Текст книги "Ниднибай"

Часть 3

Где я?..

Я ведь умирал…

Больница?..

О!..

Нет!..

Зачем это сделали?..

У меня уже нет сил жить…

Что это?..

Идёт запись?..

Какая запись?..

Опять луч…

Что?..

Как я себя чувствую?..

Спасибо… но зачем?..

Ненадолго?..

Будут ужасные боли?..

Эвтаназия?..

Спасибо… Я вам благодарен за всё…

Снова что-то показывают…

Господи! Это же… Элья!..

Эльчушка!..

Моя маленькая девочка…

Какая ты стала красавица…

А этот парень, что стоит в дверях…

Тоже неплох…

Ясно…

Он пропал…

Не ожидал…

Ещё бы!..

Такая симпатюлька!..

Молчат…

Ну, скажите уже что-нибудь!..

Вот Эльчуня подняла голову от бумаг…

А волосы у неё остались такими же…

Светлыми и волнистыми…

– Вы по какому вопросу?

Парень, бедняга, видимо, с трудом выходит из ступора…

– Вы… Главный Археолог… Эл Кон?.. Наконец-то…

– Да.

– Археолог-спасатель Ош, руководитель группы из семнадцатой экспедиции на планету Земля. Мы привезли материалы. Они уже в архиве в сто девятнадцатом отсеке.

Понесло…

Видно, заранее заготовил…

– Спасибо, я проверю…

Оляля! Что-то моя светляночка-смугляночка тоже зарумянилась…

А это что?..

Архив?..

Герметично всё, как в космическом корабле…

Вот и опять девчушка Эл!..

Номер сто девятнадцать…

Набирает код…

Входит…

Нет, это не архив…

Пустая комната…

Пошёл какой-то «пар»…

А!..

Видимо, «предбанник» архива…

Дезинфекция…

Вот…

Теперь входит в архив…

Там уже есть кто-то…

Читают на экранах…

Ага! Этот Ош тоже здесь…

Эл…

Кивает Ошу…

А это что ещё за мелодия?..

До сих пор не было никакой музыки…

Подошла к экрану…

Включила тумблер…

По экрану ползут какие-то слова…

Да это же мои записки!..

А вот они все!..

Все!..

Все живы!..

Что?..

Во всей этой Земной катастрофе, к счастью, не погиб и не был покалечен ни один ребёнок?..

Благословенно имя Твоё, Господи-Мироздание!

Всё готово?..

Подождите!..

Дайте мне ещё минутку!..

Господи, я хочу с тобой поговорить…

Извини за фамильярность…

Пусть это останется между нами…

Помнишь… я обещал Тебе: ничего больше не просить?..

Так вот…

Я нарушаю это обещание…

Я опять прошу Тебя…

Теперь, видимо, действительно в последний раз…

Будь.

В любой форме: иудейской, христианской, буддисткой…

Даже, прости меня, мусульманской, языческой, гегелевской, спинозовской или ещё какой…

Даже, если Ты можешь не всё, а почти всё…

Я не ведаю, для чего дела твои и совершенны ли они…

Но ужас бездушного и бесцельного Мироздания – необъятен…

И сейчас…

Сейчас я прощаюсь с жизнью…

Прости меня… но после того, что я узнал в ней, я бы никогда больше не хотел в неё возвращаться… ни в каком варианте… разве что в виде души-хранительницы дочкиной семьи… но это – уже на Твоё усмотрение…

Благодарю Тебя за то, что Ты выполнил ещё одну мою давнюю, очень важную, просьбу…

И вот еще что… я прощаю Тебя…

Надеюсь, я не сказал ничего неприличного…

Внученька, теперь я знаю, что в числе спасённых и ты со своими сестричкой, братиком и родителями…

И…

Если можешь…

Прости своего деда тоже…

Послесловие

Текут мгновения, мелькают годы.

Хорошо, когда есть внучата: можно молодеть, играясь с ними, можно сидеть под нежарким солнцем в парке и всей четвёркой наблюдать за суетящимся муравьём. Просто наблюдать. Не мешая ему. И витать рядом с этой малышнёй, подобно душе-храни-тельнице.

