Текст книги "Страстное влечение"

9

– Папа! Папа! – взвизгнула возбужденная Элис и бросилась в объятия Джефа.

– Привет, милая, – нежно обнял ее отец. – Как поживает моя дочурка?

– Хорошо, – улыбнулась Элис и пристально досмотрела на Глорию еще раз.

– Ты собираешься поздороваться с нашими гостями?

– Я уже поздоровалась с Брайаном. Ему восемь лет, и он не умеет скакать на лошади, но умеет плавать. Привет, – и глаза-блюдца поднялись на Глорию, но девочка все же не могла скрыть маленьких морщинок, собравшихся на лбу.

Она нервничает, так же нервничает, как и я, быстро подумала Глория, и ее улыбка стала шире.

– Элис, это Глория, – представил Джеф гостью.

– Привет, Элис! – Женщина протянула девочке обе руки, но пришлось опустить их, ответного движения не последовало. Глаза Элис сузились от подозрения, однако Глория не отчаивалась. – Что тебе подарить, дорогая? – ласково спросила она, надеясь, что голос звучит не слишком заискивающе. – Тебе нравятся куклы?

Элис пожала плечами.

– У меня их уже больше дюжины, – ответила она, мягко растягивая слова так же, как и ее отец.

Конечно же, у нее много игрушек.

– Может быть, тебе понравится английская кукла. – Глория попыталась улыбнуться, радуясь, что Джеф следит за их разговором.

– А разве есть разница?

Глория улыбнулась.

– Конечно, есть! У английских свой собственный зонтик и непромокаемое пальто!

– Зонтик? – переспросила Элис.

– Зонтик, – подтвердила Глория.

– И непромокаемое пальто?

– Это плащ, – сухо поправил отец.

– У моей любимой куклы, – пояснила Элис, – есть гвоздика!

– Ну и ну, – неодобрительно хмыкнул Брайан. – Девчонка она и есть девчонка!

Элис взглянула на него, очевидно, поняв это как вызов.

– Мне нравятся храбрые мужчины, – надменно сказала она.

– Да? – озадаченно произнес Брайан.

– И я собираю насекомых. Хочешь посмотреть?

Удивление на лице Брайана означало, что он под большим впечатлением от такой информации.

– Можно, мам?

Глория с облегчением засмеялась.

– Конечно, можно. Но вечером ляжешь спать рано. Ты устал с дороги.

– Мам!

– Брайан, я сказала.

Джеф поспешил вмешаться.

– Твоя мама права. Ужин будет пораньше, в семь часов. Элис покажет твою комнату. Ладно, дорогая? Она направо от комнаты с коллекцией насекомых. Где Клаудия?

Элис широко заулыбалась. Девочке, очевидно, нравилась Клаудия, и улыбка удивительно шла ей. Отличные белые зубы и яркие голубые глаза.

– Она на кухне, готовит. Пойдем, Брайан.

Дети исчезли в дверях дома, и чуть позже маленькая смуглая женщина, которой, должно быть, около шестидесяти, с седыми, но все еще сохранившими остатки темного цвета волосами с улыбкой появилась в дверях.

– Мистер Джеф, добро пожаловать домой! – засияла она.

– Привет, Клаудия. – Он с любовью улыбнулся, и словно десять лет исчезло с его лица. – Глория, мне бы хотелось познакомить тебя с экономкой. Клаудия, это миссис Коннел. Она и ее сын погостят у нас. Брайан и Элис наверху.

– Я знаю. Промчались мимо меня, как реактивные самолеты! Очень приятно познакомиться с вами, миссис Коннел. – Она вежливо кивнула, но Глория почувствовала на себе напряженный испытующий взгляд.

– Пойдем, Глория, покажу твою комнату. Мы хотим поужинать в семь, Клаудия.

Хозяин пригласил гостью следовать за ним.

Глория смутилась, не совсем уверенная, удобно ли начинать знакомство с комнаты, но не решилась возразить в присутствии экономки. Чтобы выкинуть из головы мысли о постели, которые завладели рассудком, она заставила себя замечать любую мелочь по пути наверх. С потолка в гостиной свешивалась самая громадная люстра, какую Глория когда-либо видела. Это напомнило оперу «Призрак», которую они недавно слушали с Брайаном.

