Текст книги "Восток – дело близкое. Иерусалим – святое"

Суэцкая авантюра в кампании на троих

Летом 1956 года английские войска покидали Суэцкий канал столь же поспешно, как уходили из Палестины в мае 47-го. По аналогии с установившейся с давних пор традиции, что Англия, если не остается, то оставляет войну, моему знакомому «Скрипачу» из Тель-Авива нетрудно было предсказать надвигавшуюся суэцкую кампанию. Она назревала и со стороны контролируемого Египтом сектора Газа, откуда палестинские «коммандос» все чаще совершали дерзкие рейды и нападения на приграничные еврейские поселения и военные патрули. Возможно, сигнал от «Скрипача» был намеренной утечкой информации. Москва на нее никак не отреагировала, потому что о начавшемся тогда планировании операции «Мушкетер» с участием Израиля, Англии и Франции располагала более достоверной и обстоятельной информацией. Поступила она от нашего разведчика из Кембриджской группы Кима Филби. В то время он работал в аппарате ЦРУ, координируя английскую и американскую разведки.

Почти тридцать лет спустя я узнал об этом, прочитав мемуары самого Кима Филби. А в 1990-х годах мне представился счастливый случай познакомиться с египетской писательницей Латыфой аз-Заят, автором романа «Открытая дверь». Он повествует о событиях июльской революции в Египте и о разразившемся вслед за ней Суэцком кризисе. Меня как переводчика этого романа на русский язык представили ей во время Международной конференции в Каире, посвященной новому кризису в Персидском заливе, теперь уже вокруг Ирака. Сама тематика конференции ассоциативно настроила нас на воспоминания о событиях давно минувших дней, тем более, что Латыфа была их свидетельницей. Ее рассказ потом был дополнен Мухаммедом Хейкалом. Он по праву считался самым информированным и вдумчивым летописцем новейшей египетской истории.

Начиная с весны 1956 года командующему английскими войсками в зоне Суэцкого канала приходилось едва ли не еженедельно эвакуировать своих солдат вместе со всем громоздким военным имуществом. В общем, его войско таяло прямо на глазах.

13 июня ему предстояло погрузить на прибывшее военно-транспортное судно «Ивэн Гибб» последние подразделения (несколько сот солдат) и с ними покинуть Порт-Саид.

Каждый раз, когда отходило очередное английское судно с солдатами, толпы возбужденных людей собирались в порту, они танцевали, пронзительно улюлюкали, обнимали друг друга и целовались. В тот день в городе царило необычайное веселье. Бригадиру Льюси не хотелось дожидаться официальной церемонии передачи ключей от своей штаб-квартиры египетскому президенту подполковнику Насеру. Без лишних слов Льюси как-то неловко сунул их стоявшему рядом египетскому лейтенанту и, откозыряв, быстро поднялся по трапу на судно… Возможно, это и был момент триумфа египетской революции. Но к нему египетские «свободные офицеры» шли более шести лет от Эль-Фаллуджи до Порт-Саида.

Как рассказывал один из свидетелей тех событий, мой однокашник по институту Игорь Беляев, требование об эвакуации английских войск из зоны Суэцкого канала огласил Гамаль Абдель Насер на многолюдном митинге вскоре после июльской революции 1952 года. В Лондоне сопротивлялись этому очень долго. Сначала согласились сократить находившиеся в Египте британские силы с восьмидесяти до десяти тысяч солдат. Они, дескать, необходимы для охраны Суэцкого канала. Потом по соглашению, подписанному в Каире 19 октября 1954 года, Лондон взял на себя обязательство в течение двадцати месяцев вывести и эти войска. В июле истекал срок соглашения, и английским офицерам, остававшимся в Египте, предстояло выполнить обязательства, взятые лондонскими политиками. Они все еще надеялись, что «свободные офицеры» долго не продержатся у власти. И не только надеялись, но и делали все возможное, чтобы заменить их более покладистым правительством.

