Электронная библиотека » Лев Троцкий » » онлайн чтение - страница 15


  • Текст добавлен: 4 ноября 2013, 15:35


Автор книги: Лев Троцкий


Жанр: Публицистика: прочее, Публицистика


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 15 (всего у книги 51 страниц)

Шрифт:
- 100% +
Л. Троцкий. СЛОВО РУССКИМ РАБОЧИМ И КРЕСТЬЯНАМ О НАШИХ ДРУЗЬЯХ И ВРАГАХ И О ТОМ, КАК УБЕРЕЧЬ И УПРОЧИТЬ СОВЕТСКУЮ РЕСПУБЛИКУ

(Речь, произнесенная на рабочем собрании 14 апреля 1918 г.)

Товарищи! Наша страна – единственная, где власть находится в руках рабочего класса. И мы со всех сторон слышим голоса советчиков: бросьте, это дело не по вас. Смотрите, сколько затруднений на пути Советской власти! И верно: затруднений много, препятствия на каждом шагу. Где причина? Оглянемся вокруг, оценим положение, подсчитаем друзей и врагов, заглянем вперед.

Мы получили от наших предшественников – царя, Милюкова, Керенского – в конец расстроенное государство. Нет никакого сомнения в том, что сейчас наша страна находится в тяжких условиях, но условия эти сложились в результате всей предшествовавшей истории и, в частности, этой войны. Царь с Милюковым вовлекли нас в войну. Царская армия оказалась разбита. Разразилась революция. Трудящиеся всех стран ждали, что революция даст мир. А Милюков с Керенским шли на поводу у союзных империалистов, затягивали войну, обманывали ожидания, компрометировали революцию. Тогда рабочие восстали и взяли власть в свои руки. Мы сделали с своей стороны все возможное для того, чтобы поднять доверие к русской революции, для того, чтобы сказать европейским рабочим, что русская революция – это не Милюков, не Керенский, что русская революция – это рабочий класс, это трудящийся пролетариат, это крестьянин, который не эксплуатирует чужого труда. Это мы сделали. Да, товарищи, мы не имеем теперь еще победы, мы не обманываем ни себя, ни вас. Европейский милитаризм оказался еще слишком сильным, еще движение рабочих масс не нанесло ему того удара, который будет спасительным и для европейских рабочих и для нас. И европейский милитаризм использовал вполне и целиком ту отсрочку, какую ему дала история. Русская революция достигла своей вершины, европейская еще не началась. И вот на этом промежутке развернулись наши переговоры с Германией и Австро-Венгрией, после того как доверие к русской революции было подорвано политикой Милюковых, Керенских, Церетели и Черновых. Нам говорят: вы подписали Брест-Литовский мирный договор, который является договором грабительским и угнетательским. Верно, верно, нет более грабительского, нет более угнетательского договора, чем Брест-Литовский. Но что такое этот договор? Это есть вексель, старый вексель, который был уже подписан Николаем Романовым, Милюковым и Керенским, а мы только платим по этому векселю, который ими был написан и подписан (шумные аплодисменты).

Разве мы начинали эту войну? Разве рабочий класс разнуздал кровавую стихию этой бойни? Нет! монархи, имущие классы и либеральная буржуазия прежде всего. Разве мы вызвали эти страшные поражения, когда несчастные солдаты оказались на Карпатах без винтовок и без снарядов?[174]174
  Речь идет о знаменитом наступлении русской армии в Карпатах в феврале 1915 года. Преступная халатность и продажность военного министерства заранее обрекала поход на неудачу: армия оказалась в самый разгар наступления без винтовок, без огнеприпасов, без обмундирования и продовольствия. Бросившим на этот участок свои силы австро-германцам удалось нанести русским войскам жестокое поражение.


[Закрыть]
Нет! это сделал царизм, поддерживавшийся русской буржуазией.