– Огромный дом, – сказала женщина, поднимаясь по лестнице.

Джеф стрельнул в нее взглядом.

– Нервничаешь, Глория? – спросил он с ухмылкой.

– Нервничаю? Почему?

– Ты стала бледной, как привидение. Это мысли о спальне виноваты?

Джеф как будто читал ее мысли. Глория почувствовала сухость во рту и в горле, стало трудно дышать. Черт его возьми, сердито подумала она. И черт возьми эту силу, которую он имеет над ней.

– Мне бы хотелось мельком взглянуть на сына, – сказала она.

Джеф согласно кивнул.

Но Брайан не мог спасти ее от самой себя. Когда она и Джеф заглянули в большую кладовую, то увидели две детские головы, склонившиеся над коллекцией маленьких пластиковых динозавров.

– Тебе что-нибудь нужно, сынок? – спросила мать.

Мальчишка едва поднял глаза.

– У меня все хорошо, мам, спасибо, – рассеянно ответил он.

– Видишь? – сказал Джеф. – Все счастливы. Не будем мешать детям.

Глория ничего не сказала и последовала за хозяином.

– Вот мы и пришли, Глория. – Джеф тихо засмеялся, распахивая дверь в конце коридора. Гостья переступила порог, чувствуя, что ее кровь бурлит, как Ниагарский водопад. Растерянный взгляд бродил по комнате с роскошной меблировкой.

– Спальня выглядит очень удобной, – выдавила она из себя. – Почему ты закрываешь дверь?

– Хочу немного побыть с тобой наедине.

Ее сердце остановилось. Собираясь с мыслями, Глория сделала вид, что осматривает комнату, затем повернулась к Джефу лицом.

– Я очень устала. Можно отложить наш разговор?

Мужчина покачал головой.

– Нет, нельзя.

– Чего ты хочешь? – нетерпеливо спросила Глория.

Он подошел так близко, что была видна каждая щетинка на лице. Не успела она опомниться, как оказалась у него в руках.

Сомнений в его намерениях не было. Об этом говорили потемневшие глаза и учащенное биение сердца, которое она чувствовала, и напрягшиеся мускулы.

Руки Джефа обвивали ее талию.

– Я хочу тебя, – хрипло сказал он. – И никогда не переставал хотеть, ты знаешь об этом?

Глория попыталась вырваться, но Джеф держал крепко.

– Так вот почему ты привез меня к себе! – прохрипела она.

– Слишком сложный путь, не так ли? Было бы намного проще заниматься любовью в Англии. Но там возникли бы трудности с твоим любовником…

Его глаза опустились от ее лица к шее и ниже, к шелковой зеленой блузке, которая скрывала грудь.

– С моим любовником? – удивленно переспросила Глория.

– Да, да, с твоим, – не унимался он. – С Аланом Кэстли, твоим боссом.

– Алан мне не любовник!

– Но хотел бы им стать, не так ли?

– Почему тебя это волнует? И откуда такие сведения?

Глаза Джефа плотоядно сверкнули.

– Неважно. Здесь, моя прекрасная Глория, мы одни, и никакие проблемы не коснутся нас…

Она хотела ответить так же цинично, но не могла – его близость вызывала безумную слабость. Еще несколько минут назад Глория поклялась, что не будет реагировать на него, но сейчас клятва казалась невыполнимой.

Все тот же медленный, неукротимый огонь сжигал ее изнутри. Неужели это чувство к нему было таким всепоглощающим?

Джеф часто являлся в сновидениях, и всегда в образе властелина положения. Вот и теперь, когда сны стали явью, она не могла устоять перед чарами. Сопротивление невозможно.

Мужчина пристально взглянул на горящие щеки Глории, и его глаза сверкнули. Искуситель прижал ее к своему телу так, чтобы она почувствовала, какое возбуждение он испытывает, и сама испытала то же лихорадочное томление.