Но и эти расчеты не оправдались. Египетская революция не ограничилась выдворением из страны короля, она предала суду многих королевских сановников, крупных феодалов и бизнесменов, в общем, всех тех, через кого Британия рассчитывала проводить свою политику после ухода из Египта. Революционное руководство издало закон об аграрной реформе, ограничивший земельную собственность крупных землевладельцев, начало наступление на иностранный капитал. Не суждено было осуществиться и планам создания на Ближнем Востоке «оборонительной организации», с помощью которой Запад надеялся сохранить свои военные базы в Египте и других арабских странах под предлогом защиты от «коммунистической угрозы».

Насер еще в начале 1953 года на встрече с госсекретарем США Даллесом (тот настаивал на вступлении Египта в оборонительный пакт под эгидой Запада) заявлял: «Мы не намерены обсуждать какие-либо пакты или меры безопасности. Для того чтобы народ был действительно заинтересован в защите своей независимости, он должен обрести ее». Даллес попытался запугать Насера «советской угрозой». В свою очередь тот задал ему встречный вопрос, которым впоследствии не раз ставил в тупик своих западных оппонентов: «Почему нам нужно бояться Советского Союза? Он находится за пять тысяч миль от нас, и мы никогда не имели от него каких-то неприятностей. Он никогда не нападал на нас, не оккупировал нашу территорию. У него никогда не было баз на нашей земле, а англичане находились здесь в течение семидесяти лет».

Но британские политики не оставляли надежд «пристегнуть» Египет к какой-нибудь антисоветской военно-политической группировке и тем самым сохранить за собой право военного присутствия в зоне Суэцкого канала. Именно поэтому англичане, подписывая в октябре 1954 года соглашение о полном выводе своих войск из Египта, настойчиво добивались, чтобы Великобритании в течение семи лет было позволено пользоваться военными базами в зоне канала и реактивировать их в случае нападения на Египет, или на одно из арабских государств, либо на Турцию. Дело в том, что уже тогда в Лондоне готовились к созданию нового военного союза на Ближнем Востоке, который, как надеялся премьер-министр А. Иден, «мог бы со временем трансформироваться в ближневосточный вариант НАТО». В начале 1955 года он был оформлен как Багдадский пакт с участием Турции, Ирака, Ирана, Пакистана и Англии. К этому союзу на правах ассоциированного члена присоединились и США. С образованием первого звена этого пакта на Египет оказали сильный нажим, причем не только политический, но и военный. Осуществлен он был с помощью Израиля.

На словах западные державы проводили политику равновесия сил на Ближнем Востоке, а на деле предпочтение отдавали Израилю, куда широким потоком направлялось оружие и деньги. К 1956 году помощь США Тель-Авиву только по государственной линии составила шестьсот миллионов долларов. Англия и Франция вообще прекратили продажу оружия Египту после июльской революции 1952 года. В то же время хорошо оснащенная оружием и укомплектованная по большей части офицерами, получившими военное образование в западных государствах, израильская «Хагана» («Силы обороны») создавалась как наступательная армия.

Вооруженные силы Израиля дважды – в феврале и августе 1955 года – совершили вторжение в находившийся под египетским контролем сектор Газа. Продвинувшись на несколько километров в глубь территории сектора, израильтяне стреляли не только по солдатам, но и по мирному населению. Десятки людей были убиты, около сотни ранены. Лишенные крова люди покидали созданные в Газе лагеря беженцев и устремлялись в пригороды Каира.

Подобные операции совершались якобы под предлогом ответных акций на действия палестинских партизан и носили, как уверял израильский премьер-министр, «ограниченный» характер. Такие ограниченные операции становились все более систематическими. Между 1948 и 1956 годами вопрос об арабо-израильском конфликте поднимался в Совете Безопасности не менее двухсот раз, и в каждом случае под влиянием западных держав он отказывался принять какие-либо действенные меры, ограничиваясь лишь констатацией нарушения законных прав палестинского населения.

