Текст книги "1941. На главном направлении"

Для связи с ними был направлен полковник Кривошеев. На рассвете 25 июня тот донес:

«<…> в течение ночи части налаживали взаимодействие, устанавливали по реке Щара орудия прямой наводки, получали боеприпасы и горючее со склада 155-й сд в Барановичах»[220]220
  Сандалов Л.М. Пережитое. М.: Воениздат. 1966. С. 136.


[Закрыть].

Речь явно шла о 45-мм и 76-мм орудиях, которыми довооружали танковые части 17-го мехкорпуса, не имевшие танков.

В некоторых источниках утверждается, что действиями соединений на р. Щара и в районе Барановичи руководил генерал И.И. Хабаров. Но это не соответствует действительности. Иначе, зачем командиру 121-й сд генерал-майору Зыкову пришлось с утра 26 июня взять на себя руководство всеми силами в районе Барановичи и севернее. Своим приказом он поставил задачи на оборону трем дивизиям:

«Ввиду отсутствия централизованного управления 155, 143 и 121 сд и гарнизон г. БАРАНОВИЧИ для координации действий указанных Ставкой, с сего числа с 11.00 принял Вр. командование (так в тексте. – Л.Л.) на себя с немедленным донесением Военному Совету Фронта <…>»[221]221
  ЦАМО РФ. Ф. 929. Оп. 1. Д. 3. Л. 1.


[Закрыть].

В районе г. Барановичи находились соединения формируемого 17-го мехкорпуса (27-я и 36-я тд, 209-я мд). К началу боевых действий в нем имелось 56 исправных танков (9 БТ-7 и 47 Т-26, из них 2 огнеметных) и 33 бронемашины БА-10 и 5 легких БА-20. 17 неисправных танков БТ-2 учебно-боевой группы пришлось оставить в пунктах дислокации.

Корпус, с началом мобилизации почти полностью укомплектованный рядовым составом, располагавший артиллерией и полусотней танков, не имел положенного по штатам командного состава, боеприпасов для артиллерии и танков. Штабы соединений и частей не были укомплектованы подготовленными командирами и специалистами, почти не имели средств связи. Достаточно сказать, что в корпусе до 10 000 бойцов не имели оружия, даже винтовок[222]222
  ЦАМО РФ. Ф. 38. Оп. 11360. Д. 1. Лл. 22,23 и Д. 2. Лл. 318–324.


[Закрыть]. До 80 % личного состава, призванного в апреле-мае 1941 г. совершенно не были подготовлены к боевым действиям. 27-я тд, не закончившая формирование, не имела матчасти, ее личный состав был вооружен стрелковым оружием на 30–35 %. На назначенный участок обороны в районе г. Барановичи вышло всего 3 тыс. человек, остальные 6 тысяч сосредоточились без оружия в лесу. Примерно в таком же положении находилась и 36-я тд[223]223
  Там же. Д. 2. Л 322.


[Закрыть]. Поэтому дивизии корпуса, только по названию числившиеся танковыми, использовались в качестве стрелковых.

Командир корпуса генерал-майор М.П. Петров, прибывший в Барановичи к вечеру 22 июня, сначала поставил танковым дивизиям задачу занять оборону по восточному берегу Щары в районе Слонима (связь с 209-й мд установить не удалось). Но к 16.00 25 июня части обеих дивизий вернулись в район Барановичи, где заняли оборону на южных и юго-западных подступах к городу. 71-й тп 36-й тд в составе 34 танков Т-26 и 14 бронемашин получил задачу уничтожить высаженный на аэродроме десант противника и вывести из строя остававшиеся там самолеты.

Соединения, поспешно перешедшие к обороне на неподготовленном рубеже, несмотря на недостаток артиллерии и отсутствие прикрытия от ударов с воздуха, 24 июня сорвали попытки противника с ходу преодолеть р. Щару. Им удалось на два дня задержать врага на этом направлении. Это вынудило Гудериана повернуть часть сил 4-й тд на Барановичи на помощь соединениям 47-го мк. В результате сильного нажима противника с юга наши войска были вынуждены оставить этот важный узел дорог, продолжая оказывать сопротивление врагу восточнее Несвижа. Странно, но генерал С.И. Поветкин, за эти дни дважды побывавший на машине в штабе фронта в Минске, так и не смог найти свои дивизии.