О Господи, как ей хотелось, чтобы их тела соединились. Как умело он заставлял чувствовать, оживать в его объятиях. Так сладостно… Она стояла, не двигаясь, наслаждаясь каждым мигом пребывания в этом раю.

– Джеф! – вдруг вырвался у нее протестующий возглас.

– Что?

Его рот был напротив ее рта. Сколько времени прошло с тех пор, как он прикасался к ней, с той ночи в лондонском доме, когда он почти повалил ее на пол в гостиной? Как она ошибалась, почувствовав облегчение, оттого что не тронута им. Ведь эти прикосновения дарят необыкновенное счастье. Сильная рука массировала ей спину, вызывая чувственное и томное расслабление во всем теле, пока вожделение не заставило забыть обо всем на свете.

– Джеф, – простонала она, руками обвивая его шею.

– Что? – Глория почувствовала теплое дыхание рядом с ухом.

– Пожалуйста, не надо.

– Пожалуйста или не надо? – дразнил он.

– Не надо.

– Не надо что? – Она снова услышала подразнивающие нотки в его голосе. – Я ведь не делаю ничего, не так ли?

Глория подняла глаза, неуверенная, действительно ли понимает его намерения.

– Джеф, – начала она, но мужчина покачал головой.

– Нет. Мы слишком долго ждали. Ты хочешь этого, Глория. Хочешь так же сильно, как и я. Но если потребуешь остановиться, я подчинюсь.

Глория сделала глубокий вдох, чтобы произнести нужные слова, но они застыли на губах. В благодарность его губы нежно прикоснулись к щеке, и она начала дрожать так сильно, как будто кто-то сильно испугал ее.

Джеф оторвался и посмотрел на нее, и его прекрасные глаза затуманились.

– Все хорошо, – бормотал он. – Все хорошо.

Джеф опустил Глорию на кровать, не выпуская из объятий. Она лежала на стеганом покрывале, чувствуя теплоту мужского тела. Слишком просто поддаться соблазну, и она тряхнула головой, будто желала избавиться от наваждения.

– Не все хорошо, – сказала она, но голос звучал вяло и сонно, и все клятвы были уже забыты.

– Позволь мне все сделать хорошо, – улыбнулся Джеф. – Позволяешь, милая?

Глория закрыла глаза, чтобы не видеть, что он делает, как будто бы наблюдение делало ее сообщником, но от этого еще острее чувствовала, как его пальцы скользнули под шелковую блузку. Кончики грудей стали твердыми. Она открыла глаза, потому что не могла больше сопротивляться. Лицо любовника выражало восхищение.

– Моя прекрасная Глория, восхитительное и непредсказуемое создание, – шептал он, расстегивая блузку. – Снаружи чопорная, а под одеждой прячущая так много женственного. Длинные, длинные ноги в шелковистых колготках…

Джеф расстегнул блузку и снял ее и бюстгальтер, обнажив полные неистово напряженные груди. Длинные, чувствительные пальцы касались их с такой нежностью, что она вскрикнула от наслаждения.

– Видишь, как сильно ты хочешь меня, – улыбнулся он.

Джеф вздохнул, и она пристально посмотрела ему в лицо, ошеломленная силой почти животного желания: глаза сузились до щелок, а их цвет полностью затмили черные зрачки. Каждая черточка лица приобрела необыкновенную четкость, смуглая кожа казалась натянутой на кости. Даже рот, полный и чувственный, с причудливыми изгибами в уголках, сейчас представлял сплошную прямую линию.

Он взял ее руку, провел по твердым мускулам своей груди под рубашкой и задержал на животе. Теряя рассудок, Глория почувствовала его пульсирующее напряжение.

Сейчас это уже не тот мужчина, который любил ее – в сумасшедший уик-энд в юности. Он стал намного старше, намного опытнее, и с годами пришло зрелое желание, которое теперь пугало. В его руках она была такой же послушной, как тесто. Глория вздохнула, а пальцы Джефа тем временем уверенно продвигались к ее груди.

– Мы будем заниматься любовью, ты знаешь об этом? – прошептал Джеф.