В конечном счёте не так уж важно, что, перестав страдать, я разучился сочинять стихи: это совсем небольшая плата за титул сабы-дедушки.

Разрозненные записки бывшего жильца

Левая ножка более худая, чем правая, и значительно менее подвижна. Левая попочка худенькая, кожа сморщена, мышцы почти не видны, а правая – лучше, полнее, мышцы более развиты и кожа гладкая. Правую ножку Махрюшка часто сгибал и разгибал (как лягушонок). Левая ножка подтянута кверху, и поэтому короче, чем правая, приблизительно на один сантиметр. Бёдрышки и голени худенькие, и из-за этого коленные суставы кажутся увеличенными. Стопы под острым углом к голеням смотрят вверх. Пальчики на ножках часто пригибаются к подошве стопы. Всё миниатюрное, кожа гладкая, нежная, ноготочки крохотные и вовсе. Левая ручка полнее, чем правая, более подвижна, часто распрямляется. Правая ручка чаще в согнутом положении и значительно менее подвижна.

Пальчики на ручках чаще согнуты в кулачок, лишь иногда распрямляются. Тонус в мышцах то резко повышен (в ручках, в бицепсах – почти всё время), то нормален, то резко понижен.

04.09.1977 Температура 37,6. Плохо спал ночь и днём.

1) укол В12 200 мкг (уже сделали 4 укола 100, 150, 200, 200 мкг)

2) АТФ (4-тый укол, 1 кубик 1 %)

3) массаж через одежду по Пиг., 15 – 20 мин.

4) валик

5) вправление предплечья

6) под спинку валик

7) аминолон не давали

…

…

08.09.1977 t=38,5.

Показ, невропатологу.

Отменила аминолон, АТФ, В6, В12.

Назначила церебролизин и люминал 2 р. в нед.

…

…

…

…

…

15. 09.1977

Живее стал, улыбается много, спал лучше.

2) достаточно

3) достаточно

4) делали

…

…

…

…

…

Вечером на толчке

Толчок у Львиного мостика. Довольно прохладно.

Все стоят с красными носами и сопят промозглым ленинградским воздухом. Желающих снять комнату много.

Предлагающих – наоборот.

Много военных, студентов.

Здесь люди знакомятся, выдают чудеса остроумия, простуживаются, даже влюбляются.

Время сейчас самое горячее – сентябрь месяц. Студентов-первокурсников – хоть отбавляй. Командировочные.

Один такой необычайно весёлый человек, с курносым, посаженным врастопырь носом, всех забавляет. Случаев всяких по поводу съёма квартир он знает необычайно много.

Потягивая сигарету, он рассказывает сиплым голосом:

– С ванной, с телефоном, с газом, даже с роялем. Два месяца – прямо прелесть. И вот хрест, за два месяца – ни одной женщины.

Здесь нельзя останавливаться и пытаться что-то спрашивать, потому что мгновенно вокруг вас образуется толпа, и спрашивают уже вас. Спастись теперь можно только бегством.

Иногда сюда приходят женщины с подозрительно густо накрашенными губами и глазами. Они стреляют вокруг пронзительными взглядами и ищут подходящих клиентов. Эти сдают не столько квартиры, сколько кровати.

Замёрзший неопытный первокурсник робок и застенчив.

Он ждёт, пока толпа рассеется, а потом подходит. Конечно, уже ему ничего не достаётся. Он стоит здесь уже битых пять часов и периодически подкрепляется пирожками с капустой. Благо лоток рядом.

Мимо проходит какая-то старушонка, останавливается и о чём-то заговаривает с первокурсником. Мгновенно вокруг них образуется толпа.

– Что сдаёте, бабуся?!

– Что она говорит?!

– Ничего не слышно!

– Скажите адрес-то хоть!

Бабуся не торопится отвечать, она полна значительностью и серьёзностью момента:

– Артист у меня.

– Что, только артистов?!

– А два симпатичных студента вам не подойдут?!

– Бабуся, да скажите вы толком, где хоть сдаёте!

Старушка несколько ошарашена этим залпом вопросов и шумом. Она, видимо, никакую комнату не сдаёт. Просто прослышала, наверное, что кто-то сдаёт. Однако скучно ей.

