Текст книги "Око Элиона. Тучи над Тексисом"

Ратники провожали меня удивленным взглядом, и даже невозмутимый Бышко полюбопытствовал, почему это Боян расщедрился настолько, что выдал мне оружие офицеров? Я, чтобы не объяснять лишнего, напустил на себя озабоченный вид, и со всей скоростью, которая возможна при быстрой ходьбе без перехода на бег, покинул казармы, напоследок уловив не менее удивленный взгляд сотника Берима, заметившего мое новое оружие, что было родным братом его собственного.

Собирался быстро. Набив дорожный мешок едой на дорогу в два три дня, я с радостью миновал восточные ворота города и отправился в путь к Василько. На развилке дорог стоял Первин, сотрудник по службе, что видимо никак не мог решить в какую сторону ему идти. У меня как раз были соображения на его счет, и я решил помочь ему определиться с выбором.

– Здорова Первин!

– Здорова! – отозвался он.

– Что в путь собрался? В компании желание есть пройтись?

– В компании было бы хорошо… да только понимаешь. Ну как тебе сказать…, – он замялся, – Ты вон и с арбалетом и с мечом прям княжеским….

– Так и у тебя же меч неплохой! – непонимая к чему он клонит, ответил я.

– Знаешь… ты то, по тебе то сразу видно, что не просто так идешь, выгоду ищешь, а я…

– Понятно! Ты хочешь пройтись и деньжат заработать так? – дошло до меня.

– Точно! – обрадовался он тому, что не пришлось самому все объяснять.

– Так сколько же тебе надо?

– Тридцать золотых!

Я тотчас отсчитал ему деньги, ухмыляясь собственной мысли, – Первин эти деньги ох как отработает! – и мы пошли по тропинке, что медленно, но неуклонно вела вверх.

В плане безопасности, вдвоем идти куда как веселее! Мы быстро разделались с парочкой волков и я их освежевал, несмотря на ворчание Первина о том, что мы задерживаемся. Когда, прикончив пару кровяных мух, я начал отрывать им крылья и складывать их во второй мешок, Первин начал посматривал на меня с опаской, а когда я попытался выдернуть жало, он не выдержал:

– Скажи, на кой хрен, тебе эта гадость?

Вопрос был здравый и я попытался придумать какую-нибудь историю:

– Я, знаешь ли, в прошлом был учеником алхимика. Ищу подходящие компоненты для нового зелья. Пока не спрашивай какого. Сам не знаю.

– А, тогда понятно! – у него все встало на свои места, – Маги и алхимики – все ушибленные и вечно что-то путают и забывают! Только не понимаю, как тебе удалось мечом пользоваться научиться, а? Ха-ха-ха! Ну да хорошо, алхимик, ты же не против будешь, если я тебе помогать маленько буду?

– Не против. Это даже будет здорово! – искренне обрадовался я.

Идея подрядить Первина на поиски различных компонентов, только поначалу казалась мне классной. Но парень так старался, изрубив по пути практически всю живность, и притаскивая время от времени мне то лапки жуков-трупоедов, то крысиные хвосты, то крылья летучих мышей, головы птиц-дроморнисов, червей, жуков, бабочек и прочую гадость, при этом выглядя таким счастливым, будто ему подарили слиток золота. Терпение мое лопнуло, когда он зарубил гоблина и попытался целиком засунуть его в мой многострадальный мешок. Я вытряхнул все содержимое мешка в кусты, пригрозив, что скормлю ему эти деликатесы, если он не прекратит таскать мне всякую дрянь. Видно было, что Первин очень расстроился и обиделся на меня, но еще одно финансовое вливание в виде десяти золотых подняло настроение ему быстрее разных утешений.

Дорога петляя уходила вверх серпантином, и нам открывался чудный и одновременно устрашающий вид провалов и диких лесов, покрывавших основания гор точно зеленый ковер. Солнышко неплохо грело и Первин даже начал пробовать петь походную, но я прервал его. По моим расчетам, если я не ошибся в карте, мы должны были подойти к ферме Василько минуты через четыре.

– Тише Первин!

– Чего это ты раскомандовался? – возмутился он.

