Текст книги "У жены под кроватью"

– Кто?

– Глафира. У нее в гостях был Вован. Я его своими глазами видел, и говорили они о папке вашего мужа.

– Не может быть! – испуганно вскрикнула Липочка. – Предательство за предательством, удар за ударом! Не может быть!

– И все же это так, – грустно заверил Роман. – Моя Нина сотрудничает с вашей Глафирой. Она переводит деньги на ее счета, а та их пускает дальше, на счет, который принадлежит Нине, но о котором не знает Желтухин. Понимаете, что это значит?

Липочка потрясла головой:

– Не понимаю.

– Нина хочет кинуть Желтухина. Все деньги, украденные у меня, она собирается пустить в какое-то, заведомо убыточное предприятие. Все это делается, так сказать, для отмаза, чтобы не ссориться с Желтухиным. Они же сообщники. Вряд ли он ей простит, если узнает, что это она оставила его без денег. А если деньги исчезли в результате рискованной сделки, то и спрос с Нины невелик. Пойди дознайся, что ушли-то они как раз на ее фирму. И через Глафиру.

Липочка была потрясена.

– Выходит, они знакомы, моя подруга и ваша жена? – спросила она, никак не решаясь поверить в это.

– Даже очень, – подтвердил Роман.

– А Глаше зачем эта афера? – удивилась она.

– Видимо, Нина неплохо ей платит.

– А как же теперь вы? Все ваши денежки, выходит, ку-ку?

Он покачал головой:

– Вы плохо меня знаете. Теперь, когда выяснилось кто загнал меня под кровать, могу вам сказать: мне даже смешно бороться с таким слабым противником. Они, конечно, хитро поступили, но мы с вами практически их перехитрили. Сейчас я просто вернусь из командировки и обращусь в органы. Там у меня хорошие связи. Любовнички в кратчайшие сроки окажутся за решеткой, а мои денежки вернутся на мои счета. А я свободен! – обрадовался Роман. – Свободен! Олимпиада, понимаете, свободен! Могу хоть сейчас отправляться в свой офис, но прежде приятелю своему позвоню. Он занимает приличную должность в органах.

Липочка испугалась:

– Неужели вы хотите засадить за решетку моего Ваню?

– Вы святая женщина! – восхитился Роман. – После всего того, что он сотворил, вы еще за него переживаете.

– Ваня муж мой, – напомнила она, – еще даже и не бывший.

Он удивился:

– Ну и что? Моя жена, тоже еще не бывшая, меня убить собиралась. Во всяком случае, если верить вам, совсем не была против моей смерти. Я реалист и смотрю на вещи просто. До встречи с вами поступил бы с этой парочкой гораздо строже, а сейчас всего лишь передам их закону. Пусть скажут спасибо вам: вы сильно мое сердце размягчили. Рядом с вами хочется быть добрей.

Липочка схватилась за голову:

– И это вся ваша доброта? Нет! Вы не можете их посадить за решетку!

– Но я должен как-то вернуть свои деньги, – рассердился Роман. – Эта парочка слишком алчна. Вряд ли помогут одни уговоры. Или вы хотите, чтобы я сделал им свадебный подарок?

– Нет, не хочу, но вы же умный. Пожалуйста, придумайте что-нибудь, – взмолилась Липочка.

Он отрезал:

– Нет! Даже и не просите!

Липочка заплакала.

– К чему эти слезы? – строго поинтересовался Роман. – Не давите на жалость. Не хочу я никаких заморочек. Мне надоело строить сложнейшие конструкции, когда все так просто. Они нарушили закон, пускай отвечают. Неужели вы не понимаете: эта парочка кинула меня. Вы просите, чтобы я простил им кидалово?

– А что такое – кидалово? – всхлипывая, спросила Липочка.

Он задумался:

– Ну-у, кидалово… Как бы это вам покультурней объяснить… Это когда в процессе жизнедеятельности или сотрудничества один партнер соблюдает свои интересы в ущерб другому.

– Тогда вы тоже меня кинули! – выпалила Липочка.

От такого неожиданного заключения Роман опешил:

– Почему?

– Потому, что мы с вами давно уже сотрудничаем. Причем, основная нагрузка легла на меня. Сколько раз я жизнью своей рисковала, лезла в логово бандитов, подслушивала. А когда информацию вам добыла, вы хотите использовать ее в свое благо, абсолютно игнорируя мои интересы. Разве это честно? Разве вы меня не кидаете?

