Текст книги "Я знаю, что вы сделали прошлым летом"

Глава 9

В тот день, выйдя из школы после уроков, Джулия увидела дожидавшегося ее Рея. Его машина стояла на том же самом месте, где он обычно парковался год назад, когда учился здесь: чуть поодаль, на дальней стороне стоянки, в стороне от здания школы.

Увидев его, она ничуть не удивилась. Она где-то даже ожидала, что он придет. Выйдя на улицу, она отделилась от шумной ученической толпы, автоматически направляясь к стоянке. Подойдя к машине, она распахнула дверцу, как проделывала это, наверное, уже сотни раз в прошлом году, привычным жестом бросила на сиденье сумку с учебниками, после чего сама уселась рядом.

– Забавно, – поприветствовала она его, – теперь ты водишь машину отца.

– Было очень великодушно с его стороны уступить ее мне, – отозвался Рей. – С утра я отвожу его в магазин, а вечером мама заезжает за ним. И это тем более странно, если учесть, что он громче всех возмущался по поводу моего прошлогоднего отъезда осенью. Он не мог понять, с чего бы это вдруг мне понадобилось бросать школу и ехать неизвестно куда, а я, разумеется, так и не смог предложить ему сколь-нибудь убедительного объяснения.

– А со своей машиной ты что сделал? – спросила Джулия. – Ты никогда не говорил об этом.

– Мы с Барри выправили выбоину, а потом перегнали ее в Хоббс, где и продали какому-то фермеру. Естественно, себе в убыток, но я был готов на все, лишь бы только поскорее избавиться от нее. – Он завел мотор. – Ну, куда поедем?

– Куда-нибудь. Мне все равно.

– Тогда, может, двинем в горы, на наше любимое местечко для пикника?

– Нет! Только не туда, – выпалила она так поспешно, что слова слились в одно. – Может, лучше доехать до заведения Генри? Там можно перекусить.

– Ты хочешь есть?

– Нет, но надо же куда-то поехать. Там ничуть не хуже остальных мест.

В том, что это утверждение, мягко говоря, не совсем соответствует действительности, они убедились на подъезде к кафе. В заведении «У Генри» была устроена рекламная акция на десерт с шоколадным соусом – «две порции по цене одной!» – и весть об этом быстро разнеслась по всей округе. На автостоянке не оказалось ни одного свободного места. Водители автомобилей нетерпеливо сигналили, а в окошке была длинная очередь. Некоторые посетители помоложе выбрались наружу из окон своих машин и, сидя на капоте, что-то громко скандировали, в то время как старшеклассники, сидя в своих машинах, требовали, чтобы те заткнулись.

– Ну, что, едем на площадку для пикника? – снова спросил Рей.

Джулия удрученно кивнула:

– Похоже, ничего другого нам не остается.

Они молча ехали по извилистому шоссе, и, когда проезжали то место, Джулия зажмурилась и закусила губу. Они продолжали свой путь наверх, пока впереди не замаячил знак с надписью «Национальный парк Сибола – Силвер-Спрингс». Здесь Рей свернул на узкую грунтовую дорогу, уводившую налево, в сторону от ухоженной поляны со столиками и скамейками. С обеих сторон по стеклам хлестали нижние ветки деревьев, белка перебежала дорогу перед самой машиной, пока наконец они не выехали к ручью и не остановились на берегу.

В воздухе повисло молчание.

В конце концов Рей сказал:

– А тут все по-прежнему.

Джулия кивнула. Тоненькая серебристая лента ручья с деловитым журчанием струилась по камням и исчезала в зарослях вечнозеленых кустарников. Над прогретой весенним солнцем землей поднимали головки безымянные желтенькие цветочки, а высоко над верхушками деревьев разливалась пронзительная небесная синева.

– Тогда в ветках вон той сосны запутался осколок луны, – проговорил Рей. – Помнишь?

– Я не хочу вспоминать. Не желаю думать о той ночи.

– Но без этого нельзя. – Он протянул руку и накрыл ее ладонь своей. – Мы должны вспомнить… подумать… решить, как быть дальше.

– Зачем? – спросила Джулия. – Все закончилось тогда, и прошел почти год.

