Текст книги "Смерть приходит на свадьбу…"

Дима

Все шло прекрасно, стройка почти закончена, остались отделочные работы. Но вот здоровье все чаще стало подводить Дмитрия. Он старался скрывать свои проблемы, не хотел, чтобы сотрудники это замечали, но все чаще невольно кривился от боли. Закрывался в своем кабинете, просил его не беспокоить, и пока таблетка таяла под языком, сидел неподвижно.

Скорая увезла его из дома. В кардиологическом отделении встретился старый знакомый – старик, с которым они уже лежали вместе. Петрович в больнице чувствовал себя как дома, привык. Да и медики считали его своим.

– Тю-ю, Димок к нам пожаловал! Вот и свиделись, ну что нового?

– Все по-старому.

– Не женился? Вот потому и болеешь, я как похоронил старуху так и зачастил в больницу, пришлось в другой ряд жениться, но видать опоздал с этим, организма без женского присмотру уже разболталась.

В палату вошли врачи, в этой клинике во время обхода они ходили группами, постоянно в сопровождении студентов. Евгений Федорович, заведующий отделением, задержался у постели Димы.

– Что-то, молодой человек, мне ваше настроение не нравится… Почему такой мрачный вид, что за пессимизм?

– Нет повода для веселья. Вы же сказали: для меня единственная возможность выбраться отсюда на своих ногах – пересадка сердца. То есть, кто-то здоровенький должен умереть, чтобы я выжил… Как-то подло лежать и ждать чужой смерти.

– Не вижу ничего подлого. Так устроен наш мир, и нечего становиться в позу, надо принимать его таким, какой он есть. Да, кто-то молодой и здоровый погибнет… Обидно, но не ты же устраиваешь аварии. Мы пытаемся хотя бы чуть-чуть восстановить справедливость в мире, – он потер коротко стриженную голову. – Ты ведь тоже еще молодой, так почему же не дать тебе шанс прожить несколько лет, родить сына? Не ты виноват в том, что люди попадают в автомобильные катастрофы, падают с лестниц и строительных лесов… Часто погибшие сами виновны в том, что не соблюдают технику безопасности: не надевают каску на стройке, не пристегиваются ремнями в машине, ныряют там, где запрещено, и ломают себе позвоночники…. Я очень надеюсь, что мы сделаем тебе операцию, и все пройдет хорошо. Только обещай сразу жениться, это не дело – мужику жить одному. Надеюсь, сына назовешь Женькой, хотя в честь меня уже названо восемь мальчиков и три девочки, но хочется еще… Я, знаешь ли, коллекционирую крестников. У меня такое хобби.

– Вот и я это ему говорю, – вмешался Петрович.

– Правильно, Петрович, втолкуй тут молодому, как надо жить, – улыбнулся Евгений Федорович и вновь повернулся к Диме: – А ты молись.

– В век технического прогресса надеяться на молитву?

– Почему нет? Собственно, слово «прогресс» что означает? – и сам ответил: – Это умственное и нравственное развитие. Умственное и нравственное. А мы называем наш век – век научно-технического развития, заметил – нравственного-то развития и нет. А надо бы. Техника шагает вперед, а нравственность отстает, Библию никак не осилим, застряло человечество в детском саду.

Павел

Как только с души Павла свалился камень, он преобразился, вздохнул с облегчением и для начала отметил с адвокатом окончание дела. И уже на следующий день после завершения судебной тяжбы он стал совсем другим человеком – вновь это был активный, умный специалист и обаятельный мужчина.

Павел энергично взялся за работу, теперь ему быстро удавалось то, за что еще вчера не хотелось и браться. За неделю он переделал все, что скопилось за несколько последних месяцев. В фирме были очень недовольны тем, что сотрудник оказался замешан в такой некрасивой истории с изнасилованием и, хотя его сразу не уволили, но перевели на самый неперспективный участок. Теперь же, когда парня оправдали, хотя неприятный осадок все еще оставался, его руководитель уже подумывал, не вернуть ли Павла на прежнее место? Уж очень хорошо он умел разговаривать с клиентками.

