Текст книги "Любовь дарующие: рассказы о любви, надежде и мурчащих котах"

Полина плакала и смеялась, листая страницы, с которых на нее смотрели родные лица.

– Теперь я не одна… Спасибо, мама…

С тех пор прошло много лет.

Целая жизнь мелькнула мимо с ее печалями и радостями, заботами и бесконечными хлопотами. Полина окончила техникум, получила профессию и параллельно с ней – инвалидность. Спина ее пострадала слишком сильно, чтобы восстановиться полностью. Но это не помешало ей родить сына и стать ему хорошей матерью.

Второй ее муж человек был молчаливый, серьезный, но по-своему очень добрый. Полину он не столько любил, сколько жалел. И на этой смеси спокойной преданности и нежности был построен хороший дом. Дом, в котором всем было тепло и спокойно.

Ушел он от инфаркта, когда их с Полиной сыну едва исполнилось шестнадцать. Оплакав мужа, Полина скрепилась и дала разрешение своему мальчику на то, чтобы учиться в мореходке. Сын бредил морем, и Полина это знала.

– Делай свой выбор, сынок. Это правильно. Можно ошибиться, конечно, но это твоя жизнь. Тебе и решать. А за меня не волнуйся! Все хорошо будет.

Сын уехал, а Полина постепенно стала превращаться в ту самую мегеру, которой ее считали соседи. Ее ничего уже не пугало. Все страшное в ее жизни уже случилось. И теперь она просто не могла стоять в стороне, когда кого-то обижали рядом.

Тети Паши давно уже не было. Она оставила свой дом Полине, твердо зная, что та займет ее место и продолжит то, что было начато когда-то давно. И еще не одна женщина найдет приют в старой деревушке, где не было теперь никого из коренных жителей, ведь Полина давно проводила «своих» стариков одного за другим. Последним ушел дед Андрей, удивив напоследок Полину своим возрастом.

– А я думала, что вы старше!

– Девонька, был и я когда-то молодой да кудрявый! Не то что сейчас. Боль, моя хорошая. Боль отнимает время. Не давайся ей. Живи! Пусть будет в твоей жизни побольше радости и света. Кто, как не ты, его оценить сможет?

Полина помнила его слова. Все время помнила.

Вот и сейчас, отмеряя шаг за шагом по дороге к участковому ради соседской девочки Наташи, она думала о том, что ей выдалась возможность еще для кого-то сделать тьму его жизни светом.

И она «наведет порядок». И пятнадцатилетняя Наташа найдет приют в ее доме. Отчим спорить не станет. Ему даже в голову не придет, что эта странная женщина, приложившая его ведром на лестнице, почти калека, станет со временем для него той еще головной болью. Она тихонько объяснит Наташе, что лихо будить не надо, и посоветует ей не провоцировать скандала, а после, с помощью участкового, займется оформлением документов, когда придет время. И не успеет Наташин отчим оглянуться, как падчерице исполнится восемнадцать и выяснится, что ему в квартире жены не принадлежит почти ничего.

– Ничтожная доля. Как и ты сам! – Полина потрясет бумагами перед носом растерянного мужчины. – А теперь – выметайся отсюда! Хочешь – бери деньги. Вот, здесь ровно столько, сколько тебе причитается за твои метры. А нет – иди в суд. Но тогда ты и вовсе ничего не получишь, скорее всего.

– Да откуда ты такая взялась?

– Какая?

– Наглая!

– Лучше уж такая, чем безголосая. Это-то я точно знаю! Ну? Берешь деньги или нет?

– Вы у меня еще попляшете! – засовывая в карман конверт с деньгами, причитал мужчина.

Но Полина уже его не слушала. Она смотрела на Наташу, которая вдруг выпрямилась, расправила плечи и подняла голову. И оказалось, что у нее красивые глаза и улыбка матери. И уйдет темнота из этих глаз, сменившись уверенностью в завтрашнем дне.

А еще несколько лет спустя маленькая девочка с такими же ясными, как у мамы, глазами и ямочками на щеках, как у Полининого сына, притопает к Поле на кухню и обнимет ее за ноги, подняв смешную, перепачканную в малиновом варенье мордашку.

