Текст книги "Джек Ричер, или В розыске"

Глава 53

Соренсон коснулась зеленой кнопки, и Ричер снова услышал звук через усилители.

– У вас что-то есть для меня? – спросила Джулия.

– Да, мы получили предварительные результаты, – ответил мужской голос.

Голос был усталым, говоривший слегка задыхался. Ричер решил, что он разговаривает на ходу. Наверное, вышел на свежий воздух и яркий солнечный свет после долгих неприятных часов, проведенных в подвале, вымощенном кафелем. Он глубоко дышит, моргает, зевает и потягивается. Ричер представил, как это происходит. Пара тяжелых дверей, короткий лестничный пролет, бетонные ступени, парковка. Может быть, комнатные растения и скамейки. В прежние времена здесь можно было выкурить долгожданную сигарету.

– Продолжайте, – сказала Соренсон.

– Вы хотите, чтобы я был честен?

– Обычно так и бывает.

– Тогда я не могу с уверенностью сказать, что тело сожжено после смерти. Или до нее. Мы обнаружили нечто похожее на повреждение на том, что могло быть ребром. Если прищуриться, то можно разглядеть след от пулевого ранения на груди. Возможно, этого хватило. Ранение находится в области сердца. Но в суде я бы ничего не стал утверждать наверняка. Другая сторона меня просто высмеяла бы. Жар был слишком силен, чтобы делать выводы о повреждениях.

– Но у вас есть какое-то внутреннее чувство?

– Сейчас внутреннее чувство утверждает, что мне следовало бы переучиться на парикмахера. Пожалуй, мне еще не доводилось видеть ничего столь же отвратительного.

Довольно долго Соренсон молчала.

– Что-нибудь еще? – спросила она.

– Я начал с самого начала, с тазового пояса. Это единственная возможность определить пол в подобных случаях. И он оказался совершенно чистым. Кости таза были надежно защищены толстым слоем жира.

Ричер поднял голову.

Дельфуэнсо была не толстой. У нее была худощавая фигура.

– И?.. – сказала Соренсон.

– Нет ни малейших сомнений, что тело принадлежит мужчине.

Джулия обговорила ряд деталей со своим экспертом. Нечто вроде краткого курса судебной антропологии. Ричер еще помнил некоторые термины и принципы после прослушанных лекций, они требовались ему для работы и вызывали интерес. Существовали четыре вещи, которые следовало проверять, когда речь заходила о тазовых костях. Во-первых, расположение подвздошной кости. Тазовые кости довольно большие и похожи на крылья бабочек; у женщин они шире и имеют форму, напоминающую колыбель, а мужские у́же, сильнее вытянуты вверх и вниз – так рыбаки описывают форель длиной в фут.

Во-вторых, отверстие в седалищной кости у женщин невелико и имеет треугольную форму, а у мужчин оно крупнее и круглое. В-третьих, у женщин угол лобковой дуги больше девяноста градусов, округлой формы, – и всегда острый и прямолинейный у мужчин.

И, в-четвертых, решающий фактор: пространство между седалищными костями у женщин настолько велико, что сквозь него может пройти головка ребенка. А у мужчин – не так. Совсем не так.

Тазовые кости не лгут. Их нельзя ни с чем перепутать. Таз мужчины, выкопанный из земли даже через миллион лет и расколотый на части, невозможно спутать с тазом женщины. И, если его не размолоть в порошок, таз определяет пол, не оставляя места для сомнений; конец истории, спасибо и прощайте. Вот что вынес Ричер из лекций, а теперь подтвердил голос по телефону.

– Значит, это не Дельфуэнсо, – сказала Соренсон.

– Верно, – ответил голос по телефону. – И я счастлив за вас. Но больше я не могу утверждать ничего определенного. Это мужчина. Все остальное – чистейшей воды догадки.

Джулия выключила телефон и повернулась к Джеку.

– Вы знали?

– Я подозревал, – ответил Ричер.

– Почему?

– После того как исчезла Люси, не существовало никакого другого объяснения. Я пришел к выводу, что Дельфуэнсо все еще где-то держат; возможно, она ужасно напугана или отказывается с ними сотрудничать, и им ничего не осталось, как привезти ребенка.

