Текст книги "Никогда не лги леди"

Было уже около полуночи. В такой час ни один уважающий себя денди не сидел дома в одиночестве. Нэш наверняка сейчас или играл в кости в каком-нибудь заведении, или лежал в постели с любовницей. При мысли об этом у Ксантии защемило сердце. Такой мужчина, как Нэш, конечно же, имел множество любовниц и менял их как перчатки. Иначе и быть не могло. Они быстро надоедали ему, Нэш сам говорил ей об этом. Чтобы завести роман, ему не нужно было утруждать себя ночными прогулками на берег реки.

Нет, он не придет. Впрочем, это и к лучшему. И вообще, напрасно она пустилась в эту авантюру. Ксантия уже собралась уходить, как вдруг услышала шаги. Прежде чем она успела сообразить, с какой стороны они доносятся, перед ней выросла высокая мужская фигура.

– О боже, мисс Невилл, это вы?.. – пробормотал маркиз, снимая шляпу. – Вы снова напугали меня.

Ксантия молча увлекла его за собой, и они остановились в тесном пространстве между грудой камней и повозкой с углем.

– Вы получили мою записку? – спросила она.

– Нет, я пришел сюда, чтобы заблаговременно занять очередь за углем, – съязвил маркиз.

Ксантия насупилась.

– Простите, я понимаю, что помешала вам отдыхать.

– Нет, вы нисколько не помешали мне, – возразил Нэш. – Но знаете, для леди очень рискованно выходить ночью одной на улицу. Я бы проводил вас домой, если бы это не бросало тень на вашу репутацию.

– Я сама позабочусь о своей репутации. Мне надо было увидеться с вами, но я знала, что вы не придете ко мне.

– О, дорогая моя, – мягко проговорил Нэш, – почему же вы так решили?

Ксантия задумалась, не зная, что ответить.

– Видите ли, после нашей последней встречи… Ну, в общем, я была не способна ясно мыслить… – Маркиз молчал, и она, пристально взглянув на него, сказала: – Только не притворяйтесь, Нэш, что между нами ничего не произошло.

Он тяжело вздохнул:

– Хорошо, не буду. К тому же не исключено, что это может произойти снова.

– Вы говорите так, словно раскаиваетесь в содеянном, – с упреком в голосе заметила Ксантия. – Это даже хуже, чем если бы вы притворялись, утверждая, что между нами ничего не было. Вы как будто жалеете о том, что мы вообще встретились. Но теперь уже поздно сожалеть об этом.

Нэш крепко сжал ее руку.

– В том-то и дело, моя дорогая. Теперь уже поздно сожалеть о том, что я нанес визит в вашу контору, что я поехал на бал-маскарад к леди Картселл, что у меня были и есть далеко не благородные намерения по отношению к вам.

Не отдавая себе отчет в том, что делает, Ксантия в каком-то безумном порыве вдруг привстала на цыпочки и поцеловала маркиза. Он тут же сжал ее в объятиях, выпустив из руки шляпу. Шляпа упала на мостовую, но Нэш даже не заметил этого.

– Дорогая моя, вы опасная соблазнительница, – прошептал он, чуть отстранившись от нее.

– Мне безумно хочется снова встретиться с вами наедине, – проговорила Ксантия. – Можно, я приду к вам? Об этом никто не узнает.

Нэш пристально посмотрел на нее.

– Я слишком большой негодяй, чтобы отказаться от вашего предложения, – промолвил он. – И все же я должен напомнить вам о том, что вы заслуживаете лучшего. Или по крайней мере большего.

– Большего, чем вы можете дать? – прошептала Ксантия. – Я знаю, что вы хотели сказать именно это. Но позвольте мне самой решать, что для меня лучше. Так как же? Каков будет ваш ответ?

– Сдаюсь, дорогая. – Нэш снова ее поцеловал. – А теперь вам пора домой.

– Значит, до завтра? Увидимся вечером? Я пожалуюсь на головную боль и скажу, что хочу пораньше лечь спать. Не волнуйтесь, прежде чем выйти на улицу, я надену вуаль. Никто не узнает меня.

– Да, непременно наденьте вуаль. А я отпущу всех слуг.

– Где мы встретимся? И во сколько?