Он смутился:

– Хм, да, вы правы, похоже…

Липочка, подливая масла в огонь, воскликнула:

– И все это после того, что было между нами.

– Так вы все помните? – обрадовался Роман. – Вы помните, что было между нами под кроватью?

Она испугалась:

– Что между нами было?

– Все!

– Все?

– Абсолютно!

Ей стало дурно:

– Это неправда. Я еще замужняя женщина. Позор… Нет-нет, вы просто врете.

Роман рассердился:

– Я не вру. А чем же, по-вашему, мы там занимались, лежа в объятиях друг друга?

Липочка смутилась:

– Не знаю, мы оба были пьяны, но я не это имела ввиду. Во всяком случае я ничего не помню.

– О чем же вы тогда говорили? – удивился Роман.

– О дружбе, о нашей дружбе.

Он сник:

– Ах, об этом…

– Ну да, а о чем же еще? Так вы придумаете что-нибудь? Я очень хочу, чтобы вы вернули свои деньги, но простите, простите Ваню.

Роман призадумался и, вздохнув, сказал:

– Хорошо, только вы снова должны мне помочь. Домой я пойти не могу, как не могу оставаться в вашей квартире. Вы снимите мне жилье?

– Разумеется, – обрадовалась Липочка. – Я сделаю все, что вы прикажете.

– Тогда вы должны помириться с Ваней.

Она отшатнулась:

– Только не это!

– А как же мы сможем подсунуть в его папку нужные документы? Понимаете, я знаю привычку Желтухина. Он отдает в бухгалтерию заранее подготовленные документы, не проверяя их. За эту привычку я многократно ругал его, но он неисправим. Теперь нам это поможет. У меня есть бланки с его подписью. От его имени я подготовлю приказы об обратном переводе тех сумм, которые были выведены со счетов моих фирм. Утром вы подложите приказы в его папку, он самолично отдаст их бухгалтеру и дело сделано. Но для этого вам надо помириться с вашим Ваней.

– Хорошо, я согласна. – обреченно вздохнула Липочка.

– В таком случае ищите мне квартиру. Так и быть, ради вас поживу еще немного в неволе.

Глава 29

Отправив Липочку искать квартиру, Роман перемахнул через перегородку на балкон Глафиры, и к своему удовольствию застал эту бестию дома. Его появлению Глаша совсем не удивилась. Она и не подозревала, что страсти прошедшей ночи прошли мимо его сознания, а потому, убежденная в своей неотразимости, с нетерпением поджидала Романа.

– Чем займемся? – игриво поинтересовалась она, рискованно выступая грудью и фривольно покачивая боками. Роман, озадаченный ее откровенной игривостью, точно знал чем должен заняться с Глафирой, а потому, без пустых раздумий сказал:

– Займемся делом.

И вывалил бестии все, что свел воедино из своих наблюдений и открытий, совершенных Липочкой. Нарисовав Глафире мрачнейшую перспективу, он щедро полил ее черной краской угроз и, преисполняясь фальшивым оптимизмом, торжественно подвел черту:

– Сидеть вам, голубушка, недолго придется. Лет пять, не больше.

Совсем неглупая Глаша струхнула и, сморкаясь в салфетку, прохныкала:

– Ну сбацали мы с Загогулиной аферку, ну малость я подработала, а тебе-то какое дело? Кто сейчас честно живет? Все воруют. Так неужели ты, Рома, посадишь меня из-за такой чепухи?

– Обязательно посажу, – заверил Роман и пояснил: – Денежки-то у тебя мои.

– Неужели! – ахнула Глафира и взглянула на него преданным взглядом. – Стало быть ты богат?!

– Был бы, да ты мне активно мешаешь. Слышал, охотишься ты за папкой Желтухина, так знай: то, что в ней, принадлежит только мне. Я первый вышел на мистера Гринвина. Вы даже толком не поняли, что украсть у меня хотите.

– Да, считай, уж украли, – усмехнулась Глафира.

Роман отрицательно покачал головой:

– Это еще не факт. Я один знаю, как гениален этот проект. Даже навскидку, при самых скромных подсчетах он принесет мне сверхприбыли. И уступать их я никому не намерен.