– Просто я чую неприятности. Дело в том, что я как-то сварил зелье обостряющее восприятие неприятностей. Оно меня пока не разу не подводило. Неприятности нас ждут на ферме Василько.

– Раз так, – насторожился он и потянулся к мечу, – давай тогда подкрадемся и посмотрим, что там у тебя за неприятности.

Мы прокрались в гуще трав к ферме и увидели картину, типичную для неспокойного времени. Двое наемников, хорошо вооруженных, вели беседу с хозяином земли, а рабочие стояли в сторонке неподалеку и глухо что—то роптали. Подкравшись ближе, мы услышали:

– А вы там заткнитесь свиньи! Василько, ты что глухой?! Я сказал режь нам еще барана и давай сотню золотых! Мы оставим тебя на недельку!

– Но Елох, – ответил Василько, – вы итак погостили у нас неделю. За это время я отдал вам все золото и лучшее вино, зарезал для вас много баранов. Мне просто нечем будет пополнить популяцию овец. А без них мы умрем с голоду!

Наемник презрительно плюнул на Василько, и повернулся к напарнику:

– Эй Азор! Этот тип похоже ничего не понимает! Чтоб нам такого сделать, чтобы до него дошло, а?

Я понял, что это последние минуты до начала беды.

– Первин! Нам надо убить этих парней! – обратился я к своему напарнику.

– Надо бы, да вооружены они не плохо. Как бы самим ноги не протянуть. – осторожно ответил он.

– Если мы кинемся на них нам помогут крестьяне. По крайней мере я сильно на это надеюсь. Да и эффект неожиданности не последний козырь!

– Ну что ж… не смотреть же, в самом деле, как мирных поселян режут. Мы стража все-таки! – подбодрил себя Первин.

Мы по пластунски поползли к первому ряду деревьев, сокращая дистанцию для неожиданного броска. Тем временем наемник гадко рассмеялся:

– Придумал, Азор! Мы развлечемся с его женушкой! Тащи ее сюда!

Не успела улыбка слететь с лица Елоха, а Азор двинуться к дому, как Первин с диким ревом вылетел на них.

– Тихо, дурак! – закричал я, но было уже поздно.

Елох соображал очень быстро. Он схватил Азора и как щитом прикрылся им. Тот напоролся на меч Первина, но в это время Елох успел достать свой двуручный меч. Крестьяне, как я и ожидал, кинулись со всех сторон на Елоха, но серпы и косы это не оружие. Обращаться двурушником наемник умел хорошо, и пока я присоединился к бою, он уже успел ранить бедро Василько, выпустить кишки одному из крестьян и зацепить Первина, который так неосмотрительно поднял крик. Нападать на Елоха никто не решался, а он забрызганный кровью, и вошедший в транс боя вертелся из стороны в сторону, как загнанный волк.

– Что будем делать? – простонал Первин, держась за раненое плечо.

Я не отвечая шел по кругу, постепенно приближаясь, к Василько что лежал на земле. Наемник дико озирался, время от времени пытаясь прорвать окружение, то на меня, то на Первина. Крестьян он в расчет не брал. Я решил сделать на это ставку. Как только Василько оказался у меня за спиной, я улучив момент когда наемник отвлечется на Первина, отстегнул арбалет и бросил ему с единственной стрелой. Фермер тут же яростно начал приводить механизм в действие, накладывая болт. Елох понял, что ему пришел конец и бросился на раненого Первина, желая во что бы то ни стало прорваться. И это ему почти удалось!

Остервенело размахивая мечом, он отбивался от моих атак, теснил Первина, и ранил его еще раз. Первин выронил меч. Елох развивая успех размахнулся, и тут провизжал болт, пробив навылет спину и грудь наемника. Он умер все еще предвкушая убийство. Из дома к нам уже спешили женщины перевязывать раны выжившим.

Я подошел к Василько над которым хлопотала его жена и взял свой арбалет.

– Спасибо вам храбрые стражи! – сказал Василько, – Чем я могу вас благодарить?

– Достаточно того, что у тебя все в порядке. – ответил я. У Василько вытянулось лицо.

– Ты лучше скажи, – продолжил я, – как мне попасть к наемникам?