– Подойдите к моему дому со стороны Кинг-стрит, если, конечно, вы не передумаете. В ограде есть калитка. Дверь черного хода будет освещена. Я буду ждать вас там. А если вы не появитесь до восьми часов, то я пойму, что здравый смысл возобладал и вы одумались. И тогда мне останется только порадоваться за вас.

– Боюсь, что здравомыслие навсегда покинуло меня после свидания с вами в комнате для прислуги. Я непременно приду, ждите меня.

– Хорошо, я буду вас ждать. А теперь уходите, умоляю вас. Обещаю, что мы наверстаем упущенное завтра вечером.

Ксантию охватил трепет.

– Спокойной ночи, – прошептала она и опять поцеловала Нэша, привстав на цыпочки. – До завтра.

– Спокойной ночи, Ксантия.

Нэш повернулся, поднял шляпу и в ту же минуту исчез во мраке.

Ксантия знала, что он очень хотел проводить ее до дома. Но если бы их сейчас увидели, то ее репутация была бы навеки погублена. Как жаль, что она сегодня не додумалась надеть вуаль.

Прибавив шагу, Ксантия вскоре покинула набережную. На углу Грейт-Джордж-стрит она свернула налево. Туман сгущался, и вскоре она уже почти ничего перед собой не видела. Ксантия пошла еще быстрее – шла, постоянно глядя под ноги, чтобы не оступиться. Внезапно она услышала за спиной чьи-то шаги – они эхом разносились по пустынной улице.

Ксантия растерялась. Может быть, Нэш передумал и решил все же проводить ее до дома? Или у нее просто разыгралось воображение? Нет, шаги были теперь отчетливо слышны. Они приближались…

Тут кто-то грубо схватил ее за руку.

– Быстрее давай кошелек, – прохрипел грабитель. – Если закричишь, мигом перережу глотку.

– Немедленно отпустите меня! – Ксантия попыталась вырваться из цепких рук.

Грабитель еще крепче сжал ее руку. От него разило пивом и луком.

– Давай сюда деньги, я сказал. – Он приставил к горлу Ксантии что-то острое и холодное. – Брось кошелек на мостовую, а не то я залью твой красивый плащ кровью!

Ксантия похолодела. Лезвие, приставленное к ее горлу, обжигало, как лед.

– Отпустите меня, – прошептала она. – Я не могу достать ко…

Ксантия не успела договорить – рука грабителя судорожно задергалась, и его пальцы разжались. Он громко закричал, выронив нож. В следующий миг чей-то черный ботинок въехал грабителю в пах, и тот, снова закричав, рухнул на мостовую.

– Где же ваш пистолет, мисс Невилл? – послышался рядом знакомый голос.

Повернув голову, Ксантия увидела мистера Кембла и вздохнула с облегчением.

– Пистолет? – переспросила она. – Я оставила его дома.

– Наверное, там же вы оставили и свою голову, – проворчал он. – Никогда больше не трясите на улице своим кошельком, мисс Невилл. Особенно среди ночи. Честное слово, я думал, что вы умнее.

Ксантия ухватилась за фонарный столб, чувствуя, что у нее подкашиваются колени.

– Но я… не трясла кошельком, – стала оправдываться она.

Лежавший на мостовой грабитель со стоном зашевелился. Кембл, предварительно пнув его ногой, придавил каблуком ему горло. Повернувшись к Ксантии, в раздражении проговорил:

– Вы что, забыли про мальчишку, которому давали поручение? Неужели вы думаете, что он просто вышел подышать среди ночи? Это был наводчик, мисс Невилл.

– Наводчик? – в недоумении переспросила Ксантия.

– Ну да. Он высматривал очередную жертву для грабителей. Карманники, взломщики, мошенники часто действуют сообща. Все они выходят на промысел как ночью, так и днем. Не понимаю, как вас до сих пор не ограбили в Уэппинге! Вы же такая наивная!

Ксантия покраснела.

– Вы… вы следили за мной?! – возмутилась она. – Вы шпионите за мной?

– Я просто наблюдаю за вами, – уточнил Кембл. – И правильно делаю, как оказалось.

– Но как вы посмели?

