Текст книги "Ферн"

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Уже много раз в течение дня Ферн говорила себе, что не хочет, чтобы Мэдисон приезжал на ферму. Но по мере того, как шло время и перевалило далеко за полдень, она все чаще поглядывала в сторону города. И даже готовясь уезжать, она все смотрела, прищурив глаза, не клубится ли пыль по дороге.

Нет, не клубится. Мэдисона не было видно.

– Все, больше уже ничего сегодня сделать не успеем, – сказал Пайк. Они с Ридом уже давно закончили свою работу, но делали что-то по мелочи, понимая, что Ферн ждет Мэдисона.

– Тогда отправляйтесь домой, – посоветовала им Ферн. – А то до темна не справитесь с вашими домашними делами.

– Мы проводим тебя до города, – предложил Пайк.

– В этом нет нужды, – настаивала Ферн. – Я сама найду дорогу. Я ее отлично знаю с детства.

– Я понимаю, но…

– Никаких но, – оборвала его Ферн. Она сделала глубокий вдох и сказала то, о чем они уже догадывались:

– Мистер Рэндолф, может быть, забыл о своем обещании приехать за мной, но я теперь уже совсем здорова и обойдусь без посторонней помощи.

Она не знала, верят ли они в то, что Мэдисон должен был сопровождать ее исключительно из-за ее болезни, но надеялась, что они не догадываются о том, что она влюблена в него, а он уехал и забыл про нее. Она воображала, как все посмеются над ней, когда станет ясно, сопливая Ферн влюбилась в этого пижона, а он повозился с ней и бросил.

– Встретимся здесь завтра после восхода солнца, – сказала она. – Жить здесь пока еще нельзя, нужно купить все необходимое, но к концу недели я думаю сюда перебраться.

Пора бы ей уже покинуть дом миссис Эббот. Так часто видясь с Мэдисоном, она вбила себе в голову черт знает какие глупости. Она уже начала думать о том, подойдет ли она для его семьи. От этой мысли уже недалеко до размышлений на тему о преодолении страха перед физической близостью с ним.

Но это было невозможно, и она хорошо знала об этом. Она также знала, что единственный способ положить конец упрямым надеждам на то, что у них что-то может получиться, это перестать видеться с Мэдисоном. А пока он постоянно рядом с ней и делает все, чтобы завоевать ее сердце, она не может сопротивляться ему.

– Но ты же не можешь оставаться тут одна, – протестовал против ее решения Пайк.

– Почему же нет? Я не единственная женщина в Канзасе, которая живет одна. Кроме того, не могу же я управлять фермой из города?

– Ты можешь нанять нас в работники, – предложил Пайк.

– Я не могу нанять вас, но надо посмотреть, хватит ли у меня денег, чтобы платить вам.

– Мистер Рэндолф уже заплатил нам за месяц вперед.

Ферн почувствовала, как краска смущения залила ее лицо.

– Тогда я заплачу мистеру Рэндолфу.

Она не хотела ничем быть ему обязанной. Возможно, она отдаст ему этих бычков, о которых он так беспокоится.

– А теперь вам пора.

– Я не поеду, пока ты здесь, – сказал Пайк.

– Я тоже останусь, – сказал Рид.

До приезда в Абилин Мэдисона такого бы не произошло. К этому времени Пайк с Ридом уже давно торчали бы в салуне и не думали о том, где находится Ферн. Чудеса произошли просто благодаря тому, что она сняла жилет и распустила волосы по плечам.

– По коням, – крикнула Ферн. – И тот, кто последний выедет со двора, будет чистить колодец.

Пайк обогнал Рида, но Ферн обогнала их обоих и первая достигла дороги. Она весело помахала мужчинам, мчась в сторону города, но вскоре улыбка исчезла с ее лица.

Она беспокоилась. Что-то, наверное, случилось с Мэдисоном.

Еще две недели назад она бы подумала, что он просто играет в любовь, смешав роль прекрасного принца с ролью доброй феи. Но с тех пор она начала лучше понимать его. Он, действительно, заботился о ней, она ему была небезразлична. Несмотря на свою рану, он почти не отходил от Ферн, после того как она потеряла отца. Даже Роза была с ней меньше, чем он.