Вот в каких условиях египетское руководство обратилось к США с просьбой о продаже оружия. Вашингтон обусловил ее унизительными и совершенно неприемлемыми политическими требованиями, главное из них – вступление Египта в Багдадский пакт. Лондон вообще отказался поставить Каиру даже те танки «Центурион», которые были закуплены и оплачены Египтом еще до революции 1952 года. Против Египта были применены и экономические санкции: Англия значительно сократила закупку длинноволокнистого хлопка – основной статьи экспорта страны, надеясь тем самым окончательно дезорганизовать ее экономику. Зачастившие в Каир английские и американские эмиссары пытались убедить Насера, что он может обеспечить безопасность Египта, только вступив в военный союз с Западом. Однако арабский лидер пошел по другому пути. Он укрепил контакты с неприсоединившимися государствами, участвовал в работе Бандунгской конференции, стал одним из ведущих лидеров движения неприсоединения, которое провозгласило политику активного нейтралитета как форму борьбы с империализмом.

Насер расценивал создание Багдадского пакта как попытку расколоть арабский мир. «Даже если империалистам удастся пристегнуть к этому пакту, кроме Ирака, еще несколько арабских государств, Египет готов один противостоять Израилю и его империалистическим покровителям, отстаивая свою свободу, честь и независимость» – такова была позиция Насера. Сама логика проводимого им антиимпериалистического курса подвела его и к другому важному решению, ставшему поворотным пунктом в истории независимого Египта.

В сентябре 1955 года Египет заключил соглашения о закупке оружия с Советским Союзом, Чехословакией и Польшей. А вскоре Насер принимал парад, на котором впервые было продемонстрировано советское вооружение – современные танки, артиллерия, реактивные самолеты. Имя Насера становится самым популярным в арабском мире.

Когда на следующий день после подписания соглашения о закупке советского оружия Насер официально уведомил об этом американского и английского послов в Каире, госсекретарь США Даллес был буквально взбешен. По свидетельству одного из его приближенных, он «вел себя, как разъяренный буйвол», и был готов на все, чтобы немедленно сорвать сделку. Даллес даже подготовил Насеру ультиматум с требованием аннулировать это соглашение. В случае отказа США угрожали осуществить следующие меры: «прекратить Египту все виды помощи; прекратить торговлю, порвать дипломатические отношения, осуществить блокаду Египта, чтобы воспрепятствовать прибытию судов с оружием». В дальнейшем Насеру не раз приходилось узнавать о подобной реакции Даллеса на многие решения египетского руководства, которые отвечали национальным интересам народа, но противоречили целям США и Великобритании. «Мы все слышали, что государственный секретарь взбешен, – рассказывал мне Мухаммед Хейкал. – Мы слышали это так часто, что в конце концов это стало навязчивой фразой: «Госсекретарь взбешен!»

В Англии действия Насера произвели даже большее впечатление, чем в свое время свержение короля Фарука и решение о закрытии английских военных баз в зоне Суэцкого канала. На страницах лондонских газет появились призывы пересмотреть решение о выводе британских войск из зоны Суэцкого канала и «предпринять военную операцию с целью спасти Англию от бедствия на Ближнем Востоке».

Поздние угрозы были подкреплены конкретными действиями: Иден принял решение увеличить силы командующего сухопутными войсками на Ближнем Востоке генерала Чарльза Кейтли. На Кипр, юг Аравийского полуострова и в зону Персидского залива стали перебрасываться воинские подкрепления. Тогда же наметились контуры созданного позже «тройственного союза» Англии, Франции и Израиля. В первые дни 1956 года в Вашингтоне состоялось экстренное совещание Энтони Идена и Селвина Ллойда с американскими руководителями для выработки совместной политики на Ближнем Востоке. Кто-то вспомнил забытую всеми Тройственную декларацию 1950 года, в которой Англия, Франция и США выражали намерения, правда, довольно туманно, принять совместные меры для стабилизации положения в этом регионе. Группа лейбористских депутатов потребовала создать в восточной части Средиземного моря «международные вооруженные силы, способные обеспечить проведение в жизнь Тройственной декларации».

Когда от прибывшего в Каир специального американского эмиссара Кермита Рузвельта Насер узнал о подготовленном ультиматуме Египту, он напомнил, что США имеют дело с независимой страной. Предупреждение возымело действие. Прибывший по поручению Даллеса его заместитель Джордж Аллен более полутора часов дожидался приема у Насера, а потом несколько часов убеждал его пересмотреть решение о закупке советского оружия, но вручить ультиматум так и не решился. Так и уехал, ничего не добившись. Столь же безрезультатно закончился и визит в Каир американских сенаторов. Им тоже не удалось соблазнить Насера щедрыми обещаниями об оказании помощи взамен «кое-каких политических уступок».