Глория почувствовала пламя, скользящее по ноге. Джеф тихо, мучительно застонал, добравшись до бедра, и его пальцы начали нежно поглаживать кожу.

Возможно, если бы он ничего не говорил, физическая близость и состоялась. Но его горькие слова отравляли приподнято-чувственное настроение.

– А твой муж тоже к тебе так прикасался? И так же заставлял мучиться? – язвительно шептал он, сжимая рукой нежною мякоть ее бедра.

Выскользнув из-под него, Глория вскочила с кровати. Джеф перевернулся на спину, положив руки под голову, но взгляд его стал твердым как скала. Глаза женщины растерянно смотрели на него, и взгляд стал еще растеряннее, а румянец – ярче, когда она увидела, как сильно Джеф возбужден.

Глория покачала головой.

– Джеф, я одна из тех старомодных особ, которые могут быть преданы одному человеку всю свою жизнь.

Его глаза удивленно замерли на ее лице.

– Если ты пытаешься сказать что-то существенное, то продолжай, но избавь меня от загадок.

В этот момент Глория действительно его ненавидела. За ложь, за то, что он осмеливается подозревать и упрекать ее, когда столько темного и неведомого в его собственном поведении. Но она ненавидела и себя за то, что не могла подавить своих чувств.

– Ты хочешь знать, почему я убежала тем утром? Но только не пойму, как умному человеку истинная причина не пришла в голову. – Глория замолчала, увидев внимательный взгляд, и, почувствовав уже маленькую победу, продолжила: – Я узнала кое-что, например, что у тебя есть невеста, Джеф, и что наши встречи – всего лишь маленькое удовольствие для тебя.

Ни тени удивления не отразилось на лице мужчины – только холодный, твердый взгляд, и лишь по чуть приподнятым бровям и выражению интереса на лице можно было понять, что ему небезразличны эти слова.

– Я проснулась среди ночи и увидела, что тебя нет рядом. Ты стоял на балконе, – горячо продолжала она, – закутанный в полотенце. Я слышала твои проклятия, повторяющиеся снова и снова, и мне казалось, что ты жалеешь о случившемся. Затем ты пошел в ванную, и когда принимал душ, зазвонил телефон. Твоя невеста приняла меня за горничную. Твоя невеста! – подчеркнула Глория, и обида, которую она сдерживала слишком долго, выплеснулась в ядовитом словесном выпаде.

Их глаза встретились.

– Хорошо же было с твоей стороны приберегать такие прекрасные сведения, чтобы выложить их в подходящий момент, – холодно ответил он.

Глория молчала, пораженная тем, что он занял наступательную позицию и не собирается оправдываться. Она ответила таким же холодным тоном:

– Я вынуждена была скрывать их как самое сильное оружие против тебя.

– Тебе нужно оружие против меня?

Она пожала плечами.

– Я боялась, что ты попытаешься отобрать Брайана.

Джеф с любопытством посмотрел на нее.

– А теперь?

Глория уже не волновалась.

– Нет, – откровенно подтвердила она. – Я думаю, ты любишь Брайана достаточно сильно, чтобы не испортить ему жизнь.

– Я, похоже, должен быть благодарен за такое мнение обо мне, – скривился в улыбке Джеф и попытался увести разговор в сторону, но Глория перебила:

– Я только что упомянула о Брук. Ничего не хочешь мне сказать?

– Нет, – после паузы коротко отрезал он и, опустив голову на подушку, утомленно закрыл глаза.

– Папа! – послышался за дверью тихий голос девочки, и Джеф быстро свесил ноги с кровати, встал и заправил рубашку в брюки. Его взгляд вдруг потеплел.

– Оставайся здесь, – негромко произнес он. – И ради Бога, застегни блузку.

Глория замерла, наблюдая, как Джеф подходит к двери и начинает поворачивать ключ. Оказывается, он незаметно запер ее. На всякий случай, горько подумала она, в отчаянии закрыв глаза, чтобы не смотреть на кровать, и пытаясь представить, чем бы все закончилось, если бы он не начал спрашивать о муже.