А разве мы промотали 18 июня, в этом позорном и преступном наступлении, капитал русской революции, ее доброе честное имя, ее авторитет? Нет, это были соглашатели, правые эсеры и меньшевики, совместно с буржуазией. И нам был предъявлен счет за все их преступления, и мы вынуждены были, стиснув зубы, по этому счету производить расплату. Мы знаем, что это есть счет ростовщический, но, товарищи, не мы заключали эти займы, не мы за них нравственно отвечаем пред народом, наша совесть чиста. Мы стоим перед рабочим классом всех стран, как партия, которая выполнила свой долг до конца. Мы все договоры опубликовали, мы искренно заявили, что согласны заключить честный демократический мир. И это заявление осталось, эта мысль осталась в сознании, в совести рабочих масс Европы и там совершает свою подпольную, внутреннюю, глубокую работу. Верно, товарищи, то, что сейчас границы нашей страны и на востоке и на западе не обеспечены. На востоке – там Япония давно покушается отхватить у нас плодороднейшие и богатейшие пространства Сибири,[175]175
  Смотри сноску 150


[Закрыть]
и японская правительственная печать спорит только на тему о том, до какого места Япония призвана «спасать» Сибирь. Так они говорят, так и пишут: «Мы дадим ответ перед небом и богом за судьбы Сибири». Одни говорят, что небо приказало им захватить Сибирь до Иркутска, другие говорят – до Урала. Это есть единственное разногласие в среде имущих классов Японии. Они искали разных предлогов для своего набега. Это началось не со вчерашнего дня. Еще при царизме, затем в эпоху Терещенко-Керенского шли со стороны России тайные глухие жалобы путем секретных документов насчет того, что Япония подготовляет захват наших дальневосточных владений. Почему? Да потому, что они плохо лежат. В этом ведь и состоит вся политика международного империализма. Всякие формы, фразы: «демократия», «судьбы малых народов», «справедливость», «веления бога», все это слова, фразы – для того чтобы обманывать народ, для того чтобы дурачить темных людей, а по существу они норовят в карман захватить все, что плохо лежит. Вот в чем сущность политики империализма! (шумные аплодисменты).

И вот, товарищи, японцы пустили сперва, этак месяца полтора тому назад, по всему миру слух, будто Сибирская железная дорога не сегодня-завтра будет захвачена германскими и австро-германскими пленными, которые там-де организованы и вооружены, и будто 20 тысяч этих пленных ожидают только приезда германского генерала. Даже и фамилию этого генерала называли, все с полной точностью. Об этом говорил японский посол в Риме, и вести о предстоящем захвате Сибирского пути по радиотелеграфу из японского генерального штаба распространялись по всей Америке. И вот я предложил здешней английской и американской миссиям, чтобы показать перед общественным мнением всего мира, какая тут кроется постыдная ложь для подготовки грабительского, разбойничьего захвата, – я сказал военным миссиям английской и американской: «Дайте мне одного английского и одного американского офицера. Я пошлю их сейчас вместе с представителями нашего Военного Комиссариата по Сибирской железной дороге, пускай они посмотрят, сколько там немецких и австрийских пленных, вооруженных для захвата Сибирского пути» (аплодисменты).

Им, товарищи, неудобно было отказаться. И назначенные ими офицеры поехали, получивши от меня документы, чтобы им сибирские советы оказывали самое полное содействие: пускай осмотрят все, что захотят видеть, пускай получают полный, свободный доступ всюду. И потом мне показывали каждый день их доклады по прямому телеграфному проводу. Разумеется, нигде решительно никаких враждебных нам вооруженных пленных они не нашли. Они увидели, что, в отличие от русской железнодорожной сети, сибирская сеть лучше охраняется и лучше работает. Они нашли только 600 вооруженных венгерских пленных, которые являются социалистами-интернационалистами и передали себя целиком в распоряжение Советской власти против всех ее врагов. Вот все, что они там нашли. Обнаружилось с полной ясностью, что японские империалисты и японский генеральный штаб сознательно и злонамеренно обманули общественное мнение для того, чтобы оправдать предстоявший грабительский набег на Сибирь, чтобы сказать: немцы угрожали Сибирской железной дороге, а мы, японцы, спасли ее своим набегом. Эта уловка сорвалась. Тогда они выдвинули другую – экспромтом, сразу. Во Владивостоке кто-то убил каких-то двух или трех японцев. Следствия по этому поводу еще не было. Кто их убил? Убили ли их японские агенты, простые грабители или германские или австрийские шпионы, – этого никто еще не знает. Но 4 апреля они были убиты, а 5 апреля японцы высадили первые две роты во Владивостокском порту. Что же! Если не помогли сказки про захват Сибирской железной дороги германскими пленными, то помогла кровь двух или трех убитых японцев, убитых, по всей вероятности, по заказу японского же генерального штаба, чтобы создать благовидный предлог для наступления на нас. Такого рода убийства из-за угла входят целиком в практику международной капиталистической дипломатии. Но тут произошла заминка – высадили две роты и прекратили десант. Агенты английские, французские и американские приходят к нам в комиссариаты и говорят: «Это не грабеж, это не начало грабежа и захвата – нет, это так, местное приключение, местное временное недоразумение». И мы наблюдаем, действительно, как бы колебание у самих японцев. Во-первых, страна истощена у них милитаризмом, а поход против Сибири есть большое и сложное, дорого стоящее дело, ибо ясно, что сибирский рабочий и крестьянин, сибирский крестьянин, крепкий, кряжистый, – я достаточно хорошо познакомился с ним в прошлую эпоху, – сибирский крестьянин, который не знал крепостного права, разумеется, не даст японцу взять его голыми руками. Там нужна будет долгая и упорная борьба. И в самой Японии есть партия, которая этого боится. А с другой стороны, американские капиталисты, которые конкурируют непосредственно с Японией на берегах Тихого океана, не хотят усиления Японии, своего главного врага.