И давно никому не нужна. А здесь вот все ей заинтересовались. И признали за важную персону.

Но такого сильного эффекта не ожидала. Да и красноречие её подводит. Она пятится и отходит в сторону; значительное выражение на её сморщенном усатом лице сохраняется.

Её подхватывает под руку молоденькая женщина (из молодожёнов, видимо).

– Где вы сдаёте? Давайте поговорим в стороне.

– На Невском. Артист.

– Что артист? Артист вам нужен, что ли?

Бабуся складывает руки на животе, на запястьи

у ней висит замусоленная зелёная сумка. С видом необычайной важности она закатывает маленькие подслеповатые глаза и произносит, по-видимому в её понимании, неизмеримо красноречивую и длинную фразу:

– Не я. Артист. Я слышала. Артист. Что мне?

Мне всё одно. Он, может, и хочет. Вот я и говорю, что он.

Женщина начинает нервничать. Квартира ей нужна позарез.

Она совсем замёрзла и от этого плохо соображает.

– Адрес скажите, пожалуйста, свой.

Бабка отстраняется от неё и начинает удаляться.

– Какой адрес? Артист. Мне-то что?

Ей уже надоело. Она доставила себе несколько приятных минут и теперь уходит.

Полная достоинства и спокойствия она ковыляет прочь на кривых ногах, и из-под её пошарпанно-го чёрного пальто волочится по земле платок.

* * *

 
Я приехал в Белый Город,
И душа ясна.
Вот и Белая Дорога,
Синяя Страна.
 
 
Друг поймёт вас сердцем, чтобы
Дать душе тепло.
Нет насилия и злобы.
Чисто и светло.
 
 
Только жаль,
Что слишком поздно
Всё произошло
И приехал в катафалке,
А не сел в седло.
 

07.12.07

Все рассуждения о Вселенной, в том числе о сингулярности, о вакууме, о инфляции, о микрочастицах, о времени-пространстве, опираются на законы логики, как на исходно-незыблемые законы. Но где гарантия, что при всех критических случаях эти законы сохраняются?

Если всё же они сохраняются, то прав Гегель: Логика (Идея, Всеобщее «Я») существует прежде всего остального?

Свобода воли есть явление кажущееся? Она ведь, в конечном итоге, опирается на какой-либо генератор случайности в нашем мозгу? А случайность в мире микрочастиц есть явление фундаментальное, неподвластное нашему «Я»?

В общей теории относительности, в основном уравнении, установлена связь тензора Ричи и скалярной кривизны, выраженных через метрический тензор и его производные (левая часть уравнения), с тензором импульса-энергии (правая часть уравнения). Если правая часть равна нулю, то это может означать два случая: 1) исследуется точка неплоского 4-х мерного пространства-времени, где нет импульса-энергии, хотя в других точках, по крайней мере в одной, он есть (частный случай – сфера Шварцшильда);

2) нет вообще импульса-энергии, а есть только пространство-время; в этом случае решением уравнения будет и метрический тензор с компонентами О или 1(-1) 4-х мерного плоского (псевдоевклидово-го) пространства-времени, которым занимается и специальная теория относительности.

Эйнштейну не нравилась правая часть уравнения. Он хотел и её выразить через метрический тензор?

Если жить очень экономно, то можно добиться того, что жизнь и деньги закончатся одновременно.

Благодаря континуум-гипотезе кажется, что Мирозданию просто необходима дискретность, чтобы избавиться от всех этих неправдоподобных непрерывных бесконечностей. Тогда множества превратятся в реальность, а не в абстрактную модель, созданную нашим сознанием как удобное приближение к ней (реальности). Правда, дискретные множества тоже могут быть бесконечными…

Отдельная микрочастица не движется, как макротело? Она исчезает в одном месте и появляется в другом? В этом смысле уравнения Шредингера – это вероятность появления-исчезновения частицы в данном месте? Это новая частица или та же самая? А что с уникальностью?

В Израиле есть проститутки. Народ как народ. Как все.

