Электронная библиотека » Лев Лопуховский » » онлайн чтение - страница 11


  • Текст добавлен: 25 сентября 2017, 14:40


Автор книги: Лев Лопуховский


Жанр: История, Наука и Образование


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 11 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Неудачное начало войны

Воскресный день 22 июня 1941 года не зря назвали днем Памяти и Скорби. В этот день Советский Союз подвергся внезапному и ничем не спровоцированному нападению заранее развернутых и сосредоточенных у советской границы соединений вермахта. На нашу страну обрушился удар сильнейшей в истории войн вражеской армии. Германия и ее союзники выставили против СССР 190 дивизий, более 4 тыс. танков, 47 тыс. орудий и минометов, около 4,5 тыс. самолетов, до 200 кораблей, всего более 5 млн человек[156]156
  Великая Отечественная война 1941–1945 годов. Т.2. М.: КУЧКОВО ПОЛЕ. 2012. С. 649.


[Закрыть]
.

Выходной день был выбран немцами с целью застать наши войска врасплох, чтобы, используя внезапность, добиться максимальных результатов в первый же день операции. При этом действия соединений всех видов и родов вооруженных сил Германии были спланированы по минутам. Основные усилия люфтваффе Германии в первый день вторжения были направлены на завоевание господства в воздухе. Время перелета границы было выбрано с таким расчетом, чтобы нанести удар по аэродромам истребительной авиации до рассвета, то есть до того, как русские смогли бы поднять ее в воздух. Но время наступления рассвета зависит от широты места. Например, на широте Сувалки (в полосе наступления 3-й танковой группы) 22 июня 1941 г. рассвет начинался в 3.00 (по берлинскому времени[157]157
  С 1.04.40 г. по 2.11.42 г. войска рейха действовали по берлинскому летнему времени, которое отставало от московского на один час.


[Закрыть]
). Южнее – на широте Бреста рассвет наступал несколько позже – в 03.15, а на широте г. Рава-Русская – в 3.30. В связи с этим ОКВ перенесло ранее намеченное время начала вторжения с 3.30 на 3.00.

Командующие германскими армиями и танковыми группами в зависимости от метеоусловий и обстановки в полосе наступления сами определяли время начала и продолжительность артподготовки, а также время перехода границы, – но не ранее 3.00 по берлинскому времени.

В Прибалтике немцы начали наносить удары по аэродромам наиболее подготовленными экипажами, начиная с 3.00 (с 4.00 московского времени). Они взлетали в полной темноте и пересекали границу на большой высоте. На участках, где артподготовка не проводилась, немцы перешли в наступление после коротких огневых налетов. Например, в полосе Северо-Западного фронта у Расейняй чтобы достичь внезапности, они начали переход границы ровно в 03.00. Так, 1-я тд пересекла границу в 03.05. При этом атака была поддержана залпом батареи 6-ствольных реактивных минометов. Немецкий участник этих событий позднее признавался, что о подобном они «никогда не слышали прежде и поэтому были столь же испуганы этим, как и враг!».

Г. Гудериан приурочил начало артподготовки ко времени нанесения ударов авиации – на 03.15 (в 4.15 моск.), когда уже было можно наблюдать результаты ведения огня (с наступлением т. н. артиллерийского рассвета). На Украине в полосе наступления 1-й танковой группы удары авиации, огонь артиллерии и переход границы начались с 3.30.

Таким образом, внезапное нападение на Советский Союз 22 июня было осуществлено немцами в период с 3.00 до 3.30 по берлинскому времени (с 4.00 до 4.30 моск.). Первые сообщения об этом поступили в Москву от командования белостокского пограничного участка в Главное управление пограничных войск: «Наступление по всему фронту. Части погранохраны ведут бой <…> Немцы наступают Кретинга <…> Белосток»[158]158
  Архив ФСБ РФ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 1712. Л. 250.


[Закрыть]
.

Одновременно подобная информация поступила и в Генеральный штаб. Начальник оперативного управления ЗапОВО генерал И. И. Семенов доложил: «По всей границе ружейно-пулеметный и артиллерийский огонь… Проводной связи с армиями не имеем»[159]159
  ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2454. Д. 26. Л. 85, 86.


[Закрыть]
.

Поэтому странно читать в воспоминаниях Г.К. Жукова:

«В 3 часа 30 минут начальник штаба Западного округа генерал В.Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа доложил о налете авиации на города Украины. В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским военным округом, который доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города.

