Текст книги "Ночь Саммерсенда"

Откровенная честность его слов заставляет меня пошатнуться. Я знала это, все это время я знала, что он планировал выбросить меня. Но, услышав это, я больше не могу себя контролировать, и гнев превращается в обжигающий жар. Лесной пожар в центре моего тела.

Мой рот кривится в оскале.

– Это все, чем я когда-либо была для тебя. Средством для достижения цели.

– Да. Так и есть.

Я снова ударяю его. Он не двигается, не сопротивляется, не смягчается. Я ударяю его снова и снова. Он стоит, неподвижный и молчаливый, пока я, задыхаясь, не падаю вперед, вцепившись кулаками в его плащ. Я прижимаюсь лбом к его груди и начинаю отчаянно плакать, и слезы горячо текут по моим щекам.

Подземный Лорд поднимает руку, проводя когтями по моим волосам. Я чувствую сдерживаемый гнев в его прикосновениях, в том, как дрожат его пальцы, и в неестественном движении, когда он делает вдох.

– Ты была средством для достижения цели. Ты дала мне то, в чем я нуждался: силу, чтобы остановить Гниль и возможность сдержать ее. Я хотел позволить тебе умереть, забрать силу из твоей боли и отчаяния, поместить тебя в одно из моих деревьев. Вот как все должно было закончиться между нами.

– Я ненавижу тебя, – всхлипываю я. – Я ненавижу тебя, ненавижу тебя.

Я никогда не испытывала такого отчаяния. Я хочу оттолкнуть его, разорвать на куски, увидеть, как он превращается в пыль. Я хочу притянуть его ближе.

Он нежно проводит большим пальцем по моей щеке. Когда я случайно смотрю на него, выражение его лица постепенно смягчается.

– Я хотел позволить тебе умереть, – снова говорит он. – Но потом ты снова призвала меня. Когда ты потребовала моей помощи, ты была такой храброй, даже перед лицом своей гибели. И я понял… что не хочу, чтобы ты уходила.

– Как я могу верить всему, что ты говоришь?

Мгновение он пристально смотрит на меня. Колеблется, как бы взвешивая свои слова. Наконец, он говорит тихо, словно дает клятву:

– Потому что я забочусь о тебе, Виолетта.

Я недоверчиво качаю головой.

– Ты заботишься обо мне?

Не дрогнув, он встречает мой пристальный взгляд.

– Я так сильно забочусь о тебе, что нарушил правила своего мира. Рисковал вызвать гнев моих сестер. И все это для того, чтобы я мог сдержать обещание, которое дал тебе, стоя на коленях в центре этой самой рощи.

Медленно он заключает меня в объятия. Я крепче сжимаю его плащ и начинаю плакать сильнее. Мои рыдания громким эхом отдаются под ветвями сердцедрев. Он притягивает меня ближе, и я чувствую себя так, словно меня подхватило какое-то зловещее ночное существо. Сплошные когти и бессчетные крылья.

Тени начинают рассеиваться. Чернильный дождь смягчается, превращаясь в туман из капель росы. Я утыкаюсь лицом в его грудь и испускаю израненным горлом прерывистый вздох.

– Я хочу домой.

Он снова проводит когтями по моим волосам. И хотя он нежно прикасается ко мне, когда это говорит, его голос холоден, как покрытое инеем поле.

– Ты уже дома.

Я чувствую привкус ржавчины и меди и понимаю, что у меня из носа пошла кровь. Мои глаза закрываются, колени слабеют. Земля накреняется. Я падаю. Подземный Лорд подхватывает меня привычным движением.

Он поднимает меня на руки и уносит в лес.

Десятая глава. Виолетта

Подземный Лорд относит меня в мой домик. Он открывает дверь и проходит внутрь, все еще со мной на руках. Я начинаю брыкаться в его руках, и он грубо опускает меня на краешек кровати. Я сижу на расстеленных покрывалах, подтянув к груди колени и прижав раненую руку, пристально наблюдая за ним сквозь спутанные листьями волосы.

Он протягивает ко мне руку, цепляясь когтями за мой пропитанный кровью рукав. И говорит, испустив резкий, гневный вздох:

– Тебе повезло, что мои сестры сделали с тобой только это. И повезло, что я – худшее, что есть в этих лесах, и единственный, кто не желает тебе зла.

– Да. Повезло — это как раз то слово, что описывает мои ощущения в данный момент.

Его взгляд становится холодным, и он перемещается к завязкам на моем воротнике.

– Снимай свою накидку, позволь мне осмотреть порез.

Одной рукой я начинаю развязывать ленточки. Мои пальцы онемели, и движения получаются неуклюжими; все, что мне удается сделать – это завязать еще более тугой узел. От досады я тяжело роняю руку на колени.

– Мне нужна твоя помощь.

Он снова вздыхает, а затем опускается передо мной на колени. Мой желудок скручивается в узел при виде такой картины. Она напоминает мне о мгновении, когда мы заключали сделку в разрушенной роще. Я закрываю глаза, чувствуя, как лента цепляется за его когти. Держу глаза закрытыми, пока он развязывает узел. Моя накидка спадает. Я дрожу, мне снова холодно.

Подземный Лорд начинает развязывать ленточки на моем запястье, чтобы закатать мой рукав. Странное покалывание тепла сменяет холод на моей коже, когда он прикасается ко мне. Я открываю глаза, отталкиваю его руки.

– Я могу сделать все остальное.

Я стискиваю зубы и сдираю окровавленную ткань. Мое дыхание прерывается, вырывается вздох со всхлипом. Рана представляет собой яркий, окровавленный кусок плоти. Я вздрагиваю, чувствуя тошноту. Удерживаемая в плену ужаса от серповидного отпечатка зубов Леди Совы, вонзившихся в мою руку.

Подземный Лорд разглядывает мою рану. Он неподвижен, охвачен сдерживаемой яростью. Нескольких бледных огоньков, оставшихся в камине, достаточно, чтобы очертить его лицо золотом, как он мог бы выглядеть, если бы его нарисовали на иконе. Тени движутся по полу позади него, изгибаясь под острыми углами.

Медленно он поднимает глаза, чтобы встретиться с моими.

– Что ты отдала моим сестрам?

Я расправляю плечи. Смотрю на него сверху вниз, все еще стоящего на коленях у моих ног. Я отказываюсь извиняться за то, что я сделала. Даже сейчас, когда очевидно то, как плохо все закончилось.

– Дыхание – Фауне. Кровь – Сове.

– А Мотыльку?

Я указываю на свое горло, которое все еще болит от ее яростного, удушающего захвата.

– Она не хотела никакой сделки.

Его когти сжимаются, впиваясь в ладони. Из его сжатых рук начинает выливаться медленный поток теней, приглушая бледный свет камина, когда он завитками стелется по полу. Его пристальный взгляд скользит мимо меня, прищурившись при взгляде в темный угол.

Когда он говорит, его голос наполнен более тихим гневом, похожим на вложенный в ножны клинок.

– Виолетта, чего еще ты хочешь от меня?

Я снова думаю о моменте в разрушенной роще после того, как видение с Роуэном исчезло. Когда свет вернулся и нить заклинания растаяла. Как, несмотря на все мои старания, Роуэн все еще был недосягаем.

– Ты очень ясно дал понять, что все, чего я хочу от тебя, невозможно.

Я поднимаюсь на ноги и прохожу мимо Подземного Лорда к сундуку, где я храню свою одежду. Мои ботинки оставляют грязный след на полу.

Он бросает мне в спину вопрос:

– Ты хочешь отправиться домой? Я отдал тебе весь свой мир в качестве твоего дома.

Я выхватываю ленту из сундука и неуклюже обматываю ею порез.

– Ты даже не смог сказать мне правду. Ты просто собирался вечно прятать меня, вместо того чтобы рассказать мне о своих сестрах? Разве так важно, чтобы я считала тебя единственным богом?

Он тоже поднимается на ноги, и тени вихрятся вокруг него, как грозовая туча. Он пристально смотрит на меня через темнеющую комнату.

– Твоя безопасность – вот что для меня важно. Мы с моими сестрами связаны правилами, установленными Леди. Правилами, которые мешают нам уничтожить друг друга. Но у тебя нет такой защиты. При любом удобном случае мои сестры заберут у тебя все.

Я стягиваю через голову свою окровавленную ночную рубашку. Позволяю ей упасть на пол. Роясь в сундуке, я начинаю искать новое платье.

– Если моя безопасность так важна, ты мог бы дать мне достаточно магии, чтобы защитить себя. У меня нет сил исцелить даже это.

Я поворачиваюсь к нему и протягиваю забинтованную руку. Волшебные искры пробегают по моей руке. Они быстро тускнеют, как бы в доказательство правдивости моих слов.

– Ты не можешь… – начинает он, затем запинается. Он переводит взгляд с меня на мою сброшенную ночную рубашку. Мы оба замолкаем. Горячее чувство, которому нет названия, поднимается во мне, когда я осознаю, насколько я обнажена, стоя здесь только в нижнем белье.

Густой румянец быстро заливает мое лицо. Я незаметно лезу в сундук и хватаю самое верхнее платье – свободную шелковую сорочку с крыльями мотылька, вшитыми в рукава и подол. Быстро надеваю ее.

Я наклоняюсь, чтобы расшнуровать свои грязные ботинки, стаскиваю их. Затем я пересекаю комнату босиком, мои юбки следуют за мной, как тени. Я останавливаюсь, прежде чем подойти к Подземному Лорду. Воздух между нами накален до предела.

Я медленно отодвигаю рукав. Протягиваю свою израненную руку.

– Если ты так заботишься о моей защите, способность исцелять себя была бы прекрасным началом.

Он умоляюще разводит руками и качает головой.

– Такую рану нельзя залечить с помощью алхимии.

– Тогда, может быть, тебе стоит исцелить ее ради меня.

Он колеблется, размышляя, а затем сокращает пространство между нами одним шагом. Он берет мою руку, поворачивает ее ладонью вверх. Проводит когтями по шраму на моей ладони.

С моих пальцев взметается неконтролируемый сноп искр. Я вздрагиваю, захваченная столкновением разного рода чувств. От того, как это напоминает мне о том, как Роуэн прикасался ко мне вот так, когда моя магия все еще была скрытой тайной, и он прижимал пальцы к линии моего сердца. Вытягивал из меня мою силу.

Подземный Лорд смотрит вниз на мое забинтованное запястье, его взгляд скрыт бледной линией ресниц.

– Ты же знаешь, что, если я тебя излечу, мне от тебя потребуется что-то взамен.

– Разумеется, – раздраженно огрызаюсь я. – Разумеется, потребуется.

Я вырываю свою руку из его хватки и направляюсь к кровати. Я так много отдала ему, его сестрам, всему этому миру. От мысли, что придется отдать что-то еще, мне становится плохо.

Мгновение он наблюдает за мной, затем подходит к камину и начинает подбрасывать дрова в печь.

– Поверь мне, Виолетта, я не совсем в восторге от мысли снова заключать с тобой сделку. Каждая из наших сделок приводила к бесконечным неприятностям. Но моя магия требует платы.

– Да. Я знаю, как работает магия в этом мире. А что касается бесконечных неприятностей – это чувство совершенно взаимно.

Он качает головой со вздохом отрицания.

– Сначала мне нужно промыть порез. У тебя есть время, пока я не закончу, чтобы решить, что предложить мне.

Я пытаюсь придать своему лицу выражение безразличия.

– Хорошо.

Он наполняет чайник и ставит его на плиту, затем достает эмалированную миску и банку с солью, раскладывая их на моем кухонном столе. Странно наблюдать, как он делает такие обычные, человеческие вещи. Когда чайник начинает свистеть, он даже поднимает его тряпкой, обернутой вокруг руки, так же, как это делаю я.

Он наливает горячую воду в миску. Растворяет в ней ложку соли с горкой. Затем он приносит ее на кровать и осторожно садится рядом со мной.

– Дай мне свою руку.

Я позволяю ему взять мою руку. С неожиданной нежностью он тянется к узлу на импровизированной повязке. Он так близко ко мне, наши плечи соприкасаются, его колено прижато к моему. Пытаясь отвлечься от его близости, я откидываю волосы с лица, распуская россыпь листьев. Кончики моих кудрей влажны от растаявших снежинок.

Я покручиваю между пальцами обрывок листочка.

– Что ты сказал Леди Мотыльку, чтобы заставить ее отпустить меня? Это слово… – Я пытаюсь повторить его, но мой рот не может произнести ни звука. – Это было заклинание?

– Нет… – Он замолкает, и молчит достаточно долго, чтобы я уверилась в том, что он мне ничего не скажет. Затем, смирившись, он говорит: – Это было ее имя.

– Ее имя?

– Ее настоящее имя. Я использовал его, чтобы подчинить ее.

– Ты имеешь в виду… заставить ее повиноваться тебе?

– Да. – На краткий миг он кажется почти смущенным. – Это не та сила, которую я часто использую, но это был самый быстрый способ заставить ее остановиться.

Я снова думаю о слове, которое он произнес, о его загадочном звучании, которое не подходило для моих ушей. Удивительно думать, что имена – такая хрупкая, человеческая вещь – могут обладать такой властью над существами Нижнего мира. – А у тебя есть настоящее имя?

Он издает тихий смешок.

– Ты надеялась принудить меня, Виолетта?

На моем запястье развязывается узел. Он развязывает ленту, двигаясь потрясающе медленно. Его пальцы скользят по моей коже, прежде чем, наконец, снять повязку.

Я отворачиваюсь и пристально смотрю в окно.

– Если бы я могла принудить тебя, это, безусловно, упростило бы задачу.

Он снова смеется, на этот раз громче.

– К несчастью для тебя, все не так просто. Когда Леди создала этот мир, я был создан как ее равная половина, тьма, чтобы уравновесить свет. Мои сестры пришли позже, когда мой лес стал таким большим, что я не мог присматривать за душами в одиночку. Их имена были даны мне для поддержания равновесия.

– Так что принуждение на меня не подействует тоже.

Его рот растягивается в кривой улыбке.

– Нет.

– К несчастью для тебя.

– О, я не знаю. Возможно, в конце концов я буду скучать по твоим аргументам. – Он складывает окровавленную ленту и откладывает ее в сторону. Я снова прижимаю руку к себе, стараясь не смотреть на рану. Он опускает тряпку в миску с водой, отжимает ее. Кивая на мою руку, он предупреждает: – Будет больно.

Я стискиваю зубы, готовясь к его прикосновению, но когда он прижимает ткань, я не могу не отпрянуть назад. Боль пронзает мое тело, острая и внезапная. Я засовываю другую руку под юбку и заставляю себя сидеть спокойно.

Упрямые слезы выступают в уголках глаз, когда он протирает пропитанной солью тканью каждый сантиметр пореза, смывая кровь. Время проходит как в тумане, отмеченное только моим прерывистым дыханием и жжением слез. Наконец, он отпускает меня.

Я прижимаю руку к груди. Делаю прерывистый выдох. Тупая боль в ране теперь приносит желанное облегчение.

Подземный Лорд кладет ткань и миску на стол рядом с моей кроватью. С осторожной неторопливостью он поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

– Ты уже решила, что предложишь мне?

Слово предложишь заполняет небольшое пространство моей комнаты. Я в Вейрском лесу, мне пять лет, и я держу Ариена на руках, отчаянно пытаясь убежать от ночи. Я нахожусь под алтарем, пальцы липкие от крови и гранатового сока, когда я шепчу, взывая к теням. Я у озера, передо мной открылась тропинка, зовущая меня во тьму.

Мои руки сжимаются в кулаки, жар магии напрасно обжигает мои ладони. Я прикусываю внутреннюю сторону щеки, пока не начинаю чувствовать вкус крови. Я ненавижу себя за то, что зашла так далеко лишь для того, чтобы почувствовать себя той же девушкой, которая прижимала свои окровавленные ладони к полу гостиной и давала обещания, как лепестковое подношение.

Я хочу нарушить равновесие между собой и Подземным Лордом. Бороться с ним так же, как я боролась с кустарниками, с огнем и решимостью, с силой, которая исходит от моего собственного, человеческого Я.

Непроизвольно мой взгляд падает на его губы. Мои мысли наполняются коварными образами, настойчивыми, даже несмотря на то, что я пытаюсь оттолкнуть их. Мои губы прижимаются к его губам, мое дыхание обдает его кожу, когда он охвачен моим прикосновением. Каково это было бы – быть у власти, а не наоборот.

Нервная дрожь подступает к моему горлу, но я проглатываю ее. Стараюсь говорить небрежно, когда говорю ему:

– Я могла бы поцеловать тебя взамен.

Он выгибает бровь.

– С чего ты взяла, что я хочу, чтобы ты меня поцеловала?

Я развожу руками, повторяя его предыдущий жест, изображая беззаботность.

– Ты не обязан соглашаться. Но это то, что я предлагаю в качестве своей платы за сделку.

Он остается без движения, но выражение его лица меняется. Я застала его врасплох. Настороженный огонек делает его глаза ярче, а затем сам он начинает деформироваться. Черты его лица как будто разделяются, как это часто бывало, когда я впервые смогла его увидеть, прежде чем я смогла удержать его неподвижный образ в своем сознании. Нечеткая группа глаз поднимается над изгибами скул. Рот разделяется на два рта, оба с клыками, оба выглядят кровожадно. Ряд прорезей трепещет на его горле в такт его прерывистому дыханию.

Мне приятно, что я выбила его из колеи, даже на этот краткий миг. Я кладу руку ему на колено, наклоняюсь вперед, движимая непреодолимым желанием оттолкнуться, снова погрузиться в шипы.

– Если ты предпочитаешь другую сделку, тогда, возможно, тебе следует сделать предложение. Я обещаю всесторонне обдумать его.

Его зубы щелкают друг о друга, достаточно громко. Черты лица вновь становятся обычными. Неуверенность исчезает, и его рука накрывает мою.

– Поцелуй. Это твоя плата?

Звук, исходящий от него, заставляет меня замолчать. Проходит мгновение, затем мне удается успокоиться и ответить твердо.

– Да.

Его голос становится тягучим и томным, как мед.

– Ты уверена?

Я киваю, все слова пропали.

Его глаза сверкают непроницаемой эмоцией. Это не желание – не совсем. Во всяком случае, это напоминает мне о том, как он выглядел, когда погрузил свои когти в разрезанный гранат, оставленный мной для него у алтаря. Я думала, что изменила это шаткое равновесие в свою пользу, но теперь оно смещается в противоположном направлении, когда его когти скользят по моей щеке.

Мое тело горит от возбуждения. Он убирает назад один из моих выбившихся локонов, затем спускается ниже, к пульсирующей жилке на моей шее. Он двигается так медленно, что это причиняет боль. Его рука опускается вниз по моей руке, и он обхватывает мое израненное запястье.

Я опускаюсь на лопатки на кровать. Его волосы рассыпаются, когда он наклоняется надо мной. Он так близко, что я чувствую движение его груди, когда она вздымается и опускается, каждый медленный вдох. Затем он останавливается. Слишком долгое мгновение мы остаемся в таком положении, сохраняя пространство между нами.

Он ждет, когда я его поцелую. Как и обещала.

Я слишком истощена, чтобы притворяться. Я тянусь к нему, мерцание магии освещает мои пальцы, и дрожащей рукой провожу по линии его рта, изгибу губ. Он улыбается, обнажая острые края зубов. Затем я притягиваю его к себе. Прижимаю свой рот к его губам.

Прикосновение было таким легким. Словно свечение паутинки. Но все равно я чувствую, как мое тело наполняется теплом. Я неуверенно отодвигаюсь от него. Он мгновенно отстраняется.

Я начинаю садиться, но потом он берет меня за руку. В инстинктивном движении мои пальцы сжимаются в кулак. Он осторожно разворачивает их, прикасается к тому месту, где шрам в виде полумесяца черным изгибом пересекает линию моего сердца. Склоняет свою голову, скрывая лицо каскадом шелковистых волос.

Медленно, медленно он целует мою ладонь.

Рваный звук вырывается у меня прежде, чем я успеваю его остановить.

– Ах…

Я прерывисто вздыхаю. Сжимаю бедра от ужасного желания, которое разливается по всему моему телу. Его дыхание холодное. Я чувствую, как мороз расходится по всему телу. Мои глаза закрыты. Я думаю о тайнах, о силе, об именах. Имени для него, помимо титула, известного каждому.

Оно там, как золотое мерцание за моими веками. Я не могу сформулировать это слово, но я чувствую его вкус во рту. Сахар, тающий у меня на языке.

Он тихо смеется, и я чувствую щекотание на своей руке. Затем он откидывается на спинку стула. Я открываю глаза и смотрю на него, изо всех сил стараясь не думать о плохом.

Моя кровь на его пальцах. Не сводя с меня глаз, он подносит руку ко рту. Он слизывает мою кровь. И не торопится.

– Ты ужасен. – Я чувствую себя одурманенной, мои веки отяжелели, тело онемело. – Ты правда ужасен.

Моя рука все еще в его руке. Он переворачивает ее и внимательно осматривает рану.

– Исцеление будет не из приятных.

– В тебе нет ничего приятного.

Он улыбается. В уголке его рта виднеется слабое пятно моей крови.

– Какое ты переменчивое создание.

– Просто давай уже закончим с этим.

Он крепче обхватывает пальцами мое запястье. С внезапным порывом тени обвиваются вокруг моей раненой руки, связывая меня тьмой. Порез начинает гореть и болеть. Я сдерживаю крик. Боль – это бесчисленные иглы, вонзающиеся в мою кожу снова и снова. В тысячу раз хуже, чем сам укус, или как это было, когда Подземный Лорд промывал мою рану.

Я пытаюсь вырваться. Он усиливает свою хватку без тени сожаления.

– Я повелитель мертвых. Неужели ты думала, что я смогу исцелить тебя безболезненно? – Его тембр понижается, застревая где-то между лаской и угрозой. – Ты уже чувствовала подобную силу раньше.

Так и есть. И именно это делает его таким ужасным. Эхо воспоминаний о том, что он сделал, чтобы спасти меня, стремительно возвращается. Как он отвел меня в сердце леса, положил на алтарь и своей силой вырвал яд из моего тела. Мысль об этом – быть исцеленной, отчаяние, когда я узнала цену своего обещания, – посылает новую боль через меня, перекрывая пульсацию боли.

Я стараюсь дышать ровно. Представить себя в потоке, почувствовать себя погруженной в воду. Чернильно-темный прилив, поднимающийся все выше, пока я не исчезну под водой. На висках и затылке у меня выступили капельки пота. Мне требуются все усилия, чтобы удержаться на месте. Это пройдет, это пройдет.

Наконец Подземный Лорд отпускает мою руку.

– Вот. Готово.

Я опускаюсь на кровать, сворачиваюсь калачиком на боку. Все еще затерянная под поверхностью волн боли. Все приглушено, темно, пока я медленно не впускаю свет обратно.

Я осторожно смотрю на рану. Она зажила, превратившись в почерневший шрам, изогнутый, как серп луны. Он пересекает печать на моем запястье, луна перерезала солнечную форму знака. Я провожу пальцами по новой отметине, затем вниз, к соответствующему шраму на моей ладони.

– Уже дважды, – говорю я Подземному Лорду, – ты оставил на мне отметину.

Он невнятно мычит.

– Давай постараемся не превращать это в привычку. – Глядя на свои когти, испачканные моей кровью, он грубо вздыхает. Звук, в котором слышны последние следы его перегоревшего гнева. – Почему ты так сильно сопротивляешься тому, что я тебе дал?

– Потому что борьба – это все, что у меня осталось. – Я пытаюсь свернуться калачиком под одеялом, но он хватает меня за плечо и толкает на спину. Наступает момент шока. Меня держат, я слишком ошеломлена, чтобы пошевелиться. Затем я выскальзываю из-под него, застав врасплох, и толкаю его на кровать. Нависаю над ним, упираясь руками по обе стороны от его плеч.

Он пристально смотрит на меня, неземной вид его черт накрывает тень, когда я наклоняюсь ближе. Мои волосы занавешивают нас, как полог, в моих локонах все еще трепещут мертвые листья.

– До этого ты спрашивал, чего я хочу от тебя. Ты действительно хочешь знать?

Взгляд, который он бросает на меня, светится вызывом.

– Пожалуйста. Просвети меня.

– Я хочу большего. – Это звучит как предупреждение, или молитва, или и то, и другое вместе. – Больше власти, больше силы. Магии, которую я могу использовать, чтобы защитить себя. Я больше не буду прятаться за шипами. Я хочу быть достаточно сильной, чтобы всегда оставаться в безопасности в этом мире, полном монстров. Я хочу… быть такой, как ты.

Голод на мгновение вспыхивает в его глазах – он слабый, как пламя, которое только начало лизать сырые поленья.

– Ты хочешь сравняться со мной. Быть равной мне.

Я сглатываю, пораженная внезапным порывом сократить расстояние между нами. Интересно, почувствовала бы я вкус своей крови на его губах, если бы поцеловала его прямо сейчас? С усилием я заставляю себя сидеть спокойно.

– Да. Это то, чего я хочу.

В комнате воцаряется тишина. Постепенно извне просачиваются звуки леса, шелест листьев, шум ветвей, шепот душ. Подземный Лорд не двигается. Он лежит в моих руках и смотрит на меня так, будто я узел, который нужно развязать, как будто ответ на бесчисленные секреты написан на моей коже.

Наконец он кивает, движение настолько слабое, что почти незаметно.

– Я обещаю тебе: в следующий раз, когда Мотылек встанет у тебя на пути, ты будешь той, кто вцепится когтями ей в горло. – С легкой улыбкой он смотрит на мои руки, все еще прижатые к его плечам. – По крайней мере, в переносном смысле.

Медленно я спрашиваю:

– Как это будет работать?

– Нам нужно будет вернуться к тому месту, где я тебя излечил. К костяному дереву.

При звуке этого названия, мягко произнесенного его голосом, я буквально вижу, как из темного леса появляется фигура, жуткая и бледная. Костяное дерево, огромное сердцедрево, растущее в центре леса. Белоснежный памятник, который одновременно является гробницей и алтарем, местом моей смерти и возрождения.

В ушах начинает звенеть. С трудом мне удается спросить:

– Когда?

– Я приду за тобой завтра, в сумерках.

Я отодвигаюсь, выпуская его из-под себя. Он двигается медленно, стараясь сохранить расстояние между нами. Мы сидим бок о бок на краю моей кровати. Не прикасаясь. Я смотрю на новую отметину в виде полумесяца на своем запястье.

Снаружи сердцедрева тихо шевелятся, когда туман пробивается сквозь их ветви. Я представляю стену за деревьями, распахнутые настежь ворота, снова запечатанные прикосновением когтей Подземного Лорда.

– До завтра – не закрывай проход кустарниками.

Он качает головой.

– Я не хочу, чтобы мне пришлось продираться через лес, чтобы спасти тебя, если что-нибудь проберется внутрь ограды.

Мне невыносима сама мысль об этом. Оказаться в клетке, пусть даже всего на одну ночь.

– Если ты так волнуешься, тогда останься здесь со мной.

Он издает звук, слишком резкий, чтобы быть смехом.

– Я не сплю.

Мы смотрим друг на друга. Я никогда не видела его таким неуверенным, таким неустойчивым. Хотела бы я чувствовать себя более довольной. Но жар снова пробегает по моей коже, и я чувствую, как на моих щеках появляется румянец. Расстояние между нами кажется слишком крохотным и бесконечно огромным одновременно.

Прежде чем он успевает пошевелиться, я кладу руку ему на плечо. Это застает меня врасплох не меньше, чем его. Мы смотрим на мои пальцы, вцепившиеся в его рукав.

Я выпрямляю спину. Стараюсь говорить спокойным голосом.

– Тебе не обязательно спать. Но я хочу, чтобы ты остался.

Он не отвечает. Я отпускаю его руку, ложусь на бок, повернувшись лицом к стене. Он долго не двигается. Я веду себя очень тихо, ожидая, когда он уйдет. Но потом я чувствую тяжесть, с которой он опускается рядом со мной. Он остается полностью одетым, даже не снимая плаща или ботинок, как будто не может полностью уступить мне.

Я неуверенно подвигаюсь к нему. Он медленно обнимает меня одной рукой. Он убирает мои волосы назад, чтобы они не падали ему на лицо, и прижимается лбом к моему плечу.

Закрываю глаза и слушаю звук его дыхания. Я и не знала, что так сильно скучаю по близости. Я позволяю себе расслабиться рядом с ним. Он такой резкий и холодный. Это заставляет меня очень хорошо улавливать ритм своего сердцебиения. Напоминает, что я из плоти и крови. И что он не является ни тем, ни другим.

И все же в его объятиях я чувствую себя в безопасности.

Но когда огонь догорает и в комнате воцаряется тишина, я тянусь к печати на своей руке. Провожу пальцами по заклинанию, недавно рассеченному шрамом в виде полумесяца. Затаив дыхание, я колеблюсь, затем осторожно нажимаю. На моей коже появляется слабая вспышка тепла, дрожь под кончиками пальцев, которая может быть не чем иным, как моим собственным пульсом.

Видения, которые о Роуэне – омраченные тенями и похожие на сон, – кажутся мне подношением, которое нужно положить на алтарь. Хрупкая, усыпанная цветами, освещенная свечами вещь. И теперь, в тишине перед сном, я позволяю себе признаться в своей тайной надежде.

Чтобы я могла последовать за нитью, связывающей нас, и вернуться в Верхний мир. Что, обладая достаточной силой, я смогу снова найти дорогу к нему.