Текст книги "Невеста принца"

Глава 5

Жюли повесила трубку кухонного телефона и в изнеможении рухнула на стул.

Они с Эриком прилетели домой позавчера, и с тех самых пор телефоны в замке не смолкали. Несколько раз звонили поставщики, обслуживавшие бал, но в основном это были приятельницы Жюли, которым не терпелось пожелать ей счастья.

Вот так люди и становятся закоренелыми преступниками, думала Жюли. Она удивительно легко привыкла притворяться невестой Эрика. Самым трудным был разговор с родителями, которые узнали о помолвке, находясь в круизе – это был их первый отпуск за несколько лет. Придя в себя от потрясения, они столь воодушевились, что хотели было прервать поездку. Но Жюли не могла этого допустить, зная, что они давно мечтали о путешествии и копили на него деньги. С большим трудом она уговорила их продолжить поездку, так и не признавшись, что принц Эрик к ним в зятья не собирается. Ей было стыдно за свой обман, но она знала, что потом родители все поймут.

Они сами были родом из Андерс-Пойнта, оба знали короля и очень любили.

В целом, к удивлению Жюли, все шло довольно гладко. После приключения в чулане они почувствовали себя настоящими партнерами. Ободряющее пожатие его руки, как раз тогда, когда это было ей так необходимо, скрепило их союз. Хочешь не хочешь, начатое нужно продолжать, и они наконец-то стали действовать совместно. Они старались для короля, сильно опасаясь, что он разгадает их обман.

В кухню вошел Эрик и указал на телефон.

– Может, отключить его?

– Я бы с удовольствием, но вдруг врачу вашего отца понадобится связаться с вами?

– Да, конечно, ты права. Просто я никогда не слышал, чтобы телефон так надрывался.

Жюли понимающе улыбнулась:

– Это потому, что у вас никогда не было сестры.

– Сколько же у тебя подруг?

Жюли оперлась подбородком на руки.

– Много, и почти все повторяют одну и ту же шуточку, что я, мол, наконец нашла своего принца.

– Наконец? – спросил он с интересом. – Ты что, и вправду ждала своего принца?

Жюли уклонилась от ответа на этот вопрос, опасно приблизившийся к истине.

– А как же! – ответила она в том же шутливом тоне. Эрик теперь разговаривал с ней более раскованно, и ей это нравилось. – Мы, сельские девушки, только и дожидаемся, когда вы, принцы, приедете на белых конях и развезете нас по своим замкам.

– Ты принца получила и обитаешь в моем замке.

– В замке вашего отца, – поправила Жюли. – И потом, я здесь живу, если вы помните, Ваше Высочество, – поддразнила она. – Так что телефон отключать не будем.

Он поднял руки, делая вид, что сдается на милость победителя.

– Одно могу сказать – в разговорах с подругами ты очень убедительна.

– Благодарю вас, Ваше Высочество. Для меня цель жизни – служить вам.

Ухмыляясь, Эрик поклонился.

– Это я весь к вашим услугам, мисс.

Жюли решила поймать его на слове.

– В таком случае возьмите себе стул, чтобы мы могли как следует поболтать.

– А если я отклоню ваше любезное приглашение?

– Не можете отклонить, – просто ответила она. – Вы со своим безумным замыслом перевернули всю мою жизнь вверх тормашками, да еще запечатали мои уста обещанием хранить тайну. Я не могу поговорить об этом ни с кем, кроме вас. Если вы со мной не побеседуете, Эрик, я просто лопну.

– Этого допустить нельзя, – отозвался он, подвигая себе стул. – О чем же ты хочешь побеседовать?

– Прежде всего о поездке в больницу. Как, по-вашему, воспринял все это король?

– Неплохо.

– А на ваш взгляд, как он выглядел?

– Неплохо.

Жюли посмотрела на Эрика.

– Это что, будет одна из тех бесед, когда я говорю, а вы бурчите односложные ответы?

– Разве бывает по-другому?

Жюли вздохнула.

– С мужчинами – не бывает.

– О'кей. Позволь теперь мне задать вопрос.

Как, по-твоему, отнесся ко всему этому ко роль?

– По-моему, он был в восторге. – Особенно заглянув в чулан, подумала Жюли. – Но я не уверена, что он будет так же счастлив, когда все закончится, – добавила она озабоченно. – Кстати, Эрик, сколько времени продлится наша операция?

– До тех пор, пока король не поправится настолько, чтобы вернуться к управлению островом. Возможно, ждать осталось не так уж долго, судя по тому, что вчера мне говорил доктор. Конечно, я немного подожду для приличия, прежде чем разорвать помолвку. Но после того, как он вернется на остров Андерс, нам уже не придется жить здесь вместе. А может, он передумает и возьмет меня с собой на остров.

Жюли не очень верилось, что все пройдет так гладко.

– Он говорил, чтобы мы продумали свадебные планы. Что будем делать?

Эрик не разделял ее тревоги по этому поводу.

– Как-нибудь протянем время, – самоуверенно заявил он. – Отец знает, что мне совсем не обязательно спешить с женитьбой. До моего вступления на престол пройдет немало лет, если король поправится.

Эрик выглядел таким довольным, когда говорил об этом, что Жюли решила: сейчас самое время упомянуть кое о чем.

– Знаете, звонят не только мне, – начала она. – Сегодня утром, во время вашей пробежки, вам тоже звонили.

– Кто? Еще один из моих друзей с шуточкой о том, что я, мол, наконец нашел свою пастушку?

– Как смешно! Вообще-то это была Роберта.

Эрик скривился.

– Что ей нужно?

– Она узнала новость и хотела вас поздравить.

– Какая наглость звонить сюда! После того, что она натворила…

– Не будьте к ней слишком суровы, Эрик.

Она влюблена. Она хочет, чтобы вы по-прежнему были друзьями.

– Да ну? А вот по моим правилам не полагается бросать друзей в беде. И отрекаться от своего слова.

– Она сожалеет об этом. Она очень рада, что для вас все вышло к лучшему.

Эрик прищурился:

– Похоже, вы с ней славно поболтали. – Принцу было не очень-то приятно, что его невесты – сбежавшая и подставная – так подружились. – Ты рассказала ей правду?

– Конечно, нет, – возмутилась Жюли. – Я сказала ей то же, что и всем: мы много лет знакомы, но до самого бала не догадывались, что у нас может быть общее будущее, – как вам известно, это чистая правда.

Конечно, это «общее будущее» было не совсем то, что думали окружающие. Помолчав немного, Жюли сказала:

– Роберта надеется, вы ее поймете – она не хотела причинить вам боль.

– Знаешь, что труднее всего понять? – нетерпеливо заговорил Эрик. – По-моему, она всегда знала, что я буду с ней обращаться гораздо лучше, чем тот придурок, по которому она сохла все эти годы И все-таки она бросила меня ради него. Поди пойми ее.

– Дело тут не в понимании, – попыталась объяснить Жюли, по опыту знавшая, что любовь не признает логики. – Просто, когда ты любишь, вся королевская конница и вся королевская рать не уберегут тебя от суженого.

Эрик промолчал, но по выражению его лица было совершенно ясно, какого он мнения о любви.

– Это, конечно, не оправдывает ее поступка, – поспешно добавила Жюли. – Она не имела права давать вам обещание, которого не могла сдержать.

– Это точно. Но по крайней мере я убедился, что ошибался на ее счет. Она совсем не такая партнерша, какая мне нужна.

– Вы, может быть, хотели сказать «жена»?

– Для принца жена – партнерша. Женитьба – мой долг, и мне нужна такая женщина, которая об этом не забудет.

Жюли возвела глаза к небу. Ничего себе, подумала она.

– Опишите мне свою идеальную «партнершу».

Эрик поставил ногу на соседний стул.

– Зачем?

Жюли ловко нашлась с ответом:

– Чтобы я могла получше изображать ее.

– У тебя и так неплохо получается.

– Ну, потешьте меня.

Эрик неохотно заговорил:

– Ну, для меня важнее всего, чтобы я мог ей доверять. Чтобы она умела держать слово и выполнять свой долг.

– Принимать гостей, рожать детей, смотреть на вас с обожанием…

– Послушай, конечно, принц – это анахронизм, но я же не какой-нибудь неандерталец.

Я не требую, чтобы женщина прыгала вокруг меня. Мой долг – обеспечить престолонаследником, поэтому моя жена, естественно, должна хотеть детей. Об этом необходимо договориться еще до свадьбы. В остальном пусть у нее будет своя жизнь, свои интересы, она может заниматься благотворительностью или даже работать, если захочет.

Пока звучит вполне разумно, подумала Жюли.

Эрик продолжал:

– Разумеется, она будет представлять меня и остров Андерс в глазах общественности, поэтому ее манеры…

– Само собой. Нельзя, чтобы она чавкала и проливала суп на скатерть во время парадных обедов, – усмехнулась Жюли. – А что еще?

– Это все.

– Вы ничего не забыли?

Эрик с недоумением смотрел на нее.

– А как же ваши чувства друг к другу?

– Я полагаю, все вышесказанное подразумевает взаимное уважение и верность.

– И ничего больше?

– Например? – спросил он с таким раздражением, что Жюли сразу стало ясно: он отлично понял, к чему она клонит.

– Например – любовь!

– Любовь здесь ни при чем.

– Очень даже при чем.

– А по-моему, нет. Главное, чтобы моя жена не забывала о своем высоком положении.

– Ваш отец женился по любви, – напомнила ему Жюли.

– И посмотри, что из этого вышло.

– А что? Он женился на женщине, которую любил, и был с ней счастлив до конца ее жизни. – Читая между строк, Жюли видела то, чего Эрик упорно не желал признавать: истинная причина его отношения к браку не имеет никакого отношения к чувству долга. Его отец, должно быть, ужасно страдал, когда потерял любовь всей своей жизни, и Эрик, конечно, разделял его боль. Это многое объясняет. Брак и сам по себе – рискованное дело, неудивительно, что Эрик опасается любви. Долг – безопаснее.

– Я не об этом. У меня была чудесная мать, но на роль королевы она не очень подходила.

Она старалась, как могла, выполнять, что от нее требовалось, но всем было известно, что она не придерживалась… этикета.

– Все ее обожали за то, что она не изображала из себя надутое чучело. – Правоту его слов невозможно было отрицать, но Жюли ринулась на защиту его матери, которой всегда восхищалась. – Я уверена, ваш отец ни на минуту не пожалел о своем выборе.

– Нет, он не жалел. Но после ее смерти в семье все изменилось. Стало больше спокойствия и уравновешенности. Кто знает, может быть, на самом деле он всегда стремился к этому.

Жюли в этом сомневалась, но она поняла, что Эрика не переубедишь.

– Как бы там ни было, это несущественно, – сказал Эрик, показывая, что обсуждение закончено. – Перед коронацией я, как полагается, выберу себе супругу, которая не посрамит королевского сана. А пока я очень благодарен тебе за то, что помогаешь моему отцу поправиться и вернуться на престол.

С этими словами Эрик ушел.

Жюли занялась инвентаризацией винного погреба. Но слова Эрика не шли у нее из головы. Он, бесспорно, человек долга, но ведь он же не одномерный. Он высказывал взгляды, никак не соответствовавшие чувствительной стороне его натуры, которая когда-то и привлекла к нему Жюли. Она поклялась самой себе, что, пока они вместе, она попытается вытащить наружу свойства его характера. Ей хотелось заставить его понять, что в глубине души он верит не только в чувство долга. Ведь нельзя же быть по-настоящему счастливым в браке по обязанности. Хотя она поставила крест на своей любви, все же она его очень уважала и от всего сердца желала ему счастья. Неважно с кем.

Задача, конечно, не из легких. Но по крайней мере у нее будет чем заняться, пока их помолвка не закончилась.

Жюли сперва и сама не догадалась, что ей представился случай приступить к выполнению намеченной задачи, когда несколько дней спустя она вышла из замка без ключей, захлопнув за собой дверь.

– Хоть в город тащиться не придется, раз Эрик здесь, – проворчала она себе под нос.

Жюли позвонила в звонок, но ответа не последовало. Она знала, что Эрик в замке. Может, звонок испортился? Жюли попробовала постучать в дверь. Она уже начала колотить по двери кулаком, как вдруг у нее за спиной раздался голос:

– В доме никого нет.

Круто обернувшись, она увидела, что Эрик стоит сзади с граблями в руке.

– Я думала, что вы внутри, – сказала Жюли. – Я забыла ключи, а дверь захлопнулась.

Откроете мне?

– Открыл бы, если бы у меня были ключи.

– И вы без ключей? Почему это?

– Я думал, что ты дома.

Пока она принимала душ, Эрик решил немного прибрать в саду после ночной грозы.

Принц сам занимался садом, потому что отпустил всю прислугу. Но работа ему нравилась.

Нужно было куда-то деть избыток энергии. К тому же он надеялся, что в саду ему будет легче отбиться от воображения, подсовывающего ему соблазнительную картинку – Жюли под душем.

И вот теперь она стоит перед ним, в джинсах и желтой маечке, которая липнет к телу как раз там, где надо. Обрамляющие ее лицо длинные пряди, выбившиеся из косы, все еще влажны и чуть-чуть вьются, а брови очаровательно нахмурены. Как это ей удается всегда выглядеть одновременно такой чистой и такой сексапильной?

– Боюсь, из-за меня мы оба не сможем войти, – сказала она. – Прошу прощения. Я собиралась в город, в библиотеку. Ладно, пройдусь пешком – как раз успею, – а после занятия принесу с собой ключ. – Помолчав, она добавила небрежным тоном:

– Конечно, если вам не хочется ждать, вы можете пойти со мной в город и сами забрать ключ.

– Где забрать?

– У шерифа.

– У твоей подружки Дрю?

– Ага, – ответила Жюли и зашагала по дороге. Оглянулась через плечо. – Идете?

Эрик колебался. Он уже закончил работу, торчать перед запертой дверью своего замка глупо. Но по некоторым причинам ему не хотелось идти с ней вместе в город.

Наблюдая его внутреннюю борьбу, Жюли улыбнулась про себя. Пока они одни в замке, им легче избегать друг друга. В городе очень многие знакомы с королем. Придется изображать счастливую обрученную пару.

– Я не могу вас винить за трусость, – поддразнила она. – Если мы пойдем вместе в город, вам еще, чего доброго, придется – брр! – дотронуться до меня. – Она округлила глаза в притворном ужасе. – Лучше останьтесь тут, Эрик! Избавьте себя от столь ужасной участи!

– Я не струсил, – возразил он, огорченный, что она так точно угадала причину его нежелания идти с ней, но поняла ее совершенно неверно. – У меня руки грязные, – он показал ей свои ладони.

– Жуткое дело, – согласилась она, смеясь. – Никто не поверит, что такой грязнуля – принц. Но если вы поторопитесь, я подожду, пока вы умоетесь под краном за домом.

В конце концов он пошел с ней, и Жюли тихонько улыбалась про себя, шагая рядом с ним по дороге в город. Отличная мысль – сводить его в Андерс-Пойнт. Все-таки это родной город его матери, многое там будет напоминать ему о ней. А люди, которые ее помнят, обожают рассказывать о ней разные истории.

Может, все это немного смягчит его каменное сердце.

Да еще детишки, которым она читает, – хотя вряд ли удастся затащить его на библиотечное занятие. Она пыталась придумать, как бы это сделать, и вдруг он сам заговорил о том же:

– Что это у тебя за занятие?

– Раз в неделю я в библиотеке читаю вслух группе дошкольников.

– Это часть твоей работы?

– Нет. Во время учебного года я работаю учительницей чтения в школе, а летом делаю это добровольно. Главное – как можно раньше заинтересовать детей чтением. Вам-то это наверняка известно, ведь у вас на острове Андерс очень высокий уровень грамотности.

Они уже подошли к дому Дрю, первому на окраине городка. Теперь их всякий мог заметить. Эрик посмотрел на Жюли.

– Могу я взять тебя за руку? – официально осведомился он.

– Можно и не спрашивать, ведь мы помолвлены, – напомнила она и вложила свою руку в его.

Эрик промолчал, но через минуту вернулся к прерванному разговору:

– Тебе нравится учить?

– Очень. Я бы не согласилась работать в замке, если бы эту работу нельзя было сочетать с преподаванием.

– Ты вроде бы собиралась стать актрисой. – Эрик легонько сжал ее руку. – Когда-то ты мне рассказывала об этом.

Щеки у Жюли горели, и не только от солнца. Впервые Эрик заговорил о той давней бальной ночи – пусть хоть намеком. Действительно, тогда она рассказывала ему об этом и о многом другом, пока они танцевали. Невероятно, что он все еще помнит.

– Ну, эту мечту я переросла, как и некоторые другие, – сказала она со смешком. – Чтение вслух – вот моя актерская игра.

И еще исполнение роли твоей невесты, подумала она.

– Может, мне зайти посмотреть? – усмехнулся он.

На это она и надеялась. Но ответила небрежно:

– Лучше не стоит. Вам не понравится.

Эрик не привык, чтобы им командовали.

– Откуда ты знаешь?

Она пожала плечами.

– Там буду только я да кучка детишек. Как вы ко мне относитесь, я знаю, а детьми, насколько я понимаю, вы не интересуетесь – конечно, кроме своих собственных. Будущих наследников престола.

Он нахмурился:

– Почему ты так говоришь?

– Потому что наследники престола станут вашим долгом. – Она говорила легким тоном и про себя гадала: заглотит ли он наживку? – А тут что? Обычные детишки.

Эрик еще больше нахмурился. Она так говорит, словно он – какая-то машина.

– Действительно, произвести на свет наследника – мои долг, но я, кстати сказать, вообще люблю детей. – В голосе его зазвучали воинственные нотки.

Жюли притворилась глухой. Они дошли до здания муниципалитета.

– Вы знаете, где контора шерифа? – спросила она. – Второй этаж, вторая дверь. Если Дрю не будет на месте, спросите, где она.

– Кого спросить?

– Городок у нас маленький, спросите кого угодно, вам всякий скажет. – Жюли улыбнулась. – Увидимся, когда я вернусь в замок.

Или раньше – так она надеялась.

– Подожди-ка, – сказал он.

Жюли обернулась, и он взял обе ее руки в свои.

– Две седовласые леди сидят на крылечке на той стороне улицы и глаз с нас не сводят, – прошептал он. – Придется мне тебя поцеловать.

Жюли попыталась сдержать смех, но не смогла.

– Тяжелый случай в обручальной практике, – сказала она. – Валяйте.

Но когда через минуту он выпустил ее и пошел прочь, она уже не смеялась. Черт возьми, да у него просто талант. Жюли с трудом добралась до библиотеки на негнущихся ногах.

Позже Эрик пришел на занятие, как она и надеялась. Он появился, как раз когда она приступила к последнему рассказу. Наклонившись к ней, он шепнул:

– Я подумал, что будет выглядеть нехорошо, если я вернусь без тебя.

– Очень польщена, – шепнула она в ответ.

Принц уселся позади всех, стараясь держаться незаметно, но десять малышей, сидевших кружком на полу, не пожелали с этим смириться. Они все разом обернулись и уставились на него, а потом заговорили.

– Ты кто? – спросила одна из девочек.

– Дурочка, это же принц, – объяснила ей другая.

– А почему тебя не привели мама с папой? – поинтересовалась третья.

– Тебе нужен ярлычок с именем, – сообщил ему маленький мальчик. – Мисс Жюли нам всем помогла сделать ярлычки. Вот, видишь?

Наконец Жюли утихомирила их, и скоро они увлеклись рассказом, который она читала.

Некоторые растянулись на ковре, а один мальчик пробрался к Эрику и устроился у него на коленях. Он прислонился к нему спиной и заслушался, посасывая при этом свой большой палец. Заметив, какое выражение промелькнуло на лице Эрика, Жюли мысленно благословила карапуза. Конечно, Эрик тут же снова овладел своим лицом, но какое-то мгновение он выглядел таким довольным, словно получил Нобелевскую премию.

Что со мной происходит? – удивлялся Эрик. В крошечном, никому не известном городишке в штате Мэн он сидит на полу в обшарпанной библиотеке, держит на коленях вспотевшего малыша и слушает историю о пропавшем поросенке. Поразительно! А поразительнее всего то, что ему это нравится.

И Жюли тоже удивительная. Она была по-настоящему захвачена рассказом, ее оживленное лицо и выразительный голос усмиряли самых непоседливых. Дети слушали как зачарованные, да Эрик и сам, признаться, был близок к этому. Не столько потому, что ему хотелось знать, чем кончится история, – хотя и это тоже, – сколько потому, что его очаровала Жюли.

На балу, меньше недели назад, она была совсем другой – утонченной, спокойной, деловитой и слегка надменной. Он ни за что не предложил бы ей участвовать в заговоре, если бы знал тогда, что она по-прежнему осталась такой же пылкой, непосредственной, безоглядно честной и до невозможности симпатичной, какой он ее помнил. Она вызывала у него слишком сильные чувства уже просто потому, что была самой собой – именно поэтому с ней было так опасно. Но теперь он настороже, все ее прелести не собьют его с пути долга.

Но он не мог отрицать, что в чем-то их помолвка удалась. Странно, но факт.

С этого дня Эрик стал регулярно бывать в городе, то с Жюли, то один. Она знала, что старожилы не раз беседовали с ним о его матери, о его отце и о делах давно минувших дней. И каждую неделю он под тем или иным предлогом заглядывал к ней в библиотеку хоть ненадолго. Они вместе ходили на разные городские мероприятия, на парад Четвертого июля и на праздник черники. Он даже посетил церковную распродажу, где Жюли работала в числе добровольцев. После первой вспышки любопытства город стал воспринимать экзотическую пару как должное. С этой стороны до короля не грозили дойти слухи об истинной сути их помолвки.

Часто бывая на публике, они теперь постоянно касались друг друга. И все же неожиданная ласка Эрика или легкое прикосновение его губ к ее щеке неизменно заставляли сердце Жюли учащенно биться. Когда она протягивала ему руку, а он обнимал ее за талию, у нее возникали такие чувства, какие поддельной невесте вовсе не к лицу. Во всяком случае, принц к ней подобрел. Он был по-прежнему сдержан, но больше не шарахался, если нужно было дотронуться до нее. Она видела, что ему это приятно. Жюли была довольна собой – ей удалось немного его смягчить.

Когда они пешком возвращались в замок после ежегодного городского праздника омаров, Эрик пребывал в отменном настроении. Он весь вечер разговаривал с разными людьми о рыбалке – этот предмет интересовал его не только потому, что рыболовство было одной из ведущих отраслей промышленности на острове Андерс, это было и его собственное хобби.

– Лестер Крэнстон обещал завтра взять меня с собой на лодке, – сказал Эрик. – Я уйду очень рано, постараюсь тебя не разбудить.

– Я уже привыкла, что ты встаешь рано, – ответила Жюли. – Да меня все равно обычно будит солнце.

– Ничего удивительного, ведь у тебя в комнате столько окон. Почему ты не закажешь занавески?

Жюли посмотрела на него.

– А когда ты жил в башне, разве тебе нужны были занавески?

Ему нечего было возразить.

– Нет, – признался он. – Но если тебе…

– Не забывай, что я большую часть своей жизни прожила в городе. Я бы согласилась всю оставшуюся жизнь просыпаться на рассвете, если бы из моих окон был вот такой вид.

Она повела рукой, указывая на океан, раскинувшийся внизу. Вдруг она споткнулась о камень, и Эрик поймал ее за руку, чтобы поддержать.

– Эй, осторожнее, – услышала она его голос, тихий и нежный. К ее удивлению, он не отпустил ее руку, а продолжал держать в своей.

Со времени того случая в больничном чулане он не прикасался к ней, когда они были наедине, без зрителей.

Он и сам не знал, зачем держит ее руку, но это почему-то казалось правильным. Они пошли дальше в темноте, под неумолчный шум океана. Миновали наконец последние домики и словно бы остались одни в целом мире. Стараясь как-то разрядить напряженность момента, Эрик обратился к Жюли:

– Между прочим, симпатичная рубашка.

– Спасибо, – ответила она с улыбкой маленького чертенка. Она нарочно надела эту рубашку и все ждала, когда же он заметит.

– Где-то я ее уже видел, – сказал он сухо.

На самом деле это была одна из его футболок.

Жюли она была страшно велика – и все-таки смотрелась на ней хорошо. Пожалуй, даже слишком хорошо. – У тебя не войдет в привычку таскать вещи из моего шкафа?

– Обрученный мужчина должен делиться с невестой своим гардеробом, – сказала она кокетливо. – Это входит в число ее неотъемлемых прав и привилегий.

– Должно быть, я пропустил этот пункт договора.

– Не надо язвить.

– Я не язвил. Это моя любимая майка, но ты можешь оставить ее себе, если хочешь, и не только потому, что сегодня ты ее всю заляпала омаром.

– Ты ничего не понял. Я не хочу ее себе – я хочу надевать ее, потому что она твоя. – Спохватившись, она пояснила:

– Так должна вести себя настоящая невеста.

Он не ответил, но как будто задумался над ее словами.

– Забавно как все получилось, – продолжала Жюли. – Мы договорились изобразить фальшивую помолвку, но после твоего объявления в глазах людей мы стали помолвленными.

И вот ведем себя так, как будто действительно влюблены. – Она помолчала. – Знаешь, это оказалось гораздо легче, чем я думала.

Оба остановились, будто сговорившись. Жюли смотрела на него снизу вверх, стараясь разгадать выражение его лица.

– А ты? – осторожно спросила она. Ей хотелось, чтобы он признался, хотя бы самому себе, что и ему не совсем чужды нежные чувства.

Эрик смотрел сверху вниз на ее милую улыбку и ненавидел себя за то, что втравил ее в эту историю. Жюли права – это оказалось легко. Слишком легко, в том-то и беда. Женщина, которую он представлял себе в роли своей будущей невесты, нашла бы вынужденные нежности на публике неприятными. А для пылкой Жюли это оказалось легко. И для него тоже, но по другой причине. Любое прикосновение к ней, даже самое невинное, помогало ему хоть немного утолить растущее вожделение к ней. Он радовался каждому предлогу дотронуться до нее, потому что она была уж очень «трогательная».

Ее слова следовало принять как предостережение. Он выпустил ее руку и будничным тоном произнес:

– Нам легко, потому что у нас все не взаправду. Для нас не существует риска настоящей любви. Мы оба точно знаем, чем закончится наша помолвка.

Жюли словно окатило холодной океанской волной. Обхватив себя руками, она зашагала дальше по направлению к замку. Они шли рядом, но больше не касались друг друга и не разговаривали.