На подрывные действия ЦРУ Насер ответил решительными мерами: из страны был выдворен американский шпион Ферч, который под видом дипломата занимался в зоне Суэцкого канала сбором разведывательной информации. Насер имел неопровержимые доказательства о стремлении Запада заменить его «более сговорчивым человеком».

Попыткам втянуть его страну в Багдадский пакт египетский лидер противопоставил политику активного нейтралитета на антиимпериалистической основе и этим внес значительный вклад в движение неприсоединения. В ответ на вооруженные провокации Израиля Насер стал теснее координировать свои действия с другими арабскими государствами.

Однако Запад рассчитывал еще на два фактора. Во-первых, учитывал заинтересованность Советского Союза в укреплении отношений с западными государствами и разрядке напряженности в Европе. Можно было попытаться заставить СССР отказаться от поддержки арабской освободительной борьбы или отвлечь его внимание от Ближнего Востока с помощью провокаций в Европе. Во-вторых, Запад мог использовать важное средство экономического давления: Египет был заинтересован в крупном займе для строительства Асуанского гидроэнергетического комплекса. Некоторые историки и политики, оглядываясь назад с целью уяснить причины Суэцкого кризиса, склонны возложить вину главным образом на Даллеса. Дескать, именно от «костяшки домино», небрежно вытащенной руками Даллеса, впоследствии рухнула вся столь тщательно создаваемая неоколониалистская пирамида на Ближнем Востоке. А ведь она должна была держаться на «трех китах»: военных базах (включая Суэцкий канал), политической структуре Багдадского пакта и экономической заинтересованности Египта в Асуанской плотине. Однако этот провал стал следствием ошибочных расчетов не одного только Даллеса.

Перекрыть Нил, использовать его воду для ирригации, поднять уровень сельского хозяйства, создать национальную промышленность – все это было давнишней мечтой египетского народа. Еще в начале XX века у первого нильского порога была построена невысокая плотина. Она и создала водоем около пяти миллиардов кубических метров. Однако очень скоро возможности ее расширения оказались исчерпанными, в то время как проблема орошения посевных площадей становилась все актуальнее.

С победой революции вопрос о сооружении новой Асуанской плотины был впервые поставлен на практическую основу. Стоимость строительства была определена в миллиард американских долларов. Вначале правительство Египта обратилось за помощью к Западу. Наконец, в декабре 1955 года после длительных переговоров США, Англия и Международный банк реконструкции и развития (МБРР) пообещали предоставить Египту заем в 270 миллионов долларов (США – 56 миллионов, Англия – 14 миллионов и МБРР – 200 миллионов). Как стало известно позднее, правительство США уже в начале следующего года под воздействием просионистских и некоторых оппозиционных групп в конгрессе пересмотрело свое решение. К тому же США учитывали возражения своих «друзей» по Багдадскому пакту, которые продолжали настаивать на устранении Насера. Американцы приняли самое активное участие в подготовке и осуществлении таких мер. За ширмой переговоров о предоставлении Египту займа развернулась широкая пропагандистская кампания против Насера. Своего апогея она достигла именно после окончательного вывода британских войск из зоны Суэцкого канала.

Бывший в то время английским послом в Каире Хэмфри Тревельян вспоминал, что Запад был на пути к началу открытых враждебных действий против Египта. И все это происходило именно тогда, когда вслед за выводом английских войск правительство Египта отменило закон о военном положении, введенный после июльской революции 1952 года, были амнистированы все политические заключенные, выработана новая конституция и создавались конституционные органы власти. В стране был проведен плебисцит, в ходе которого народ, одобрив конституцию, избрал Насера президентом Египта.

Решение об отказе в американском займе Даллес сообщил египетскому послу в Вашингтоне 19 июля 1956 года. Это было первой официальной внешнеполитической акцией США в отношении Республики Египет. Она явилась как бы сигналом для начала открытой конфронтации Запада против Египта, вылившейся через неделю в Суэцкий кризис, а через три с лишним месяца – в вооруженную агрессию против молодого независимого арабского государства.