– Чтобы ее успокоить?

– Или угрожать.

– Значит, теперь опасности подвергаются два человека.

– Или дело обстоит иначе, – сказал Ричер. – Может быть, обе сейчас как за каменной стеной. Потому что возможны и другие предположения. Однако тут можно ошибиться. И цена ошибки будет очень высокой.

– Но кто из них умер? Кинг или Маккуин? Или человек, о котором мы еще не знаем?

– Думаю, Кинг. Он не такой худой, как Маккуин. И вписывается в теорию.

– В какую еще теорию?

– Когда мы съезжали с автострады, чтобы заправиться бензином, Маккуин кое-что сказал.

– Вы мне уже говорили. Он сказал, что вам следовало ему доверять.

– Чуть раньше. Я сомневался, стоит ли сворачивать, а он слегка потерял терпение и заявил, что он здесь главный.

– Возможно. Один из них должен был быть главным. Сомневаюсь, что у них царила демократия.

– Но в его словах есть особый смысл, вам не кажется? Главный… У вас главным является специальный агент. А у нас бывают главные офицеры. Главным человека делают. Ему доверяют. Это власть, которая идет от официальной иерархии.

– Слишком субъективно.

– Я полагаю, что обычный парень сказал бы: босс здесь я. Ну, или что-то в таком же роде.

– И к чему вы ведете? Вы считаете, что Маккуин бывший военный? Или бывший полицейский?

Ричер не ответил на ее вопрос.

– А потом он заговорил о доверии к нему. Словно он достоин доверия в силу неотъемлемого права. И еще: он выстрелил в меня и промахнулся.

– Возможно, он не имеет отношения к армии или полиции. И плохо умеет стрелять.

– Или он превосходный стрелок.

– Но он находился в одном помещении с вами. И вас разделяло… около восьми футов? Как мог превосходный стрелок промахнуться с расстояния в восемь футов?

– Может быть, он промахнулся специально.

Соренсон промолчала.

– Тогда я об этом особенно не задумывался. Я просто был счастлив, что уцелел. Но пуля ушла заметно выше. На фут над моей головой. Может быть, даже больше. Я помню, как сказал, что он не попал бы в хозяина мотеля, если бы тот встал на собственные плечи. Я преувеличил. Угол составлял примерно десять градусов относительно горизонтали. Ну, чуть больше одиннадцати с чем-то, если уж быть точным.

– Дареному коню в зубы не смотрят.

– Я серьезно. И это еще не всё. Он переместился так, чтобы я не видел машину.

– И что с того?

– Он загораживал меня от них, чтобы они думали, что он делает одно, но на самом деле он сделал совсем другое.

– Он промахнулся. И не более того. Люди иногда так поступают.

– Я думаю, он сделал это сознательно.

– Ричер, он убил человека на насосной станции. А теперь мы не можем исключать, что он прикончил своего напарника. И сжег его, возможно, живым. Зачем ему было сознательно промахиваться? Что делает вас таким особенным?

– Есть только один способ получить ответ на ваш вопрос, – ответил Ричер.

– Какой?

– Скажите мне номер своего телефона.

– Зачем?

– Мне он потребуется.

– Но я оставила свой телефон в доме Дельфуэнсо.

– Вы получите его обратно. И вашу машину. И репутацию. Вы станете героем.

Глава 54

Ричер и Соренсон поменялись местами в машине Гудмена, и Джулия не спеша поехала обратно в город со скоростью, не превышавшей пятьдесят миль в час. Они миновали Город греха, пустые бобовые поля, четверть мили старой сельскохозяйственной техники, еще сотню ярдов и припарковались рядом со старой насосной станцией. Соренсон повозилась с телефоном Гудмена и нашла список последних звонков и сообщений голосовой почты. Там она быстро отыскала номер Доусона, набрала его, и тот ответил практически сразу.

– Шериф Гудмен? – сказал он.

– Нет, это Соренсон из Омахи. Длинная история с телефоном шерифа. Но у меня человек, которого вы ищете. Он под моим арестом. Вы можете забрать его в любое время.

– Где вы находитесь?

– У старой насосной станции.

– Мы будем там через две минуты.