И вот, товарищи, наше преимущество в том, что мировые грабители, хищники с большой дороги, друг с другом враждуют, друг у друга рвут куски. Вот эта вражда Японии с Соединенными Штатами Северной Америки на дальневосточных берегах есть для нас большой выигрыш, ибо дает нам отсрочку, дает нам возможность свои силы собирать и выжидать того момента, когда поднимется нам на подмогу европейский и мировой рабочий класс.

А на Западе, товарищи, мы наблюдаем сейчас новое ожесточение страшной 45-месячной бойни.[176]176
  В период произнесения речи военный перевес и военная инициатива были в руках коалиции центральных держав. Грандиозное немецкое наступление началось 21 марта 1918 г. Уже к 25 марта немецкие дивизии совершенно разбили 5-ю английскую армию и заняли города Бапом, Комбль, Нель и Нуайон. Удачное наступление освободило немецкой армии путь на Амьен. Продолжавшаяся с 30 марта по 1 апреля атака на Амьенскую крепость была, однако, отбита. Тогда немецкое командование решает повести наступление на фландрские горы (по линии Кеммель-Кассель). 9 апреля немецкие части разбили 2 португальских дивизии, а на другой день 4-я армия заняла высоты Мессины, потеснив англичан. К 15 апреля германские части сильно продвинулись на запад. После кровопролитных боев с 25 апреля по 1 мая немцы взяли гор. Кеммель и оттеснили части союзников. Начавшееся было контрнаступление союзников было отбито новым наступлением немецких войск, начавшимся 29 мая. Вскоре, однако, собравшиеся с силами союзники перешли в контратаку, закончившуюся поражением немцев 18 июля 1918 г.


[Закрыть]
Казалось, все адовы силы уже пущены в ход, казалось, больше придумать нечего, война уперлась в тупик. Если страны, которые боролись раньше со свежими силами, не одолели друг друга, то, казалось бы, чего ждать дальше, откуда ждать победы? Но в том-то и дело, что чародей капитализма вызвал этого дьявола войны, а заклясть его снова не может. Не может буржуазия, скажем, германская, вернуться к своим рабочим и сказать: вот мы вели эту страшную войну в течение четырех лет, столько-то жертв вы понесли, а что вам принесла война? – ничто, нуль. И не может английская буржуазия вернуться к своим рабочим, имея круглый нуль для них в результате неслыханных жертв.

И вот почему они тянут эту бойню автоматически, без смысла, без цели, дальше и дальше, вот, как лавина падает с горы, так они скатываются под тяжестью своих собственных преступлений.

Это мы наблюдаем теперь снова на почве несчастной обескровленной Франции. Там, товарищи, фронт на французской земле имеет другой характер, чем он имел у нас. Там каждый аршин заранее изучен, записан, занесен на карту, там каждый квадрат взят на определенный прицел. Там колоссальные средства истребления, колоссальные чудовищные машины массового убийства собраны с обеих сторон в таких размерах, каких не могло представить себе самое чудовищное воображение.

Я сам, товарищи, жил во Франции два года во время войны, и я помню эти приливы и отливы наступлений и потом медленные эпохи выжидания. Стоит армия против армии. Зацепились так туго одна за другую, окоп против окопа, все расчислено, все подготовлено… И начинается нетерпение во французском общественном мнении. И в буржуазии и в народе говорят: «До которых же пор этот страшный удав – фронт будет поглощать все соки народа? Где же выход? Чего ждать? Нужно либо прекратить войну, либо путем наступления одолеть врага и добиться мира. Одно из двух». И тогда буржуазная пресса начинает подбадривать: «Ближайшее наступление – завтра, послезавтра, ближайшей весной – нанесет немцам смертельный удар».

