Текст книги "Случайная жизнь (сборник)"

– Машину?

– Конечно. А ты думала, мы все это на себе повезем? Все равно доставку придется заказать. Так что давай выбирай ванну и плиту.

– Еще и плиту? Может, потом?

– Кать, ты как маленькая! – снисходительно посмотрел на нее Вадим. – Какая разница: сейчас или потом? Это же самые необходимые вещи! Еще надо мойку взять, смеситель, шланги, – принялся перечислять он. – Это я сам посмотрю. А ты не тяни время – выбирай. И дай мне план с размерами квартиры.

Они вышли из магазина только под вечер. На улице уже наступили сумерки. Холодный ноябрьский ветер налетал резкими порывами. С неба падали редкие снежинки. Вадим поехал вместе с Катей. Им следовало дождаться машину срочной доставки. Пока Катя заваривала чай, доставала баранки и сухарики, свои обычные припасы, Вадим обмерял квартиру, придирчиво рассматривая стены, потолки и стяжку пола.

– Ну что? – Катя встала у него за спиной, когда он оценивающим взглядом окидывал оклеенные обоями стены в коридоре.

– Неплохо, – кивнул он. – Аккуратно, во всяком случае. Только сначала нужно было потолок побелить. Придется теперь обои газетами заклеивать, чтобы не испачкать. Хорошо, что я взял малярную ленту.

– Ну и как тебе квартира? – спросила Катя, когда они стали пить чай, сидя на ее старой кровати.

Вадим огляделся и улыбнулся:

– Твоя сестра была права. Это стоило того, чтобы немного подсуетиться.

– У Вики с Жорой вообще здорово. Две комнаты. И ремонт.

– У тебя планировка лучше и дом новый.

– Я тебе так благодарна…

– Перестань, – нахмурился Вадим. – Зачем тогда вообще нужны друзья?

– Мы друзья? – улыбнулась Катя.

– А ты как полагаешь?

– А как твоя… девушка?

– В смысле? Что тебя интересует?

– В смысле, хорошая?

– Неплохая.

– Вика сказала, что у нее ребенок…

– Сын. Он с ее родителями живет. Наташа его на выходные забирает.

– Значит, ее зовут Наташа. И как у…

– Катя, – остановил он ее, – давай поговорим о деле. В ванной все же лучше положить плитку.

– У меня есть, – вскочила она, – немножко. Соседи дали. Смотри, какая красивая! И вот еще. Эту Алла привезла.

– Этого мало.

– Да? А я думала, что хватит.

– Дай я посчитаю.

Вадим пересчитал плитку, что-то прикинул в уме.

– На пол в туалете вот этой хватит, а на пол в ванной – нет.

– Плитка дорогая, – огорчилась Катя.

– На пол в ванной я докуплю, – решил Вадим, – а на стены нужно подобрать такую, чтобы с этой сочеталась.

– Ее еще положить надо.

– Нужно найти мастера. Или, может, самому попробовать? – раздумывал он.

– У тебя не будет на это времени. Ты же только что устроился на работу!

– Надо у наших ребят поспрашивать.

– В фирме?

– Нет. Среди наших заочников попробую найти.

Их разговор прервал стук в дверь. Привезли заказ из магазина.

В эту ночь Катя долго не могла уснуть. Какой он хороший! Что и говорить, настоящий друг! И неважно, что она ждет ребенка от Егора, а у него есть девушка. Они друзья. Их соединяет гораздо большее, чем просто симпатия. Никто не захотел помочь ей, кроме Аллы. Даже сестра. И не станешь же ее упрекать, она тоже в положении. На Егора нет никакой надежды. Про Веру и говорить нечего. Не трогала бы ее – и то дело. Когда она вернулась вечером, никто не сказал ей ни слова. Надутые оба, что сычи. Ну и ладно. Она сразу легла на диван, укрылась пледом и отвернулась к стене. Вера с братом, как всегда, сидели перед телевизором и обсуждали новости.

Вадим взял у нее ключ, сказал, что хочет прийти на неделе, поделать кое-что: подключить плиту, вызвать сантехника. С Кати он взял обещание, что она до следующих выходных немного отдохнет, придет в себя и не будет каждый вечер мотаться на окраину. Катя нехотя согласилась. Хотя ей было жалко времени. Она чувствовала, как ребенок внутри растет и начинает шевелиться.

Погода совершенно испортилась. Стало ужасно холодно. Снега еще не было, а морозы уже начались. Катя бегала в осенних ботинках, потому что на зимние сапоги у нее не было денег. Она стала быстро уставать. Вечером с работы придет, что-то быстро приготовит, чаю выпьет и засыпает. Вера после ссоры ее игнорировала. Катя была даже рада этому. Егор, видимо, подчинялся Вере, а Катю пытался приласкать по ночам. Она его возмущенно одергивала: не хватало только этого в проходной комнате! Возможно, это и стало толчком для дальнейшего развития их семейных отношений.

– Катюша, – как-то вечером начал Егор в присутствии сестры, – я подумал хорошенько и понял, что был не прав.

Катя удивленно повернулась к нему.

– Тебе трудно одной решать проблемы с новой квартирой. А я устранился. Это неправильно. Мы же семья…

Катя насторожилась: что они еще придумали?

– Мы с Верой подумали и решили, как нужно поступить…

«При чем тут Вера?» – чуть не спросила она. Но, как всегда, смолчала.

– Погоди, Егор, – остановила его сестра, – лучше я. Катя, – с расстановкой, словно на лекции, произнесла золовка, – возможно, ты сердишься на меня за излишнюю резкость, но я хочу вам только добра. Я понимаю, что вы молодожены. А я вам мешаю. Вы даже спите в проходной комнате.

– Давай поменяемся, – спокойно предложила Катя.

– Это не решит проблему. – Вера говорила так, словно собиралась облагодетельствовать их. – В общем, вам нужно жить отдельно. Тем более, скоро появится ребенок. Я очень привязана к брату, но прежде всего я хочу, чтобы он был счастлив. В общем, я согласна на обмен.

– Что? – Катя вздрогнула от неожиданности.

– На родственный обмен. Я готова переехать в твою квартиру.

– Да? – насмешливо переспросила Катя. – И что, ты сама сделаешь там ремонт?

– Так там же почти все сделано, – уверенно заявила Вера. – Ты же вчера по телефону говорила, что и ванна, и плита, и обои…

Она подслушивала! Катя в изнеможении села, с трудом приходя в себя.

– Вы же с братом считаете себя интеллигентными людьми! А сами в кошельках шарите, чужие разговоры подслушиваете! Я тебе это говорила?

– Какая разница! Главное, что там уже можно жить… Мне ведь тоже брата жалко, что у него за семейная жизнь…

– Ясно, – усмехнулась Катя. – Не меня же тебе жалеть. А то, что все это куплено в долг и неизвестно, как и сколько я отдавать буду, тебе неважно?

– Это твои дела. Раз брала, значит, думала, чем отдавать. Я вам, между прочим, готовую квартиру оставляю.

– Это готовая квартира?

– А что? Жить можно.

– Жить и в курятнике можно, – язвительно, совсем как Вика, сказала Катя, – тепло и каждый день свежее яичко.

– Катя… – укоризненно взглянул на нее Егор.

Как всегда, от его кроткого упрека она смутилась. Егор не виноват, что он такой. Он не злой и не хитрый, как его сестрица, и главное – она носит его ребенка. Катя посмотрела на мужа долгим взглядом, и ей стало жаль его. Он тихий, добрый человек и хочет, чтобы все было мирно, а тут две бабы скандалят с утра до вечера. Но она привязана к нему крепкими узами и не станет лишать своего ребенка отца: сама наполовину сиротой выросла. Из Егора может получиться хороший отец, но только надо, чтобы его сестры не было рядом. Они могли бы со временем переехать, и неважно, что ему далеко до работы. Семья важнее. Но отдавать квартиру этой злой Варваре…

Вера, конечно, не промах. Подумала и поняла, что у нее есть возможность заполучить хорошую квартиру в новом доме и при этом выглядеть благородно в глазах брата! И она решила, что будет жить в ее светлой квартирке с видом на реку, а Катя станет выплачивать Вадиму долг и корячиться здесь! И ради этого она два месяца все вечера проводила в заботах и трудах, пока они с Егором телевизор смотрели! Вера еще смеет делать вид, что делает ей одолжение!

– Нет, Вера, – стараясь говорить спокойно, ответила она. – В моей квартире ты жить не будешь. Я сдам ее и стану выплачивать долги. Так что закончим этот разговор.

Вера возмущенно поджала губы и ушла в спальню, хлопнув дверью. Егор огорченно вздохнул:

– Мы хотели как лучше…

От его наивности Катя снова вспылила:

– Кому лучше? Вам, может, и лучше! Тебе Вера мешает с женой спать, Вере хочется своего жилья. Я все понимаю! А обо мне ты подумал? Ты мой муж! Отец моего ребенка! Ты обо мне думаешь? О нем думаешь? – указала она на свой живот. – У тебя своя голова на плечах есть? Вера тобой крутит, как хочет…

– Ты снова начинаешь скандал! – показалась из спальни Вера.

– Если ты так заботишься о брате, чего ж влезла в спальню, вынуждая молодоженов жить в проходной комнате? – уже не пытаясь сдержать негодования, развернулась к ней Катя.

– Я оставила вам большую комнату!

– Ах, так ты о нас позаботилась? А мне помнится, ты сказала: «Я займу свою комнату».

– Так и есть! Это моя комната! И квартира моя! А ты тут – никто!

Катя встала, с трудом сдерживая слезы:

– А знаешь, ты права. Я здесь никто. Я даже не жена твоему брату. Мы же развелись. Ты сказал ей?

– Как развелись?

– Да так, развелись. Уже давно. А иначе как бы я получила отдельное жилье? – Катя достала дорожную сумку и открыла шкаф. – Так что все правильно. Я вам никто. И вы мне никто. Значит, нечего мне здесь делать…

Они стояли и смотрели, как она складывает вещи. Егор растерялся, а Вера уже не сдерживала негодования.

– Она никогда тебя не любила! Использовала. Живет здесь, а сама ремонт торопится сделать. Что, подготовила себе запасной аэродром? – зло кричала она.

– Вера! – Егор впервые прикрикнул на сестру. – Вера, прекрати! Оставь нас, пожалуйста, нам надо поговорить.

Вера бросила на него недовольный взгляд, но вышла.

– Катя, – взял ее за руку Егор. – Давай поговорим спокойно. Сядь.

Она подчинилась. Но слезы уже бежали по щекам, оставляя на них влажные дорожки.

– Сейчас мы все раздражены, и у каждого своя правда. Но мы ведь женились по-настоящему, а развелись фиктивно. Я по-прежнему считаю тебя своей женой. У нас будет ребенок. И в первую очередь мы должны думать о нем, а не о себе. Правильно?

Катя молчала, про себя соглашаясь с его словами.

– Пожалуйста, не торопись с выводами, – уговаривал ее Егор. – Делаешь ремонт – делай. Будешь сдавать – сдавай. Ты действительно взяла деньги в долг?

Катя кивнула.

– Много?

– Много.

– Хорошо, я подумаю, где можно подзаработать, и мы потихоньку отдадим. А у кого ты заняла?

– У родственников мужа Вики, – шмыгнув носом, неопределенно ответила Катя.

Не хватало только впутывать сюда Вадима! Егор виновато заглянул жене в глаза и робко обнял ее.

– Не плачь, Катюша. Я не могу видеть твоих слез. Прости меня. Я один во всем виноват. Я такой непрактичный, когда дело касается всяких таких дел. Но я все понял и теперь буду стараться тебе помогать. Хорошо? А на Веру не сердись. Ну, она такая… В конце концов, мы можем купить себе ширму.

– Лучше диван оттащить к окну, а шкаф развернуть. – Катя немного успокоилась и уже была способна трезво мыслить.

– Тогда комната будут разделена на две половины.

– Правильно. Вам вечером смотреть телевизор – дневной свет не нужен. А у меня будет свой уголок…

– Хорошо. Я все сделаю.

Он пошел объясняться с сестрой, а Катя осталась сидеть, не в силах даже подняться, чтобы переложить одежду обратно в шкаф. Он прав, ребенок вынуждает их думать не только о себе. И Егор – неплохой человек. Вот сказал, что пойдет, подзаработает. Жорик тоже зарабатывает пока меньше Вики. Как там сказала сестра: мужей надо воспитывать? Катя вздохнула. Прежде всего, их надо любить. Если бы у нее были к мужу хотя бы такие теплые чувства, как к Вадиму… Нет, нехорошо так думать. Да и Вадим несвободен. А что помогает ей, так это только из дружеского участия. Ведь они теперь родственники. Если бы она не была в положении, можно было бы предположить, что у него на нее виды. А так это вообще немыслимо. Зачем ему чужой ребенок? Хотя у его Наташи тоже ребенок…

В субботу они переставили мебель. Это имело положительные последствия: убрали лишний раз грязь в труднодоступных местах, еще раз перебрали старые вещи и, как всегда, нашли, что выбросить, да и Егор успокоился. Вера не помогала им, но и не мешала. Рукой махнула: делайте, что хотите. Разложенный диван теперь был зажат между окном и шкафом. Катя перенесла на подоконник настольную лампу. Теперь она могла прилечь отдохнуть, когда хотела, и никому не мешала. И ей никто не мешал. На оставшейся площади мебель была сгруппирована вокруг телевизора. Кресла разместили напротив, перед ними – журнальный столик. Брат с Верой теперь тоже имели свой уголок для вечерних посиделок.

Время шло. Наступила зима. Катина талия раздалась. Брюки уже не застегивались, и она носила их на старых подтяжках Егора, а сверху надевала его свитер. В свою квартиру она приехала только раз и была приятно удивлена: там работал плиточник.

– Вы хозяйка? – спросил он. – Тогда смотрите работу. Туалет уже готов.

Выложенный светлой кафельной плиткой туалет показался Кате верхом красоты. Но что ее поразило больше всего – это двери! В ванной, в туалете и даже в комнате теперь были двери. Белые, легкие, с матовыми стеклами. Катя радовалась и огорчалась одновременно. Сколько же все это стоит?!

– Ты ведешь учет моих долгов? – позвонила она Вадиму.

– Каких долгов?

– Ну, чеки на покупку стройматериалов и то, что ты заплатил за работу. Я тебя прошу, передай все это мне. Я должна видеть все затраты. И знаешь, я отдам тебе на десять процентов больше. Думаю, это справедливо. Ты ведь тратил свое время…

– Кать, – остановил он ее, – ты не торопись. Мы же не чужие, разберемся. Ты как себя чувствуешь?

– Спасибо, хорошо.

– А с Верой как?

– Ничего. Уживаемся. Егор ищет приработок.

– Да? – Вадим помолчал, словно не верил тому, что ее муж действительно способен на такое. – Я думаю, к февралю квартира будет готова. Если хочешь, я найду тебе жильцов.

– Я… не против…

Вообще-то она еще не решила. Конечно, ей нужны деньги, однако пускать в свой дом чужих людей так не хотелось. Но разве у нее есть выбор? Вадим понял ее невысказанные сомнения.

– У нас на работе многие снимают. Я подыщу тебе хорошую девочку. Чистую, аккуратную. Такую, чтобы не было неприятно впустить ее в дом. Все же новое.

– Вот это хорошо бы! – обрадовалась Катя. – А деньги будешь забирать себе, пока я с тобой не расплачусь. Хорошо?

– Ну вот и решение проблемы! Как здоровье-то? Расскажи о себе.

– Что рассказывать? Работа, дом – вот и все. Ты как? Наташа не обижается, что ты пропадаешь у меня в квартире?

– Нет. Она все понимает.

– Рада за тебя. Еще раз спасибо. Я приеду в следующее воскресенье. Ты там будешь?

– Буду. Приезжай.

– Договорились.

Но к следующим выходным она заболела. Вызванный участковый из районной поликлиники сказал, что это грипп и что это очень плохо для будущего ребенка. Катя лежала с температурой одна. Вера и Егор были на работе. Она не хотела просить их. Вера боялась заразиться и даже не заглядывала за шкаф. Егора Катя уговорила спать пока в спальне на раскладушке.

Есть не хотелось совершенно. Она пила чай с малиной и спала. Ребенок внутри недовольно толкался. Катя чувствовала эти толчки даже сквозь сон. Вернее, не сон, а какую-то вялую дремоту, в которой теперь пребывала дни напролет. Только закроет глаза, и все мелькает перед глазами с такой невероятной быстротой, что начинает подташнивать. Снились какие-то непонятные сны: то грязный пол, то чисто вымытый, то картошка в комьях земли, то картошка вымытая, со светлой прозрачной шкуркой. Катя не знала, что означают эти видения, но они изматывали ее, словно кошмары. Да это и были кошмары – во всяком случае, так они на нее действовали. В первые дни болезни она поднималась редко и с трудом. Дойдет до кухни или до ванной – и назад. Только ляжет – и тут же проваливается в забытье. Глаза откроет – потолок вертится с трещиной поперек. Трещина… Проклятая трещина… Теперь все время ее будет преследовать, что ли? То на полу в бабушкиной комнате, то на потолке в квартире Егора. То между Викой и ней, то между ней и Верой, а может, между ней и Егором.

Тридцать первого января ее забрала скорая. Наконец-то Егор обратил внимание, что жена не спит, а находится в забытьи. Она была невероятно горячая, а градусник показал предельную температуру – сорок с половиной градусов. Вера вызвала врача, и Катю на носилках понесли по ступенькам в машину неотложки…

Она пришла в себя только через два дня. И узнала, что у нее уже не будет ребенка. От высокой температуры случился выкидыш, еще недавно живой человечек сгорел в ней и родился уже мертвым. Все это время Катя была в бреду, так что едва помнила, что с ней происходило.

Когда она поняла все, то даже не смогла заплакать, хотя ей было безумно жаль своего мальчика – оказалось, что у нее был сын. Но Катя обессилела настолько, что не могла в полной мере ощутить горечь своей утраты.

– Примите это как данность, – сказал ей врач, пожилой полный мужчина. – Вряд ли вы бы родили здорового ребенка после такого тяжелого гриппа. Вы вообще чудом остались в живых. У нас в районе уже четыре смертных случая. Так что хорошо хоть так…

Катя провела в больнице две недели. Ее навещали Жорик и Вадим, приходил Егор. Вика не появлялась, опасалась инфекции – и правильно делала. Егор приносил жуткие супчики от Веры. Катя их не ела, но отказываться было неудобно. Вадим передавал большие пакеты с фруктами и соками. Жорик привозил горячие ужины от сестры.

Катя целыми днями лежала, не общаясь ни с кем в палате, и все время думала. О своей нелепой жизни, о Вадиме, Егоре и о своем бедном мальчике. Почему он ушел, бросил ее? Значит, он не верил, что она способна о нем позаботиться. Угнетенное состояние духа сказывалось на ее самочувствии, поэтому поправлялась она медленно.

Но время шло и, как водится, потихоньку залечивало ее раны. «Что толку растравлять себя, если не в силах ничего изменить? – думала она. – Значит, не судьба». В больнице она приняла решение. Нужно было только немного окрепнуть.

В квартире Егора она все дни напролет лежала на старом диване с книгой в руках. С работы ей передали аванс и деньги по больничному. Егор каждый вечер исправно приносил продукты. Катя вставала на часок, готовила что-то простое, быстрое и снова ложилась. Ей нужны были силы.

В назначенный срок она снова вышла на работу. Первая неделя после длительной болезни далась ей тяжело, но вскоре она втянулась и окончательно пришла в себя.

В субботу Егор ушел в институт, у Веры тоже были какие-то занятия, поэтому никто не мешал ей собираться. Она решила переехать к себе. Вадим сказал по телефону, что ремонт почти закончен, правда, осталось много мелких недоделок: не положены плинтусы, нет смесителя в ванной и мойку в кухне некуда пока ставить. «Это ерунда», – сказала себе Катя. Ей нечего было больше делать в доме Егора. Она не любит его и никогда не полюбит. И ребенка у них не будет. Ничего она больше не хочет: ни семьи, ни любви – только покоя. Хорошо, что Вадим не успел договориться с квартирантами. Она сама будет там жить. И отдавать ему станет сразу половину зарплаты. Теперь она сможет быстро рассчитаться. Мысли о стиралке задержали ее. Не хотелось оставлять Вере эту красавицу, ведь Катя покупала ее за свои деньги. Но для того, чтобы перевезти ее, нужна была машина и грузчики. И как она не подумала об этом заранее!

Собираясь, она замешкалась, и уехать до возвращения хозяев ей не удалось. Когда Вера вернулась, Катя только закончила упаковывать две большие сумки и пакет с обувью.

– Уходишь? – с порога оценила ситуацию Вера.

– Ухожу.

– А как же Егор? Завтра двадцать третье февраля. Хороший же ты ему подарочек приготовила!

– Не начинай, Вера. Это ничего не изменит.

– Пожила, попользовалась нами – и сваливаешь!

Непривычное в устах Веры слово выдавало крайнюю степень ее возмущения.

– Ты хочешь, чтобы я осталась?

Кате был неприятен этот разговор, вдобавок в душе она полагала, что Вера права. Она переждала здесь, пока шел ремонт, а теперь с легкостью покидает их дом. Она действительно воспользовалась Егором. Но и он воспользовался ею.

– Не хочу! – ответила, подумав, Вера. – Ты его не любишь…

Она не дождалась Егора. Уехала. Попросту сбежала. Бросила мужа, который любил ее, как умел, и заботился о ней в меру своих возможностей. Катя понимала, что поступает некрасиво, даже непорядочно, но не могла больше оставаться в этом доме.

Перемена места жительства – всегда событие! А если ты переезжаешь из чужой квартиры в собственную – и подавно. Катя ходила, осматривая все мелочи, все углы. Обои в комнате выглядели богато, несмотря на скромную цену. Кухня казалась такой просторной! Но, правда, в ней не было мебели. Она уже мысленно определяла, что следует сделать в первую очередь. Вадим снял карниз. И правильно. Нужно купить новый. Самый обычный, но непременно белый! И тюль купить. В новой квартире все должно быть новым. Телевизора нет. Это ничего. Без телевизора она обойдется. Это Вика сначала телевизор покупает, а потом все остальное. Но она без него жить не может. Приходит с работы и сразу включает. Кате этого не нужно. Для нее главное, чтобы в комнате уютно было. Тишина ей нравится. А станет скучно – включит радио. И обязательно тот канал, по которому передают заявки радиослушателей. На нем ведущие так смешно спорят и песни всегда звучат самые популярные.

Ванная комната и туалет выглядели просто шикарно. Какой все-таки молодец Вадим! Правда, над раковиной в ванной торчал какой-то провод – наверное, здесь нужен плафон, а еще зеркало. Но это уже мелочи. Плитка в ванной была нежно-розовой, как коралл. Чудесный цвет! Она сама лучше бы не выбрала. Туалет ей тоже понравился: нижняя часть светло-голубая, с переливом, а верх – жемчужно-белый. В сравнении с ними кухня смотрелась бедновато, больно уж дешевые она выбрала обои. Ничего, решила Катя, зато она купит сюда самую красивую кухонную мебель.

С работы она позвонила Вадиму:

– Как ты смог выбрать такую чудесную плитку в ванную, ума не приложу!

– Это Наташа, – ответил он. – Я попросил ее помочь.

Катя на миг опешила. Действительно, есть еще Наташа. Это она стала свободной. Вадим же занят.

– Передай ей мою искреннюю благодарность, – сказала она после паузы. – И привези мне все чеки на товары и услуги. Я вышла на работу и теперь смогу быстро вернуть тебе долг.

– Ладно, – помолчав, согласился он. – Только никаких чеков на услуги у меня нет.

– Как это?

– Плиточнику и сантехнику я уже забыл, сколько платил, а остальное делали мы с Жориком.

– Как? И потолки белили?

– И потолки белили.

– И обои клеили?

– И обои клеили.

– А линолеум, ковролин кто клал?

– Тоже я. Только с Колей.

– А кто такой Коля?

– Приятель мой. В охране вместе работали.

– Значит, я вам заплатить должна.

– Ничего ты не должна. Мы же друзья. Если мне что-то понадобится, ты что, за деньги мне услугу окажешь?

– Нет, конечно…

– То-то же, – рассмеялся он. – Ладно, я в пятницу вечерком заскочу. Рад был тебя слышать, честное слово, рад.

«И я рада», – подумала Катя, положив трубку.

Радость от изменений в жизни не проходила. Если не считать звонков Егора на работу и двух его визитов туда же, ничто не портило ее приподнятого состояния. В своей квартире Катя быстро выздоровела. Правда, она похудела за время болезни, но сейчас чувствовала себя хорошо, а худоба только прибавляла телу легкости. Как ей было хорошо одной! Без Егора и Веры. И ничего страшного, что пока без кухонной мебели и без холодильника. Жорик перевез ее стиральную машинку, Вика его настропалила. Но, как он рассказывал, Егор не возражал, только Вера стала что-то недовольно ему выговаривать, но Жора ее возмущений не слушал и Кате не передавал.