Кроме того, если бы Мэдисон не захотел бы что-то делать, он ей просто сказал бы об этом. Нет, он намеревался приехать за ней на ферму. Что-то помешало ему сделать это.

Она не думала, что произошло нечто ужасное – в таком случае Роза послала бы кого-нибудь на ферму, чтобы сообщить Ферн, но тревога не проходила.

Мэдисон был человеком решительным. Ничего не могло остановить его от выполнения задуманного. Она уже достаточно в этом убедилась.

Но что могло случиться? Это беспокоило ее до такой степени, что она почти забыла о более важном вопросе: как она скажет ему, что не может выйти за него замуж?

Она хотела знать, сможет ли она произнести эти слова. Она больше жизни хотела выйти за Мэдисона. Она пошла бы на то, чтобы не спать с ним в одной кровати, жить в разных комнатах, обходиться без поцелуев, только бы не потерять его, быть рядом с ним.

Но она не могла бы так обращаться с ним. Им нужно было все или ничего.

Что ж, она бы примирилась и с потерей. Всю жизнь у нее ничего не было. Она привыкла к этому. Но после того, как она в течение месяца была в центре внимания Мэдисона, веря, что она ему небезразлична, горечь потери была бы невыносима. И только потому, что она так сильно его любит, она может думать о том, что когда-то расстанется с ним.

– Я не видела Мэдисона, – сказала ей Роза.

Ферн старалась казаться спокойной, осведомляясь, где мог быть Мэдисон, но понимала, что Роза видит ее волнение. Ее выдавали голос и тревожное выражение лица.

– Я думала, что он весь день пробудет с тобой, – говорила Роза.

– Я отослала его в город. На ферме ему делать нечего. Но он сказал, что приедет за мной в полдень.

– Он не пришел к обеду, – сказала миссис Эббот, – а человек, который не хочет обедать, уж точно чем-то озабочен всерьез.

– Может быть, он поехал с Джорджем, – предположила Роза. – Джордж подыскивает ферму для зимовки скота.

– Этого не могло быть, – возразила миссис Эббот.

– Лотти Мэрфи говорила мне, что видела, как мистер Рэндолф уехал из города через пятнадцать минут после того, как Ферн и Мэдисон отправились на ферму.

– Может быть, он получил по почте какие-нибудь важные бумаги, которыми надо было срочно заняться, – сказала Роза. – Его фирма ведет разные дела, пока он находится здесь. Он, возможно, так увлекся бумагами, что забыл все на свете. Вы же знаете, что для мужчин их бизнес – это все. – Роза отвела Ферн в гостиную, чтобы избавить ее от апокалипсических замечаний миссис Эббот. – Где бы он ни был, я уверена, он будет себя проклинать за то, что не встретился с тобой. Почему ты не сходишь в Дроверс Коттедж? Может быть, твой приход так встряхнет Мэдисона, что он больше не забудет о своих обещаниях. Он все больше и больше напоминает мне Монти.

Ферн прикусила язык. Становилось все невыносимей выслушивать всякие сравнения не в пользу Мэдисона и не иметь возможности опровергать их.

Направляясь в сторону Дроверс Коттеджа, она спрашивала себя, чем же мог заниматься Мэдисон. Какие у него могли быть дела. Она настолько погрязла в своих собственных заботах, что ничего вокруг себя не замечала. Теперь она начала беспокоиться о том, что не могла предложить Мэдисону ничего такого, что могло бы сравниться с его жизнью в Бостоне.

Она почти видела, как эта жизнь настигает его в Абилине и тянет назад. Она постаралась отделаться от этого видения. Все равно это уже не имеет значения. Она же собирается отказать Мэдисону. Она просто хочет узнать, все ли с ним в порядке.

Она не могла не обратить внимания на то, что многие люди на улице смотрят на нее и провожают взглядами. Слишком много людей смотрело на нее. Обычно она не привлекала столько внимания. Она не думала, что это сочувственные взгляды, выражающие соболезнование по поводу смерти ее отца. Они пялились на нее с явным любопытством.