После тысячелетий галута можно понять тоску по «своим» проституткам. Хотя, надо признаться, их и в галуте было немало. Но не тот был кайф. Тут в своём государстве. Уже не какой-то там избранный народ, народ Книги, а один из многих. И какой-нибудь идиот, еврейский рокер, оглушает в два часа ночи полгорода ревом из своего «пердосракера» и воображает себя таким же, как и все рокеры мира. И любой ценой: победить, преуспеть, сделать карьеру, разбогатеть, покупать, развлекаться, наслаждаться. И оргазм – любой ценой. «…И горе возвели в позор, мещан и оптимистов корча». Как в символе-Америке. Этот код несётся из всех средств информации, иногда сразу после сообщений о трагедиях. Чтобы не случилось самого кошмарного: снижения прибылей… И воры здесь, как все воры на свете. И лгут, и изменяют, и предают, и насмехаются, и издеваются, и убивают друг друга, как все нормальные люди.

Но видимо, невдомёк им, что нельзя уже быть, как все. Даже имея неожиданно своё государство, прошлую историю уже не изменишь. Вспомните что произошло. Как мы бывали всегда жестоко наказаны. Стечение обстоятельств?.. Ой ли?

Откройте «детектив» под названием Интернет. Из «тысячи» текстов о евреях и Израиле, созданных не евреями, «девятьсот девяносто» написаны с ненавистью или презрением к ним. А «пять», из оставшихся «десяти», сделаны людьми, идеализирующими евреев, не знающими, что на самом деле творится.

Опомнитесь евреи Израиля! Невозможно уже нам быть, «как все». Нам можно быть, только такими, как написано в десяти строчках той самой Книги, народом которой мы когда-то были.

Иначе может оказаться, что не выжить сегодняшнему Израилю. И тогда не то что «своих, государственных», но и галутных проституток уже не будет.

Два световых луча, если двигаются навстречу друг другу, то сближаются с двойной скоростью света (с точки зрения наблюдателя «прикреплённого» к какой-либо инерциальной системе координат), двигаясь при этом по отношению к любым инерциальным системам координат с одинарной скоростью света? А если один из лучей заменить на инерциальную систему координат, движущуюся по отношению к тому же наблюдателю со скоростью V, то этому наблюдателю сближение будет видеться со со световой скоростью плюс V?

Промежуток времени между одноместными событиями в какой-либо инерциальной системе координат измеряется по одним и тем же часам, прикреплённым в месте событий к этой системе. Но события одноместные в одной инерциальной системе координат будут не одноместными в другой инерциальной системе координат, движущейся относительно первой. Тогда промежуток времени между этими событиями во второй инерциальной системе координат вынужденно должен измеряться по разным часам, прикреплённым к ней.

Странно всё-таки. Почему существуют законы природы? Или, может быть, это характерно только для нашей Вселенной? Поэтому, как умные люди говорят, в ней есть и кому их наблюдать-изучать. А в некоторых других вселенных, может быть, никаких законов нет, что понятней.

Раз Е=mc², раз – нет. Пять раз вниз упало, два раза вверх упало. Один раз длина окружности равна πD, другой раз – нет. И т. п. Произойти может всё, что угодно. Сказка. А как у нас обстоит дело с этим (с законами) во всём Мироздании в целом? «Надо будет проверить».

Два подхода: гранитная скала долго существует, потому что прочная, а живое долго существует (относительно, например, песчаной горки), благодаря особой своей непрочности, называемой изменчивостью-адаптацией.

Собственно, этот способ и есть признак живого. Некоторое живое ещё и третий способ нашло: изменяет среду вокруг себя, чтобы выжить.

* * *

 
Раскулачусь радостной улыбкой.
Помолчу, уткнувши в сердце нос.
Так и жил: видать, душою зыбкий,
Потому пошла она вразнос.
 
 
По-другому, по-другому надо:
Бодрый вид, непроницаем взгляд,
И тогда б ломались все преграды
И с другими не был бы разлад.
 
 
Я пытался, я бодрился, вперив
Глаз суровый в жизненный бардак, —
Километры горестей измерив,
Понял я, что что-то здесь не так.
 
 
Видно, – не записан я в гиганты, —
Прорисован по-иному путь.
Не даны высокие таланты, —
Не дано возможности свернуть.
 

