Текст книги "Лунный свет и дочь охотника за жемчугом"

Бортовой журнал натуралиста – Элизы М. Брайтвелл

17 мая 1898

Волны сегодня были небольшими, ветер дул попутный, так что мы проложили курс и отправились на восток, к рифам вокруг Какаду. Квилл отвечал за разведку, и пока я поднимала паруса, определился с несколькими местами, где мы могли бы попытать счастья в поисках образцов.

Сверху эти рифы выглядят не более чем размытым пятном серовато-коричневого цвета. Но как любит говорить мне Квилл, спуститесь вниз и вы обнаружите, что они кишат живностью. Иногда мне преподносят целую пригоршню тварей – свернувшихся, извивающихся, трепыхающихся на ладони. Того, кто брезглив, это заставит передернуться, но нас завораживает то, что можно найти в этих водах. Иногда попадаются такие странные экземпляры – совершенно прозрачный червь или морщинистое чудище, наполовину растение, наполовину животное – тогда я складываю их в ведро, чтобы взять домой и рассмотреть под микроскопом. Наши записи в дневниках теперь становятся очень подробными, и отец сказал, что в Лондоне есть издатель, который проявил интерес к изданию небольшого тиража.

Как правило, я работаю на палубе, но сегодня мне не понравилось, что этих тварей мне демонстрировали как королеве при дворе. Так что я решила увидеть всё собственными глазами. Тщательно осмотревшись, нет ли поблизости акул, я разделась и нырнула в воду. О, какое это было райское блаженство! Солнце село, и мое тело оглаживал океан. Я погружалась во мрак, то, что я видела сквозь стеклянные линзы, поистине впечатляло. Толстый ковёр мха, в которых жили черепахи, пауки и многоножки, светящиеся морские черви, какие-то твари с кисточками, само морское дно, пульсирующее, как живой организм.

Наступил вечер, тёплый и тихий, вода сверкала блестками фосфора; мимо проносились рыбы, оставляя за собой шлейф пузырей. Это заставило меня вспомнить о Баларри, о том, как мы с ним любовались сверкающей рыбьей чешуей. Это заставило меня вспомнить и о том, что я нашла на веранде в прошлом году, в декабре. Морской конёк. Он был засушенный, твёрдый. На его спиралевидном хвосте было нанизано несколько маленьких зелёных ракушек. Так удивительно похоже на ожерелье! Это была одна из самых красивых природных диковинок, которые я когда-либо встречала. Отец заверил меня, что не имеет к этому никакого отношения. Но иногда я задумываюсь, а не оставлена ли вещичка специально, чтобы я нашла ее.

Пока я была под водой, ещё больше огоньков спустилось вниз, проплывая в полумраке, как шелковые парашюты. Я подняла голову и увидела целую стаю медуз с длинными огненными щупальцами.

Когда лёгкие больше не могли этого выносить, я оттолкнулась и медленно потянулась наверх. Глубоко вздохнув, вынырнула на поверхность и посмотрела на океан, пылающий в лучах заходящего солнца. Потом повернулась к люггеру – его крепкие мачты, поцелованные янтарем, терпеливо ждали на волнах.

Историко-культурная заметка

Я хотела бы выразить благодарность Барту Пиграму за то, что был консультантом по культуре при работе над этим романом. И моя безмерная благодарность Стиву Киннану и Культурному центру аборигенов Кимберли за то, что щедро делились советами и отзывами.

Баннин-Бей – вымышленный город, как и его жители, но его география списана с северо-западной части округа Кимберли. Так что я признаю исконных владельцев этой Страны Морской Воды.

При создании Баннин-Бей я черпала вдохновение в первых центрах добычи жемчуга в Австралии, появившихся в задыхающейся от жары и смрада жизни XIX века. Это залив Шарк (Акулья бухта) в Гаскойне, Коссак возле Рейборна и Брум – привлекательное местечко на берегу моря в округе Кимберли. География островов, окружающих Баннин-Бей, тоже по большей части вымышлена, но я брала пример с островов северо-западного побережья, в частности с островов Барроу, Лейспед и полуострова Беррап.

Жемчужная устрица Pinctada albino впервые в коммерческих целях была добыта в заливе Шарк в 1850 году но именно в заливе Николь в 1861 году были обнаружены раковины намного крупнее – Pinctada maxima, благодаря чему старатели начали стекаться в Западную Австралию. К 1898 году Брум превратился в главный грузовой порт Северо-Западной Австралии, и в дальнейшем здесь добывалось 80 % перламутровых раковин в мире. К 1900 году жемчуг стал четвёртой по величине отраслью экспорта после золота, древесины и шерсти.

Этот бум продолжался до появления культивированного жемчуга и начала массового производства пластмассовых пуговиц, а также до начала Второй мировой войны, которая безвозвратно изменила уклад многонационального Брума.

Я бы не смогла написать эту книгу, если бы не работа самоотверженных летописцев раннего Брума и его жителей, включая Хью Эдвардса и Сьюзен Сикерт, чьи книги «Порт жемчуга» и «За решеткой» сослужили бесценную службу в процессе моего исследования. Реальные истории, описанные в них, непосредственно легли в основу дневников Чарльза. Также выражаю благодарность сотрудникам исторического общества Брума, которые в один из невообразимо жарких майских дней позволили мне порыться в архивах. Кроме того, я опиралась на обширные выставочные слайды и сопроводительные комментарии из книги «Lustre: Pearling and Australia» – совместного проекта Музея Западной Австралии, Ньямба Буру Явуру и народностей Западного Кимберли под кураторством Барта Пиграма и Сары Юй.

Этот роман не является историческим, но многие из его героев списаны с реально существовавших людей, включая Конрада Гилла, загадочного боцмана из Вест-Индии, который бродил по улицам Брума с золотой серьгой в ухе и говорящим попугаем на плече (в действительности Гилл прибыл в Брум только в 1900 году, но его какаду страдал клептоманией), и лихого водолаза-японца по имени Массаджиро Сакагучи, который был городской знаменитостью благодаря огромному количеству жемчужных раковин, которые ему удавалось добывать. В качестве прототипов Брайтвеллов я использовала много разных переселенцев, включая уроженку Великобритании Элизу Бродхерст – это одна из первых феминисток, пережившая голод и кораблекрушения и основавшая школу в отдаленной глубинке. По возвращении в Лондон ее дочь Кэтрин стала ключевой фигурой движения суфражисток, она привязала себя к перилам парламента и объявила голодовку в тюрьме. В том, что касается кораблей и «камней», я опиралась на дневники, которые вели торговцы жемчугом Брума, а рассказы старых искателей приключений о буйстве морей вокруг Западной Австралии стали важнейшим источником информации для дневников Чарльза. Особо отмечу книгу Иона Идриса «На глубине сорок сажень», из которой я жадно черпала информацию о встречах Чарльза с китами и акулами. Как романист я позволила себе вольности с временными рамками. На самом деле Северо-Западная Ассоциация торговцев жемчугом была создана только в 1902 году, через несколько лет после событий в моем романе.

В 1883 году Роберт А. Каннингем, рекрутер цирка Барнума и Бейли, отправился не в Брум, а на север Квинсленда, чтобы набрать экземпляров для своей очередной «сногсшибательной» выставки. Он стремился пополнить свою «коллекцию» коренных жителей для «Этнологического конгресса странных племён», поэтому «завербовал» шестерых мужчин-аборигенов, двух женщин и мальчика из племени вулгуру на островах Палм и Хинчинбрук и отправил их в Америку, где их рекламировали как «австралийских каннибалов» и заставляли выступать – петь, танцевать, бросать бумеранги для того, чтобы развлечь зрителей. В течение 1880–1890-х годов подобное происходило по всей Австралии и в других частях света с таким же детьми, как Альфред.

Миссия отца Маквея списана с истории отца Дункана Макнаба, шотландца. Отслужив капелланом в тюрьме на острове Роттнест, он вдохновился зовом свыше организовать миссию для аборигенов в Кимберли. В июне 1885-го он отправился на своём миссионерском люггере в исследовательское путешествие на полуостров Дампир и высадился в Суон-Пойнт, к северо-западу от Дерби, на территории племени Барди. У него не было ни подготовки, ни знания местных языков, ни реального плана. Ему было шестьдесят пять лет. В течение нескольких лет он много путешествовал, наблюдая за местными жителями и общаясь с ними. Поставил деревянную церковь, разбил сад и построил коттедж для барди. Он также начал составлять словарь языка барди и познакомился с молодым аборигеном Нюбе (известным как Нож), который стал его переводчиком.

Но независимо от самых лучших намерений миссионеров, их присутствие повлекло катастрофические последствия для аборигенного населения страны. Многие церкви запрещали аборигенам говорить на родном языке или не одобряли его использование; детей насильно забирали из семей и отдавали в миссии для «просвещения» и изгнания из них коренной культуры.

Во время одной из исследовательских поездок в Брум я наткнулась на монументальный памятник, возвышающийся над водами залива Робак. Он изображает беременную аборигенку, которая выныривает из океана, держа в ладонях раковину. Надпись гласит:

«И драгоценна та слеза, как с неба падающий дождь,

Что жемчугом становится, едва коснувшись волн»

Томас Мур

Беременные ныряльщицы были в фаворе у первых торговцев жемчугом из-за якобы большего объема легких. Конечно, это был не единственный способ эксплуатации коренного населения по всей Австралии. Британские колониальные войска прибыли на западное побережье Австралии в 1826 году. Но, учитывая суровые условия местности, прирост населения за пределами колонии Суон-Ривер, расположенной на месте современного Перта, был минимален. Так было до открытия месторождений золота в 1880-х годах, которое вызвало массовый приток населения и бум в ловле жемчужных раковин. Однако уже тогда началось жестокое уничтожение общин аборигенов по всей Австралии.

Многие события, о которых повествует книга, включая жестокость полиции, каторжники с кандалами и практика «чёрной вербовки» – когда мужчин, женщин и детей аборигенов похищали, обменивали, заставляли работать на первых судах для ловли жемчуга основаны на реальных событиях. Отрывки из «Открытого письма мистера Дэвида Карли государственному секретарю», призывающего правительство вмешаться в ситуацию с порабощением аборигенов и жестокостью полиции на северо-западе Австралии, воспроизведены почти дословно (изменены лишь некоторые имена). В Государственном архиве Западной Австралии хранятся многочисленные документы с подробным описанием деятельности «чёрных вербовщиков» и всем, кто хочет больше узнать об участии полиции в колониальной экспансии в Кимберли, я рекомендую приобрести книгу Криса Оуэна «Виновен сын каждой матери». В книге Оуэна также упоминается практика «комбоизма», когда женщин-аборигенов а иногда и детей похищали, обменивали на жемчуг и продавали в качестве проституток. В некоторых случаях этих женщин против их воли переодевали в мужчин-скотоводов, чтобы скрыть их от властей. Я бы хотела признать, что хоть моя героиня Квилл и выбирает определенный стиль одежды, чтобы влиться в индустрию, где доминируют мужчины, исторически сложилось, что многие женщины-аборигенки Кимберли не имели такого выбора.

В Бруме также существует кладбище, где похоронено более девятисот японцев. Подобные кладбища есть во всех городах севера Австралии, где добывали жемчуг. Работы в водолазном костюме считались и до сих пор считаются одним из самых опасных занятий мире.

Много наемных работников из Японии, Китая, Малайзии, Тимора, Филиппин и из других стран погибли от болезней, паралича дайверов (кессонной болезни) или утонули. Официальные расследования в этой отрасли не дали адекватного ответа на вопрос о высокой смертности ловцов жемчуга, а их семьи так и не получили компенсации. Этой книгой я хочу выразить признательность всем тем, кто отдал свои жизни этому промыслу: водолазам, шкиперам, тендерам и членам команд.

Благодарности

Спасибо моим невероятным редакторам – Сэму Хамфрису, Карине Гитерман, Саре Сен-Пьер, Бев Кузинс и Калахари Джиявире. Я восхищена заботой, терпением и преданностью, которые вы проявили по отношению ко мне и к этой книге. Я и мечтать не смела о лучшей (или настолько полной энтузиазма) команде женщин. Также хочу поблагодарить Элис Грей, Лору Карр, Ханну Корбетт, Рози Фриис, Эллу Гиббонс, Беллу Арнотт-Хоар, Джесс Маккензи, Лашанду Анаквах и командам дизайна, производства, продажам, рекламы и маркетинга в Mantle, Simon & Schuster и Penguin Random House Australia. Я благодарна за все, что вы сделали.

Мэнди – агент, болельщица, лучшая защитница для авторов. Спасибо за самое прекрасное электронное письмо, что я когда-либо получала, и за то, что изменила мою жизнь. Также благодарю Рэйчел Йео, Лив Мейдмент, Джорджию Маквей, Джорджину Симмонс, Лиану-Луизу Смит, Джайлса Милберна, Ванессу Браун, Урсулу Бостон и остальных сотрудников Madeleine Milburn Agency за доброту, поддержку и бесценные отзывы о рукописи. Я в огромном долгу перед теми, кто поделился своим опытом для «Лунного света», в особенности перед Бартом Пиграмом – легендой Брума, чьи обширные познания о временах на заре добычи жемчуга помогли в написании книги, и в том числе персонажа Баларри. Все ошибки всецело на мне. Спасибо Винни Энтони за дельный совет по флоре и фауне Кимберли (в следующий раз мы найдём щенков динго, да?), Барри Киркхему за то, что поделился столь важными знаниями о море, Сяолань Ша за твою помощь с Хонг Йеном и Лаурой Мин, а также Грэму Кеньону за истории о крокодилах; я надеюсь когда-нибудь снова посетить землю LimilngaWulna и поделиться своими историями о привидениях.

Спасибо друзьям, членам семьи и коллегам, которые читали первые версии этого романа и поддерживали меня, особенно Ионе Суини и Кейт Берк. Моя благодарность самым первым поклонникам моего писательского творчества и журналистики, особенно мистеру Палмеру из начальной школы Святого Марка в Солсбери Лизе Смосарски из Stylist – настоящей героине женского журнала, которая дала мне возможность писать все эти странные рассказы.

Ричард Меллор и Джо Минихан, благодарю вас за поддержание во мне позитивного настроя и ответственности во время Великого Локдауна 2020 года. Лору Адамс и Робина Миллера за смех и дружбу длиною в жизнь и Аните Бхагвандас, Никки Мэя и Коллетт Лайонс за постоянную моральную поддержку во время этого сумасшедшего издательского путешествия. Для меня было большой честью познакомиться со многими талантливыми авторами-дебютантами благодаря социальным сетям. Мы это сделали! Выпьем же за ваше здоровье!

И наконец, моей семье – Тому, Люси, Марте, Руфусу, Фиби, Максу и Сэму – и всем остальным Поукам, Кирби, Гардинерам и Арноттам. Я так благодарна вам за поддержку и очень сожалею, что позаимствовала ваши имена и дала их сомнительным с точки зрения морали персонажам. Спасибо моей маме, самой сильной женщине из всех, кого я знаю, и единственному человеку, который всегда скажет мне правду, если что-то не так. Спасибо тебе за все. Бобби, самому доброму и отзывчивому человеку на свете. Я люблю тебя. Навеки вечные. Рози, моей второй половинке (мне никогда не удавалось выразить этого в одном предложении, поэтому здесь 80 000 слов). И моему папе, которого с нами уже нет, но его присутствие чувствуется на каждой странице этой книги. Как бы мне хотелось, чтобы ты это увидел!