– А что ты нам сделаешь? – нагло рассмеялась Глафира, быстро смекнув, что и она может стать богаче, если не оплошает. – Ну, Ромик, ты меня напугал! – пошла в наступление она. – Как ты нам воспрепятствуешь? Ведь денежки твои на моих счетах. Да, ты прав, мы с Загогулиной тоже нацелились на этот проект. Вот Желтухинскую папку добуду, и Загогулина сразу с Гринвиным подпишет договор. Спасибо, что сказал, как он выгоден. Теперь я запрошу у Нинки себе повыше процент.

Роман рассмеялся:

– Глупая, ты не понимаешь, что это подстава. Ты ничего не получишь, но зато будешь сидеть.

– Я? С чего это? – нервно поинтересовалась Глафира. – В крайнем случае сидеть будет Загогулина, а у меня все по закону. На каждую копейку договор есть. А то, что сверху осталось, тоже по закону. Загогулина обещала отстегнуть мне пять процентов за посредничество, вот их я себе и оставлю. Ни рублем больше. Все по закону.

– Но деньги-то мои, – напомнил Роман.

– По этим вопросам к Желтухину и Загогулиной. Я с твоими счетами дел не имела. Работала только с Нинкиной фирмой. Между прочим, она не слишком рвется сотрудничать с твоим Гринвиным.

– Почему?

– Потому что Гринвиным занимается Желтухин. От него я и прознала про этот проект и сразу Нинке идею подкинула Желтухина бортануть.

Роман подивился:

– Бедовые вы бабы, если хотите увести у него этот проект. Вот уж правда, бабы дуры не потому, что дуры, а потому, что бабы. Думаете, он вам простит? Или вы его уже заказали?

Глафира брезгливо передернула плечами:

– Мы не собираемся его убивать. Просто представим все так, будто проект увели из-под самого нашего носа неизвестные конкуренты. Мол сам виноват, впредь будешь за своими папками лучше следить. Подгоним Желтухину другое прибыльное дело, куда его краденые капиталы без остатка и ухнут. А сами будем развивать твой проект. Раз такой он выгодный, и я все свои средства в него вложу. Если станешь себя хорошо и тихо вести, и тебе поучаствовать позволю, – раздобрилась Глафира и тут же пояснила причину своей щедрости: – Куда теперь деваться от тебя, коли ты все знаешь. Но не беда, ты парень умный, если Желтухину нас не вломишь, клянусь, не обижу.

– Большое спасибо, – рассмеялся Роман. – Но с простофилями я не сотрудничаю.

– Это я простофиля? – удивилась она.

– А кто же еще? Ты даже не знаешь того, что Желтухин и Загогулина любовники. Они попользуются тобой и кинут.

Глафира обмерла:

– Любовники? Не может быть!

– А ты позвони Сан Санычу и поинтересуйся как продвигается твое дело, потребуй подробностей. Он обязан доложить, раз ты заплатила. Да не забудь, расспроси его где сейчас обретается сам Желтухин, из чего состоит его частная жизнь.

Роман придвинул к себе телефон, набрал номер и протянул трубку Глафире. Она приложила ее к уху, мгновенно ожила и застрочила вопросами. Разговор с Сан Санычем длился долго и измотал Глафиру – в результате бедняжка откинулась в кресле и выдохнула:

– Полный завал! Желтухин живет у Загогулиной, хотя я уверена была, что она вышла на меня лишь с целью с ним познакомиться.

Роман злорадно просветил Глафиру:

– Загогулина – моя жена. Я – друг и начальник Желтухина – могу поклясться хоть на Библии, хоть на коране, что они познакомились много лет назад.

И Глафира прозрела:

– Так вот почему Нинка в последние дни отговаривала меня вкладывать бабки в этот проект. Знай бубнит: «Черт с ней, с папкой, не ищи ты ее, на фиг проект нам нужен. Положим деньги в швейцарский банк и будем жить на проценты». Ха, дуру нашла! Значит я рисковала за зря? Стала бы я с ней связываться, если бы не этот проект. С одних ее процентов сильно не разбогатеешь. А теперь еще выясняется, что она с Желтухиным вообще хочет меня бортануть! Так вот, не получится! – рассвирепела Глафира. – Вовремя их обман раскрылся! Все бабки у меня, и я их им не отдам!