– Бабулечка-красотулечка, а ты мне сказку расскажешь?

– Конечно! Какую тебе?

– Про Серого Волка!

– Ой, да ну его, окаянного! Давай другую? Волков развелось – в лес не ходи!

– А какую тогда?

– Хочешь, про Жар-птицу и Конька-горбунка?

– Я такую не знаю еще.

– Тогда слушай…

И польется сказка, неторопливо и обстоятельно. И Полина прижмет к себе самое дорогое, что подарит ей судьба после сына. И счастье уснет у нее на руках, а они не напомнят о себе болью, потому что, когда человек счастлив, боль забывает о нем. Пусть ненадолго, но этого хватит, чтобы жизнь снова тронула маятник времени, раскачивая его, и спросила: «Сколько еще тебе отмерить, человек? На что готов ты, чтобы взять то, что я дам тебе? Как используешь данное? Подумай…»

Муськины дети

– Юлька, я замерзла! Может, пойдем домой уже?

– И куда мы их денем? Они за ночь точно замерзнут! В подъезде холодно.

Вика вздохнула:

– Ну тогда ладно! Давай только поактивнее, что ли? Девушка, вам котенок не нужен?

Прохожие шли мимо. Кто-то мотал сердито головой, кто-то улыбался, но не останавливался. Девочки стояли уже больше часа возле остановки рядом с домом, пытаясь пристроить котят, оставшихся от дворовой знаменитости – кошки Муськи.

Муська прожила во дворе их дома почти десять лет, а может, и больше, точно никто не помнил. Ласковая, пушистая до невозможности, кошка была умной и красивой, но сколько бы ее ни пытался забрать к себе в дом кто-то из жильцов – она через месяц-другой снова оказывалась во дворе, сбегая. Свободу Муська ценила больше, чем комфорт. Постепенно жильцы привыкли к тому, что Мусю лучше оставить в покое, и, оборудовав ей персональную лежанку на первом этаже, выносили поесть и периодически пристраивали ее потомство. Котята у Муськи получались отменные, все в мать – и умные, и красивые, правда, не такие свободолюбивые. У доброй трети дома жили Муськины потомки, и никто не жаловался.

Юлька и Вика жили в одном подъезде, том самом, где на первом этаже квартировала Муська. Девчонки кормили кошку, а Юлька как-то даже уговорила маму взять Муську домой. Галина посмеялась, но разрешила:

– Дочь, она уйдет! Всегда уходит.

Юлька разревелась.

– Я буду ее любить!

– Будешь, конечно! Да только насильно мил не будешь, Юленька. Пусть живет, а там посмотрим.

Муська ушла через два месяца.

Юлька тогда страшно обиделась, но потом простила и продолжала таскать изменщице вкусненькое, присматривая, чтобы ее никто не обижал.

А вчера она пришла, чтобы проведать свою протеже и ее котят, которые уже становились забавными и начинали пытаться удрать от мамы, но Муську не нашла. Котята жалобно кричали в коробке. Видно было, что они голодные.

– Где мать-то ваша непутевая? – Юлька погладила малышей и налила в блюдечко молоко. Она осмотрелась, вышла во двор и встретила соседа Влада, который чистил снег возле своей машины.

– Привет, Юлька!

– Здравствуйте! А вы не видели Муську?

Влад отставил лопату и посмотрел на девочку:

– Так ты ничего не знаешь?

Юлька похолодела:

– Что?

– Муську утром машина сбила. Какой-то таксист разворачивался и газанул по двору, а она не успела отскочить. Ее мальчишки из второго подъезда забрали, сказали, что все сделают как надо.

Юлька заплакала.

– Как так? Она же такая умная была, всегда осторожничала. А котята? Куда их теперь?

– Надо пристроить. Без мамки им еще рано. Я бы взял с удовольствием, но ты же знаешь, наш Демьян конкуренции не потерпит.

Демьян был тоже Муськин сын пяти лет от роду. Огромный пушистый котяра, который был совершенно уверен, что это Влад с семьей живут у него, а не наоборот.

– Наша Руна тоже. Да и мама второго кота в доме не разрешит. Что же делать?

