Текст книги "Солнце целится в лицо"

Леопольд Валентинович Шафранский
Солнце целится в лицо

© Шафранский Л. В., 2017

© Издательство «ФЛИНТА», 2018

Любите поэзию!

После невероятного бума 60-х годов прошлого века поэзия сейчас как-то ушла из нашего времени, стала в разряд симфонической музыки, то есть для очень ограниченного круга людей.

Может, это и неплохо. Ушла наивная патетика, ушла мода, ушел площадной угар.

Но именно тогда, в «золотые времена поэзии», и на многие последующие годы не нашлось в советской печати места для поэзии Леопольда Шафранского, за исключением нескольких «отредактированных», не в пользу его стихов, публикаций.

Леопольд Шафранский вышел к читателю как сложившийся прозаик и поэт только в постсоветское время.

И вот перед вами новый, третий по счету, сборник поэта, тонкого лирика с философским складом ума. Посмотрим хотя бы на четверостишие одной из глав этой книги «Созвучия»:

 
Созвучия меня уводят следом,
смыкает время мёртвую петлю,
а я судьбы нелепицы и беды
в слова-осколки тщательно дроблю…
 

Может быть, кому-то поэзия Шафранского покажется старомодной. Да, в ней присутствуют отголоски и Тютчева, и Фета, и Вяч. Иванова, и других поэтов, выбравших свою особую стезю, после пушкинской и некрасовской. Да, эта ветвь поэзии кажется более рациональной, умозрительной и более подчиняющейся разуму, чем чувству. Но это нисколько не отменяет дар поэта, его неповторимость, его сущность.

 
Любители писать на свой манер
поделены не мной, а тем, кто свыше,
на тех, кто слышит голос высших сфер,
и кто его, увы, совсем не слышит…
 

В этой книге сошлась вся жизнь. Прощение и прощание, юность и старость, судьбы товарищей и собственная судьба, поэзия надежд и проза повседневной жизни, переплетенные в единый клубок времени.

 
Уже в суставах соли след
и прожитóе горбит спину,
всё меньше лет по-детски длинных,
всё больше быстролётных лет…
 

Но в этом-то и есть главная разгадка поэта. Как бы и чем бы он ни хотел защититься от мира, он всегда обнажен и беззащитен перед ним.

Спасают только любовь, добро и поэзия.

 
А все результаты уже на виду,
друзей уменьшается стая,
и старость – дорожка по тонкому льду,
который под солнышком тает…
 

Александр ВАСЮТКОВ

член СП СССР,

член СП г. Москвы

Тайна поэта

Я ставлю себя на место читателя этой книги и думаю о том, как рассказать о творчестве Леопольда Шафранского. Наверно, стоит расположиться поудобнее и приготовиться узнать, познакомиться, полюбить автора «Солнца…». Создатель одной из поэтических солнечных систем выдумал для нас целый мир, добрый и уютный. Особенно интересна драматургия этого мира, где всегда ослепительно солнечно – ведь «солнце целится в лицо». Автор любит свою Вселенную – игру для умных взрослых людей, и эта игра не только забавляет, но и учит. Чему именно?

 
… мне дан сомнительнейший дар —
играть в слова и вслушиваться в звук
серебряной струной звенящей фразы,
и видеть лес, что осенью помазан
на славное служенье естеству.
И я бреду неведомо куда,
погряз в игре и грустно греюсь ею,
я наслаждаюсь ею и болею,
но ни за что её я не отдам.
 

В этих строках автор признается в любви к своему творческому дару – к умению «складывать стихи», сочиняя смыслы, наполняя ими все, что видит, на что смотрит.

 
И вот, разбужен лес, раздался гомон птичий,
и ветер, зашумев, блуждает по листве,
и солнце в этот миг в сияющем обличье
пронзает горизонт, неся тепло и свет.
 

Поэт всю жизнь читает свой собственный «словарь смыслов», читает его с трепетом, глазами, полными любви, благоговения и надежды.

 
 Для мира изначально было – Слово,
 а для меня – вначале был словарь.
 

«В моменты смуты и сомнений» поэт обращается к этому словарю, чтобы постичь «всю сложность простоты». Проводником здесь выступает солнечный свет, во всей гамме своих ослепительных метафор.

