Текст книги "Сердце в пустыне"

Амир не мог не думать о Джамиле. Он хотел сообщить о себе, но как? Возможно, девушка думает, что он умер или позабыл о ней!

Вот уже несколько раз молодой человек участвовал в нападении на караваны. Хамид не гнушался обирать купцов до нитки, цинично заявляя, что богатство есть причина человеческой зависти и злобы. Тех, кто пытался сопротивляться, его люди безжалостно убивали. Амир чувствовал, что цель Хамида не в том, чтобы награбить как можно больше. Занимаясь разбоем, тот бросал вызов людям, лишившим его будущего, бросал вызов судьбе. Он ждал, когда что-то изменится, и к чему-то готовился. Он не собирался всю жизнь скитаться по степи, он рассчитывал вернуть то, что некогда потерял. Быть может, после смерти халифа или с началом какой-нибудь междоусобной войны. Амир его понимал, ибо, как и Хамид, продолжал верить в свою звезду.

Глава IX

803 год, Багдад

В день свадьбы Хасана внезапно разразилась гроза. Сначала горизонт заволокла сизая мгла, потом налетел ветер и поднял столбом, закружил белую пыль, а после по дороге, листве, крышам домов застучали быстрые капли.

Зухра стояла возле окна своей комнаты и смотрела, как с грохотом раскалывается небо и на землю льется поток долгожданной влаги. Она не замечала, что рубашка на груди намокла и в лицо бьют упругие брызги.

Зухра думала о степи, что простирается до самого края небес, о степи, где остался ее сын. Женщина знала: что бы она ни делала, Амир не вернется и ее тоска не исчезнет. Именно эта тоска сковала упорство, ослабила волю. Шло время, женщина осторожничала, медлила, не решаясь использовать яд, пока не наступил роковой день, день свадьбы Хасана.

Сегодня он приведет в дом молодую жену, всю в каменьях и золоте, ожерельях, браслетах и перстнях, в играющих красками шелках, и жизнь Зухры превратится в агонию никому не нужной женщины.

Когда дождь закончился, она вышла в остро пахнувший цветами, землей и мокрой зеленью сад и внезапно увидела Алима, который должен был находиться в мечети Джами ар-Русафа. Сама Зухра презрела приличия и наотрез отказалась присутствовать на церемонии заключения брака. Не участвовала она и в свадебных приготовлениях, которые всполошили весь дом.

Младший сын Хасана шагал по дорожке сада, на нем была праздничная одежда, правда вымокшая до нитки. С волос тоже стекала вода. Очевидно, он попал под дождь и спешил переодеться. Зухра видела, как он хорош собой. Высокий и стройный, с гладкой, позолоченной солнцем кожей. Мокрые русые волосы юноши блестели, как шелк, в светлых глазах отражалось небо.

Зухра вышла из-за кустов.

– Алим? Почему ты вернулся? Где отец?

Юноша остановился. Он слегка запыхался и выглядел возбужденным.

– Скоро приедет. Отцу придется предупредить гостей о том, что церемония ненадолго задержится. По дороге в мечеть мы попали под ливень, пришлось возвращаться.

Голова Зухры была высоко поднята, взгляд – внимателен и суров. Женщина чувствовала себя так, будто ей предстояло выдержать испытание перед лицом самого Аллаха. Это была последняя возможность, ее нельзя упустить. Пусть Хасан догадается, пусть убьет – главное, не сможет ничего изменить!

– Ты вымок, Алим. Выпей горячего кофе, пока будешь ожидать отца. Переоденься, а после возвращайся сюда – рабыня приготовит напиток.

Алим слегка наклонил голову. Зухра никогда не была с ним ни заботлива, ни приветлива. Впрочем, и сейчас ее голос звучал не ласково, а устало и глухо. Взгляд был тоскливым и мрачным. Наверное, ей нелегко: сын неведомо где, муж берет в дом молодую жену.

– Хорошо, я сейчас приду.

Зухра позвала рабыню и велела подать чашку крепкого кофе.

Она ждала с едва скрываемым внутренним нетерпением и твердой решимостью, как хищница ждет добычу. Мальчишка попался. И поделом! Только глупые люди не таят зла и не помнят обид.

