Текст книги "Никогда не лги леди"

Нэш внутренне содрогнулся. Такое времяпрепровождение ему не нравилось. Однако он не мог обидеть Эдвину. Она часто вела себя глупо, неблагоразумно, но Нэш все равно любил ее.

– Скорее всего мы с тобой там увидимся, – сказал он брату, обводя глазами бальный зал. – А где сейчас Дженни?

Тони скорчил гримасу:

– Откуда мне знать?

– Ты должен это знать, потому что ты – ее муж. Если ты не в состоянии контролировать поведение собственной жены, то какой из тебя политик?

– Ты прав, – с сокрушенным видом кивнул Тони.

– Послушай, что происходит? – Маркиз пристально взглянул на брата.

– Дженни пристрастилась к азартным играм, – немного помолчав, ответил тот. – Я видел, что она снова отправилась в зал, где играют в карты. Одному богу известно, сколько она проиграет сегодня. Не понимаю, на что она рассчитывает? На то, что я вскрою себе вены и из них вместо крови потекут реки золотых соверенов?

Нэш искренне посочувствовал брату.

– Я видел Дженни недавно, она разговаривала с графиней Монтиньяк, – сказал он. – Я уверен, что это была именно Дженни. Вряд ли здесь есть вторая королева Елизавета.

Тони усмехнулся.

– Да, ты прав.

– Не нравится мне эта дружба, – продолжал маркиз. – Ты прекрасно знаешь, насколько опасна графиня.

– Не преувеличивай, Нэш. Они просто знакомые, их не связывают дружеские отношения.

Нэш нахмурился и проворчал:

– Не лги мне. Я же твой брат, и я всегда готов броситься на твою защиту. Ты должен запретить Дженни общаться с графиней.

– Запретить?.. – Тони криво усмехнулся. – Тебе легко говорить, Нэш. Мы постоянно сталкиваемся с ней в обществе. Кроме того, я не могу портить отношения с ее супругом.

– С Монтиньяком? Да зачем он тебе? Не говори глупости, Тони. Все знают, что Монтиньяки – коварные и опасные люди.

– По долгу службы я вынужден общаться с ними, – заявил Тони. – И потом, мне будет трудно объяснить жене, почему я хочу, чтобы она прекратила дружить с графиней.

Нэш начинал злиться.

– Я когда-то сказал, что не буду вмешиваться в твою семейную жизнь, Тони. Но сейчас я вынужден нарушить свое слово. Если ты не поговоришь серьезно со своей женой, то это сделаю я. Вы оба должны держаться подальше не только от графини и ее супруга, но и от всего французского дипломатического корпуса.

Хотя верхнюю часть лица Тони скрывала маска, маркиз заметил, что брат побледнел.

– Хорошо, Нэш, я выполню твое требование. В конце концов, я многим тебе обязан.

– Да, Тони, ты в долгу передо мной, – кивнул Нэш. И, резко развернувшись, он направился в другой конец зала.

Стараясь успокоиться, маркиз прошелся по бальному залу. Начался перерыв, музыка отзвучала, и хозяева дома пригласили гостей в буфетную, где можно было поужинать. Внезапно Нэш снова увидел девушку в костюме сирены. Наверняка это была леди Луиза. Она была в обществе стройного светловолосого молодого человека, одетого в тогу. Голову молодого человека украшал венок. Леди Картселл попросила эту парочку присоединиться к группе молодежи, направлявшейся в буфетную.

«Отлично, – подумал Нэш. – Значит, Ксантия пока свободна от своих обязанностей компаньонки. Но где она сейчас?» Его охватило непреодолимое желание увидеть ее – хотелось в общении с ней забыть неприятный разговор с братом. Нэш мечтал отдаться на волю чувств и избавиться от тревожных мыслей.

Пробираясь сквозь толпу, он то и дело озирался в надежде увидеть даму в фиолетовом наряде. И вот наконец он заметил ее – она направлялась к задней двери, ведущей в коридор. Прибавив шагу, Нэш устремился за ней. Поступь Ксантии отличалась королевской грацией. К счастью, она была одна.

Нэш быстро добрался до второй двери, также выходившей в коридор. Через несколько мгновений Ксантия появилась в коридоре, и маркиз, выйдя из тени, преградил ей дорогу.