В условиях все более обострявшегося экономического и политического кризиса Суэц представлялся западным лидерам тем ключевым звеном, нейтрализовав которое можно было якобы остановить неумолимо развивавшуюся цепную реакцию распада их колониальных империй и укрепить позиции внутри своих стран.

«Было ясно, – откровенно признает Селвин Ллойд, – что если нам не удастся сохранить международный статус Суэцкого канала (то есть оставить канал под контролем Запада. – Ред.), мы постепенно потеряем все наши интересы и капиталы на Ближнем Востоке. Даже если нам пришлось бы действовать в одиночку, мы не остановились бы перед применением силы для защиты наших позиций». Между тем Насер более всего опасался именно быстрого военного вмешательства Англии и Франции, полагая, что каждая неделя отсрочки уменьшит шансы успеха подобной операции. Это, очевидно, сознавали и в Лондоне, и в Париже. В вышедшей десять лет спустя после суэцкого кризиса книге бывшего командующего французским экспедиционным корпусом генерала Бофра «Суэцкая экспедиция 1956 года» содержится весьма любопытное признание. Оказывается, с целью немедленного свержения режима Насера англичане и французы подготовили план, предусматривавший высадку войск в Александрии и стремительное их продвижение к Каиру.

Однако немедленная военная операция не состоялась. В литературе, посвященной суэцкому кризису, чаще всего отсрочку и последующий неуспех агрессии против Египта объясняют позицией, занятой США, которые якобы воспрепятствовали применению силы, а потом вообще отмежевались от коллективной вооруженной акции. Конечно, США, готовясь заменить Англию и Францию на Ближнем Востоке, стремились выдать себя за противника прежних колониальных методов, а заодно извлечь максимальную выгоду из посреднической роли в урегулировании споров между арабскими странами и бывшими колониальными государствами, не говоря уже об арабо-израильском конфликте. Поэтому в условиях обострившейся борьбы за будущее влияние на Ближнем Востоке, а тем более в преддверии президентских выборов республиканское правительство США не было заинтересовано в преждевременном обострении Суэцкого кризиса. Тем не менее всего через два года США сами выступили инициатором использования военной силы против Ливана и для оказания давления на Ирак и Сирию. Но в тот период Даллес из сугубо тактических соображений предпочел занимать выжидательную позицию.

Между тем адмирал флота лорд Маунтбеттен и фельдмаршал Темплер, с которыми советовался Иден, отказались от высадки воздушного десанта до тех пор, пока основные силы вторжения не смогут в течение суток последовать за парашютистами, ибо, как пишет Хейкал, они хорошо знали о танках и истребителях «МиГ», полученных Египтом из СССР. А затяжная военная кампания была крайне нежелательной как по политическим, так и по экономическим соображениям. Во-первых, она неизбежно вызвала бы резко отрицательную реакцию на международной арене, особенно в арабском мире, что угрожало еще большим ослаблением позиций Англии и Франции в Азии и Африке. Во-вторых, по заключению экспертов, имевшиеся запасы нефти могли обеспечить военные действия англичан не более чем на неделю. Доводы, изложенные военными специалистами, отрезвляюще подействовали на политиков Англии и Франции, однако не настолько, чтобы вовсе отказаться от задуманной авантюры. После состоявшейся в Лондоне в начале августа встречи Идена и Даллеса с министром иностранных дел Франции Пино было решено ограничиться оказанием на Египет экономического давления, но продолжать военные приготовления к интервенции. С целью же маскировки стороны договорились использовать дымовую завесу переговоров.

Через день после национализации канала Англия применила против Египта экономические санкции, блокировав в своих банках сто шестнадцать миллионов египетских фунтов и запретив перевод капиталов компании Суэцкого канала на текущий счет Египта. Аналогичным образом поступила Франция. Вслед за ними и США начали осуществлять экономическую блокаду Египта. Они «заморозили» двадцать один миллион египетских фунтов, находившихся на счетах в американских банках, сократили поставки Египту ряда промышленных товаров, отказали в продаже продовольствия и медикаментов для борьбы с эпидемическими заболеваниями среди детей, прервали переговоры о предоставлении ранее обещанной помощи (двадцать пять миллионов долларов). Это было равносильно объявлению экономической войны. Затем, чтобы помешать нормальной работе канала, западные государства отозвали своих служащих и лоцманов.