– А вот тут ты не права. Не закончилось.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Нельзя просто закрыть глаза на прошлое и сделать вид, что ничего не произошло. Особенно сейчас, после того, что случилось с Барри.

Джулия выдернула руку из-под его ладони и, сцепив пальцы, положила обе руки на колени.

– То, что случилось с Барри, не имеет никакого отношения к… тому. Его подстрелили во время студенческой демонстрации.

– Нет, это не так. Во время вчерашней демонстрации не было никакой перестрелки.

– А вот моя мама считает… – начала было Джулия.

– Джулия, пойми уже: демонстрация была мирной. Просто горстка молодежи с плакатами – вот тебе и вся демонстрация. Они какое-то время сидели на дороге, и люди, приехавшие посмотреть фейерверк, не могли вывести свои машины со стоянки. Там не было никакого насилия. Да там даже пистонами никто не стрелял.

– Слушай, давай не будем об этом, ладно? У меня нет никакого желания ворошить прошлое.

– Джулия, перестань! – строго одернул ее Рей. – Нам нужно это обсудить!

– Ну, ладно.

Она взглянула ему в лицо, и ее глаза смотрели на него с такой пронзительной болью, что в какой-то момент он даже пожалел о том, что завел этот разговор.

– Ладно, – покорно повторила она, – если тебе так уж хочется поговорить о той ночи, то да, над той сосной действительно висела луна. Да, пикничок удался на славу. А потом мы убили маленького мальчика. Что-то еще?

– Барри.

Какое-то время Джулия молчала, обдумывая это предположение, а затем медленно проговорила:

– Ты считаешь, что в Барри стреляли нарочно… и сделал это тот, кто знал о случившемся?

– Это был тот, кто прислал тебе ту дурацкую записку, а мне – вырезку из газеты.

– Какую еще вырезку? – спросила Джулия. – Я ничего не знаю ни о какой вырезке.

– Я получил ее в субботу. Она пришла вместе с почтой, так же как и твоя записка. И адрес на конверте был написан тем же почерком – большими печатными буквами.

Рей сунул руку в карман и вытащил бумажник. Открыв его, он достал оттуда сложенную колонку, вырезанную из газеты, и протянул ее Джулии.

Она лишь мельком взглянула на вырезку и тут же вернула ее обратно:

– Я и так знаю, что там написано, Рей. Помню. И могу повторить слово в слово.

– А как дела у Хелен? Ей по почте ничего не присылали?

– Писем ей не присылали, – тихо проговорила Джулия. – Но кое-что все же было. Я разговаривала с ней в пятницу. Она тогда подумала, что это Барри решил подшутить над ней.

– Так что же это было?

– Картинка, вырезанная из журнала, – ответила Джулия. – Она была приклеена скотчем к двери ее квартиры. Это случилось в субботу. Если верить Хелен, то она сначала сидела внизу у бассейна, когда к ней подошел новый жилец из соседней квартиры. Он поставил свой шезлонг рядом, и они еще какое-то время сидели и разговаривали, а потом Хелен забеспокоилась, как бы не обгореть, и поднялась к себе. Подойдя к своей двери, она увидела, что кто-то прикрепил к ней картинку с маленьким мальчиком на велосипеде. Тогда она решила, что это дело рук Барри, который приехал к ней – он как раз обещал заехать на выходных, – увидел ее с другим парнем и решил таким образом ее проучить.

– На Барри это не похоже, – заметил Рей. – Он сам частенько ходит на сторону, так что вряд ли у него есть моральное право ревновать Хелен.

– Но ведь Хелен-то об этом не знает. Она-то ни с кем, кроме него, не встречается. И к тому же отсутствие морального права на ревность еще не означает, что человек и в самом деле не станет ревновать. – Джулия помолчала. – Признаю, все это маловероятно, но Хелен решила, что все было именно так. Она сказала мне, что если Барри не позвонит ей до понедельника, то тогда она сама позвонит ему и выскажет все, что она думает по этому поводу.

– Ты и вправду считаешь, что он из-за этого пришел вечером на спортплощадку? – задумчиво спросил Рей. – Из-за ее звонка?

– Все может быть. В утренней газете написано, что незадолго до того, как он ушел из общежития, ему кто-то позвонил.