– Мадам Цирцея ищет своего Одиссея? – спросил он.

Дама в фиолетовом окинула его оценивающим взглядом.

– Но на Одиссея, насколько я знаю, не действуют чары Цирцеи, – промолвила она. – А мне нужен мужчина, который будет подвластен моему очарованию.

– Ваше желание вполне понятно, мадам Цирцея. У вас уже есть на примете такой мужчина?

– Да, такой мужчина имеется. Но он, увы, не посещает балы, считает это глупым времяпрепровождением.

– В таком случае он не достоин вас, прекрасная волшебница. Возможно, кто-то другой смог бы развлечь вас в его отсутствие?

– Эта задача по плечу разве что дьяволу. Только он может обольстить женщину, заставив ее забыть обо всем на свете. – Взгляд Цирцеи скользнул по костюму Нэша, и на ее губах заиграла улыбка. – Я в восторге от ваших прелестных рожек, лорд Люцифер, и от вашего черного плаща. Но скажите, вы захватили с собой свой жезл? Он необходим как доказательство вашей способности обольстить женщину.

Да, это, несомненно, была Ксантия. Только она обладала таким искрометным остроумием и дерзостью.

– Пойдемте со мной, моя волшебница, – он взял ее за руку, – и я покажу вам свой жезл, чтобы вы могли наконец решить, достоин ли он вас.

Нэшу надоели ее намеки и поддразнивания, и он решил на этот раз пойти напролом. Пусть даже это принесет ему множество неприятностей.

Ксантия, не говоря ни слова, последовала за ним. В руке она все еще держала небольшой золотистый сосуд с травами. Нэш шел быстро, чувствуя, что его возбуждение нарастает. В конце коридора находилась узкая лестница, и они без колебаний стали спускаться по ней. Легкое полупрозрачное платье окутывало Ксантию словно облако.

На нижней площадке было прохладно, но холод не мог остудить пыл маркиза. Коридор с каменным полом тускло освещала одинокая свеча в висевшем на стене подсвечнике. Здесь располагались помещения для прислуги. Нэш толкнул первую попавшуюся дверь, и она распахнулась.

Комната была очень небольшая, принадлежавшая скорее всего экономке. Горевшая на столике свеча освещала скромную обстановку – стулья в опрятных ситцевых чехлах, старую прялку и маленький выложенный из кирпича камин, в котором пылал огонь. На столе стояла плетеная корзинка для рукоделия с откинутой крышкой.

Нэш закрыл дверь и заложил ее стулом с крепкими ножками.

– Ну вот, – сказал он, – теперь вы можете испробовать на мне свои чары, не опасаясь, что нам помешают.

Цирцея поставила сосуд с травами на столик и повернулась лицом к Нэшу. Она действительно была похожа на волшебницу. Ее высокая грудь вздымалась, словно маня к себе. Усыпанная золотой крошкой маска из фиолетового атласа мерцала в полутьме. На запястьях Цирцеи поблескивали золотые браслеты, шею же украшала массивная золотая цепочка, на которой висел кулон с крупным аметистом, покоившимся в ложбинке между пышными грудями. Нэш долго не мог оторвать от них восхищенного взгляда.

Взяв волшебницу за руку, он привлек ее к себе. Она прильнула к нему и запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя. Нэш жадно припал к ним. Через некоторое время Цирцея мягко отстранилась. Ее дыхание было учащенным и прерывистым.

– А что, если сюда войдут слуги? – спросила она.

– Они сейчас заняты, – ответил маркиз, осыпая поцелуями ее роскошную шею. – Но если даже кто-то из них и попытается войти сюда, то это будет очень сложно сделать. Дверь заблокирована. Кроме того, мы в масках, мадам Цирцея. Никто не знает, кто мы такие. Даже мы сами не знаем имен друг друга.

Цирцею охватила дрожь.

– Вы знаете, кто я? – спросил он, прижав губы к ее уху.

– Да, знаю, – после некоторого молчания ответила она хрипловатым голосом.

Нэш, отстранившись, с озорной улыбкой проговорил:

– А что, если вы ошибаетесь? Вы все еще хотите, чтобы я совратил вас?

Привстав на цыпочки, Ксантия прижалась губами к его шее.

– Конечно, – прошептала она. – Вы же дьявол.

