступает синева далеких гор Анхт-Антмаар, и пластинками лазурита лежат озера с чистой водой, и рассыпаются стада, белые буквы на зеленой бумаге. Где-то там, за горами, был золотой престол Всевечного Отца, и алые юрты, и края славной охоты и богатой добычи. Дайна увидела всадника на вороной лошади – Гровир ехал к озерам, и навстречу ему выходило бесчисленное конное воинство, души его предков.

И это так потрясло душу Дайны – ударом молнии, пронзившим всю ее суть, что она закричала:

– Нет! Не смей! – И рванула всадника на себя. Не руками – чем-то огромным и властным, что вдруг поднялось из нее и обхватило Гровира.

Этот молодой степняк был одним из немногих людей на пути Дайны, которые помогали ей. И она не могла допустить, чтобы он расплатился за эту помощь своей жизнью.

Нет. Не сейчас.

Дайну отшвырнуло в сторону, и степь растаяла. Исчезли всадники в белых одеждах, растворились озеро и далекие горы. Она прокатилась по земле и, приподнявшись на локтях, увидела, как губы Гровира дрогнули. Густой запах крови, который плавал в воздухе, растаял, словно его и не было.

Орк сразу же сел – прижал руку к груди, жадно хватая воздух, словно только что вынырнул из воды. Принцесса тотчас же бросилась к нему – живой! Все хорошо! Может быть, ей показалось, что он умер?

«Нет, – тотчас же ответила себе Дайна. – Не показалось. Он действительно был мертв. Я вернула его».

Вспомнилось утро в гостиничном номере и слова Валентина: «С вашей магией не принимают в академию. С вашей магией убивают».

– Гровир? Как ты? – окликнула Дайна, сама не замечая, что невольно перешла на «ты». Парень провел ладонью по груди и, глядя на Дайну, но не видя ее, ответил:

– Я был в небесной степи, вечном доме мертвых. Видел предков, которые вышли встречать меня. Деда Уштара видел… – Орк повернул голову к Дайне и сказал: – А потом услышал, как ты кричишь. И очнулся уже здесь.

Дайна шмыгнула носом, и Гровир обнял ее и добавил:

– Ты меня оттуда вытащила. Ты спасла мне жизнь.

Так они сидели – долго-долго, целую минуту, а потом Дайна сказала:

– Нет. Это ты меня спас. Когда столкнул с лошади и закрыл от столба, помнишь?

От одной из перевернутых повозок поднялась человеческая фигурка. Слуга Аделарда сделал несколько неловких шагов и сел в траву. Ветер играл белыми волосами Валентина, и Дайна видела руку ректора – ладонь раскрылась, и на ней таяли золотые песчинки.

Больше никто не умер. Сейчас она знала это совершенно точно. Смерть ушла отсюда.

Перед глазами мелькала какая-то фиолетовая нитка. Дайна хотела было поднять руку, чтобы отогнать ее, но не могла.

– Мы теперь как брат и сестра, – произнес Гровир. – В кланах Застепья так принято… если люди спасают друг друга, то они должны породниться.

Дайна вдруг поняла, что до сих пор плачет – от страха, от усталости, от всего того, что в себя вместили эти два дня. У нее почти не осталось сил. Если бы Гровир сейчас не обнимал ее за плечи, то она упала бы в траву и не поднялась.

Некромантия. Страшное магическое искусство, за которое существует лишь одна награда – казнь на костре.

Потому что мертвые не должны возвращаться к живым.

Потому что это неправильно и грешно.

– У меня не было братьев, – негромко откликнулась Дайна. Гровир рассмеялся, погладил ее по голове каким-то простецким, домашним жестом.

– А у меня три сестры, – ответил он и добавил: – И ты. Теперь ты, Дайна Девлет, сестра моей крови.

Дайна сжала его руку и сказала:

– А ты, Гровир из клана Бхаур, брат моей крови.

Она помолчала и добавила:

– Я рада. Я очень рада.

Издалека прилетел степной ветер, принес запах сухих трав и солнца.

Дайна закрыла глаза.

– Нет. Простите меня, господин ректор, но я не позволю. Не заберет ее никакая инквизиция.

Голос Гровира выплывал из темноты, как волны, которые набегали на серый берег. То громче, отдаваясь в висках грохочущим набатом, то совсем тихо, неразличимо. Дайна лежала на берегу, чувствовала, как над головой парит что-то давящее, сиреневое.

Берег качался под ней. Берег был неустойчив. Кажется, он двигался и куда-то уносил Дайну.

– Она спасла меня, – твердо произнес Гровир. Дайна вспомнила, что о степняках обычно говорили, будто они невероятно упрямы и всегда стоят на своем. – Теперь она сестра моей крови. Я не позволю ее обидеть.