Он пришел, в сухой и чистой одежде, поклонился старшей жене своего отца и сел на скамью.

Молодая рабыня принесла напиток. Рука Алима, принимающая чашку, слегка дрогнула. Зухра подняла глаза на девушку. Крутые бедра, гибкий стан, налитая грудь. Густые ресницы трепещут под взглядом юного господина. Похоже, созревшее тело красавицы жаждет мужских ласк! Она напрасно надеется, потому что ложем Алима станет могила.

– Отчего отец не дарит тебе красивых рабынь для услады? – спросила Зухра, когда девушка удалилась.

На щеках юноши появилась краска смущения.

– Мне всего пятнадцать лет.

– Амир начал увлекаться девушками в тринадцать, – сказала женщина и вздохнула. – Мой сын всегда спешил жить, спешил принимать решения, и вот теперь.

– Возможно, отец передумает и простит Амира? – сказал юноша.

В его голосе и взгляде было искреннее сочувствие.

Зухра горько усмехнулась и пожала плечами. Стоит позавидовать бескорыстию и доверчивости мальчишки! Такие часто попадают в ловушку, их век недолог.

– Над твоим отцом есть халиф и Аллах. Пей кофе, мальчик, пока он не остыл.

Алим поднес чашку к губам, и Зухра похолодела. Выбить чашку из рук мальчишки? Сохранить ему жизнь? Ее нервы были натянуты как струна, но глухое к чужим страданиям и боли сердце молчало.

Алим не успел попробовать кофе – на дорожке сада появился отец.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Хасан, не замечая Зухру, которая сидела в тени.

– Дожидаюсь тебя, отец. Я уже переоделся.

– Прикажи, чтобы мне как можно скорее приготовили сухую одежду!

Юноша поднялся с места и, не зная, куда поставить чашку, протянул ее отцу.

– Что это?

– Кофе. Я не успел выпить. Он еще не остыл.

Хасан принял напиток из рук сына, пригубил, сделал глоток, второй и только тогда обратил внимание на Зухру. Она смотрела на него во все глаза, приоткрыв губы, вцепившись пальцами в край скамьи.

– Я вернулся, чтобы переодеться, – сказал Хасан, допивая кофе. – Мы с Алимом попали под ливень. – И сурово заметил: – Если ты не пошла в мечеть, это не значит, что ты не должна присутствовать на свадьбе. «Тот, кто приглашен, обязан прийти» – так сказано в Коране. Покрывало скроет твои чувства, какими бы они ни были.

Женщина молча кивнула. Она понимала, что происходит. Рубеж перейден. Перед ней ее муж, единственный мужчина, которого она любила. Тот, кто принес ей так много счастья и горя! Тот, кто скоро умрет. Зухра наблюдала, как Хасан пьет отравленный кофе, и не делала попытки его остановить. Потому что он ее отверг. Потому что отказался от Амира. Потому что собирался взять в дом молодую жену, хотя знал, что сердце Зухры обольется кровью. Потому что не нашел для нее слов утешения или хотя бы жалости.

Аллах отвел смерть от Алима и отдал ей Хасана. Значит, так было суждено.

Когда муж ушел, женщина подумала о том, что последний раз видела его живым.

Хасан был красив: не такой стройный, как в юности, но статный и прямой. У него была благородная осанка, большие бархатистые глаза, звучный голос. Скоро все это будет предано земле. А ее душа сгорит в аду. И они никогда не встретятся.

Зухра долго сидела не двигаясь. Постепенно дыхание выровнялось, стало глубоким, словно во сне. Мысли сделались четкими и спокойными. Женщина не могла с точностью сказать, когда и как должен подействовать яд. Успеет ли Хасан жениться на Джамиле или упадет бездыханным по дороге в мечеть? В любом случае у происшествия есть только один достоверный свидетель – Алим. Поймет ли мальчишка, кто, когда и как отравил его отца? Если да, то у него нет доказательств. Едва ли преданный семейству аль-Бархи старый хаким станет много болтать, даже если догадается, что Хасан умер от яда. Ибрагим умен, он знает, какой поднимется шум, какие последствия может иметь судебное разбирательство! Скорее всего, лекарь засвидетельствует смерть от естественных причин.