Сжав Ксантию в объятиях, Нэш снова впился поцелуем в ее губы. Ее слова и маска возбуждали его, будили эротические фантазии. Впрочем, он не раз предавался любви с женщинами, скрывавшими свои имена и лица под масками. Светские дамы предпочитали вступать в интимные отношения инкогнито. Анонимность только усиливала влечение.

Маркиз положил ладонь на грудь Цирцеи. Белоснежные полукружия почти вываливались из низкого выреза платья, и Нэш припал к ним губами. Коричневатые соски Ксантии тотчас же отвердели. Он стал покусывать один из них сквозь полупрозрачную ткань. Застонав, Ксантия запустила пальцы в его густые волосы. Нэш на мгновение приподнял ее, затем усадил на стол.

– Вы слишком нетерпеливы, мой демон, – прошептала Цирцея. Оттолкнув его, она спрыгнула со стола. – Сначала докажите, что вы действительно достойны меня, лорд Люцифер.

Нэш не сразу сообразил, на что она намекает. Ксантия же вдруг шагнула к нему и рывком распахнула его плащ.

– Ммм… – пробормотала она, положив руку на его отвердевшую плоть. – Очень соблазнительная вещица… – В следующую секунду ее проворные пальцы расстегнули верхнюю пуговицу на его брюках.

Маркиз онемел от такой дерзости. Когда же он наконец пришел в себя и попытался помочь ей, она отстранила его руку и тотчас извлекла из брюк его жезл.

Легонько надавив на него пальцами, она проговорила:

– О, теперь я вижу, что вы способны на многое.

Внезапно она опустилась перед Нэшем на одно колено и прижалась щекой к его горячей восставшей плоти. У маркиза перехватило дыхание. Женщины не раз дарили ему подобные ласки, но ни одна из них не возбуждала его так, как Ксантия.

– Можно, я… – Она подняла на него глаза. – Вы не будете возражать, если я сейчас…

– Делайте все, что хотите, моя волшебница, – прохрипел Нэш, сгорая от страсти. – Любая ваша ласка доставляет мне ни с чем не сравнимое наслаждение.

В следующее мгновение Нэш почувствовал, как губы Ксантии коснулись его возбужденной плоти. В глазах у него потемнело, и он, дрожа всем телом, пошарил вокруг рукой, пытаясь найти опору, чтобы не упасть. Нащупав в конце концов стоявший рядом комод, он оперся о него.

– Надеюсь, я все правильно делаю, лорд Люцифер? – раздался голос Ксантии. – Боюсь, что я не очень-то опытна в этом виде колдовства…

– Тем не менее вам прекрасно удалось околдовать меня, – пробормотал Нэш, держась за комод.

Цирцея продолжила свои ласки, и вскоре маркиз почувствовал, что совсем теряет голову. Он тихо стонал, моля Бога только о том, чтобы эти ласки продолжались как можно дольше. Но вот он наконец ощутил знакомую дрожь и, шумно выдохнув, затих в изнеможении.

Отдышавшись, Нэш помог Ксантии подняться на ноги и тотчас же припал губами к ее губам. Ему хотелось сорвать маску с ее лица, но он боялся, что тем самым разрушит очарование момента.

– Вы ведь не против? – простонал он, прерывая поцелуй.

– Нет, конечно… – прошептала она в ответ.

Нэш тут же усадил Ксантию на край стола, и на этот раз она не стала противиться. Длинные темные волосы обрамляли ее лицо словно ореол и волнами ниспадали на плечи. Маркиз откинул волосы с ее груди и припал губами к соску. Она была удивительно хорошо сложена – стройная, полногрудая, с тонкой талией. Минуту спустя он перешел к другому, а затем, чуть наклонившись, задрал подол ее платья, спустил панталончики и обнажил молочно-белые бедра. Ее длинные стройные ноги привели его в восторг. Такие ноги были созданы для того, чтобы обвивать мужчину, намертво обхватывать его и доводить до исступления. Ксантия действительно была настоящей волшебницей.

Нэш осторожно уложил ее на спину, и густые волосы Ксантии рассыпались по столешнице, словно темный шелк. Широко раздвинув ей ноги, он припал губами к ее промежности. Ксантия затрепетала, и Нэш понял, что такие ласки были непривычны ей. Когда же она вскрикнула, он прошептал:

– Тише, любовь моя, тише. Позвольте теперь мне околдовать вас, милая Цирцея.