А в немецких газетах, в те же самые дни, другие, такие же растленные, продажные перья писали для немецких рабочих и крестьян и для немецких матерей, работниц, сестер, жен: не отчаивайтесь, вот еще одно наступление на французском фронте с нашей стороны – и мы сокрушим Францию и дадим вам мир. И потом, действительно, начиналось наступление.

Неисчислимые жертвы, сотни, тысячи и миллионы в течение нескольких дней или недель погибали, а в результате? В результате – фронт передвигается в ту или другую сторону на две-три версты, на десять верст или на двадцать верст, но обе армии продолжают по-прежнему давить одна другую в мертвой хватке. И так было раз пять или шесть. Так было раньше на Марне, при первом натиске на Париж, так было потом на Изере, так было потом на Сомме, при Камбрэ[177]177
  Имеются в виду крупнейшие военные эпизоды империалистической войны 1914 – 1918 гг. на французском фронте:


[Закрыть]
… То же самое происходит сейчас в колоссальных боях, каких еще не видала история. Там сейчас гибнут сотни тысяч и миллионы, без смысла и без цели сжигается лучший цвет европейского человечества. Это показывает, что на том пути, на каком стоят правящие классы и их лакеи, лже-социалисты, спасения нет.

Америка присоединилась к войне свыше года назад[178]178
  Присоединение Соед. Штатов Америки к войне произошло вскоре после Февральской революции в России. Поводом к выступлению С. Штатов против коалиции центральных государств послужило объявление Германией 1 февраля 1917 г. неограниченной подводной войны. Присоединение С. Штатов к Антанте фактически решило исход войны в пользу последней.


[Закрыть]
и обещала ее закончить в течение ближайших месяцев. Чего хотела своим вмешательством Америка? Она сперва терпеливо наблюдала, как там, за океаном, Германия боролась против Англии. А потом вмешалась. Почему?

Что нужно Америке? Америке нужно, чтобы Германия истощила Англию, чтобы Англия истощила Германию. И тогда американский капитал явится, как наследник, который будет грабить весь мир.

И когда Америка заметила, что Англия гнется долу, склоняется к земле, а Германия одерживает верх, она сказала: «Нет, нужно поддержать Англию, – вот, как веревка поддерживает повешенного, – так, чтобы они друг дружку истощили в конец, так, чтобы европейский капитал был совершенно лишен возможности снова подняться на ноги».[179]179
  Соображения тов. Троцкого о будущей роли Америки после войны оправдались целиком. С. Штаты, обогатившись в мировой войне и превратившись в могущественную в экономическом и политическом отношении державу, действительно диктуют в настоящее время свою волю истощенной Европе, все более оттесняя на задний план бывшую до войны сильнейшей державой Англию. (См. об этом брошюры тов. Троцкого «Европа и Америка» и «Куда идет Англия?».)


[Закрыть]

И сейчас мы читаем, что в Вашингтоне, согласно новому закону о наборе в армию, будет призвано под ружье миллион пятьсот тысяч человек.

Америка думала сперва, что дело ограничится пустяком, небольшой поддержкой, но когда она вступила на путь войны, лавина захватила ее, и ей тоже нет остановки, и она тоже вынуждена идти до конца. А уже в самом начале войны, в самом начале американского вмешательства – это было в январе или в феврале прошлого года – в Нью-Йорке я сам наблюдал уличное движение, прямое восстание американских женщин-работниц из-за страшной дороговизны. Американская буржуазия нажила миллиарды на крови европейских рабочих. А американская хозяйка, работница, она что получила? Она получила недостаток съестных припасов и страшную дороговизну. Это – во всех странах одно и то же, побеждает ли буржуазия той или иной страны, или терпит поражение. Для рабочих, для трудящихся масс, – для них результат один и тот же: истощение продовольственных запасов, обеднение, увеличение кабалы, гнета, несчастий, ран, калек, – все это обрушивается на народные низы. Буржуазия сама уж не может свободно выбирать свой путь – этим именно и объясняется то, что Германия не додушила нас до конца. Она остановилась на Восточном фронте. Почему остановилась? Потому, что у нее есть незаконченный счет с Англией, с Америкой. Англия взяла Египет, взяла Палестину, Багдад, подчинила себе Португалию, Англия задавила Ирландию, но… Англия «борется за свободу, за мир, за счастье малых и слабых народов». А Германия? Германия ограбила пол-Европы, подавила десятки малых стран, взяла Ригу, Ревель и Псков; а читайте их речи: они заявляют о том, что они «заключили мир на основе самоопределения народов».