Нарком приказал мне звонить И.В. Сталину <…>»[160]160
  Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. М.: АПН, 1969. С. 247 (далее – Жуков Г.К. Указ. Соч.)


[Закрыть]
.

Между тем, в оперсводке Генштаба № 1, подписанной им же, зафиксировано:

«<…>2. Северо-Западный фронт. Противник в 4.00 открыл артогонь и одновременно начал бомбить аэродромы и города <…>.

3. Западный фронт. В 4.20 до 60 самолетов противника бомбардировали города Гродно и Брест и одновременно на всей границе Западного фронта противник открыл артогонь.

<…> 4. Юго-Западный фронт. С 4.30 самолеты противника ведут бомбардировку городов Любомль, Ковель <…>. С 4.30 началась бомбежка городов Ковель и Луцк <…>. В 4.35 после артогня<…> наземные войска противника перешли границу и начали наступать в направлении Владимир-Волынский <…>.

Командующие фронтами ввели в действие план прикрытия и активными действиями подвижных войск стремятся уничтожить перешедшие границу части противника.

Противник, упредив наши войска в развертывании, вынудил части Красной армии принять бой в процессе занятия исходного положения по плану прикрытия.

Используя это преимущество, противнику удалось на отдельных направлениях достичь частного успеха»[161]161
  ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2511. Д. 5. Л. 1; Ф. 16а. Оп. 1071. Д. 1. Л. 5 (Автограф).


[Закрыть]
.

Возможно многочисленные редакторы и «рецензенты» мемуаров пропустили эту оплошность, чтобы дальнейший рассказ опального маршала о том, как он разбудил вождя около 4-х часов утра, выглядел естественным. К сожалению, в мемуарах и других военачальников встречается много подобных случайных, а иногда и преднамеренных несоответствий фактам. Авторы не рассчитывали, что советские архивы когда-нибудь раскроют свои тайны для широкой общественности.

Первый удар германской авиации, в котором участвовали 637 бомбардировщиков и 231 истребитель, был нанесен по 31 заранее разведанному советскому аэродрому приграничных военных округов. Уничтожение значительного количества наших истребителей позволило немцам применять в дальнейшем свои бомбардировщики без сопровождения, а свои истребители – для выполнения самостоятельных задач.

После доразведки ударам 400 бомбардировщиков подверглись ещё 35 аэродромов, расположенных в глубине. А всего в этот день в штурмовке 66 советских аэродромов (на территории ПрибОВО – 11, ЗапОВО – 26, КОВО – 23, ОдВО – 6), на которых находилось 70 % самолетов приграничных округов, участвовало 1765 бомбардировщиков и 506 истребителей врага.

По немецким данным, в результате в первый же день войны удалось уничтожить 890 советских самолетов, из них на земле – 668, в воздушных боях – 222. Потери люфтваффе при этом составили всего 18 самолетов[162]162
  Гудериан Г. Воспоминания солдата. Смоленск: Русич. 1998. С. 208.


[Закрыть]
.

По советским официальным данным, 22 июня авиация приграничных округов потеряла 1200 самолетов, из них на аэродромах – 900. Западный фронт в первый день потерял 738 самолетов, из них 528 – на земле. Одной из причин больших потерь ВВС явилась безынициативность и прямая неисполнительность командования ВВС военных округов. Вопреки неоднократным требованиям наркома обороны, в том числе и его последнего приказа от 19.06.1941 г. авиация во всех приграничных военных округах, кроме Одесского, так и не была рассредоточена и продолжала базироваться на постоянных аэродромах, хорошо известных и изученных противником. Кстати, более детальное исследование показало, что много самолетов на земле было потеряно не в результате ударов авиации противника, а оставлено по различным причинам на аэродромах в связи с быстрым продвижением наземных войск противника.

Немцам удалось в первый же день завоевать господство в воздухе, Это обеспечило германским войскам огромное преимущество в ходе боевых действий на земле. В течение дня самолёты люфтваффе продолжали наносить последовательные удары по командным пунктам и узлам связи, складам боеприпасов и горючего, местам дислокации наших войск, железнодорожным станциям. Расположение основных военных объектов в районах, присоединенных к СССР, немцам было хорошо известно по документам генштаба польской армии, захваченных ими в 1939 году. Например, в полосе 4-й армии немцы нанесли удар по стационарным окружным складам боеприпасов в Бронна-Гура и Пинске. Целенаправленными ударами авиации противника по узлам связи и командным пунктам округа управление войсками было нарушено. К рассвету связь штаба округа с армиями была полностью выведена из строя.