Несколько сотрудников за последнее время уволилось, появились новые люди, и теперь Павел оказался здесь старожилом. К нему без конца обращалисьза советом и со всеми вопросами. Он становился незаменимым.

– Павел Сергеевич, ничего, если я сделаю так? – Павлу было странно, непривычно слышать обращение к нему по имени – отчеству.

– Павел Сергеевич, зайдите, пожалуйста, к нам, – недавний выпускник маялся за компьютером. – Вот, гляньте, не пойму, эти цифры откуда взялись?

– Да это просто, вот же… Такая вот арифметика.

Только отвернулся, другой:

– Павел Сергеевич, а кому это отправить?

Не успел сесть на свое место, как опять теребят:

– Павел Сергеевич, а где найти такие данные?

Потом снова подошел первый:

– Павел Сергеевич, пожалуйста, помогите мне…

Это было бесконечно, и как-то Павел не выдержал:

– Ну, ты меня достал, попробуй, пошевели мозгами… Голова у тебя для чего? Чтобы думать или ты ею только ешь? – резко ответил очередному просителю.

Парнишка вспыхнул, самолюбиво вскинул голову и отошел. Больше с вопросами он не подходил. Ишь, какой обидчивый…

Наконец Павла стало интересовать что-то помимо Уголовного кодекса. Он заметил, что на улице весна, что в квартире грязные окна, что ремонт у него слишком затянулся. А как-то вечером после работы ему захотелось прогуляться, что он и сделал с большим удовольствием. Пока шло следствие, Павел не замечал женщин. Он, кто гордился своими далеко не рядовыми мужскими способностями, совершенно перестал думать о противоположном поле. Теперь же улицы вновь заполонили очаровательные создания. Голова сама собой поворачивалась вслед красоткам, и организм реагировал совершенно недвусмысленно на эту красоту.

У него появилась привычка заходить после работы в маленький полюбившийся ему ресторанчик, ужинать там в одиночестве, сидя у окна, и рассеянно провожать взглядом молоденьких девчонок. Хотя он не пропускал женщин и постарше, среди них попадались такие мадонны… Специально, что ли, они ходят туда-сюда мимо этого ресторана? Шея скоро заболит: что ни женщина, то куколка. Эх, а вот какая краля пошла… С такой бы уединиться на недельку…

Жизнь наполнялась смыслом, возвращались былые привычки, настроение стало мажорным, мир вновь приобретал яркие краски.

Павел не подозревал, что над его головой вновь сгущались тучи.

Он сидел в ресторане, наслаждался вкусной едой, музыкой, покоем и в ожидании счета поглядывал на хорошенькую официантку, мысленно раздевая ее. Он чувствовал, что его оценивающий взгляд приводит девушку в трепет.

– Это тебе, крошка, – бросил он на стол лишнюю купюру.

Официантка расцвела. Она замялась у стола, явно ждала продолжения и, по-видимому, не отказалась бы встретиться с ним в другой обстановке.

– Ты когда освободишься?

– Скоро.

Девушка кокетливо улыбнулась, хотела что-то еще сказать, но тут в зал с шумом вошли молодые ребята. Улыбка на ее лице увяла. Один из парней, бритоголовый, плечистый амбал, прямиком подошел к ней, обнял за талию:

– Аленка, тащи нам пива и пожрать… – а сам окинул Павла цепким взглядом.

Компания уселась за соседним столиком. Официантка направилась, было, к кухне, но Павел придержал ее за руку:

– Так как?..

– Что за дела? – сзади сразу навис бритый.

– Ничего, ничего… – девушка шустро рванула прочь.

Ее поклонник все еще оставался у стола, и Павел решил не связываться с веселой компанией, вовремя уйти. На выходе из зала оглянулся и заметил, как его недобро провожают взглядом. Ему даже показалось, что кто-то из них двинулся следом, но удостовериться в этом было сложно – в холле толпились люди.

Ирина

Она занялась своими вещами: зимние складывала, убирала подальше, а легкие доставала. И тут обнаружила, что у нее пропали туфли. Сразу вспомнила, где они, – забыла у Пашки. Наверняка лежат в шкафу у входа.