 
Дорожка к пруду высохла уже,
на ветках искры почек золотятся,
в них солнце порывается зажечь
весенние огни иллюминаций,
 
 
ещё чуть-чуть и выльется на лес
нежнейшая пронзительная зелень,
цепочка неразгаданных чудес,
как прежде, зарождается в апреле.
 

Подробности занимают Леопольда Шафранского не сами по себе. Поэт желает знать, какая тайна скрывается в каждом восходе, в каждой весне, в каждом повороте судьбы. Поэту суждено запечатлеть эту тайну на листе бумаги – в своих стихах, чтобы читатели тоже смогли узнать ее в лицо. Именно для этого автор так пристально всматривается в небо.

 
Когда бы ни странствовал где бы,
Я вижу всегда наяву:
Висит васильковое небо
Над миром, в котором живу.
 

Так в какую игру играет поэт, о чем его стихи? Как всякий автор талантливой книги, Леопольд Шафранский пишет о любви – о любви к творчеству, природе, женщине, судьбе. О любви к жизни. И эту любовь автор хочет разделить со своим читателем.

Жанна САВЧУК,

член СП Москвы

Созвучия

Родной язык

 
Он впитан с материнским молоком,
но первый звук, рождённый в крике детском,
ещё не скоро станет языком,
тем, что навек достался нам от предков.
Но будет звук посверкивать в словах,
как шарики рассыпавшейся ртути,
родной язык – богатство естества —
сокрыта в нём вся тайна нашей сути.
 
 
Былых времён и радость, и печаль,
тяжёлый труд и подвиги героев
он сохраняет лучше, чем скрижаль,
и лишь потомкам что-то приоткроет.
Родной язык – соратник у плеча,
он силу даст противиться невзгодам,
отыщет земляков, однополчан…
ведь только он нас делает народом.
 
 
Он может повести на смертный бой,
когда хотят поставить вне закона
его звучание, своей судьбой
о будущем глаголет он с амвона.
Он может всё: убить и воскресить,
и для любви найдёт слова такие,
что могут прозвучать лишь на Руси,
а как прекрасна в нём стихов стихия!
 
 
Звучат слова, сверкая и звеня,
они – опора в радости и в грусти.
Без языка не выживу и дня,
я только с ним могу считаться русским.
 

13 июля 2015

«Солнце съёжено морозом…»

 
Солнце съёжено морозом —
заставляет щурить глаз,
на берёзах иней розов,
под ногами хрусток наст.
 
 
Ждёт извилистая тропка,
даль светла передо мной,
и душа взывает робко
любоваться тишиной.
 
 
Промороженное утро
над просторами Руси,
тихо взвешенный, как пудра,
снег игольчатый висит.
 
 
Мелкий-мелкий, яркий-яркий,
и поверить я готов —
ослепляют искры сварки
сразу всех семи цветов.
 
 
Кто и что сегодня варит
в звонкой стуже января?
Небеса в белёсой мари
ничего не говорят.
 
 
Может, кто-то из мгновений
годы сваривает вновь,
может, вера из сомнений
варит новую любовь?
 

23 января 2014

«Созвучия меня уводят следом…»

 
Созвучия меня уводят следом,
смыкает время мёртвую петлю,
а я судьбы нелепицы и беды
в слова-осколки тщательно дроблю.
 
 
Кладу слова по нужному оттенку,
в душе копаясь или в словарях,
сомнения ломаю об коленку,
надеясь, что всё делаю не зря.
 
 
Слова лежат на листике угластом,
лишь издали замечу, что слились
в оправданно расцвеченный участок,
родив необескровленную мысль.
 
 
И в миг, когда мозаики уложен
последний камень в дальнюю строку,
скользнувшая слезинка подытожит
тупую боль тягучую в боку.
 
 
Былая неуверенность растает,
когда пойму, что сложены стихи,
чтоб каждый мог, слова мои читая,
свои в душе оплакивать грехи.
 

17 ноября 2013

«Пришла зима, и ясный день морозен…»

 
Пришла зима, и ясный день морозен,
и щёки стали радостно краснеть,
но часто в декабре виденья вёсен
являются, растапливая снег.
 
 
Как будто всё поставлено на карту,
как будто совершает свой обряд
весёлый день подтаявшего марта,
а не каприз шального декабря.
 
 
Мгновенье – и на тонких ветках вербы
вдруг выступит на почках светлый мех,
но миг тепла – случайный и неверный,
ему невмочь противиться зиме.
 