Вспомнилась степь, туманные горы на горизонте. Вспомнилось то чувство дома, которого у принцессы никогда не было. Ей захотелось заплакать, но глаза остались сухими.

– И что вы скажете инквизиции? – услышала Дайна голос ректора и снова обрадовалась.

Валентин был жив, он рядом. Конечно, минувшая ночь не должна ничего значить ни для нее, ни для него, но Дайне хотелось думать о ней. Хотелось тянуться к живому теплу. Кожа еще хранила отпечатки пальцев Валентина – золотые, обжигающие.

Как хорошо, что этого больше не повторится, она ведь расплатилась с ним за его доброту.

Хорошо ли?

– Ничего! – беспечно ответил Гровир. – Я закрыл собой ее высочество, ударился, когда падал. Потом поднялся, когда заклинания защиты иссякли, вот и все. Я не вернувшийся мертвец.

Он помолчал и добавил:

– Почему мы вообще должны объясняться с инквизицией?

– Он прав, – сказал Кристиан. Дайне вдруг захотелось открыть глаза. Посмотреть на них, убедиться, что все они живы и все хорошо. – Нам лучше сделать вид, что ничего не произошло. Не из гроба же она его подняла.

Темные волны отхлынули, и Дайна увидела высокий белый полог одной из повозок Аделардова обоза. Она лежала на походной кровати, Валентин сидел справа, и почему-то принцесса почувствовала, что он взволнован. Она сама не знала, как смогла это понять. Лицо Валентина было по-прежнему закрыто маской, белые волосы приведены в порядок, и все выглядело так, словно ничего не случилось.

– О, пришла в себя наша некромантка! – услышала она Кристиана. Дайна повернула голову: Кристиан и Гровир сидели чуть поодаль и не сводили с нее глаз. – Рассказывайте, как вам это удалось?

– Что именно? – хрипло осведомилась Дайна.

Валентин поднес к ее губам серебряный стакан с трубочкой, и глоток ледяной воды с едва заметным травяным привкусом оживил и взбодрил. Голова сделалась свежей и легкой, и на мгновение девушке показалось, что она готова взлететь.

Дайна осадила себя. Заставила улечься ту прохладную волну счастья, что вдруг наполнила душу.

Она предчувствовала неприятности.

– Оживить вашего однокурсника, – ответил Кристиан. – Мы осмотрели его, на спине такая рана, с какой не живут. А ведь надо же! И живой, и рана зарубцевалась.

Гровир смотрел на Дайну с благодарностью и любовью. Бледное лицо орка было осунувшимся и усталым, но глаза блестели энергично и весело. Все, что случилось, представлялось ему просто опасным приключением.

– Я не знаю, – искренне ответила принцесса. – Я не могла… не хотела, чтобы он умер. Гровир спас мне жизнь…

– Благородный муж не оставляет ближнего перед лицом опасности, – важно заметил Гровир. Валентин усмехнулся.

– Магия пробудилась в вас только вчера. – Его голос прошелестел из-под маски сухо, словно осенние листья, подхваченные ветром. – А сегодня вы уже подняли мертвого. Я такого не видел. Никогда.

По голове Дайны мазнуло холодком. Вспомнились страшные сказки о некромантах, которые рассказывала нянюшка. Вспомнилось и то, что делали с некромантами, если умудрялись их поймать. От этого стало еще холоднее.

– И что надо было делать? – спросила Дайна, чувствуя, как в ней поднимается гнев. – Позволить ему умереть? Я могла помочь и помогла.

– Мы ее не остановили, – подал голос Кристиан. – Хотя должны были это сделать. Поэтому будем молчать обо всем, что случилось, иначе академия останется без ректора и главного специалиста по боевой магии.

– Хорошо, – согласился Валентин. – Как там наш младший принц?

– Надо посмотреть, – ответил Кристиан и поднялся. Гровир тотчас же последовал его примеру, поняв, что разговор окончен. – Его крепко ударило, когда повозки разлетелись.

Они вышли, а Валентин какое-то время молчал, и Дайна всем телом чувствовала его оценивающий взгляд. Ни тепла, ни доброты – так ученый смотрит в лупу на незнакомое насекомое, прикидывая, как растут его ножки и крылышки и что будет, если отсечь, допустим, вот этот усик.

– Все плохо, да? – спросила Дайна.

Валентин неопределенно пожал плечами.

– Вы некромант, ваше высочество, – ответил он. – Некромантов убивают даже до того, как они начинают поднимать мертвых. Когда приедем в академию, я укрою вас маскировочным заклинанием.