Генеральные штабы Англии и Франции лихорадочно проводили военные приготовления, их войска сосредоточивались в Восточном Средиземноморье. В первой половине августа в Англии были призваны около двадцати пяти тысяч резервистов, на Кипр и Мальту перебрасывались крупные сухопутные силы, танковые части и боевые самолеты. В Никосии начал действовать штаб объединенных англо-французских сил. А в Лондоне, в секретном убежище под дном реки Темзы, которое сохранилось со времен Второй мировой войны, специальная англо-французская группа планирования вносила необходимые коррективы в разработанные планы. Общее руководство действиями англо-французских войск было возложено на командующего английскими сухопутными войсками на Ближнем Востоке генерала Кейтли, его заместителем был назначен французский адмирал Баржо.

Свои военные приготовления Англия и Франция тщательно маскировали до самого последнего момента. Иден даже после возвращения из Парижа, куда он и его министр иностранных дел Ллойд вылетали 16 октября на секретное совещание с французскими руководителями, продолжал утверждать, будто Англия и Франция собираются претворять в жизнь выдвинутый Даллесом план создания Ассоциации пользователей Суэцким каналом (АПСК). Под предлогом «интернационализации кризиса» этот план преследовал цель возвращения западным государствам под эгидой США контроля над каналом. По существу, пользователи канала, так и не поняв неизбежности происходящих событий, намеревались, объединившись, определить такие условия навигации, которые лишили бы Насера доходов. Подобный метод, как считал Даллес, будет даже действеннее, чем угроза силой или ее применение. Правительство США не исключало вариант использования силы, если не дадут эффекта другие средства. План АПСК, по признанию Ллойда, был хитроумным маневром, изобретенным Даллесом для того, чтобы затянуть события и не дать им разразиться в разгар президентских выборов в США.

Тем временем разрабатывались сценарии военных операций по возвращению канала «под международный контроль». Наиболее оптимальным и надежным был признан вариант, предусматривавший «нанесение главного удара по Александрии, захват порта и аэродрома, затем продвижение к Суэцкому каналу через район Каира». Позднее, однако, в этот план, получивший название «Мушкетер», были внесены некоторые изменения: предусматривалась высадка десанта не в Александрии, а в Порт-Саиде.

Руководство Израиля уже в первые дни Суэцкого кризиса предложило свои услуги в качестве третьего участника агрессии против Египта. К тому времени Париж установил тесные контакты с Тель-Авивом, представители которого один за другим посещали Францию, чтобы поторопить события и ускорить отправку очередной партии оружия. Сначала в Париже побывал личный представитель израильского премьер-министра Шимон Перес, затем Моше Даян. Вскоре туда пожаловал и сам Бен-Гурион в сопровождении Даяна. В конфликте из-за канала Тель-Авив увидел удачную возможность для осуществления своих давнишних замыслов о нанесении превентивного удара по Египту.

Израильские военные, проводя курс на подготовку агрессии против Египта, еще до национализации Суэцкого канала периодически осуществляли операции против соседних арабских стран в надежде запугать и помешать укреплению их военно-политического сотрудничества с Насером и палестинским освободительным движением. Так, по признанию Даяна, в начале 1956 года генштаб Израиля подготовил операцию по уничтожению оборонительного форта в Иордании. «Форт Калькилья, – писал он, – был выбран в качестве цели потому, что он находился в центре густонаселенного района, и его ликвидация произвела бы должное впечатление на общественное мнение… так что цель этой военной операции была политическая… Мы хотели, – откровенно признавался Даян, – лишить египтян равновесия, иными словами, устрашить арабов, оказать психологическое воздействие на их вооруженные силы и население». Однако Тель-Авив еще не мог решиться на развязывание широкомасштабной войны в одиночку.