Наконец она села к туалетному столику, пристально глядя на свое отражение, надела блузку и, застегивая ее дрожащими пальцами, решила: пора взять себя в руки и заняться сыном, а не амурными делами с Джефом.

Они приехали сюда на несколько недель лишь затем, чтобы Брайан получше узнал отца и его семью. Она же здесь только в роли родительницы. Где мать, там и сын – вот и все.

И все же Глория должна признать, что сильное физическое влечение, несомненно, существует между ней и Джефом. Но этого влечения явно недостаточно для того, чтобы любить друг друга. И вообще он, наверное, питает к ней такое же отвращение, как и она к нему. Но в то же время нет сомнений в том, что, если бы она захотела, они были бы вместе все время, пока Глория гостит у него. Независимо от того, что произошло между ними в прошлом, теперь Глория не желала быть случайным человеком в его жизни. Ничью на свете не заставит ее вступить в любовную связь, коль заранее ясно, что она будет непродолжительна. И пусть ее тело только что жаждало такого союза. Безразлично все, что было до этой секунды.

Она переборет физическое влечение, которое испытывает к Джефу, такое сильное, что, кажется, готова по первому зову прыгнуть в его кровать.

Послышался легкий стук в дверь. Глория поспешно собрала волнистые волосы в обычную строгую прическу.

– Войдите.

Быстро повернувшись в кресле, она увидела в дверях своего сына с взволнованно выглядывавшей из-за его плеча Элис. Позади стоял Джеф, устремив на нее испепеляющий взгляд поверх двух маленьких голов.

Глория перевела взгляд на Брайана, сияющего от счастья. Для него, наверное, открылся новый прекрасный мир, печально подумала она.

– Как дела, дорогой? – мягко спросила Глория и повернулась к Элис. – Вы играли с динозаврами?

– Мы потеряли гетеродонтозавров, – нахмурился Брайан.

Мы потеряли. Он уже стал частью семьи, в то время как она все еще оставалась посторонней. Глория проглотила комок в горле, но заставила себя улыбнуться.

– Что ты говоришь? – поддразнила мать. – И, конечно, не стоит жить без гетеродонтозавров?

Джеф тоже улыбнулся, но его улыбка получилась более естественной. Так и будет, думала Глория. Он здесь хозяин.

– Завтра мы найдем этих… – Джеф участливо посмотрел на детей.

– Гетеродонтозавров! – торжественно произнесли они хором.

– Обещаю вам помочь, – сказал Джеф, затем взглянул на Глорию и слегка приподнял брови, когда увидел ее лицо.

– Слушай, Элис, – предложил он. – Почему бы тебе не сводить Брайана к Клаудии и не попросить у нее чего-нибудь попить?

Шумно топая, дети помчались к Клаудии. Глория встала и, не находя места от волнения, все же решилась начать первой.

– Джеф… – проговорила она и замолчала.

– Позволь мне угадать, – перехватил инициативу Джеф. Его большой и указательный пальцы терли темную щетину на подбородке. – Ты собираешься прочитать лекцию о тщетности моих страстных намерений в отношении твоего прекрасного тела?

Глория одарила его взглядом, способным испепелить кого угодно, но только не этого человека.

– Будет лучше, если наши отношения станут совершенно платоническими.

– Ты всегда могла сказать «нет», – с издевательской ноткой в голосе ответил он.

– Ты знаешь, что это не так! – сказала она резко, не сводя с него глаз. На грубом и неумолимом лице Джефа не виднелось и следа обиды.

Он держал себя так, как если бы ничего не слышал.

– Но ты ведь не сказала «нет», моя дорогая. Потому что, когда я дотрагиваюсь до тебя, желание быть со мною гораздо сильнее, чем намерение остановить меня. И ты не можешь избавиться от своего мучительного желания, разве не так?

Глория попыталась изобразить на своем лице точную копию его безмятежности, но получилось плохо. Внутри все клокотало, она схватилась в волнении за спинку стула и была готова запустить его в Джефа. Возможно, он понял ее намерение, так как ехидно улыбнулся.