Все, что случилось 22 июня – в этот самый длинный день в году – описано в сотнях воспоминаниях и статей непосредственных участников, переживших начало войны, в том числе и под Брестом. Здесь будут рассматриваться в основном события в полосе Западного фронта, где немцы наносили главный удар силами самой мощной по своему составу ГА «Центр». Согласно записям в журнале боевых действий 4-й армии, в 4 часа 22 июня части были подняты по тревоге и начали выдвижение в свои районы без вскрытия «красного пакета». Проводная связь с соединениями, кроме гарнизонов Березы (205-я мд) и Малориты (75-я сд) прекратилась. Связь с ними осуществлялась делегатами[163]163
  В состав 4-й армии к началу войны входили: 28-й ск (6, 49, 42 и 75-я сд), 62-й (Брест-Литовский) УР; 447, 455,462 кап, 120-й гап БМ РГК,12 озад; 14 мк (22, 30 тд, 205 мд, 16 мцп).


[Закрыть]
.

Противник обрушил сильнейший внезапный артогонь по Брестской крепости, казармам, автопаркам, общежитиям командного состава, местам, где ночевали стрелковые и саперные батальоны, участвующие в строительстве огневых сооружений укрепрайона и самому городу. Наибольшие потери от артогня противника понесли соединения, находившиеся в непосредственной близости от госграницы, в том числе 6-я сд и главные силы 42-й сд, вывести личный состав которых из крепости не удалось. Положение усугублялось тем, что в результате обстрела и действий диверсионных групп многие командиры погибли, другие так и не смогли вовремя пробиться к своим частям и штабам.

В результате красноармейцы и младшие командиры группами и поодиночке самостоятельно пытались выбраться из крепости. Но на место сбора по тревоге они не могли попасть, так как немцы, зная о нем, вели по этому району сосредоточенный огонь. В первые же часы боя немцам удалось взять в плен многих бойцов и командиров, вырвавшихся из крепости. На получивших широкую известность кадрах немецкой кинохроники видно, как гонят полураздетых бойцов и командиров по железнодорожному мосту на другой берег Буга.

Потери в вооружении и боевой технике также оказались очень большими. Большая часть орудий, находившихся в открытых артиллерийских парках, была уничтожена. В автопарках сгорели автомашины, у своих коновязей погибли почти все лошади артиллерийских и минометных подразделений этой дивизии. Неприкосновенные запасы, находившиеся на складах, были частично уничтожены, в последующем большая часть их досталось немцам.

Из отчета 6-й сд о боевых действиях в первые часы нападения немцев: «В результате личный состав 6-й и 42-й стрелковых дивизий и других частей остался в крепости в качестве ее гарнизона не потому, что ему была поставлена задача по ее обороне, а потому, что из нее невозможно было выйти»[164]164
  Сандалов Л.М. Пережитое. М.: Воениздат. 1966. С. 100.


[Закрыть]
.

Участники, пережившие начало войны на границе, свидетельствуют, что внезапные артобстрел и бомбежка привели к растерянности, в некоторых случаях возникла и паника. Но после некоторого замешательства отдельные группы военнослужащих под руководством наиболее инициативных командиров оказали врагу ожесточенное сопротивление.

По свидетельству начальника штаба 4-й армии Л.М. Сандалова, бой у переправ через Буг продолжался вплоть до 7 часов. Противник ворвался в Брест с юга, но крепость, железнодорожный узел и вся северная часть города оставалась в наших руках. Находившиеся в этом районе батареи 447-го кап и 131-го ап открыли огонь по немцам, переправляющимся через Буг, и нанесли им ощутимый урон. На железнодорожном мосту им удалось подбить немецкий бронепоезд, с которого ещё до начала артподготовки был высажен десант. Движение по мосту было прекращено.

В частях 22-й тд 14-го мехкорпуса боевая тревога была объявлена только с началом артподготовки противника. Ее военный городок хорошо просматривался со стороны противника. В результате этого дивизия понесла большие потери в людях и матчасти. Этому способствовало скученное расположение частей соединения. Были уничтожены значительная часть танков, артиллерии и автомашин, больше половины всех автоцистерн, мастерских и кухонь[165]165
  В 22-й тд к 22 июня насчитывалось 256 танков, из них 251 Т-26 и 5 Т-37/38/40.