Погрузив палец в ее горячее лоно, Нэш понял, что она готова. Ксантия снова вскрикнула и выгнула спину. И маркиз тотчас же почувствовал, что больше не в силах терпеть. Он улегся на нее и заглянул ей в лицо. В прорезях маски ее глаза горели жарким огнем. Поцеловав Ксантию, он прошептал:

– Я сейчас, дорогая.

– Да, хорошо, – выдохнула она.

Когда он вошел в нее, она ахнула и зашевелилась под ним. Ее бедра устремились навстречу его очередному толчку. Нэш хотел действовать медленно, но страсть не позволяла ему этого. «А вдруг она девственница?» – внезапно промелькнуло у него.

Нэш замер, затаил дыхание. Выждав немного, спросил:

– Все в порядке?

– Да-да, конечно, – задыхаясь, пробормотала Ксантия.

Нэш вошел в нее глубже, и тут же послышались ее громкие стоны:

– О… лорд Люцифер, это замечательно…

Ксантия положила руки ему на плечи и обвила ногами его бедра. При этом она нечаянно столкнула со стола корзинку с рукоделием, и та упала на пол.

Забыв обо всем на свете, Нэш словно растворился в своих ощущениях. Его движения с каждым мгновением становились все энергичнее, и Ксантия, извиваясь под ним, стонала все громче. Наконец из горла ее вырвался крик и по телу пробежала дрожь. И почти в тот же миг перед глазами Нэша точно вспыхнула молния, и его охватило острое чувство блаженства.

Ксантия тяжело дышала, покоясь в объятиях своего любовника. Ей казалось, что они лежат так уже целую вечность. Наконец оба восстановили дыхание, и Ксантия начала приходить в себя. Сознание того, что она предавалась любви с мужчиной своей мечты в комнате экономки, на ее столе для рукоделия, заставляло Ксантию краснеть от стыда – она чувствовала, как лицо ее заливает краска.

Тут из коридора донеслись шаги, тотчас послышались голоса слуг. Кто-то громко распорядился, чтобы в буфетную подали креветок и шампанское.

Нэш скатился со стола и быстро застегнул брюки.

– О боже, это было настоящим безумием, – пробормотал он, поправляя на Ксантии одежду. – В любую секунду сюда может войти кто-то из слуг в поисках чистых салфеток или скатертей.

– Не бойтесь, – прошептала Ксантия, – вы же сами сказали, что наши лица скрыты масками.

Нэш в растерянности провел ладонью по волосам.

– О господи, какой же я дурак, – простонал он. И тут же поцеловал Ксантию. Поцелуй был таким пылким, словно соитие нисколько не утолило его страсть.

Наконец, отпрянув от Ксантии, маркиз увлек ее к двери.

– Идите, – сказал он, разблокировав дверь. – Нас не должны видеть вместе. – Выглянув в коридор, Нэш шепотом добавил: – Путь свободен, слуги, должно быть, отправились на кухню. Возвращайтесь быстрее в бальный зал. Если встретитесь с кем-нибудь по дороге, скажите, что заблудились.

– Спасибо за сумасшедший вечер, лорд Люцифер, – прошептала Ксантия.

– Идите же, – поторопил ее Нэш, в смущении отведя глаза. – А я, выждав какое-то время, выйду вслед за вами.

Ксантии вдруг стало грустно. Она понимала, что этот чудесный вечер больше не повторится. Князь тьмы канет в сгустившийся сумрак. Человек в черном шелковом плаще навсегда сольется с темнотой, а ее отношения с Нэшем не изменятся.

Она слышала, как за ней закрылась массивная дверь, навсегда разлучившая ее с пылким любовником. Волшебство и очарование этого свидания в масках закончилось. Увидев впереди свет, она пошла на него и вскоре поднялась по лестнице туда, где гремела музыка.

Глава 8. Встреча на пристани Хорсферри

Наступил май, и вместе с ним настал период затишья в светской жизни. Друзья пригласили леди Луизу и ее отца погостить в Брайтон. Ксантия могла пока отдохнуть от своих обязанностей компаньонки. О лорде Нэше не было никаких известий, и Ксантия гнала от себя мысли о нем. Однако перед ее мысленным взором постоянно возникал его образ, а в душе не умирали надежды снова увидеться с ним.

Чтобы не думать о маркизе и не погрузиться в пучину отчаяния, Ксантия работала день и ночь. Гарет с каждым днем становился все более молчаливым. Он как будто избегал Ксантию. А Ротуэлл, как всегда, казался рассеянным. Вокруг его глаз залегли глубокие морщины, он постоянно хмурился и находился в дурном расположении духа.

Все это не ускользнуло от внимания мистера Кембла, постоянно вмешивавшегося во все дела и в разговоры окружающих. Однажды, когда Ксантия задержалась наверху, Ротуэлл на некоторое время оказался один на один с назойливым Кемблом. Он натолкнулся на секретаря своей сестры в кабинете, где Кембл поспешно складывал документы, которые Ксантия принесла с собой из конторы в кожаном портфеле.

– Вы приводите в порядок бумаги Ксантии? Безнадежное дело, мистер Кембл, – заявил Ротуэлл, наливая себе стаканчик бренди. – Она снова затолкает их в портфель как попало. Кстати, когда вы наконец покинете нас?

– Когда Макс разрешит мне оставить свой пост, – в раздражении ответил Кембл. Он досадовал на Ротуэлла за то, что тот помешал ему рыться в документах.

Барон залпом осушил стакан и проворчал:

– Если бы Нэш действительно собирался что-нибудь предпринять, он давно бы приступил к осуществлению задуманного. Ксантия предоставила ему возможность действовать.

– О да, она дала ему такую возможность, – пряча усмешку, промолвил Кембл. – Но для каких именно действий? Вот в чем вопрос.

– Вы очень неглупый человек, мистер Кембл, – проговорил Ротуэлл, нахмурившись, – но вот тактичным вас никак не назовешь.

– Да, это мой недостаток, – согласился Кембл. – Он отравляет все мое существование. Колкие замечания часто сами срываются у меня с языка. Порой мне кажется, что мое призвание состоит в том, чтобы говорить ближним правду в глаза, несмотря на всю ее неприглядность.

– Простите, я не совсем понимаю вас.

– Сейчас поймете, – сказал Кембл. – Я слышал, что вы много времени проводите в клубе «Сатир». Это так?

Ротуэлл еще больше помрачнел.

– Черт возьми, это не ваше дело!

Кембл пожал плечами.

– Возможно, не мое, – согласился он. – Но у клуба «Сатир» дурная репутация, это злачное место, лорд Ротуэлл. Я советовал бы вам найти другое увеселительное заведение для того рода развлечений, которые вы предпочитаете. Могу порекомендовать вам несколько очень приличных борделей.

Ротуэлл почувствовал, как в висках у него гулко застучала кровь.

– Кто вы такой, черт возьми, чтобы давать мне советы?! – взревел он.

– Человек, хорошо знакомый с людьми всякого рода – и с великосветской знатью, и с обитателями городских трущоб, – с невозмутимым видом ответил Кембл. – Я знаю в этом городе всех содержательниц борделей, всех шулеров, взломщиков и даже карманников, хотя многих из них никогда в жизни не видел. Но я владею информацией о них. Я могу указать на карте все публичные дома, притоны и скупки краденого от Степни до Челси.

– Послушайте, приятель… – пробурчал барон.

– Я в Лондоне – как рыба в воде, милорд, – перебил Кембл. – Вы сколько уже живете здесь? Четыре-пять месяцев? Простите, Ротуэлл, но вы по сравнению со мной младенец, заблудившийся в лесу.

Ротуэлл грохнул пустым стаканом об стол и с угрожающим видом стал надвигаться на Кембла.

– Эй, вы, много возомнивший о себе стручок, – процедил он сквозь зубы. – Как вы смеете…

Кембл предостерегающе поднял палец, и барон невольно остановился.

– Не забывайте, что я охраняю вашу сестру, милорд. Я должен ограждать ее от различных несчастий. А потеря брата, на мой взгляд, явилась бы для нее большим несчастьем, потому что мисс Невилл очень привязана к вам. Вообще-то ее слепая любовь к такому грубияну, как вы, вызывает у меня недоумение, поскольку мисс Невилл отличается большой разборчивостью и взыскательным вкусом.

«Да, этому парню палец в рот не клади», – подумал Ротуэлл. Он вынужден был отдать должное Кемблу – тот обладал отличным чувством юмора. И не так-то просто его было запугать.

– Не надо драматизировать, – проворчал барон с усмешкой. Вернувшись к своему письменному столу, добавил: – Я сам о себе позабочусь, если мне захочется развлечься. Не думаю, что старуха с косой уже стоит у меня за спиной.

– А вам известно, милорд, сколько людей погибло в прошлом месяце в Лондоне от опия? – спросил Кембл, прищурившись.

– Понятия не имею, – пробормотал Ротуэлл.

– Шестеро, милорд! Вернее, по крайней мере шестеро. Их тела были найдены в реке. Причем четверых из этих несчастных часто видели в клубе «Сатир». Кроме того, француженки, которые обслуживают там клиентов, могут заразить вас сифилисом. Эта болезнь – частый гость в подобного рода притонах.

Барон снова плеснул себе бренди в стакан и тотчас же осушил его.

– Увы, жизнь всегда сопряжена с риском, Кембл. А смерть настигает всех нас.

– Одни уходят раньше, другие позже. А вы сами набиваетесь, милорд.

– Что вы сказали?

– Я сказал, милорд, что вы скверно выглядите. На вашем челе уже заметна печать смерти. Вы давно смотрелись в зеркало? У вас серая кожа, воспаленные глаза и такие безобразные морщины, как будто их вырезал какой-то пьяный каменотес.

– Морщины? – в растерянности переспросил Ротуэлл. – Серая кожа?

Кембл перегнулся к нему через стол и, протянув руку, собрал в щепоть кожу на его щеке:

– Что это такое, милорд?

– Как что? Это моя кожа…

– Да, но она утратила упругость. Стала дряблой, понимаете? Вы похожи на тень. Если бы не остатки загара, вас можно было бы назвать бледным как смерть. Что с вами будет дальше?

– И что мне теперь делать? Повеситься? По-вашему, если мужчина плохо выглядит, ему больше незачем жить? Думаю, мне просто следует обратиться к хорошему портному и заказать ему тугой корсет.

– Совершенно верно! – с усмешкой воскликнул Кембл. – Только думаю, что это ненадолго поможет, потому что… – Услышав шаги в коридоре, он умолк.

В следующую секунду дверь отворилась, и в кабинет вошла Ксантия.

– Мистер Кембл, вы все еще здесь? – проговорила она с удивлением.

Кембл чопорно поклонился ей.

– Если вы намерены остаться сегодня дома, мисс Невилл, то я немедленно уеду.

– Я никуда не собираюсь ехать сегодня, – заверила его Ксантия. – Может быть, вы останетесь на ужин?

– Нет, спасибо, – ответил Кембл. – Разрешите откланяться. Не надо меня провожать.

– Слава тебе господи, что мы наконец избавились от него, – проворчал Ротуэлл, когда дверь за Кемблом закрылась. Взяв графин с бренди, он в очередной раз наполнил свой стакан.

– Может быть, тебе хватит, Киран? – Ксантия положила руку на плечо брата. – Сейчас подадут ужин.

Ротуэлл натянуто улыбнулся.

– Я, конечно, не могу заставлять леди ждать.

Ксантия засмеялась.

– Даже если сама леди заставила тебя ждать и вынудила общаться с мистером Кемблом? Он наверняка задавал тебе множество бестактных вопросов. И конечно же, давал советы.

– О, я подозреваю, что ты заплатила ему за это, хитрая лиса. – Барон с улыбкой подал сестре руку.

Ксантия с сочувствием посмотрела на него:

– Он, должно быть, довел тебя до белого каления?

– Да, Кембл выставил меня старым больным распутником, – пожаловался Ротуэлл. – По его мнению, я горький пьяница, потерявший здоровье. Кроме того, он считает, что я пристрастился к турецкому опиуму и пользуюсь услугами проституток, больных сифилисом.

– Неужели?! – воскликнула Ксантия. – Слава богу, что я не присутствовала при этом разговоре.

За ужином брат с сестрой долго молчали – каждый из них был погружен в свои мысли. У Ксантии был тяжелый день, она с самого утра сидела в своей конторе, решая неотложные дела, а потом разбирала бумаги. Между делом она несколько раз писала записки Нэшу, но так и не отправила их – не решилась.

– Как развиваются твои отношения с Нэшем? – спросил вдруг Киран. – Что у вас происходит?

– А что у нас с лордом Нэшем может происходить? – судорожно сглотнув, проговорила Ксантия.

– Но вы же встречались недавно на бале-маскараде.

Ксантия изобразила недоумение:

– Ну да, я видела там лорда Нэша. И что же?.. Мы с ним, конечно же, немного поговорили, и он был со мной очень любезен. Но уверяю тебя, лорд Нэш даже не пытался соблазнить меня большими деньгами и зафрахтовать наше судно для перевозки контрабандного груза в залив Котор. Думаю, что он никогда не сделает этого.

– Гм… Ты считаешь, что ему наплевать на борьбу местного населения с турками?

– Нет, я этого не утверждаю, – возразила Ксантия. – Если бы повстанцы обратились к нему за помощью, он наверняка не остался бы в стороне. Но сейчас он далек от событий, происходящих на Балканах.

– Ты в этом уверена?

– Абсолютно. Думаю, что если бы возник вопрос об оказании помощи Монтенегро, то Нэш предпочел бы вступить в российскую императорскую гвардию, чтобы открыто встать на защиту своей родины. Мне кажется, что Венденхейм и Пил в глубине души понимают это.

– Ты утверждаешь, что Нэш невиновен, и я верю тебе, Ксантия, – сказал Ротуэлл. – И пусть Пил с Венденхеймом отправляются к дьяволу! А Нэш – вместе с ними!

Ксантия нахмурилась.

– Выбирай выражения, Киран, – одернула она брата. – Ты находишься дома, а не на плантации!

– Прошу прощения, – буркнул Ротуэлл. – Я хотел всего лишь сказать, что ты вольна поступать так, как считаешь нужным. Ужасно хочется поскорее избавиться от этого самодовольного хлыща Кембла. И мне кажется, я знаю, как это сделать.

Барон потянулся к бутылке с вином.

– Остановись, Киран, ты и так довольно много выпил сегодня.

– Нет, дорогая, ты ошибаешься. Сколько бы я ни выпил, мне этого недостаточно.

Пальцы Ксантии судорожно вцепились в салфетку.

– Умоляю тебя, Киран, остановись, – проговорила она с отчаянием в голосе.

– С какой стати?

– Неужели не понимаешь? Ведь ты – единственное, что у меня есть. Но с каждым днем ты все больше становишься похожим на нашего дядюшку.

Ротуэлл вскочил на ноги и грохнул кулаком по столу с такой силой, что зазвенела посуда.

– Прекрати, Ксантия! Я не желаю это слышать! – взревел он. – Сначала меня отчитывает этот выскочка Кембл, а теперь ты?! Сколько можно? Зачем ты сравниваешь меня с дядюшкой? Разве я бью тебя тростью? Или запираю в сыром подвале с крысами? Разве я разрешаю своим подвыпившим приятелям гоняться за тобой вокруг обеденного стола?

– Дело не в этом, Киран. И ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

Барон сделал глубокий вдох, стараясь успокоиться.

– Мне не нужны твои советы, Ксантия, запомни это. – Он опустился на стул. – Я не вмешиваюсь в твои дела, а ты не вмешивайся в мои. Мне хочется жить так, как я считаю нужным. Я был бы очень признателен тебе, Ксантия, если бы ты отстала от меня.

– Значит, ты не оставляешь мне выбора? – спросила она.

– Да, не оставляю, – буркнул Ротуэлл. Кто-то из слуг поставил перед ним графин с портвейном. – С меня хватит, дорогая, оставь меня в покое.

Ксантия встала и вышла из-за стола. Взяв в кабинете портфель с документами, она поднялась наверх. Оказавшись в своих комнатах, она почувствовала, что ее охватывает отчаяние. Целый час Ксантия нервно расхаживала из угла в угол, вспоминая разговор с братом. В конце концов, немного успокоившись, стала просматривать деловую переписку, которую захватила с собой из конторы. Однако строчки сливались у нее перед глазами – ей никак не удавалось сосредоточиться на чтении.

В досаде захлопнув папку, Ксантия швырнула ее на кровать. Неужели Киран и дальше будет настаивать на том, чтобы она прекратила общение с Нэшем? Конечно же, брат считал, что она впустую теряет время, общаясь с маркизом. Вообще-то Ксантия тоже была уверена, что Нэш не причастен к преступлениям, так что можно было бы забыть о подозрениях Венденхейма. Но, с другой стороны, она прекрасно чувствовала себя в обществе маркиза, поэтому ей и не хотелось с ним расставаться.

Но почему же Венденхейм проявлял такую настойчивость? Казалось, он готов был арестовать Нэша, не имея, по существу, никаких серьезных оснований для этого. Действительно, какими уликами против маркиза располагали власти? А может, им вообще не требовались доказательства его вины? Но чего же они в таком случае добивались?

И еще Ксантию очень настораживало то, что она узнала на бале-маскараде у леди Картселл. Оказывается, Венденхейма нисколько не смущало то обстоятельство, что мистер Хейден-Уэрт пользуется влиянием в парламенте.

Но чем дольше ищейки Венденхейма шли по ложному следу, тем большей опасности подвергался Нэш и тем больше шансов было у настоящих контрабандистов уйти от ответственности. А баланс сил в средиземноморском регионе мог нарушиться в любую минуту, и значит…

Внезапно Ксантию осенило. Она бросилась к письменному столу, чтобы написать записку. Сложив листок, она запечатала его красным воском. Не раздумывая долго о последствиях своего шага, она порылась в гардеробе и нашла там шерстяной плащ, а также и шляпу с широкими полями, чтобы скрыть свое лицо.

Минуту спустя Ксантия уже выходила из дома через черный ход. Стараясь не думать о том, что делает, она быстро зашагала по улице, освещенной тусклыми фонарями. Маркиз жил в доме номер шесть по Парк-лейн, в нескольких минутах ходьбы от Беркли-сквер (Ксантия узнала его адрес у мистера Кембла). Удивительно, Нэш жил в двух шагах от нее.

Миновав Аппер-Брук-стрит, Ксантия свернула на Парк-лейн. Здесь было тихо. Не доходя до дома Нэша, она остановилась и стала ждать. Минут через пять из-за угла появился мальчишка в потрепанной коричневой куртке. Он с беззаботным видом насвистывал какой-то веселый мотивчик.

Подозвав его, Ксантия достала кошелек.

– Я хочу, чтобы ты выполнил одно небольшое поручение, – сказала она. – Согласен?

– А вы мне заплатите? – спросил мальчуган, не спуская глаз с ее кошелька.

Ксантия достала серебряную монету и протянула ее мальчику вместе с запечатанной запиской.

– Вот тебе за услуги. Отнеси это письмо в дом номер шесть, – сказала она. – Но зайди не с черного хода, а постучись в парадную дверь. Когда выполнишь мое задание, возвращайся сюда. Я дам тебе еще шиллинг за работу.

– Хорошо, мэм! – воскликнул мальчик и помчался по улице.

Ксантия видела во тьме его фигурку, и ей казалось, что он целый час простоял на крыльце дома Нэша. В конце концов дверь распахнулась и почти сразу же захлопнулась – Ксантия отчетливо слышала стук в вечерней тишине. Мальчик тут же сбежал по ступеням и побежал обратно к Ксантии.

– Кому ты отдал записку? – строго спросила она.

Мальчик пожал плечами:

– Какому-то напыщенному слуге.

– Очень хорошо. А теперь беги домой, уже поздно.

Взяв из ее руки шиллинг, мальчик усмехнулся и исчез в тумане.

Ксантия же развернулась и зашагала в сторону Вестминстерской пристани. Здесь обычно разгружались суда, доставлявшие в Лондон камень и древесину для строительства домов. Вдоль набережной высились груды кирпичей, рядом стояли повозки с углем. Темза медленно несла свои воды. К пристани пришвартовывалась баржа, которую утром должны были разгружать.

«Нет, он не придет, – думала Ксантия. – Возможно, его не было дома, когда доставили записку». Она сделала глубокий вдох. Здесь чувствовались неприятные запахи сырости и гнили, но Ксантия давно привыкла к этой вони. Поплотнее запахнув плащ и надвинув на глаза шляпу, она стала спускаться к воде.

В нижнюю ступеньку каменной лестницы била ленивая волна. Вдалеке же сквозь туман мерцали огни лондонского района Лэмбет. Огни были похожи на желтые ватные шарики.