Текст книги "В День святого Валентина"

Глава СЕДЬМАЯ

Должно быть, Коннор принял ее молчание за согласие. Сандра услышала, что он перелистывает календарь на рабочем столе.

– Пожалуй, я смогу лететь даже на этой неделе, – проговорил он наконец, – надо уточнить у Кэрол, не наметила ли она чего-нибудь.

Сандра покачала головой, стараясь собраться с мыслями.

– Коннор, – начала она осторожно, – я вовсе не ожидала…

– Что я отпущу тебя одну в такую даль? – возразил он. – Кроме того, мне бы тоже хотелось проводить графиню в последний путь. Я сочту, что нарушил какие-то этические нормы, если не приеду, и всю жизнь меня будет мучить совесть. Ведь этика была так важна для графини.

У Сандры не нашлось возражений. Что она могла ответить на такое заявление? Графиня отделалась бы шуткой, но при одном воспоминании о ней слезы навернулись на глаза, и Сандра не смогла ничего придумать.

– Я попрошу Кэрол позвонить тебе попозже и сообщить номер рейса, – деловито закончил Коннор. – Значит, увидимся вечером? Или ты зайдешь в офис?

– Да нет, я не собиралась, но…

– Ну и не надо. Помогать Энни – это одно, но, если ты будешь выручать ее каждый день, она не научится работать самостоятельно.

– Я и не выручаю ее, – раздраженно ответила Сандра, – просто пытаюсь помочь, пока она еще не освоилась. А если ты считаешь, что она не годится для этой работы, то…

– Вовсе нет, под твоим руководством у нее все прекрасно получается.

Сандра оставила замечание без ответа. Оно звучало как комплимент, однако не без скрытой подковырки.

– Извини, – виноватым голосом добавил Коннор, – я неправильно выразился.

Сандра вздохнула. Интересно, подумала она, эта раздражительность оттого, что ситуация напряженная, или от активного выброса гормонов? Ну, одну проблему она решит через несколько месяцев, а со второй – если Коннор будет по-прежнему настойчивым – будет очень нелегко справиться.

– Я тоже погорячилась, – сказала она, – прошу прощения.

Они немного помолчали, прежде чем Коннор спросил:

– Не хочешь пойти сегодня куда-нибудь поужинать?

Это приглашение прозвучало более чем неожиданно, и ответ вырвался сам собой.

– Нет! – воскликнула она резко, но тут же постаралась смягчить интонацию: – То есть я хотела сказать спасибо, но мне не хочется сегодня появляться на людях.

– Понимаю. Иногда можно встретиться с кем-нибудь, а иногда лучше побыть одной.

Жаль, что под словом «одной» Коннор имеет в виду одиночество, разделенное с ним, ведь, если бы он понимал ее, разве стал бы навязывать себя для поездки в Финикс? Как не понимал он и того, почему она не хочет идти с ним в ресторан. Ведь все дело в том, что Сандра не желает объяснять всем и каждому, что да, они снова вместе…

Она тяжело вздохнула и положила трубку. Придется найти способ, чтобы мягко и доступно объяснить Коннору за ужином, что в Финикс поедет одна. Ей так необходимы эти два дня наедине с собой. Но как объяснить ему?

«С таким же успехом можно бороться с вирусом гриппа», – всплыли в ее памяти слова Мореа.

Может, Мореа подскажет правильное решение? И Сандра позвонила в ее офис.

– Ты не очень занята? – спросила она подругу, как только их соединили. – Я не помешала?

– Тебя соединили потому, что ты в списке тех, с кем мне необходимо срочно поговорить. Я представляю клуб «Каждому – по сердцу», организованный в честь праздника Святого Валентина. Если хочешь купить билеты…

– Не то чтобы так уж…

– Очень хорошо. Знаешь, я так довольна, что ты не купила их раньше.

– Это почему же?

– Да ведь на прошлой неделе ты купила бы один билет, а сегодня уже два, а это составит кругленькую сумму. Мы собираем деньги на поддержку программы по пересадке органов.

Сандра едва слышно простонала:

– Ну ладно, пришли два билета. Только не надейся, что я там.появлюсь.

– Почему? День Святого Валентина – праздник влюбленных и…

– Тогда пришли один билет. Коннор сможет сам купить второй.

Мореа понимающе кашлянула.

– Но теперь вы ведь вместе и воркуете как два голубка…

– Кто это тебе сказал?

– Мир слухами полнится.

– С каких это пор слухи так быстро распространяются?

– Один знакомый проходил мимо Коннора, когда тот выезжал из отеля, и слышал адрес, по которому он отправил свои чемоданы. Все остальное легко было додумать. Ну как вам живется?