– Отправляйтесь домой, мисс Невилл. – Кембл устало вздохнул. – Найдите свой пистолет и положите его в сумочку. Больше никогда не доставайте кошелек на улице. Сожгите эту ужасную шляпу сразу же, как только доберетесь домой. И ради бога, впредь не поворачивайтесь спиной к маркизу Нэшу. Это смертельно опасно, а власти хотят, чтобы вы еще нам послужили. Вам рано умирать.

– Вы постоянно следите за мной?

– Кто-нибудь из наших людей всегда находится неподалеку от вас, – ответил Кембл. – Так распорядился Макс.

В глазах Ксантии вспыхнула ярость.

– В таком случае пусть один из ваших шпионов проводит меня завтра вечером до дома на Парк-лейн и обратно, – прошипела она. – Я намереваюсь раз и навсегда доказать полную непричастность Нэша к контрабанде оружия.

– Мисс Невилл, умоляю вас, будьте осторожны!

В этот момент грабитель снова застонал и, открыв глаза, взглянул на Кембла. На его лице отразился страх.

– Добрый вечер, мистер Томкинс, – сказал Кембл, ухватив грабителя за ворот и поднимая его на ноги. – Опять работаете по ночам?

– Джордж Кембл! – воскликнул грабитель. – Чтоб ты сдох, трусливый ублюдок!

Кембл улыбнулся.

– Я тоже соскучился по тебе, Томми. – Он заломил руки грабителя за спину. – Сейчас мы с тобой прогуляемся до участка на Куин-сквер. Погода сегодня отличная.

Грабитель попытался вырваться:

– Отвяжись от меня, сукин сын!

– Перестань со мной заигрывать, ты не в моем вкусе, – с усмешкой промолвил Кембл. – Пошли!

Грабитель понурился, было ясно, что он побаивался мистера Кембла. А тот рассмеялся и, снова заговорив о погоде, подтолкнул задержанного в спину. Вскоре оба исчезли во мраке.

Ксантия же, прижав сумочку к груди, пробормотала:

– Какой странный человек, этот мистер Кембл…

Глава 9. Чашка кофе на Парк-лейн

Над зданиями Вестминстера занимался рассвет. Лучи утреннего солнца быстро разогнали ночной туман и омыли ярким светом зеленеющие склоны Гайд-парка. Лорд Нэш поднялся сегодня очень рано, чем весьма удивил прислугу. Но ему предстояло уладить до вечера несколько чрезвычайно важных дел. Вернувшись домой во второй половине дня, он переоделся и стал ждать прихода Ксантии.

Сильный ветер вздымал занавески на окне, наполняя комнату дыханием весны. Лучи закатного солнца мягким светом освещали парк, и Нэш невольно вспомнил пейзажи Констебля, которыми он любовался на выставке в Королевской академии. Ему вдруг захотелось сходить туда вместе с мисс Невилл, но он тут же отбросил эту мысль. Что за странные идеи приходили ему в голову?!

– Вот и готово, – сказал Гиббонс, в последний раз поправляя воротничок маркиза. – Вы превосходно выглядите, сэр. Осмелюсь спросить, сумеете ли вы сегодня раздеться без моей помощи?

– Не беспокойтесь, Гиббонс, как-нибудь справлюсь.

Внимательно осмотрев себя в зеркале, Нэш взял со стола чашку кофе. Это была уже третья чашка – две предыдущие он так и забыл выпить, и кофе в них давно остыл.

Камердинер бросил на хозяина лукавый взгляд.

– Мне не составит никакого труда, милорд, вернуться поздно вечером и помочь вам раздеться.

Нэш нахмурился и проговорил:

– Я уже сказал, что вы свободны до полудня завтрашнего дня. Убирайтесь и не вздумайте прийти раньше!

Гиббонс изобразил возмущение.

– Хорошо, милорд. Как вам будет угодно.

Нэш сунул ему в руки поднос с чашками и кофейником.

– Поскольку вы все еще здесь, я прошу вас убрать все это. Вылейте кофе, он давно остыл.

Гиббонс, усмехнувшись, подошел к открытому окну и выплеснул кофе на улицу. Внизу раздался возмущенный крик прохожего.

– Что вы делаете?! – вскричал Нэш. Подбежав к окну, он высунулся наружу. – О, простите, пожалуйста! Между прочим, Вернона я тоже отпустил, – сказал маркиз, повернувшись к камердинеру. Приблизившись к зеркалу, он вдруг спросил: – А может, мне следовало надеть сюртук темно-зеленого цвета?