[Закрыть]
. От огня противника загорелись и затем взорвались артиллерийский склад и склад ГСМ дивизии.

На артполигоне южнее военного городка 22-й тд, располагались в палатках подразделения 28-го ск, собранные для проведения опытных учений, а также дивизионы 204-го гап 6-й сд и 455-й кап. Когда на полигон обрушился огонь немцев, там решили, что произошла какая-то неувязка с началом учений. Предпринимались попытки с помощью ракет и звуковых сигналов приостановить артналет. Видимо, отсюда было отправлено донесение, которое перехватил немецкий пост подслушивания:

«Русская военная радиостанция запрашивает:

– Нас обстреливают. Что мы должны делать?

Из старшей радиостанции отвечают:

– Вы наверно нездоровы? Почему ваше сообщение не закодировано?».

О начале артобстрела Бреста в штабе 4-й армии узнали в 4.20 из донесения 42-й сд. В это самое время там как раз заканчивался прием директивы НКО № 1. Генерал Коробков, доложив об обстреле командующему войсками округа, тут же по телефону отдал краткий боевой приказ о приведении частей в боевую готовность начальникам штабов 42-й и 6-й стрелковых дивизий и коменданту Брестского укрепрайона.

Командирам 14-го мехкорпуса и 10-й смешанной авиационной дивизии, прибывшим в штаб армии по вызову, приказ был объявлен лично. Командирам 28-го ск, 49-й и 75-й сд приказ № 01 был послан с нарочными. Но распоряжения о приведении войск в боевую готовность опоздали: война началась, застав войска 4-й армии врасплох.

Только в 6 часов штаб 4-й армии получил телеграмму из округа:

«Ввиду обозначившихся со стороны немцев массовых военных действий приказываю поднять войска и действовать по-боевому. Павлов, Фоминых, Климовских»[166]166
  ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2513. Д. 71. Л. 76 (на телеграмме проставлено время ее отправления из Москвы – 5.25. Слова «военных действий» в оригинале были дописаны карандашом вместо зачеркнутых слов «нарушений госграницы».


[Закрыть]
.

Одновременно был получен сигнал «Кобрин-41» на вскрытие «красных пакетов» и ввод в действие планов прикрытия госграницы. Соединения 4-й армии, вступили в бой с превосходящими силами противника в крайне невыгодных для себя условиях, не успев занять подготовленные позиции.

В 6.40 в штаб округа была отправлена телефонограмма:

«В 4.15 22.6 противник начал обстрел крепости Брест и района города Брест. Одновременно противник начал бомбардировку авиацией аэродромов Брест, Кобрин, Пружаны. К 6.00 артиллерийский обстрел усилился в районе Бреста. Город горит. 42, 6, 75 сд, 22 и 30 тд выходят в свои районы; о 49-й сд данных нет. Данных к 6.30 о форсировании противником р. Буг не имею. Штабом перехожу на запасной КП. Самолеты противника с 6.00 начали появляться группами по 3–9 самолетов, бомбили пружанскую дивизию, результаты неизвестны»[167]167
  Сандалов Л.М. Боевые действия 4-й армии М.: Воениздат. 1961. С.


[Закрыть]
.

30-я тд 14-го мехкорпуса была поднята по тревоге в 4 часа 15 минут с началом бомбардировки авиацией противника аэродрома Куплин в районе Пружаны[168]168
  В 30-й тд к 22 июня насчитывалось 211 танков Т-26.


[Закрыть]
. Ее 61-й тп после ночных стрельб к 9 часам утра сосредоточился западнее Пружаны. Дивизия выступила в район предназначения двумя колоннами, имея два передовых отряда, каждый в составе танкового батальона, усиленного артиллерией. Боевая тревога в 205-й мд этого же корпуса была объявлена в начале пятого часа утра 22 июня. Её автобатальон получил задачу срочно заправить горючим танковый полк[169]169
  В танковом полку 205-й мд был 61 танк, из них 56 Т-26.


[Закрыть]
. В рейс тотчас же отправили единственную автоцистерну и 7 бортовых автомашин, имевших дополнительные бензобаки с двух сторон емкостью по 80 литров. Колонна попала под бомбежку, и до танкового полка дошла только одна автомашина, остальные сгорели. Пострадал от бомбардировок и гаубичный полк дивизии.