Через девяносто секунд Ричер распахнул дверцу.

– Ладно, – сказал он, – я готов к досмотру.

Он вышел на холод, пересек тротуар, встал лицом к бетонной стене насосной станции и приложил руки к шершавой поверхности. Поставив ноги на расстояние в ярд, наклонился вперед и перенес вес на руки. Встал в позицию. Соренсон расположилась в шести футах у него за спиной, вытащила пистолет, взяла его в обе руки и направила ствол в центр спины Ричера.

– Выглядит хорошо, – сказала она.

– Но чувствую я себя паршиво, – ответил Ричер.

– Удачи вам, – сказала она. – Иметь с вами дело было очень интересно.

– Мы еще не закончили. Я надеюсь еще раз вас увидеть.

Они продолжали стоять в тех же позах. Бетон был холодным. Потом Ричер услышал шорох шин по шоссе, остановилась машина и открылись двери. Он повернул голову. Синий седан «Краун вик», Доусон и Митчелл. Они выскочили наружу, полы пиджаков развеваются, пистолеты наготове, на лицах триумфальные улыбки. Агенты быстро переговорили с Соренсон. Поздравления, высокая оценка ее действий, благодарности. Они сказали, что дальше берут всё под свой контроль. Ричер повернул голову к стене. Он услышал, как Соренсон уходит. Затем заработал двигатель ее машины, и она уехала.

Наступило долгое молчание. Только дыхание у него за спиной и движение холодного воздуха над землей.

– Повернись, – наконец сказал Доусон или Митчелл.

Джек с радостью выполнил приказ. Его пальцы онемели, плечи начали болеть. Он оттолкнулся от стены, выпрямился и повернулся. Оба агента держали его на прицеле. Они выглядели так, как в тот момент, когда он видел обоих в окно кафе. Немногим больше сорока, синие костюмы, белые рубашки, синие галстуки, все еще потрепанные и усталые, но немного более раскрасневшиеся, чем раньше, – ведь им пришлось немало потрудиться. Вероятно, особенно много сил они потратили на общение с Пуллером. Быстрая езда едва ли могла вывести их из равновесия. А вот иметь дело с идиотом… Как там говорится? Все равно что учить пса хинди.

– Меня зовут Доусон, – сказал более высокий и худощавый. – А моего партнера – Митчелл. Мы бы хотели, чтобы вы сели в машину.

– Вы понимаете, что до сегодняшней ночи я никогда не видел Кинга или Маккуина? – сказал Ричер.

– Да, сэр. Вы путешествовали автостопом. Мы полностью принимаем вашу версию. И у нас нет претензий к вам из-за того, что вы проделали с угнанной полицейской машиной. Мистер Лестер готов забыть о полученных им травмах.

– Каких травмах?

– Вы разбили ему ногу. И нанесли удар по его гордости, – сказал Митчелл.

– Значит, все хорошо?

– Великолепно.

– Зачем же вы меня арестовываете?

– Мы не производим арест, – сказал Доусон. – Технически.

– А что вы делаете?

– Недавно принятые законы дают нам дополнительные права. Мы можем ими пользоваться в полном объеме.

– Не сообщив мне, в чем они состоят?

– Мы требуем, чтобы вы сотрудничали с нами, поскольку речь идет о национальной безопасности. И еще мы должны думать о вашей личной безопасности.

– И кто или что мне угрожает?

– Вы связались с вещами, которых не понимаете.

– Иными словами, вы делаете мне одолжение?

– Да, именно, – заявил Доусон.

Ричер сел в их машину на заднее сиденье. На него не стали надевать наручники, лишь попросили пристегнуть ремень. Они заявили, что Бюро всегда заботится о максимальной безопасности водителя и пассажиров. Ричер был практически уверен, что задние двери не открываются изнутри, но ему было все равно. Он не собирался выпрыгивать на ходу.

Митчелл сел за руль, они поехали на восток к перекрестку, а потом на юг в глубину округа. Доусон молча сидел рядом с ним. Ричер смотрел в окно. Он хотел запомнить маршрут, которым они следовали. Шоссе в две полосы шло на юг и ничем не отличалось от того, что уходило на север. Здесь не было аналога Города греха, но в остальном местность выглядела знакомо. Вспаханные зимние поля, редкие деревья, старые амбары, магазины, грязный дворик, где продавались старые покрышки. Даже имелись выставленные на продажу сельскохозяйственные машины, столь же печальные и ржавые. Очевидно, на вторичном рынке наблюдался их явный избыток.

