Текст книги "Мара и Морок. Трилогия"

18

Мне нужен запасной план. Утром, когда я просыпаюсь от забытого стука сердца, то понимаю, что не могу полагаться на слово Даниила. Он может соврать, что ищет могилу Анны. Может соврать, что найти ничего не удалось или что её тело сгинуло. Я должна попросить об этом Морока. Должна убедить его помочь мне найти место, где упокоена сестра. Но король что-то пообещал ему. Какую-то плату, и, вероятно, она неслыханно высока, раз слуга Тени готов отдать часть своей силы ради моего возрождения. То, что Морок не собирается отправлять меня в Тень, не значит, что желание мне помочь весомее, чем то, что может предложить корона. Будь он целиком на моей стороне, то мог давно освободить меня, отпустить или уйти со мной.

Я должна узнать, что они ему пообещали. И предложить что-то взамен. Служанки смотрят на меня удивлённо, выслушивая мою просьбу найти какое-нибудь удобное, но достаточно красивое платье. А потом в замешательстве начинают искать новое, когда первое я отвергаю из-за слишком скромного декольте. Марина и Инна уже прекрасно знают, как я не люблю открытые платья. Но единственный мой шанс узнать, что пообещала корона Мороку, – это Даниил. А тому нравятся платья с намёком. Девушки находят мне подходящее: бордовое, в целом простое, юбка в меру пышная и не будет мешать ходить, полностью открытые плечи, но декольте остаётся достаточно прикрытым.

Самой неприятно от мыслей, что я буду использовать влечение Даниила ко мне, чтобы вытянуть из него информацию, но всё становится хуже, когда я вхожу в столовую, зная, что Даниил должен быть на завтраке, и вижу за столом Елену и Аарона. Сталкиваясь со взглядом внимательных зелёных глаз, я чувствую, как сердце ускоряет бег от нахлынувших воспоминаний о вчерашнем вечере. Пытаясь исправить ошибку, я разворачиваюсь, чтобы притвориться, что ошиблась поворотом, но едва не врезаюсь в дверной косяк.

– Агата! – окликает меня Даниил, и мне приходится замереть, держась рукой за резной кусок дерева, о который я чуть не разбила лоб.

Втягивая носом воздух, как ни в чём не бывало я поворачиваюсь к нему. Принц сидит во главе длинного стола. По правую руку – Аарон, по левую – Елена. И оба смотрят на меня с недоумением, когда Даниил, напротив, расплывается в улыбке.

– Прошу тебя, посиди с нами, раз уж зашла.

У правой и левой стены по три стражника, и все внимательно наблюдают за мной, оценивая опасность.

Стол огромный. За ним можно усадить ещё не меньше пятнадцати человек. И я всерьёз подумываю, как громко будет смеяться принц, если я сяду в противоположном конце стола, как можно дальше от них. После заминки я прохожу вперёд и сажусь прямо рядом с Аароном, решая, что лучше сидеть рядом, чем сесть напротив и постоянно сталкиваться с ним взглядом. Парень никак не реагирует, а молча наливает в бокал морс, ставит передо мной и возвращается к еде в своей тарелке. Елена хмурится, глядя на Аарона. Девушка вообще выглядит непривычно в скверном расположении духа, даже её платье тёмно-серого оттенка из плотной ткани резко отличается от тех нежных расцветок, что она носит обычно. Принцесса прикладывает пальцы к своему виску, массируя.

– Чем обязаны такой чести? – спрашивает Даниил, разрезая на своей тарелке последний из пышных сырников. Принц макает небольшой кусочек в варенье и отправляет его в рот. Я заворожённо слежу за ним, вспоминая, как давно их не ела.

– Я ошиблась дверью, – вру я.

– Вот оно как. – Принц учтиво улыбается и вряд ли мне верит.

– Праздник закончился хорошо? – ухожу я от неловкой темы.

– Если бы, – вздыхает Елена и морщится от новой волны боли в висках.

Даниил тихо посмеивается, объясняя:

– У сестры, к сожалению, похмелье.

– Его бы не было, если бы вы не ушли так надолго втроём, оставив меня одну. – Принцесса недовольно поджимает нижнюю губу, поводя бокалом с водой в сторону Аарона. – А ты вообще обещал вернуться!

