Текст книги "Узоры"

13

Премьерный показ фильма состоялся в Токио в назначенный срок.

На экране шли заключительные кадры…

…Будничная суета современного студенческого городка. В многоликой толпе случайно встречаются взглядами двое молодых людей: юноша-японец с удивительно синими продолговатыми глазами и светловолосая девушка с глазами цвета темного звездного неба. Ритм современного города замедляется, стихают его шумные звуки. На смену им будто издалека наплывает дивная мелодия. В новом, измененном потоке времени юноша и девушка видят только друг друга, они будто что-то вспоминают. Старинная песня любви набирает силу, лица молодых людей преображаются, наполняются светом – они узнают вечных себя.

Эту заключительную часть сценария Михаил дописывал уже в процессе съемок фильма и теперь страшно волновался: ведь придуманная им история странным образом совпадала с известной японской легендой о вечной любви. Михаил, как и все в киногруппе, знал, с каким пиететом относятся японцы к своему культурному наследию. Как они воспримут подобный финал, поймут ли, примут ли его?

Лицо Михаила обдало жаром, заломило в затылке, зачастило сердце. На его счастье, в зале послышались первые хлопки аплодисментов, через минуту все зрители поднялись и долго-долго аплодировали.

– Вот, а ты боялся, – обнял друга Дэниель.

Увидев его лицо, Михаил облегченно вздохнул:

– Да, видать, не мне одному досталось пережить такое!

Пресса отозвалась о премьере весьма положительно, даже восторженно.

Точное понимание глубинного смысла старинной легенды, высокий технический уровень картины, а также поистине японская деликатность, с которой все это было перенесено на экран, – были отмечены всеми критиками.

«Создатели фильма блестяще справились с чрезвычайно сложной задачей: ведь фольклор, как ни одно другое произведение искусства, отражает тайные чаяния народа, его мировосприятие.»

«Зритель с первых же минут фильма принял героев, признал их принадлежность своей культуре. Европейские актеры в картине – более японцы, нежели многие наши молодые люди.»

Во многих рецензиях приводилось ставшее крылатым выражение Никиты Михалкова о том, что национальное искусство, как здоровое дерево, должно уходить глубоко корнями в землю, а кроной охватывать весь мир.

Одним словом – премьера удалась! Впереди – заслуженный роскошный отдых.

Путешествие начиналось от берегов Аляски – ведь большинство пассажиров были американцами.

Киногруппа включилась в работу с самых первых минут прибытия в порт. Рейн Тернер отдавал скупые распоряжения, оператор сам находил выразительные ракурсы: низкое северное небо, свинцово-серая, ощутимо холодная вода, общий вид корабля, укутанные в теплые одежды пассажиры…

– Задержись на названии «Северная звезда», пройдись по лицам пассажиров, только вскользь, никого не выделяй, – Рейн, вопреки своему обыкновению, был скуп на слова и чрезвычайно сдержан. Коллеги знали: это признак его предельной сосредоточенности.

– Пусть зритель сразу почувствует разницу между научной экспедицией в Арктику и туристическим круизом в Атлантике. Покажи мощь ледокола; крупный план снизу вверх, вот так… Чтобы всем сразу стало ясно: корабль – закованная в броню крепость, способная противостоять северной стихии и существовать автономно многие месяцы. Продолжай в том же духе!

Рейн без конца заносил в блокнот какие-то заметочки «на потом». Материал был богатым, он ему нравился, группа работала четко и слаженно.

Прошедшие контроль пассажиры спешно разносили свой багаж по каютам и торопились осмотреть корабль. Его оснащение вызывало любопытство и уважение. От внимательного взгляда профессионалов не ускользнуло множество хитроумных приспособлений, предназначенных для «внештатных ситуаций», все они были хорошо замаскированы. Тем не менее, даже самые легкомысленные люди чувствовали скрытую мощь корабля, его готовность противостоять любым обстоятельствам.

Выучка обслуживающего персонала вызывала не меньшее восхищение:

– Экипаж корабля – что надо! А обслуживание! Их и не видно, и не слышно. Когда они только успевают следить за порядком?

– Да, здесь неукоснительно соблюдаются законы моря, чистота на корабле просто безупречна! – перебрасываясь первыми замечаниями, путешественники одобрительно кивали головами и нетерпеливо следовали дальше.

Помещения, отведенные для пассажиров, отвечали всем требованиям туристического лайнера высокого класса. Более того, условия, в которых предстояло плавание, накладывали особые требования к комфорту, уюту, безопасности. Казалось, на ледоколе были предусмотрены любые желания, даже возможные капризы пассажиров: здесь был довольно большой бассейн, чудесный концертный зал с неплохой акустикой, несколько симпатичных кафе, баров, роскошный ресторан и уйма укромных уголков.

Рассматривая обшитые дорогими породами деревьев панели, начищенные до блеска металлические детали корабля, Пол не скрывал своего восхищения:

– Класс! Взгляни на фурнитуру, разве скажешь, что это новодел? Красноватый оттенок придает ей блеск старинной меди, и это выглядит очень благородно.

– Каюты, рестораны, кают-компании не уступают своим убранством лучшим отелям Старого света, – со знанием дела отвечал Николас. – Подобный консерватизм, добротность никогда не выйдут из моды…

– О, слышишь, гонг к обеду, – перебил его Пол.

– Поспешим на зов, хорошенько осмотримся. Увидишь: ресторан – едва ли не самое красивое помещение на корабле. Займем правильную диспозицию, так, чтобы видеть всех входящих.

– Ты о чем?

– Не собираешься же ты тут зря терять время?

– Само собой!

– В таком случае нам стоит поспешить!

Убранство большого зала ресторана, обитого панелями из старинного мореного дуба, дополнялось украшениями из уральских самоцветов. Резные колонны и столики для цветов, облицованный малахитовыми плитками камин, высокие каменные подсвечники, многочисленные скульптуры – все было великолепно. И свет, много света! Отражаясь в огромных зеркалах, преломляясь в хрустале люстр, он рассеивался радужными бликами по потолку, стенам, лицам людей.

– Действительно, высший класс! – громко восхищался Пол.

– А я что говорил? – радостно поблескивал глазами Николас.

Никки был зачислен в штат корабля вторым судовым врачом. На этом настоял Рейн Тернер.

– Я не сомневаюсь в компетенции вашего дока, но поймите, большая часть пассажиров – артисты, творческие люди. Они способны извести своими капризами не только любого врача, но и судового дока, привыкшего к здоровым дисциплинированным парням, – убеждал Рейн капитана. – Николас не только превосходный врач – в этом вы можете убедиться, просмотрев его бумаги, – он прекрасно знает эту публику и легко с ней управляется. Кстати, вы знаете, что он сын нашей Маргарет Уинксли?

Это обстоятельство, по-видимому, оказалось последней каплей в решении капитана. Он переговорил со своим врачом, тот целиком и полностью согласился с аргументами режиссера. Перспектива заполучить пациентов из богемной братии заранее портила настроение судовому доку.

После знакомства с Ником Савелий Юрьевич Сомов, так звали судового дока, с легкой душой отрапортовал капитану: американский врач обладает обширными знаниями в области общей медицины, хорошо воспитан, дисциплинирован, к тому же прекрасно говорит по-русски.

Проблем в институте красоты (постоянное место работы Николаса) не возникло: Фрэнк, будучи его генеральным директором, издал приказ о направлении Ника на стажировку «для получения навыков работы в полевых условиях». Так что теперь Ник знакомил Пола с кораблем на правах хозяина.

Поток посетителей в ресторан увеличился. Дамы в нарядных легких платьях, все до одной, выглядели обворожительными. От такого разнообразия у молодых людей разбегались глаза.

– И когда они успели так преобразиться?

– Какой шикарный выбор, какой выбор!

Приятели переговаривались довольно громко: за столиком они все еще оставались одни.

– Да, выбор у нас действительно неплохой, – прозвучал над их головами незнакомый голос.

Молодые люди оглянулись: у стола стоял улыбающийся официант.

– Так что вам принести? – спросил он.

Несмотря на то, что заказанные блюда были выбраны наспех и почти наугад, обед оказался превосходным.

Посуда из полупрозрачного фарфора с неброским элегантным рисунком, хрусталь бокалов с великолепной огранкой, серебро тяжелых столовых приборов, безупречная белизна скатертей – всё-всё – высший класс!

В этот день приятели так и не присмотрели себе подружек. Но это их нисколько не огорчало: впереди две недели первоклассного отдыха. Нет сомнений – у них все еще впереди!