Намного хуже обстояло дело юго-западнее Барановичи: выяснилось, что части 55-й сд с выходом на рубеж Щары к вновь назначенному сроку – 12 часам 24 июня – опять не успевают. Слабые же отряды 205-й мд и 14-го мехкорпуса долго удерживать занимаемый рубеж на западной стороне излучины Щары (эта река дважды пересекает Варшавское шоссе) на участке Бытень, Волька не смогли. У господского двора Грудополь (см. схему 2) один из дивизионов 120-го гап был атакован прорвавшимися танками противника. При ее отражении дивизион понес потери в личном составе и материальной части. Полк вместе с пехотой начал отход по Варшавскому шоссе в направлении Миловиды. Для прикрытия отхода на шоссе осталась одна из батарей.

Из письма старшего лейтенанта в отставке Д.А. Голованевского:

«Батарея развернулась вблизи шоссе. Связь на огневую позицию в течение нескольких часов так и не была подана. Радиостанция 6-ПК молчала. На шоссе я остановил „эмку“ и обратился к генерал-майору, сидевшему в ней. Произошел следующий диалог:

– Что нам делать?

– Какая часть?

– Батарея 120-го гап.

– Калибр?

– 203-мм.

– Немедленно снимайтесь и идите на Барановичи. У меня снимается последняя рота, что у моста на реке Щара.

Мы взяли по 20 выстрелов на каждый прицеп и двинулись по шоссе на восток. Через какое-то время лейтенант Гингольд передал приказ полковника Лопуховского – батарее прикрыть отход полка».

В безвыходной обстановке при недостатке противотанковых средств приходилось иногда ставить на прямую наводку и 203-мм гаубицы, предназначенные для разрушения особо прочных полевых и долговременных укреплений, но не для борьбы с вражескими танками.

Гаубица «Мидвэйл-VI» с установленным сошником

Низкая начальная скорость снаряда гаубиц «Мидвэйл-VI» (396 м/сек), соответственно, небольшая дальность прямого выстрела и узкий сектор обстрела – всего 8 градусов (4 градуса в каждую сторону от основного направления) не позволяли вести эффективный огонь по движущимся целям. А повернуть ее (вес в боевом положении более – 8 тонн) не так-то просто: достаточно посмотреть на её лафет весом 5288 кг. К тому же, после каждого выстрела ствол орудия необходимо было приводить в положение для заряжания.

Ужасающее жерло. Трофейное тяжелое русское орудие (надпись на обороте по-немецки)

Такое использование 8-дюймовых гаубиц при отсутствии пехотного прикрытия и в условиях господства немцев в воздухе неизменно приводило к излишним потерям орудий. В отличие от тракторов, их просто не усевали вывезти из-под огня. Поэтому на немецких фотографиях рядом с подбитыми и брошенными гаубицами чаще всего отсутствуют трактора. Не исключено также, что немцы, считая челябинские тягачи С-65 ценными трофеями, немедленно пускали их в дело, в том числе и на расчистку дорог от разбитой техники.

При отходе в результате неоднократных бомбёжек и атак танков противника полк понёс большие потери. Штаб полка доложил, что в ночь на 24.6.41 г. и в течение первой половины этого дня были разбиты и оставлены в районе Ивацевичи и на Щаре 10 гаубиц «марки-6 Мидвеля», 21 трактор, 13 прицепов и 14 автомашин[224]224
  ЦАМО РФ. Ф. 318. Оп. 4631. Д. 31. Л. 9.


[Закрыть].

В обстановке несанкционированного отхода наше командование принимало самые жёсткие меры, чтобы восстановить порядок, организовать оборону на выгодных рубежах и задержать противника.

Поскольку 120-й гап, находившийся в оперативном подчинении 4-й армии, потерял почти половину орудий, часть его личного состава попытались использовать в качестве пехоты.

Из доклада командира 120-го гап:

«24.6.41 г. около 11.00 от имени командующего 4-й армией полковник т. НОСОВСКИЙ приказал сформировать из артиллеристов 120 ГАП батальон для организации обороны на рубеже зап. ст. Ляховичи 10–12 км. Батальон был сформирован в составе 350–400 чел во главе с командным составом полка, но по докладу командующему армией это распоряжение было отменено»[225]225
  Там же. Д. 31. Л. 10.


[Закрыть].