– А затем в него стреляли…

– Но ты же не думаешь, что это сделала Хелен! – Джулия с неподдельным страхом смотрела на него. – Это бред! Хелен готова целовать землю, по которой ступали ноги ее драгоценного Барри.

– Разумеется, я не считаю, что в него стреляла Хелен, – сказал Рей. – Она бы побоялась и в руки взять пистолет, не говоря уж о том, чтобы спустить курок. К тому же она по уши влюблена в Барри. Я просто думаю вслух, набрасываю версии.

– Но если это все-таки не Хелен звонила, – продолжала Джулия, – то об этом звонке должен знать кто-то еще. Как ты справедливо заметил, Барри не отличался особой верностью. Кто знает, какие там еще могли быть дела? Ему ничего не стоило приударить за кем-нибудь из университетских девчонок, а у тех могли оказаться свои чересчур ревнивые воздыхатели, как знать? Да и версию об обыкновенном совпадении тоже нельзя сбрасывать со счетов. Кто знает, может быть, по городку действительно просто шлялся обкуренный придурок и палил по сторонам, нисколько не заботясь о том, что может в кого-то попасть. Я читала о таких вещах.

– Бывает и такое, – согласился Рей. – Но только странное какое-то совпадение, особенно если принять во внимание те послания, которые получили трое из нас. А Барри вел машину той ночью.

– И он единственный, кто не получил никакого напоминания о том происшествии. По крайней мере, насколько нам известно.

– Он получил пулю, – сказал Рей.

Эти слова повисли в воздухе, пронизанном мягким светом весеннего солнца.

Джулия поежилась.

– Ладно, – тихо проговорила она, – раз уж ты настаиваешь на этой версии, то давай представим на минутку, что тот, кто подстрелил Барри, и тот, кто разослал нам все эти записки, вырезки и картинки, одно и то же лицо. Стало быть, этот человек знает – или думает, что знает, – как именно было дело. Но в таком случае зачем ему понадобилось ждать так долго? И зачем было затевать всю эту канитель, когда единственное, что ему надо было сделать, причем с самого начала, – так это пойти и заявить на нас в полицию?

– Мне тоже непонятно, чего ради ему понадобилось выжидать. – Рей покачал головой. – Что же до всего остального… Что ж, наверное, он просто ненавидит нас. Ненавидит настолько, что желает прикончить непременно собственноручно, вместо того чтобы отдавать это дело на откуп властям.

– Кто может так ненавидеть? – дрогнувшим голосом спросила Джулия.

– Полагаю, тот, кому этот парнишка был очень близок.

– Его родители?

– Не исключено. Представляю, что стало бы с моими предками, случись со мной что-либо подобное, или с твоей мамой… Но опять же вопрос – зачем понадобилось ждать так долго? Если его родители сумели каким-то образом разузнать – хотя лично я не представляю, как им это удалось, – то почему они выжидали почти целый год, прежде чем что-либо предпринять?

– И каким образом они могли узнать о звонке Хелен? Если это и в самом деле звонила она. Ведь точно мы этого не знаем.

– Ну, выяснить это не составит труда, – сказал Рей. – Нужно будет просто спросить у нее. И как только к Барри разрешат пускать посетителей, то от него мы сможем узнать гораздо больше. Не исключено, что он даже видел того, кто в него стрелял.

– Это ночью-то? В темноте?

– Но ведь тот, кто стрелял, его видел, не так ли? А значит, там было достаточно освещения, чтобы можно было прицелиться.

– Хелен сейчас еще в студии, – вздохнула Джулия, взглянув на часы. – Обычно она возвращается домой часов в пять. Давай тогда попозже заедем к ней и обо всем ее хорошенько расспросим.

– Отличная идея, – согласился Рей. – У нас есть полчаса свободного времени. Можно, например, пойти прогуляться по берегу, как в старые добрые времена. За прошедший год я часто вспоминал об этом месте. Наверное, это глупо… в том смысле, что там, в Калифорнии, со всеми ее белоснежными песчаными пляжами и морем, вдруг вспоминать о том, как здорово было здесь, как пахло в воздухе сосновой смолой, как журчал ручей и… и… моя девушка была со мной.