Сперва они заставляют народ истекать кровью, превращают его в труп, а потом говорят: теперь он самоопределился для того, чтобы Германия могла наложить на него руку (аплодисменты).

Таково положение русской революции, русской Советской Республики. Ей грозят опасности со всех сторон: с Востока – японская опасность, с Запада – германская опасность и, разумеется, существуют для нас, хотя и на втором плане, и английская опасность и американская опасность.

Все эти сильные, могучие хищники не прочь растерзать Россию на части. И если есть у нас против этого заручка сейчас, сегодня, она состоит в том, что эти страны между собой не поладили, что Япония вынуждена вести скрытую, подпольную борьбу с такою могучею державою, как Соединенные Штаты. А Германия вынуждена вести открытую кровавую борьбу и с Англией и с Соединенными Штатами.

И вот, товарищи, в то время когда мировые разбойники схватились в последней, судорожной схватке, честные люди могут временно отдохнуть, усилиться, окрепнуть, вооружиться, – выжидая того часа, когда этим мировым разбойникам рабочий класс нанесет последний смертельный удар.

С самых первых дней революции мы говорили, что русская революция может победить и освободить русский народ только в том случае, если она превратится в начало революции во всех странах, но что если в Германии останется царство капитала, если в Нью-Йорке останется господство биржи, если в Англии будет господствовать великобританский империализм, то нам не сносить головы, ибо они сильнее нас, они богаче нас, они пока что образованнее нас. Их военные машины крепче наших. И они задушат нас, потому что они сильнее нас – это раз, и потому что они ненавидят нас – это два. Мы восстали, мы низвергли у себя господство буржуазии. Вот откуда ненависть к нам имущих классов всех стран. Там, в Германии, в Англии буржуазия не чета нашей буржуазии. Там она крепкий класс, там у нее было свое прошлое, когда она создавала культурные завоевания, двигала науку вперед и испокон веков думала, что кроме буржуазии никто не может господствовать, никто не может, кроме нее, править государством.

Каждый настоящий буржуа считает, что сама природа предназначила его для того, чтобы господствовать, командовать, ездить верхом на трудящемся народе, а вот рабочий, трудящийся человек живет изо дня в день под ярмом, у него горизонты узкие. Он с молоком матери воспитан в самых рабских предрассудках и думает, что править страной, держать власть в своих руках – это совсем не по нем, что он для этого не создан, что он сделан из неподходящего теста, из негодного материала.

Но вот рабочие и беднейшие крестьяне в России сделали первый шаг, хороший крепкий шаг, но только первый – для того чтобы покончить с имущими классами своей страны и всех других стран. Они показали, что рабочий народ сделан из того же самого материала, из которого вообще люди делаются, и что этот рабочий народ хочет сам держать в своих руках всю власть и управлять всей страной.

И когда буржуазия увидела, что мы эту власть в свои руки берем не для того, чтобы шутки шутить, а для того, чтобы уничтожить господство капитала и создать господство труда, то ненависть буржуазии к нам стала возрастать во всех странах не по дням, а по часам. Сперва они, все имущие и эксплуататоры, думали, что это только временное недоразумение, что это нас шальная волна революции раскачала и случайно подбросила наверх, что рабочие захватили власть в свои руки только на время, и что все это прекратится через неделю, две, три.

Но потом они стали замечать, что рабочие крепко стоят на своих новых местах и хотя и говорят, что время тяжелое, что предстоят еще большие испытания, что придется терпеть еще большую разруху и еще более сильный голод, но что, раз они взяли власть в свои руки, то уже больше никогда ее не выпустят. Никогда! (аплодисменты).

Буржуазия всех стран стала замечать, что страшная зараза идет с Востока, из России. И действительно, после того как русский рабочий, самый темный, самый загнанный, самый затравленный, взял власть в свои руки, то рабочие других стран должны раньше или позже сказать себе: если русские рабочие, более бедные, более слабые, хуже организованные, если они смогли взять власть в свои руки, то мы, передовые рабочие всего мира, если возьмем в свои руки русскую дубину да сбросим свою буржуазию, да организуем общенародное хозяйство, – то будем, поистине, непобедимы и создадим всенародную республику труда.