Потом она поняла. Она была без овчинного жилета, и ее волосы свободно падали на плечи. Все из-за Мэдисона. На ней все еще были штаны, но теперь она больше походила на женщину, чем раньше. Вот почему все так глазеют на нее.

От этих взглядов она чувствовала себя неловко. Она хотела бы знать, придет ли время, когда взгляды мужчин перестанут смущать ее. Она решила, что опять начнет носить шляпу и жилет. А Мэдисон скоро уедет домой. После его отъезда ей уже будет неважно, как она выглядит.

Подойдя к Дроверс Коттедж, она несколько успокоилась. Она вошла в здание, где надеялась скрыться от праздных взглядов, но здесь ее ожидало необычное потрясение. Мэдисон сидел на диване в холле, а рядом с ним сидела такая красивая женщина, каких Ферн еще не видела.

Ей не нужно было объяснять, что эта дама, а также мужчина, который сидел по другую сторону от нее, были из Бостона. Она это сразу поняла. Все в них говорило о том, что это богатые, утонченные люди, живущие в мире, о котором Ферн ничего не знала. По сравнению с этой женщиной Ферн почувствовала себя просто уродиной. Она хотела бы провалиться сквозь землю.

Ферн хотела было потихоньку выйти из гостиницы и убежать, но было слишком поздно – Мэдисон увидел удивленную и испуганную Ферн и встал.

– Ферн, иди сюда. Я хочу познакомить тебя с моими друзьями.

Ферн не помнила, чтобы видела Мэдисона когда-либо таким приветливым. Он улыбался ей, но она знала, что он улыбается, потому что здесь эта женщина. Ферн хотела бы ненавидеть эту даму. И она стала бы ее ненавидеть, если бы та была бы хоть немного удивлена видом Ферн или обнаружила какое-то неприятие ее одежды. Но она не сделала ничего подобного. Она встала и улыбнулась такой же широкой, приветливой улыбкой, какой улыбается Мэдисон.

Она была удивительно красива. Даже Роза не могла сравниться с ней. Если в Бостоне все женщины такие, Ферн не понимала, как он мог уехать оттуда.

На ней была простая юбка цвета сливок и испанский жакет, украшенный красными кружевами, весь в складках и сборках, со множеством маленьких пуговиц. Ее шляпку украшали ленты и перья. Но Ферн не могла оторваться от ее каштановых волос, голубых глаз, розовых губ и безупречно белой кожи.

Было бы глупо думать, что Мэдисона могла заинтересовать какая-то Ферн, если он водит дружбу с таким удивительным созданием.

Ферн всегда думала, что Мэдисон ошибается в своих чувствах к ней, но постоянно надеялась, что он все-таки может полюбить ее. Со страхом в душе она ждала его возвращения на ферму. И понимая, что конец этому неизбежно наступит, она наслаждалась каждым мгновением общения с ним.

Более всего на свете ее огорчало то, что не успела эта дама появиться в Абилине, как Мэдисон сразу забыл про Ферн. Она была в ярости, она ревновала и плевать хотела на доводы разума. Ее захватили эмоции.

Но будучи в полной растерянности, когда вся ее жизнь внезапно погибла, гордая Ферн не могла допустить, чтобы эта красавица и Мэдисон видели, что ей приходит конец. Она натянуто улыбнулась и позволила Мэдисону подвести ее к своим друзьям.

– Это Ферн Спраул, – представил ее Мэдисон. – Она только что вернулась с фермы…

Голос его оборвался, улыбка исчезла с лица.

– Мне же надо было ехать за тобой, – сказал он.

– Все в порядке, я не заблудилась, – сказала Ферн, стараясь казаться веселой. Она не хотела, чтобы кто-то заподозрил, что в последние часы она очень переживала из-за того, что Мэдисон не приехал, волнуясь за него. Кроме того, она весь день мучилась из-за того, что любит его, но не может выйти за него замуж.

– Я так заговорился с Самантой и Фрэдди, что забыл обо всем на свете.