– Не отдашь? – удивился Роман. – Отдашь, куда ты денешься.

Она презрительно усмехнулась:

– А ты куда делся? Утерся и ко мне приполз крохи себе вымораживать. Вот и с Желтухиным то же будет, не говоря уже про твою Загогулину. Ее я меньше всего боюсь. Пусть в суд на меня подает. Вот что получит, – Глафира скрутила внушительную дулю и тут же пригорюнилась: – Ах, жаль Загогулина не свела меня с автором проекта, с этим чертовым Гринвиным. Вот когда отомстила бы я с шиком этим прохвостам.

Роман обрадовался:

– Вы забыли, мадам. Автора проекта Загогулина, моя жена, знает через меня. Потому она и прячет через вашу фирму деньги моей компании, что мистер Гринвин очень порядочный человек. Он президент инвестиционной компании, которая является главным участником проекта. Если я хотя бы намекну ему, что меня кинули, мистер Гринвин – достойный человек, откажется сотрудничать с Загогулиной.

– Ну так намекните! – загораясь местью, воскликнула Глафира. – Классная выйдет заморочка!

Роман удивился:

– Зачем? Его отпугнут наши русские заморозки. Лучше мы сделаем по-другому. Вы возьмете меня в долю, а я составлю вам протекцию у мистера Гринвина.

Глафира с сомнением уставилась на него:

– Чего вы хотите? Что-то не пойму. В какую я должна брать вас долю?

– Верните мне хотя бы часть моих денег. Я вложу их в проект, а остальное вернется само. Вам это очень выгодно. Вы же тогда тоже примете участие. Причем, ничем не рискуя. Вам даже не придется нарушать закон. Вложения вернутся так быстро, что вы, если под благовидным предлогом чуть-чуть потянете, успеете снять свои проценты, а основной капитал вернется Загогулиной и Желтухину.

Глафира мгновенно прокрутила комбинацию в голове и зажглась азартом:

– Я согласна! Только надо обтяпать это дельце по-быстрому.

– Тянуть Гринвин сам не заинтересован. Когда вы сможете перевести деньги на счет его инвестиционной компании?

– Да хоть сегодня! Чем раньше вложусь в проект, тем быстрей повалят проценты.

– Что ж, тогда я звоню мистеру Гринвину, и можете ехать подписывать договор.

Так они и поступили. Глафира, разъяренная предательством «подельников» и вдохновленная посулами Романа, помчалась вкладывать все свои и чужие средства в проект мистера Гринвина, а Роман, удовлетворенно потирая руки, вернулся в квартиру Олимпиады, открыл холодильник и со зверским аппетитом пообедал.

А что же сама Липочка?

Она отправилась в риелтерское агентство и сняла скромную однокомнатную хрущевку. Правда была та хрущевка в доме без лифта на пятом этаже и без телефона, но зато унитазный бачок исправно работал, а из кранов текла и холодная и горячая вода.

Удостоверившись, что жить там можно, Липочка помчалась на вокзал за вещами Романа. Но там выяснилось, что деньги как-то незаметно кончились, и наскрести на такси не удастся.

– Эхе-хе, – воскликнула Липочка и, бодро подхватив чемоданы, поплелась в метро.

Однако, она здорово переоценила свои силы. От метро до снятой квартиры было целых четыре квартала. Два из них Липочка кое-как осилила, но дальше идти не смогла. Остановившись передохнуть, она с ужасом поняла, что больше не может сделать ни шагу.

«Хоть плач, – подумала Липочка, растерянно обводя глазами пустынную улицу. – Вокруг ни души. Нет, души-то есть, но какие? Вон, во дворе соседнего дома девчушка лепит куличи в песочнице, вдалеке гуляет престарелая пенсионерка и ни одного мужика. Даже о помощи попросить некого, а сама я эти чемоданы не дотащу. Вот беда».

Едва она так подумала, как из-за угла вывернул здоровенный парень и широкой походкой зашагал в сторону метро. Липочка, радостно глядя в его широкую спину, закричала:

– Молодой человек, вы мне не поможете? Здесь недалеко…

Парень оглянулся, и Липочка осеклась: перед ней стоял бандюган-Вован собственной персоной. Бинт на его голове был закрыт кепкой, поэтому Липочка его не сразу узнала.