Да, товарищи, мы страшны им, – мы, которые грозным призраком стоим перед сознанием имущих классов. Английские империалисты борются с немцами и нет-нет озираются на нас с целью схватить за горло русскую революцию. И германский империализм, прикованный к своему врагу, тоже озирается на нас, как бы улучить момент и нанести нам удар в сердце. И империалисты всех других стран думают точно так же. Тут нет разницы национальной, ибо общие интересы грабителей, хищников направлены против нас. И мы вам всегда говорили, товарищи, я вам снова напоминаю, что если не развернется революция в других странах, то мы будем, в конце концов, подавлены европейским капитализмом. Спасения нам не будет никакого, и наша задача сейчас – это протянуть, продержаться до того момента, когда революция начнется во всех европейских странах, протянуть и укрепиться, стать потверже на ноги, ибо сейчас мы ослабели, расшатались, расхлябались, товарищи.

Мы сами знаем свои грехи, и нам не нужна критика со стороны, из среды буржуазии и соглашателей, которые подорвали почву под ногами русского государства и русского хозяйства, их критике – грош цена. Но нам нужна своя собственная критика, чтобы свои собственные грехи оценивать. И тут нужно прежде всего сказать следующее: русскому рабочему классу, русскому трудящемуся народу нужно осознать, что раз он взял власть в свои руки, то он и отвечает за судьбу всей страны, всего хозяйства, всего государства.

Конечно, нам и сейчас еще пытается мешать буржуазия со своими лакеями. И каждый раз, когда она нам будет мешать, мы будем по-прежнему отбрасывать ее в сторону. Под Оренбургом она снова посылает на нас своих Дутовых; Корнилов пытается наступать на Ростов. Там мы будем расправляться с бандами буржуазных белогвардейцев со всей беспощадностью (аплодисменты). Это для всех нас разумеется само собою. Тут никакой перемены курса не будет. Если буржуазия все еще надеется стать у власти, так мы из нее выбьем раз навсегда эту надежду (аплодисменты). Она поднимется, мы снова ее опрокинем, и, если она разобьет при этом себе позвоночник, тем хуже для нее. Она отвечает за это сама. Она предупреждена.

Мы ей предлагаем общий, артельный котел, всеобщую трудовую повинность – трудовой порядок, без угнетенных и угнетателей, а если это ей не нравится, если она будет упираться и восставать, то будут приняты самые суровые, самые беспощадные меры по отношению к ней со стороны Советской власти (аплодисменты).

Но, товарищи, именно потому, что все мы, как один человек, не хотим допустить больше восстановления власти буржуазии, дворян, бюрократии, именно потому, что мы готовы до последней капли крови отстаивать власть рабочего класса и крестьянской бедноты, – мы должны сказать себе, что величайшая задача ложится отныне на нас, и что мы должны в своей стране установить твердый порядок, новый порядок труда. Мы получили в наследие от прошлого: от царизма, от войны, от эпохи Милюкова и Керенского, полное расстройство железных дорог, расстройство заводов и всех отраслей хозяйства и общественной жизни, – мы должны все это наладить и направить, мы отвечаем за все это.

Советы, профессиональные союзы, крестьянские организации – вот кто теперь хозяин в стране. Если прежде, товарищи, над нами была палка капитала, палка бюрократии, то теперь этой палки нет. Есть только организации рабочих, беднейших крестьян, и эти организации должны научить всех нас знать и помнить, что каждый из нас – не сам по себе, а прежде всего сын рабочего класса, часть общей великой артели, которая называется трудовой Россией и которая может быть спасена только общим трудом. Если железнодорожники провозят контрабандой какой-либо груз, если мы наблюдаем расхищение интендантского или вообще государственного имущества отдельными личностями, то это – величайшие преступления перед своим собственным народом, перед революцией. Мы должны неусыпно бодрствовать и каждому такому отщепенцу говорить: «Ты ограбляешь не имущие классы, не буржуазию, а самого себя, свой собственный народ!» Теперь каждый из нас должен себя чувствовать, на заводе ли или на железных дорогах, везде, повсюду, как солдат, который поставлен своей рабочей армией, своим народом на ответственный пост, и каждый из нас должен выполнять на этом посту свой долг до конца (аплодисменты).