– Куда мы едем? – спросил Ричер, который понимал, что рано или поздно должен задать этот вопрос, хотя бы для вида.

Доусон вышел из ступора.

– Увидите, – ответил он.

Джек увидел оставшуюся часть Небраски и немалую часть Канзаса. Они проехали почти триста миль. Первую половину на юг, от автострады, идущей через Небраску с востока на запад, и почти до автострады, проходящей с востока на запад через Канзас. Они остановились, чтобы устроить очень поздний ланч в «Макдоналдсе», практически на границе штата. Доусон настоял, что они должны поесть, не выходя из машины. Именно так хотела перекусить Соренсон в Айове. Ричер решил, что такова официальная политика ФБР. Рекомендация от комитета. «Не давайте арестованным голодать, но не позволяйте им выходить из машины». Джек сделал такой же заказ, как и в прошлый раз: два чизбургера, два куска яблочного пирога и большую чашку кофе. В «Макдоналдсе» он всегда брал одно и то же. Поднос передали через окно Митчелла, тот протянул его Ричеру, и тот поел на заднем сиденье со всеми удобствами. Здесь даже имелся держатель для чашки. Не приходилось сомневаться, что в последние годы полицейские машины стали более цивилизованными, чем в его дни.

Остаток пути Ричер дремал. Он любил такое состояние – не сон и не бодрствование. И даже если бы не любил, едва ли мог сделать что-то другое. Он устал, в машине было тепло, сиденье оказалось удобным, его не трясло. Доусон и Митчелл молчали. Ни один из них не сказал ни единого слова. Серьезного разговора втроем не получилось. К тому же Ричер его и не хотел. Молчание – золото, так он считал.

Потом они свернули на восток, на автостраду, в сторону Канзас-Сити, штат Миссури. Ричер хорошо знал историю Америки. Канзас-Сити основан в 1831 году, а зарегистрирован в 1853-м. Тогда его называли Городом Фонтанов, или Парижем Равнин. Там базировалась вполне приличная бейсбольная команда. Чемпионы 1985 года. Джордж Бретт, Фрэнк Уайт, Брет Саберхаген.

Код города – 816.

Его население можно было считать разными способами. Местные фанаты любили его увеличивать, включая близлежащие территории.

Но большинство соглашались на том, что город с пригородами имел население примерно в полтора миллиона человек.

Глава 55

Автострада, по которой они ехали, ничем не отличалась от шоссе, которое шло параллельно на расстоянии в сто пятьдесят миль к северу. Оно было таким же прямым, широким и ровным, с такими же редкими съездами. О них сообщали такие же синие указатели с информацией, включая самые разнообразные соблазны. Некоторые были настоящими, другие – обманчивыми. Синий «Краун вик» мчался вперед. Доусон и Митчелл упрямо молчали. Ричер сидел прямо, ремень его поддерживал, ему было удобно. Он следил за обочиной и дорогой впереди. На востоке уже начало темнеть, день близился к концу. Солнце обошло вокруг сожженной «Импалы» и теперь садилось где-то очень далеко.

Потом Ричер почувствовал, как машина сбрасывает скорость перед съездом к месту, названия которого Джек не знал. Синие щиты обещали бензин и еду, но ничего больше. Однако этот недостаток появился только недавно. Ричер заметил свежие прямоугольники синей краски, которая немного отличалась от прежней. Возможно, банкротство, или корпоративная перестройка, или смерть матери, отца или обоих.

Или нечто куда более сложное.

Съезд впереди выглядел как нечто среднее между настоящим и обманчивым. Правдоподобным, но не слишком привлекательным. Знак бензоколонки Ричер не заметил, а также ярких красок, обещавших кафе быстрого питания. Но то, как располагалась земля в сгущающихся сумерках, позволяло предположить, что за следующим поворотом или холмом может оказаться нечто достойное.