Теперь в ванной стояла ее любимая стиралка – беленькая, чистенькая. Местный сантехник ее подключил. А заодно и повесил недорогое овальное зеркало и плафон, которые она купила на первую же зарплату после переселения. В новой квартире было так просторно, так много воздуха и такой вид за окном, что просто душа пела. Катя не огорчалась из-за того, что топили в доме неважно и пока было все время холодно. Зато утро начиналось с яркого солнышка (штор у нее тоже не было). По радио часто передавали ее любимые мелодии. За окном была минусовая температура, и продукты на балконе долго не портились. Как мало, оказывается, нужно для счастья! А для жизни – еще меньше: стакан молока с булочкой на ужин, йогурт – на завтрак и обед в дешевом кафе у офиса. Да она с легкостью может отдавать в счет долга половину зарплаты, и даже больше! Зато теплая ванна вечером и ее удобная кровать на ночь. И сны ей снились в своем доме только хорошие. Один раз Катя даже проснулась оттого, что засмеялась вслух. И потом она долго силилась вспомнить, что же такое ей снилось, что могло настолько ее развеселить.

Вику она навещала. Сестра поправилась, и не только в талии. У нее округлились даже щеки, и вся она стала полненькая и кругленькая, как праздничная матрешка.

– Ой, какая ты худая! – воскликнула она, увидев Катю. – Бедненькая моя! Мне так жаль… Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – засмеялась Катя. – Правда, хорошо. А ты так поправилась!

– Да не говори, несет и несет вширь. Скоро стану как наша мама.

– Мама в нашем возрасте была стройной, – заметила Катя.

– Значит, после родов похудею.

– Когда ждете?

– В конце мая.

Они перебрались в кухню, где Вика стала угощать сестру домашней стряпней.

– С работы? Голодная? Ты извини, что я тебя ни разу в больнице не навестила. Инфекции боюсь.

– Все правильно. Если бы я остереглась вовремя, тоже бы не заболела.

– Ты правда ушла от Егора? В смысле – совсем? Или так, поссорились?

– Совсем. Мы развелись, – ответила Катя, не вдаваясь в подробности. – Как вы с Жориком?

– Нормально. Он работу хорошую нашел. Теперь даже больше меня получает. Не могу уже декрета дождаться! Надоело. Да и тяжело в транспорте. Мне еще пол-отпуска положено. Так что через неделю ухожу – и с концами.

– Может, к маме съездишь на пару недель?

– Да вот думаю, как потеплеет. Ты давно у нее была?

– В прошлую субботу.

– Как она?

– Да так же, как ты: «Что ж ты такая худая? Как Егор? Может, еще помиритесь?»

– Она ведь его так и не видела?

– И хорошо, что не видела. Ему же было все некогда.

– А я тебе говорила: любитель белых мышей в мужья не годится!

– Что-то я не помню, чтобы ты такое говорила.

– Говорила-говорила, ты меня вечно не слушаешь. Как ребята тебе ремонт сделали?

– А ты видела?

– Нет, но Жорик рассказывал.

– Отлично! Такие молодцы! Я не знаю, как с ними рассчитаюсь.

– Ну, мы же родня. А что до Вадьки, так да… он кучу денег на тебя потратил…

Кате показалось, что Вика бросила на нее не столько укоризненный, сколько ревнивый взгляд. Она опустила глаза и отрезала кусочек холодной отбивной, которой ее угощала сестра.

– Рагу бери, – придвинула Вика тарелочку. – Удачно получилось.

– Спасибо. Вика, а ты бы узнала у Жоры потихонечку, сколько Вадим потратил на ремонт. Он деликатничает, отшучивается, а мне неудобно. Я теперь могу хоть в банке кредит взять, хоть на работе у директора попросить. Только не знаю сколько.

– Ну, точно не скажу, но думаю, тысячи три-четыре, не меньше.

– Долларов? – ахнула Катя.

– Нет, тугриков!

– Не думала, что так много…

– Сама посчитай по нынешним ценам: обои, краска, плитка… А сколько всяких труб, кранов, уголков… Я слышала, как они в кухне обсуждали. Прямо пропасть! Хорошо, что нам это не потребовалось.

– Обои я за свои покупала, – вспомнила Катя.

– Посчитай сама по ценам магазина да узнай в строительных фирмах, сколько какая работа стоит.

– А они возьмут за работу?

– При чем тут они? Плиточнику и сантехнику Вадим платил. А как он с другими рассчитывался, я не знаю.

– Мне так неловко…

– Я думаю! Наташа меня все допрашивала по телефону, что у вас за отношения и почему Вадим о тебе так печется.

– Ей это не нравится.

– Естественно. Она же ему фактически жена. А он вместо того, чтобы ей помогать, на твой ремонт столько угрохал.

– Вот потому мне и нужно ему отдать долг как можно быстрее.

– Если ты хочешь поскорее от него отделаться, то конечно… – усмехнулась сестра.

– Что значит «отделаться»? – Катя даже вилку опустила. – Я не хочу, чтобы из-за его великодушия у него были проблемы в семье.

– Да-да-да… – насмешливо протянула Вика. – Хоть мне-то мозги не парь. Я давно догадывалась, что между вами…

– Что? Ты соображаешь, что говоришь? Я с Егором жила, ребенка его носила.

– И все так благополучно разрешилось! Теперь ты свободна и детьми не обременена.

– Вика! – У Кати задрожали губы. – Я чуть не умерла; врач сказал, еще бы чуть-чуть… Ты считаешь, я это сама спровоцировала?

– Ничего я не считаю, – с виноватым видом заерзала сестра и потупилась, как бывало в детстве, когда Катя ее отчитывала за провинность. – Но никто ничего не станет делать без расчета, просто так.

– И какой же у него расчет?

– Ты! – посмотрела ей в глаза Вика. – И если у вас еще ничего не было, то он рассчитывает, что будет.

Катя ехала домой и думала над ее словами. Все правильно, никто ничего просто так не делает. Особенно мужчина женщине. И тут не просто симпатия, он любит ее. Давно любит, она всегда чувствовала это, даже когда была замужем и носила ребенка. И она его любит. Потому и ушла от Егора. Не любила бы – не ушла бы. Хоть какой, а муж.… Нет. Ерунда. Ушла бы она – что так, что эдак. Ей одной намного лучше, чем с Егором. Но Вадим… «Он рассчитывает, что все будет», – сказала Вика. Что ж, пусть будет! Она не станет больше его отталкивать. Вика замужем, а она свободна. Правда, есть еще Наташа, которая выбрала такую красивую плитку. И хотя Катя с ней даже не знакома…

А может, Вика ошибается и ничего подобного у Вадима и в мыслях нет? Но деньги отдать ему все равно надо. Если у них что-то сложится, то пусть будет просто так, а не в качестве платы за услугу.

Свою первую после болезни встречу с Вадимом Катя начала именно с этого.

– Вот, – положила она перед ним конверт.

– Что это?

– Деньги.

– Какие деньги?

– Вадим, перестань! Здесь половина моей зарплаты. Я буду отдавать тебе два раза в месяц, в аванс и в получку…

– И сидеть на хлебе и воде. Нет, так не пойдет. Я не возьму, – отрезал он, и, хотя смотрел на Катю с улыбкой, она поняла, что это окончательный ответ.

– Ты… – нахмурилась она. – Ты ставишь меня в неловкое положение. Я так не могу. Я не знаю как, но я соберу нужную сумму…

– Не раньше, чем ты купишь себе все необходимое и у тебя появятся свободные деньги. Вон у тебя даже кухонного стола нет. Что мы обсуждаем?

– Мне неловко перед твоей Наташей…

– Мои отношения с Наташей – это мои отношения. – Теперь Вадим выглядел недовольным.

– Но она может решить, что между нами что-то есть…

– А что? Между нами ничего нет? – спросил он и потянулся к ней.

Они сидели на кровати, и Катя не смогла бы отпрянуть, даже если бы и хотела. Но она сознательно не стала бы делать этого. Вадим поцеловал ее. Сначала медленно, осторожно, словно пробуя ее губы на вкус. Остановился на минуту, оторвавшись от них, и снова поцеловал, уже более чувственно. У Кати закружилась голова и сладко потянуло в животе.