Эту, товарищи, новую трудовую дисциплину мы должны создать во что бы то ни стало. Анархия, распад погубит нас – трудовой порядок спасет. Нам на заводах необходимо создать выборные суды, которые карали бы уклоняющихся от работы. Каждый рабочий, раз он стал хозяином своей страны, должен ярко чувствовать свой трудовой долг и свою трудовую честь. Каждый из нас должен выполнять одно и то же обязательство: известное число часов в день я работаю со всей энергией, со всем прилежанием, потому что теперь этот труд идет на общую пользу. Я работаю для того, чтобы вооружить крестьянина необходимыми орудиями труда. Я создаю для него веялки, сеялки, косы, гвозди, подковы, все, что нужно для сельского хозяйства, а крестьянин должен мне дать хлеб.

Здесь, товарищи, мы подходим к вопросу о хлебе. Это ныне самый острый вопрос у нас. Хлеба не хватает. Города живут впроголодь. А между тем крестьянская буржуазия, кулаки где-нибудь в Тульской, Орловской, Курской и других губерниях в своих руках сосредоточили огромные количества хлеба, десятки миллионов пудов, и ни за что не отдают, держат у себя и оказывают сопротивление попыткам реквизиции.

Они гноят хлеб, а в городах и бесхлебных губерниях рабочие и крестьяне голодают. Сейчас деревенская буржуазия становится главным врагом рабочего класса, она хочет взять измором советскую революцию, она хочет захватить в свои руки землю. Деревенские кулаки, мироеды понимают, что революция социалистическая для них – смерть. Их много, этих деревенских кулаков, разбросано по всей стране, и наша задача теперь – показать деревенской бедноте, что ее интересы смертельно враждебны интересам богатых крестьян, что если деревенские кулаки одолеют, они захватят все земли в свои руки и появятся новые помещики – не дворянского, а кулацкого звания. Нужно, чтобы в деревне беднейшие крестьяне сплотились вместе с городскими рабочими против буржуазии городской и деревенской, против кулаков и мироедов. Эти кулаки придерживают хлеб, копят деньги и норовят захватить все земли, и, если успеют, – тогда гибель деревенской бедноте и всей революции. Мы предупреждаем кулаков, что по отношению к ним не будем знать никакой пощады. Дело идет здесь о продовольствии города, дело идет о том, чтобы наши дети в городах, наши старухи-матери, старики, работники и работницы наши в городах и голодающих губерниях, чтобы они получили кусок хлеба насущного. Раз дело идет о жизни и смерти трудящихся, мы шутить не будем. Мы не будем останавливаться перед интересами деревенской буржуазии, а вместе с городской и деревенской беднотой наложим тяжелую руку на имущество деревенской кулацкой буржуазии и будем беспощадно реквизировать хлебные запасы для прокормления бедноты в городах и деревнях (аплодисменты).

Но для того чтобы проводить твердую политику по отношению к нашим врагам, нам нужно завести твердый порядок в своей собственной среде. А у нас, товарищи, много появилось легкомыслия, озорства и недобросовестности в среде темных элементов рабочего класса. Нельзя закрывать на это глаза. Некоторые рабочие говорят себе: «Зачем стараться теперь? Все расхлябано, расшатано. Буду ли я работать лучше или хуже, от этого перемен не будет». Такое отношение к делу преступно. Нам нужно закалить в себе чувство ответственности, так, чтобы каждый из нас сказал: «Вот, если я не буду выполнять свой долг, то вся машина будет работать еще хуже». Нужно создать сознание трудовой дисциплины, трудового долга и круговой поруки. Мне, товарищи, поручена Центральным Исполнительным Комитетом задача создания вооруженной армии для защиты Социалистической России.[180]180
  Постановление Совнаркома о назначении тов. Троцкого Председателем Высшего Военного Совета и Народным Комиссаром по военным делам было опубликовано 16 марта 1918 г.


[Закрыть]
Но Красная Армия будет бессильна и трижды бессильна, если будут плохи наши железные дороги, если наши заводы и фабрики будут расшатаны и если продовольствие не будет поставляться из деревень в города.