– Прошу прощения, Елена, – спокойно отзывается парень с виноватой улыбкой. – К тому моменту от музыки у меня гудела голова, и я ушёл к себе.

Я едва заметно поворачиваю голову в сторону соседа, но Аарон продолжает игнорировать меня, уделяя больше внимания своему завтраку в тарелке.

– Из-за тебя мне пришлось танцевать и общаться с Олегом и Вадимом из Сената! Только вино удерживало меня от того, чтобы грубо не оборвать на середине их длинные и нудные истории о сельском хозяйстве, – продолжает негодовать принцесса.

– Ох, сестра! Ты единственная, кто в состоянии выдержать их болтовню.

– И это всегда заканчивается головной болью наутро. – Елена с неприязнью смотрит на еду перед собой, к которой едва притронулась.

– Как Николай? Сенат встречался с ним? – меняю я тему, делая глоток морса.

Клюквенный, мой любимый.

– У него в комнате, брат пока с трудом стоит. Как я слышал, вроде бы Сенат полностью удовлетворён, хотя меня при этом не было.

– Не желаете ли прогуляться по саду после завтрака?

Я смотрю только на Даниила, когда все остальные поднимают глаза на меня. Принц удивлён, я вижу, как он в замешательстве думает, каковы могут быть мои мотивы, но потом улыбается, откладывая вилку.

– С радостью, скажу даже больше. Я уже закончил завтрак.

– Я тоже. – Аарон также откладывает вилку.

– Что – ты тоже? – переспрашивает принц у друга.

– Я тоже закончил завтрак и иду. Я всё ещё твой и её охранник. Так даже легче за вами обоими присматривать, когда вы в одном месте, – спокойно разъясняет парень, поднимаясь с места.

– В этом нет необходимости, Аарон. Николаю больше ничто не угрожает, и я вновь не столь важный наследник трона. Ослабь свою цепкую хватку на глотке моей свободы, – холодно улыбается принц, но молодой человек игнорирует предупреждение.

– Мне платит твой отец, Даниил. Я и так давал тебе много свободы в последнее время и отпустил тебя на другой конец страны за Агатой в одиночку.

– Но сам ты ездил домой. – Елена подпирает рукой подбородок.

– Потому что выдалась возможность, когда Даниил решил взять Морока.

Принц сжимает челюсти, кивает, уступая.

– Хорошо, но, надеюсь, ты успокоишься, когда Николай взойдёт на престол, а я полноценно смогу сбросить с себя весь груз ответственности и твоего кудахтанья.

Я никак не рассчитывала на присутствие кого-то ещё, а уж тем более, что это будет Аарон. Когда мы подходим к стеклянным дверям, что позволяют выйти в сад, слуги приносят всем троим тёплую одежду. Я нервно поглядываю, как Аарон поправляет свой меч и кинжал на поясе, пока Даниил кутает меня в тёплый кафтан, словно беспомощную куклу. Но ради своего плана я ни в чём ему не отказываю и не сопротивляюсь, а, наоборот, подыгрываю принцу, показывая, что мне нравится его забота. Даже если, на мой вкус, она чрезмерная и часто ненужная.

Небо затянуто снежными тучами, и, втягивая носом морозный воздух, я чувствую, что до первого снега остаются считаные часы, а может, и минуты. Благодаря согревающей меня крови я лучше ощущаю холод. Мой нос и щёки почти сразу краснеют, одну руку я прячу в кармане, а второй обхватываю локоть Даниила.

– Должен сказать, что на самом деле эти сады выглядят намного лучше, чем сейчас, – заверяет меня принц, с неприязнью оглядывая голые кусты и деревья, молчаливые фонтаны и жухлую траву под ногами. Жизни этому саду пока придают лишь аллеи сосен и елей.

– Когда выпадет снег, уверена, здесь будет лучше, – поддерживаю его я.

– Предложи мне прогуляться кто-то другой, я бы, не раздумывая, отказал. Погода весьма скверная.

– Почему тогда согласились?

– Потому что это предложила ты, а ты никогда ничего не предлагаешь. – Я приподнимаю бровь. Мне стоило бы потупить взгляд, изобразить смущение, но я не сильна в этом. Надеюсь, мои покрасневшие от холода щёки сделают всё за меня.