– Мой череп может противостоять и более сильным ударам. – Он открыл дверь. – Если что-нибудь понадобится, сразу же зови меня.

Единственное, о чем Глория могла думать в этот момент, был обратный билет в Англию.

Глории следовало бы поспать пару часов перед обедом, но она даже и не пыталась – слишком велико напряжение, и не только психическое. Прерванная игра на кровати заставила чувствовать себя взвинченной. Капельки пота выступили на лбу при одном воспоминании о Джефе, гладившем ее груди…

Секс или его отсутствие никогда не были для нее проблемой. Особенно после того прекрасного посвящения Джефом в тайну любви много лет назад. Но, узнав, что ей изменили и что она беременна, женщина поклялась никогда не позволять себе случайных сближений.

Глория вышла замуж за Джона, так как восхищалась им и уважала. Она стремилась быть хорошей женой в полном смысле этого слова. Но Джон сам не хотел, чтобы ее тяготили супружеские обязанности. Тем более что болезнь уже медленно разрушала его тело, убивая желания и потребности.

Через несколько лет после его смерти она даже назначала свидания. Но ничего не происходило. Не нашлось никого, кто мог бы соблазнить ее, хотя многие старались. Но все их попытки уподоблялись танцу без музыки. Поцелуй любого из мужчин означал для нее не более чем знак внимания, в то время как поцелуй Джефа подобен соединению двух душ.

Глория потряхивала головой, вытирая мокрые волосы полотенцем. Действительно, соединение двух душ! Как бы он рассмеялся, если бы узнал, что ее по-юношески романтическое отношение к нему не ослабло за столько лет.

Почему она не может заставить себя, теперь уже зрелую женщину, ничего не чувствовать к этому человеку, осознать, что кроме ребенка их ничто не связывает?

Ответ пришел сам собой. Потому что ты любила его безумно и страстно и никогда не прекращала любить даже после всего, что произошло.

– Нет! – вырвалось у Глории. Это не так. Она не любила Джефа. Конечно, судьба была жестока, но теперь у нее достаточно сил, чтобы порвать с человеком, который желает сиюминутных радостей, но не способен на верность.

Скорее всего, она просто прикрывается любовью в оправдание того, что желает его так же сильно, как и он ее. Ведь только любовью и можно оправдать свое влечение.

А если это так, тогда почему же она никогда не забывала Джефа, почему и дня не проходило, чтобы не думала о нем, и тайно не тосковала по нему? Не из-за Брайана, а просто потому, что никогда не исключала этого человека из своего жизненного пространства.

Но если чувства к нему так укоренились в подсознании, что же удерживает ее от постели с ним? Джеф откровенно признался, что его одолевает необузданная страсть, как только прикасается к ней. Глория понимала, что, не сдержав себя, может стать любовницей Джефа. Но ей этого недостаточно. В Англию она вернулась бы с полностью разбитым сердцем. Потому что любовник безразличен к ней. Им управляют инстинкты. И если отдаться ему, возьмет все, что может, оставив ее ни с чем.

Глория открыла гардероб и выбрала простенькое платье и грубоватые дорожные туфли на низком каблуке. Такой наряд, как она надеялась, делал ее вид отталкивающим. Женщина слегка подкрасилась и в качестве единственного украшения надела нитку жемчуга, которую Джон подарил в день свадьбы.

Зная, что Джеф собирался поплавать с детьми в бассейне, Глория отправилась прямо туда. Переведя взгляд с загорелых и мускулистых ног Джефа, она озабоченно всматривалась в лицо сына, изумленная тем, что он смог так быстро поладить с отцом.

– Ты не устал, дорогой? Не будет ли лучше немного отдохнуть.

– Мама! – Лицо мальчика выражало такой протест, будто ему предлагали выбор между тарелкой с холодной капустой и тарелкой с мороженым. – Я совсем не устал. Мы собираемся соревноваться в скорости с Элис.

– Девочки гибче, а мальчики сильнее! – проворковала Элис.