Но автотранспортом пришлось поделиться. Для доставки горючего для частей армии в Барановичи были посланы 11 автомашин. Но они попали под бомбежку, были разбиты и сгорели. А полк продолжил отход по Варшавскому шоссе перекатами, по-дивизионно, при необходимости оставляя для прикрытия батарею или отдельные орудия. В журнале боевых действий 4-й армии за 24 июня было отмечено, что в ходе боев «120-й гап почти не используется из-за скоротечности боев». Действительно, не успеют ещё дивизионы полка занять огневые позиции, как приходится опять вытягивать колонну для отхода на другой рубеж. А это не такое простое дело. При переводе орудия из походного положения в боевое требовалось откопать бороздку для сошника, а для стрельбы под большими углами возвышения – подкопать грунт под лафетом для стрельбы под большими углами возвышения. Для стрельбы с непрочного грунта под каждое колесо гаубицы устанавливали с двух сторон массивные подкосы, окованные металлом. На это требовалось 10 минут. Поэтому в расчеты орудий отбирали рослых, физически крепких бойцов.

Даже накормить личный состав было некогда. Как и в предыдущие дни, тыловики оставляли на дороге, а то и просто бросали на ходу с машин то, что успели захватить на складах в Коссово – ящики с консервами, галетами и сливочным маслом. В результате у многих красноармейцев началась диарея. Благо кустики были рядом, а трактора в колонне не могли развить скорость более 4 км в час. Но возвращались на дорогу не все. Среди отставших бойцов и младших командиров, зачисленных позднее в число без вести пропавших, было много призванных в Ивано-Франковской области Украины в 1940 г., а также в Западной Белоруссии в 1941 г. Они не хотели покидать родные места и тем более не спешили умирать за вновь обретенную Родину. В течение 23 и 24 июня из числа командиров, призванных в июне из запаса (командиры взводов, политруки батарей, воентехники), пропало без вести 23 человека, из них 20 у Ивацевичи. Некоторые погибли или попали в плен, но большая часть разбежалась по домам. После освобождения оккупированной территории Белоруссии многие из них были призваны вновь.

Надо сказать, что в связи с переполнением лагерей военнопленных и невозможностью содержания их силами действующей армии, немцы в 1941 г. практиковали «отпуск домой» военнопленных определенных национальностей. В соответствии с приказом генерал-квартирмейстера генштаба сухопутных войск вермахта от 27 июля 1941 г. освобождению подлежали пленные из числа немцев Поволжья, прибалтов, украинцев и белорусов. В ноябре приказ был отменен. В этот период из лагерей было освобождено 318,8 тыс. чел. В дальнейшем освобождению подлежали лишь лица, добровольно изъявившие желание вступить во вспомогательные службы и формирования вермахта – хиви (Hilfswilliger), местную полицию и др. По данным федерального архива ФРГ всего до мая 1944 г. было освобождено из плена на таких основаниях 823,2 тыс. чел.[226]226
  Гриф секретности снят. С. 334. История СССР. 1989. № 2. С. 135.


[Закрыть]Не случайно вслед за приказом об изъятии из состава нашей действующей армии лиц немецкой национальности для последующей отправки их в строительные части (при этом допускались исключения под ответственность командиров) последовало подобное же распоряжение, касающееся уроженцев западных областей Белоруссии и Украины, а также эстонцев, латышей и литовцев[227]227
  ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 2540. Д. 956. Л. 121.


[Закрыть]. Из войск посыпались запросы. Пришлось разъяснять, что призванные в западных областях Белоруссии и Украины, но проживавшие до 1939 года на территории СССР, изъятию не подлежат. Но лиц немецкой национальности из частей уже стали изымать всех, без исключения. Потом стали искать и изымать военнослужащих из числа раскулаченных семей, родственников репрессированных…

Очередная попытка остановить противника, наступающего вдоль Варшавского шоссе, была предпринята в районе Миловиды, что в 25 км южнее Барановичи. Там с 4 часов 24 июня, был развернут командный пункт 4-й армии. Отсюда через связистов, ещё остававшихся на полевом командном пункте фронта в Обуз-Лесьна, наконец, удалось связаться с КП фронта в Минске. По словам Сандалова, передовой отряд 55-й сд вышел к Миловиды только к 13 часам. Сюда же отходили остатки подразделений 205-й мд. Командарм приказал командиру 55-й сд занять оборону у Миловид с задачей отразить наступление противника, развернув один полк севернее Варшавского шоссе, другой – южнее. А третий полк якобы решили развернуть вдоль железной дороги Русиновичи, Тальминовичи (в 32 км восточнее Миловиды)[228]228
  Сандалов Л.М. 1941. На московском направлении. М.: Вече. 2006. С. 113.