– Если бы я хотел тебе смерти, добрый человек, – все еще переживая недавний ужас ответил Василько, – то сказал бы, что тебе, чтобы достичь лагеря наемников, нужно идти по дороге через мост, или по другой, что идет под мостом. Но там обосновались бандиты. Даже эти двое гостили у меня так долго только из-за бандитов, что убивают и грабят всех подряд. Так что дороги к наемникам сейчас закрыты.

Я присвистнул.

С одной стороны теперь, когда вы избавили меня от этой падали, – он показал на трупы наемников, – это даже хорошо, наемники беспокоить не будут. С другой стороны такое соседство очень даже неприятно. Помимо того, они отрезали меня от трактира «Четыре пути», куда я поставлял продукты. Моя земля стоит далеко от города. Ратников, таких как вы, мало. Бандиты могут осмелеть и прийти ко мне. Тогда нас всех точно убьют.

– Не беспокойся, Первин решит твою проблему!

Первин, который уже травил байки миловидной улыбчивой девушке, поперхнулся:

– К-к-кто проблему решит?

– Ты конечно же! Бравый стражник, будущий царский кмет! Разве ты имеешь что-то против помощи беззащитным поселянам Тексиса?

– Н-н-нет! Но как?! – растерялся он.

– Да очень просто! – заулыбался я, – Идти сейчас пробиваться сквозь ряды бандитов на дороге ты по причине ранения не можешь, а остаться на ферме и обеспечить ее защиту вполне.

Видя нерешительность на его лице я добавил:

– Конечно, ты можешь присоединиться ко мне, и мы таки выбьем бандитов из их укрытий на всем острове! Мне очень это надо усек?

– Так ты не идешь в город?! Не… понятно что ты алхимик, но чтоб до такой степени?!! Я пожалуй останусь тут.

– Молодец! Правильное решение.

Я обратился к Василько:

– Где бандитов меньше?

– Под мостом, пожалуй, поменьше будет. Но, раз уж ты решил, по глазам видно, сунуться в петлю, так дождись хотя бы ночи. Вдруг да повезет проскочить.

– А что, мысль верная! – одобрил я, – Чем займемся пока? А Первин?

– Я пойду оберу трупы. Кстати, ты не против, если я двурушник себе оставлю?

– Не против. Только все золото, что у них найдешь, Василько отдашь. Потому что я планирую здесь неплохо перекусить и сладко поспать.

Золота у наемников оказалось много. Нам досталось четыреста пятьдесят золотых и боевой топор в придачу, который покойный Азор так и не успел вытащить из-за спины. Триста золотых признал Василько как свои собственные, а остальным был несказанно рад, в отличии от Первина, который сокрушался по поводу моей щедрости. Но пойти на то, чтобы омрачить произведенное впечатление о нем как о благородном страже все же не решился.

Уже через час мы все сидели перед вертелом, в уютном месте на заднем дворе, сокрытом от палящего солнца вековыми деревьями, и с наслаждением втягивали запах жареной баранины. Василько прикинув, что все расходы окупятся, отдал под нож овцу, да еще и вино выставил, которое чудом уцелело после налета на его погреб. Два брата близнеца попеременно сменяли друг друга перед вертелом, и похоже дело это знали здорово. И вот, наконец, когда я уже весь истек слюной, подошли рабочие после неприятного занятия – закапывания трупов. Хозяин раздал всем по огромному куску, щедро приправленному разными приправами, дымящегося мяса. Он явно был в хорошем расположении духа, и даже закрывал глаза на то, что Первин занял его законное место в удобном кресле. После того как все насытились, Василько завел неспешный разговор:

– Слушайте, стражники! Раз вы пришли ко мне, то у меня к вам будет еще одна просьба.

– Что еще случилось? – сонно и недовольно поинтересовался я, понимая, что дело пахнет еще одной кровавой работенкой.

– Я не смею вас просить об этом сейчас, но все же если у вас будет время на то чтобы помочь фермеру… Короче, у меня пропадают овцы. Не часто но…

– И кто бы это мог их воровать? – рассмеялся Первин, – У тебя же здесь лес рядом. На сколько я знаю, он просто кишит хищными тварями. У тебя по соседству и карабусы, и дейнонихи, и моноклоны, и черные волки, да и просто волков хватает. Поговаривают, что в глубине леса вообще невесть что водиться! – он сделал круглые глаза и понизил голос до зловещего шепота, – Лубены и скелеты вышли из своих склепов и нападают на сумасшедших, рискнувших без отряда воинов пересечь восточный лес!

– Да что ты! – побледнел Василько, – Это правда?

– Не пугайся, Василько! – попытался приободрить я, – Мертвяки хоть и страшные твари, но вполне убиваемы! Я лично прикончил не один десяток!

Лучше бы я этого не говорил, потому что поймал на себе семь пар глаз, в которых просто светилось – Ну да! А еще ты съел морское чудище, пока плыл через пролив!

Реагировать на невысказанное вслух сомнение я не стал – не верят и бог с ними! Василько, желая развеять напряженную обстановку продолжил:

– Все же я думаю, что это бандиты, которые ночью прошли мимо, и обосновались в лесу. Сами подумайте! Все знают, что восточный лес – страшное место. Туда даже вы, стражники, не заглядываете. Кметы разве, и то изредка. Так где же еще может быть более безопасное место для тех, кто объявлен вне закона, и на кого идет охота? А питаться им чем-то надо, вот они и воруют моих овец! Ведь, как верно замечено, охотиться в восточном лесу – опасно для охотника!

Я со значением покосился на Первина. Тот чуть не поперхнулся куском баранины:

– Бхе! Даже и не предлагай!

Я посмотрел еще значительней.

– Ты что не понял?! – возмутился Первин, – Это ты если хочешь лезь в восточный лес, а меня уволь. Я еще жить хочу.

– А как же помощь мирным поселянам? – укорил я его.

– Да иди ты к Шаксу!

Я рассмеялся:

– Полно тебе! Дело и вправду довольно рискованное, но… – я посмотрел на земледельца, – Тебе Василько я помогу. Хоть и не сейчас. Сам понимаешь, подготовиться надо, а мне еще задание выполнить требуется.

Василько просиял и понес распылять в воздух благодарности и уверения в том, что все понимает и не желает своим спасителям гибели, а просьбу его выполнить следует только если возможность будет такая. Меня это утомило, и я поблагодарив за еду отправился отдохнуть.

Сон не шел. Одно дело говорить, что лихо расправишься с бандитами, а другое – действительно с ними расправиться. К моим мыслям, как бы читая их, присоединились и уверения Василько и Первина в том, что задуманная мною идея – простое самоубийство. Эти ребята пришли ко мне, чтобы попытаться меня отговорить, и меня это почему-то грело. В конечном итоге я принял решение для начала провести рекогносцировку местности, а потом уже решить, что да как.

В сумерках, я спустился к дороге проложенной под мостом, и крадущимся шагом, чтобы не создавать излишнего шума, направился к предполагаемой бандитской засаде. Меня вышли провожать все жители маленькой фермы. Никто не сказал ни слова, но по напряженным взглядам я понял, что за меня действительно волнуются и переживают. Первин погрозил мне кулаком и с досадой отвернулся. Я выкинул все дурные мысли из головы и приготовился к возможному бою. Как оказалось не напрасно.

Пройдя метров шестьсот, до меня донесся звук битвы и крики умирающих людей. Эти крики я слышал не раз, и просто не мог ошибиться. Уже не скрываясь, я побежал к месту битвы, поскольку не сомневался, что бандиты напали на мирных жителей. Но открывшаяся картина заставила меня врасплох: возле небольшой опрокинутой повозки с товаром, на земле валялось четыре трупа, трое из которых были одеты в потрепанные лохмотья, а в сторонке продолжался бой, в котором двое наседали на одного. Сверху с моста неслись крики и время от времени летели стрелы, но в темноте бандиты боялись попасть в своих и потому их стрелы не были страшны. Тем временем нападающие выбили у мужика меч, и казалось что его судьба решена. Но тот перехватил руку бандита, рванул на себя, закрываясь от второго, и одновременно нанес удар кулаком по голове такой силы, что бандит как куль рухнул на землю. Я подбежал на помощь мужику и напал на оставшегося душегуба, но тот решил, что ему лучше ретироваться и сбежал, оставив своих подельников.

– Как ты? – обратился я к мужику.

– Нормально, если так можно сказать… – зло отрезал он, – Но сейчас не время рассусоливать. Эти подонки сверху скоро прибегут сюда, и нам надо делать ноги.

– Мысль верная, только добью того, что ты оглушил.

– Не старайся. Он уже мертв. – ответил он и быстрым шагом пошел прочь.

– Но… как? – удивился я.

Вопрос впрочем, был задан в пустоту. Я, пренебрегая опасностью, решил потратить несколько секунд на досмотр тела, и убедился, что потерпевший мужик не соврал. Голова бандита буквально лопнула от страшного удара, и я с недовольством вытирал руки, запачканные мозгами о его куртку. Догнал я мужика не скоро. Он расположился на лавке, предназначенной для отдыха путников, рядом с жилыми строениями.

При моем появлении он хмыкнул:

– А, это ты. Что по ночам шляешься?

– Хм. То же самое я мог бы спросить и у тебя, но вообще то я собирался тебе помочь.

– Да-да. Спасибо. – он вздохнул, – Ты не серчай, сам понимаешь ситуация не из хороших.

– Что произошло то?

– Так это ж очевидно, разве нет? Я со своим напарником, ныне покойным, решили проскочить мимо бандитов ночью. Только не думали что они уже обосновались и под мостом. А, что рассказывать… они напали и убили моего напарника. Да и мне пришлось бы худо, если бы я не был подкован в бойцовском деле.

– Да, я это заметил. Ты можешь научить меня так же сильно наносить удар?

– Хм, ты вроде не трус. Если ты поможешь мне расквитаться с бандитами и самое главное, заберешь у них три мои каменные таблички, то добро пожаловать ко мне на обучение.

– А что это за таблички такие еще, что ценнее для тебя целого груза товара?

– Таблички и в самом деле ценные. Хотя с виду по ним не скажешь – кусок камня, вроде как обычный. Тут дело в том, что маги Воды готовы за эти таблички платить целое состояние. У магов всегда есть деньги. Бандит, которого ты упустил…

– Я?! – с удивлением прервал я, но он как бы и не заметил моего восклицания:

– …как раз и обобрал моего напарника, и по твоей вине скрылся.

– Хорошо. – понял я, – Я верну твои таблички. А где ты их берешь, и почему маги платят за них?

– Почему платят – не знаю право. А найти их можно в отдаленной гористой местности острова. Там практически не встретить человека. Так редкий странник, или же охотник. Искать их – опасно. Сам… ха-ха!… еле ноги унес от диметродона! Да еще слухи ходят разные…

– Что за слухи?

– Да так, вроде как каменные стражи очнулись для того, чтобы найти и убить всякого, кто табличками владеет. И что никого в живых они не оставляют. У меня только от этого мурашки по коже бегают.

– Да полно, – усомнился я, – Кто тогда рассказывает эти слухи? А что ты планируешь делать дальше?

– Я пойду к себе в хижину и буду там все приводить в порядок. Ну и тебя разумеется ждать с моими табличками. Я живу недалеко от земли Саморода, у озера. Если пойдешь по дороге к озеру, то обязательно увидишь мой дом. Сейчас уже светает и можно будет, не смущая владельца корчмы, пройти мимо спокойно.

Действительно, звезды одна за одной таяли в светлеющем небе, и на горизонте слабыми очертаниями проступал рассвет. Птицы спросонок и еще не смело начали подавать голоса.

Не знаю почему, но что-то подсказывало, что день будет ярким, солнечным. Договорившись встретиться у его дома, мы разошлись. Я направился к корчме, и уже в мыслях пил свежее пиво и расплывался в довольной улыбке, как вдруг неприятность подкралась незаметно. На сей раз это был мой знакомый – одноглазый пират, который уже ограбил меня перед самыми воротами города. Одет он был в ту самую одежду крестьянина, мною честно заработанную. Тело непроизвольно сжалось, а к горлу подступил комок. Неприятные воспоминания опять нахлынули на меня, но помня, что передо мною не простой человек, я и не думал взять реванш с ним боем. Признаваясь сам себе в том, что он мне и интересен и, что греха таить, страшен, я послушно подошел на его небрежно манящий жест кистью руки.

– Ты что, тоже записался в бездельники? – не здороваясь, раздраженно начал он, – Ну-ка скажи мне, на этом проклятом острове хоть кто-нибудь на что-то годен?

– Э… – осторожно начал я, – Смотря что ты имеешь в виду. А почему ты так раздражен?

– Почему? – взревел он, – Видишь того засранца с большим топором у прилавка, который именует себя хозяином этой корчмы?

Я посмотрел на испуганное лицо хозяина заведения и утвердительно кивнул.

– Он имеет наглость просить у меня деньги за то, что я остановился в его клоповнике, не понимая, что это большая честь для его корчмы. Мало того, он не верит мне, понимаешь – мне! – на слово, что я ему их отдам чуть позже.

Он все больше распалялся.

– Эй, засранец! – обратился он к хозяину корчмы, – Я передумал! Иди сюда и я прямо сейчас засуну твой топор тебе в то место, которым ты обычно думаешь!

Я лихорадочно оценивал ситуацию. Этот одноглазый тип вел себя слишком уверенно и слишком агрессивно, а постояльцы, что присутствовали при развитие событий, были напуганы не менее бедного хозяина. Встретив молящий взгляд последнего я понял, что в моем лице он видит представителя порядка и ждет действий от меня.

Сглотнув подступивший ком, я произнес:

– Подожди! Может если ты скажешь кто ты, то это снимет все недоразумения!

Пират резко развернулся ко мне:

– Ты что, самый умный что ли? Кто я – это не твое собачье дело! А единственное что я планирую снять здесь, так это ваши тупые головы с плеч!

– Может я смогу помочь тебе? – быстро произнес я, пытаясь предотвратить потасовку.

Он с сомнением посмотрел на меня.

– Я же тебе уже раз помог!

Пират вроде расслабился и даже хмыкнул что-то себе под нос, но ответ его пришелся мне не по душе.

– Помочь можешь. Мне нужны деньги, лечебные эликсиры, и снаряжение.

Понимая, что меня в очередной раз ограбят, да еще и при таком скоплении народа, я поникшим голосом произнес:

– Я могу дать тебе пятьдесят золотых…

– Ах ты бедный сосунок! – издевательски произнес он, – Мне не нужны твои деньги. Мне надо, чтобы ты принес мне мои деньги и вещи. Относительно недалеко отсюда есть пещера, где я закопал мешок с деньгами. Сейчас милостивый хозяин сей корчмы принесет тебе лопату, и ты отправишься со мной. Достанешь мне мои деньги – и считай, сделал полезное дело. Не просто так живешь!

Трактирщик бросился на поиски лопаты и через мгновение появился с ней, почти торжественно вручая мне ее. Еще через мгновение мы уже бежали к месту схрона. Пират впереди, а страж, с лопатой на спине, как простой слуга, сзади.

По дороге он развлекся тем, что врубился в целую стаю дроморнисов и в мгновение ока уложил ее всю, вымещая на бедных, но довольно опасных в таких количествах птицах, свое накопившееся недовольство. Так же походя, он уложил пару волков, и я порадовался своей интуиции, что не дала мне вступить в открытый конфликт с этим человеком. Путь шел через холм и разветвлялся на его вершине в три тропинки. Я с удовольствием отметил что, судя по указателям, идем мы в сторону расположения земель Орислава, а это значит, что хотя я и задержусь, но все же не сильно отклонюсь от своей основной цели – достичь лагеря наемников.

У подножья холма виднелся домик и фигурки людей. Справа открывался чудесный вид на озеро, в середине которого какой-то причудой оказался небольшой островок. У берега озера расположились шувуи и шершни – типичные обитатели водоемов. Где-то на трети спуска с холма пират повернул влево к пещере в скале. Добежав до нее он встал у входа в ожидании меня. Когда я догнал его, тут же получил приказ:

– Иди во внутрь и принеси мне мои вещи.

– А ты? – полюбопытствовал я.

– Кто-то же должен контролировать тыл? – получил я ответ с нетерпеливым жестом, показывающим мне, чтобы я торопился.