 
Пускай надежда в душу, как с разбега,
врывается, но ясно ей самой,
до тёплых дней весны так много снега,
так много льда обещано зимой.
 
 
Проходит миг, и вновь земля одета
в снег – голубых, наверное, кровей,
легко заносит он мечты о лете,
о тёплых ветрах в шёлковой траве…
 

3 декабря 2013

«Успеть бы пропеть то заветное слово…»

 
Успеть бы пропеть то заветное слово,
которое должен найти только я,
но, видимо, в поиске снова неловок,
и сыплется только сухая полова
меж пальцев, и тянется вдаль колея…
 
 
Успеть бы, пока не угасла решимость,
свернуть с колеи, поперёк, без дорог,
добраться бы засветло мне до вершины,
казалась которая непостижимой,
как тайна ещё ненаписанных строк…
 
 
Успеть бы от выгодных дел отказаться,
я знаю, свободней спешить налегке,
не надо в кармане медяшками клацать,
как будто мне снова немного за двадцать,
и дудка надежды зажата в руке…
 
 
Я снова спешу, не застёгнута куртка,
по стынущим росам ступаю босым,
пусть громче звучит моя старая дудка,
хоть что-то успеть – до заката рассудка
остались недели, а может, часы.
 

19 марта 2014

«Растущий вдоль тропинки подорожник…»

 
Растущий вдоль тропинки подорожник
своей судьбой ничуть не огорчён,
таков удел на свете трав подножных —
жить, не прося природу ни о чём.
 
 
А я свою судьбу прошу: так дай же
возможность быть услышанным хоть раз,
чтоб звук, в душе родившийся, тишайший
в обыденности шумной не угас.
 
 
Но новый день является как злыдень,
растаптывая с удальством тот звук,
который был с моим дыханьем слитен,
на свет случайно вырвавшись из мук.
 
 
Надеюсь я, мой слушатель проснётся,
разбуженный весенним пеньем птиц,
и молча улыбнётся свету солнца,
открывшемуся миру без границ.
 
 
Он станет повторять любимой имя,
закружится от счастья голова,
тогда ему покажутся своими
мои произнесённые слова.
 
 
И он легко найдёт в глубинах книжек
моей души доверчивой исток…
Наверно, подорожник не обижен
на тех, кто топчет клетчатый листок.
 

24 декабря 2015

«Из дома выйду на крыльцо…»

 
Из дома выйду на крыльцо,
январный
как будто ветер мне в лицо
ударит.
 
 
С размаха утро освежит
морозцем,
закружит в воздухе снежи —
нок россыпь.
 
 
Забыть захочется про все
заботы,
бежать по снежной полосе
охота.
 
 
И, этой снежностью дыша
всей грудью,
в пути печалиться душа
не будет,
 
 
вновь будет голову кружить
речами,
прожить захочется всю жизнь
сначала.
 

21 февраля 2014

«Для мира изначально было – Слово…»

 
Для мира изначально было – Слово,
а для меня – вначале был словарь.
Он устрашал, как змей многоголовый,
но был он мудр, как неземная тварь.
 
 
Он мне внушал неизъяснимый трепет
всезнанием, открытостью уму,
мне стыден был мой неуместный лепет,
с которым обращался я к нему.
 
 
Но всё ж в моменты смуты и сомнений
манил его тиснёный корешок,
его страниц влекущие ступени
меня приподнимали на вершок.
 
 
Я прозревал, а он вдруг простотою
дразнил, бросая буквы на листы,
испытывал, чего я в жизни стóю,
ясна ли мне вся сложность простоты.
 
 
Года могли бы изменить повадки,
но не его, мой вечный гид – словарь —
всегда готов загадывать загадки,
всегда готов учить меня, как встарь.
 
 
Я пыжусь в гордости от дружбы прочной,
а он смеётся: лопнешь, как пузырь,
и поправляет: «гид» звучит неточно…
 
 
Пою тебя, мой славный поводырь!
 