Юлька вернулась в подъезд, проследила, чтобы котята поели, сфотографировала их и поднялась домой. Напечатав штук тридцать объявлений, она позвонила Вике и рассказала ей, что случилось.

– Я не могу взять, ты же знаешь, родители против животных в доме. Помочь могу. Юль, мне кажется, от объявлений толку вряд ли будет много. Давай попробуем их так пристроить? Из рук в руки? Когда пушистика в руки берешь – жалко становится, он такой маленький, хороший…

– И как ты предлагаешь это делать? По квартирам идти?

– Тоже не вариант. Пойдем к остановке. Там людей всегда много.

Одевшись потеплее, потому что, как рассудила более деловая Вика, стоять непонятно сколько, они спустились на первый этаж. Котята уже не кричали. Они сбились в кучку и только жмурились, ежась от холода, которым тянуло от двери подъезда, посматривая на девчонок. Рассовав котят под куртки, так, что двое достались Вике, а вторая пара – Юле, девчонки двинулись к остановке.

И вот они уже больше часа стоят на холоде, но никто не спешит забирать домой пушистое счастье.

Юлька поежилась и поплотнее натянула перчатки. Уже вечерело, людей становилось все больше, ехали с работы, возвращались с учебы.

Возле девчат остановилась пара – парень с девушкой.

– Оль, смотри какие!

Девушка была бледная и очень грустная. Юлька подумала, что у нее явно что-то случилось, раз она даже глаза не поднимает. А когда Ольга все-таки глянула на котенка, Юлька увидела, что она недавно точно плакала. Дорожки от слез еще были видны на щеках, и глаза были красными.

Ольга и Сергей возвращались из больницы. Вторая попытка ЭКО провалилась. Сергей не знал, как ему поддержать жену, как хоть немного утешить ее. Он протянул пушистого черного котенка Оле, почти силой заставив взять его в руки. Ольга машинально прижала к себе малыша, и первый раз за весь этот длинный день в глазах мелькнул интерес.

– Какой маленький! Девочки, а не рано отдаете?

– У нас выбора нет! Они маму потеряли, машина сбила, – Юля внимательно посмотрела на Ольгу. – Возьмите! Ему очень нужны добрые руки, а вы такая. И вам нужен кто-то, чтобы о нем заботиться. Именно сейчас нужен. Простите, но мне так кажется. У него очень хорошая мама была, очень ласковая. Он вас будет любить – это точно!

Ольга слабо улыбнулась:

– Тебе надо рекламой заниматься, когда вырастешь. Умеешь уговаривать. Сереж?

– Хороший! Ты же хотела кота. Вот он и появился.

– Я хотела до…

– Оль! Все будет. В свое время… А у этого котейки времени не будет, если мы его не возьмем. Видишь, какой он маленький?

Ольга расстегнула куртку и спрятала малыша под ней. Тот заурчал, затарахтел, и она слабо рассмеялась:

– Громкий какой! Спасибо, девочки! Удачи вам с остальными!

Сергей обнял жену, и они пошли дальше.

Юлька посмотрела им вслед.

– Не знаю, что у нее случилось, но надеюсь, отвлечется хоть немножко от плохих мыслей.

– Конечно, отвлечется. Бабушка, подождите! Вам котик не нужен? Или кошечка? – Вика пристала к благообразной старушке, которая осторожно переступала по тротуару, выбирая места, где лед был прикрыт снегом.

Зинаида Антоновна остановилась. Она вышла из дома первый раз за месяц и сейчас больше всего хотела вернуться поскорее домой. После того как не стало ее мужа, полтора месяца назад, она совершенно потерялась, не понимая, как жить дальше. Михаил Иванович был ее опорой, смыслом ее жизни. С тех пор как она совсем молоденькой девчонкой семнадцати лет увидела первый раз своего Мишу, она каждый день открывала глаза с мыслью: «Мы рядом, мы вместе…» Теперь она одна. Совсем одна. Сын давно уехал на другой конец страны, только изредка поздравляет с праздниками. Приезжал проститься с отцом и, помявшись, сказал:

– Мам, не могу тебя забрать. Ты же знаешь, как мы живем. В двушке – две семьи. Скоро еще один ребенок появится, ты прабабушкой станешь второй раз.