Командир 14-го мк генерал С.И. Оборин доложил в штаб ЗапФ: «Батальон связи [корпуса] на 70 % погиб 22 июня 1941 г. утром, во время бомбардировки города Кобрина. Штаб 14-го мехкорпуса остался в составе 20 % штатного количества»[170]170
  ЦАМО РФ. Ф. 15. Оп. 2511. Д. 36. Л. 13.


[Закрыть]
.

Немецкое командование тщательно спланировало порядок захвата мостов через пограничную реку Буг. В результате в первые же часы вторжения в полосе наступления танковой группы Гудериана немцам удалось захватить в полной исправности четыре дорожных и два железнодорожных моста через Буг. Это в немалой степени обеспечило успех форсирования Буга и быстрое наращивание силы удара.

Командующий группой армий «Центр» фельдмаршал фон Бок уже в 8 часов утра с удовлетворением доложил командованию вермахта (ОКВ): «Наступление продолжается успешно. На всем фронте наступления противник до сих пор оказывает незначительное сопротивление. <…> противник на всех участках застигнут врасплох»[171]171
  Там же. Ф. 500. Оп. 12454. Д. 134. Л. 143.


[Закрыть]
.

В отчетном документе немцы сочли нужным подчеркнуть, что «ни один советский войсковой начальник не принимал самостоятельного решения уничтожать переправы и мосты»[172]172
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12478. Д. 231. Л. 5–7.


[Закрыть]
. Для такого утверждения у них были все основания. 18 июня 1941 г. командующий 6-й армией генерал-лейтенант И.Н. Музыченко сообщил в штаб КОВО, что полосе его армии по линии госграницы немцы минируют мосты через р. Буг и Сан. Он запросил, что предпринять в мирное время: минировать ли мосты с советской стороны и что делать с ними в случае начала военных действий[173]173
  ЦАМО РФ. Ф. 131. Оп. 12507. Д. 8. Л. 5–7, 13.


[Закрыть]
.

В связи с этим небольшое отступление. Ещё в 30-е годы в приграничной полосе СССР на случай внезапного вторжения противника были продуманы и выполнены специальные мероприятия по подготовке территории в предполье укрепрайонов, чтобы задержать его продвижение. В частности, все мосты были готовы к подрыву: созданы запасы взрывчатки, подготовлены шурфы. При проверке подразделений, охраняющих мосты, обязательно проверялась готовность мостов к подрыву. Но потом все эти меры были признаны вредительскими и отменены. С установлением новой границы все запросы и предложения из войск в Генштаб по этому поводу оставались без ответа. Если нельзя было заминировать мосты непосредственно на границе, то можно было бы это сделать в глубине своей территории. Своевременное уничтожение (разрушение) мостов позволяло бы надолго задерживать вражеские наступающие войска. Но воевать собирались на чужой территории, поэтому об устройстве минно-взрывных заграждений, в том числе оперативных, в целях противодействия наступающим танковым и моторизованным войскам противника не думали.

В первом эшелоне танковой группы Гудериана в обход Бреста наступали два моторизованных (танковых) корпуса – 47-й севернее города, 24-й – южнее. 3-й тд 24-го мк В. Моделя было придано подразделение саперов-понтонеров для наведения в случае необходимости понтонного моста через реку. Кроме того, в дивизии имелся небольшой отряд танков Pz.III, которые могли самостоятельно форсировать Буг по дну на случай, если русская охрана мостов на восточном берегу сумела бы взорвать мост у Кодена. Однако Модель добился от Гудериана разрешения сформировать специальное штурмовое подразделение из пехоты и саперов, чтобы незаметно пересечь мост за 20 минут до первых выстрелов. Они должны были внезапно атаковать гарнизон и разминировать мост. Затея удалась: в 03.11 офицер 24-го мк сообщил в штаб Гудериана, что мост захвачен, и пехота перешла реку на своих транспортных средствах[174]174
  Panzer-Division. Geschichte der 3. Panzer-Division Berlin-Brandenburg 1935–1945 Günther Richter, Traditionsverband der 3. Pz. Div., 1967, S. 511.


[Закрыть]
. В своих рассказах о вторжении немцы предпочли опустить подробности захвата этого моста. Восполним этот пробел.

Около 4 часов (моск) с немецкой стороны стали кричать, что по мосту к начальнику советской погранзаставы сейчас же должны перейти немецкие пограничник для переговоров по важному и не терпящему отлагательства делу. Наши пограничники ответили отказом. Тогда с немецкой стороны был открыт огонь из нескольких пулеметов и орудий. Под его прикрытием через мост прорвалось пехотное подразделение[175]175
  Сандалов Л.М. 1941. На московском направлении. М.: Вече. 2006. С. 87.