Митчелл бросил взгляд в зеркало заднего вида, включил сигнал поворота и еще больше сбросил скорость. «Забота о безопасности водителя и пассажиров». Он снял ногу с педали газа, сделал четкий поворот вдоль белой линии, не выключая сигнала поворота, притормозил в конце пандуса и свернул на двухполосное местное шоссе. Вновь на юг, примерно в сотне миль от Парижа Равнин, в открытые пространства.

Через милю они проехали мимо бензоколонки и безымянного кафе. Затем Ричер увидел синий щит, одиноко стоящий на обочине, совершенно пустой – его недавно покрасили свежей синей краской. Короткое название отеля и стрела, указывающая вперед, исчезли под слоем свежей краски.

Справа и слева от дороги спали бескрайние поля. В точности как в Айове. Пшеница, сорго и подсолнечник. Сейчас здесь ничего не росло, но через шесть месяцев вокруг зашумит зеленое море. На долгие мили вокруг не было видно никаких признаков жилья. Если где-то и имелись фермерские дома, то темнота их полностью скрывала.

Через двадцать миль по пустым пространствам Митчелл снова сбросил скорость. Ричер вглядывался в сумрак, пытаясь увидеть какие-то признаки света. Ничего. Затем дорога свернула направо, они объехали небольшую рощицу голых деревьев и оказались в широкой долине. Последние лучи заходящего солнца осветили находившийся в миле от них мотель, который выглядел как стоящая на столе модель.

Он оказался довольно большим: центральный блок, вероятно, там находился офис и кафе, а также ряд соседних блоков, в каждом по шесть номеров. Все они были низкими, но длинными, крыши покрывала желобчатая черепица, стены выделялись бледной штукатуркой. Издалека это выглядело как мотель на берегу моря. Не Майами, не Калифорния и не Лонг-Айленд, а нечто среднее – диковинное сочетание всех трех.

И, несмотря на закрашенные щиты, мотель работал.

Свет горел в офисном блоке, и еще Ричер насчитал четыре освещенных окна по соседству. Над крышей поднимался пар – наверное, там работала кухня. На двух стоянках Джек заметил две машины, низкие, длинные седаны темных цветов. «Форды», – подумал Ричер. – «Краун Виктории».

Точно такие же, как машина, в которой он находился.

– Так вы сюда направлялись? – спросил он.

Митчелл молча продолжал вести машину, Доусон также не стал отвечать.

Они подъехали ближе, и Ричер попытался разглядеть побольше деталей, но у него ничего не вышло. Что-то скрывало подробности. И не только вечерний сумрак. С расстояния в полмили складывалось впечатление, что здание мотеля окружает низкий туман. Или силовое поле.

С расстояния в четверть мили он понял, что это такое.

Это была ограда высотой в восемь или десять футов из плотной металлической сетки, выкрашенной в черный цвет. Поверх нее шла колючая проволока. Ограда вдоль светлых стен полностью окружала мотель, но отстояла от него на десять футов, словно невинная архитектурная вольность, удаленная от своего сомнительного ядра.

Теперь Ричер обратил внимание, что колючая проволока скошена назад. Стена предназначалась не для того, чтобы не пускать людей внутрь, – нет, все говорило о том, чтобы никого не выпускать наружу.

Доусон позвонил по своему сотовому телефону, и к тому моменту, когда Митчелл подъехал к ограде, автоматические ворота уже начали открываться. Он въехал внутрь, Ричер обернулся и увидел, как створки ворот поползли назад, на свои места. Митчелл продолжал катить вперед по старой бетонной дороге, описал дугу и остановился возле офиса. Он не стал откидываться на спинку, вздыхать и потягиваться, как если бы путешествие подошло к концу. И не выключил двигатель. Он перевел переключатель скоростей на нейтраль, а ногу удерживал на тормозе. Ричер отстегнул ремень, попытался открыть дверь и получил подтверждение своей догадке – это было невозможно.

Доусон вышел, открыл дверцу снаружи и молча кивнул в сторону двери офиса. Джек выбрался из машины и остановился в вечернем холодном воздухе. Агент вернулся назад, захлопнул дверцу, и машина тронулась. Она медленно проехала мимо бедра Ричера, развернулась и покатила обратно к воротам, которые уже открывались, поэтому они даже не притормозили. После короткой паузы автомобиль свернул на шоссе и покатил обратно на север.

Ворота закрылись, не слишком быстро и не слишком медленно, но бесшумно.

Ричер вошел в офис мотеля. Тот выглядел как сотни других, в которых он побывал, и почти не отличался от того, где утром хозяйничал толстяк. Стойка портье, обычная мебель, столик для кофе и свежие булочки. Пол с виниловым покрытием, картины на стенах и светильники – тут больше заботились о маленьких счетах на электричество, чем о хорошем освещении.

За стойкой сидела пухлая заботливая женщина. Она доброжелательно улыбнулась Джеку и спросила:

– Мистер Ричер?

– Да, – ответил тот.

– Мы вас ждали.

– В самом деле?

Она кивнула.

– У нас есть номера с обычными, полуторными и двойными кроватями, но я решила оставить для вас номер с двойной.

– В самом деле? – повторил Ричер.

Женщина снова кивнула.

– Я считаю, что комнаты с такими кроватями самые лучшие. Они кажутся просторными, там есть кресла и все прочее. Большинство посетителей предпочитают именно такие комнаты.

– Большинство? И сколько у вас гостей?

– О, у нас их немало.

– Что ж, это меня вполне устроит. К тому же я один.

– Да, – сказала женщина. – Я знаю.

Она что-то записала в книге и сняла ключ с крючка.

– Комната номер двадцать. Вы легко ее найдете. Просто следуйте по номерам. По вечерам стены подсвечиваются. Обед начнется через час.

Ричер положил ключ в карман и вышел на улицу. Уже почти стемнело. Как и обещала женщина, он увидел указатели, освещенные фонарями, установленными на столбах. Джек прошел вдоль указателей от шестнадцатого до двадцатого. Бетонная дорожка была чисто выметена и вдоль мертвых клумб вывела его к блоку из пяти номеров. Двадцатый номер оказался последним. Неподалеку Ричер увидел пустой бассейн, чуть дальше – оштукатуренную декоративную стену, а за нею – ограду с колючей проволокой. Вблизи она выглядела высокой, черной и нескладной. Ячейки сети представляли собой прямоугольники величиной меньше почтовой марки, в такую сеть даже палец не вставишь. И едва ли удастся найти опору для ноги. Не говоря уже о колючей проволоке, идущей по верхнему краю. Очень эффективная ограда.

Ричер открыл дверь своего номера и вошел. Как ему и обещали, его ждала двуспальная кровать и кресла. На кровати лежала одежда, сложенная в две аккуратные стопки. Два одинаковых набора. Синие джинсы, синие рубашки на пуговицах, синие свитера из хлопка, белое нижнее белье, синие носки. Все вещи, как ему показалось, подходящего размера. Не так просто их было найти за столь короткое время.

«Мы вас ждали».

На подушке лежала пижама. В ванной комнате Ричер нашел туалетные принадлежности. Мыло, шампунь, кондиционер, крем для бритья. Несколько видов лосьонов. Дезодорант. И одноразовые лезвия для битья. Тюбик зубной пасты и новая зубная щетка в целлофановой упаковке. Новая щетка для волос и новая расческа. На крючке висел халат. В пакете Джек обнаружил домашние тапочки. В ванной комнате также висели несколько разных полотенец, на полу коврик.

Все как в «Четырех сезонах».

Однако в номере отсутствовали телевизор и телефон.

Ричер закрыл дверь и отправился изучать местность.

Участок имел практически прямоугольную форму, с небольшими изменениями, которые диктовались соображениями целесообразности и разнообразия. Сложный лабиринт бетонных дорожек вел ко всем сколько-нибудь значительным сооружениям, в том числе и к пяти отдельным блокам главного здания, бассейну и маленькому полю для гольфа, которое находилось в дальнем углу. Повсюду цветочные клумбы, окруженные низкими стенами. В промежутках между зданиями и клумбами земля была усыпана битым камнем. Бетонные дорожки попроще соединяли ворота с поворотным кругом и офисом и дальше вели к пяти разным парковкам и складу за главным зданием.

В четырех комнатах в окнах горел свет. Около двух из них стояли автомобили. Возле двух других – нет. Два «Форда Краун Виктория», типичные полицейские машины с антеннами на багажниках. Ричер заглянул внутрь и увидел на приборных досках пустые зарядки для телефонных трубок, как в машине Соренсон.

Он с минуту постоял в темноте, напряженно прислушиваясь. И ничего не услышал. Полная тишина. Никакого движения. Даже шума самолетов. Лишь огромная пустота ночи вокруг. Здравый смысл и точный расчет подсказывали, что он в Канзасе, где-то на оси между Топика и Уичито, возможно, чуть ближе к Топика, вероятно, рядом с Национальным заказником Таллграсс-Прэри. Но если взглянуть вокруг, он мог бы с тем же успехом находиться на темной стороне луны. Небо казалось тяжелым, его скрывали низкие тучи, и возникало ощущение, что за высокой оградой другого мира не существует.

Ричер повернулся и зашагал обратно, прошел мимо одного из номеров с зажженными окнами и едва не столкнулся с человеком, выходившим из четырнадцатого номера, стройным, жилистым мужчиной среднего роста, не слишком молодым и не слишком старым, с лицом, изборожденным морщинами, словно он много времени проводил на открытом воздухе.

«Фермер, лет пятидесяти», – подумал Джек.

Мужчина улыбнулся, словно они имели общий секрет, и сказал:

– Привет.

– Вы свидетель, – сказал Ричер.

– Что? – переспросил мужчина.

«Не самый умный представитель человеческого рода», – подумал Джек.

– Вы видели красную машину, – сказал он.

– Может, видел, а может, и нет. Нам нельзя об этом говорить. Даже друг с другом. Разве вам не сказали?

Он был в новых синих джинсах, новой синей рубашке и новом синем свитере из хлопка. Точно такая же одежда, как в номере Ричера, только размером поменьше. Его волосы были чистыми и причесанными. Он недавно побрился. В целом выглядел как человек, который находится в отпуске.

– Когда вы сюда попали? – спросил Ричер.

– Сегодня утром, – ответил мужчина.

– С Доусоном и Митчеллом или с кем-то другим?

– Они не называли своих имен. К тому же нам нельзя об этом говорить. Разве вам не сказали?

– А кто должен мне это сказать?

– Разве вам не нанесли визит?

– Пока нет.

– Когда вы сюда приехали?

– Только что. Несколько минут назад.

– Значит, они скоро появятся. Они придут в ваш номер и расскажут о правилах.

Мужчина нетерпеливо переминался с ноги на ногу, словно должен был находиться в другом месте.

– А куда вы идете? – спросил Ричер.

– В столовую, приятель, – ответил мужчина. – Куда еще? У них есть пиво. Куча разных марок. Бутылки с длинным горлышком, холодные и классные. Что тут скажешь – я могу весь день не работать, меня бесплатно кормят, да еще и пиво дают… О большем и мечтать не приходится, верно?

Ричер не ответил.

– Так вы идете? – спросил мужчина.

– Может быть, позднее.

– Спешить некуда, – сказал мужчина. – Я планирую принять несколько бутылочек, но у них там полно. В ближайшее время пиво не закончится, можете мне верить. – И он поспешно зашагал по извивающейся тропинке; сначала его освещали фонари, но потом он исчез из виду.

Ричер остался на прежнем месте. Комната четырнадцать. Один из двух освещенных номеров, где горел свет и не стояли рядом полицейские машины. Оставалась еще комната номер пять. Он повернулся и пошел обратно, миновал блок с номерами от шести до десяти, обошел клумбу, нырнул в просвет между блоками и подошел к двери пятого номера. Собрался постучать, но ему не потребовалось. Когда до двери оставалось шесть футов, она распахнулась, и наружу выскочила девочка – стремительно замелькали руки и ноги. Тоненькая, черноволосая и бледная, лет десяти, ужасно возбужденная и улыбающаяся. Потом она заметила в сумерках огромную фигуру Ричера, и улыбка исчезла, уступив место недоумению. Она поднесла руки ко рту, и теперь Джек видел только два огромных глаза.

– Привет, Люси, – сказал он.