Дайна попробовала сесть – Валентин поддержал ее под руку, подложил подушку под спину, и на мгновение девушке захотелось, чтобы он остался с ней. Просто посидел бы рядом, не уходил.

Он ведь уйдет. Что ему тут делать? Сейчас все опомнятся, окончательно придут в себя, и путь в академию продолжится.

– Никому не говорите о том, что оживили этого парня, – посоветовал Валентин уже мягче. Дайна кивнула.

– Вы защищаете меня, – сказала она. – Почему?

Она снова почувствовала, как Валентин улыбается.

– Потому что хочу сделать доброе дело, – искренне ответил он и, помолчав, добавил уже серьезнее и горше: – Однажды я не смог спасти одну девушку. Сейчас хочу спасти другую. Вас. Вот и все.

Значит, все дело в его прошлом. Может быть, именно поэтому он и прячет лицо под маской – впрочем, Дайна не осмелилась бы спросить об этом.

Но Валентин любил ту девушку. Наверняка любил, иначе не говорил бы об этом с такой затаенной тоской. Может, Дайна похожа на нее – поэтому он и провел с ней ночь.

Что с ней случилось, с той девушкой? Погибла ли она по вине Валентина?

Вопросов было много. Вопросы так и рвались с языка, но Дайна сказала:

– Что ж… спасибо вам, милорд. Я вам очень благодарна, правда.

Валентин кивнул, и блеск глаз в прорезях его маски померк.

– Тогда отдыхайте, – велел он. – После таких всплесков магии надо лежать и не шевелиться.

– Посидите со мной, – попросила Дайна, вдруг почувствовав себя совсем маленькой и слабой.

Повозку мягко качнуло и повлекло вперед – обоз шаннийского принца продолжил путь в академию. Валентин слегка усмехнулся и погладил принцессу по руке.

Вспомнил ли он в этот момент ту, далекую, потерянную навсегда?

Дайна сказала себе, что это не имеет значения. Она не должна думать о таком – не хватало ей еще влюбиться в придачу ко всем остальным неприятностям.

– Посижу, конечно, – мягко ответил Валентин и провел над Дайной ладонью. – Спите, ваше высочество. Все будет хорошо.

Они приехали в академию вечером. К тому времени Дайна проснулась, свежая и полная сил, и, выглянув из повозки, увидела, как обоз поднимается по дороге к замку. Белокаменный, вырезанный прямо в скале, он гордо вскидывал пальцы башен в закатное небо, и Дайне казалось, что она едет в картинку в книге со сказками. Там были такие замки, и башни, и алые флаги.

Сказки про некромантов всегда заканчивались плохо. Принцессе хотелось надеяться, что в ее случае все-таки будет иначе.

Что у нее оставалось, кроме надежды?

Во дворе к повозкам сразу же бросились слуги. Всмотревшись в одного, который проворно поволок ее сундучок, уцелевший во всех приключениях, Дайна удивленно ахнула: слуга был самой настоящей крысой, конечно, если бывают крысы ростом по пояс человеку, которые носят красные сюртучки и украшают хвосты алыми лентами.

Валентин помог Дайне выйти из повозки, и, опираясь на его руку, девушка с неожиданным сожалением подумала, что с каждой секундой они становятся все дальше и дальше друг от друга. Теперь Валентин – ректор, хозяин этого замка, а она всего лишь одна из студенток. Между ними ничего не может быть – ни дружбы, ни привязанности, ни любви.

– Вы бледны, – негромко заметил Валентин.

«Между нами и не может быть любви, – сердито подумала Дайна. – Я не должна к нему привязываться. Мы просто провели вместе ночь, вот и все. Совершенный пустяк, если послушать фрейлин моей бывшей свекрови».

Она почувствовала, как на щеках выступает румянец. Сердце забилось быстрее. Дайна изо всех сил старалась держаться свободнее и твердила, что ничего особенного не произошло – но душа горела, душа рвалась куда-то прочь, и девушка не находила себе места.

Она старалась, но не могла успокоиться.

Неужели ей хочется любви этого пугающего человека в маске? Нет. Это невозможно.

Не стоит и думать о таком.

– Голова немного кружится, – ответила Дайна с той улыбкой, с которой говорила с придворными в столице. – Пустяки, пройдет.

Из повозок вышли Гровир и Аделард – шаннийского принца заметно покачивало, глаза его блестели, словно во хмелю. Кажется, они успели скрасить дорогу выпивкой. Дайна хотела было заговорить с ними, но не успела – к ним быстрым шагом приблизился здоровенный черный крыс. Судя по лоснящейся шерсти и золотой отделке сюртука, он был непростым слугой.