[Закрыть].

Рассказ Л.М. Сандалова противоречит документальной истории дивизии и опубликованным воспоминаниям ее ветеранов[229]229
  Морозов Д.А. Они не упоминалось в сводках. М.: Воениздат. 1965.


[Закрыть]. На Варшавском шоссе никак не могло быть трех стрелковых полков этой дивизии. Сандалов писал свои воспоминания на основе отчетных документов штаба 4-й армии, которые, как и документы фронта, не всегда отражали реальное положение войск. Восстановить развитие обстановки можно, лишь сопоставляя сведения из различных источников, в том числе и с данными противника.

Для переброски частей 55-й сд в район Картуз-Береза ей выделили два автотранспортных полка – 15-й (140 трёхтонных и 470 полуторатонных автомашин) – и 30-й (соответственно, 40 и 400 автомашин). Их хватало для перевозки двух стрелковых полков не в полном составе. Дивизия в район Березы перевозилась автотранспортом по двум маршрутам: правая колонна – 107-й сп и 84-й лап по маршруту Слуцк, Копыль, Барановичи, Слоним, Береза; левая колонна – 228-й и 111-й сп, 141-й гап, штаб дивизии и дивизионные части – по маршруту Слуцк, Синявка, Береза. Артиллерия стрелковых полков и дивизии на конной тяге начала выдвижение отдельной колонной.

Не понятно, почему 107-й сп с артполком кружным путем по проселкам через Барановичи (протяженность маршрута не менее 240 км) довезли до Слонима (немцы зафиксировали выход частей 55-й сд к Слониму в 23.00 24.06.41). А передовые отряды двух других стрелковых полков дивизии, перевозимые по хорошей дороге, к 23 часам 23 июня выгрузили с машин у д. Синявка, то есть всего в 75 км от Слонима и в 15 км от восточной стороны излучины реки Щара. Фронтовой автотранспорт возвратился, чтобы вторым рейсом перебросить основные силы этих полков якобы непосредственно на Щару у Доманово. Заметим, что дивизия вступила в бой без зенитного дивизиона (находился на сборах) и саперного батальона.

111-й сп с 141-м гап, не дошел до Миловиды, так как в связи с неожиданно быстрым продвижением противника его командир получил приказ занять оборону по р. Мышанка, в 12 км восточнее Миловиды. Полк перешел к обороне, оседлав Варшавское шоссе на рубеже Завинье, Мариново. Его подход зафиксировала воздушная разведка противника. Ещё один полк – 228-й сп занял оборону во втором эшелоне дивизии на р. Щара. Так что, вопреки утверждениям Сандалова, немцев у Миловиды встретили не части 55-й сд, а в основном отряды, созданные из остатков 205-й мд и других частей, усиленных немногочисленными танками отряда 30-й тд полковника С.И. Богданова, а также, возможно, передовые подразделения 55-й сд.

Тем не менее, части 3-й тд 24-го мк, вышедшие к Миловидам около 15 часов 24 июня, по признанию немцев, внезапно натолкнулись на сильное сопротивление. Выдержки из истории 3-й тд:

«<…> В дело вступает также вражеская артиллерия. Русским батареям вести огонь очень легко, так как можно стрелять просто вдоль шоссе. Местность справа и слева от него сильно заболочена, и поэтому для танков непроходима… <…> Летчики-разведчики сообщают, что более сильные советские подразделения, которые обеспечивают отход своих войск, обосновались ещё восточнее. <…> Вдруг оказывается, что советская военная авиация ещё существует! Никто не считался с ее использованием, после того, как русских летчиков в течение первых двух дней вообще не видели. Вражеские штурмовики и бомбардировщики с 13.45 атакуют заполненное войсками шоссе и останавливают наше продвижение»[230]230
  Panzer-Division. Geschichte der 3. Panzer-Division Berlin-Brandenburg 1935–1945 Günther Richter, Traditionsverband der 3. Pz.Div., 1967, S. 522.


[Закрыть].

Первая атака противника при поддержке огня артиллерии была отбита. Состав артиллерийских подразделений, на огонь которых жаловались немцы, неизвестен. Но в бою у Миловиды, несомненно, участвовали батареи 120-го гап, которые вели огонь с закрытых огневых позиций по подходящим по шоссе колоннам противника. Ветераны полка вспоминали, что проводная связь наблюдательных пунктов с огневыми позициями постоянно выходила из строя. Радиосвязь работала неустойчиво: эфир был забит немецкими командами и провокационными сообщениями. Немцы вызвали авиацию, которая подвергла позиции пехоты и артиллерии сильной бомбежке. Оборонявшиеся части, лишенные прикрытия от ударов с воздуха и испытывавшие недостаток боеприпасов, долго продержаться не могли.