– Так как Мэдисон постоянно все забывает, я думаю, что я сама представлюсь, – сказала дама. – Я – Саманта Брюс, а это мой брат Фредерик. Мы очень давно знакомы с Мэдисоном.

Ферн понятия не имела, как здороваются друг с другом светские дамы, поэтому просто крепко пожала протянутую ей руку в перчатке молочного цвета, надеясь не испачкать ее своей перчаткой из оленьей кожи.

– Извините, что я такая растрепанная, но, как сказал Мэдисон, я весь день провела на ферме.

– Мэдисон рассказал нам о ваших несчастьях. Вы очень храбрая женщина.

Хуже всего было то, что эта дама была совершенно искренна, и Ферн это понимала. А людей, которые ей искренне сочувствовали, она ненавидеть не могла. Даже таких писаных красавиц.

– Какая уж там храбрость, просто делаешь то, что можешь, вот и все, – сказала Ферн.

– Но ведь вы мужественно сражались за свою жизнь, – сказала Саманта, – и Мэдисон сказал нам, что вы очень смелая.

– Я уверена, что он преувеличивает, – сказала Ферн, смутившись. Она не привыкла к тому, что ей делают комплименты. Ей стало казаться, что мисс Брюс смеется над ней.

– Преувеличивает? Мэдисон? – недоверчиво рассмеялся Фрэдди. – Да он самый здравомыслящий человек, каких я встречал в жизни.

Да, Мэдисон преувеличивал. Он не мог быть влюбленным в нее. Саманта Брюс очень красивая женщина, но если ты любишь кого-то, ты будешь помнить о ней даже в присутствии трижды раскрасавицы.

Может быть, и так, но, если предмет любви – дурнушка Ферн, то о ней можно и забыть: Почему бы нет?

– Мэдисон старается подбадривать меня, – сказала Ферн. – Я не придаю его словам особого значения. – Мэдисон строго посмотрел на нее. – Он вам уже сказал, что купил для меня дом, чтобы у меня было место, где жить? Он даже не предупредил меня, просто взял и купил его, привез в разобранном виде на ферму. Там его собрали и обставили мебелью. И он ничего мне не сказал об этом. Как можно верить такому человеку?

Ферн делала все, что было в ее силах, чтобы сдержать слезы, но они так и подступали к глазам.

– Я никогда не делаю того, чего не хочу делать, – сказал Мэдисон.

– Ты просто джентльмен, – сказала Ферн. – Сначала я так не думала, но оказалось, что ты действительно джентльмен.

– Я не делаю того, чего я не хочу, потому что я джентльмен, – сказал Мэдисон.

– Тем лучше. – Она повернулась к мисс Брюс. – Рада была с вами познакомиться, мэм, однако мне пора. Если я не приведу себя в порядок, миссис Эббот не пустит меня за стол. – Она хотела уйти.

– Я иду с тобой, – сказал Мэдисон.

– Нет, оставайся со своими друзьями. Не можешь же ты оставить их в первый день их приезда в город. Я скажу Розе, чтоб она не волновалась за тебя.

– Ферн, подожди! Я сейчас вернусь, – сказал Мэдисон Фрэдди и Саманте и побежал вслед за Ферн.

– Чрезвычайно оригинальная девушка, – сказал Фрэдди. – Я с трудом глазам поверил, когда она вошла в гостиницу.

– Я так и знала, что Мэдисон не может влюбиться в нормальную женщину.

– Мэдисон влюблен в такую! Ты шутишь?

– Как только он впервые упомянул ее имя в разговоре, я поняла, что он влюблен.

– О, дорогая сестра. Мне так жаль.

– Подожди, черт возьми, – кричал Мэдисон, догоняя Ферн. Если бы она носила юбки как все нормальные женщины, она не могла бы ходить так быстро, тогда ему не нужно было бы бежать, высунув язык, за ней на виду у всего города. Он видел, как люди с улыбкой смотрели на него и представлял, как они будут рассказывать своим друзьям, сидя с ними за бутылкой виски, о том, как он бежал за Ферн Спраул, как шелудивый щенок. Мысль о том, что вечером он станет предметом шуток во всех салонах, вовсе не утешала его.