4 мая 2016

«Судьба полна капризов и причуд…»

 
Судьба полна капризов и причуд,
во тьме с трудом взбираясь на ступени,
ступни пронзая взглядом и колени,
кого найдёшь, держа в руке свечу?
Ведь я, увы, с рожденья – не гусар,
увлечь, привлечь кого-нибудь не просто,
когда не вышел рожей или ростом,
когда мне дан сомнительнейший дар —
играть в слова и вслушиваться в звук
серебряной струной звенящей фразы,
и видеть лес, что осенью помазан
на славное служенье естеству.
И я бреду неведомо куда,
погряз в игре и грустно греюсь ею,
я наслаждаюсь ею и болею,
но ни за что её я не отдам.
Мне жаль того, кто не вступил в игру,
кто слепо брёл судьбе своей навстречу,
кто невзначай остался незамечен,
а я один, озябнув на ветру,
найду тот звук, который станет вечным,
и, может быть, от этого умру…
 

4 декабря 2014

«Опять стою в нелепой позе…»

 
Опять стою в нелепой позе,
задрав свой нос в голубизну,
сияет солнце на морозе,
и ветер пробует лизнуть
мои подставленные губы
студёным, жёстким языком,
ему позволь, и шею всю бы
лизал в старании таком.
 
 
Но шарф мой – явная преграда,
нашармачка нас не возьмёшь,
нам этих ласк его не надо,
и без него мороз хорош.
И я не думаю о ветре,
хотя мой нос уже пунцов,
стою один, прищурив веки,
и солнце целится в лицо.
 
 
Мгновений этих, негой полных,
не позабудешь нипочём,
я, словно зреющий подсолнух,
тянусь за солнечным лучом.
Мне света мало, мало, мало…
Вот так стоять я вместе с ним
готов до вечера, пожалуй,
а может, даже до весны.
 

11 января 2016

«Ветреным днём кренится…»

 
Ветреным днём кренится,
стонет в мороз сосна,
в снежных кустах синица,
вскрикивает со сна.
 
 
Звон колокольцев медных
плачет в тиши навзрыд,
в искорках разноцветных
снег под ногой скрипит.
 
 
Шорохи, всхлипы, стуки —
жизнь только в них жива.
Я собираю звуки,
строю из них слова,
 
 
всё, что видал воочью,
встраиваю в строку,
пусть же колонки строчек
мир мой уберегут.
 
 
И сомневаться не в чем,
значит, удался стих,
если он сможет в вечность
жизнь эту донести.
 

2 февраля 2017

«Дорожка к пруду высохла уже…»

 
Дорожка к пруду высохла уже,
на ветках искры почек золотятся,
в них солнце порывается зажечь
весенние огни иллюминаций,
 
 
ещё чуть-чуть и выльется на лес
нежнейшая пронзительная зелень,
цепочка неразгаданных чудес,
как прежде, зарождается в апреле.
 

30 апреля 2014

«И здесь нет зренья от ума…»

 
И здесь нет зренья от ума,
здесь чувства приношу как дань я,
и Муза пусть решит сама,
достоин ли я оправданья.
 

«Всё, что хотелось рассказать…»

 
Всё, что хотелось рассказать,
миг не вместит, летящий мимо,
и наша жизнь неутомимо
кладёт морщины под глаза.
 
 
Уже в суставах соли след,
и прожитóе горбит спину,
всё меньше лет по-детски длинных,
всё больше быстролётных лет.
 
 
И оттого-то я спешу
договорить, допеть, доделать,
открыв простор бумаги белой,
доверить мысль карандашу.
 
 
Пусть подгоняет совесть-плеть
за грань достигнутых пределов,
ведь знаю я, как мало сделал,
как много можно не успеть…
 

30 июля 2014

«Игра в слова, легко ль в неё не впасть…»

 
Игра в слова, легко ль в неё не впасть,
не сетуя на выпавшую долю,
поэзии возвышенная страсть
наркотиком окутывает волю.
 
 
Любители писать на свой манер
поделены не мной, а тем, кто свыше,
на тех, кто слышит голос высших сфер,
и кто его, увы, совсем не слышит.
 
 
У первых он – намёком за спиной —
в свободных мыслях – вектор увлеченья,
но как прекрасен этих мыслей строй,
как живописно мыслеоблаченье.
 
 
Вторых мне жаль, их стая правит бал,
спеша, внедряют стайные законы,
их не волнует, что ты написал,
им важно, что ты числишься в знакомых.
 
 
Любой из них перстом укажет дверь,
найдя того, кто не угоден клике…
В конце концов, а кто судья теперь?
Расширен мир отсутствием великих.
 

13 марта 2016

«Зима появилась, тотчас отменив…»

 
Зима появилась, тотчас отменив
ноябрьского леса пустынную мрачность
и эту почти неживую прозрачность,
которая сну или смерти сродни.
 