* * *

 
«Береги, человек, свои ноги и честь, —
Заявила гадалка ему, —
Ты погибнешь, когда
Твои шпага и песнь
За ненужностью сгинут во тьму».
 
 
И теперь, видать, настают времена
Бесполезного жития.
Всё уходит прочь, надвигается ночь,
Предугаданного небытия.
 

* * *

 
О сверхбездарные. К великой радости,
Бог не лишил вас неординарности:
Ведь вы талантливы… в своей бездарности.
 

Приближение лета в Израиле

 
Ветер сюрреалистит пейзаж
Кисточками кипарисов.
Лето крепчает.
Хамсин входит в раж,
Ордами пыльными свиснув.
 
 
Сушит бельё и мозги до костей
Дух воспалённой пустыни
И завывает: «Будет тепле-е-е-й,
Будет тепле-е-е-й вам отныне».
 

18.03.11

* * *

 
Мне осталось немножко
Доцарапать. Итак.
Не прощай меня, Боже,
Что я круглый дурак.
 
 
Что, не поняв сигналов,
Упирался ушами,
Согрешая «навзбрык»,
Обзавёвшись рогами,
Как козёл, а не бык.
 
 
Завершается файл бытия моего.
Прокрутил… стало ясно почти ничего.
То ли было для дела?
То ли просто кураж?
И где сгинул весь белый,
Пожилой персонаж?
 

Маленькие хитрости

 
Коль вы «недомерок» и сверху,[6]6
  «Недомерок» сверху – рост меньше среднего.


[Закрыть] и снизу, – [7]7
  «Недомерок» снизу – параметры неизвестны.


[Закрыть]
Природа не даст сексуальную визу.
И если совсем не гигант половой, – [8]8
  Длительность, «по Бергсону».


[Закрыть]
Не жертвуйте жизнью своей холостой.
 
 
Иначе – найдут вам когда-то замену:
Погубят вам честь за простую измену.
 
 
Не нарушайте закон дарвинизма.
Ну, вспомните опыты социализма…
 
 
Не верьте легендам, ведь их единицы.
Тех жён удивительных. Верности жрицы.
 
 
Ну нет, коль, конечно, любовь подфартили
И всё перенесть есть какие-то силы,
Тогда я не смею советы давать.
Тогда – уж и думать самим, и решать.
 
 
Но если «оно» к вам, однако, пристало,
Для вас у меня есть уловка простая:
Скопите деньжат и, как это не жутко,
Но закажите себе проститутку.
 
 
Совет не для дам – для мужчин – дам не знаю.
И не старикам. Сим строфу завершаю.
 

24.04.11

* * *

 
Позор качнулся. Как густое варево
Вся жизнь расплёскана рассказом надвое:
Была светла, наивная, – и искрилась, —
Вдруг духотой презрения – приблизилась.
 
 
Метнулся прочь, во двор, – и не узнал его.
Забор плюётся: «Ты предал Его!».
Ступени кривятся: «Зачем идёшь по нам?».
Погромный пух – кружится вьюгою
но тополям.
 
 
О горе знания, о счастье детскости!
Нырнуть опять бы в пруд – той неизвестности.
Да заросла тропа словами дикими.
Добро и Зло стоят – равновеликими.
 
 
Ах, мама, милая, что мне напела ты.
Мир почернел во Зле. Ведь добро-белым был?
Не я продал Его, – но мне испытывать —
Частицу муки той. На что рассчитывать?
 

26.04.11

* * *

 
Бесконечные «Я»,
Словно капли дождя,
По стеклу уходящие вниз,
Извиваясь в путях,
Усыхая во прах,
И не знают к чему родились.
Стали частью ручья Или влились в моря,
Или в землю ушли. Навсегда?
Как дрожащая радугой капля дождя,
Переменно
Текущее «Я».
Отражает Вселенную,
Мыслью дробя,
Уникальное (тленное?) «Я».
 

26.04.11

* * *

 
Не выпячивай грудь, кипариска:
Вот подует чуть-чуть поупрямей
(Под «ветрулькой» ты пыжишся киска) —
Поломает тебя под ветрами.
 