– Вы совсем не хотите становиться королём?

– Корона – только с виду красивое украшение, а на деле – это те же кандалы, которые с меня может снять разве что сама смерть. Зачем мне лишние ограничения, когда у меня уже есть он. – Даниил указывает на Аарона, тенью следующего за нами на расстоянии нескольких метров.

Судя по выражению лица, холод нашего охранника мало трогает, даже щёки едва порозовели, хотя прохладный ветер треплет его длинные волосы, а шея и вовсе не прикрыта шарфом. Я прикусываю язык, когда с губ почти срывается просьба застегнуть кафтан до конца. Мне не стоит с ним сближаться, если я планирую вернуться в могилу. И того поцелуя вовсе не должно было быть.

– Но вы обещали мне, что сотрёте Серат с лица земли?

Даниил задумчиво хмурится.

– Ты права, Агата. Хочешь, я отправлюсь убить Северина вместе с тобой?

– Приятное предложение, но Северин – мой. К тому же со мной поедет Морок. Нам будет проще завершить всё быстро, если мы будем вдвоём. Но меня порадует, если вы запишете во все учебники по истории правду о том, что сделал Ариан и почему я оборвала его род. Расскажете, как они отвергли мир из тщеславия и жадности. Как из-за них пропали Мары и как люди по их вине страдают от нечисти.

Принц кивает со всей серьёзностью, и светлая прядь падает ему на глаза.

– Хорошо, но и от своего обещания я не отказываюсь. Серата больше не будет на картах, это я тебе обещаю. И кстати… ты кажешься другой.

Я растерянно моргаю, не понимая, что он имеет в виду, и принц добавляет:

– Твоё лицо, румянец. Неужели твоё сердце заработало?

– Да. Вчера вечером.

– Интересно, что-то произошло или оно просто само собой вновь забилось? – интересуется Даниил.

– Само собой. – Я стараюсь не смотреть в сторону Аарона, а расслабленно пожимаю плечами с улыбкой, которая, надеюсь, не выглядит слишком фальшивой.

– А мне интересно, что вы пообещали Мороку за моё оживление? – тут же меняю я тему, пока принц не решил расспросить подробнее.

Я пытаюсь говорить как бы невзначай, отвлекая внимание принца тем, что прижимаюсь к его руке, сплетая наши пальцы.

– За поднятие из могилы? – Даниил растерянно смотрит на меня сверху вниз, а потом высвобождает руку, обнимает за плечи, прижимая к себе и наклоняясь к моей щеке. – Очень много денег. Неприлично много.

Я начинаю дышать тяжелее, не желая, чтобы Аарон за всем этим наблюдал, но, к моей удаче, принц списывает всё на моё волнение. Я не отстраняюсь, когда холодные губы касаются моей щеки, а прикрываю глаза, пытаясь избавиться от воспоминаний о тёплых губах Аарона. Негодяй всё испортил своим поцелуем, завёл моё сердце и заполонил мысли. Я с недовольством смотрю в его сторону, и тот отвечает мне не менее раздражённым взглядом.

– А за воскрешение? – тихо задаю я новый вопрос.

– За воскрешение? – так же тихо переспрашивает принц, прижимая меня к себе теснее, но отстраняется, слыша, что нас зовут.

– Принц Даниил! Ваше высочество! – Двое стражей останавливаются перед нами. – Король хочет вас видеть!

– Хорошо. Позже.

– Сейчас, ваше высочество! Король сказал, что это срочное собрание.

– Он сказал меня привести? – холодно уточняет Даниил.

– Да.

Хоть я и заранее чувствовала запах снега в воздухе, но это всё равно для меня становится неожиданностью, когда первые пушистые снежинки падают мне на лицо, волосы и кафтан. Мы все на мгновение замираем, поднимая лицо к небу.

– Хорошо, – наконец выдыхает облачко пара Даниил. – Мы обязательно закончим наш разговор вечером, Агата.

Принц напоследок сжимает мои ладони и уходит в сторону дворца вслед за стражниками. Я ещё раз поднимаю взгляд к небу, наблюдая, как моя богиня Морана вступает в своё царствование. Затем разворачиваюсь и иду в сторону дворца, проходя мимо Аарона. Парень хватает меня за руку и дёргает назад:

– Стой спокойно!