Немцы, встретив довольно сильное сопротивление, сразу приняли меры по разведке слабых мест в обороне русских и глубокому обходу их позиций. Одновременно с атакой с фронта 2-й тб 6-го тп, совершив обход, после полудня овладел высотами у Мариново. По немецким данным, здесь в ходе боя было уничтожено 9 русских танков, 2 батареи и 15 ПТО. Поспешно занятая оборона 111-го сп, усиленного противотанковым дивизионом дивизии, не выдержала удара с фланга. Оборона 55-й сд рухнула около 18 часам и ее части начали откатываться на восток вдоль шоссе и севернее на Слуцк. Для остановки и наведения порядка в этих частях выехали командующий, член Военного совета и начальник штаба армии. Контратакой подошедших подразделений 55-й дивизии, прибывших в район Городище, и танковых групп из остатков 22-й и 30-й дивизий (25 танков) к 20 часам удалось задержать противника на р. Шара, недалеко от Медведичей[231]231
  Сандалов Л.М. 1941. На московском направлении. М.: Вече. 2006. С. 114.


[Закрыть].

О том, каким образом смогли выйти из полуокружении те, кто находился в районе Миловиды, могли бы рассказать участники боя. Но в боях 24 и 25 июня погибли и пропали без вести многие из комсостава 55-й сд, в том числе и ее командир полковник Д.И. Иванюк (числится пропавшим без вести с 26 июня). В районе Миловиды находился и полковник Лопуховский с группой командиров, разведчиков и корректировщиков. Они также не сразу смогли выйти к своим войскам. Поэтому «наверх» прошло донесение, что Лопуховский и ещё шесть командиров пропали без вести с 24 июня. Каким образом и когда они присоединились к полку, не ясно.

Обстановка в полосе Западного фронта ухудшалась с каждым часом. Сил для отпора противнику на направлениях его глубоких прорывов не было. Танковые клинья фон Бока, преодолевая слабое сопротивление наших войск, продвигались к Минску. На левом крыле фронта соединения 4-й армии к 25 июня, за исключением 55-й и 75-й стрелковых дивизий, в основном потеряли боеспособность и нуждались в срочном доукомплектовании личным составом и материальной частью. Особенно большой урон понесла артиллерия армии. Были полностью выведены из строя 447-й и 455-й корпусные артполки, в значительной части – 204-й и 17-й гаубичные и 131-й артполки, а также свыше 75 % материальной части 14-го мехкорпуса. При этом большая часть пеших подразделений разбитых дивизий 14-го и 28-го корпусов не смогла отойти, осталась в лесах в немецком тылу.

24 июня в штаб фронта доставили карту, захваченную танкистами 22-й тд. На карте были нанесены боевые задачи соединений 2-й танковой группы Гудериана. Наше командование получило представление о силах противника, наступающих на Барановичи и Слуцк. 25 июня на основе доклада маршала Б.М. Шапошникова, находившегося с 23 июня в штабе Западного фронта, в Москве, наконец, убедились, что перехватить инициативу у противника не удастся. Ставка приняла решение отвести войска на рубеж Западной Двины и линию укрепрайонов на старой границе.

В 3.47 25 июня в штабе Западного фронта приняли шифровку:

«Белосток эвакуировать, 10 и 3 армии отвести под прикрытием темноты в район Лида, Слоним, Пинск, прикрывая отход неплохими арьергардными частями. Отход вести стремительным маршем днем и ночью. Из минского района вывести две дивизии, стоящие в УРе на север в район Молодечно, а наиболее потрепанные части из отходящих войск расположить в районе Минского УР.

<…> Передайте Павлову – он будет отвечать за точное исполнение директивы Ставки головой».[232]232
  ЦАМО РФ. Ф. 208. Оп. 10169. Д. 17. Л. 59.


[Закрыть]

В этот же день Военный совет фронта дал директиву войскам на общий отход. Но было уже поздно. К исходу 25 июня соединения 2-й и 3-й танковых групп противника продвинулись вглубь советской территории на 200 км (средний темп их продвижения составил около 50 км в сутки). Не менее 18 дивизий 3-й, 10-й армий и мехкорпусов оказались в мешке в районах Белостока и Волковыска. Севернее Слонима ещё оставалась горловина для выхода их в направлении Минска. Немцы прилагали все усилия, чтобы захватить все мосты и переправы через реки Щара и Зельвянка и расчленить полуокруженную группировку наших войск на две части.