14

Знакомство пассажиров с экипажем корабля и группой российских ученых состоялось на следующий день. Первым, разумеется, был представлен капитан корабля Тихомиров Павел Егорович, капитан первого ранга. Капитан, высокий, широкоплечий, еще совсем не старый мужчина, произвел на всех самое благоприятное впечатление: белоснежный китель, чуть тронутые сединой виски, загорелая кожа, внимательный взгляд серо-голубых глаз, уверенные, скупые жесты, безукоризненный английский – все было в этом красавце-кэпе.

Речь Тихомирова была образцом дипломатии, радушия, гостеприимства, но очаровательные манеры капитана не маскировали принадлежность к офицерам высшего эшелона. Все ощущали его скрытую силу, волю, способность к быстрому преображению, готовность взять на себя все проблемы. Несколько старомодная элегантность и изысканность речи капитана придавали особое очарование его облику.

Мужчины с удовольствием смотрели и слушали капитана:

– Да, корабль в надежных руках!

Женщины про себя вздыхали: «Похоже, эти бастионы нам не по плечу».

Лишь самые отчаянные красотки решили, что непременно пойдут на приступ этого безупречного айсберга.

Между тем капитан Тихомиров представил старших офицеров. При внешнем разнообразии было в них нечто общее – всех их объединяла принадлежность к непростой профессии моряка. Все они были стройными, собранными, подтянутыми. Ладная, безупречно белая форма наилучшим образом подчеркивала все эти замечательные качества.

Дамы с нескрываемым любопытством разглядывали и оценивали молодых офицеров, заранее намечали будущие жертвы.

– На эти широкие плечи так и хочется опереться.

– Да, похоже, этим парням можно довериться, – перешептывались они.

Офицеры, ничуть не смущаясь, спокойно и заинтересованно вглядывались в лица пассажирок.

Немногочисленная группа ученых вызвала у всех не меньший интерес.

Капитан представил руководителя исследовательского коллектива:

– Доктор физико-математических наук Серебряков Арсений Олегович.

С места поднялся среднего роста худощавый мужчина. В элегантном черном костюме он выглядел по-мальчишески стройным.

– Арсений Олегович – почетный профессор лучших университетов мира, автор многочисленных научных трудов и нескольких серьезных открытий, – сообщил Тихомиров.

На лицах пассажиров появилось выражение изумления и недоверия: трудно было поверить, что все эти высокие звания принадлежат человеку с внешностью своенравного чистюли-мальчишки.

На первый взгляд ученый казался привлекательной и легкой добычей. На первый взгляд! Но, вглядевшись в его лицо, дамы стали приподнимать бровки и говорить себе: ого!

– Этот орешек будет покрепче капитана, да и его содержимое наверняка интереснее, во всяком случае, более непредсказуемо. Тут стоит поработать, – перешептывались дамы, а мужчины понимающе переглядывались.

– Да, этот соперник, пожалуй, посерьезней красавца-капитана, – шепнул Ник приятелю.

Они быстро просчитали, что Серебрякову где-то под шестьдесят. Это ничуть не ослабило тревогу молодых людей за свои позиции.

– Да, силен! От него просто исходят флюиды мужского обаяния; если это чувствуем даже мы, каково нашим девушкам!

Приятели невольно прошлись глазами по женским лицам. Дамы, исподволь разглядывая потенциальных соперниц, вздыхали:

– Да, конкуренция очень высока!

Кейт с интересом наблюдала за всеми этими животрепещущими событиями, ей не терпелось поделиться впечатлениями с Дэзи. Повернулась к ней и осеклась: подруга сидела неподвижно, смотрела прямо перед собой, плотно сжав губы.

«Ого!» – боясь поверить себе, Кейт легонько тронула руку подруги. Та взглянула на нее отрешенно, потом будто очнулась: покраснела и, слегка откинув голову, тихонько рассмеялась.

У Кейт от умиления и непонятной жалости сжалось сердце: пред ней предстала прежняя Дэзи – девочка с широко распахнутыми, потемневшими от внутренней полноты глазами. Как будто теплый ветер юности коснулся ее лица. Даже взгляд тот же! В нем столько ожидания, столько надежды!

«Куда делась уверенная в себе ученая дама, постоянно твердившая: „Чтобы я влюбилась?! Да никогда в жизни!“? Кто теперь ей поверит? Интересно, видит ли все это Мэген?» Кейт отыскала ее глазами. Мэг сидела, склонившись над листком бумаги. Что-то быстро писала, может, делала какие-то зарисовки – отсюда не разглядеть! Кейт вздохнула и вновь прислушалась к словам докладчика.