Он и сам понимал, что зашел слишком далеко. Он видел, как Джулия напряглась.

– Нет, – отрезала она. – Слушай… дай мне эту вырезку.

– Ту заметку о дорожном происшествии?

Рей уже успел убрать ее обратно в бумажник и теперь снова сунул руку в карман, неторопливо извлекая из него кожаное портмоне и так же не спеша открывая его, чтобы Джулия увидела собственную фотографию, улыбающуюся из-под прозрачной пленки. Этот снимок был сделан год назад. На нем она была в джинсах и коротком топе. Длинные волосы распущены по плечам, а в глазах скачут озорные смешинки.

Теперь же, протягивая ей вырезку, Рей с содроганием понял, как изменился ее взгляд с тех пор, как была сделана эта фотография. Все смешинки погасли. Этот взгляд давно не наполнялся весельем.

Джулия осторожно взяла у него заметку, стараясь сделать так, чтобы их руки не соприкоснулись, после чего расправила сложенный листок.

– «… сын Майкла и Мэри Грегг, – вслух прочитала она, – проживающих по адресу 1279, Морнингсайд-Роуд на северо-востоке». Это же совсем недалеко отсюда. Одна из тех маленьких дорог к югу от того места, где это все случилось.

– Наверное, так оно и есть, если мальчик возвращался домой из гостей.

– Рей… – Она сделала глубокий вдох. – Я хочу съездить туда.

– Куда?

– К нему домой.

– Ты что, спятила? – недоуменно спросил Рей. – Зачем тебе это безумие?

– Это ничуть не безумнее твоей идеи приехать сюда. Ты же сам твердишь о том, что мы должны взглянуть правде в лицо, сбросить этот камень с души и понять наконец, что происходит. Если мы хотим, чтобы это случилось, нам надо увидеть, где он жил, и поговорить с его родителями.

– Поговорить с его родителями! – Рею показалось, что он ослышался. – Ты хочешь сказать, что мы должны просто припереться туда, позвонить в дверь и сказать: «Здравствуйте, мы двое из той машины, переехавшей вашего сына, и теперь нам хотелось бы задать вам несколько вопросов и узнать, что вы об этом думаете». Да у тебя, видать, совсем крыша съехала!

– Ты прекрасно знаешь, что я не это имею в виду, – резко сказала Джулия. – И я еще не выжила из ума. Мы же сами пришли к заключению, что люди, имеющие больше всех оснований ненавидеть нас, – это мать и отец мальчика. Но как мы сможем подтвердить нашу догадку, если не увидим их?

– Ты же сказала «поговорим с ними».

– Да, поговорим, но не об этом же. Я подумала… слушай, Рей, а может, нам просто постучаться в дверь их дома, представиться и сказать, что у нас сломалась машина? Скажем, что у нас разрядились мобильники, и попросим разрешения позвонить от них. Если это не они, то они ничего не поймут. Подумают, что мы всего лишь парочка подростков, припарковавшихся здесь и не имеющих возможности уехать обратно.

– А если все-таки нас преследуют именно они?

– Мы тут же это поймем, – ответила Джулия. – Во всяком случае, лично я точно. Когда они увидят нас, услышат, как нас зовут, то наверняка изменятся в лице. Шок оттого, что мы осмелились вот так появиться на пороге их дома…

– Может заставить их схватиться за ружье, – закончил за нее фразу Рей. – Если именно эти люди стреляли в Барри, то неужели ты думаешь, что они откажутся пополнить свой список еще двумя трофеями?

– Во дворе собственного дома? – Джулия покачала головой. – Подумай сам. При свете дня и на глазах у соседей? С Барри все было иначе. К тому же я просто не верю в то, что на нас кто-то устроил охоту. Я все еще думаю, что это какой-то наркоман, а Барри просто оказался в неподходящее время и в неподходящем месте, точно так же… ну, как это случилось с несчастным малышом Дэниэлем.

– Не нравится мне все это, – неодобрительно покачал головой Рей. – Я уже говорил и скажу еще раз: затея совершенно безумная. И лично мне не хочется их видеть.

– А мне хочется.

Голос Джулии звучал негромко и решительно. Это был тот же самый голос, что объявил ему год назад: «Между нами все кончено, Рей. Я больше не хочу видеть ни тебя, не тех двоих, да и вообще ничего из того, что бы напоминало мне о той ужасной ночи». Это было сказано на полном серьезе. И сейчас она тоже не шутила.

– Я хочу увидеть их, – решительно отрезала Джулия. – Если уж мы решили взглянуть правде в лицо, то давай сделаем это. Лично я сейчас направляюсь туда, и если ты хочешь подвезти меня, то замечательно. Если нет, то я вернусь домой, возьму мамину машину и поеду туда одна.

Глава 10

Нужный им адрес оказался одним из небольших домиков, сгрудившихся в самом конце узкой незаасфальтированной дороги, ведущей на восток от Маунтин-Хайвей. Все домики поселка были выстроены из белого кирпича и увенчаны двускатными крышами, частично терявшимися в тени возвышавшейся за ними горы; они жались к проезжей дороге, словно радуясь хотя бы такой призрачной связи с цивилизованным миром.

Сначала они проехали мимо, чтобы проверить номер дома. А затем не спеша вернулись обратно и, припарковав автомобиль чуть поодаль, прошли тот же путь, но уже пешком.

С каждым шагом Джулия чувствовала, как сердце сжимается в груди. Когда же в конце концов они добрались до нужного дома, она начала ощущать приступы самой настоящей дурноты.

Рей тронул ее за руку:

– Ты уверена, что хочешь пойти туда?

– Да, уверена, – твердо ответила Джулия.

Хотя на самом деле она не была уверена больше ни в чем. Первоначальный план, еще совсем недавно представлявшийся таким логичным, теперь вдруг начал казаться безумным. А что, если, как и предполагал Рей, это именно Грегги подстрелили Барри и рассылали им по почте компрометирующие записки и вырезки из газет? Что, если они и в самом деле узнают парочку по имени Джулия Джеймс и Реймонд Бронсон? И что, если их жажда мщения так велика, что они, не задумываясь о возможных последствиях для себя, что-нибудь с ними сделают?

Или, еще хуже, будут просто стоять на пороге, плечом к плечу и, заливаясь слезами, вопрошать: «Почему? Почему вы сбили нашего мальчика и не вернулись даже затем, чтобы сказать, как вам жаль?»

Вот его дом, думала Джулия, глядя на здание. Здесь жил Дэниэл Грегг.

Это был самый обычный дом с довольно запущенной лужайкой. Кое-где виднелись зеленеющие островки еще не вошедшей в силу травы, разделенные проплешинами голой земли, а на клумбах под окнами торчали бурые стебли прошлогодних цветов. На выцветшем карнизе под крышей виднелась свежая желтая краска, и приставленная к стене лестница явно указывала на то, что кто-то решил перекрасить дом.

– Ну, идем, раз пришли, – нетерпеливо сказал Рей, но в его голосе слышалась явная нервозность.

– Иду, – отозвалась она и прибавила шагу, догоняя его.

Они поднялись по бетонным ступенькам крыльца, и Рей решительно нажал кнопку звонка. Дверь была приоткрыта, и сквозь внутреннюю раму, затянутую москитной сеткой, была видна незатейливая обстановка гостиной зеленое кресло, краешек пухлого дивана, низенький кофейный столик с журналами. У противоположной стены на тумбочке стоял маленький переносной телевизор.

Несмотря на то что дверь была приоткрыта, дом казался пустым.

Рей снова нажал кнопку звонка, и они вместе прислушались к пронзительному звону, наполнившему дом.

– Не отвечают. – В голосе Рея слышалось облегчение. – Никого нет дома.

– Нет, кто-то должен быть, – настаивала Джулия. – Никто не станет уходить, оставляя двери дома нараспашку.

– Мистер Грегг, наверное, на работе. А мы даже не подумали об этом. А его жена, возможно, тоже на работе или ушла к соседям.

– Вы меня ищете?

Голос, раздавшийся у них за спиной, заставил их вздрогнуть от неожиданности, как если бы их поймали за каким-то неблаговидным занятием. Они одновременно обернулись, оказавшись лицом к лицу с невысокой и пухлой симпатичной девушкой, с виду немногим старше самой Джулии.

– Я развешивала белье на заднем дворе. Наша сушилка приказала долго жить, так что приходится по старинке пользоваться веревками. Мне показалось, что кто-то позвонил в дверь, но я подумала, что ослышалась. Могу я вам чем-то помочь?

– Мы хотели спросить разрешения позвонить от вас по телефону, – нерешительно проговорила Джулия.

И одновременно с ней заговорил Рей:

– Наша машина… у нас возникли проблемы. Она осталась там на дороге.

– Пожалуйста, заходите. – Девушка взошла на крыльцо и распахнула перед ними дверь, жестом приглашая их в дом. – Насчет сетки не беспокойтесь, мухи, слава богу, еще не летают. Вот летом нам приходится постоянно держать дверь закрытой, а не то они просто заполонят весь дом. Телефон в коридоре, вон там, за углом. Телефонный справочник там же – висит на гвоздике, на стене. Нашли?

– Да, – сказал Рей, проходя в коридор. – Большое спасибо.

– Если бы па был дома, он, возможно, помог бы вам с машиной. Он замечательно разбирается в них. Я не отличу карбюратор от аккумулятора, но, с другой стороны, большинство девчонок тоже не сумеют, правда? – Она улыбнулась Джулии.

Это была широкая, открытая улыбка, придавшая ее лицу такое знакомое выражение, что Джулия уставилась на девушку.

– А мы нигде не встречались? – спросила она. – Я понимаю, что это звучит довольно глупо, но мне кажется, что я уже где-то вас видела.

– Все может быть, – непринужденно ответила девушка. – Я работаю в салоне красоты «Бон-Марш», что в центре. Так что у меня в кресле, кажется, перебывала добрая половина населения нашего города. Меня зовут Меган.

– А я Джулия Джеймс, – представилась Джулия, – а это мой друг, Рей Бронсон. Вы нас просто спасли.

Девушка по-прежнему лучезарно улыбалась. И взгляд ее больших карих глаз был все так же приветлив.

– Ну что вы, я просто обожаю, когда к нам кто-то заходит. Ма считает меня болтушкой, говорит, что я любого заболтаю. Мне иногда кажется, что и работу в салоне я выбрала именно поэтому. Там можно целыми днями общаться с людьми. Но сегодня у меня выходной, вчера мы не работали из-за праздника, а позавчера было воскресенье, так что я с ума тут схожу от скуки, тем более что родители сейчас в городе. Хотите чаю со льдом? Пока кто-то доедет сюда посмотреть вашу машину, дело может затянуться. Живем-то мы вон в какой глуши.

– Да, от чая я бы не отказалась, – сказала Джулия. – Большое спасибо.

Вслед за девушкой она проследовала из гостиной в маленькую, чистенькую кухню. Стены здесь были покрашены желтой краской, но не такой яркой, как на карнизе, а под часами висел календарь с котятами. На кухонном столе лежал журнал, раскрытый на странице с рекламными объявлениями, как будто недавний его читатель пытался таким образом убить время.

Меган открыла холодильник и достала оттуда пластиковую бутылку с чаем, который тут же разлила в три высоких стакана.

– Вы будете сахар? – спросила она. – А ваш друг?

– Нет, спасибо, не надо. – Джулия взяла стакан из пухлой руки девушки.

«По крайней мере, одно теперь мы знаем точно, – думала она. – Эта девушка не имеет никакого отношения к последним событиям. Она никоим образом не причастна к нападению на Барри, и наши имена ей тоже ни о чем не говорят. С нами она открыта и дружелюбна».

Меган взяла со стола оставшиеся два стакана:

– Давайте выйдем на улицу, мне нужно закончить с бельем. Издержки одиночества: родителей нет, у старшего брата своя взрослая жизнь… Кроме меня, заниматься стиркой, готовкой и тому подобными вещами просто некому. Я, конечно, пытаюсь себя убедить, что я хотя бы так похудею. Ненавижу готовить для себя одной, ты нет? Но ничего не выходит. Потому что легче всего приготовить то, в чем полно калорий.

– А где ваши родители? – спросила Джулия, выходя следом за Меган из кухни на задний двор.

Это был премиленький дворик с деревянным столом для пикника, угольным грилем и утопающим в буйной зелени сарайчиком с инструментами.

Слева на протянутой между двумя деревьями веревке были развешаны выстиранные рубахи, брюки и пара простыней.

– Они в Лас-Лунас, – ответила Меган, составляя стаканы на столик и направляясь к веревке. – Маме нездоровится. Ее положили в больницу, а папа переехал в город, чтобы быть поближе к ней. Он живет в пансионе, так что может бывать у нее каждый день. Врачи говорят, что это ей на пользу.

– Какая жалость! – Джулия подошла к ней и встала рядом. – Давайте я вам помогу сложить простыню. А долго ваша мама болеет?

– Она в больнице уже два месяца, – вздохнула Меган. – Вообще-то это не совсем больница. Скорее это… ну нечто типа… дома отдыха.

– Так значит, физически она не больна?

– Нет-нет. Она, конечно, сильно похудела, утомляется и все такое, но никакой болезни у нее нет. Дело в том, что в июле прошлого года убили моего младшего брата. Может быть, ты даже читала об этом в газете и видела его фотографию… Его звали Дэниел Грегг.

– Да, кажется, что-то припоминаю, – кивнула Джулия, чувствуя, как к горлу подступает прежняя, хорошо знакомая тошнота.

– Так вот, ма во всем винит себя. Дэнни поехал в гости к своему приятелю, который живет в двух милях отсюда, и собирался остаться там на ночь, но под вечер мальчишки разругались. Дэнни позвонил маме и сказал, что хочет ночевать дома, но она сказала, что не поедет за ним. Она сказала, что он должен остаться ночевать там и обязательно помириться с другом. А он не захотел. Вскочил на свой велосипед и в одиночку отправился домой. Было уже довольно поздно, к тому же велосипед не был приспособлен для езды ночью. Из-за поворота вылетела машина и врезалась прямо в него.

– И вы так и не узнали, кто это сделал? – Джулия почувствовала, как у нее дрожат руки.

Она решительно стиснула прищепку и сняла ее с простыни.

– Полиция считает, что это были подростки, возвращавшиеся после пикника в Силвер-Спрингс. Один из рейнджеров сказал, что тем вечером там гуляли какие-то ребята. Их было четверо, двое парней и двое девчонок, но он видел их лишь издалека и не смог описать, как они выглядели. Оператор службы спасения говорила, что сообщивший о происшествии, судя по голосу, был подростком, но она тоже ни в чем не уверена.

– А ваша мама? – спросила Джулия, беря свои два уголка простыни.

– Она практически убита горем. Поначалу она вроде бы еще как-то держалась. Наверное, мы все были в шоке. Дэнни был самым младшим в семье, и к тому же единственный ребенок от второго маминого брака. Мы все в нем просто души не чаяли, ну и баловали, конечно. Именно поэтому-то мама и не поехала тем вечером за ним. Они с отцом договорились, что впредь не станут потакать всем его капризам. Так что можешь себе представить, что творилось у нее на душе, когда он погиб под колесами машины, самостоятельно отправившись в обратный путь. Она во всем винит себя.

– Но ведь она не могла знать, что такое случится! – воскликнула Джулия.

– Разумеется, не могла. И мы постоянно твердили ей об этом. Но она все равно зациклилась на этой мысли и очень скоро решила, что это она практически убила Дэнни, не поехав за ним, когда он ее попросил. Ну, и пару месяцев назад она просто… сломалась. То есть как-то утром она не смогла подняться с кровати. Просто лежала неподвижно и не желала говорить ни с па, ни со мной. Мы вызвали врача и… ну, в общем, мне не хотелось бы вдаваться в детали. Теперь она находится там, где ей смогут помочь.

– Какой ужас, – вздохнула Джулия. – Это просто ужасно. – Ее голос слегка дрожал.

Она бросила взгляд в сторону дома. Но где же Рей? Где он там застрял?

«Выходи же, пожалуйста, выходи, – мысленно умоляла она его. – Пожалуйста, приди и уведи меня отсюда. Я не хочу больше слушать».