Время было рабочее, Павел наверняка на работе, а где лежат его запасные ключи, она прекрасно знала. Лучше всего не откладывать этот визит, забрать свои туфли без его ведома, а то опять начнет взывать к ее совести.

Она не ошиблась, ключ так и лежал на старом месте, вот Пашка растяпа! Боже, когда же у него кончится этот затянувшийся ремонт?! Ирина открыла шкаф – ее пакет с туфлями так и валялся на дне. Потом не удержалась, прошла в комнату. Так, тут ничего нового… Выдвинула ящик комода, другой, третий, потом тронула пачку бумаг на письменном столе. Фу, старые черновики каких-то писем в суд… Везде мелькает ее имя и Чумакова. Вот не догадалась раньше к Павлу заглянуть, знала бы, как он собирается защищаться. О, а это что? Знакомая флэшка, такие были в Чумаковской фирме. Она повертела в руках футлярчик. Могла ли она попасть к Пашке? Ну-ка, проверим… Включила компьютер, вставила флэшку. Бухгалтерский отчет. Именно его искал Чумаков.

Ирина, долго не думая, сунула флэшку в сумку, прихватила пакет со своей обувью и вышла из Пашкиной квартиры.

* * *

А Чумаков примерно в это же время решил идти напролом, вернуть диск любой ценой. Он договорился о встрече с Яковом Петровичем и был несказанно удивлен, когда на прямой вопрос увидел на лице собеседника неподдельное удивление. Федор Николаевич понял, что ошибался, его собеседник не похищал той флэшки. Какого же он свалял дурака! Ни за что, ни про что отстегивал такие суммы, избаловал чиновника, а теперь попробуй, откажи, лицо-то влиятельное. Да, ситуация нелепая…

Кто же взял диск? Чумаков столько раз прокручивал в уме тот злополучный день, что ему не пришлось долго вспоминать. По-видимому, он ошибался и, когда Яков Петрович сел за стол, флэшки там уже не было. Только один человек мог забрать ее – Павел. Только почему же Пашка до сих пор не воспользовался этой информацией? Ответ один: не нашел. Информация была замаскирована, наверняка Павел, увидев что это какая-то бухгалтерия, сунул флэшку куда-нибудь подальше. Вполне возможно до сих пор валяется у него на столе.

В тот же день квартиру Павла перерыли, но флэшки не нашли. Тем не менее, с каждым днем Чумаков все больше убеждался в том, что она может быть только у него.

Павел

Павел вернулся домой поздно, а в квартире его ждал сюрприз: все вещи разбросаны, ящики выдвинуты, тумбочка и стол перевернуты. Так… Что же это значит?

Первую мысль – грабеж – он отбросил, как только начал наводить порядок. Хотя у него и пропало кое-что: деньги, золотой перстень, цепочка, но их явно прихватили попутно, иначе унесли бы и другие ценности. Искали что-то другое…

Долго гадать ему не пришлось, в тот же вечер позвонил Чумаков:

– Верни то, что взял, – без приветствия, не представляясь, сразу заявил он.

– Я у вас ничего не брал.

– Если хочешь жить спокойно, верни. Я и так из-за тебя понес финансовые потери. Ведь ты меня знаешь, я шутить не люблю. И вопрос буду решать не в суде. Я понимаю, почему и зачем ты это взял: хотел навредить, но сейчас лучше верни. И учти, пока я тебе не предъявляю никакого счета, а мог бы…

– Да не брал я ее! – воскликнул Павел и понял, что допустил ошибку: ведь Чумаков ни разу не произнес слово «флэшка».

– Так…. А я еще сомневался… Не советую тебе откладывать, долго ждать не стану, – и он бросил трубку.

Черт побери! Почему же они не нашли эту проклятую флэшку? Ведь она была в столе. Павел принялся наводить порядок и одновременно искать ее. Квартира была не такой громадной, чтобы в ней что-нибудь потерялось. Уже после двенадцати он закончил уборку – все лежало на местах, а флэшки не было. Ну что он за идиот?! Почему тогда не вернулся и не отдал ее?! Что, теперь признаваться в своей глупости? Рассказывать, что потерял ее? Чумаков не поверит, да и никто не поверил бы.