Арсений Серебряков весьма доходчиво объяснял суть проводимых научным коллективом исследований:

– Наши изыскания лежат в области электромагнитных излучений Земли и околоземного пространства. Большая часть работы уже выполнена в прошлой экспедиции на большом научно-исследовательском судне. Сейчас нам нужно лишь собрать недостающий материал и уточнить кое-какие данные.

– Ваша научная аппаратура не представляет никакой опасности для здоровья окружающих? – на всякий случай спросил Рейн Тернер.

– Нет, абсолютно нет! – твердо заверил ученый. – Может, есть еще какие-нибудь вопросы? – Арсений внимательно осмотрел зал. На некоторых, в основном женских, лицах его взгляд задерживался. В светлых табачного цвета глазах ученого была скрытая усмешка и ласка. Женщины невольно ежились под его взглядом: было очевидно, что от этого проницательного ума не скроются ни малейшие уловки, тем более хитрости.

«С ним можно играть только без забрала. Что ж, тем интереснее!» – подзадоривали себя прелестницы.

Из глубины зала раздался игривый женский голос:

– Док, вы женаты?

Профессор неожиданно покраснел, стал еще больше похож на строгого, целомудренного мальчишку и покачал головой. От его неожиданного смущения сердца у многих дам зачастили, а их кавалеры окончательно и бесповоротно поняли: им не стоит расслабляться!

Николас и Пол переглянулись.

– Придется работать по полной, – шепнул Никки.

– Да, пришло время пустить в ход все свое очарование! – скроил смешную рожу Пол.

– Жаль, я был уверен, что нам предстоит веселая прогулка с легкой добычей. С другой стороны, неплохо, когда есть стимул держаться в форме.

15

Капитан вновь обратился к киношникам:

– Мы благодарны судьбе, которая свела нас вместе. Моряков называют романтиками, так оно и есть. Мы понимаем, что окружающий нас мир гораздо полнее, значимее, прекрасней, чем мир, в рамки которого нас хотят втиснуть. Потому я и прошу вас рассказать о фильме. Поверьте, вам не найти более заинтересованных слушателей, чем наши ребята.

– Безусловно, мы не только расскажем вам сюжет, но и попросим всех желающих принять непосредственное участие в фильме. Ведь все мы, в прямом и переносном смысле, плывем в одной лодке, мы – одна команда! – Дождавшись, когда схлынут дружные аплодисменты, Рон продолжил: – Но сначала – небольшая преамбула.

Изначально круиз был задуман как свадебное путешествие наших друзей. Но потом эта идея переросла себя: оказалось, что большинство приглашенных – творческие люди, так или иначе связанные с миром искусства. Согласитесь, было бы грешно не воспользоваться столь уникальным стечением обстоятельств; и мы решили снять полнометражный фильм.

Должно быть, вы успели заметить, что в группе не так много профессиональных актеров. Мы надеемся, что часть экипажа, разумеется, с согласия капитана, примет самое активное участие в съемках.

Рейн внимательно оглядел моряков и с искренним восхищением обратился к капитану:

– У здешних парней замечательные лица! Они так значительны, по-настоящему привлекательны! Ваши ребята заслуживают того, чтобы появиться на экранах лучших кинотеатров мира.

Итак, мы призываем всех к сотрудничеству! Используйте возможность поучаствовать в захватывающей игре под названием «Кинематограф»!

Последние слова Рейна утонули в шуме громких аплодисментов и одобрительных возгласов слушателей.

Рейн не стал серьезно говорить о целях и задачах, стоящих перед творческой группой. Мило улыбаясь, успевая поглядывать на опекаемых им актрис и незнакомок, глубоким бархатным голосом завзятого ловеласа он поведал:

– Наш фильм по жанру – фантастический боевик, о его сюжете мы еще успеем поговорить. А сейчас предлагаю познакомиться с нашей съемочной группой…

На этот раз заметное оживление появилось среди мужской части зала. Даже сдержанные офицеры свистели и громко вскрикивали, приветствуя каждую очаровательницу. Ученые не отставали от офицеров. Посмотреть было на кого! Громко и с чувством выкрикивая каждое новое имя, Рейн рассыпался комплиментами, вспоминал самые удачные работы.

В конце своего выступления Рейн обратился с просьбой к Серебрякову:

– Профессор, не согласитесь ли вы прочитать нам несколько лекций, чтобы в общих чертах, так сказать, популярно рассказать об открытиях в области современной физики?

– Неужели среди вас есть любители естествознания? – не без сомнения поинтересовался Серебряков.

– Вопросами естествознания интересуются многие из нас, но дело даже не в этом. Как я уже сообщил, мы снимаем научно-фантастический фильм, так что нашим артистам будет полезно послушать настоящий научный доклад, почувствовать материал, так сказать, вжиться в среду ученых. Ну, так что? Вы согласны?

– Почту за честь, – коротко ответил профессор.

Пассажиры не торопились расходиться: состояние радостного возбуждения, предчувствие чего-то нового, необычного охватило всех. В каждой каюте продолжалось обсуждение новых знакомых.

Как только подруги зашли в свою каюту, Кейт набросилась на Дэзи:

– Ну и как это надо понимать?!

– Я заметно поглупела, да?

Дэзи прижала ладони к щекам и взглянула на себя в зеркало.

– Нет, ты ужасно похорошела и помолодела.

Обхватив подругу за талию, Кейт стала кружиться по каюте.

– Я хочу напиться шампанского! – заявила Дэзи. – Как бы нам выманить сюда Мэг?

В это время послышался осторожный стук в дверь. Дверь открылась, и все увидели улыбающуюся Мэген. В ее руках был какой-то журнал. Подруги бросились ее обнимать.

– Умница, как же тебя отпустил Дэн?

– К нему пришел Ральф, у него куча новых музыкальных задумок, вообще, по-моему, им хочется выпустить пар. Ральф принес бутылку виски, потом пришел Михаил, и мы с Натальей решили удалиться: пусть отведут душу, устроят настоящий мальчишник.

– А где же Наталья?

– Пошла в бар, она решила, что без шампанского нам не обойтись!

Мэген выключила верхний свет, запасливая Кейт вытащила из чемодана свечи, зажгла их и расставила хрустальные бокалы.

– Ну, – все посмотрели на Дэзи, – рассказывай.

– Что? – сделала удивленное лицо Дэзи.

– Ну-ну, перед нами можно не притворяться, выкладывай, как на духу, что с тобой сделалось!

– Да что вы, в самом деле?!

– Полно, Дэзи, отпираться бесполезно. Взгляни, – сказала Мэг, вынимая из журнала плотный лист бумаги.

– Что это? – Дэзи взяла лист в руки и покраснела. Небольшой портрет, выполненный Мэген карандашом, был красноречивей любых слов.

– И когда ты успела его сделать?

– Полчаса назад, в зале. Я считаю, что его можно рассматривать как документальное подтверждение исторических перемен.

– Да, подруга, теперь тебе точно не отвертеться! – подтвердила Кейт, разглядывая набросок. – Как говорится: доказательство налицо. Так что не тяни время, рассказывай!

– Похоже, пришел и мой черед делать безумные поступки, – не отрывая глаз от картины, сказала Дэзи, улыбнувшись. Ее улыбка была один в один так же нежна и печальна, как у девушки на портрете. Яснее ясного: обе они окончательно и бесповоротно влюблены. Прижав картон к груди, Дэзи спросила:

– Мэг, ты отдашь мне его?

– Разумеется, он твой.

– Ну, так что? – с шутливой серьезностью начала Кейт. – Будем отпираться или…

– Или…

16

Время шло, а никаких нужных знакомств еще не сделано.

Вытащить Джейн из каюты было невозможно.

– Кукла ты замороженная! – свирепел Бронсон, глядя на ее холодное, полусонное лицо. – Ты посмотри, сколько вокруг важных персон! И каждый из них – потенциальный спонсор, стоит только захотеть! Здесь воздух просто пахнет деньгами, шелест купюр не дает мне спокойно спать по ночам!

Джейн смотрела на Бронсона отстраненно, будто все, о чем он говорит, не имеет к ней никакого отношения. Будущность Билла ее совершенно не волновала, как и своя собственная, впрочем. Она больше не верила в чудеса, не ждала от судьбы никаких подарков. Ей было все равно – жить или умереть, теперь она это знала совершенно точно.

Вчера вечером налетел страшной силы шторм. Все переполошились, стали искать индивидуальные спасательные средства. Джейн спокойно сидела в своей каюте, и ей было решительно все равно, затонет сейчас корабль или нет! Вдруг осознав это, Джейн ужаснулась. Наверное, это отразилось на ее лице, потому Билл, ворвавшись в ее каюту со словами: «Какого черта ты еще сидишь здесь?», вдруг осекся, взял ее за руку и повел наверх, уговаривая, как маленькую: «Все не так страшно, детка. Наш кэп – бывалый малый. Знающие люди говорят, что опасность уже миновала». От его увещеваний Джейн стало немного лучше: хоть кому-то на этом свете она нужна.

Между тем Билл продолжал «накручивать» вокруг нее круги. Вздымая руки, он кричал:

– Здесь низвергаются мощные денежные водопады, только успевай подставлять ладони! Ответь мне, почему все эти денежные потоки, реки и ручейки до сих пор протекают мимо?!

– Действительно, что тебе стоит лишний раз улыбнуться, поманить, пообещать, пофлиртовать – много ли мужику надо?! – поддакивала Келли.

– Надень маску легкомысленной женщины, ты же актриса! Почему ты не хочешь сделать такую малость?

– Потому что маска имеет свойство срастаться с лицом. Может статься, со временем ты не сможешь ее от себя отодрать, и даже твои друзья не смогут узнать тебя без нее, – ответила Джейн, закрыла глаза и отвернулась.

– Ах, нам это не нравится, мы гордые, мы чистенькие! Очень славно! Только за твои добродетели и хорошенькие глазки сейчас никто не даст и ломаного гроша! В конце концов, и мне когда-нибудь надоест возиться с тобой! Я не так богат, чтобы заниматься благотворительностью!

Бронсон вышел, громко хлопнув дверью.

– Похоже, Билл не на шутку разозлился, – Келли сидела в кресле, внимательно рассматривая свои ногти и покачивая ногой. – Тебе надо быть более сговорчивой. От тебя ведь не требуется ничего сверхобыкновенного, все как всегда: немного игры, немного терпения – и в твоих руках может оказаться приз.

Не дождавшись отзыва на свои слова, Келли продолжила:

– Согласись, Билл и так достаточно лоялен к твоим выходкам. Все до сих пор удивляются, как он подписал контракт, согласно которому ты обходишься без постельных сцен и раздеваний.

– Бронсон подписал это условие контракта, скрипя зубами, и это было его единственной уступкой. При этом он не устает повторять, сколько теряет денег, какие несет убытки… Да и гонорарам моим не позавидуешь. Сама знаешь: мне он платит меньше, чем занятым на второстепенных ролях девчонкам.

– Хочешь знать мое мнение? Ты не права, – сухо сказала Келли. – Советую тебе хорошенько обо всем подумать. Если что – я у себя!

«„Подумать“! Этим только я и занимаюсь в последнее время, а что толку!» Джейн ходила взад-вперед по каюте, сжимая пальцами виски.

Она не стала рассказывать Келли, как Бронсон попытался затащить ее к себе в постель. Получив от ворот поворот, он не только не расторгнул с ней контракт, но, напротив, даже чуть-чуть повысил гонорар. Вскоре причина его «благородства» стала понятной. Как бы между прочим, кривляясь и посмеиваясь, он сделал ей предложение. Она даже не сразу поняла, что это всерьез.

Внешне Бронсон принял отказ вполне спокойно, но она знала: Билл не таков, чтобы так просто отступиться от задуманного.

«Господи, лишь бы добраться до Англии, а там… будь что будет! – Джейн развернула карту мира. – Англия… Соха… Два острова – один в Атлантическом, другой в Тихом океане – вот два места, где мне хотелось бы жить. Увы, меня там никто не ждет. Но и в Америку я больше не вернусь, нет! Лишь бы Билл ничего не заподозрил раньше времени. До чего он подозрителен, нюх – как у профессиональной ищейки! Как кстати я вспомнила о научной работе отца. Надеюсь, Джеффри отзовется на мое предложение, иначе мне придется самой разыскивать его.»

«Черт бы побрал эту идиотскую щепетильность Джейн! – выхаживая взад-вперед по своей каюте, ругался Билл. – Нет, надо брать дело в свои руки, иначе толку не будет!»

Не теряя больше времени, Бронсон направился к администратору ресторана. Тот свел Билла с главным распорядителем развлекательных программ Дэйвом Смиттом, известным английским режиссером, постановщиком праздничных шоу.

– Концертная программа на все дни плавания заранее спланирована, тщательно расписана и утверждена, в ней нет ни одного окна, – твердо заявил режиссер.

Однако после нескольких проведенных в ресторане часов и получения объемного конверта с настоящими фунтами Дэйв смягчился:

– Будь по-вашему! Я вставлю два номера Джейн на ближайший вечер. Если она понравится публике, продолжим разговор.