– Дэнни был милым ребенком, – продолжала Меган, сворачивая рубашку и аккуратно укладывая ее в корзину поверх простыни. – Упрямым, конечно, но милым. Если его о чем-то просили, он делал что угодно. Меня он называл Сисси. Это с тех самых пор, когда он не мог выговорить «сестренка». Я часто о нем вспоминаю. – Она перевела взгляд на Джулию и испуганно замолчала. – Я тебя расстроила? Прости. Ты оказалась здесь случайно, просто проходила мимо, а я болтаю с тобой о своих семейных неурядицах, как будто ты к ним имеешь какое-то отношение.

– Мне просто очень вас жалко. Всех вас. – Джулия еле выдавила из себя эти слова.

– Думаю, что дело не только в этом. – Меган коснулась ее руки. – Мне кажется, ты тоже потеряла кого-то, да? Я же вижу. Брата или сестру?

– Я у мамы одна, – ответила Джулия. – Но у меня умер отец, это было много лет назад.

– Со временем же легче? Говорят, что да.

– Боль… уходит, – ответила Джулия. – Со временем перестаешь постоянно думать об этом, но память все равно остается с тобой. Когда умер папа, я была совсем маленькой, но даже теперь, когда часы бьют шесть и все другие отцы возвращаются домой с работы, я ловлю себя на том, что поглядываю на дверь. А однажды вечером Бад – тот парень, с которым я встречаюсь, – приехал ко мне примерно в это время. Я сидела в гостиной и услышала шаги на дорожке сада. Так ходил мой папа, слегка шаркая… – Она замолчала, увидев Рея выходящим из дверей кухни. – Эй! Мы здесь!

– Мне пришлось обзвонить несколько мест, – сказал Рей, и по его глазам Джулия видела, что ложь дается ему с большим трудом. – Короче, все в порядке. Я разыскал нужного человека, и он уже выехал к нам на помощь.

– Вон там на столике стоит твой стакан с чаем, – сказала Меган.

– Большое спасибо, но, думаю, нам сейчас лучше вернуться к машине. – Он перевел взгляд на Джулию: – Ты как, готова?

– Да.

«Да, – мысленно добавила она. – Да, да, да!»

– Меган, большое спасибо.

– Ну что ты, не за что. Звучит эгоистично, но я рада, что у вас сломалась машина. Я просто с ума сходила здесь оттого, что не с кем поговорить.

– Надеюсь, ваша мама скоро поправится, – проговорила Джулия, понимая, как неуместны эти слова.

– Я тоже очень на это надеюсь. Ее лечат хорошие врачи. И к тому же папа там, с ней. – Девушка тепло улыбнулась. – Заходи как-нибудь к нам в «Бон-Марш», я сделаю тебе прическу. У тебя замечательный цвет волос, с такими классно работать.

– Спасибо большое, будет время – зайду обязательно. – Она почувствовала, как Рей взял ее за руку. – До свидания.

– До свидания. Надеюсь, с машиной ничего серьезного! – крикнула Меган им вслед, когда они направились в сторону дороги.

Весь путь до самой машины они проделали в гробовом молчании. Рей повернул ключ зажигания и завел мотор.

– Похоже, вы двое успели неплохо поладить, – тихо сказал он. – А что там за история с матерью?

– Меган – дочь Греггов, – ответила Джулия, стараясь говорить как можно тише, чтобы внезапно налетевший ветерок не донес ее слова до девушки, оставшейся во дворе. – Миссис Грегг винит себя в гибели Дэниэла. У нее случился нервный срыв, и теперь она находится в больнице в городке к югу отсюда.

– Боже ты мой, – страдальчески вздохнул Рей. – Это какой-то бесконечный кошмар, да?

– Мистер Грегг находится там же, вместе с ней, – продолжала Джулия. – А Меган осталась тут одна. Рей… – Она изо всех сил пыталась сдерживать слезы. – Мы не просто лишили жизни одного маленького мальчика, мы разрушили целую семью!

– Жизнь каждого человека переплетена с жизнями других людей, – пробормотал Рей. – Так же, как жизнь Барри неразрывно связана с жизнью его родителей, Хелен и даже с нашей. Ты жалеешь о том, что мы приехали сюда?