Интересы руководителей Израиля и Франции совпадали. Дипломатические отношения с Египтом Париж уже прервал. Франция вела открытую войну в Алжире, ее войска осуществляли карательные операции в других странах Магриба. Свои военные неудачи Париж в значительной степени связывал с помощью Насера алжирским повстанцам. В свержении египетского режима французское правительство Ги Молле видело выход из создавшегося «арабского тупика». Ради этого, считали в Париже, можно вступить и в союз с Израилем. Поэтому Франция одобрила намерение израильтян провести рейд в глубь Синая, который должен был сыграть роль детонатора для выступления англо-французских войск. Все заявки Тель-Авива выполнялись безотказно. Французское оружие шло в Израиль широким потоком. Для быстрейшего освоения новой военной техники в Израиль направлялись французские инструкторы. В первой половине октября 1956 года в Париже было заключено секретное соглашение, которое подписали Абель Тома и Шимон Перес. После того как Энтони Иден и Ги Молле утвердили 16 октября окончательный вариант плана нападения на Египет с участием Израиля, состоялась заключительная встреча высокопоставленных представителей трех стран во французском городе Севр. 25 октября 1956 года они подписали документ, официально оформивший создание блока агрессоров. От имени Израиля его подписал премьер-министр Давид Бен-Гурион, от Франции – министр иностранных дел Кристиан Пино, от Англии – личный представитель Идена Патрик Дин. Поскольку Иден не скрепил своей личной подписью этот документ, он пытался впоследствии убедить всех, будто не причастен к сговору с Израилем. Позднее тайны тройственного сговора в Севре раскрыл в своих мемуарах министр иностранных дел Великобритании Селвин Ллойд, хотя в свое время его участники дали друг другу обещание никогда не предавать гласности это соглашение.

Селвин Ллойд, отрицая факт тройственного сговора в Севре, тем не менее, впервые признал то, что так тщательно скрывали английские официальные круги. «После тайных переговоров “совершенно неожиданно” (!), – с циничным простодушием пишет Ллойд, – появился документ, который и вошел в историю как “секретный севрский договор”».

Согласно договору, развязывание Израилем военных действий против Египта должно было послужить прелюдией к осуществлению англо-французского вторжения в зону Суэцкого канала. Израильская операция носила кодовое название «Кадеш» («Очищение»). Очевидно, оно содержало намек на очищение Синая от египтян, а заодно очищение от грехов союзников Израиля – англичан и французов. Таким образом, Тель-Авив взял на себя самую грязную «работу» по развязыванию агрессии.

Хотя в 1956 году США непосредственно не участвовали в военных действиях против Египта, их вооруженные силы в восточной части Средиземного моря и на Ближнем Востоке всячески демонстрировали свою поддержку агрессорам. Под предлогом «необходимости защищать жизнь и имущество американских граждан» (эту версию Вашингтон не раз впоследствии использовал для военных демонстраций против арабов) США, по существу, сразу приняли участие в антиегипетской кампании. К побережью Египта направился весь американский 6-й флот. Затем в Александрии было высажено небольшое подразделение морской пехоты, опять же с целью «обеспечения безопасности граждан США» и якобы для противодействия вторжению Англии и Франции в Египет. Эту акцию некоторые американские историки и публицисты попытались использовать для доказательства, будто «Соединенные Штаты спасли Насера», а Средиземноморский флот США потребовался «для предупреждения нападавших». На самом деле, хотя военные приготовления Англии, Франции и Израиля тщательно маскировались до самого последнего момента, Вашингтон не только был в курсе дел, но и всячески поощрял «тройку». Даллес не раз заявлял, что США не исключают возможности использования военных средств в разрешении Суэцкого кризиса. Американцы открыто не поддержали антиегипетскую кампанию, поскольку сами стремились ослабить позиции прежних колониальных государств на Арабском Востоке, а заодно укрепить свои нефтяные интересы, особенно в Саудовской Аравии, которые в случае открытого присоединения к «тройке» оказались бы под угрозой.

Основной задачей «тройственной агрессии», как показали факты, было свержение режима Насера и замена его правительством прозападной ориентации. В свою очередь Израиль надеялся уничтожить базы палестинских отрядов на Синайском полуострове и тем самым ликвидировать палестинское движение сопротивления, а кроме того, заставить Египет заключить мирный договор на выгодных для Израиля условиях. Иными словами, с помощью вооруженной силы навязать ему капитуляцию.