[Закрыть]
. Советские пограничники, несшие охрану моста, пали в этом неравном бою смертью героев.

В 03.45 передовые группы пехоты и саперы 3-й тд под прикрытием огня артиллерии переправились через р. Буг на резиновых лодках. С захватом восточного берега Буга танки 3-го батальона, оборудованные для движения под водой, пересекли реку. Остальные танки из-за транспортных заторов начали переправу по мосту уже после 10.00. В первом же своем донесении В. Модель отметил, что была достигнута полнейшая оперативная внезапность. Боевые группы дивизии, возглавляемые командирами полков и бригад дивизии, начали продвижение в обход Бреста с юга[176]176
  В 3-й тд по списку числилось 229 танков, в том числе: 59 Pz.II с 20-мм пушкой (из них в 6-м тп – 58, в дивизии – 1); 110 Pz.III (из них 29 с 37-мм пушкой и 81 с 50-мм короткоствольной пушкой); 32 танка Pz.IV (с 75-мм короткоствольной); а также 13 саперных и 15 командирских.


[Закрыть]
. В дополнение к захваченному мосту саперы спешно навели понтонные переправы в нескольких километрах выше и ниже по реке. По ним с 10.30 начали переправу части 4-й тд противника 24-го мк[177]177
  В 4-й тд по списку числилось 212 танков, в том числе: 44 Pz.II (с 20-мм пушкой); 110 Pz.III (из них 31 с 37-мм пушкой и 74 с 50-мм короткоствольной пушкой) и 20 танков Pz.IV (с 75-мм короткоствольной пушкой); а также 10 саперных (на базе Pz.I) и 8 командирских в полку.


[Закрыть]
.

Севернее Бреста части 17-й и 18-й тд 47-го мк форсирование Западного Буга начали в 4.15 (5.15 моск.). Первыми в 4.45 переправились через реку танки, приспособленные для движения под водой. Они могли преодолевать водные рубежи глубиной до 4 м. С захватом противоположного берега немцы сразу же приступали к оборудованию мостовых переправ силами приданных понтонных подразделений, так как не все захваченные мосты можно было использовать для переправы танков и другой тяжелой техники. При этом понтонно-мостовое имущество соединений первого эшелона не использовалось. К исходу 22.6 все намеченные планом мосты и понтонные переправы в полосе группы армий «Центр» были готовы к пропуску войск.

3-й танковой группе, действующей на левом фланге ГА «Центр», не нужно было форсировать пограничную реку. Но в 130 км в глубине советской территории в меридиональном направлении протекала р. Неман, которую русские могли использовать в качестве оборонительного рубежа. Успех наступления группы Г. Гота зависел от быстроты его преодоления. Поэтому и здесь в первый эшелон были поставлены 57-й (12 и 19 тд, 18 мд) и 39-й (7 и 20 тд, 14 и 20 мд) моторизованные корпуса. Они нанесли удар из района Сувалки и быстро сломили слабое сопротивление 29-го (литовского) ск 11-й армии ПрибОВО. Уже к 13 часам 22 июня 7-я тд 39-го мк ворвалась в г. Алитус, захватив два моста в полной исправности. Позднее из допроса пленного командира саперной команды, назначенной для уничтожения мостов, они узнали, что тот имел приказ взорвать их в 19.00 22 июня. Раньше сделать это он не решился, поскольку по мостам непрерывно шли отступающие разрозненные подразделения войск и беженцы. Несколько позже передовой отряд 57-го мк захватил ещё одну переправу через Неман в 35 км выше по течению. Таким образом, уже в первый день вторжения на смежных флангах СЗФ и ЗапФ ударным группировкам вермахта удалось создать большой разрыв в оперативном построении наших войск.

В отличие от наших взглядов на применение в наступательных операциях танковых и мотомеханизированных войск, военачальники вермахта были сторонниками ввода их в сражение для прорыва обороны противника в составе первого эшелона. Это более соответствовало стратегии блицкрига и оказалось совершенно неожиданным для советского командования, которое не сразу установило состав ударных группировок врага. Не зная истинного положения дел, командующий СЗФ генерал Ф.И. Кузнецов доложил наркому обороны, что соединения 11-й армии продолжают сдерживать противника, хотя в действительности они с большими потерями поспешно и неорганизованно отступали[178]178
  ЦАМО РФ. Ф. 221. Оп. 3928. Д. 6. Л. 38.