– Знаешь, я не стану покупать билеты!

– Ну, Сандра, будь хорошей девочкой!.. Имей сострадание. Хотя бы один…

– Ладно, но только один. Нет, давай два!

– Ты твердо решила?

– Да, пришли мне два билета! Так я смогу благополучно похоронить их в ящике для белья. Если же я куплю один, ты позвонишь Коннору, а он не только с радостью купит второй, но и захочет пойти на этот бал.

– Возможно, я все равно ему позвоню, – задумчиво произнесла Мореа, – мне нужно собрать еще как минимум тысячу.

– И потерять подругу и клиента?

– Ты уверена, что ты все еще мой клиент? Ну, в таком случае хорошо, что я не послушалась Коннора, не вычеркнула тебя из моих списков и не прислала тебе счет за услуги.

– И поступила правильно. Я стараюсь изо всех сил следовать твоему совету, Мореа…

– Ну вот, приехали, – пробормотала Мореа. Сандра продолжала, будто не слышала:

– Я теперь самая покорная и услужливая жена, так что Коннор скоро от меня устанет.

– Ну, и как все проходит?

– Я бешусь, а он ничего не замечает.

– Ты в этом уверена? А может, он старается стать самым сговорчивым и уступчивым мужем, поставив целью свести тебя с ума?

– Если его планы таковы, то он скоро достигнет своей цели, – мрачно констатировала Сандра. – И если это самый лучший твой совет…

Она услышала звонок у входной двери и шаги миссис Огден, направляющейся в холл.

– На данный момент это единственный совет, – призналась Мореа. – Вы оба новички во всем, что касается развода.

– Вот уж утешила!

– Если ты решишь покончить с этим спектаклем, то всегда можешь выставить его из своей квартиры по решению суда.

– А как это будет выглядеть в суде? – воскликнула Сандра. – Он не применил никакой силы, ничем не оскорбил меня.

– Он манипулировал тобою, жестоко играл твоими чувствами.

– Извините, миссис Вэллес, – миссис Огден стояла посреди комнаты, обнимая огромный горшок с цветами, – к вам посетитель.

– Хорошо, спасибо.

Экономка ушла в кухню, и Сандра убрала руку, прикрывающую телефонную трубку.

– Мореа, я больше не могу. Жить с ним – это просто кошмар. Если так пойдет и дальше, придется отправиться в клинику для душевнобольных. Или я стану кидаться на людей, как рассвирепевшая львица.

– В таком случае продемонстрируй свою суть, и он сам сбежит.

– Нет уж, Мореа, ты лучше давай мне юридические советы, а то твоя психологическая поддержка окончательно сведет меня с ума.

Миссис Огден хлопотала на кухне, и Сандра не могла спросить, кто к ней пришел. Заглянув в гостиную и увидев сидящую на краешке стула Николь Фокс, она оторопела.

Как только Сандра вошла, Николь тут же вскочила.

– Я не стану вам мешать, – торопливо начала Николь, – я просто принесла цветы. Хотелось поблагодарить вас за вчерашний вечер, а когда я спросила о…

– Миссис Огден затащила вас сюда, даже не спросив…

Николь кивнула.

– Так оно и было, – подтвердила та, – она забрала цветы и ушла, прежде чем я смогла… я не собиралась сюда врываться.

Сандра отметила, что Николь необычайно бледна. Симпатия, вспыхнувшая в ней, была неожиданной для нее самой. Мужественная девушка. Она ведь могла просто прислать цветы с посыльным, а не встречаться с ней лично.

Николь сделала пару шагов к дверям.

Лучше не трогаться с места и ничего не предпринимать. Через две минуты все было бы кончено! Но Сандра не могла перебороть в себе любопытства.

– Но вы ведь хотели меня видеть? – спросила она.

Может быть, Николь хотела попросить ее дать Коннору свободу? Наконец-то они могут поговорить в открытую.

– Садитесь, пожалуйста, не хотите ли кофе?

– Нет, спасибо, не беспокойтесь, надеюсь, вам понравились цветы так же, как мне – вчерашний вечер.

– Очень мило с вашей стороны… принести мне цветы.

Голос Николь дрогнул, а щеки слегка порозовели.

– Знаете, вы выглядите совсем не так, как…

– Как вы ожидали.

– Нет, Коннор мне рассказывал о вас, но я…

Сандра могла представить себе этот разговор.

Каждый муж-гуляка держит за пазухой историйку-другую о своей жене, чтобы вызвать сочувствие подруги, не так ли? Но Николь не настолько наивна, чтобы повторять это слово в слово.

Что происходит с Сандрой, что творится в ее голове? Почему она сидит тут с Николь и пытается о чем-то с ней договориться?

– Он сказал, что вас воспитывала дама, помешанная на аристократических манерах… – начала Николь.

– И вы решили, что я буду надменна и груба с любым, кто не так тонко воспитан?

Она задала этот вопрос, а сама подумала, что Коннор не стал бы столь цинично говорить с кем-то о графине. Конечно, он был к ней привязан, и, возможно, в своей печали обратился к Николь за сочувствием.

– Однако мне кажется, что Коннор переоценил серьезность ситуации. Графиню очень волновали вопросы хорошего тона, но она никогда никого не критиковала. Наоборот, она всегда говорила, что замечать чужие промахи неприлично.

Николь обдумала сказанное и улыбнулась.

– Ну, это звучит логично, не правда ли? Но Коннор никогда ничего плохого о ней не говорил. Он ее очень уважал.

Сандра пристально посмотрела на собеседницу.

– А вы, наверное, настолько увлечены им, что защищаете его передо мной?

– О да, – Николь вздохнула, – он замечательный, хотела бы я…

Слезы застилали глаза Николь, и она вряд ли видела Сандру. Голос девушки дрожал, и это говорило о ее чувствах больше, чем любые слова. В горле Сандры застрял ком.

– Вы очень счастливая женщина, – продолжала Николь хриплым голосом, – у вас прекрасный муж, а теперь будет и ребенок.

Что, подумала Сандра, ответила бы на это графиня?

– Спасибо, – ограничилась она скупым словом благодарности.

Николь поднялась.

– Ну, пора идти. Скоро на работу – сейчас мы проводим опыты, у меня вечерняя смена, мне надо успеть поработать еще и в «Шервуде». Я ведь бросаю компанию в разгар сезона. – Она помолчала. – Ну, я топчусь на месте, а вам не интересны подробности. Еще раз спасибо, что пригласили меня вчера. У меня глаза раскрылись на… – ее голос упал до шепота, и Сандре показалось, что она сама себя не слышит, – на все, что я теряю.

Она проводила гостью до порога, закрыла дверь и, опустошенная, прислонилась к косяку.

Итак, по мнению Николь, она счастливая женщина! Самая мысль об этом окончательно лишила сил. Что бы сказала Николь, если бы она заявила, что с радостью отдала бы ей Коннора, обернув цветной бумагой и завязав бантиком, если бы только могла!..

* * *

Коннор пришел домой ровно в шесть, а чуть позже Сандра собралась наконец с духом, чтобы снова заговорить о поездке в Финикс. Она весь вечер репетировала свою маленькую речь перед зеркалом и знала назубок каждое слово.

Она решила сказать ему, что крестная просила приехать ее одну. Вопрос в том, поверит ли ей Коннор. Или по крайней мере сделает вид, что верит.

Ей было непонятно, чего он добивается, неужели надеется, что она так устанет от его постоянного присутствия, что безо всяких усилий отдаст ему ребенка? Но нет, он не мог додуматься до такой изысканной мести. Мореа говорила, что для разводящихся пар играть друг у друга на нервах обычное дело, хотя бы просто для того, чтобы доказать, что они это могут.

Сандра надеялась, что ей удастся доводить Коннора, хотя бы вполовину, до такого состояния, в которое приводили ее саму его выходки.

Она поднесла к губам вилку с кусочком цыпленка, заботливо зажаренного миссис Огден, и произнесла:

– Коннор…

В тот же самый момент он сказал:

– Сегодня я говорил с Луиджи.

Тема была ей интересна, как бы она ни желала казаться равнодушной. Да и лучше отложить выяснение отношений на потом.

– Ну, ты его успокоил?

– Кажется, у меня это не совсем получилось, – покачал он головой.

– А в чем дело?

– Он убежден, что я разорю компанию, если ты не будешь проверять каждое мое решение.

– О, Господи, – голос Сандры дрожал от возмущения, – никогда не слышала ничего глупее.

Он пристально смотрел на нее. В его глазах отражался играющий огонек свечи. У Сандры было такое чувство, будто его взгляд устремлен сквозь нее. Руки ее дрожали.

– Спасибо за комплимент, – мягко ответил он.

Дрожь прошла, ей стало тепло. Она не собиралась льстить ему, просто сказала то, что думала. Но странно – слова похвалы сорвались с ее языка прежде, чем она сочла, что лучше было бы промолчать.

– В любом случае, – продолжал Коннор, – думаю, мне надо поехать и встретиться с ним.

– И как можно скорее, – согласилась Сандра. – Луиджи необходимо контролировать, пока он никому не навредил.

– Вот именно. Рад, что наши взгляды совпадают. Мы договорились о встрече на этой неделе.

Вместо поездки в Финикс. Теперь она радовалась, что не подняла вопрос о своей поездке, он дал ей козырную карту, и если ее умело разыграть…

– Понимаю, – поспешно сказала она, – интересы компании, конечно, важнее, ты должен ехать и сделать все, что возможно.

Она опустила глаза в тарелку и лишь потом подняла на него озабоченный взгляд:

– Но я все-таки собираюсь поехать в Финикс. Не хочу откладывать. Так что, если ты не возражаешь, когда уедешь к Луиджи…

– Разумеется, – ответил Коннор, – у Кэрол уже готовы билеты Денвер – Финикс на нас двоих в пятницу вечером.

– Нас? Но… – она остановилась и сделала еще один заход: – Мне кажется, тебе надо встретиться с Луиджи как можно скорее.

Коннор кивнул:

– Все складывается как нельзя лучше. Луиджи этой зимой живет под Финиксом. – Коннор отрезал себе еще кусок цыпленка. – И у меня прекрасный предлог, чтобы заехать к нему. Кроме того, ты поможешь мне убедить его в том, что «Шервуд косметикс» в надежных руках.

* * *

Дом графини не претерпел никаких изменений.

Сандра вышла из машины и немного постояла, бессмысленно уставившись на безмятежную картину. Казалось, где-то поблизости на шезлонге загорает графиня, нежась в утренних лучах солнца и поджидая их. Они все будут радоваться встрече, обнимутся, расцелуются, выпьют по чашечке превосходного кофе, попробуют изысканные закуски миссис Хартфорд, поговорят по душам…

Сандра вздохнула и безвольно опустила плечи. Коннор, который выносил чемоданы из машины, бросил на нее быстрый взгляд. Она тихо произнесла:

– Графиня всегда называла этот город колыбелью новых идей, но я и не подозревала, как сложно начинать все сначала.

Парадная дверь распахнулась, и Хартфорд выбежал им навстречу. Несмотря на протесты Коннора, он ухватил два самых больших чемодана и радостно улыбнулся Сандре:

– Добро пожаловать, миссис Вэллес.

Она закрыла глаза, стараясь справиться с болью, она не хотела думать об этом доме как о своем собственном. Расправив плечи, Сандра взяла легкую сумку.

Коннор выхватил сумку у нее из рук.

– Я же просил тебя не таскать тяжести!

– Я просто пытаюсь быть полезной, – пробормотала она.

– Это самый тяжелый момент, Сандра. Мы приехали сюда, а графини больше нет. Справься с этим, и сразу станет легче. Помнишь, как мы явились к твоему отцу на виллу сразу после его смерти?

Она кивнула.

– Я потерплю, – ответила она, с трудом переводя дыхание. – А потом станет легче.

Сейчас все было по-другому. Конечно, она оплакивала отца, когда он умер, но еще больше она горевала по такому отцу, которого никогда не имела – совсем особенного человека в жизни каждого ребенка, любящего и заботящегося о своем чаде. Но Сайлас никогда не был тем отцом, по которому она тосковала бы. Ее печаль и горе перемежались с чувством некоторого облегчения. Облегчения от того, что закончились наконец постоянные попытки убедить его в своей самодостаточности.

Воздух в доме был затхлым – специфический дух нежилых комнат. Не комнаты, а скорее, фотографии комнат. Запечатленная однажды объективом и неизменная с тех пор картинка. Подушки аккуратно уложены на диване, но выглядят так, будто в них никогда не было нужды. Подставка для нот на пианино пуста, а струны молчат. И впервые за все время, что она знала эту комнату, в ней нет цветов.

Какая безвозвратность потери! Слезы застилали глаза. Она отвернулась от Коннора, надеясь, что он ничего не заметит, но маневр не удался. Он что-то пробормотал себе под нос и направился к ней через всю комнату. Сандра напряглась, думая, что он станет ее утешать, но он даже не дотронулся до нее, только вынул носовой платок и вложил ей в руку.

– Прошу прощения, что оскорбляю тебя выражениями соболезнования, – произнес он. Она ясно почувствовала сарказм в его голосе, но сейчас ей все было безразлично.

Однако он на этом на остановился.

– Жалеть графиню – это одно, но жалеть себя – совсем другое. Кого же ты сейчас жалеешь?

Ненавижу его прагматизм и вечную правоту, подумала Сандра.