– О-оо! Какие люди и без охраны! – увидев ее, радостно завопил Вован. – Ада, каким ветром тебя сюда занесло?

Тут он заметил ее чемоданы и изумился:

– Ты что, «челночницей» что ли заделалась?

– Нет, всего лишь на новую квартиру переезжаю, да никак барахло дотащить не могу, – пожаловалась Липочка и, всплеснув руками, пояснила: – На ногах уже от усталости не стою, а еще два квартала топать.

– Пойдем, помогу, – снизошел Вован и, подхватив чемоданы, нахмурился.

– Что, тяжело? – встревожилась она.

– Да не в этом дело. Это я мыслям своим не рад. Понимаешь, такая мутная у меня заморочка… Короче, я от телки своей гребу. Здесь неподалеку квартиру ей снимаю.

– От телки? – удивилась Липочка. – Девушка она, что ли, ваша?

– Ну да, почти жена.

– Тогда почему вы так грубо ее называете?

– Потому, что все мозги мне выпарила пакость эта! – зло шагая и легко помахивая тяжеленными чемоданами, признался Вован. – Все кишки из меня, паскуда, вымотала.

Липочка, с трудом за ним поспевая, трусила рядом. Услышав про вымотанные кишки, она поразилась.

– Как же это? – спросила она. – Вы вон какой большой и огромный: мышцы одни. Разве девушке удастся с таким справиться?

– Легко справляется, – гмыкнул Вован. – И мышцы ей ни к чему, одним криком справляется.

Вспомнив свое эмоциональное общение с Романом, Липочка с сочувствием спросила:

– Значит на вас тоже кричат?

– А почему – тоже? – удивился Вован.

Липочка смутилась:

– Ну… дело в том, что и на меня в последнее время частенько покрикивают.

Услышав это, бедный Вован едва не задохнулся от возмущения.

– Частенько? Покрикивают? – завопил он. – Да у этой заразы рот не закрывается!

– Надо же, – изумилась Липочка. – И чего же она от вас хочет?

– А всего! Ой, вляпался я по самое это самое. Что называется: с первого взбляда влюбился. А она, стерва, хорошо чует это и веревки из меня теперь вьет. Все ей мало, все ей давай и давай. Ладно, я не против. Тачку я ей купил. Шубу тоже купил. Косметику, побрякушки, прочее барахло – это за положняк по сто раз на день. Но что она теперь из меня вымораживает?

– Что?

– Квартиру. Ей, видите ли, купи квартиру. Ультиматумы, паскуда, ставит. Купи или ты не любишь меня, а раз не любишь, ухожу.

– Но она права, – заступилась Липочка. – Без квартиры жить никак нельзя.

Вован вздохнул:

– Да я и сам это просекаю. Я бы давно ей квартиру купил, если бы не сомнения. Понимаешь, Ада, почему-то я ей не верю. Чует сердце мое: мутная она. Ей плевать на меня. Куплю квартиру и поминай как звали. Нет, я не жлоб. Но ты знаешь сама как бабки мне достаются. Каждый день на изменах, жизнью рискую. Разве это справедливо, если какая-то паскуда лоха из меня будет лепить? Скажи, Ада, справедливо это? Справедливо? Ты че молчишь?

Слушая исповедь Вована, Липочка невольно подумала о своем Ване: «Он тоже, как выяснилось, не бедный, а машину мне не купил. И квартирка у нас скромненькая. И вообще он не слишком меня баловал. Куда он деньги девал? От меня таил. Выходит, он даже хуже, чем этот бандюган».

– Знаете что, Владимир, – сказала она. – Хороший вы парень, настоящий мужик. Жаль, что попали вы в дурную компанию. Шли бы вы в армию.

Он опешил:

– Зачем?

– Родине служить.

– Родина плохо платит, – отмахнулся Вован. – Все норовит на халяву проехать, как паскуда моя. Да и хрен с ней, с Родиной, я не про то мыло тру. Что с телкой делать, это мне лучше скажи. Покупать ей квартиру или не надо? Вот не верю я ей!

– А вы проверьте, – посоветовала Липочка.

– Как?

– Прикиньтесь больным. Но только не просто на словах, а запаситесь настоящим диагнозом. Есть у вас знакомый врач?