Женщина, казалось, видела наяву мечеть Джами ар-Русафа с ее тонким орнаментом, изящными надписями на белых стенах, окруженных пальмами с пушистыми ярко-зелеными верхушками. Представляла внутреннее убранство храма, пестро разряженную многоголосую толпу приглашенных на свадьбу людей. Юную невесту в расшитом золотом покрывале, которую сопровождал взволнованный отец. Ее трепет при мысли о брачном ложе. На которое ей не придется возлечь.

Зухра ждала. Никогда ожидание не было столь напряженным, трагическим, мрачным. Когда у ворот появилась страшная процессия и женщина услышала крики гостей, ее взгляд, казалось, был способен разрушить, спалить, уничтожить весь земной мир.

Чуть позже ей рассказали, что случилось в мечети. Хасан приехал осунувшийся и бледный, с испариной на лбу. Его сын говорил, что, боясь опоздать, отец очень спешил и часто хватался за сердце. Ему было трудно дышать. Хасан мужественно выдержал церемонию заключения брака, вручил невесте свадебный подарок, а после ему стало плохо. На губах появилась пена, он упал и лишился чувств. Среди гостей был лекарь Ибрагим. Осмотрев господина, хаким встревожено доложил, что тот находится при смерти.

Все это Зухра узнала потом, а сейчас она бросилась к мужу, не видя ни тех, кто был молчалив и суров, ни тех, кто метался и рыдал. Она ломала скованные браслетами руки, рвала на себе волосы, не замечая, что все видят ее лицо, и земля уходила у нее из-под ног, а сердце падало в леденящую пустоту.

Хасан был еще жив. Его перенесли в кабинет и осторожно уложили на диван. Он приоткрыл затуманенные глаза. Его дыхание было прерывистым и тяжелым. Жизнь мучительно покидала ослабевшее тело, которое совсем недавно было сильным и крепким.

Зухра бросилась на колени и припала к холодеющим рукам мужа.

– Алим! – еле слышно проговорил Хасан. – Там… в ларце, – он простер руку, – завещание.

– Да, отец! – взволнованно произнес юноша.

В его светлых глазах стояли слезы.

– Джамиля, – обратился Хасан к тонкой фигурке в брачном покрывале, замершей возле входа, – светлая звезда моего неба! Прости и… прощай!

Усилием воли он приподнял голову и впился угасающим взором в лицо Зухры.

– Это ты, ты…

Последние, произнесенные срывающимся шепотом слова заглушили громкие, горестные вопли женщины:

– О, Хасан, Хасан, мой возлюбленный, мой муж, мой господин, не покидай меня!

Его глаза закатились. Когда Зухра, умолкнув, посмотрела на своего супруга, она поняла, что он никогда никому ничего не скажет.

Через день после похорон Хасана ибн Акбар аль-Бархи, начальника главного почтового ведомства Багдада, его сын пригласил Зухру в кабинет покойного.

Женщина вошла и увидела Алима, сидящего на том месте, где обычно сидел ее муж. У юноши был печальный и вместе с тем непривычно твердый, решительный вид. Зухра по привычке хотела произнести что-нибудь колкое, но вовремя прикусила язык. Последняя воля мужа ставила ее в зависимое положение от этого мальчишки. Накануне свадьбы Хасан переписал завещание: в нем не упоминался Амир, зато появилось имя Джамили. Алим ибн Хасан аль-Бархи был объявлен единственным наследником и полновластным распорядителем всего имущества, доходов и расходов семьи.

– О чем ты хочешь со мной говорить?

– О будущем. Нам стала известна последняя воля Хасана и…

– Согласно завещанию я получаю только украшения и наряды! – с возмущением перебила его Зухра.

Алим внимательно посмотрел на мачеху, и женщина с тревогой подумала: знает ли он правду?

– Ты можешь пользоваться всеми привилегиями и правами, какими пользовалась при жизни мужа. Если надумаешь снова выйти замуж, я выделю тебе достойное приданое.