 
Теперь же любому пришедшей зимой
даруется выбор меж чёрным и белым,
и зримы границы меж словом и делом,
и случай готов обратиться судьбой.
 
 
Отныне остывшей воды ипостась
желает хрустеть под ногой, как валежник,
и память найдёт в ощущениях прежних
с промчавшимся летом забытую связь.
 
 
Но холод рождает невольную дрожь,
и каждая ветка, под снегом провиснув,
уже не противится здравому смыслу —
зелёной листвы до весны не вернёшь.
 
 
Спокойно и тихо. И белая гладь
укрыла осенний пейзаж в окоёме,
зима, как хозяйка в предпраздничном доме,
наводит порядок, и дом не узнать…
 

29 ноября 2013

«Как огонь в фонаре неутешно горяч…»

…как огонь в фонаре…

Белла Ахмадулина

 
Как огонь в фонаре неутешно горяч!
Как свеча на окне беспокойна несмело!
Звук двери за стеной, как скрываемый плач,
тихо слышится скрипкой в руках неумелых.
 
 
Это ветер пытается втиснуться в щель,
извещая любезно, что кончился вечер,
что пора на покой в мир уснувших вещей,
что уставшей свече пламя сдерживать нечем.
 
 
Шевеленье теней на стене, на полу
не нарушит в ночи одиночества комнат,
тяжким станет перо – как Сизифов валун,
но его подчинишь ты усердьем знакомым.
 
 
А неровно и зыбко струящийся свет
в чём-то даже избыточно прямолинеен,
серый мрак не развеяв, он сходит на нет
там, где тени ложатся плотней и длиннее.
 
 
Только вдруг в угасающих бликах огня,
что свеча, оплывая, в пространство бросает,
вспыхнет солнечный лик нерождённого дня,
где девчонка бежит по тропинке босая…
 
 
В этот миг оживёт пред тобой тишина —
та, что зреет в душе и сродни озаренью,
в тишине той мелодия станет слышна,
что тебя позовёт снова к стихотворенью.
 

29 февраля 2016

«Слетел листок календаря…»

 
Слетел листок календаря,
день отмечая тот, что прожит,
в котором поздняя заря,
а за стеклом – мороз до дрожи.
Скончалось утро вслед за сном,
был день тягуч в холодной дымке,
а там, за стынущим окном,
лишь ветры шастали в обнимку.
 
 
В такую пору долг не в счёт,
уж лучше сразу выпасть в кому,
кому же в голову придёт —
шагнуть на улицу из дома?
Как хорошо сидеть в тепле
и ждать, когда наступит вечер,
горячий чайник на столе
хандру печальную излечит.
 
 
Шуршащий бег карандаша,
и снег, не улицы, бумаги…
И это действо, не спеша,
совсем не требует отваги,
носки останутся сухи,
и старый плед согреет плечи…
 
 
В тот день написаны стихи,
и только этим он отмечен.
 

25 января 2016

«Пыль отряхнув словесных кружев…»

 
Пыль отряхнув словесных кружев,
себя почувствовав ловцом,
какое счастье – обнаружить
огнём сверкнувшее словцо.
 
 
Его истёрли быт и время,
старинный смысл его забыт,
но даже брошенное всеми
оно не помнит боль обид.
 
 
Ему не нужен шум сенсаций,
ему вредит полемик зной,
но за игрою интонаций
оно вдруг вспыхнет новизной.
 
 
И лишь душа подметит зорко
сокрытых смыслов глубину,
и дух захватит от восторга,
от счастья в бездну заглянуть.
 
 
Пусть не хватает прежней прыти
в потоке мчащихся недель,
сполна испить азарт открытий —
вот жизни истинная цель.
 
 
Загружен давними делами,
я подставляю ветру грудь
и за бесценными словами
вновь отправляюсь в дальний путь.
 

9 февраля 2017

«Погода к ночи умеряет зной…»

 
Погода к ночи умеряет зной,
почти от звёзд спускается прохлада,
в дома вернувшийся народ честной
натанцевался за день до упада.
 
 
И мне б упасть на мягкую тахту
и погрузиться в чары сновиденья,
но не могу – я снова на посту,
опять пришли часы ночного бденья.
 
 
Уже видна багровая луна,
она заглянет в окна строгим глазом,
ей, как и мне, сегодня не до сна,
её полёт с моей тоской увязан.
 