– Если ты не подождешь меня, Ферн, то я…

– Возвращайся к своим друзьям, Мэдисон. Возвращайся в Бостон, там твое место.

– Бостон и мои друзья никакого отношения к этому не имеют, – сказал Мэдисон, догнав ее, наконец, схватив за руку и повернув к себе. – Ты что, на самом деле думаешь, что я говорю какие-то слова только для того, чтобы поднять настроение?

– Ну…

– Черт возьми, Ферн! Ты не можешь так просто обвинить в этом человека, а потом взять и уйти.

– Почему же нет? Ты ведь мог сказать мне, что приедешь на ферму, и не приехал.

Она знала, что несправедлива к нему, но ничего не могла с собой поделать. Боль, которую причинил ей Мэдисон, заставляла ее ударить его изо всех сил. От этого ей становилась легче. Ей нужно было как-то продержаться до того момента, когда она останется одна и успокоится.

– Я совершенно не ожидал увидеть Саманту. Это меня так поразило, что я забыл обо всем на свете.

– Она приехала в сопровождении брата или ты этого еще не заметил?

– Конечно, я заметил Фрэдди, но его приезд не так удивил меня, как приезд Саманты.

– О, она слишком хороша для Канзаса, не так ли? Ты боишься, как бы она не испачкалась в нашей грязи?

– Не говори глупостей.

– Теперь я опять глупая. Этого надо было ожидать. Люди из Канзаса не могут слишком долго быть умными. Очевидно, весь мой ум рассосался за несколько недель.

– Теперь ты вообще ахинею несешь. Ты же знаешь, что я не имел в виду ничего подобного. Ты ревнуешь меня к Саманте или злишься за то, что я не приехал на ферму?

– Ни то, ни другое, – фыркнула Ферн. – Я не стану терять время, ревнуя какого-то мужчину. Что же касается твоего приезда на ферму, то признаю, да, я ждала тебя. Но у тебя появилась привычка делать все мне назло. А я, глупая, еще беспокоилась о тебе, боялась, что с тобой что-то случилось.

– Я уже извинился перед тобой, – сказал Мэдисон. – Мы заговорились, и я забыл о времени.

– Ну что ж, я полагаю, у вас есть еще о чем поговорить. Я тебя, наверное, задерживаю. Ты их приведешь в дом попозже или предпочтешь, чтобы Роза и Джордж пришли в гостиницу для встречи с ними?

– Стоит тебе запустить зубы в человека, и ты начинаешь рвать его на части.

– Не понимаю, о чем ты говоришь.

– Я думал, что ты не похожа на других женщин, но, по-видимому, вы все одинаковые, носите ли вы юбки или штаны. Все вы начинаете сходить с ума от ревности, если видите, что ваш мужчина разговаривает с другой женщиной.

– У меня есть, слава Богу, чем заниматься, и мне некогда терять время на ревность, тем более ревновать какого-то самовлюбленного теленка из Бостона, – крикнула Ферн, не обращая внимания на то, что кругом уже собралось немало зевак. – Мне наплевать на тебя, болтай хоть с тысячью женщин.

– Не думаю, что меня хватит на такую толпу, – выпалил Мэдисон, – особенно если это женщины вроде тебя.

– На меня ты свою драгоценную силу больше тратить не будешь, а заодно избавишь меня от своего обмана, – набросилась она на него, припомнив его заверения в любви к ней.

– Я не врал, но мне кажется, тогда я разговаривал с другой женщиной.

– Ну, вот и хорошо, что ты вовремя разобрался.

– Да, хорошо.

Ферн повернулась и чуть не побежала от Мэдисона. Рыдания душили ее. Она не могла расплакаться прямо на улице, но и сдерживать слезы была не в силах.

До этой минуты она не представляла себе, насколько она привыкла к Мэдисону, привыкла быть в центре его внимания. Она никогда не думала, что будет вести себя, как сварливая баба, но, увы, оказалась таковой. По крайней мере, около дюжины свидетелей могли бы подтвердить это, если бы она вздумывала отпираться.