 
Поломает, под пальмочку бросит,
Что стоит здесь босая-младая
(И в тебя из-под чёлочки косит),
Покалечит, песком засыпая.
 
 
Я ведь был, как и ты, непослушный:
Не послушал, что люди шептали.
И теперь что-то сделался скушный.
Стонут жилы, и мысли устали.
 
 
Ну да ладно, зато есть что вспомнить:
С «ветряными», но всё же сражался.
Перед пальмами покрасовался,
Хоть и спину теперь ох как ломит.
 

26.04.11

* * *

 
Я вдыхаю запах стройный, запах ели,
И в душе четыре ангела запели:
Ангел хвойный, ангел больным, ангел грустный
И четвёртый – ангел сказки, самый вкусный.
 
 
Было время, было детство, были свежи
Мысли, песни, горечь, боли и надежды.
Жизнь плеснула неудачно кривдой сиплой —
Обварилось моё сердце и погибло.
 
 
И теперь стою у ели и вздыхаю.
Вспоминаю, усмехаюсь и… вдыхаю.
 

28.04.11

* * *

 
О Боже, как я перенёс: рождение,
Корь и расставание с детством,
Печаль учения,
Гибель грёз,
Любовей глупое кокетство?
 
 
Как выдержал я пьянок гам
И горесть-счастие отцовства,
Переселенья балаган
И все мучения изгойства,
 
 
И новой свадьбы кружева,
И радость быть счастливым дедом,
Разлом души, вражды слова,
Быть одиночества полпредом?..
 
 
Но вот стихает круговерть…
И в голове седой пустыня…
Ещё немного претерпеть,
И тело, вздрогнувши, застынет.
 

10.05.11

* * *

 
Бледно-грустный странный мамонт,
Ну зачем ты лез в ледник?
Верно, вспомнил папу с мамой,
Жизнь припомнил в этот миг?
 
 
Ты, привыкнув к жизни южной,
Был весёлый (хоть чудной),
Но нагрянул холод вьюжный,
Схоронил всё под собой.
 
 
И теперь вот плачешь грудой
Ты в гробнице ледовой.
Раскопают тебя люди
И промолвят: «Вот смешной».
 

10.05.11

Зима в южном городе

 
Взгляд в окно – и уже не дышал.
Ну куда, ну куда вы собрались:
И на сказочно-сказочный бал
Так принцессы не наряжались.
 
 
Не слепите меня белизной
Всей рассыпчатости шестиугольной.
Не стелите ковры предо мной,
Не выстраивайтесь белоствольно.
 
 
Ох, боюсь навредить, растоптать.
Удивлением заворожённый,
Не ходить хочу, – а летать,
Между веточками заснежённый.
 
 
Час назад ведь ещё всё чернело,
Подагрически небу молясь.
И снежинками вьюга вертела,
И пространства не видел глаз.
 
 
Вдруг затихло… Как будто вспомнив,
Что сегодня не карнавал,
А невиданный, чудо Господне,
Белизны торжествующий бал.
 
 
Легконравность снежинок-малышек
Мне напомнила кроху одну,
Что кружится без передышек,
Чтоб кристально и бело уснуть.
 
 
О, прошу вас, не исчезайте,
Не срывайте с ветвей чистоту,
Не растайте и не бросайте
В безысходную черноту.
 

10.05.11

Детская площадка в парке

 
Оброс деревьев камертон:
С весны, видать, не брился,
И облаков клочкастый сон
На небе воцарился.
 
 
Коту треногому в укор
Ворон каркарет стая:
«В грязи вращается! Позор-р-р!
Нам размышлять ме-р-р-шает!».
 
 
Качельки грустные скрипят,
Под ветерком вздыхая, —
Сидушки красные блестят,
О попочках мечтая,
 
 
И разноцветный лабиринт
Запутался в пространстве…
Благословенен детский крик
И счастье хулиганства.
 
 
Невозвратимое. Оно —
Опутывает лаской.
Давным-давно, давным-давно
И я плескался в сказке.
 
 
Здесь притаившись, оробев,
На краешке скамейки,
Я слушаю его напев
Сквозь жизнь свою, копейку.
 

20.05.11