[Закрыть]
.

Наконец, в Москве убедились, что на западной границе начались полномасштабные боевые действия. В 7 ч. 15 мин. 22 июня после долгих колебаний там была подписана директива НКО № 2:

«22 июня 1941 г. в 04 часа утра немецкая авиация без всякого повода совершила налеты на наши аэродромы и города вдоль западной границы и подвергла их бомбардировке.

Одновременно в разных местах германские войска открыли артиллерийский огонь и перешли нашу границу.

В связи с неслыханным по наглости нападением со стороны Германии на Советский Союз ПРИКАЗЫВАЮ:

1. Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения наземными войсками границу не переходить (выделено мною. – Л.Л.).

2. Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск.

Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить группировки его наземных войск.

Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100–150 км.

Разбомбить Кенигсберг и Мемель.

На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать»[179]179
  ЦАМО РФ. Ф.113. Оп. 3272. Д.5. Лл. 1,2 и Ф. 208. Оп. 2683. Д. 5. Л. 3.


[Закрыть]
.

Эта директива с поправками и подписями Маленкова и Жукова передавалась в округа по телефонам ВЧ. Однако в другом фонде ЦАМО РФ имеется машинописный текст незаверенной копии этой же директивы (видимо, оформленной позже), в котором нет выделенной мной фразы о запрещении наземным войскам переходить границу[180]180
  ЦАМО РФ. Ф. 132а. Оп. 2642. Д. 41. Лл. 1,2. Машинопись, незаверенная копия.


[Закрыть]
. Эти разночтения, возможно, отражают колебания Сталина, который, не представляя себе масштабов вторжения, не терял надежды, что конфликт удастся каким-то образом уладить.

Командующие округами пытались, используя мехкорпуса армий и свои резервы, действовать в соответствии с полученной директивой. Так, штабом ЗапОВО было отдано распоряжение:

«Командующему 4-й армией.

Командующий ЗапОВО приказал: прорвавшиеся и прорывающиеся банды решительно уничтожить, для чего в первую очередь используйте корпус Оборина (14 мк). В отношении действий руководствуйтесь „красным пакетом“. Авиацию используйте для совместных атак с мехчастями. Обращаю исключительное внимание на поддержание связи. Используйте радиосвязь, связь постов ВНОС, делегатов на самолетах прямо в штаб округа и до ближайшей переговорной телеграфной или телефонной станции. Информируйте через каждые два часа. Ответственность за это возлагаю на вас»[181]181
  Сандалов Л.М. Боевые действия 4-й армии. М.: Воениздат. 1961. С. 118.


[Закрыть]
.

Требования директивы наркома обороны и распоряжение штаба фронта не соответствовали сложившейся обстановке. Танковые клинья группы Гудериана, обошедшие Брест с юга и севера, сравнительно легко «протыкали» слабую, поспешно занятую оборону разрозненных соединений 4-й армии. Неся большие потери, они не смогли выдержать натиск врага, который, используя захваченные мосты, быстро наращивал силу удара. Встретив серьезное сопротивление на каком-либо рубеже, немцы немедленно вызывали авиацию. Пикирующие бомбардировщики противника, расчищая путь наземным войскам, выводили из строя орудие за орудием. Именно массированными ударами авиации врага во многом объяснялись безуспешные действия наших войск.

22-я тд и 6-я сд 4-й армии понесли большие потери в людях и боевой технике. Например, в танковой дивизии к этому времени оставалось около 100 танков с небольшим запасом снарядов и горючего. В связи с этим генерал Коробков попытался узнать мнение представителя штаба фронта генерала И.И. Хабарова, на что получил ответ: «Вам по обстановке виднее». И командующий армией, невзирая на возражения штаба армии и руководствуясь планом прикрытия («красным пакетом»), приказал привлечь для контрудара и 205-ю дивизию, которая только по названию была моторизованной (имевшимся автотранспортом дивизия могла перебросить в район Жабинки лишь незначительную часть своего состава). В 6 часов 23 июня войска 4-й армии нанесли контрудар из района Жабинки. Немцы на некоторых участках были отброшены на несколько километров. Но уже через полчаса над частями 14-го мк появилось множество вражеских самолетов. Началась бомбежка. О дальнейшем наступлении без достаточной поддержки артиллерией и отсутствии прикрытия с воздуха не могло быть и речи. К тому же в связи с выходом противника к Кобрину пришлось взорвать окружные склады ГСМ и соединения армии стали испытывать недостаток горючего[182]182
  Там же. С. 121, 124. В 10-й авиадивизии имелось всего несколько самолетов.