 
Не вижу Музы, но её визит
не обязательно быть должен осязаем,
её платочек синенький висит,
и значит, что положено, узнаем,
 
 
услышим и поймём, вообразим
и даже потанцуем мы под дудку…
Светлеет небо, лампу погасив,
я тихо ей скажу уже под утро:
 
 
Благодарю за то, что ты была
внимательной, и, улыбаясь мило,
ты возникала тенью у стола
и, может быть, рукой моей водила.
 

29 июля 2016

«Зима, метелища сплошная…»

 
Зима, метелища сплошная,
в сугробе тонет пьедестал,
а я внезапно вспоминаю,
как Пушкин радостно писал:
 
 
«Зима! Крестьянин, торжествуя,
на дровнях обновляет путь».
Не каждый ныне, вам скажу я,
так сможет в зиму заглянуть.
 
 
Хотя не вышел он из моды,
но скучно Пушкину у нас,
цепочкой редкой пешеходы
проходят мимо в этот час.
 
 
Когда уже в округе пусто,
в испуге бросишь взгляд мелькóм —
укрыта сверху бронза бюста
огромным снежным колпаком.
 
 
И хоть терзаешь взгляд до рези,
не видно что-то здесь цветов.
Ужель народу не любезен?
Забыли в сонме языков?
 
 
Нет-нет! За этим часом вьюжным
наступит праздников черёд,
и просто ждать июня нужно,
когда к нему придёт народ.
 

22 января 2016

«Подкованным блошиным поголовьем…»

 
Подкованным блошиным поголовьем
отмечен бесконечный пир души,
учусь давно, а сладостно – как внове:
поймать, постичь, добраться до вершин…
 
 
Сквозь кажущийся хаос – на коленях —
выискивая логики виток,
ползу, чтоб вдруг в мгновенном просветленье
увидеть, как в пространстве одинок,
 
 
как тщетен путь в извивах протяжённых
в продуманную сложность бытия,
а в найденных ответах приближённых,
вполне возможно, ошибаюсь я.
 
 
И если ошибусь, начну с основы
в надежде на уверенность руки,
и, может статься, новые подковы
окажутся чуть легче для блохи.
 
 
Пусть истин в заключительной инстанции
всегда недостижима благодать,
но роком предоставленные шансы
обязан я до донца исчерпать.
 

27 января 2014

«Потеряны часы в унылом ожиданье…»

 
Потеряны часы в унылом ожиданье,
за окнами жара и запах сигарет,
и только тишина в неперегретом зданье
смиряет маету под шелестом газет.
 
 
Недвижный воздух сух, он склеивает губы,
пустынен коридор, и нужно молча ждать,
непрожитых минут подсчитывая убыль,
на всём, что суждено, лежит судьбы печать.
 
 
Песок моих часов измерен в кубометрах,
построить можно дом, засыпать можно пляж.
Песчинки тишины, развеянные ветром,
на голос майских рощ сменял бы баш на баш.
 
 
Но рощи далеко, мечтанья нужно бросить,
и стрелки на часах, пройдя путём кружным,
безжалостных секунд оттикивают россыпь,
и больше ничего они мне не должны.
 
 
На стуле у окна в терпении железном
я скован навсегда, забылся и затих.
Мгновенья пустоты мелькают бесполезно,
когда-нибудь потом мне так не хватит их…
 

8 июня 2015

«Одуванчики светят своей желтизной…»

 
Одуванчики светят своей желтизной —
дети майского солнца – их жизнь быстротечна.
Солнце брызгами поле обсыплет весной
и любую хандру за мгновенье излечит.
 
 
Вспыхнет вишня на взгорке, как белый пожар,
лепестки заскользят в бесконечном круженье,
и черёмухи вдруг ароматнейший шар
опрокинется в пруд голубым отраженьем.
 
 
Над скучавшей всю зиму старинной сосной
закипит неожиданно зелень иголок,
на рябине листок засверкает резной,
пробуждения миг к удивленью не долог.
 
 
Старый тополь, как будто по-прежнему юн,
ветви-руки взметнёт над зелёным газоном,
и тогда на пороге запляшет июнь,
и на лёгком ветру станет пух невесомым.
 
 
А весна, свой порыв завершая, спеша,
всю округу накроет нарядом цветочным,
и уйдёт,
и тогда, замирая, душа
зачарованно ждёт соловьиные ночи.
 

12 мая 2015