Нужно со всех концов приступать – добросовестно и честно – к работе для упрочения Советской России. Нужно везде и всюду устанавливать твердый порядок, нужно, чтобы наша Красная Армия прониклась новым чувством и сознанием того, что она является вооруженным отрядом рабочего народа. Красная Армия призвана защищать власть рабочих и крестьян. Это самая высокая задача. А для этой задачи нужна дисциплина. Необходима твердая, железная дисциплина. Прежде была дисциплина на защиту царя, помещиков, капиталистов, а теперь каждый красноармеец должен сказать себе, что новая дисциплина – есть дисциплина на службе рабочему классу. И мы, товарищи, вместе с вами введем новую советскую социалистическую присягу – не именем бога и царя, а именем трудового народа.[181]181
  Социалистическая присяга, текст которой был написан тов. Троцким, была утверждена ВЦИК 22 апреля 1918 г.
  Приводим ее целиком:
  "1. Я, сын трудового народа, гражданин Советской Республики, принимаю на себя звание воина рабочей и крестьянской армии.
  2. Перед лицом трудящихся классов России и всего мира, я обязуюсь носить это звание с честью, добросовестно изучать военное дело и, как зеницу ока, охранять народное и военное имущество от порчи и расхищения.
  3. Я обязуюсь строго и неуклонно соблюдать революционную дисциплину и беспрекословно выполнять все приказы командиров, поставленных властью рабочего и крестьянского правительства.
  4. Я обязуюсь воздерживаться сам и удерживать товарищей от всяких поступков, порочащих и унижающих достоинство гражданина Советской Республики, и все свои действия и мысли направлять к великой цели освобождения всех трудящихся.
  5. Я обязуюсь, по первому зову рабочего и крестьянского правительства, выступить на защиту Советской Республики от всяких опасностей и покушений со стороны всех ее врагов, и в борьбе за Российскую Советскую Республику, за дело социализма и братства народов – не щадить ни своих сил, ни самой жизни.
  6. Если по злому умыслу отступлю от этого моего торжественного обещания, то да будет моим уделом всеобщее презрение, и да покарает меня суровая рука революционного закона".


[Закрыть]
И каждый красноармеец будет клясться перед рабочим народом, что он в случае насилия, набега, наступления на права рабочего народа, на власть пролетариата и бедных крестьян готов бороться до последней капли крови. И вы все, весь рабочий класс, вы будете свидетелями этой присяги, свидетелями и участниками этой торжественной клятвы.

Вот близится день Первого Мая, товарищи, и в этот день мы снова соберемся вместе с Красной Армией на больших собраниях и митингах и подведем свои итоги, подведем итоги того, что было уже сделано, и выясним, что остается еще сделать. А остается еще сделать много.

Товарищи, ко дню Первого Мая Советская власть предписала убрать, где возможно, с улиц старые царские памятники, – старых каменных и металлических идолов, которые нам напоминают о нашем рабском прошлом (аплодисменты).

И мы, товарищи, постараемся в ближайшее время воздвигнуть на наших площадях новые памятники, памятники труду, памятники рабочим и крестьянам, памятники, которые будут напоминать каждому из вас: вот ты был рабом, ты был ничем, а теперь ты должен стать всем, ты должен подняться, ты должен научиться, ты должен стать хозяином всей жизни (аплодисменты).

Ибо, товарищи, не в том только несчастье рабочих, что они плохо едят, плохо одеты, – это, конечно, величайшее несчастье, – а и в том, что им не дают духовно подняться, обучиться, развиться.

Есть много духовных ценностей, высоких и прекрасных: есть науки, искусства, – и все это недоступно трудовому люду, потому что рабочие или крестьяне вынуждены жить, как каторжники, прикованные к своей тачке. Нужно освободить их мысль, их сознание, их чувство.

Нужно, чтобы наши дети, наши младшие братья могли познакомиться со всеми завоеваниями человеческого духа, с искусствами и наукой, и жить так, как достойно жить человеку, который называет себя «царем природы», а до сих пор был жалким рабом, придавленным и угнетенным. Обо всем этом нам напоминает праздник Первого Мая, когда мы должны собраться вместе с Красной Армией и заявить, что мы взяли власть в свои руки, и что мы ее не уступим и не выпустим, что эта власть для нас не цель, а средство, только средство для другой великой цели, чтобы всю жизнь перестроить, чтобы все богатства, все возможности счастья сделать общенародными; чтобы впервые на земле установить, наконец, такой строй, при котором нет человека согнувшегося, угнетенного, и нет такого, который верхом сидит на себе подобном; чтобы утвердилось общее братское артельное хозяйство, общая трудовая повинность, чтобы все могли работать на общую пользу, чтобы весь народ жил, как одна честная, дружная семья.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации