Текст книги "Джек Ричер, или В розыске"

Глава 48

Они обнаружили Гудмена там, где он упал, на спине, около переднего колеса машины. Его глаза были полны дождевой воды. Новые капли падали в крошечные водоемы, переполняли их и стекали по щекам, точно слезы. Его рот был открыт, и вода заливалась в горло. Одежда шерифа промокла. Он выглядел как утопленник. Кожа стала ледяной. Пульс отсутствовал. Гудмен казался вялым, слабым и пустым; такими бывают только мертвецы. Невидимое напряжение тысяч мышечных волокон исчезло.

«Он был старым человеком и не спал очень долго, – подумал Ричер. – Теперь для него все закончилось».

– Сколько ему было лет? – спросил Джек.

– Около семидесяти, – ответила Соренсон. – В любом случае он умер слишком рано. Шериф Гудмен был хорошим человеком. Добрым, как его имя. Это сердечный приступ?

– Наверное, – сказал Ричер. – Стресс, переутомление и беспокойство. Что-то в этом роде. Паршивые вещи для человека. Полицейским следует больше платить.

– Тут я с вами не стану спорить.

– Он рассказал нам все, что мы должны знать?

– Вряд ли он знал то, что нас интересовало.

– Нужно сообщить о его смерти.

Они вернулись в машину Соренсон, и она позвонила в полицейский департамент. На звонок ответила дежурная женщина, и Джулия рассказала ей о смерти шерифа. Женщина заплакала. Соренсон отключилась, и они остались ждать, замерзшие, промокшие и усталые, глядя сквозь ветровое стекло в пустоту и почти не разговаривая.

Первым на машине помощника шерифа приехал очень крупный мужчина лет тридцати пяти, светловолосый, тучный и краснолицый, в надетой поверх формы толстой нейлоновой куртке с сержантскими нашивками на рукавах. Он подошел к окну машины Соренсон, наклонился, куртка распахнулась, и Ричер увидел черную метку с именем Пуллер на одном кармане рубашки и звезду шерифа на другом. На звезде было написано Заместитель начальника. Пуллер постучал по стеклу толстыми покрасневшими костяшками пальцев. Соренсон не стала опускать стекло, а просто показала рукой. Пуллер направился к машине шерифа короткими нервными шагами, словно подходил к укрепленным позициям врага; словно ожидал, что вооруженный противник откроет огонь. Он обошел машину и остановился. Посмотрел вниз. Затем шагнул в сторону, согнулся, и его вырвало на обочину.

Ричер заметил, что дождь прекратился.

Пуллер очень долго выпрямлялся, устремив взгляд в сторону пустых полей. Кожа на его лице позеленела. Нет, он не сожалел о смерти старика, его ошеломил вид трупа. Ричер вышел из машины. Над дорогой все еще поднимался пар, но воздух показался ему неожиданно свежим и сухим. Соренсон выбралась со своей стороны. Пуллер двинулся им навстречу, и они остановились между машинами.

– Вы заместитель шерифа? – спросила Соренсон.

– Думаю, да, – ответил Пуллер.

– Тогда вы ошибаетесь. Теперь вы шериф. Во всяком случае, исполняете его обязанности. И вам нужно многое сделать. К примеру, вы должны ввести нас в курс дела.

– О чем вы?

– Здесь пропал ребенок.

– Я не следил за событиями.

– Почему?

– Главным образом я занимаюсь движением. До автострады и обратно. До Города греха. Ну, вы знаете, у меня радар…

– Но вас ведь поставили в известность о том, что происходило здесь прошлой ночью?

– Нас всех собрали и рассказали.

– Вы отслеживали ситуацию?

– Я занимаюсь транспортом и движением.

– А разве шериф Гудмен не перевел вас на расследование?

– Он нас всех перевел.

– Так почему же вы не отслеживали новости?

– Он не дал мне конкретных указаний.

– Тебя в детстве не роняли на голову? – спросил Ричер.

Человек по имени Пуллер не ответил.

– Позвони диспетчеру, организуй «Скорую помощь», чтобы они увезли тело.

– Хорошо.

– Потом свяжись с семьей шерифа Гудмена.

– Хорошо.

– Затем в похоронное бюро.

– Откуда?