Зухра язвительно рассмеялась.

– Ты?!

– Согласна ты с этим или нет, хочу ли я этого или нет, – юноша печально вздохнул, – но отныне я хозяин этого дома и единственный мужчина в семье.

– Тебе всего пятнадцать лет! – презрительно воскликнула Зухра, но юноша спокойно ответил:

– Скоро будет шестнадцать. Я повторяю: ты ничего не теряешь. Единственное, чего я не могу тебе позволить, это разговаривать со мной так, как ты говорила прежде: грубо, пренебрежительно, свысока. Тебе придется уважать меня.

– Вот как?

– Да. Подожди, не уходи. – Он встал, выглянул за дверь и приказал слуге: – Позови Ибрагима.

Сердце Зухры тревожно забилось. Зачем приглашать Ибрагима? Что скажет хаким?

Старый лекарь вошел и поклонился. Зухра сразу заметила, что он держится с Алимом почтительно, осторожно, как со своим повелителем, – совсем не так, как вел себя раньше. Зачем Хасан сделал так, чтобы все они зависели от мальчишки?!

– Чего желает молодой господин?

– Завтра мне предстоит явиться в ведомство великого визиря с заключением о смерти моего отца, подписанным тремя хакимами. Твое слово в этом документе будет решающим. Можешь ли ты сказать, отчего умер Хасан?

Зухра стояла не двигаясь, лишь часто моргала. Ибрагим вновь поклонился новому хозяину.

– Полагаю, Хасан страдал скрытым сердечным недугом, – осторожно произнес лекарь, тщательно подбирая слова. – Вспомни, господин, как твоему отцу стало плохо в день сватовства! Очевидно, в обоих случаях роковую роль сыграли сильное волнение и перемена погоды. – Он сделал паузу, во время которой слегка скосил глаза в сторону Зухры. – Думаю, твой отец умер от естественных причин, и боюсь предположить нечто иное, поскольку в противном случае неизбежны долгие разбирательства и возможно наказание невиновных.

– Хорошо, – сказал Алим, – иди.

Когда хаким вышел, юноша обратился к Зухре:

– Есть дела, которые мы должны обсудить. Я спросил Джамилю, довольна ли она выделенными ей покоями. Она попросила позволения взять к себе девушку, которая прислуживала ей дома. Я не стал возражать.

Зухра сверкнула глазами.

– Не лучше ли отправить Джамилю назад?

– Из соображений приличия и согласно закону она должна оставаться здесь, пока снова не выйдет замуж. Она такая же вдова отца, как и ты.

Зухра торжествующе рассмеялась. Девчонка и стала, и не стала женой Хасана: церемония заключения брака свершилась, но первой ночи не было! Не невеста, но и не жена, не девушка, но и не женщина! Алим – хозяин дома, но не гарема. Там – хозяйка она! Она найдет способ наказать Джамилю за то, что та посмела украсть у нее и сына, и мужа!

– Запомни, Зухра, я не позволю дурно обращаться с этой девушкой, – предупредил юноша.

Женщина вскинула голову и топнула ногой, обутой в остроносую, расшитую бисером сафьяновую туфельку. В глубине темных глаз старшей жены Хасана вспыхнул хищный огонь.

– Кто она такая?

– Вторая жена моего отца.

– Она не стала его женой! Настоящей женой! Может, ты доведешь дело до конца и ляжешь с ней в постель?!

Зухра не смела открыто выступать против пасынка, но не могла удержаться от того, чтобы не выплеснуть злобу.

Алим посмотрел на нее долгим взглядом. Мысль о том, что, возможно, отец принял отравленный напиток из его рук, сводила юношу с ума. Сам того не ведая, Хасан спас жизнь сына ценою своей. Как никогда прежде Алиму хотелось отомстить этой женщине, отомстить сполна, чтобы ее жизнь стала подобна жизни змеи с вырванным жалом!

Вместо этого юноша тихо произнес:

– Кажется, Джамилю любил твой сын…

– Она не сможет выйти за Амира. Коран запрещает сыновьям брать в жены вдов своих отцов! – ответила женщина.

В ее голосе звучало нескрываемое злорадство.