25 июня в штабе фронта получили радиограмма из 10-й армии: «Части вышли на реку Зельвянка, противником заняты все переправы, прошу поддержать со стороны Барановичи». Но у фронта не было сил, ни для деблокады котла, ни для помощи авиацией. Окруженные войска, лишенные централизованного управления и связи с командованием фронта, продолжали сражаться.

В результате боев в течение 24 июня остатки соединений 4-й армии отступили от рубежа р. Ясельда до р. Шара юго-восточнее Барановичей примерно на расстояние 100 км. Судя по архивным данным, в которых приводятся номера приказов с постановкой соответствующих задач, части 4-й армии при отходе на Слуцк пытались сдерживать наступление врага боем на промежуточных рубежах и контратаками. Выставленные на путях отхода заслоны задерживали группы бегущих военнослужащих. Из них формировались подразделения, которые ставились в оборону в любом удобном для этого месте. Но сводные отряды, не имевшие противотанковых средств, даже при поддержке танков надолго задержать противника были не в состоянии. Части 4-й армии, уступая противнику в подвижности, не могли оторваться от него, чтобы подготовить оборону в глубине.

3-я тд противника, уничтожив в районе Миловид и восточнее 33 легких танка, продолжила неотступное преследование наших отходящих войск силами трех боевых групп, которые действовали в основном в маршевых колоннах, по мере продвижения сменяя друг друга. Их состав менялся в зависимости от обстановки. Но выделенные части обязательно усиливались танками, артиллерией, саперами, противотанковыми и зенитными средствами. По мнению немцев, самые большие проблемы при преследовании заключались в трудностях форсирования рек с болотистыми берегами, так как деревянные мосты русские успевали сжечь до того, как их успевали захватить.

Согласно докладу командира 120-го гап, с началом в 18.00 массового отступления пехоты, им было отдано распоряжение выводить полк за реку в направлении Синявка. При следовании через мост одно орудие провалилось в реку. В последующем полк разделился на две половины. Одна тракторная колонна пошла обходным путем. Вторая колонна в составе 4-х орудий была атакована пехотой и танками и подверглась обстрелу и бомбежке с воздуха. В результате обстрела был разрушен радиатор трактора, он вышел из строя. Был также поломан передок второго орудия, трактор с орудием остались. Колонна при переходе через реку подверглась артиллерийскому обстрелу[233]233
  ЦАМО РФ. Ф. 318. Оп. 4631. Д. 31. Л. 10.


[Закрыть].

Из доклада следует, что тракторная колонна полка разделилась на две части по причине разрушения моста, на котором провалилась гаубица. При этом полк был атакован танками противника. Об этом мне рассказали в своих письмах ветераны[234]234
  События у моста через Щару описаны по воспоминаниям ветеранов полка: Фризена Н.В., Фролова Д.А., Опанасенко А.А., Мантусова В.С., Зубалия С.М., Носенко Е.Я., Пономаренко Г.А. и Запасного Ф.А.


[Закрыть]. К сожалению, к 2007 году, когда мне удалось рассекретить доклад отца, участников боя у моста в живых уже не осталось, вопросы задавать было некому. Толчком к более тщательному исследованию событий первых дней войны на брестском направлении послужили обнаруженные в Интернете немецкие снимки 203-мм гаубиц «Мидвэйл», которые на этом направлении имелись только в 120-м гап. Среди них был и снимок провалившейся в реку гаубицы с надписью по-немецки – «на Щаре».

Детская память – вещь ненадежная (в июне 41-го года мне было чуть больше 11 лет). Но вот отложилось в памяти: ночь на 23 июня, длинный деревянный мост с перилами. По нему медленно движется наша машина. Боец с фонарем показывает водителю, что надо свернуть на явно только что восстановленный пролет моста (свежие, наспех сколоченные балки, доски настила), который отклонялся от оси моста. Видимо, саперы соорудили временный пролет, чтобы пропускать машины, направлявшиеся к фронту, и беженцев, уходящих в тыл. Для полного восстановления постоянного моста требовалось больше времени, соответствующие материалы и оборудование.