Он заставляет меня вытянуть ладонь и начинает натягивать мне на покрасневшую руку кожаную перчатку. Вначале на одну, потом на другую. На его лице всё ещё остаётся печать раздражения. Аарон молча заканчивает и поднимает на меня глаза, я делаю шаг к нему навстречу. И так же молча застёгиваю ему все пуговицы на кафтане, так чтобы мех прикрыл кожу на шее, согревая. Я делаю это с не меньшим раздражением, как и Аарон только что, будто забота друг о друге не приносит нам ничего, кроме недовольства.

– Ты в своём уме, Николай?! – теряется король, а потом поворачивается к стражам с приказом: – Приведите Мару!

И как удачно для меня, что я зашла в комнату старшего принца именно в этот момент, чтобы увидеть замешательство на лице не только стражника, но и короля, и даже Даниила, который тоже находится здесь. Мы с Аароном расстались на первом этаже, и я решила позаниматься с Николаем ходьбой, но сама не ожидала, что важное собрание проходит в его спальне.

– Что случилось, ваше величество? – прерываю я неловкое молчание, с глухим стуком опуская бокал с отваром на ближайший комод.

– Проверь моего сына ещё раз, я должен быть уверен, что он в своём уме. Пока что он несёт какой-то бред. – Король устало опускается на мягкий стул у окна.

– Отец! Я прекрасно осознаю, что говорю!

Николай сидит в постели. Он выглядит бодрым, цвет лица здоровый, худоба постепенно уходит, волосы вновь начали блестеть. Я протягиваю ему уже привычный отвар и осматриваю его пальцы, ногти и цвет кожи под пластинами ногтей. Удовлетворённо отпускаю его руку, не замечая ни одного признака болезни. Николай, привыкший к моим прикосновениям, никак не реагирует, когда я проверяю его пульс на запястье и на шее.

– Я не вижу никаких проблем, – говорю я королю. – Принц абсолютно здоров.

– Проверь его нити жизни, они же – главное, – приказывает Дмитрий.

– Я бы не советовала, – пытаюсь уклониться я.

– Что может быть не так? – сразу наседает король.

– Мы предпочитаем не трогать здоровые нити живых людей. Все говорят о странных ощущениях. Это лич…

– Проверь! Он станет следующим королём, и я должен быть уверен, что отдам корону тому, кто находится в здравом уме, – отрезает Дмитрий.

Я пытаюсь найти поддержку у Даниила, но тот только кивает, сжимая губы в линию. Николай выпрямляется, позволяя мне сесть сзади.

– Заранее прошу прощения, – тихо шепчу ему я.

– Ничего страшного, Агата, – улыбается он, поворачивая голову в мою сторону. – Просто проверь.

Мне всё больше нравится Николай: он относится ко мне по-доброму и, похоже, единственный в этом дворце не пытается меня использовать в каком-то хитром плане. Пальцами я пробегаю по его шее, и нити начинают светиться на коже золотистым светом. Они выглядят сильными, крепкими и полностью здоровыми, но раз я начала, то проверю до конца. Как только я поддеваю все три нити пальцами, Николай дёргается, я хватаю его за плечо, заставляя оставаться на месте. Старший принц тихо стонет сквозь зубы, прикрывая глаза. Даниил делает шаг к нам, открывая рот. Возможно, он хочет попросить меня прекратить делать брату больно, но, удивлённый, отступает назад, когда я тяну нити, проверяя их эластичность, а Николай вновь тяжело выдыхает, и по его улыбке все понимают, что ему вовсе не больно. Я стараюсь закончить как можно быстрее, пытаясь уменьшить неловкость. В конце провожу пальцами по всей длине нитей, Николай слегка выгибает спину, и я отпускаю их, аккуратно возвращая на место.

Старший принц смущённо отворачивается от меня, а я, понимающе улыбаясь, хлопаю его пару раз по плечу.

– Всё в порядке, – повторяю я Дмитрию, обращая внимание, что за окном с новой силой повалил снег.