[Закрыть]
.

По-прежнему плохо обстояло дело с радиосвязью. Низкая обеспеченность штабов радиосредствами и отсутствие заранее отработанных документов по скрытому управлению войсками при их использовании, а также радиобоязнь привели к тому, что этот вид связи войсками и штабами практически не использовался. В 4-й армии после неудачной попытки установить связь с округом и с корпусами с КП армии в Буховичи, было принято решение переместить штаб армии к 17 часам в Запруды, где к этому времени организовали новый узел связи армии. Но при перемещении штаба в результате авианалета противника были уничтожены штабные автобусы и две радиостанции, предназначенные для работы со штабом фронта и авиационной дивизией, убито и ранено много офицеров.

Судя по немецким источникам, в первый день войны немцы испытывали трудности не столько из-за сопротивления наших войск, дезорганизованных внезапным нападением врага и противоречивыми указаниями «сверху», сколько из-за труднопроходимой заболоченной местности. В их документах отмечено, что «лишь после 9 часов утра действия советских войск стали носить более целенаправленный характер». 3-я танковая дивизия Моделя вышла на танковый маршрут № 1, опередив 4-ю тд. Характерно, что в целях обеспечения высоких темпов продвижения танковым соединениям немцы выделяли специальные маршруты (Panzerstrasse), которые не должны были занимать пехотные части и их конные обозы.

Выдержки из истории 3-й тд Моделя:

«С этого момента основные силы обеих дивизий 24-го корпуса генерала Гейера, насчитывающие 440 танков, действовали вдоль дороги Кобрин – Береза – Слуцк, следуя друг за другом. <…> К исходу дня части дивизии Моделя достигли р. Мухавец. Так как деревянный мост был уже сожжен дотла, дальнейшее продвижение застопорилось. Общее продвижение, считая от границы, составило 18 км, вместо запланированных 80. На следующий день в полдень были захвачены Кобрин и мост через канал Буг-Днепр. Продвинувшись ещё примерно на 65 км, передовые части 3-й тд захватили районный центр Березу-Картузскую.

Русские были полностью захвачены врасплох нашим нападением. Они оказывали незначительное сопротивление и вели сдерживающие действия, используя условия местности (лес и болота). Вражеские танки, беспорядочно отходящие от Брест-Литовска на восток, были захвачены или уничтожены. В течение первых двух дней войны 3-я тд уничтожила 197 вражеских легких танков и несколько сотен орудий различных калибров. Но в эти же дни значительные потери понесли небронированные войска и тыловые колонны, причиненные вражескими войсками, отрезанными от своих главных сил. Они скрывались около маршрутов движения, открывали внезапный огонь, и могли быть побеждены только в интенсивном рукопашном бою. Немецкие войска раньше не испытывали этот тип войны. Вражеские самолеты имели хороший шанс напасть на наши войска, потому что мы шли только по одной дороге, но они были неспособны остановить наше наступление»[183]183
  Glantz David M. The initial Period of War on the Eastern Front. 22 June-August 1941 (перевод Б.К. Кавалерчика).


[Закрыть]
.

Быстрое продвижение крупных сил противника в глубину нашей территории привело к срыву многих планов советского командования. Сразу же выявилось несоответствие планов прикрытия складывающейся реальной обстановке. В числе других были сорваны и планы введения в действие сил и средств разведки, которые на бумаге были отработаны до деталей. Подробно, по часам были расписаны порядок отмобилизования разведорганов, укомплектования их личным составом, вооружением и техническими средствами, определен порядок сбора и доподготовки агентов оперативных пунктов с началом отмобилизования для ведения разведки в тылу противника. Для этого были поданы заявки на обеспечение их иностранной валютой на три месяца войны (немецкие марки, а также польские злотые, не менее 300 в месяц на человека), цивильной одеждой, а также военным обмундированием и оружием немецкого образца. Планировалось и создание партизанских отрядов для действий, как на нашей территории, так и на территории противника[184]184
  ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2552. Д. 1. Л. 1–5, 50.


[Закрыть]
.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 | Следующая
  • 4.6 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации