Текст книги "Я знаю, что вы сделали прошлым летом"

«Он соврал, – подумала Хелен. – Он сказал Рею неправду!»

Зачем ему это понадобилось, она не могла объяснить, да теперь это было уже и не важно. Может быть, вспомнил какую-нибудь воображаемую обиду, или обозлился на весь белый свет из-за своей травмы, или просто из извращенного удовольствия, или испугался, что Рей может нарушить клятву и отправиться в полицию, чтобы рассказать про то происшествие на дороге. Так или иначе, Барри солгал, доказав тем самым, что ему было решительно наплевать на их безопасность: и Рея, и Джулии, и Хелен.

– Он любил меня, – прошептала Хелен, но даже для нее самой слова эти прозвучали слабо и неубедительно.

Они тоже были ложью.

– Колли? – окликнула она вслух. – Колли, ты там?

В ответ – тишина.

«Интересно, что он там делает?» – спрашивала она у себя. Стоит, выжидает? Или снова вернулся в гостиную, сел в кресло и затаился, надеясь, что она, решив, что он ушел, откроет дверь и осторожно выйдет из своего убежища? Неужели он и в самом деле считает ее такой дурой?

«Если он хочет добраться до меня, – размышляла Хелен, – то почему просто не попытается выломать дверь? Он достаточно силен. Разумеется, это наделало бы много шуму, от которого, наверное, содрогнулся бы весь дом. И тогда соседи наверняка прибежали бы сюда, чтобы посмотреть, что происходит…»

Кричать бесполезно. В «Фор-Сизонс» звукоизоляция была вполне надежная. Стереоустановки могли грохотать, телевизоры работать, а компании веселиться до самого утра, не нарушая мирный сон соседей. Однако грохот выбиваемой двери – наверняка такой шум привлек бы всеобщее внимание.

Из-за двери раздалось позвякивание. Приглушенный звук металла, царапающего металл.

Хелен насторожилась. Что за…

Звук повторился снова. Тихий. Настойчивый.

Хелен подняла глаза, бросая взгляд на дверь, и у нее перехватило дыхание. Металлическая пластинка шевелилась.

– Боже мой, – охнула она, – он выкручивает петли!

«Я не могу просто стоять здесь, дожидаясь, пока он закончит, – подумала она. – Надо что-то делать… хоть что-нибудь…»

В отчаянии она распахнула дверцу шкафчика над раковиной и увидела тяжелую стеклянную бутыль с духами. Схватив ее с полки, она встала ногами на опущенную крышку унитаза, а затем и на крышку сливного бачка.

Размахнувшись, она изо всех сил ударила бутылкой в окно. Она била снова и снова, сбивая с рамы острые осколки.

Она не чувствовала боли, не думала о последствиях своего поступка, просовывая голову и плечи через узкий проем в стене. Не было времени.

– Помогите! – изо всех сил закричала она. – Помогите! Хоть кто-нибудь!

Со стороны бассейна доносились голоса и смех. Где-то перебирали струны гитары. Лужайка под окнами была пуста. Между мерцающими фонарями залегли озерца темноты.

– Помогите! – закричала Хелен.

И затем, зная, что других вариантов у нее нет, она протиснулась через оконную раму и полетела вниз.

Глава 18

– Знаешь, я бы предпочла, чтобы ты передумала и вечером осталась дома. – Миссис Джеймс обеспокоенно глядела на дочь. – Я понимаю, что это звучит глупо, но у меня такое предчувствие…

– Ну, мам! Опять ты со своими предчувствиями! – со смехом воскликнула Джулия, чувствуя, однако, что от этих слов на душе у нее стало как-то не по себе. Не обращать внимания на предчувствия матери было невозможно. Нередко они не значили ничего, но бывало и иначе. Трудно забыть тот звонок, который поначалу показался ей просто смешным, а потом, прибежав домой, она обнаружила, что в кухне уже полно дыма. – Я ведь ненадолго, всего на пару часов, – попыталась она переубедить мать. – Мы с Бадом просто идем в кино.

– И все-таки я хотела бы, чтобы ты все отменила.

– Мам, ну я же не могу с ним связаться. Он совсем недавно переехал на другую квартиру. Телефон там еще не поставили, а номер его мобильного я не знаю.

– Но ведь ты, кажется, говорила, что он теперь живет в «Фор-Сизонс»? – настаивала миссис Джеймс. – Позвони туда и попроси управляющего передать ему сообщение. Или позвони Хелен Риверс, пусть дойдет до двери его квартиры и передаст ему. Я уверена, она не откажется. Все, кто живет в этих огромных домах, уже давно перезнакомились между собой.

– Сейчас, наверное, уже слишком поздно. Он уже должен был выехать.

Чтобы не расстраивать мать, Джулия все же подошла к телефону.

Подняв трубку, она поднесла ее к уху и мгновение спустя снова опустила на рычаг:

– Ну вот… все равно я не смогу никуда позвонить. Линия опять барахлит. На этот раз даже гудка нет. А мобильник я оставила у Рея в машине.

Висевшее на стене у телефона большое зеркало в раме отразило ее лицо, бледное и осунувшееся, под копной ярко-рыжих волос. Она подняла руку и отбросила волосы со лба.

«Мне надо было хотя бы вымыть голову, – подумала Джулия. – Наложить хотя бы немного пудры и румян – я бледная как смерть. Что я себе думаю, собираясь пойти на свидание в таком виде? И что обо мне подумает Бад?»

Хотя какая разница? Бад – это просто Бад. Пусть думает что хочет. Даже если он больше никогда ее никуда не пригласит, она не слишком огорчится. Джулия вспоминала о том, как в прошлом году она часами сидела перед зеркалом, готовясь к свиданию с Реем, – чистые накрученные волосы, безупречный макияж, сердце, наполненное восторженным предвкушением счастья, – и ей казалось, что это происходило не с ней, а с какой-то другой девочкой, жившей в совершенно ином мире.

Иногда она задумывалась о том, зачем вообще она начала встречаться с Бадом. Если бы их знакомство не было столь банально, то, наверное, она бы и не стала. Но он просто подошел к ней в библиотеке и, указав на только что выбранную ею книжку, сказал: «Тебе она понравится. Дай покажу еще одну его книгу, даже интересней этой». Потом они вместе вышли из библиотеки, и казалось вполне естественным, что он поравнялся с ней и пошел рядом, ведь им было по пути.

После этого они начали встречаться – просто потому, что было проще согласиться, чем отказаться. Эти свидания вносили хоть какое-то разнообразие в ее жизнь, скрашивая долгие вечера. Джулия даже попыталась убедить себя, что, возможно, со временем в ней даже проснутся к Баду какие-то нежные чувства, если почаще видеться с ним. Но это было до того, как вернулся Рей. Она ужасно не хотела себе в этом признаваться, но ей хватило всего одного вопросительного взгляда его зеленых глаз, одного вида его лица, теперь с бородой, но знакомого и родного, простого прикосновения руки, чтобы все вернулось на круги своя, как тогда, когда, едва лишь взглянув на юношу, которого другие девчонки не замечали, она сказала себе: «Это ОН».

И это было нечестно – по отношению и Баду, и к ним обоим. Ей не стоило обманывать его, давая ему повод на что-то надеяться, зная, что она испытывает такие чувства к другому.

В дверь позвонили.

– Это Бад, – сказала Джулия, направляясь было к двери, но затем взглянула на мать и остановилась. – Ладно, мам, – мягко добавила она. – Я никуда не пойду.

– Я, конечно, понимаю, что это глупо, но…

– Все в порядке. Мне и самой никуда не хочется. Я просто хотела поупрямиться. – Она подошла к двери и открыла ее: – Привет, Бад.

– Здравствуй, Джулия. – Он заглянул ей через плечо в гостиную: – Добрый вечер, миссис Джеймс. Как поживаете?

– Хорошо, спасибо, Бад, – ответила мать Джулии. – Заходи и попробуй нашего пирога. Кофе уже готов.

– Знаешь, мне сегодня совсем не хочется в кино, – извиняющимся тоном проговорила Джулия. – Надеюсь, ты не очень обидишься. Просто маме сегодня что-то нездоровится, и мне бы хотелось остаться с ней дома. Не возражаешь, если мы сегодня просто останемся дома и посмотрим телевизор или еще что-нибудь?

– Но это хороший фильм, – сказал Бад. – Я думал, мы договорились.

– Может быть, как-нибудь в следующий раз? – спросила его Джулия. – Ведь он будет идти еще целую неделю.

– Но ты же обещала, – не унимался Бад.

Его голос звучал настойчиво. Странно, с удивлением подумала Джулия, прежде он никогда ни на чем не настаивал. На лице Бада застыло решительное выражение, а глаза казались очень темными. Наверное, все дело было в освещении, в причудливой игре теней и света лампы, но только сейчас, когда он стоял в дверях гостиной, его лицо показалось ей каким-то чужим.

«Хорошо, что мама уговорила меня остаться дома, – вдруг подумала Джулия. – Я и в самом деле никуда не хочу идти с ним. И вообще, мне больше не хочется с ним встречаться».

– Если тебе так не терпится посмотреть этот фильм, – сказала Джулия, – почему бы тебе не пойти в кино одному, без меня?

– Слушай, Джулия, ведь мы договорились встретиться. Ты же не хочешь сказать, что бросаешь меня, потому что вернулся твой бывший парень?

– Ах вот оно что! – Ей все внезапно стало ясно. – Бад, уверяю тебя, Рей не имеет к этому никакого отношения. Просто я хочу остаться сегодня дома, вот и все. Если хочешь, можешь составить мне компанию… или пойти в кино один, как тебе больше нравится.

Еще минуту Бад молча переминался с ноги на ногу. Он бросил взгляд на мать Джулии, затем снова на нее, как будто о чем-то размышляя.

– Ладно, – сказал он в конце концов. – Я не дурак и все понимаю. Может быть, хотя бы проводишь меня до машины?

Джулия заколебалась. Ей очень хотелось оглянуться и посмотреть на мать, поймать ее взгляд, но это было бы слишком невежливо с ее стороны.

«Это просто глупо, – твердо сказала она сама себе. – Ведь это же просто Бад Уилсон, старый добрый Бад, он же Коллингсворт, Уилсон, и я уже раз десять ходила с ним на свидания. Чего я так испугалась сегодня?»

– Знаешь, мне нужно тебе кое-что сказать, – продолжал Бад. – Это очень важно. Просто выйди со мной, ладно? – Он замолчал. – Я сегодня обедал с твоим приятелем… Реем Бронсоном.

– Вот как? – Джулия была удивлена.

– Да, и у нас с ним был разговор.

– Обо мне?

– И о тебе в том числе. Так ты проводишь меня до машины?

– Ну, ладно, – сказала Джулия.

Он придержал дверь, пропуская ее, и она вышла на крыльцо. Они спустились по ступенькам. Ночной воздух был прохладен и свеж, а огромный купол неба над головой похож на гигантскую темно-синюю миску, наполненную звездами.

– Какая чудная ночь, – сказал он и взял ее за руку.

Джулия почувствовала, что от этого прикосновения у нее по спине побежали мурашки.

«Что со мной происходит? – изумленно спрашивала она себя. – Бад и раньше брал меня за руку. Это еще ничего не означает. Я никогда не была против. Так почему же мне сейчас не по себе?»

Она подумала о том, что, наверное, ей просто передалась тревога матери.

Но ей не хотелось обижать его и отдергивать руку, так что они медленно шли через двор к его машине.

– Сядь в машину на минутку, – предложил Бад. – Давай просто посидим и поговорим.

– Мы можем и здесь поговорить.

– Мне не хотелось бы начинать этот разговор стоя, – настаивал Бад. – Сядь в машину, ладно? Всего на минуту.

– Бад… – не выдержала Джулия, – что бы там ты ни хотел мне сказать, я не хочу этого слышать. Ты был прав насчет Рея. И что бы он ни сказал тебе сегодня, это правда. Было время, когда мы были очень близки с ним, и мы до сих пор любим друг друга. Я надеялась, что это пройдет, но ошибалась. Знаешь, нам не надо больше встречаться.

– Странно, – задумчиво проговорил Бад, не обращая внимания на ее заявления, – ты ни разу не назвала меня Колли.

– Колли? – В темноте она не видела его лица, но почувствовала, как его рука сжимает ее ладонь. – Но я и не знала. С первой же нашей встречи ты сказал, что все в семье называли тебя Бадом.

– Да, а первым начал мой младший брат. – Он говорил очень тихо. – Дэнни был милым, забавным ребенком. Он не мог выговорить «Коллингсворт». И стал называть меня Бабба… ну, то есть «брат». Тогда он был совсем маленьким. А когда подрос, то я стал Бадом. А сестру он звал Сисси.

– Очень… очень мило, – натянуто сказала Джулия.

«О чем он вообще? – недоуменно спрашивала она себя. – Он ведет себя так странно. Может, он заболел? А может, принимал наркотики, или напился, или еще что-нибудь?»

– Знаешь, я лучше пойду, – сказала она. – Маме сегодня нездоровится. Честно.

– И моей маме тоже нездоровится, – сказал Бад. – И ей гораздо хуже, чем твоей. Я собирался свести счеты со всей вашей четверкой, но все вышло не так, как я спланировал. Но из всех ты важнее всего. Ведь это ты превратила все в фарс, послав цветы.

– Цветы? – прошептала Джулия. – Ты хочешь сказать… нет! Ты не…

Он выпустил ее руку. Какое-то мгновение Джулия стояла как вкопанная, собирая силы для крика. Но тут сильные руки схватили ее за горло, и вместо пронзительного крика наружу вырвался лишь слабый стон.

– Розы, – сказал Бад. – Желтые розы – огромная охапка! Отец рассказал мне про них, они были похожи на солнечный свет! Если ты хотела подарить ему солнечный свет, то почему же не вернулась? Почему не осталась сидеть на дороге рядом с ним, не держала его за руку, чтобы вместе с ним дождаться помощи? Ты всерьез решила, что можешь просто откупиться розами? Но что значат розы для маленького мальчика, умирающего в темноте?

Пальцы, сомкнувшиеся на горле, начали сжиматься. Во всем мире не осталось ничего, кроме этих рук… рук, и боли, и гула в ушах, и миллиона ярких искр, вдруг замелькавших перед ее глазами.

«Он хочет убить меня, – с удивлением подумала Джулия. – Он хочет меня убить! Но ведь это невозможно, его руки не могут такого сделать… Я не хочу умирать… – Ужас охватил Джулию. – Я не готова умереть. Ведь я толком и не жила. У меня впереди еще целая жизнь: колледж, и работа, и муж, и семья, и собственный дом… там впереди моя жизнь!.. А как же мама… что же будет с мамой? Сначала папа, теперь я. Она не может потерять всех. И я больше никогда не увижу Рея…»

Было время, когда она заглянула в его зеленые прищуренные глаза и сказала: «Я тебя люблю». Это было так давно.

«А ведь он так никогда и не узнает, – в отчаянии подумала она. – Никогда не узнает, что я его все еще очень люблю!»

И затем все мысли исчезли. Тяжелая тьма сгустилась вокруг нее. И она наконец поняла, что это такое – оказаться совсем одной во мраке ночи.

* * *

– Джулия! Очнись, Джулия! – Приглушенный голос долетал до нее откуда-то издалека, просачиваясь сквозь гулкий стук в висках. – Джулия! Вернись к нам, Джулия!

«Это сон, – подумала она. – Интересно, а после смерти люди продолжают видеть сны? Может, Дэнни Греггу тоже что-то снится? И папе, наверное, тоже…»

– Она приходит в себя, – сказал чей-то голос. Он показался знакомым. Нет, на сон это было не похоже. – Джулия?

Она открыла глаза. Звездное небо было таким низким, что казалось, до звезд можно достать рукой. На крыльце горел свет, и в его тусклых желтых лучах она разглядела фигуру юноши, склонившегося над ней.

– Джулия, ты можешь говорить?

– Рей? – прошептала она и ощутила нестерпимую боль в горле. – Бад… он хотел…

– Я знаю, – проговорил Рей. Он провел рукой по ее волосам, откидывая пряди с лица. – Не беспокойся. Он в ближайшее время ничего никому не сделает. Я ударил его фонариком по голове. Сзади. Конечно, хорошие парни, которых показывают по телевизору, так не делают, но времени на раздумья не было.

– Милая, с тобой все в порядке? – Мама тоже была там, она стояла на коленях рядом с ней. – Этот парень, наверное, совсем свихнулся, раз набросился вдруг на тебя ни с того ни с сего!

– У него была причина, – ответила Джулия. – И очень веская. Рей… но почему ты здесь? Как ты догадался?

– Я не догадался, – ответила Рей. – Просто несколько минут назад мне позвонил Барри. Он сказал, что освобождает нас всех троих от этой дурацкой клятвы, что мы все в опасности, и просил поскорее предупредить об этом тебя и Хелен. Я пытался дозвониться ей, но к телефону никто не подошел. Тогда я начал звонить тебе, но у вас не работал телефон. И вдруг я кое-что вспомнил. Прямо вспыхнуло в голове.

– Что? – спросила Джулия.

– Руки Бада. Сегодня я сидел с ним за одним столом и заметил, что у него рука испачкана в краске. Тогда я не обратил на это внимания, но потом, когда разговаривал с Барри, вдруг вспомнил об этом. Это была желтая краска – того же оттенка, каким был подкрашен карниз в доме Греггов. Помнишь, я еще недоумевал, как такая коротышка, как Меган, смогла забраться так высоко?

– И рубашки на веревке?

– Разумеется, это были вещи Бада. Меган – его сестра.

– Да объясните же мне, в чем дело, – изумленно потребовала миссис Джеймс. – Я ровным счетом ничего не понимаю. Рей, неужели ты приехал сегодня сюда, потому что знал, что Бад собирается напасть на Джулию? Если так, то как… – Она осеклась на полуслове. – Что происходит?

Темноту улицы прорезали яркие огни фар, и перед домом остановилась полицейская машина с включенной красной сиреной.

Хлопнули дверцы, и двое полицейских заторопились по подъездной дорожке в сторону дома.

– Нам поступил звонок, – говорил один из патрульных, – что у вас тут могут быть неприятности. В «Фор-Сизонс» из окна второго этажа выпала девушка. Она ударилась головой и потеряла сознание, но когда пришла в себя, то сказала обнаружившим ее соседям, что некий парень по фамилии Уилсон пытался ее убить. Она, похоже, была уверена, что дальше он должен непременно направиться сюда. И, судя по всему… – Он обвел взглядом всех троих и затем посмотрел в сторону, на человека, неподвижно распластавшегося неподалеку, – она не ошиблась.

– Она была права, – сказал Рей. – Произошло несчастье, но не сегодня вечером. Мы хотим рассказать вам все с самого начала.

Он осторожно подсунул руку под голову Джулии и помог ей сесть. Прислонившись к нему, она взглянула в обеспокоенное лицо матери.

«Мы никогда не сможем исправить это, – подумала она. – Что случилось прошлым летом, то случилось. Ничего уже не исправить и не вернуть. Но мы можем взглянуть правде в глаза. И это будет правильно».

Вслух же она сказала:

– Рей, а почему не ты? Ведь твоя вина была ничуть не меньше нашей. Почему Бад не стал мстить тебе?

– Он собирался, – тихо сказал Рей. – Сегодня вечером. – Он крепко прижал ее к себе. – Ведь он знал, что самым жестоким наказанием для меня было бы навсегда потерять тебя.