Я осторожно, крадучись, пошел в глубь пещеры. Помимо звука падающих капель воды, отчетливо были слышно кваканье которое могли издавать только гоблины.

– Понятно. – подумал я про себя, – Все не так просто!

На ум сразу же пришло воспоминание о большом скоплении гоблинов в одной из пещер колонии, и я надеялся что в этой пещере живут обычные зеленые гоблины, а не черные. С зелеными я кое-как справился бы, а вот черные гоблины, сильнее, злее, невероятно ловкие и быстрые противники.

За очередным поворотом я увидел спину зеленого гоблина и перевел дух. Отложив лопату и сняв со спины лук, я прицелился и выстрелил. Это была ошибка. Гоблин умер, но он был далеко не один. Я видел, как появился сначала один черный гоблин, а затем их стало восемь, и они все бросились на меня. Я достал меч и успел полоснуть одного, но их ловкость значительно превосходила мою. Удары сыпались отовсюду, и хотя доспехи стража защищали меня, я, пропустив чувствительный удар по голове, выронил меч, и бросился бежать. Они преследовали не отставая. Я уже практически выбежал из пещеры, как один из гоблинов ухитрился ударить меня по ногам так, что сбил на землю. Инстинктивно я закрыл голову руками, понимая, что удар последует туда, но удара не было. Только свист сабли и стоны умирающих гоблинов. Затем последовал удар ногой под ребра и знакомый голос:

– Чего развалился? Устал что ли? Где мои вещи?

Вопросы были неумолимы. Он задавал их так, словно застал меня пьяным в стогу сена, несмотря на приказ не напиваться и выполнить работу в срок. Я поднялся, и не слова не говоря, пошел обратно в пещеру, под напутственные недовольные восклицания. По дороге поднял выпавший меч и лопату.

В самой дальней пещере, где видимо и жили гоблины, на полу жирным деревянным крестом было обозначено место схрона. Поплевав на руки, я поудобнее взял лопату, и уже минут через двадцать тащил увесистый мешок к выходу.

– Наконец-то! Чего возился так долго? – услышал я приветственные слова пирата. Не зная стоит ли отвечать я молчал. Тем временем пират переоделся в свой шикарный камзол. Рассовав деньги по карманам и надев сапоги, он обратился ко мне:

– Что ж, от тебя есть хоть какая-то польза. Меня зовут Гаркун. А для тебя капитан Гаркун! Понял!

– Понял капитан! – ответ вылился вроде как сам собой.

– Вот что… Ты оставь пока лопату себе. Я решил, что ты мне еще пригодишься, а потому ты будешь жить, и у меня для тебя есть задание.

Спорить было не то что бесполезно, но и довольно таки опасно, потому я кивал головой и слушал.

– У меня есть еще такой схрон. В нем я закопал деньги и кое-какие ценные вещи. Соберешь мне их все. Я буду ждать тебя на перекрестке больших полей, принадлежащих местному землевладельцу. Схрон находиться в низине перед лестницей, ведущей на плато и отмечен он крестом из корабельных досок. Там все зарослями покрыто, но найти при желании можно. Не разочаруй меня. И не пытайся присвоить что-нибудь себе.

– Что-то еще?

– Да, умник. Я ищу одного человека, который мне здорово насолил. Он носит красные доспехи. Зовут его как-то на «К» и он главарь местных бандитов.

– На «К»? – припоминая разговор с бандитом, сделал предположение, – Может быть Кажен?

– Может. – язвительно ответил он, – Откуда мне знать? Может эту свинью и так зовут. Запоминаю я всех по твоему что ли? Эта крыса спряталась от меня где-то неподалеку от лагеря наемников. И я собираюсь выяснить у наемников хоть что-то.

– А чем он тебе насолил?

– Опять лезешь не в свое дело! – сверкнул он глазами, отбив охоту к расспросам, – Выполни то, что я тебе сказал. Большего от тебя не требуется!

На этой неприятной для меня ноте мы расстались. Мне было так нехорошо на душе, что я, заметив что пират идет в том же направлении, присел на камень и позволил ему исчезнуть с поля моего зрения, стараясь отвлечься от воспоминаний о череде унижений.