На следующий день Павел увидел – за ним открыто следят. Он приостановился, пытаясь разглядеть лицо следующего за ним человека, и тут заметил старого знакомого – на углу стоял Санек, охранник Чумакова, и, не скрываясь, внимательно смотрел на Павла. Паша пожалел, что был без машины. До самого дома его не покидало ощущение сверлящего взгляда. Он решил всегда ездить на машине. Но ведь в свою квартиру не заедешь, да и замки не спасут.

Через пару дней ему пришлось поставить машину в соседнем дворе – стоянка в своем была занята. Дворы соединялись аркой. Он шагнул в темноту и тут же замедлил шаг: от стены отделилось несколько фигур. Они молча, но совершенно недвусмысленно направились к Павлу. Ощущение было очень неприятным… В этот момент подворотня осветилась фарами: через арку во двор въезжала патрульная машина. Троица незнакомцев тут же двинулась прочь. «Какое счастье!» – с облегчением вздохнул Павел. Его ослепил свет фар, он не смог разглядеть лиц, лишь заметил бритую голову одного из поджидавших.

Да, Чумаков не стал затягивать… Или это не его посланники? Кому еще он навредил? Павел принялся лихорадочно вспоминать. Друзья той симпатичной продавщицы, за которой он слегка приударил? Среди них был очень неприятный тип. Магазинчик был ему по дороге и потому Павел заглядывал туда каждый день, а девчонка очень миленькая. И как в такой ситуации удержаться? Вот он и болтал с ней чуть дольше, чем требовалось. Но, право смешно преследовать человека из-за минутных разговоров.

А может быть, это тот обиженный молодой сотрудник попросил кого-нибудь разобраться с ним? Или Ирина вновь вспомнила о своей обиде? Павел перебрал всех. Скорее всего, это случайные отморозки, решившие грабануть прохожего.

Потом произошел еще один странный и непонятный инцидент. Так же вечером он прошел через ту же подворотню и вдруг чуть не подпрыгнул от звука выстрела. Но он ошибся, это сверху, с крыши, упал кирпич и разлетелся на асфальте за его спиной на сотни осколков.

– Этак и убить может, – какой-то старик шел навстречу ему.

– Откуда он свалился?

– Свалился? Ни один кирпич просто так не свалится.

Действительно, откуда взяться здесь кирпичу? Это же не стройка. С другой стороны, невозможно заранее угадать, в какой момент он бы вышел из подворотни. Все-таки это случайность. Какой-нибудь работяга чинил крышу и оставил кирпич на краю… В общем, то бандиты в подворотне, то кирпич…

Вечером позвонила Ирина:

– Ну как? Наслаждаешься жизнью? Ну-ну, живи пока, но помни: я тебя не простила.

– Ира, это твои дела?

– Какие дела?

– Ну, эти трое, в подворотне?

Она засмеялась и бросила трубку.

Черт, кто же это? Слежку за ним мог организовать только Чумаков. А нанять алкашей могла бы и Ирка. Так Чумаков или все-таки ненормальная Ирка? Все неприятности из-за нее. Как бы наказать эту дрянь… Сказать бы ей что-то такое веское, что проняло бы ее, но есть ли такие слова?

И не зная заранее, что он ей скажет или сделает, Павел как-то вечером подъехал к ее дому. Поскольку его машину Ира прекрасно знала, припарковался подальше, за углом, а сам, как заправский сыщик, с раскрытой газетой присел на скамейке, в засаде. Он дождался, увидел, как пришла Ира. Но пришла она не одна, а с подругой. Подруга была ей под стать: не девушка – кукла Барби. Павел был очарован… Еще полчаса назад ему так хотелось высказать стерве-секретарше все наболевшее, а теперь он напрочь забыл об Ирке и о своих намерениях, его интересовала только эта длинноногая блондинка. Он был просто не в силах уйти и остался дожидаться, когда это потрясающее создание выйдет.