– Что ты, Костик! Я и не думала к вам перебираться. Мне и тут хорошо. Ты за меня не волнуйся. Я справляюсь. Соцработник приходит. У меня все есть.

Все есть… Кроме главного. Никого рядом живого.

Когда они с Мишей несколько лет назад завели собачку, она была очень рада. С песиком не забалуешь. Хочешь не хочешь, а приходится гулять два раза в день. И они гуляли. Обязательно все вместе. А когда Миши не стало, их Дуся неделю ничего не ела, как ни старалась Зинаида Антоновна ее покормить. Отказалась вставать, выходить на улицу. Ветеринар ничего не нашел:

– Тоскует. Надо как-то расшевелить. Вот только она уже старенькая у вас.

– Да, мы ее не щенком брали, она от соседей осталась. Те квартиру снимали и съехали, а собачку бросили. Жалко стало, мы и забрали. Я не знаю, сколько ей лет.

– Судя по зубам – лет пятнадцать, а то и больше. Она уже совсем старушка. Ой, простите!

– Ничего! – улыбнулась первый раз за время, прошедшее с Мишиного ухода, Зинаида Антоновна. – Я еще ничего себе старушка! Так?

– О да! – рассмеялся молодой врач, поглаживая Дусю.

Собачка ушла через неделю очень тихо. Лежала рядом с хозяйкой на полу, пока та готовила ей кашу, и просто перестала дышать.

Зинаида Антоновна не могла даже плакать. Все слезы остались возле ее Миши. Она просто закрылась в квартире и отключила телефон. Не хотела никого видеть. Если бы не оплата квитанций, она и сегодня бы на улицу не вышла. Но Миша всегда твердил: «Надо жить без долгов!» И даже сейчас она не посмела его ослушаться. Она шла по скользким тротуарам, очень боясь упасть, понимая, что ухаживать за ней будет совершенно некому. Поэтому, когда Вика кинулась к ней, она не сразу посмотрела на девочку, а сначала убедилась, что твердо стоит на ногах. И, подняв наконец глаза, встретилась взглядом с зелеными крошечными глазками полосатого котенка, головешка которого торчала из-под куртки девочки. Котенок внимательно разглядывал Зинаиду Антоновну, а та разглядывала кота.

– Простите! Может быть, вам нужен котик? Посмотрите, какой хороший! Он, правда, маленький совсем, но уже есть сам умеет, вы не подумайте! И мама у него была хоть и дворовая кошка, но страшная чистюля. У него ни блошек нет, ничего такого. И ест он все подряд, дорогой корм ему не нужен.

– Погоди, ты меня совсем заговорила! – улыбнулась Зинаида Антоновна. – Кот, конечно, отличный, только что я с ним делать буду?

– Любить! Для чего еще коты нужны? – Вика обезоруживающе улыбнулась. – А он будет любить вас. Вот у вас есть кому вас любить? Кому вы нужны больше всего на свете? А ему будете нужны! Он без вас не выживет. У него мамы больше нет, машина сбила, вот и приходится замену искать.

«Есть кому вас любить…» – эта фраза как будто ударила Зинаиду Антоновну.

«Может, и есть, да только иногда, очень изредка…»

– Давай! – она решительно стянула с рук варежки и погладила малыша. – Пушистый какой! Только вот… я его до дома как донесу? Сама упасть боюсь.

– А давайте я вас провожу? – Вика взяла ее под локоть. – Вы далеко живете?

– Вон тот дом, видишь?

– Так рядом. Юль, я скоро!

Они тихонько пошли к дому, а Юлька улыбнулась им вслед. Вот и еще одному дом нашелся. Осталось двое. Котята тихонько возились у нее под курткой.