Сидя в углублении теплого валуна, выточенным неведомыми силами, я любовался необыкновенной природой Тексиса. Я все еще находился на холме, а дорога покато шла вниз, и постепенно расширялась, превращаясь в долину, справа и слева огороженную цепью гор. Очень живописно в озеро впадал небольшой водопад. У водопада просматривалась хижина, и горящий рядом костер указывал на обитаемость жилища. Левее начинался лес, и поскольку это был не молодой прозрачный пролесок, можно было ожидать что, зверей всяких, и естественно хищных, там пруд пруди. Что ж, радость для охотника! Но больше меня радовал вид обрабатываемых полей, тянущихся на многие сотни метров. Это значило, что скоро я дойду до земли Орислава.

Повалявшись еще с минутку я вдруг осознал, что давно не отдыхал. Глаза закрылись сами собой. Понимая, что засыпать нельзя, я решил чуть подремать. Разные насекомые приняв меня за отросток валуна, лазили и приземлялись на меня, изучая новый и непонятный для них объект. Мне так лень было двигаться, что ситуацию спасали только мелкие птахи, которые, пролетая на огромной скорости, кормились всей той живностью, что облюбовала меня в качестве временной стоянки. Время тянулось не спешно, легкий ветерок колыхал кроны деревьев и доносил одурманивающий запах трав. Кузнечики организовали оркестр, в который временами вклинивались небесные жители. Все вокруг жило и спешило по своим, только им понятным делам. Мышцы расслабились окончательно, и я закрыл глаза.

Черная туча набежала в мгновение ока. Порыв ветра стал таким сильным, что меня вдавило в камень. Над моей головой туча стала сгущаться, все больше наливаясь чернотой, пока не приняла иссиня-черные цвета. Удары молнии шли все чаще и чаще, а последующие раскаты грома оглушали. Я с ужасом наблюдал как черная туча материализовывалась в ужасное рогатое существо с горящими кровавыми глазами. Эти глаза застыли на мне. Чудовище распахнуло зубастую пасть, и всепожирающий огонь вырвался в мою сторону. Я закричал, забился и в следующее мгновение обнаружил себя катающимся по земле, размахивающим мечем направо и налево. Солнце пекло неимоверно, и я обливался потом. Ничего вокруг не изменилось. Вся та же безмятежность вокруг, и только мое сердце билось в сумасшедшем ритме. Дроморнис перестал щипать травку и недоуменно смотрел в мою сторону.

Вот так сон! – сплюнул я на него, – Главное чтобы не в руку! Что скажешь тупое животное?

Дроморнис косо взглянул на меня и, ничего не ответив, продолжил свое дело.

Судя по положению солнца, я проспал часа два на дороге, что было крайне неосторожно с моей стороны. Куда только смотрят бандиты? Своеобразное напоминание во сне о задании Казимира заставило меня торопиться. На душе было неспокойно. Впрочем, я частично отдохнул, а тревожься или нет, что толку?

Добежав до начала леса, я остановился. Матерый секач вышел из лесной чащобы погреться на солнышке, заодно выгрызая корни деревьев. Я натянул тетиву лука. Жареная кабанина вполне устраивала меня в качестве обеда, да и шкура кабана наверняка обрадует Остромира! Мой лук сделал свое дело отменно. Зверь всхрапнул и рухнул. Обед готов! Но второго секача, который бросился на меня мстить за собрата, я сразу не заметил. Я видел, как кабаны разрывают волков, и совсем не хотел, чтобы мои кишки были намотаны на его клыки. Приближался он так быстро, что прицеливаться времени не было. Я пускал стрелу за стрелой, надеясь просто сбить его движение, и это мне удалось. Он замедлил бег, и я успел влезть на дерево. Кабан свирепо хрюкая, подбежал к дереву уставился на меня дав понять, что ждать он будет долго. Я неторопливо вытащил из-за голенища волчий нож и метнул его в туловище животного. Нож пропорол бок, чуть правее хребта. Кабан истекал кровью, но решения насадить меня на клыки не отменял. Ждать пришлось долго пока не увидел, что животное потеряло много сил. Только тогда я вытащил меч, и, спрыгивая с дерева, лихо его добил.