В мае 2011 г. организовал поездку в Белоруссию с целью проследить путь полка от места первого боя у ст. Коссово-Полесское до Щары. Со мной были поисковик из Минска и кинооператор В.В. Дьяченко из Москвы. Мы осмотрели все мосты на Варшавском шоссе, а также все мосты и шлюзы на Щаре от её истока у Барановичи до Миничи. Река с её многочисленными плотинами и шлюзами входила в систему обороны польского Барановичского укрепрайона. Шлюзы предназначались для затопления местности на случай войны. В мирное время они не использовались. Все мосты на Варшавском шоссе до войны были деревянные. В послевоенное время они неоднократно перестраивались. Это можно проследить по остаткам многочисленных свай на Щаре. Местность, в том числе и берега реки очень изменились, заросли деревьями и кустами. Сама река обмелела в результате создания в 80-х годах водохранилища выше моста. При этом русло реки было спрямлено. Старое русло на сегодняшний день превратилось в болото. Уловить сходство реальной местности в районе моста с немецким снимком было трудно.

На основе рассказов ветеранов полка вырисовывается следующая картина, которая косвенно подтверждается немецкими документами и снимками, среди которых был и снимок провалившейся гаубицы с надписью по-немецки – «на Щаре». При отходе колонна полка была остановлена на подходе к мосту через реку. Комендантский пост пропускал через мост только автотранспорт, конные повозки и пеших беженцев. Саперы объяснили, что только что восстановленный пролет моста через реку не выдержит вес трактора с тяжелым орудием на прицепе (вес трактора ЧТЗ С-60 9.5 тонн, С-65 – 11,2, орудия с передком – 9,276, общий вес около 20 тонн).

Автомобильная колонна полка переправилась на восточный берег Щары, а вверх и вниз по течению реки немедленно были посланы разведчики, чтобы выявить броды и места, удобные для переправы орудий. На случай подхода противника два хвостовых орудия были сняты с передков и подготовлены к стрельбе прямой наводкой. Одно орудие установили у отдельного дома, который находился примерно в 750–800 м западнее моста[235]235
  Это дом был обозначен на карте Генштаба издания 1903 г., как шос. каз. (казарма для дорожных рабочих?). Он отмечен на картах всех последующих изданий, но уже без названия. Дом существует и в настоящее время. Но встретиться с хозяевами не удалось.


[Закрыть].

Гаубица, поставленная на прямую наводку на подходе к р. Щара

Гаубица, провалившаяся «an der Szczara»

С этого места шоссе, прямое, как стрела, просматривалось на несколько километров. От дома дорога шла под уклон, и второе орудие приготовили к стрельбе ближе к реке, в самом хвосте колонны. С этого места шоссе просматривалось только до первого орудия.

На снимках ниже показаны провалившиеся бронеавтомобиль БА-10 и гаубица «Мидвэйл-VI», сорвавшаяся с прицепа. Снимок сделан с восточного берега и сам мост в кадр не попал. Хорошо виден опрокинувшийся лафет гаубицы, правее – колеса передка. Первая мысль, которая пришла в голову – бронеавтомобиль сбросили позже, чтобы затруднить немцам восстановление разрушенного пролета моста. Но куда тогда делся трактор, который буксировал орудие?

Бронеавтомобиль Б-10 с 45-мм пушкой

Не исключено, что для перевозки орудий по мосту в качестве тяги могли попытаться использовать бронеавтомобиль БА-10, который весил в два раза меньше трактора – 5,1 т. А что можно было сделать ещё, когда вот-вот могли появиться немецкие танки?

И они появились. Первое орудие открыло огонь. Но с необорудованной позиции оно могло сделать не более двух-трех выстрелов. Из-за огня танков и мотоциклистов уцелевшие номера расчета, скорее всего, бросили орудие.

Затем открыло огонь и второе орудие – от хвоста колонны. По уверениям ветеранов, на шоссе удалось подбить два или три танка. При этом у одного из них снарядом была сбита башня.

Походная сцепка гаубицы «Мидвэйл-VI» (без сошника)

С началом стрельбы на шоссе комиссар Г.А. Русаков скомандовал колонне «вперед»! Возможно, тягового усилия бронеавтомобиля, максимальная мощность двигателя которого составляла 50 л/с, хватило вытащить орудие на мост. Но в связи с большой осевой нагрузкой орудие проломило слабый настил моста и провалилось в реку. При этом оно потянуло за собой и броневик, который также рухнул туда же.