– Стоит ли так беспокоиться, милорд? Если она хорошо выпьет, то скорее всего вообще не заметит, что на вас надето.

Нэш резко повернулся к слуге, его лицо пылало гневом, и на сей раз Гиббонс не на шутку испугался.

– Она не из тех женщин, которые позволяют себе выпить лишнего! – заявил маркиз.

Камердинер энергично закивал:

– Да-да, милорд, разумеется. Я и не сомневался в этом. – Немного помедлив, Гиббонс вдруг спросил: – Значит, визиты в дом на Генриетта-стрит остались в прошлом?

– Нет, – ответил Нэш, чувствуя, что краснеет. – Дама, которую я жду, – женщина совсем другого сорта.

– О боже! – воскликнул Гиббонс.

– Что еще? – пробурчал Нэш.

– Месье Рене не одобрит этого.

– Я не собираюсь спрашивать у него разрешения, – заявил Нэш.

– Как бы то ни было, ему не понравится, что сюда приходит женщина.

– Он всего лишь повар, черт возьми! Я приглашаю в гости кого захочу.

– Он даст вам отставку, – сказал Гиббонс.

– Это месье Рене служит у меня, а не я у него, – напомнил маркиз. – Именно я решаю, кого мне приглашать, а кого нет. Кстати, Гиббонс, мне совершенно непонятно, почему я до сих пор вас не уволил.

– Те три камердинера, которые служили здесь до меня, сами ушли от вас, – заметил Гиббонс. – У вас трудно работать, сэр. Ваши странности, причуды и капризы любого сведут с ума. Вы часто возвращаетесь домой в грязной, вонючей одежде, которую ничем не отчистишь. А что касается Рене, то я уверен, его-то вы не уволите. Но предупреждаю: он может сам уйти от вас.

– Рене ничего не узнает об этом свидании, если вы, Гиббонс, будете держать язык за зубами.

Камердинер засмеялся.

– О, сэр, вы сильно заблуждаетесь, если думаете, что дело этим и ограничится.

Маркиз с недоумением взглянул на слугу:

– Чем – этим?

– Одним свиданием. Стоит только женщину впустить в дом, милорд, – Гиббонс поднял вверх палец, – и ее уже оттуда не выкуришь.

– Что вы болтаете? – возмутился Нэш. – Я же сказал, что она порядочная женщина.

– В том-то и беда, сэр. Порядочной женщине будет легче окрутить вас, поймав в свои сети. Вы, как видно, сами не прочь оказаться у нее в сетях, но Рене это не понравится. Он сразу соберет свои вещи и первым же дилижансом отправится в Дувр, чтобы отплыть на родину.

Нэш хмыкнул:

– Рене нечего опасаться. И нет никаких сетей. Нет и не будет.

Гиббонс откашлялся и пробормотал:

– Я потрясен, милорд… Неужели вы пригласили к себе леди, имея… постыдные намерения?

– Вам ничего не известно о моих намерениях, Гиббонс, – отрезал Нэш. – Может, мы с ней будем играть в пикет – откуда вы знаете?

– Что-то я очень в этом сомневаюсь, – сказал камердинер. – А она замужем?

– Нет, – ответил Нэш. – Замужних я обычно вожу в дом на Генриетта-стрит.

– Но это же просто возмутительно! – воскликнул камердинер. – Я настаиваю, сэр, чтобы вы подобающим образом обращались с этой молодой леди благородного происхождения.

– Помолчите, Гиббонс, и не суйте нос не в свое дело.

Тут дверь отворилась, и в комнату вошел Вернон.

– Прошу прощения, милорд, но на задний двор прибыл фургон.

– Фургон?

– Да, милорд. Кучер говорит, что он подогнал фургон сначала к парадному крыльцу, как ему велели, но на него из окна кто-то вылил холодный кофе.

Нэш выразительно посмотрел на Гиббонса.

– Поэтому фургонщик находится сейчас на заднем дворе, – продолжал Вернон. – Он выгружает коробки, говорит, что они для вас.

– Какие еще коробки? – спросил Гиббонс, когда Вернон удалился.

– Цветы из оранжереи, – ответил маркиз.

Камердинер в изумлении уставился на хозяина:

– Простите, вы сказали «цветы»?

– Да, сказал. И что же?

– Целый фургон цветов?!

Нэш в смущении пожал плечами.

– Возможно, я действительно перестарался, – пробормотал он. – А цветы, между прочим, доставили на час раньше.

– Теперь я вижу, что вы и впрямь сошли с ума, – заявил Гиббонс.

Нэш промолчал. Ему тоже порой казалось, что он спятил. Его одолевали безумные мысли, а его поступки противоречили здравому смыслу и могли привести к серьезному скандалу. Действительно, зачем он заказал целую гору цветов? Впрочем, теперь уже было поздно жалеть о содеянном. Взяв с туалетного столика портмоне с деньгами, маркиз бросил его Гиббонсу.

– Вот возьмите! – крикнул он. – До завтра! Передавайте мои наилучшие пожелания сестре.

Вернувшись вечером из конторы, Ксантия сразу же поднялась в свою спальню.

– Сообщите моему брату, что у меня разболелась голова и я не выйду сегодня к ужину, – сказала она горничной, явившейся на звон колокольчика. – И еще… Приготовьте мне горячую ванну.

Горничная кивнула, с сочувствием глядя на свою госпожу:

– Горячая ванна будет для вас как нельзя кстати, мисс.

Горничная ушла, и вскоре в комнату явились слуги. Они вытащили из гардеробной старую медную ванну и наполнили ее горячей водой. После этого Ксантия велела всем слугам удалиться и не беспокоить ее до утра – заявила, что потом сразу же ляжет в постель.

Раздевшись, Ксантия забралась в ванну и постаралась расслабиться. Она думала о свидании с Нэшем, думала о том, что вскоре они наконец-то без помех предадутся страсти. Да, на сей раз им никто не помешает, и они будут наслаждаться каждой лаской, каждым прикосновением…

Тихонько вздохнув, Ксантия положила голову на край ванны и поглубже погрузилась в воду. Взяв мыло, она стала намыливаться, но при этом по-прежнему думала о Нэше. Прошлой ночью она заметила огонь страсти, горевший в его глазах. Неужели сегодня вечером он будет смотреть на нее с таким же вожделением? Неужели его черные глаза будут пылать такой же страстью? При одной мысли об этом у Ксантии гулко забилось сердце и по телу пробежала сладостная дрожь. Конечно же, Нэш прекрасно понимал, чего она от него хотела, и он наверняка оправдает ее ожидания.

Выбравшись из воды, Ксантия тщательно вытерлась и надела свое самое экстравагантное и безумно дорогое шелковое белье. Затем приступила к выбору платья. Она долго рылась в гардеробной, отвергая один наряд за другим. Ксантия никогда не придавала особого значения одежде, однако сегодня ей хотелось выглядеть как можно лучше.

Увы, она не знала, что надеть. Примерила несколько платьев и повертелась в них перед зеркалом. «Что же все-таки надеть? – спрашивала себя Ксантия. – Что надела бы на свидание женщина с хорошим вкусом? Может быть, красное?» Поморщившись, Ксантия отложила это платье в сторону. А может, синее, шелковое? Приложив к себе платье, она вспомнила слова Кембла о том, что этот цвет ей очень идет, поскольку гармонирует с ее васильковыми глазами. Ксантия решила надеть синее платье.

Двадцать минут спустя, накинув темный плащ и опустив вуаль, Ксантия прокралась к черной лестнице и покинула дом через черный ход. Быстро шагая по улицам Мейфэра, она озиралась время от времени. Внезапно ей пришло в голову, что мистер Кембл, наверное, и сейчас следовал за ней. Эта мысль немного успокоила ее. Да, скорее всего он сам ее охранял, потому что вряд ли доверил бы такое важное задание кому-нибудь другому.

Но вскоре Ксантия забыла обо всем на свете – и о Кембле, и о поручении Венденхейма. Ее больше не интересовали интриги этих людей. Ей хотелось только одного – найти доказательства невиновности Нэша и обрести счастье в его объятиях. Пусть другие устанавливают имя таинственного преступника, за которым охотился Венденхейм. Ее это не касалось.

Приблизившись к дому Нэша, она почти сразу же заметила ярко освещенную дверь черного хода. Поднявшись на крыльцо с тремя ступенями, Ксантия протянула руку, чтобы постучать в дверь, но дверь неожиданно распахнулась. На пороге стоял маркиз. Высокий и широкоплечий, он загораживал почти весь дверной проем. Коридор же за его спиной был погружен в полумрак.

– Вы пришли, – сказал он.

– Да.

Переступив порог, Ксантия подняла вуаль и внимательно посмотрела на маркиза. Он был одет по-домашнему просто – жилет из темной парчи, белая рубашка с закатанными рукавами и темные брюки. Его волосы были собраны на затылке в хвост и перевязаны черным шелковым шнурком – это было немодно, но маркизу очень шла такая прическа.

Он снял с нее плащ, и в коридоре на несколько секунд воцарилось неловкое молчание. Но тут Ксантия встала на цыпочки, обхватила ладонями лицо Нэша и на мгновение прижалась щекой к его щеке.

– Я пришла, – прошептала она.

Маркиз крепко обнял ее и зарылся лицом в ее распущенные пышные волосы.

– Я ждал вас с каким-то болезненным нетерпением. Наверное, это неправильно с моей стороны, – пробормотал он.

Ксантия нервно засмеялась.

– У вас не было выбора. После того как вы сдались под моим натиском, вам оставалось только одно – ждать.

Чуть отстранившись, маркиз провел ладонью по ее щеке.

– Не думайте, что это свидание – только ваша заслуга, – прошептал он. – Поверьте, мне безумно хотелось видеть вас, Ксантия.

И все же Нэшем в этот момент овладели сомнения. Он боялся, что совсем потеряет голову. Может, было бы сейчас разумнее собраться с духом, поцеловать Ксантию – и выставить ее за дверь?

Но нет, он был не в силах это сделать. Он чувствовал, как Ксантия прижимается к нему своей пышной грудью, и в нем разгоралась страсть. Их губы слились в пылком поцелуе, и Нэш почти сразу же ощутил болезненную тяжесть в паху.

Казалось, их сладостный поцелуй длился целую вечность. Трепет пробегал по их телам, и у обоих подкашивались колени.

– Пойдемте наверх, – прошептал Нэш. – Мне надо быть терпеливым, любовь моя, но я не в силах больше ждать.

– Я тоже не в силах, – ответила Ксантия. – Мне надоело встречаться с вами украдкой. На этот раз все должно быть иначе.

Нэш подхватил ее на руки и понес наверх.

– У меня есть для вас сюрприз, – сказал он неожиданно.

Миновав два пролета лестницы, Нэш вошел в свои покои, пересек спальню и уложил Ксантию на кровать. Ее длинные роскошные волосы рассыпались по парчовому покрывалу. Маркиз окинул ее взглядом – и тотчас же почувствовал, что его охватила дикая, первобытная страсть. Он готов был наброситься на Ксантию и яростно овладеть ею, не произнося ни слова.

Тут она вдруг заметила цветы и, немного поднявшись, уставилась на них с изумлением.

– О боже… – пробормотала она. – Это гибискусы? Что происходит, Нэш?

Он наклонился над ней и заглянул ей в глаза.

– Я хотел, чтобы эти цветы напомнили вам о доме на Барбадосе.

По всей спальне были расставлены вазы с тропическими цветами – розовыми, персиковыми, темно-красными. Даже кровать была усыпана лепестками. Нэш сорвал ярко-розовый цветок с ветки, стоявшей в вазе у кровати, и протянул его Ксантии. Она взяла цветок и с наслаждением вдохнула знакомый аромат.

– Они действительно напоминают мне о доме. Вы знаете, наш дом окружала живая изгородь из этого кустарника. О господи, Нэш, где вы нашли столько цветов гибискуса?

– Я ограбил все оранжереи Южной Англии, – сказал он с улыбкой.

Глаза Ксантии искрились от смеха и радости.

– Ограбили? – переспросила она.

– Ну, не совсем ограбил… Мои посыльные так рьяно уговаривали владельцев оранжерей расстаться с цветами, что те в конце концов решили, что уж лучше бы их ограбили. – Нэш сжал руку Ксантии. – На мой взгляд, вы принадлежите к тому типу женщин, с которыми следует предаваться любви на кровати, усыпанной лепестками цветов. Разве это не так?

Ксантия провела цветком по подбородку маркиза.

– Теперь я вижу, что вы – в моей власти, – сказала она. – Вам, наверное, безумно хочется доставить мне удовольствие.

Нэш засмеялся:

– Вы и представить себе не можете, как сильно мне этого хочется, дорогая моя!

Ксантия ударила его цветком по щеке.

– В таком случае разденьтесь, – потребовала она. – Я хочу полюбоваться вашей наготой.

– И зачем я только разорял все эти оранжереи? – с наигранным сожалением промолвил Нэш. – Оказывается, вы предпочитаете любоваться не прекрасными цветами, а кое-чем другим.

– Какой же вы негодяй! – давясь от смеха, воскликнула Ксантия. – Цветы, конечно, очень красивые. Вот уж никогда не думала, что распутники усыпают свои кровати цветками гибискуса.

Нэш поцеловал ее руку.

– Это я так ухаживаю за вами, – прошептал он. – А теперь лежите тихо, я буду соблазнять вас.

– Мне не хочется, чтобы меня соблазняли, я хочу, чтобы вы разделись, – заявила Ксантия. Сев на кровати посреди лепестков, она сбросила туфли. – Я хочу любоваться тем, что одновременно и прекрасно, и запретно.

Маркиз был ошеломлен ее словами. Он много раз раздевался в присутствии женщин, но то, чего требовала от него Ксантия, казалось невероятным – ведь он должен был не просто сбросить одежду, но продемонстрировать свою наготу.

А Ксантия уже начала действовать – ловко развязала шейный платок Нэша и сняла его. Маркиз посмотрел на нее с некоторым удивлением – откуда такая опытность?

– У меня было два брата, – пояснила Ксантия. – Они частенько приходили домой пьяные и тут же засыпали. Слуг у нас было мало, и мне приходилось самой их раздевать, так что со временем я в совершенстве овладела этим искусством.

Ее проворные пальцы быстро расстегнули пуговицы на жилете Нэша, и она стащила жилет вместе с подтяжками. Нэш вытащил подол рубашки из брюк и снял ее через голову. Ксантия затаила дыхание, увидев его великолепный торс. Нэш заметил, что Ксантия по достоинству оценила красоту его тела.

Она потянулась к маркизу, чтобы поцеловать его. Когда их губы слились воедино, она стала расстегивать его брюки. Однако Нэш не спешил предпринимать решительные действия. Насладившись поцелуем, он выпрямился и начал снимать с себя оставшуюся одежду – брюки, чулки и подштанники. Глаза Ксантии округлились, когда она наконец увидела маркиза нагим.

– О боже!.. – ахнула она. – Вы действительно великолепны…

Нэш не считал себя красавцем. Юность с ее свежестью давно миновала, он был зрелым мужчиной, на которого жизненная борьба наложила свой отпечаток. Тем не менее комплимент Ксантии был приятен ему.

– А теперь, моя дорогая, настала ваша очередь продемонстрировать свои прелести, – сказал он, поднимая ее с кровати.

Нэш быстро расстегнул пуговицы сзади на ее платье, и в разрезе появилась изящная сорочка из тонкого белого шелка. Увидев ее лопатки, Нэш почувствовал, как у него пересохло во рту от волнения. «О боже… Ведь это всего лишь спина», – подумал он, удивляясь своей реакции.

Немного помедлив, он снял с нее сорочку и нижние юбки, затем стащил с ее стройных ног чулки. Когда Ксантия осталась в одних панталончиках, Нэш выпрямился и сжал ладонями ее груди. Она затрепетала, и он медленно спустил с ее бедер панталоны.

Отступив на шаг, Нэш какое-то время любовался ею. Потом вдруг опустился перед ней на колени и, прижав ладони к ягодицам, с наслаждением вдохнул аромат ее тела. В следующее мгновение он прижался лицом к ее промежности, стараясь как можно глубже погрузить в нее язык. Ксантия громко застонала и, положив руки ему на плечи, впилась в них ногтями.

– Ложитесь, – прошептал он минуту спустя, и Ксантия тут же повиновалась.

Нэш навалился на нее и раздвинул коленом ее ноги. Они долго целовались, чувствуя, как нарастает их возбуждение. Наконец, прервав поцелуй, маркиз приподнялся и окинул Ксантию пылающим взглядом. Ее грудь с темно-розовыми ореолами вокруг отвердевших сосков высоко вздымалась и опускалась, а дыхание было частым и прерывистым. Он посмотрел ей в глаза и вдруг спросил:

– Вы что, боитесь меня?

– Да, немного, – прошептала Ксантия. – Я боюсь вас… себя тоже.

Нэш также боялся, хотя никогда не признался бы в этом. Его пугала сила и новизна чувств, которые он испытывал к Ксантии. Но об этом сейчас было лучше не думать.

Широко раздвинув ей ноги, он провел большим пальцем по влажной промежности. Ксантия громко вскрикнула и застонала.

Нэш взял цветок гибискуса и провел им по ее груди. Жесткие зеленые листочки растения казались почти черными на фоне ее безупречной кожи молочной белизны. Когда же он провел цветком по соскам, они еще больше отвердели. И от прикосновений тяжелого розового цветка по телу Ксантии пробегали волны дрожи.

Затем цветок скользнул ниже, к животу Ксантии и к ее бедрам. Наконец добрался до промежности. Когда же он коснулся складок, закрывавших путь в лоно, Ксантия затрепетала. Нэш раздвинул складки свободной рукой и провел цветком по чувствительной влажной плоти. Ксантия содрогнулась всем телом и громко закричала. Потом, задыхаясь, прошептала:

– Я… я не могу… Я хочу… чтобы вы вошли в меня.

– А вы не сдерживайте себя, дорогая. Вы же чувствуете прикосновения цветка к вашему бутону?

– Да, но я хочу… хочу… – Она снова застонала. – Я хочу большего! Хочу вас…

– Но ведь я с вами. Вам не нужно желать большего, Ксантия. Вы по своей натуре – дикая, необузданная, чувственная… И сейчас вы должны это доказать. – С этими словами маркиз погрузил цветок гибискуса еще глубже. И почти тотчас же из груди Ксантии вырвался вопль, а по телу ее пробежали судороги. Тут маркиз отбросил цветок и лег на Ксантию, содрогавшуюся от наслаждения. Он был вознагражден за свои старания. Ксантия была прекрасна в своей страсти.

Когда Ксантия наконец пришла в себя, она обнаружила, что лежит в объятиях Нэша. Их тела переплелись, и Ксантии вдруг почудилось, что они стали единым целым – и в буквальном, и в переносном смысле. В эти чарующие мгновения время как будто остановилось, и все, что находилось за пределами этой комнаты, этой ночи и этого человека, утратило для нее всякое значение.

Тут Нэш зашевелился и, чуть приподнявшись, заглянул ей в лицо. Ксантия прикоснулась к его возбужденной плоти и прошептала:

– А теперь войдите в меня. Овладейте же мной…

Он вошел в нее очень медленно и осторожно. И Ксантия тотчас же приподняла бедра, устремившись ему навстречу. Нэш же вдруг приподнялся над ней на руках, закрыл глаза и стал двигаться все быстрее и быстрее.

– О боже, Ксантия… – прохрипел он. – Вы свели меня с ума. Вы околдовали меня…

– А вы – меня, – простонала она в ответ.

Дыхание Нэша становилось все более прерывистым, длинные волосы, растрепавшись, падали ему на лицо, а на лбу поблескивали капельки пота. Движения его с каждым мгновением становились все энергичнее, а в потемневших глазах бушевала необузданная страсть.

В какой-то момент Ксантия почувствовала, что задыхается. Ей казалось, что ее сердце вот-вот выскочит из груди, а в висках гулко стучала кровь. Охватившее ее напряжение было невыносимым. Но тут пальцы Нэша судорожно впились в ее бедра, и из горла его вырвался гортанный вопль. В следующий миг закричала и Ксантия, проваливаясь в черную пропасть забытья.

Первое, что она услышала, вернувшись к действительности, было ее собственное прерывистое дыхание. Через некоторое время Нэш скатился с нее. Ксантия прильнула к нему, и он молча ее обнял. Прежде чем погрузиться в глубокий сон без сновидений, Ксантия отметила про себя, что Нэш по-хозяйски положил ладонь ей на грудь.