Ему повезло, прошло всего минут пятнадцать, как она появилась. Первое впечатление подтвердилось. Да, такие ноги – достояние республики, под стать им и все остальное. Павел не мог устоять против совершенства форм и, как завороженный, тихонько двинулся следом за ней. Девушка задержалась на остановке, а Павел бегом бросился за машиной и успел-таки подъехать раньше автобуса.

– Вас подвезти? Садитесь, мне в ту же сторону.

– В какую? Вы же не знаете, какой автобус я жду.

– В любую! Туда, куда и вам.

Он вышел из машины и распахнул перед ней дверцу.

– Прошу. Ну что же вы? Я совершенно не опасен, хотите паспорт предъявлю… Ну, пожалуйста, мне еще никогда так ни хотелось поработать таксистом… – он что называется из шкуры лез, чтобы уговорить незнакомку.

Девчонка была покорена обаятельной улыбкой красивого парня, тряхнула завитой головкой и села в машину. Они познакомились. Павел осторожно навел справки:

– Наташа, – так ее звали, – вы едете домой или из дома?

– Домой.

– А тут у кого были?

– Какой любопытный молодой человек… У подруги я была, сто лет с ней не виделись, а сегодня вот по работе заехала в этот район и случайно встретила ее, зашла взглянуть, как она живет, – девушка словоохотливо поддержала разговор.

– А что же это вы с подругой так долго не виделись?

– Жизнь разбросала, раньше жили в одном доме, а потом и я и она переехали. Вот теперь решили снова поддерживать отношения.

– Подруга замужем?

– Да нет, говорит, что рассталась с одним мерзавцем.

– Ясно… Не повезло, значит, девушке.

Вот черт, это же о нем самом, как неприятно… С Наташей он был бы не прочь продолжить знакомство, но она может узнать, что он и есть тот самый Иркин мерзавец. Желательно, чтобы Ира и Наташа не встречались еще сто лет, иначе та такого о нем наплетет… Еще и приврет. Ирка – злой гений в его судьбе. Но с другой стороны, Наташу он встретил благодаря тому, что поехал к ней.

Эти мысли промелькнули в его голове, не оставив следов. Наташа была так хороша, что он просто не в состоянии был отказаться от дальнейших встреч. В конце концов, что уж такого страшного может сказать о нем Ирина? Что не захотел на ней жениться, а она нашла двух мордоворотов, чтобы отомстить ему за это? Так это ее саму не красит. И, несмотря на опасное знакомство Наташи с Ирой, Павел пригласил новую знакомую на свидание.

Их отношения стремительно развивались. Прошло всего-то дней десять, а они уже практически не расставались. Все шло прекрасно, Павел лишь старался никогда не упоминать Ирочку. Но мир тесен, как-то они столкнулись с ней, а она лишь усмехнулась, узнав Павла:

– Ната, и ты влипла в то же самое… Ну-ну, подруга…

– Не поняла, вы, что, знакомы?

– Знакомы, именно о нем я тебе и говорила. Ты его не обижай, он, хотя мерзавец и бабник, но растяпа. Ему и так крепко досталось… – Ира умела владеть собой и скрывать свои мысли.

– Досталось? Как? От кого?

– А он тебе не пожаловался?

– Пошли… – Павел увел Наташу, он уже совершенно забыл о своем желании высказать Ирине все, что о ней думает, и хотел лишь никогда не встречаться, не ворошить прошлое.

– А что было-то, Паша? Расскажи…

– Не хочу об этом говорить… Ну, просто я в нее не влюбился так, как она в меня, вот и все…

Наташа легко поверила, она была убеждена, что уж ее-то Павел полюбил.

Ирина

Мало того, что он не захотел жениться на ней, оскорбил отказом, а теперь из-за него она лишилась хорошей работы и богатого, щедрого любовника. И эта сволочь млеет, глядя на ее подругу. Ира проводила недобрым взглядом парочку, она не прощала обид, но никогда не торопилась с местью. «Я о тебе не забыла, дорогой мой, я только следую правилу: месть прекрасное блюдо, которое особенно хорошо в холодном виде…» Листая газеты с объявлениями о вакансиях, она поминутно задумывалась совсем не о работе. Ей очень хотелось наказать ловеласа. Теперь в этом деле ей не на кого надеяться, да и не надо, она и сама справиться.