– Согласна с тобой, – сказала Глория, все еще пряча глаза от Джефа. Она избегала его загадочного пристального взгляда. Мать погладила сына по голове, поцеловала в лоб и пошла к дому. Им всем еще предстояло встретиться за обеденным столом.

Глава семейства нарядился к обеду в серые брюки и белоснежную рубашку с экстравагантным шелковым галстуком зелено-голубого оттенка, который подчеркивал цвет глаз. Черные волосы аккуратно уложены, и женщина усмехнулась, вспомнив, каким взъерошенным и возбужденным он был недавно. Глупое сердце билось, как птица в клетке, но она улыбнулась так учтиво, как будто перед ней был клиент в лондонском офисе.

– Кто обедает с нами? – спокойно спросила Глория. – Только мы вдвоем?

Джеф кивнул, окинув ее холодным вопрошающим взглядом.

– Да. А что?

– Ничего, – ответила она. – Я достаточно голодна, чтобы не придавать значение тому, с кем обедаю!

Он засмеялся и покачал головой.

– Дети очень устали после плавания и футбола. И я тоже, – не переставая улыбаться, закончил Джеф.

Глория разрешила взять себя под руку, когда они спускались по великолепной лестнице в гостиную с огромной сверкающей люстрой. Хозяин провел гостью по первому этажу дома, показывая изящные комнаты с высокими потолками, каждая из которых обставлена в своем стиле. Столовая, в которой преобладал ярко-желтый цвет, украшенная голубыми настенными тарелками из фарфора, создавала ощущение, будто они перенеслись на юг Франции.

Глории было приятно погрузиться в этот неожиданный мир, отбросив все беспокойные мысли.

– Кто занимался интерьером?

– Я сделал все сам в прошлом году.

– И даже дизайнер не помогал?

– Ненавижу профессиональных дизайнеров, – ответил хозяин.

– И я тоже, – согласилась она.

Джеф привел ее в маленькую библиотеку, с двумя покрытыми ситцем диванами и с хрустальной вазой, полной роскошных красных роз, наполняющих комнату пьянящим ароматом. Глория оглядывалась по сторонам, ища фотографии Брук, но напрасно.

Наконец сели за стол.

– Вина? – спросил он.

– Спасибо.

К удивлению Глории, обед вдвоем оказался не так уж невыносим. Джеф был прекрасным собеседником, как и всегда; правда, сейчас, девять лет спустя, он стал – более уверенным и хладнокровным. Превосходное настроение не покидало его, и Глория чувствовала, что находится под мощным воздействием чар Джефа. Мужчина, который так богат и привлекателен, мог бы, по ее мнению, и меньше стараться произвести впечатление на женщину. Но, видно, ему это нравилось, и было невозможно игнорировать его обаяние.

Возможно, на нее повлияло вино и отличное качество блюд французской кухни, заранее расставленных Клаудией. Джефу оставалось просто выполнять обязанности радушного хозяина, и ничто не сдерживало его превосходное чувство юмора.

Глория допивала третью чашку кофе, когда ее глаза остановились на часах – было уже за полночь.

– Я не знала, что уже так поздно.

– Для меня не поздно.

Джеф посмотрел на нее, и зелено-голубые глаза заблестели сильнее, чем обычно.

– Мне лучше пойти спать, – сказала Глория охрипшим вдруг голосом.

Поднявшись, он кивнул.

– Спокойной ночи.

Гостья направилась к двери, недовольная тем, что он вновь сумел так легко обольстить ее несколькими добрыми словами.

– Глория.

Она схватилась за дверную ручку.

– Да?

– Мои родители желают увидеть Брайана. И тебя. Мне хотелось бы пригласить их на следующей неделе.

– Хорошо, – согласилась Глория и вдруг вспомнила красивую блондинку, стоявшую в дверях квартиры его дяди в Лондоне.

– Кто еще будет здесь? Здесь бывают твои дядя и тетя?

Он нахмурился.

– Я вижу их не слишком часто.

Глория вздохнула с облегчением. Слава Богу. Не следовало, конечно, воскрешать воспоминания, но она всегда помнила презрительный взгляд тетушки Джефа.