– Тогда почему он продолжает нести бред, что Северин его не травил?! – разочарованно вскидывает руки король.

– Я уже сказал тебе, отец! Северин этого не делал!

– Глупец! Твой брат нашёл доказательства! Был найден сератианец, что признался в этом грехе!

– Как? Под пытками? – ёрничает Николай.

– Ты мне не веришь, брат? – холодно отзывается Даниил.

Николай меряет его оценивающим взглядом.

– Я уверен, что Серат меня не травил. А ты планируешь убить Северина и, возможно, развяжешь ещё более страшную войну, чем мы уже имеем! – вновь обращается к отцу старший принц. – Я уже сказал тебе, что давно переписываюсь с Северином, договариваюсь с ним о долгожданном мире, и он всегда шёл мне навстречу, зная, что война губит наши земли. Особенно сейчас, с наступлением зимы!

– И, конечно, твоё доказательство – это мирный договор, – скептически реагирует король.

– Именно! Северин подписал его первым, отец! И отправил мне. Ласнецов сам связал себе руки, поставив подпись под документом. Он поставил себя, своё правление и свою страну под угрозу, отправляя мне этот документ.

– И, конечно, этот документ был утерян! – рявкает король.

– Да! – зло кричит в ответ Николай.

Я делаю несколько шагов назад, к стене, не уверенная, что мне стоит здесь находиться, но и выйти без разрешения короля не рискую.

– Проклятье! – Николай проводит пальцами по волосам, убирая их назад. – Я видел это соглашение своими глазами, я спрятал его в комнате, а потом меня отравили, и теперь его нет. За время моей болезни здесь побывали все, и нет возможности узнать, кто предатель.

– Северин мог передумать, поэтому и приказал отравить тебя и выкрасть документ, – замечает Даниил.

– Как я понял, единственный сератианец, который попался в Ярате, долго не прожил под твоими пытками, – отвечает Николай. – Так что не знаю, как ему удалось и меня отравить, и документ найти. Хотя схватил ты его, по рассказам, в день моего отравления. Логичнее предположить, что во дворце находится предатель. Сторонников войны намного больше, чем тех, кто желает мира.

Король раздражённо поднимается на ноги:

– Я бы, может, внял твоим словам, если бы не нападения сератианцев на наши отряды у Бесконечного леса. Именно они недавно в очередной раз пересекли нашу границу!

– Отец!

– Хватит, Николай! Я уже всё решил. Я не хочу, чтобы ты правил, сидя на пороховой бочке Ласнецовых, когда она в любой момент может взорваться. Мара убьёт Северина, и все наши проблемы будут решены.

Николай шокированно поворачивается ко мне:

– Так это ты убийца для Северина?

Я киваю.

– Ты же его не знаешь…

– Его предок Ариан убил мою сестру, а потом его солдаты убили меня и всех Мар, – спокойно парирую я.

– Но это был Ариан, и он поплатился за содеянное своей жизнью. – Николай разочарованно качает головой. – Нельзя выносить такой приговор Северину только из-за его родства, Агата. Намного проще договориться с одним человеком, чем противостоять целой стране. Неизвестно, как поведут себя сератианцы, оставшись без короля. Теперь у них есть королева, и они могут сплотиться вокруг неё.

– Значит, Мара убьёт и королеву, – отрезает король, чем вызывает у меня негодование – избавляться от не известной мне девушки я не собираюсь.

Николай устало выдыхает, понимая, что борется с упрямой стихией. Утомлённая этим спором, я забираю пустой стакан и направляюсь к выходу.

– Агата! – окликает меня Николай, когда я уже хватаюсь за покрытую позолотой ручку двери. – Ты должна серьёзно подумать над тем, что собираешься сделать.

– Это часть моей сделки, принц. Поэтому я уже подумала, – сухо отвечаю я, не поворачиваясь.

Если бы сделка касалась моего возрождения, его слова наверняка поселили бы во мне сомнение. Но теперь я делаю это ради жизни сестры, поэтому у меня нет права на отказ.

В душе я проклинаю Николая за его здравомыслие и зудящую правильность, когда на следующий день с позднего утра сажусь в библиотеке за толстые книги. Я вытаскиваю с полок всё, что нахожу о королевских семьях как Серата, так и Аракена. Николай сказал, что я ничего не знаю про Северина. Поэтому, зло чихнув от стоящей в воздухе пыли, раскрываю очередную книгу. В библиотеке дворца удивительно мало информации о правителях Серата. Ни портретов, ни иллюстраций, ни даже полноценного семейного древа. Похоже, Ласнецовы хорошо держат свои семейные дела в секрете от соседей.

Спустя часы всё, что мне удаётся выяснить о Северине, это то, что его родителей звали Светлана и Алексей. Бывшие король и королева. Светлана Ласнецова умерла рано, через четыре года после рождения своего второго сына – Северина. У Северина был старший брат – Александр. У них разница в два года, но старший принц умер в возрасте десяти лет. В итоге в королевской семье Ласнецовых остались только король Алексей и его сын Северин. Когда я дошла до даты смерти Алексея Ласнецова, на какое-то мгновение мне стало жаль Северина. Несколько лет назад он потерял последнего члена семьи, последнюю опору – своего отца.

Разозлившись на свою жалость к потомку Ариана, я с силой захлопываю фолиант, поднимая в воздух новое облачко пыли.

В одной из других книг я вычитываю, что Алексей был замечательным королём, справедливым. Он уменьшил подать с обычных людей, а каждую длительную зиму помогал голодающим деревням зерном из королевских запасов. Именно Алексей в самом начале своего правления смог более или менее улучшить ситуацию между Сератом и Аракеном, он первым остановил свои войска, прекратив нападения. Дальше они только защищались, но никогда не переходили границы Аракена и не трогали мирных жителей. Судя по слухам, Алексей даже нашёл одного или нескольких Мороков, которые за деньги согласились постепенно избавить Бесконечный лес от нечисти, чтобы она прекратила разорять близко расположенные к нему поселения.

Прочитав всё это, я радуюсь, что Алексей уже мёртв и мне не придётся его убивать. Мне было бы сложнее перерезать глотку тому, кто так заботится о своём народе. Северин только недавно взошёл на престол, поэтому о его правлении вообще ничего не известно. Всё, что я нахожу о своей будущей жертве, – это его возраст. Сейчас ему двадцать четыре. Принцесса Елена была права, о его королеве нет вообще ни слова.

Я с тоской смотрю в окно, на вчерашний снег, что плотным покрывалом укутал землю. Небо так и не расчистилось от туч, и середина дня больше похожа на начинающиеся сумерки. Хотя, возможно, так оно и есть, ведь зимой световой день намного короче.

Аарона и Даниила я не видела со вчерашнего вечера, с Еленой не сталкивалась с самого вчерашнего завтрака, когда она мучилась головной болью. Я вспоминаю о Мороке, до прибытия которого остается неделя или даже больше. Слуги Тени живут дольше и путешествуют, где вздумается, возможно, он видел Северина и знает что-то о нём. Но спросить его я смогу ещё не скоро.

Вернув книги на место, я устало иду к себе в комнату, чтобы переодеться во что-то поудобнее, чем платье, и заняться Николаем. Хотя и его видеть я не хочу, зная, что принц будет стараться меня переубедить во всём, что касается моей мести.

Я переодеваюсь в обтягивающие штаны, чёрную рубашку, накидываю приталенный тёмно-алый кафтан, украшенный чёрной вышивкой, и отправляюсь к старшему принцу. Когда я открываю дверь и захожу, за окном медленно начинает темнеть, поэтому в комнате наследного принца уже зажгли свечи. К моей удаче, здесь также находится принцесса Елена, которая сидит рядом с кроватью брата и читает ему книгу.

– «Девчонка нужна и поедет с нами», – сказала ведьма своему стражнику. И те хоть и согласились, но собирались забрать путников с собой, пленить их и увести во вражескую страну. Но ни девочка, ни её друг не желали сдаваться и не опустили оружия… – Елена замолкает и отрывает взгляд от потрёпанной книги, когда я прикрываю за собой дверь.

– Агата, замечательно! Я как раз хотел с тобой поговорить. – Николай мне больше не улыбается, и я устало вздыхаю, зная, о чём пойдет речь.

В комнате, кроме нас троих, никого нет.

– Где лекари или служанка? – спрашиваю я у Елены, когда она закрывает книгу и отходит подальше.

– Я отпустила их на ужин.

Я протягиваю принцу бокал, и он, морщась, но без возражений, выпивает очередную порцию отвара. Уверена, что уже завтра мы сможем поднять его на ноги, и он снова будет ходить, пусть для начала и медленно. Несмотря на его доброжелательное отношение к правителю Серата и наши разногласия, я искренне радуюсь, что Николай идёт на поправку и что такой рассудительный человек станет королём.

– Агата, ты подумала о том, что вчера узнала? Ты по-прежнему уверена в том, что собираешься сделать?

– Да.

– Твоих сестёр не вернуть! – Его слова бьют не настолько больно, потому что я и так это знаю, но его голос звучит выше, чем обычно, а Николай при мне ещё не злился. – Последствия твоего решения могут унести сотни или даже тысячи жизней! Потери будут не только среди солдат, но и среди мирных жителей! Голод, Агата!

Он всё наседает, подаваясь вперёд, пока я, сидя рядом, проверяю его пульс. Николай хватает меня за запястье, не позволяя подняться. В комнату заходит Даниил. Он выглядит озабоченным, и его глаза удивлённо расширяются, когда он замечает меня.

– Что ты здесь делаешь?

– Проверяю принца, как и каждый день до этого.

– Почему сейчас? Ты же делаешь это днём! – нервно бросает он, прикрывая дверь.

– Днём я была в библиотеке, поэтому задержалась, – пожимаю я плечами.

– Не слушай Даниила, Агата. – Николай встряхивает мою руку, за которую всё ещё цепляется, но я продолжаю упрямо смотреть в карие глаза младшего принца, не понимая, почему он недоволен моим присутствием. – Не смей развязывать вой… ну!

На последнем слове Николай кровью заплёвывает мне половину лица, руки и одежду на груди. Я шокированно поворачиваюсь к старшему принцу, у которого изо рта обильно идёт кровь, пачкая ему горло и белую рубашку. Он хрипит, пытаясь что-то сказать, но у него лишь пузырится на губах алая влага. У меня всё плывёт перед глазами, когда Николай опускает голову, смотря себе на грудь. Я следую за его взглядом, замечая небольшой кинжал, что теперь торчит из его тела. Лезвие прошло ровно между рёбрами и вошло ему в сердце. Вскрикивая, я отшатываюсь назад от кровати, врезаясь спиной в резной столбик балдахина. Но не чувствую боли и, не моргая, наблюдаю, как жизнь покидает Николая. Последнее, что он делает, – это смотрит на равнодушное лицо Елены, которая отходит от кровати с другой стороны. Её руки едва забрызганы кровью.

– ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА, ДУРА?! – зло ругается Даниил.

– ТО, НА ЧТО У ТЕБЯ СИЛ НЕ ХВАТИЛО! – так же отвечает ему Елена.

Они стоят по разные стороны кровати, где, между ними, их старший брат делает последний вздох, а его кровь обильно впитывается в пуховое одеяло. На его лице застыло удивление от предательства, а одна рука всё так же обхватывает торчащий из груди кинжал.

Я трясу головой, сердце бьётся в панике, не могу сделать ни единого вдоха, шаг за шагом пячусь спиной от кровати.

– У нас был план! Зачем ты всё испортила?! – Единственная реакция Даниила на то, что его двойняшка только что заколола их брата, – злость и раздражение, и это выводит меня из равновесия.

Я ничего не понимаю.

– А я тебя предупреждала, – огрызается Елена. – Сказала, чтобы ты убрал её от Аарона!

– Я поставил его как охранника!

– Я видела, как между ними что-то происходит! С Северином я поддержала тебя и отбросила идею его вернуть, оставив тебе причину для войны, но с Аароном я сразу тебе сказала, что он мой!

– Он и есть твой! Я же сказал, что устрою твою свадьбу, как только мы со всем закончим, но нам нужна Агата, а ты что сделала?! – Даниил, даже не глядя, взмахивает рукой в мою сторону.

– Теперь она нам не нужна!

– ДА ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, СКОЛЬКО ТРУДОВ И ДЕНЕГ Я ПОТРАТИЛ, ЧТОБЫ НАЙТИ ЕЁ МОГИЛУ?!

– А ты хоть смог сделать что нужно, брат? – ехидно парирует девушка.

– Да! Я всё сделал, но ты испортила идеальный план! Зачем ты сделала это при Агате?! Она не должна была здесь находиться!

Я пячусь назад, едва замечая момент, когда чуть не падаю, споткнувшись о шкуру убитого зверя на полу. Продолжаю делать шаг за шагом, пока не врезаюсь спиной в край камина, в котором тепло потрескивает огонь. Я слышу всё, что они говорят, но в голове хаос, и я не понимаю, как они могут обсуждать такое. Как могут переругиваться, стоя над телом своего брата. Мне нужно закричать, нужно позвать стражу и короля, но я не могу сделать даже вдох. Комната плывёт и шатается из стороны в сторону, словно при шторме. Мне нужно убраться отсюда, но я всё ещё не могу поверить, что Николай, которого я с трудом вылечила, убит вот так. Убит теми, кто поднял меня из могилы ради него.

Елена презрительно фыркает, обходит кровать и приседает рядом с телом Николая. Я не могу оторвать взгляд, когда она хватает брата за мокрую от крови рубашку, начинает плакать и истошно кричать.

Меня словно ударили плетью по голой коже. Я почти уверена, что из-за эгоистичного предательства принцессы вновь чувствую, как в моё тело входит первый меч. Пронзает моё тело насквозь, как тогда, в день моей смерти.

Потом второе лезвие, когда Даниил смотрит на меня с сожалением, но не останавливает сестру.

Стража врывается в комнату удивительно поздно. После вопля Елены прошло не меньше двадцати секунд, хотя мне кажется, прошла вечность. Среди стражи появляется Аарон. Вначале он смотрит на меня, и его глаза расширяются при виде крови на моём лице и одежде, он замечает, что мои руки в крови и трясутся. Аарон делает шаг ко мне, но переводит взгляд на Николая.

– Почему у дверей не было охраны?! – Аарон повышает голос на солдат, и я смутно вспоминаю, что их и вправду не было, когда я пришла.

Всё было спланировано заранее.

– СТРАЖА! – надрывается Елена, её лицо вновь красиво и печально, перед нами снова нежная принцесса Аракена, убитая горем. – Возьмите под стражу убийцу! Она предала нас! Бросьте Мару в темницу!

Мне хочется схватить Аарона за одежду, рассказать правду, вцепиться в его кафтан и плакать, надеясь, что он мне поверит, но я не двигаюсь и не открываю рта. Мне не нужно, чтобы решили, что он мой сообщник.

– Даниил? – неуверенно спрашивает Аарон.

– Возьмите Мару под стражу, – раздражённо бросает принц. – Аарон, проследи.

– Хорошо.

Челюсть Аарона напрягается, когда он смотрит на меня с яростью и недоверием, а рукой почти до скрипа сжимает рукоять своего меча, кивая стражникам. Теперь я чувствую третье лезвие, последний меч, и он самый болезненный, потому что до сознания дошла боль от первых двух одновременно с третьим.

Стражники наваливаются на меня, и я не сопротивляюсь, когда они слишком сильно толкают меня к стене. Я ударяюсь лбом о кусок лепнины рядом с камином так, что клацают зубы. Они болезненно заламывают мне руки, пока из глубокой царапины на лбу начинает стекать кровь. Теперь её много из-за моего бьющегося сердца. Я рассеянно чувствую, как капли ползут вдоль лица по веку правого глаза и потом по щеке.

Они связывают мне руки и грубо отрывают от стены. Мы успеваем сделать несколько шагов к выходу под наигранный плач Елены, как вдруг к звукам присоединяется звон колокола. Вначале один, громкий, который наверняка слышат во всём Ярате. Затем второй, третий поменьше и пронзительнее. Мы все замираем, и даже я знаю, что этот звон означает. За годы его мелодия никак не изменилась. Я в недоверии поднимаю взгляд на Даниила, он рассеянно смотрит в окно, за которым наступила ночь. Теперь я понимаю весь их диалог, понимаю, о чём его спрашивала Елена, понимаю, что он не соврал, сказав, что смог выполнить свою часть плана.