Павел

Роман с Наташей развивался стремительно и через неделю Наташа впервые осталась ночевать у Павла. А спустя неделю в ванной уже стояла ее косметика, сохли трусики. И хотя он испытывал некоторые неудобства от ее присутствия, но все же плюсов было больше. По крайней мере, пока он влюблен, Наташа не сильно мешала.

Как-то, возвращаясь вечером домой, он высадил свою подругу у подъезда, а сам отогнал машину на парковку в соседний двор. Закрыв ее, Павел шагнул на проезжую часть, направляясь к опасной арке. Внезапно его ослепил свет фар припаркованной неподалеку машины, та резко рванула с места. Он не успел отскочить, машина вскользь задела его крылом, от удара Павла отбросило в сторону. Сгоряча он не почувствовал боли, вскочил, сделал несколько шагов и упал снова: у него была сломана нога. То, что машина не смогла сразу набрать большую скорость, и то, что он успел шарахнуться в сторону, спасло ему жизнь.

Кто был за рулем он не смог разглядеть, а номера были замазаны грязью, прочесть невозможно. Наученный горьким опытом, он не стал заявлять в милицию. Да и на кого жаловаться? Рассказывать о всех своих подозрениях? Это нелепо. Но теперь у него не было никаких сомнений – за ним охотились.

Павлу наложили гипс и оставили в больнице. А на следующий день ему на мобильный позвонила Ира:

– Как дела, ловелас?

– Ира, это твоя работа?!

– Что именно? Ты о чем?

– А чего же ты звонишь?

– Как всегда, узнать, живой ли ты. В смысле, надо ли еще тебе мстить или можно забыть о тебе.

– Ира, я напишу заявление в милицию, это уже серьезно, покушение на убийство.

– Не пойму… Если ты опять пострадал, то при чем тут я? Ты ведь многим дорожку перешел.

– Кому перешел? Ты о чем? Ты ненормальная…

– Вести себя надо хорошо, тогда никто не будет на тебя покушаться.

Ирина бросила трубку.

Потом позвонил Чумаков:

– Долго мне еще ждать?

– Федор Николаевич, это ваша работа?

– Ты о чем?

– Это ваша машина меня сбила?

– Бог с тобой, я никакого отношения к твоим делишкам не имею.

– Ясно… У меня нету вашей флэшки, я ее выбросил.

– Ну-ну… – в трубке раздались гудки.

Люди Чумакова еще раз проверили квартиру Павла, заодно и Наташину – вполне мог прятать у своей любовницы. Флэшки нигде не было. В то, что Павел ее выбросил, Чумаков, конечно, не поверил. Ликвидировать Пашку он не торопился: вдруг как раз тогда информация и всплывет. Но почему же все-таки этот сопляк не выставляет никаких условий? Странно… Что он задумал? Или у него есть серьезный сообщник? Федор Николаевич решил продолжить слежку за Павлом, тем более, что теперь за хромым следить будет просто – не убежит.

* * *

На этот раз Павел всем говорил, что, поскользнувшись упал с лестницы. А сам все прикидывал, кто его сбил? Наезд не был случайным, его поджидали. Кто же хотел его покалечить? Или убить? Чумаков? Та ненормальная? Паша вспоминал слепящий свет фар и его бросало в холодный пот…

«О, Господи, за что ты меня наказываешь?! Чем уж я так нагрешил? Ну, разве что погулял с девочками. Так за это же не убивают. Ведь я никому ничего не обещал, разве я виноват, что мне мало одной? Или дело не в том, что расставался с ними, а в том, как это делал… Ну а как еще расставаться? Я же никого не оскорблял, просто говорил, что не люблю. И девчонки жили дальше так же, как и до меня. Все, кроме одной… Эта простушка Фиска, куда она тогда ушла? Вот ее жизнь изменилась. Но как раз за ней я не ухаживал вовсе. Черт, а может судьба наказывает меня за то, как я обошелся с той деревенской дурочкой?»