Алим пожал плечами, дивясь ее чувствам, и промолвил:

– Значит, договорились, Зухра, ты не трогаешь Джамилю – она живет сама по себе. Если я узнаю, что ты ее обижаешь, клянусь, тебе придется об этом пожалеть!

– Что ты мне сделаешь?! – прошипела Зухра. – Что ты можешь!

Алим медленно поднялся с дивана и приблизился к мачехе.

Сейчас, когда свидетелем их разговора был только Аллах, женщина вдруг испугалась. У юноши был твердый, решительный, вовсе не детский взгляд.

– Многое. Я знаю, что людям, совершившим убийство ближнего, разбивают голову камнями, с них живьем снимают кожу и поливают раны кипящим маслом! Мне вовсе не хочется, чтобы это случилось… с тобой.

Зухре почудилось, будто за шиворот внезапно просочилась струйка ледяной воды.

– Со мной? При чем тут я? Я не совершала никаких преступлений!

– Может, и нет. Но я думаю о кофе, которым ты хотела меня напоить в день свадьбы Хасана. Я отдал его отцу. Вскоре после этого отец умер.

Зухра с мысленным стоном вонзила ногти в ладони, пытаясь овладеть собой. Алим хладнокровно продолжил:

– Когда-нибудь я женюсь и у меня появятся дети. Мой долг – обеспечить их будущее. Я не желаю, чтобы наш род считали родом отравителей и убийц. Людей, не уважающих законы Корана. Не знающих милосердия, не имеющих совести. Клянусь, мне довольно истории с Амиром. – Он сделал паузу, и Зухра встретила немигающий, жесткий взгляд его светлых глаз. – Но я хочу, чтобы ты всегда помнила о том, что я… знаю.

Чтобы не упасть, женщина ухватилась за стену.

– Я не убивала Хасана, я его… любила! Ты ошибаешься! – прошептала она.

– Возможно. Но Аллах – никогда. Он знает правду о сокровенном и не оставляет деяния человека без наказания или награды. Только на это мне и приходится уповать.

Зухра поняла, что проиграла. Она недооценила мальчишку и в результате потеряла все: сына, мужа, власть и свободу, свободу делать и говорить что вздумается.

– Быстро же ты повзрослел! – бессильно произнесла она.

– У меня не было другого выхода, – заметил Алим и добавил: – Сегодня мы в последний раз говорили об Амире. Отныне я запрещаю произносить его имя вслух – во всяком случае, в этом доме. Я сказал об этом Джамиле. Теперь предупреждаю тебя.

С этими словами Алим сделал Зухре знак покинуть кабинет, и она исполнила его волю.

Женщина вышла в сад, пошатываясь от слабости. Она никогда не испытывала столь сокрушительного поражения и теперь не чуяла под собой ног.

Зухра с трудом добрела до скамейки и села, чтобы немного побыть одиночестве.

Ярко голубело небо. Цветы источали пряный, дурманящий запах. В листве деревьев поблескивали ранние яблоки. Чирикали птицы, гудели шмели и пчелы, неугомонные цикады заливались веселым стрекотом.

Зухра вспоминала взгляд Алима, холодный, как ключевая вода, неподвижный, будто камень, взгляд, от которого леденела душа. Его голос звучал поразительно спокойно, сурово. От доверчивости, горячности, наивности вчерашнего мальчишки не осталось и следа. Внезапно свалившееся бремя не казалось непосильным для его юношеских плеч. Женщина была готова поверить в то, что Алим сумеет стать достойной заменой Хасану в управлении имуществом и людьми. Конечно, отцовского поста ему не получить. Слишком молод и неопытен. Алиму придется самостоятельно делать карьеру и доказывать начальству, чего он стоит на этом свете. Благо Хасан успел устроить сына в почтовое ведомство и представить ко двору. Зухра поймала себя на мысли, что рассуждает о будущем пасынка без былого пренебрежения и ненависти. Хочет она этого или нет, отныне ей придется считаться с Алимом.

Солнце припекало все сильнее и сильнее. Женщина собралась подняться с места и идти в дом, как вдруг услышала чьи-то шаги. Мгновение спустя из-за кустов появилась девушка. Обе узнали друг друга и замерли, не зная, что делать.

В день, когда случилось несчастье, Зухра мельком видела Джамилю. Тогда лицо девушки было заплаканным, растерянным и испуганным. Едва ли она оплакивала Хасана, скорее проливала слезы, думая о себе, о своей участи. Теперь Зухра смогла как следует разглядеть соперницу. Овальное, нежно-оливкового оттенка лицо, необычайная притягательность взгляда, сочетавшего в себе одухотворенность и кротость. Ни траурный наряд, ни отсутствие украшений не могли скрыть красоту девушки: она ослепляла взор, поражала воображение, ранила сердце.

Джамиля потупила взгляд, словно стремясь спрятать то, что тревожило ее душу; на щеках вспыхнул жгучий румянец.

– Так вот ты какая, вторая жена моего господина! – с угрожающей усмешкой произнесла Зухра, позабыв о том, что Алим запретил ей разговаривать с девушкой.

Джамиля поклонилась и тихо сказала, не поднимая глаз:

– Мне жаль, что так случилось, госпожа. Ты знаешь не хуже меня, что я не хотела становиться женой Хасана, даже если он и был самым прекрасным человеком на свете. Мне пришлось подчиниться воле отца, ибо он не пережил бы моего позора. Я слышала о том, что ты отрицаешь саму возможность чьего-либо превосходства над тобой, но жажда соперничества всегда была чужда мне. Я знаю, что никогда и ни в чем не смогла бы тебя одолеть. Единственное мое желание – это вернуться к отцу. К сожалению, пока это невозможно, потому прошу простить мое присутствие в твоем доме.

Зухра не могла не признать, что речь девушки скромна и разумна. К своему удивлению, она не испытывала к ней прежней враждебности. Быть может, потому, что теперь им было некого делить.

– Кто тебе сказал, что я не признаю превосходства над собой? – полюбопытствовала она.

Джамиля посмотрела на Зухру, и ее взор внезапно сделался таинственным, глубоким.

– Амир. Мне приказано не произносить это имя, но сейчас мы одни…

Зухра вздрогнула. Она напрасно подумала о том, что отныне между ними никто не стоит.

– О да, я забыла о том, что ты украла у меня сына! Он решился на бегство с тобой, не послушав меня, позабыв о том, что лучший советчик – это сердце матери!

– Я не крала, – подавленно произнесла Джамиля. – И он не твой. Как всякий человек, по-настоящему Амир принадлежит только Аллаху.

Зухра горько усмехнулась.

– Да. Бог отнял его у меня, но не отдал тебе. – Женщина указала на скамью. – Садись. Расскажи о том, что случилось, когда вы уехали. Не уверена, что Хасан поведал всю правду о решении халифа относительно Амира.

Джамиля опустилась на скамью, и они с Зухрой продолжили разговор.

В это время Алим сидел в кабинете Хасана, не двигаясь и глядя в одну точку. По лицу текли неудержимые слезы. Юноша вспоминал отца и мысленно просил у него прощения. Время покажет, правильно ли он поступил, оставив Зухру безнаказанной. Аллах внушил ему хладнокровие, помог обрести твердость духа, но не пожелал сделать жестоким. Отныне его долг – следить за тем, чтобы обитатели дома жили в мире и согласии. Создать маленькое царство справедливости.

Алиму понравилась Джамиля. Девушка была умна, скромна и прелестна, из нее могла получиться хорошая жена, верная и преданная. Жена Хасана. Амир не заслуживал такого счастья.

Успокоившись и собравшись с мыслями, молодой человек решил проверить, как выполняются его приказы, и направился в женскую половину дома. Как глава семьи, Алим имел право входить в гарем, хотя там не было ни его матери, ни сестры, ни наложницы, ни жены. Молодой человек удивился, застав женщин мирно беседующими. Алим не знал, что и подумать. Змея не может пригреть птичку, она способна лишь полакомиться ею. Юноша был уверен в том, что Зухре нельзя доверять. Однако на него внезапно обрушилось столько проблем, что он был рад решить хотя бы одну из них.