– С любого телефона. Только позаботься о том, чтобы он не находился рядом со мной.

Человек по имени Пуллер вернулся к своей машине, а Ричер и Соренсон направились к дому соседки Дельфуэнсо.

Соседке Дельфуэнсо было немногим больше тридцати лет. Дочь оказалась ее десятилетней версией, только прямой, стройной и без морщин. Дочку звали Паула. Она жила в задней комнате. Дорогу оттуда не было видно. Вообще, вид из окна открывался только на грязь. Она играла в электронную приставку, подсоединенную к телевизору. На экране происходили самые разные события, но главным образом взрывы. Крошечные мультяшные фигурки испарялись в облаках дыма размером с мяч для гольфа.

– Извините, но мне нужно на работу, – сказала соседка.

– Я понимаю, – ответила Соренсон, словно поверила ей.

Ричер тоже понимал. Он читал газеты. Он слышал, как разговаривают люди. Он знал, что работу легко потерять и трудно вернуть.

– Я говорила им, чтобы они не открывали двери, – сказала соседка.

Соренсон посмотрела на девочку и спросила:

– Паула, зачем ты это сделала?

– Я не открывала, – ответила девочка.

– А почему дверь открыла Люси?

– Потому что мужчина позвал ее по имени.

– Он позвал Люси по имени?

– Да, он сказал: «Люси, Люси».

– А что еще он сказал?

– Я не слышала.

– Ты уверена? Ты должны была слышать что-то еще.

Девочка молчала.

Соренсон ждала.

– У меня неприятности? – спросила девочка.

Соренсон колебалась.

– Да, детка, у тебя проблемы. И немалые, если честно. Но ты можешь от них избавиться, если расскажешь, что слышала и видела утром. И тогда у тебя все будет в полном порядке.

Сделка с правосудием. Побудительный мотив. Кнут и пряник. Система, проверенная временем. Ричер проходил по этому пути множество раз, когда служил военным полицейским. Десять лет превращались в срок от трех до пяти, а испытательный заменял тюремное заключение; обвинения снимались в обмен на информацию. Система работала для людей, которым за двадцать, и тех, кому за тридцать. И работала надежно. Ричер не видел никаких причин, почему она не годится для ребенка десяти лет.

Девочка молчала.

– И я дам тебе доллар на пирожное, а мой друг поцелует тебя в голову.

Иногда срабатывал подкуп.

– Мужчина сказал, что он знает, где мама Люси.

– В самом деле?

Девочка серьезно кивнула.

– Он сказал, что отведет Люси к маме.

– А как он выглядел?

Девочка сжала пальцы, словно пыталась выдавить правильный ответ.

– Я не знаю.

– Ты ведь немного подглядывала, правда?

Девочка снова кивнула.

– Сколько мужчин ты видела у двери? – спросил Ричер.

– Двух.

– И как они выглядели?

– Как в телевизоре.

– А ты видела их машину?

– Она была большой и низкой.

– Обычный автомобиль? Не пикап и не внедорожник?

– Обычный.

– Он был грязным?

– Нет, блестящим.

– Какого цвета?

Девочка снова стала ломать руки.

– Я не знаю, – сказала она.

Зазвонил телефон Соренсон. Она посмотрела на него и одними губами сказала: «Омаха».

Ричер покачал головой. Джулия кивнула, но она выглядела встревоженной. Телефон продолжал звонить. Наконец он замолчал, и Джек снова посмотрел на девочку.

– Спасибо, Паула. Ты все сделала замечательно. У тебя больше нет неприятностей. Ты можешь быть спокойна.

Он засунул руку в карман и вытащил стопку банкнот. Отделив доллар, протянул его девочке. Телефон Соренсон звякнул. Голосовая почта.

– А теперь хорошенькая леди поцелует тебя в лоб.

Девочка захихикала. Соренсон слегка смутилась, но наклонилась и выполнила обещанное Ричером. Девочка снова занялась взрывами на мониторе, а Джек повернулся к ее матери.

– Мы должны позаимствовать у вас ключ от дома Карен.

Женщина вытащила ключ из ящика шкафа в коридоре. Самый обычный, с брелоком и хрустальным кулоном.