– Когда я вымещу все свои чувства на тебе, – ответила она, – мне станет гораздо легче.

Едва заметная улыбка тронула его губы.

– Не сомневаюсь. Но что тебя так взволновало сейчас?

– Это все розы. У графини всегда стояли розы.

– Не три глаза, размажешь тушь. – Коннор взял у нее носовой платок.

– Не размажу, это твоя новая устойчивая «маскара».

– Ничего нельзя гарантировать, если ты будешь так ее терзать. – Он нежно поднес уголок платка к ее опухшим глазам. – Поставить сюда розы?

Сандра немного подумала.

– Нет, это будет фальшиво.

– Тогда не надо. Чую кофе, – воскликнул он вдруг.

И правда, в комнату торопливо вошел Хартфорд, неся кофе на подносе.

– Коннор, ты сказал Хартфорду, что я теперь не пью спиртного?

– Нет, может быть, Хартфорд читает мысли?

– Телепатия? Нет, сэр, я этим не занимаюсь. Просто миссис Хартфорд испекла сегодня булочки, и мы решили, что кофе к ним больше подойдет.

– Спасибо. Да, кстати, мы сегодня обедаем в гостях, поэтому скажите миссис Хартфорд, чтобы она не беспокоилась насчет обеда.

– Мы идем к Луиджи? – спросила Сандра.

– Да, к нему на виллу, – кивнул Коннор. Он добавил сливок в свой кофе. – Вы чем-то расстроены, Хартфорд?

– Жена расстроится, она ведь надеялась порадовать вас обедом. Скучновато нам тут одним, сэр.

– А мы думали, что вы наслаждаетесь покоем и тишиной.

– Но мы чувствуем себя такими ненужными, сэр. Мы как раз хотели поговорить с вами об этом.

Коннор задумался. Тишина затянулась, и Сандра не выдержала:

– Мне очень жаль, но квартира у нас небольшая, и у нас есть уже миссис Огден. Там и комнат для вас нет, только спальня с ванной.

Тут Коннор перебил ее:

– На самом деле мы собираемся в скором времени купить дом. Нам понадобится больше места, когда родится ребенок.

– Ребенок? Какая новость! Пойду скажу миссис Хартфорд. – Улыбка сошла с лица старого слуги. – Жаль только, что графиня не дожила…

Как только он скрылся на кухне, Сандра не смогла удержаться от гневной тирады:

– Тебе обязательно было сообщать ему о ребенке?

– О ребенке? Но ведь этого долго в секрете не удержишь. А нам действительно может понадобиться больше места.

– Ну да! Давай еще используем Марс, чего зря простаивает? – Взглянув на нахмурившегося Коннора, Сандра сдержала смех. – Следовало сначала поставить меня в известность, а потом уже докладывать дворецкому.

– Ты, конечно, права, но эта идея пришла мне в голову только что. Впрочем, раз уж ты ее поддерживаешь…

Миссис Хартфорд на всех парах влетела в комнату с радостным воплем:

– Как я рада за вас! Ребенок… А еще Хартфорд мне сказал, что мы скоро переедем в Денвер.

Сандра покачала головой и принялась за кофе. Не бороться же со всеми сразу, по крайней мере не сейчас, когда она едва не валилась с ног от усталости.

– Думаю, мне надо поспать, – решила она, отодвинув чашку.

– Вам надо беречь себя, – участливо вставила миссис Хартфорд. Уходя, Сандра еще слышала, как пожилая дама восторженно восклицала: – Вы, наверно, сначала хотите мальчика, мистер Вэллес, полагаю, все мужчины хотят первым ребенком наследника.

– Вы правы, – произнес Коннор. Голос его был сонный и мечтательный.

Разумеется, подумала Сандра, первым мальчика, вторым мальчика, всегда мальчика. А что, если родится девочка, что ты тогда скажешь, Коннор?

Комната для гостей со времени их последнего приезда изменилась, две когда-то отдельные кровати приобрели вид огромного двуспального чудовища. Сандра собиралась было сказать Хартфорду, чтобы переделал все как было, но подумала, что старику это не под силу.

Кроме того, если она ляжет спать в комнате графини и оставит Коннора в комнате для гостей, то сообщит всему миру, что лодка их совместного счастья благополучно дала течь, чего она вовсе не хотела, особенно теперь, когда Хартфорды узнали о ребенке.

А в чем, собственно говоря, дело? Пару месяцев назад кровати стояли в разных углах комнаты, и это не помешало им совершить роковую ошибку.

Самую большую ошибку в ее жизни и в жизни их обоих.