Но что от нее можно было ждать? Еще восемь часов назад он говорил, что любит ее. Весь день она мучительно размышляла над тем, как сказать ему, что она его не любит, в то время как она любила его всем сердцем. Ее старые раны обнажились, и она искала способ залечить их. Она вытащила наружу ужасные воспоминания прошлого, которые преследовали ее годами. И все ради чего? Ради того, что он сразу забыл о ней, как только его «друзья детства» приехали в город.

Но ей, очевидно, не стоило во всем винить Мэдисона. Нет сомнения, что он говорил правду сегодня утром. Просто, увидев Саманту, он уже больше не мог думать о Ферн.

Она свернула на дорожку, ведущую к дому миссис Эббот, и к своему ужасу, увидела, что Джордж и Роза сидят на крыльце. Делая невероятные усилия над собой, она постаралась выглядеть так, будто ничего не случилось.

– Мэдисон не придет к обеду, – объявила она. – Его друзья приехали к нему, он будет с ними.

– Он приведет их сюда?

– Он ничего про это не говорил, – ответила Ферн. И внезапно она не выдержала и расплакалась. Рыдая, она распахнула дверь и бросилась в свою комнату.

– Что произошло? – спросил Джордж.

– Понятия не имею, – ответила Роза, нахмурившись, – но готова держать пари, что кто-то из друзей Мэдисона – привлекательная женщина.

Ферн не знала, как долго она плакала. У нее было над чем плакать – над детски невинным восприятием мира, которое было разрушено той ужасной ночью, над тем, что ее отец никогда не любил ее, над годами одиночества, когда она пыталась жить вопреки законам природы.

Но больше всего она плакала о своих рухнувших надеждах. Она знала, что не выйдет замуж за Мэдисона, но надеялась, что его любовь к ней будет согревать ее всю оставшуюся жизнь. Теперь у нее не было этого.

Она переборола себя и перестала плакать. Нужно было принять ванну и переодеться к обеду. Но есть она не могла. Она отклонила предложение Розы посидеть с ними за столом после обеда, но и ее комната вскоре стала казаться ей невыносимой тюрьмой. Сидеть на крыльце было не лучше. Она пыталась думать о ферме, но не могла сосредоточиться на курах и свиньях, когда все ее мысли были только о Мэдисоне.

Она могла сколько угодно говорить себе, что задето ее самолюбие, что она никогда не будет ему верить, но после того, как она все это высказала, она поняла, что все это не имеет никакого значения. Важно для нее было только одно – она любила Мэдисона. Она не могла сказать, что на все остальное ей было наплевать, но только любовь к Мэдисону что-то действительно значила для нее. Нет, важно было только то, чтобы Мэдисон был счастлив. Но она не могла любить его так, как нужно любить мужчину, и поэтому ей нужно уйти с его дороги и не мешать ему быть счастливым с другой женщиной.

Саманта Брюс любила Мэдисона. Ферн сразу поняла это. Возможно, единственным человеком, кто об этом не догадывался, был сам Мэдисон. Но он вскоре это поймет. Как только вернется в Бостон. Из нее получится идеальная жена для него – красивая, образованная, богатая и влюбленная в него по уши. Она не будет обращать внимания на его диктаторские замашки. Она не станет говорить ему о его ошибках. Она не станет спорить с ним и будет вести домашние дела так, как он этого хочет.

Важнее всего то, что она будет любить его не меньше, чем Ферн. Она будет любить его так, как Ферн хотела бы его любить, но не могла – всей душой и телом.

Конечно, лучше бы он остался с ней. Ничто в жизни не заменит ей чудесных минут, проведенных с ним, но, по крайней мере, она будет знать, что он в надежных руках. Она только несколько минут провела с Самантой, но уже поняла, что у нее мягкий характер и теплое сердце. Она будет ему лучшей женой, чем Ферн. И, несмотря на страшную боль, которую Ферн испытывала, думая об этом, она пришла к выводу, что должна отказаться от Мэдисона и тем оказать ему большую услугу.

Не успела она прийти к этому выводу, как, взглянув на улицу, увидела Мэдисона.