«Интересно, – подумал Ричер, – при какой температуре плавится хрусталь?» Наверное, более низкой, чем обычное стекло. Потому что внутри у него что-то блестящее. Так что брелок от автомобильного ключа исчез навсегда. Он превратился в тонкий слой микроэлементов на полу сожженной «Импалы» или в крошечное облачко испарений, которое унес ветер Орегона.

Ричер взял ключ.

– Благодарю, – сказал он и вместе с Соренсон вышел из дома.

Машина Гудмена все еще оставалась на прежнем месте, но «Скорая помощь» успела приехать и увезти тело. Исчезла и машина Пуллера. Ветер унес прочь тучи, небо посветлело, и высоко над головой показалось водянистое зимнее солнце.

Соренсон помедлила у порога и проверила список полученных сообщений.

– Нет нужды их слушать, – сказал Ричер. – Вы и так знаете, что они хотят сказать.

– Я должна им позвонить. Ситуация изменилась. Ребенок не найден, а местная полиция недееспособна. Во всяком случае, теперь.

– Позвоните позже, – сказал Джек. – Пока еще рано.

Он обошел мокрую траву и зашагал по подъездной дорожке дома Дельфуэнсо, держа в руке ключ.

– Что вы рассчитываете там найти?

– Кровати, – ответил Ричер. – Или хотя бы диваны. Нам нужно поспать. Сейчас от нас никакой пользы. И мы не хотим закончить, как Гудмен.

Глава 49

Дом Дельфуэнсо практически не отличался от дома ее соседки. Такая же планировка, такая же кухня, окна, пол и двери. Те же ручки и точно такая же ванная комната. Стандартный проект. В доме было три маленьких спальни. Одна явно принадлежала Дельфуэнсо, другая – ее дочери, третья предназначалась для гостей.

– Ваш выбор, – сказал Ричер. – Комната для гостей или диван в гостиной.

– Это безумие, – ответила Соренсон. – Я только что не ответила на два звонка из моего офиса. Не исключено, что это был мой босс. Так что теперь меня можно считать дезертиром. И вы полагаете, что я смогу спать?

– Речь идет об эффективности. Как вы сами сказали, исчез ребенок. Ваши люди не намерены ничего предпринимать. А местная полиция сейчас совершенно бесполезна. Так что решение проблемы ложится на нас. А мы валимся с ног от усталости.

– Они за мной придут. И я буду легкой добычей – спать в чужой постели.

– Они отстают на два часа. Два часа сна лучше, чем ничего.

– Нам в любом случае с этим не справиться. Мы не имеем ни малейшего представления о происходящем. И у нас нет ресурсов.

– Я знаю, – ответил Ричер. – Я слышал, что вы говорили. Никаких контактов, поддержки, помощи, бюджета, лаборатории или компьютеров. Ничего. Но люди, у которых все это есть, игнорируют данное дело. Так что мы обойдемся без них.

– Как? С чего мы начнем?

– С вскрытия Карен Дельфуэнсо. Первые результаты. Мы будем знать больше, когда их получим.

– Но как это может нам помочь?

– Подождите – и узнаете. Впрочем, вы можете их поторопить.

– В этом нет нужды. Я знаю парней. Они будут работать так быстро, как только смогут.

– Где?

– Наверное, в Де-Мойне. В ближайшем приличном морге. Они попросту туда придут и займут оборудование. Так мы работаем.

– А когда мы узнаем результаты?

– Вы что-то знаете, верно?

– Поспите немного, – сказал Ричер. – Отвечайте на звонок, если позвонят ваши эксперты, и игнорируйте все остальное.

Джек воспользовался диваном в гостиной. Небольшой диванчик на три места с низкими ручками, обитый желтым материалом с цветочным орнаментом. Хуже, чем кровать, но лучше, чем пол. Он вытянулся на спине, поудобнее положил голову и подтянул колени, поставил будильник в голове на два часа, сделал два вдоха и выдоха – и почти мгновенно заснул.

И почти мгновенно его разбудил телефонный звонок. Но это был не сотовый Соренсон, а стационарный телефон Дельфуэнсо на кухне. Стандартный металлический звонок неспешно прозвонил шесть раз, потом переключился на автоответчик. Ричер услышал оживленный и веселый голос Дельфуэнсо: «Привет, это Карен и Люси. Сейчас мы не можем подойти к телефону; пожалуйста, оставьте ваше сообщение после гудка».

Затем раздался гудок, и Ричер услышал другой женский голос. Женщина сказала что-то о времени встречи для Люси и ее подружки и повесила трубку. Джек тут же снова заснул.

Он проснулся во второй раз, когда прошло ровно два часа. У него онемели колени, а спина болела так, словно по ней колотили молотком. Он сел и опустил ноги на пол. В доме царила полнейшая тишина. Даже воздух оставался неподвижным. Зима. И они находились очень далеко от обычных источников звука.

Он встал, потянулся и приложил ладони к потолку. Потом нашел ванную комнату, сполоснул лицо и почистил зубы, воспользовавшись пастой с динозавром, – наверное, она принадлежала Люси. Затем заглянул в комнату для гостей.

Соренсон крепко спала на кровати. Ее лицо было повернуто в его сторону, прядь волос упала на глаз, как в те моменты, когда она целилась. Одну руку женщина закинула за голову, другая лежала вдоль тела. Джулия сумела расслабиться лишь наполовину. Активное подсознание. Конфликтное состояние сознания. Ричер раздумывал о том, как лучше ее разбудить, когда зазвонил ее сотовый телефон. Простой электронный сигнал, высокий и обвиняющий. Один звонок. Два. Соренсон пошевелилась, ее глаза широко раскрылись, она села, сонно потянулась к телефону и посмотрела на дисплей.

– Омаха, – сказала она.

Три звонка.

– Больше я не могу их игнорировать.

Четыре звонка.

– Я прощаюсь со своей карьерой, – сказала Соренсон.

Пять звонков.

Ричер подошел к постели, взял телефон из ее рук, нажал зеленую кнопку и поднес его к уху.

– Кто это? – спросил он.

– А вы кто такой? – прозвучал в его ухе мужской голос.

– Я первым спросил.

– Где вы взяли телефон?

– А вы попробуйте угадать.

– Где специальный агент Соренсон?

– А кто спрашивает?

Долгая пауза. Может быть, звонивший смотрит на записывающее устройство или включает локатор навигатора. Или просто думает.

– Меня зовут Перри. Я из ФБР, специальный агент, который возглавляет полевой офис в Омахе. Иными словами, я федеральный офицер высокого ранга и босс агента Соренсон. А кто вы такой?

– Я тот парень, который вел машину в Айове. В данный момент агент Соренсон – моя пленница. Она заложник, мистер Перри.

Глава 50

Соренсон превратилась в немого безумца на постели. Парень в ухе Ричера тяжело дышал.

– У меня очень скромные требования, мистер Перри. Если вы хотите получить агента Соренсон живой и невредимой, вам ничего не нужно делать. Не звоните мне, не пытайтесь выследить, не ругайтесь со мною и не мешайте мне ни в какой форме.

– Скажите, что вам нужно, – сказал Перри.

– Я уже сказал.

– Я могу вам помочь. Мы можем работать вместе.

– Вы изучали курс переговоров с теми, кто берет заложников?

– Да, изучал.

– Это заметно. Вы не слушаете. Держитесь от меня подальше.

– Что вы намерены делать?

– Вашу работу.

– Мою работу?

– У вас две жертвы и пропавший ребенок. Вам следовало бы велеть ЦРУ и людям из Госдепа сидеть смирно и не вмешиваться, но вы не стали так поступать. Вы попросту спрятались. Так что держитесь от меня подальше, пока я все за вас не исправлю.

– Проклятье, кто вы такой?

Не ответив, Ричер нажал на красную кнопку и бросил телефон на постель.

– Вы безумны, – сказала Соренсон.

– Вовсе нет, – возразил Джек. – При таком раскладе он ни в чем не виноват, как и вы, но работа будет сделана. И все выиграют.

– Но он не станет вести себя так, как вы ему посоветовали. Я знаю этого типа, Ричер. Он не будет сидеть и ждать. Он не позволит вам опозорить его перед ЦРУ. Он придет за вами. Он устроит настоящую охоту.

– И пусть победит сильнейший, – сказал Джек. – На меня уже охотились. Много раз. Но никто ни разу не нашел.

– Вы ничего не поняли. Это будет легко. Он может отслеживать мой телефон.

– Мы оставим его на постели. И купим другой.

– Господи, он может отследить мою машину.

– Мы не поедем в вашей машине.

– Что, пойдем пешком?

– Нет, воспользуемся машиной шерифа Гудмена. Она все еще на дороге. И она ему больше не понадобится, согласны?

Машина Гудмена по-прежнему стояла посреди дороги. Ключи остались в зажигании, как и предполагал Ричер. Городские полицейские забирают ключи с собой. А вот сельские так поступают далеко не всегда. Ужасно унизительно, когда какой-нибудь мальчишка с улицы угонит патрульную машину, но в маленьких городках такой опасности обычно нет.

И они получили бонус. Теперь они могли не покупать телефон. Сотовый телефон Гудмена заряжался на приборном щитке, таком же, как в машине Соренсон. На экране остались отметки двух оставшихся без ответа звонков – один от Соренсон, второй от диспетчера.

Посмертные звонки…

Ричер отодвинул кресло водителя назад и включил двигатель. Это был полицейский «Краун Виктория», лишь немногим отличавшийся от автомобиля Соренсон, только постарше и не такой чистый. За долгие годы сиденье приобрело уникальную форму тела Гудмена, и у Ричера возникло ощущение, что он надевает одежду мертвеца.

– Куда поедем? – спросила Соренсон.

– В любое место, где работает сотовый телефон. Нам нужно подождать звонка ваших экспертов относительно вскрытия. Позвоните им и дайте новый номер телефона.

– Вы понимаете, что фактически мы угоняем машину?

– И кто это сообразит? Идиот Пуллер?

Ричер развернулся на пустой подъездной дорожке Дельфуэнсо и направился на юго-запад к перекрестку. Он успел проехать всего полмили, когда зазвонил телефон Гудмена. Громкие электронные гудки. Резкие, но самые обычные.

Ричер наклонился и увидел код 402.

– Омаха, – сказал он.

Соренсон прочитала оставшуюся часть номера.

– Дерьмо, – сказала она. – Личный сотовый телефон моего босса.

– Он звонит Гудмену? Зачем?

– Вы меня похитили. Он ставит в известность полицию востока Небраски. А заодно и Айовы.

– Разве он не знает, что Гудмен мертв?

– Очень сомневаюсь. У него не было возможности узнать. Пока.

– Где он взял номер?

– База данных. Мы знаем много номеров.

– Он уже говорил с Гудменом прежде?

– Нет, не думаю. С ним разговаривал ночной диспетчер. И всё. Так началось это расследование.

– Как пользуются этим телефоном?

– Вы собираетесь с ним поговорить?

– Мы не можем допустить, чтобы его игнорировали все. Ему будет обидно.

– Но он слышал ваш голос. Вы только что разговаривали.

– А как говорил Гудмен?

– Как мужчина семидесяти лет из Небраски.

– А как мне обращаться с телефоном?

– Вы уверены, что хотите это сделать?

– Быстрее, пока не включилась голосовая почта.

– На стойке крепления ветрового стекла есть микрофон. Просто нажмите зеленую кнопку.

Ричер так и сделал – и услышал в динамиках неестественно громкие телефонные шорохи. Шипение и потрескивание воспроизводились последовательно и старательно. Потом прозвучал голос специального агента Перри, который говорил быстро и немного напряженно.

– Шериф Гудмен?

Ричер снял правую руку с руля и засунул мизинец в уголок рта, словно собирался заняться чисткой десен.

– Да.

Машина наполнилась голосом Перри.

– Шериф, я Энтони Перри, специальный агент, возглавляющий офис ФБР в Омахе. Бюро интересует, как у вас развиваются события.

– О каких событиях вы говорите, сэр?

– Насколько мне известно, вы встречались с агентом Соренсон из моего офиса.

– Да, прошлой ночью я имел такое удовольствие. Замечательная молодая женщина. Должно быть, вы гордитесь, что работаете с нею, сэр.

Соренсон откинула голову назад и закрыла глаза.

– Ну да, но сейчас речь не об этом. Мы получили сообщение из полицейского департамента Небраски, что сегодня утром пропал ребенок.

– Печально, но так и есть, сэр.

– Полагаю, в связи с этим агент Соренсон может направляться к вам.

– Это хорошо, – сказал Ричер. – Я с радостью приму любую помощь.

Он сглотнул слюну.

– Вы в порядке, шериф? – спросил Перри.

– Просто устал, – ответил Джек. – Я старый человек и очень долго не спал.

– Вы уже видели агента Соренсон сегодня?

– Нет, пока не видел, но буду ее ждать.

– Все не так просто, шериф. У меня есть опасения, что она могла задержаться из-за мужчины, который находится под подозрением. Возможно, он сумел ее обезоружить и держит в заложниках.

– Ну, сэр, теперь я понимаю, почему вас интересует, как у нас развиваются события… В самом деле. Но вам не требуется мое разрешение, чтобы начать ее искать. Полагаю, вы должны заботиться о своих людях. И мы всегда вас с радостью здесь примем.

– Нет, сейчас я не могу выделить вам людей, – сказал Перри. – Мы не можем находиться повсюду одновременно. Я прошу вас и ваших ребят быть моими глазами и ушами в Небраске. Вы можете это для нас сделать?

– Что именно?

– Немедленно дайте мне знать, когда увидите агента Соренсон или ее машину. И, если возможно, возьмите под стражу ее спутника.

– А у вас есть его описание?

– Крупный мужчина со сломанным носом.

– Он опасен?

– Вам следует считать его очень опасным. Не рискуйте понапрасну.

– Иными словами, сначала стреляйте, а потом задавайте вопросы?

– Думаю, в данных обстоятельствах это будет разумным решением.

– Хорошо, я понял, мистер Перри. На данный момент вы можете вычеркнуть мой округ из вашего списка проблем. Если он здесь появится, мы с ним разберемся.

– Благодарю вас, шериф. Я высоко ценю ваше сотрудничество.

– Мы здесь, чтобы служить и защищать[32]32
  «Служить и защищать» – девиз полиции США.


[Закрыть], сэр, – сказал Ричер.

Он вытащил палец изо рта и нажал на красную кнопку.

Джулия продолжала молчать.

– Что? Отличный результат. Теперь округ наш. Мы можем делать здесь все, что посчитаем нужным.

– Но если нам придется покинуть округ? Неужели вы не поняли? Вы попали в список лиц, которых разыскивает полиция. Он вас заказал.

– Многие пытались это сделать, – сказал Ричер. – Но я все еще здесь, а их уже нет.

Они проехали милю, и Соренсон позвонила своим экспертам, чтобы сообщить, что у нее другой номер сотового телефона. Ее парни не ответили, поэтому она оставила голосовое сообщение. Ричер решил, что это хороший знак – они напряженно работают, склонившись над столом из нержавеющей стали в каком-нибудь морге. Джек им не завидовал. Как и любой полицейский, он присутствовал на вскрытиях. Переходный обряд, изучение характерных особенностей; иногда в процессе возникало нечто важное в цепочке улик. Разложившиеся тела были хуже всего, а следом за ними шли сгоревшие люди. Как разрезание лондонского шашлыка[33]33
  Лондонский шашлык (англ. London broil) – американское блюдо из замаринованного заранее цельного куска мяса, обжаренного на открытом огне или на гриле и порезанного на тонкие ломтики против направления волокон.


[Закрыть], но немного иначе.

Ричер остановился в нескольких милях от перекрестка, поскольку не хотел, чтобы кто-то увидел, что он сидит за рулем машины шерифа. Ни местные жители, ни Пуллер, ни кто-то из других помощников шерифа. В его планы не входило, чтобы в радиопереговорах возникли какие-то противоречия. Во всяком случае, сейчас. На данном этапе для него была важна анонимность. Ричер нашел въезд на поле, съехал туда по колее, оставленной трактором, но не стал выключать двигатель, чтобы в машине было тепло. Бак был наполовину полон. Джек сидел и смотрел в ветровое стекло на плоскую коричневую землю, уходящую к самому горизонту. Шесть месяцев назад машину скрывала бы зелень тысяч или десятков тысяч тонн продукции, которую произвели ДНК растений, земля, минералы и дождь.

– Что вы думаете? – спросила Соренсон.

– Прямо сейчас?

– Нет, о вскрытии Дельфуэнсо.

– Это будет ответ – да или нет, – сказал он. – Либо одно, либо другое.

– Не хотите высказаться немного подробнее?

– Нет, – ответил Ричер. – Не хочу оказаться в глупом положении.

– Вас так легко смутить?

– Я буду чувствовать себя глупо, если сделаю громкое заявление, а оно окажется ложным.

– Такое часто случалось?

– Чаще, чем мне бы хотелось. У вас есть дети?

– Нет, сия чаша меня миновала. – Соренсон покачала головой.

– А вы бы хотели?

– Я не уверена. А вы?

– Нет и нет. А вас легко смутить?

– Нет, нелегко, – ответила Соренсон. – Во всяком случае, профессионально. Сейчас мне бы очень хотелось принять душ и переодеться. Я не снимала эту рубашку с того момента, как проснулась вчера утром.

– Я носил свою не менее трех дней, – сказал Ричер. – Но сейчас у меня сломан нос, поэтому я совсем не ощущаю запахов.

Она улыбнулась.

– Вы можете кое-что купить, – предложил Джек. – И принять душ в доме Дельфуэнсо. Округ наш.

– Принимать душ в доме Дельфуэнсо как-то жутко. В ванной комнате мертвой женщины…

– Но мы же сидим в машине мертвого мужчины.

– А где я найду магазин?

– В городе наверняка есть. Вы можете купить рабочий комбинезон.

– Вы не хотите заезжать в город. В противном случае вы не остановились бы здесь.

– Мы можем съездить в Город греха. Мы знаем, что там продают рубашки. В хозяйственном магазине.

– Не самые лучшие.

– Вам пойдет любая одежда.

– Пожалуй, это я проигнорирую, – сказала она. – Ладно, поехали в Город греха. Я поступлю как вы. Куплю рубашку, а потом вы устроите мне час в мотеле.

– Днем не получится. Горничные уходят домой. Придется заплатить за всю ночь.

– Никаких проблем, меня это устраивает.

– Вы очень брезгливы.

– Большинство людей таковы.

– И мы можем устроить ланч.

Но тут снова зазвонил телефон Гудмена. Те же электронные гудки, громкие и настойчивые.

Код 816.

– Канзас-Сити, – сказал Ричер.

– Не берите трубку, – сказала Соренсон.

Телефон прогудел шесть, семь, восемь раз и смолк. В машине снова стало тихо – только урчание работающего двигателя и шум обогревателя.

– Ваши парни из отряда по борьбе с терроризмом прибыли из Канзас-Сити? – спросил Джек.

– Они не мои, – ответила Джулия.

– Доусон и Митчелл, верно?

– Кто еще мог позвонить Гудмену из Канзас-Сити?

– Кто угодно. Брат, сестра, дочь, сын. Старый приятель по колледжу. Напарник по рыбалке.

– В рабочее время?

– Почему нет?

– А Гудмен ходил в колледж?

– Понятия не имею.

– Не думаю, что этот помощник шерифа посещал колледж.

Снова заверещал телефон. Голосовая почта. Соренсон наклонилась и начала возиться с телефоном. Ее волосы коснулись руки Ричера. Машина наполнилась водянистым искаженным звуком.

– Сотовый телефон, – сказала Джулия. – Слабый сигнал. Скорее всего, звонят с улицы. Или из движущейся машины.

И тут они услышали мужской голос.

– Шериф Гудмен, это агент Доусон из отряда по борьбе с терроризмом из Канзас-Сити. Мы встречались прошлой ночью. Я хочу, чтобы вы перезвонили мне как можно скорее. А пока я должен вас предупредить относительно мужчины, который находится вместе с агентом Соренсон из нашего офиса в Омахе. Он опасный преступник, его следует немедленно арестовать. Мой партнер и я едем к вам. Когда мы доберемся до вас, то возьмем ситуацию под контроль, но до тех пор будьте осторожны. Мы будем примерно через тридцать минут, заедем в участок и надеемся встретить там вас.

Затем снова послышались невнятные звуки, и наступила тишина.

Только урчание двигателя и шум обогревателя.

– Это больше не наш округ, – сказала Джулия.