Павлу стало казаться, что поступи он с девчонкой более благородно – помог бы ей снять квартиру или найти работу, а главное, той ночью выгнал из своей постели, не воспользовавшись ее очумелой влюбленностью, и все было бы по-другому. Тогда удача не отвернулась бы от него.

Под влиянием череды неприятностей Павел стал суеверным. Фиску надо найти, решил он, иначе судьба не простит его и больше не улыбнется.

* * *

Наташа каждый день приходила в больницу, подкармливала, сидела рядом. Когда она входила в палату, все мужики, как по команде, поворачивались к ней. Красота – страшная сила!.. Павел испытывал удовольствие, отмечая завистливые взгляды: хороша, ничего не скажешь, – Афродита. И как кому-то могут нравиться тощие фотомодели? Он даже на больничной койке наслаждался, любуясь ею, забывал о сломанной ноге. А вообще-то, в больнице тоже были неплохие экземпляры, одна молоденькая врачиха и две медсестрички. Он слегка приударял за ними, но сломанная нога не давала развернуться. Павел явно шел на поправку.

Антон нашел его в больнице.

– Ну, брат, у тебя и в самом деле черная полоса. Только закончилась тягомотина с судом, сломал ногу. Как тебя угораздило? Спасибо, хирург попался классный. Как говорится, нет худа без добра: плохо, что сломал, но повезло с хирургом. Слышал, он классно чинит – забывают, что ломали.

– Ну да, я же счастливчик… – бодро согласился Павел.

Вскоре его выписали, и Наташа почти переселилась к нему. Первое время после выписки он еще сидел дома, как советовали врачи, берег ногу. Но потом окреп и почувствовал, как ему осточертело заточение, надоело одиночество, а еще больше – Наталья. Наблюдая, как девушка собирается на работу, позавидовал: сидеть дома ему уж было невмоготу. И хотя Наташка ужасно раздражала его, наблюдать за полуголой девушкой было очень приятно. Она подошла, повернулась спиной:

– Застегни, пожалуйста, бюстгальтер.

Он застегнул и легонько шлепнул по упругой попке: как бы она ему ни надоела, фигура у нее отличная, зад просто прелесть! Наташка была, что называется, гладкая, нигде ни одна косточка не торчит, не выпирает.

– М-м, ты просто персик! – не удержался он.

– Ты душка, котенок! – жеманно произнесла она. – Я еще не ушла, а уже скучаю по тебе. Только мне надо будет заскочить к себе, полить цветы, а то засохнут.

Его покоробило это «котенок», но, пересилив себя, ответил в таком же духе:

– Только поскорее, а то я тут засохну без тебя.

– Пока, дорогой…

Наташка упорхнула. Павел, опираясь на костыль, прошелся по квартире. Как это нудно – бездельничать… Нет, пора на работу, засиделся. День тянулся медленно: он листал журналы, щелкал пультом телевизора, сидел за компьютером и к вечеру так изнемогал от одиночества, что рад был и Наталье. От скуки даже взялся готовить ужин к приходу подруги. Она вошла усталая, скинула туфли, прошлепала босиком к дивану, села, откинулась на спинку и закрыла глаза:

– Никого не хочу видеть, достали все…

Он сел рядом, привлек ее к себе.

– Ой, не могу, устала, – отстранилась она. – А чем это так пахнет?

– Сейчас увидишь, сюрприз для тебя. Сиди, отдыхай, еще пять минут, и будем ужинать. А бананы ты купила?

– Господи, ну ты и ешь их! Я же вчера килограмм покупала!

– Увлекся…

Он накрыл на стол, полюбовался получившейся картиной и позвал ее. Она ела, не обращая внимания на то, что ест. Старания Павла остались незамеченными. К тому же картошка подгорела, и Наташка непроизвольно морщила нос – запах был не очень приятным. Павел был разочарован: его старания не оценили. И он вновь отметил про себя: Наташка ему не подходит. Но дело к ночи, а где с его хромой ногой найти другую!