– Вырулим. Вся жизнь – арена, а люди – клоуны, – философски заметил Вован и конкретно спросил: – А дальше-то что? Думаешь, эту шифрованную плутовку так за здорово живешь и возьмешь голыми руками? Знаешь, какая она хитрая?

– Знаю, – усмехнулась Липочка. – Женщины все хитрые, даже самые добрые и порядочные.

– То-то и оно, – хмурясь, подытожил Вован. – Я к ней приду, а она «сю-сю, му-сю»… Тьфу, – сплюнул он, – как с ней тягаться?

– Вот и слушайте меня. Я, женщина, вам и советую: придете к ней расстроенный. Она вам «сю-сю, му-сю», а вы ей – диагноз, мол болезнь какая-то приключилась, операция дорогая нужна… Выбирай, или моя операция или твоя квартира. Сразу увидите настоящая ваша девушка или не настоящая.

Вован остановился, поставил на землю чемоданы, почесал в затылке и с интересом взглянул на Липочку:

– Слушай, что это у нас за базар: я тебе тыкаю, а ты мне все выкаешь? Говори мне «ты».

– Хорошо, – согласилась она. – Когда ты поставишь вопрос ребром, девушке придется выбирать между жизнью любимого человека и квартирой.

– А как бы ты себя повела в такой ситуации? – спросил Вован.

– Как любой нормальный человек, я бы сразу помчалась к доктору. Если диагноз серьезный, забила бы тревогу. Все силы положила бы, чтобы любимого человека вылечить. А если вылечить не смогла бы, до последней минуты была бы с ним и, как положено, в последний путь проводила бы.

– Да-а, все вы так сладко поете, – усмехнулся Вован, снова хватая чемоданы. – Ну, долго еще нам топать? Где твой дом?

– Да почти пришли, – ответила Липочка. – Во-он мой двор.

Она хотела там же и распрощаться Вованом, но он уперся и не ушел ни в какую. Поднялся на пятый этаж, занес вещи в квартиру, подивился на нищету и спросил:

– Чайком угостишь?

Липочка виновато пожала плечами:

– С радостью бы, да нет у меня даже стакана.

– Кстати, – спохватился Вован. – Ты в офис сегодня не собираешься, что ли? Сан Саныч уже матерился.

– Нет, сегодня я никак не смогу. Видишь же, переезжаю и дел у меня еще много.

Он ее успокоил:

– Ну и не рви сердце. Шефу тебя я отмажу.

– Спасибо, – поблагодарила Липочка. – Дай бог тебе здоровья и любви. Очень ты хороший парень.

– Да ладно, – засмущался Вован. – Взялась ты меня нахваливать, а я обычный засранец.

– Неправда.

– Это ты меня плохо знаешь. Я не подарок.

Он замолчал, о чем-то подумал и чертыхнулся:

– Черт, что это на меня нашло? Как последнее барахло тебе жалюсь и жалюсь. Но ты на меня, Ада, не обижайся. Это ты хорошая баба, вот душа к тебе и тянется.

Настала ее очередь смущаться.

– Ты тоже меня плохо знаешь, – пролепетала Липочка.

– Это неважно. То, что ты настоящая, сразу видно. С тобой я не стал бы гадать…

Она рассмеялась:

– Что? Сразу купил бы квартиру?

– А почему бы и нет, – расплылся в улыбке Вован.

Он уже слишком задержался в дверях. Липочка видела, что не хочет Вован уходить.

«Мало видел парень любви, – грустно подумала она, – потому и жестокий. Я человека в нем увидела, а доброе слово и кошке приятно». Сообразив, что он еще долго топтаться будет, Липочка сказала:

– Не хочу тебя гнать, но мне самой уходить пора.

– Да я с понятиями, сам уйду, – криво усмехнулся Вован.

Липочка испугалась:

– Я тебя не обидела?

Он покачал головой, внимательно на нее посмотрел и признался:

– Все-таки нравятся мне такие бабы, как ты: добрые, восприимчивые. Ну-у, пошел я.

– Да-да, до свидания, – оживилась Липочка.

– Так ты завтра в офис придешь?

Она кивнула:

– Приду.

– Смотри не обмани. Приди обязательно. Мне с тобой посоветоваться надо. Ну, покедова.

И, к ее радости, он действительно ушел.