Командир взвода лейтенант А. А. Опанасенко

Трактористы по команде командиров начали сворачивать с шоссе, стремясь как можно скорее выйти из-под обстрела. Видимо, разведчикам все-таки удалось в нескольких километрах севернее шоссе найти удобное место для переправы через реку. Возможно, это был мост уд. Задворье, который обозначен на старых польских картах в 8 км севернее шоссе. Он существует и сейчас. Старший лейтенант Н.В. Фризен, сохранив в критической обстановке самообладание, повел туда свою батарею В его колонне оказалось 4 орудия и несколько тракторов. Видимо, эту колонну и имел в виду командир полка в своем докладе. Немцы попытались ее преследовать. При этом артиллеристам удалось подбить ещё два или три танка. Один из них – выстрелом из поврежденного орудия, которое потом пришлось оставить, остальные – связками гранат[236]236
  Позднее М.Ф. Борисов (тот самый, который в бою под Прохоровкой чуть ли не в одиночку подбил 7 танков, за что получил звание Героя Советского Союза), в своей статье в «Красной Звезде» утверждал, что якобы артиллеристы 120-го гап в бою на р. Щара подбили и уничтожили 10 танков. Каким образом и с чьей подачи 4 или 5 подбитых танков врага превратились в 10, выяснить мне не удалось.


[Закрыть].

Артиллеристы, переправившиеся через реку, имея только одни винтовки и четыре ручных пулемета, сдерживали наступление пехоты противника на протяжении всей ночи. Впоследствии эти люди в часть не вернулись. На следующий день колонна Н.В. Фризена присоединилась к полку. Всего им было выведено 3 гаубицы, 12 тракторов с прицепами и несколько автомашин с боевым имуществом. За спасение матчасти и проявленное при этом мужество и самообладание (в бою он был ранен в ногу) он первым в полку был представлен к правительственной награде.

Чтобы быстрее выйти из-под обстрела, вторая часть тракторной колонны полка свернула с шоссе направо. Там в полутора километрах южнее моста у д. Миничи была плотина, по которой, по свидетельству местных жителей, движение гужевого транспорта осуществлялось до и после войны. Рядом с плотиной имелся брод с отличным подъездом практически к самой воде с обоих берегов реки. Именно здесь, по немецким данным, два танка-мостоукладчика позднее в короткий срок оборудовали переправу для танков. Судьба тракторной колонны, свернувшей на Миничи, осталась неизвестной. Возможно, её разбомбили. Но каким-то образом лейтенанту А.А.Опанасенко удалось спасти свое орудие. Он нагнал полк уже у Бобруйска, приведя туда гаубицу и ещё один трактор с двумя тракторными тележками на прицепе.

Согласно докладу командира полка, с 11.00 24.6.41 г. и до 6.00 25.6.41 г. были разбиты и остались в расположении противника 7 203-мм орудий, 9 тракторов с 14 прицепами и 12 автомашин[237]237
  ЦАМО РФ. Ф. 318. Оп. 4631. Д. 31. Л. 9, 10.


[Закрыть].

По немецким данным, 1-й тб 6-го танкового полка достиг рубежа реки Щары вечером 24 июня. Мост был разрушен и все ещё горел. Долина шириной приблизительно 800 метров была болотистой, и ее нельзя было преодолеть. Объезды отсутствовали. Район моста подвергался сильному артиллерийскому обстрелу. Прибывший командир дивизии немедленно организовал штурмовую группу, состоящую из личного состава 2-й танковой роты, части 4-й танковой роты, взвода легких танков и стрелков в надувной резиновой лодке. В 20.00 штурмовая группа осторожно приблизилась к ещё горящему мосту. Командир 2-й роты выпрыгнул из своего танка и вместе с несколькими стрелками под прикрытием огня всех танков захватил горящий мост. Немецкое командование посчитало, что этот эпизод может послужить прекрасным примером комбинации огня и штурма, произведенного неожиданно. Русские потеряли у моста на Щаре 2 бронеавтомобиля, 6 танков, 9 противотанковых орудий и 25 других орудий[238]238
  Panzer-Division. Geschichte der 3. Panzer-Division Berlin-Brandenburg 1935–1945 Günther Richter, Traditionsverband der 3. Pz. Div., 1967, S. 531.


[Закрыть]. Интересно, что в описании этого эпизода немцами нет ни слова о захвате тяжелых орудий. На публикуемых ниже снимках видны две гаубицы и трактор, которые так и остались на Варшавском шоссе. Немцы столкнули их с дороги, чтобы освободить её для движения колонн.