– Где же те, кому вы нужны? Скоро темно станет совсем, мама ругаться будет, что я так долго. Да и холодно! Ух, как же я замерзла! – Юлька подпрыгнула несколько раз на месте и увидела соседа дядю Ваню, который шел от остановки к дому, тяжело ступая и не поднимая глаза от земли. Детвора во дворе его немного побаивалась. Угрюмый, вечно недовольный на вид, он всегда проходил по двору, ни с кем не здороваясь, смотря под ноги и не поднимая глаз. Родители, конечно, не рассказывали, что лет восемь назад он потерял в аварии всю семью. Жена и трое детей, которых он любил, берег как мог. Не уберег…

В тот день они поехали навестить родителей в деревню. Выскочивших на мопеде с поселковой дороги на трассу мальчишек первой заметила жена и испуганно охнула. Та доля секунды, в которую он принимал решение, снилась ему все эти годы каждую ночь. Он увел машину в кювет. Мальчишки остались живы. Но обочина оказалась выше, чем он смог увидеть с дороги, а внизу были какие-то трубы. Он очнулся, когда его вытащили из машины, и сразу каким-то десятым чувством понял, что все… Теперь он один. Когда он завыл диким, не своим голосом, люди, которые остановились, чтобы помочь, шарахнулись в стороны. И только медсестра из скорой, которая пыталась его привести в чувство, крепко обняла его и, гладя по голове, приговаривала:

– Плачь, плачь! Надо плакать!

А он не мог. И так и не смог за все эти годы.

Он поравнялся с Юлькой, и та тихо поздоровалась:

– Здравствуйте, дядя Ваня!

В этот момент один из котят высунул мордочку из-под куртки и громко, насколько смог, мяукнул. Иван остановился и поднял глаза от земли.

– Что это?

– Котенок. Муськин. Ее машина сбила, а котята остались.

– А почему ты тут стоишь с ним?

– Надо их раздать, они замерзнут и не выживут без мамы.

– А ну-ка… – Иван протянул руку, и Юля, поспешно отодрав от себя котенка, вручила его соседу. – Ишь ты! Какой глазастый! И на мамку похож!

– Дядя Ваня, возьмите его, а?

– Да куда мне его?! – Иван удивленно посмотрел на девочку.

– Домой! Вы ему нужны. А может, и он вам тоже… – тихо добавила Юля. Она никогда не видела, чтобы сосед разговаривал с кем-то, и сейчас не знала, что сказать, что делать.

– Он – мне? – Иван задумался, а потом расстегнул пуховик. – Ест-то все? Разносолов у меня не водится, – он как будто извинился перед Юлей.

– Все-все ест. Молоко любит очень.

– Ну, это найдется. Бывай!

– Спасибо! – Юля посмотрела вслед соседу и увидела, что тот шагает теперь, глядя вперед и придерживая рукой котика, который пытался забраться повыше.

– Да не сепети ты, егоза! Подожди, скоро дома будем.

Юля улыбнулась и почесала за ухом последнего котейку.

– Теперь тебя осталось.

– Мама, смотри! Котенок! – девочка лет семи-восьми остановилась возле Юли.

– Да, Яночка, пойдем! – мама девочки поправила на плече школьный рюкзак.

– Мама! Ты же обещала!

– Что?

– Что разрешишь мне котенка, когда я поправлюсь! Я же уже поправилась?

Анна судорожно выдохнула.

Яна болела давно, почти год. Они прошли кучу обследований, уйму специалистов, но диагноз так никто и не решался поставить окончательно. Ребенок таял на глазах. Пока не попали на прием к заведующему кафедрой неврологии мединститута.

– Поправимо, но от вас нужно будет все ваше время и все ваши силы. Тогда справитесь.

Аня тогда только кивнула, облегченно выдохнув. Все это время больше всего ее угнетала неизвестность. Она с детства была человеком действия. Мама даже говорила иногда:

– Анюта, не мешало бы сначала думать, а потом делать. А у тебя все наоборот. Сначала действие, а потом размышления.

С возрастом Аня больше стала понимать, о чем говорит мама, но привычке действовать, делать что-то, не откладывая на потом, так и не изменила. И когда профессор расписал лечение, она сразу нашла и центр, в котором были лучшие массажисты в городе, и бассейн, и все остальное, что им рекомендовал специалист. И через полгода Яну было не узнать. Поздоровевшая, посвежевшая, она гордо стояла на линейке, держа огромный букет, который сама же и выбрала, как ни отговаривала ее Анна:

– Да тебя не видно будет за ним!

– Ну и что! Зато он красивый и учительница сразу поймет, как я в школу хотела!

– Она и без этого поймет, если ты будешь учиться хорошо! – рассмеялась Анна, но уступила дочке.

И сейчас, когда Яна так спокойно заявила, что она выздоровела, Анна боялась даже выдохнуть. Почему-то ей казалось, что, произнеси она это вслух, и снова вернется все на круги своя. Да, буквально неделю назад профессор сказал ей, что улучшения настолько значительные, что еще совсем немного – и он сможет с уверенностью сказать, что самое плохое позади.

– Вы – большая молодец! Так редко встречаются мамы, которые следуют всем рекомендациям и доверяют специалистам. Я от вас ни разу за все время не услышал фразы, которая приводит в бешенство любого врача.

– Какой?

– «А вот я прочитала в интернете!» – профессор засмеялся. – Все думают, что там точно написано больше, чем меня заставили выучить в мединституте и потом еще немножко в течение всей практики.

– Немножко?! Сколько вы практикуете?

– Почти двадцать пять лет уже.

– Тогда да, немножко, наверное, разбираетесь! – Анна рассмеялась в ответ.

– У вас очень хороший прогресс. Не сбавляйте темпов, и я очень надеюсь, что скоро мы будем встречаться с вами лишь изредка, да и то больше для того, чтобы поздороваться.

– Дай Бог! – Анна выдохнула и опустила плечи. – Какие еще будут рекомендации?

– Продолжаете ходить в бассейн, поддерживающая терапия, гулять на свежем воздухе как можно больше, и много положительных эмоций. Детям в этом возрасте это самое главное!

Анна кивнула. Еще одно руководство к действию.

– Ну маааам! – Яна гладила по головке котенка, который пытался выбраться из-под куртки Юли и тянулся за маленькой ладошкой.

– Сколько? – Анна полезла в сумку за кошельком.

– Что вы! Берите так! Я его не продаю. Мне нужно ему найти хороший дом. Вы же будете о нем заботиться, не выбросите через пару дней, потому что он написает на ковер? Он маленький еще, к горшку придется приучать.

– А почему такого маленького отдаешь?

– А это не мой котенок. Он от дворовой кошки. Остался без мамы. Вы не подумайте! Он здоровый! – Юля прикусила себе язык.

– А я и не думаю. Обработаем, прививки сделаем и на горшок тоже ходить научим. Тебя ведь научили, да, Яна?

– Мам! – Яна рассмеялась и протянула руки.

Юля осторожно достала котенка.

– Подожди! – Анна сняла с себя длинный теплый шарф и свернула его так, чтобы получилось гнездо. – Давай сюда, – она замотала котенка и протянула дочке. – Вот! Держи крепче, только осторожно, он маленький еще!

Яна, не дыша, прижала к себе котика.

– А это тебе! – Анна протянула Юле рубль. – Говорят, что нельзя животинку отдавать просто так. Я тебе обещаю, что ему будет у нас хорошо.

– Спасибо! – Юля взяла монетку и помахала Яне. – Пока!

– Пока-пока! – довольная девочка, осторожно ступая, пошла к своему дому, расплывшись в счастливой улыбке. Анна поспешила следом.

Юля проводила их взглядом, а потом подпрыгнула на месте и хлопнула в ладоши:

– Ура!

– Ура? – отозвалась подбежавшая Вика, которая довела до дома Зинаиду Антоновну и пообещала той, что будет заходить иногда с ее разрешения, чтобы проведать.

– Ура-ура! Всех раздали! Я даже не надеялась!

Девчонки довольно рассмеялись и побежали к дому.

– Мама уже два раза звонила. Чай греет и пирог испекла. Даже сказала, если не заберут всех, чтобы несла домой, и Руне придется потесниться.

– Она у тебя с характером! Скандалила бы!

– Мамина дочка, вся в нее! Эх, Муська! Хорошей тебе радуги и присматривай там за всеми своими детьми, поняла? – Юля погрозила пальцем в небо и, дернув остановившуюся Вику за рукав, бегом кинулась к подъезду. – Я сейчас совсем околею, пошли быстрее!

В вечернем небе тихо мигнула звездочка, которая висела как раз над домом. И Юлька почему-то подумала: а может, это Муська так дала знать, что услышала ее?